Рейтинг
Порталус

ГЕНЕЗИС ФЕОДАЛЬНОЙ ЗЕМЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В ДРЕВНЕЙ РУСИ

Дата публикации: 14 января 2018
Автор(ы): М. Б. СВЕРДЛОВ
Публикатор: Шамолдин Алексей Аркадьевич
Рубрика: СТАРИННАЯ (АНТИЧНАЯ) ЛИТЕРАТУРА
Номер публикации: №1515935042


М. Б. СВЕРДЛОВ, (c)

Определение характера собственности при изучении антагонистических формаций имеет важнейшее значение. К. Маркс отмечал неразрывную связь характера собственности с существующими производственными отношениями. "На известной ступени своего развития, - писал он, - материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или - что является только юридическим выражением последних - с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались"1 . Известно также определение Марксом собственности как присвоения: "Всякое производство есть присвоение индивидуумом предметов природы в пределах определенной общественной формы и посредством нее. В этом смысле будет тавтологией сказать, что собственность (присвоение) есть условие производства... Но что ни о каком производстве, а стало быть, ни о каком обществе, не может быть речи там, где не существует никакой формы собственности, - это тавтология"2 .

Установление неразрывной связи собственности как экономического и юридического явления в историческом процессе развития общества с производственными отношениями, то есть определенными, от воли людей не зависящими отношениями людей в процессе общественного производства, и с присвоением позволяет глубже вскрыть социально-экономическую систему докапиталистических обществ. Изучение собственности на землю - "всеобщий предмет человеческого труда"3 - способствует, в свою очередь, выяснению сущностных отношений феодального способа производства. В данной работе рассматривается начальный период становления феодальной земельной собственности в древнерусском обществе, экономической основой которого были поземельные отношения. При решении этой проблемы большое значение имеет значительный опыт ее анализа, который был накоплен в советской историографии4 .


1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 13, стр. 7.

2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 12, стр. 713 - 714.

3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 23, стр. 189.

4 Историографические обзоры см.: А. В. Венедиктов. Государственная социалистическая собственность. М. - Л. 1948, стр. 121 -125, 215 - 217, прим. 452; А. Д. Горский. Очерки экономического положения крестьян Северо- Восточной Руси XIV - XV вв. М. 1960, стр. 12 - 18; В. П. Шушарин. Современная буржуазная историография Древней Руси. М. 1964; С. М. Каштанов, Ю. Р. Клокман. Советская литература 1965 - 1966 гг. по истории России до XIX века. "История СССР", 1967, N 5, стр. 162 - 165; А. Л. Шапиро. О природе феодальной собственности на землю. "Вопросы истории", 1969, N 12, стр. 63 - 65; Л. В. Черепнин. Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IX - XV вв. В кн.: А. П. Новосельцев, В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнин. Пути развития феодализма. М. 1972, стр. 126 - 130. 188 - 195; Н. Е. Носов. О двух тенденциях развития феодального землевладения в Северо- Восточной Руси в XV - XVI вв. (К постановке вопроса.) "Проблемы крестьян-

стр. 40


В дворянско-буржуазной историографии определению характера собственности на землю в Древней Руси посвящена обширная литература. Общим для нее было понимание собственности как свободного распоряжения землей вне связи с системой общественного производства и социальных отношений. По мнению Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева, К. А. Неволина, Б. Н. Чичерина, В. И. Сергеевича, В. О. Ключевского и других, верховным земельным собственником на Руси был глава государства - князь. Согласно точке зрения И. Д. Беляева, М. Ф. Владимирского-Буданова, А. Я. Ефименко, собственниками черной волости были община и крестьяне (аналогичного взгляда придерживался до революции А. И. Андреев). Н. П. Павлов-Сильванский, один из первых буржуазных исследователей, разрабатывавших социально-экономическую концепцию феодализма в России, полагал, что земельное владение феодалов было как условной, так и безусловной земельной собственностью (феод и вотчина), тогда как община, осуществляя высшее право владения на все земли волостной территории, была союзом мелких земельных собственников - крестьян. Другого мнения придерживался К. П. Победоносцев: земельная собственность "раздвоилась" между верховным собственником и реальным владельцем, ограниченным в правах отчуждения, но "реальные" права со временем взяли верх над "идеальными", а из подчиненной собственности образовалась полная собственность частного владельца5. Это было мнение одного из влиятельных направлений дворянско-буржуазной историографии XVIII - XX веков6 .

К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин, как известно, рассматривали прежде всего типы земельной собственности, переходные от феодализма к капитализму и капиталистические. Однако в их трудах наряду с общей концепцией о формациях и ценнейшими характеристиками особенностей феодальной земельной собственности содержатся идейно-теоретические и методические положения, существенные для ее изучения.

В советской историографии 20 - 30-х годов вопрос о собственности на землю в Древней Руси рассматривался как составная часть марксистского анализа антагонистического общества. Уже тогда наметились такие основные определения характера феодальной земельной собственности, как верховная власть князя на частном праве; расчлененная собственность; монопольная иерархическая собственность при утрате крестьянами аллода и установлении крепостнических отношений; первоначальная противоположность вотчины и свободной общины, подвергающейся феодальной эксплуатации посредством дани, и феодализация черной волости7 . Значительное разнообразие мнений по одному из основных вопросов социально-экономической истории феодального периода объяснялось неполным овладением марксистско- ленинским наследием по этой проблеме, а также недостаточной разработанностью конкретно-исторического материала.


ского землевладения и внутренней политики России. Дооктябрьский период". М. 1972, стр. 57 - 64; Ю. Г. Алексеев. А. И. Копанев. Развитие поместной системы в XVI в. "Дворянство и крепостной строй России XVI - XVIII вв.". М. 1975, стр. 63 - 65; Н. А. Горская, А. Г. Маньков, В. М. Панеях, М. Б. Сверялов, Ю. М. Юргинис. Советская литература 1970 - 1975 годов по истории сельского хозяйства и крестьянства IX - XVII вв. "История СССР", 1977, N 3, стр. 92 - 95; Ф. Г. Сафронов. Вопрос о собственности на землю в сибирской исторической литературе. "Крестьянская община в Сибири XVII - начала XX в.". Новосибирск. 1977, стр. 266 - 285.

5 К. П. Победоносцев. Курс гражданского права. Ч. 1. СПБ. 1896, стр. 134 - 135.

6 А. В. Венедиктов. Указ. соч., стр. 114 - 126.

7 М. Н. Покровский. Избранные произведения. М. 1966, стр. 101; А. Г. Пригожин. Возникновение западноевропейского феодализма. "Основные проблемы генезиса и развития феодального общества". М. -Л. 1934, стр. 68 - 71; М. М. Цвибак. К вопросу о генезисе феодализма в Древней Руси. Там же, стр. 93; Е. К. Некрасова. Проблема основного противоречия феодальной формации. Там же, стр. 13 - 14.

стр. 41


В исследованиях 40-х - начала 50-х годов отмечались такие характерные черты земельной собственности феодалов на Руси, как сословность и иерархичность8 , перерастание дани в ренту в княжеских доменах и "лена, состоявшего из дани" в "частную" собственность9 . Привилегированная вотчинная собственность считалась источником "земельной докапиталистической ренты", а вся земля - собственностью великого князя, феодального государства10 . Однако в работах этого периода не было систематического анализа основных закономерностей развития феодальной земельной собственности на Руси. Решение этой задачи было предпринято впервые Л. В. Черепниным11 . На основании изучения массового актового материала, содержавшего многочисленные сведения о продаже, обмене и завещании земли черносошными крестьянами в XV - XVI вв., А. И. Копанев пришел к выводу о существовании у них права частной земельной собственности. Вместе с тем часть волостных земель находилась в общем владении крестьян волости - мира12 . Таким образом, в историографии вновь был поставлен вопрос о существовании крестьянской земельной собственности на Руси в период феодализма.

Во второй половине 40-х - начале 50-х годов характер земельной собственности в Древней Руси изучался также юристами. А. В. Венедиктов характеризовал собственность на землю как сословную монополию феодалов, неразрывно связанную с обладанием политической властью, политическим господством в государстве в целом и в своем владении в частности. В единстве политической (включая военную) и земельной иерархии, при которой каждый член класса феодалов принимал непосредственное участие в военно-политической защите феодальной монополии на землю и в осуществлении внеэкономического принуждения, подчеркивал А. В. Венедиктов, сказывалась важная особенность феодального строя. Это наблюдение основано на многочисленных материалах, но объяснялось оно автором исключительно характером разделенной собственности. Крестьянский надел находился во владении и пользовании крепостного. Лично свободные чиншевики были подчиненными собственниками, тогда как сеньоры оставались верховными собственниками. Понятие разделенной собственности на землю, по мнению А. В. Венедиктова, и в этом случае сохраняло свое значение. В противоположность этой точке зрения Л. И. Дембо, исходя из общей характеристики собственности как присвоения, совершающегося внутри и посредством определенной общественной формы, подчеркивал существование двух видов феодальной собственности в европейских странах: аллодиальной - наследственной, свободно отчуждаемой и ленной - феода с правом ограниченного распоряжения13 .

В целом литература 40 - 50-х годов существенно расширила проблематику исследования феодальной земельной собственности, предложив несколько ее определений. Марксистско-ленинское учение о собственности стало широко применяться в исследованиях историков и юристов. Значительный вклад в конкретно-историческое изучение феодаль-


8 С. В. Юшков. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М. 1949, стр. 116 - 117.

9 В. В. Мавродин. Образование Древнерусского государства. Л. 1945, стр. 251 - 252, 292.

10 Б. Д. Греков. Киевская Русь, М. 1953, стр. 130 - 142; "Очерки истории СССР. Период феодализма. IX - XV вв.". Ч. I. М. 1953, стр. 117 - 118, 120.

11 Л. В. Черепнин. Основные этапы развития феодальной собственности на Руси (до XVII в.). "Вопросы истории", 1953, N 4.

12 А. И. Копанев. История землевладения Белозерского края XV - XVI вв. М. -Л. 1951, стр. 190; его же. Куростровская волость во второй половине XVI в. (Из истории подвинского крестьянства). "Академику Б. Д. Грекову ко дню 70-летия" М. 1952.

13 А. В. Венедиктов. Указ. соч.; Л. И. Дембо. Земельные правоотношения в классово-антагонистическом обществе. Л. 1954.

стр. 42


ной земельной собственности внесли анализ собственности феодалов как класса в пределах всего государства и в рамках личной собственности, а также установление факта свободы отчуждения своей земли лично свободными крестьянами. По мере углубления исследований по истории крестьянского землевладения в России актуальным стало его определение в рамках марксистской концепции феодальной земельной собственности. В литературе 30-х - начала 50-х годов отождествление феодализма и крепостничества, а также признание всеобщего характера крепостнических отношений для многих специалистов снимало эту проблему. В результате развития советской историографии и введения в научный оборот большого количества фактов развернулась дискуссия о характере черного землевладения.

Изучая систему феодальных отношений в Северо-Восточной Руси XIV - XV вв., Л. В. Черепнин на основе многочисленного материала и общей концепции развития феодальной собственности (изложенной им еще в 1953 г.) охарактеризовал князя как верховного собственника земли в пределах княжества. Однако объем права княжеской собственности определялся иерархической структурой сословного землевладения, которое состояло из "черных земель" крестьянских общин, эксплуатировавшихся непосредственно государством; дворцовых земель, раздаваемых княжеским слугам обычно в условное держание; земель, принадлежавших отдельным светским и духовным феодалам. При этом "черная земля" была великокняжеской тяглой землей, противопоставленной привилегированной боярской и церковной земле14 . Аналогичные выводы были сделаны А. Д. Горским. Исходя из ленинского определения, согласно которому "основной признак различия между классами - их место в общественном производстве, а следовательно, их отношение к средствам производства"15 , он подчеркнул отсутствие в XIV - XV вв. в России сущностных отличий в эксплуатации феодальным государством и феодалами крестьянства, принципиальную однородность вотчинных и государственных повинностей, тождественность характера распоряжений вотчинными и черными землями. По мнению А. Д. Горского, за черными крестьянами и волостями сохранялось право непосредственного распоряжения землей, но ее собственниками они не были, что являлось главной причиной .зависимости крестьян от феодального государства или феодалов16 .

Наблюдения Л. В. Черепнина были подвергнуты критике И. И. Смирновым17 (его замечания относились в равной мере и к выводам А. Д. Горского). И. И. Смирнов считал, что монопольно-сословный характер собственности на землю не исключал в феодальный период и других форм собственности; собственниками "черных земель" были и крестьянская община и черносошные крестьяне. Приводя слова Маркса о "титульном праве собственности" главы государства, И. И. Смирнов подчеркивал существование лишь "верховной власти", "верховенства" князя над территорией своего княжества. Поэтому он полагал невозможным говорить об эксплуатации черных общин государством и рассматривать подати и дани черносошных крестьян как особую форму феодальной ренты.

В последующей историографии обе точки зрения - и Л. В. Черепнина и И. И. Смирнова - нашли активную поддержку. Г. Е. Кочин особое внимание обратил на факты волостного самоуправления общинными землями, коллективным собственником которых, по его толкованию, была община, а не отдельные крестьяне. Систему тягла он рас-


14 Л. В. Черепнин. Образование Русского централизованного государства в XIV - XV веках. М. 1960, стр. 182 - 183.

15 В. И. Ленин. ПСС, Т. 7, стр. 44 - 45.

16 А. Д. Горский. Указ. соч., стр. 113 - 161.

17 И. И. Смирнов. Заметки о феодальной Руси XIV - XV вв. "История СССР". 1962, N 2.

стр. 43


сматривал как государственные налоги, а не как феодальную ренту18 . А. И. Копанев и Ю. Г. Алексеев привели многочисленные примеры свободного распоряжения земельными участками со стороны черносошных крестьян, что свидетельствует, по их мнению, о неограниченной частной собственности черных крестьян на землю. Крестьянский надел - частная собственность крестьянина - был связан с землями и угодьями, находящимися в общинном владении. Как писали эти авторы, "черная волость представляла собой совокупность крестьянских аллодов, объединенных общинными институтами"19 . Антиподом свободному крестьянскому аллоду было феодальное владение, причем главное содержание развития земельной собственности заключалось в уничтожении черной волости и оброчных земель на основной территории страны, захвата волостных земель феодалами и превращение крестьянина из относительно свободного в феодально зависимого.

Наблюдения И. И. Смирнова и других исследователей о свободном черносошном землевладении поддержал Н. Е. Носов. Он особо подчеркнул значение тезиса о наличии в феодальный период не только монопольно- сословной феодальной собственности, но и других форм собственности. Прежде всего крестьянская черносошная аллодиальная собственность при административно-государственном характере волости стала той экономической основой, в недрах которой развились предпосылки для возникновения элементов раннебуржуазной собственности20 . Положительная сторона точки зрения И. И. Смирнова и поддерживающих ее историков была отмечена А. Н. Сахаровым, который писал, что "она расширяет наши представления о русском крестьянстве: оно предстает перед нами не только пассивной стороной, закрепощенным классом, эксплуатация которого усиливалась со времен "Русской правды" и до XIX в., но и в качестве самостоятельной исторической силы"21 .

Мнение Л. В. Черепнина также развивалось в ряде исследований. Н. Н. Покровский, отмечая справедливость наблюдений о пережитках общинного землевладения и землепользования отдельных крестьянских дворов, подчеркивал права собственности владетельного князя над черными волостями и в то же время слабость их феодальной зависимости от верховного собственника в Подвинье, которая усиливается только в XVI - XVII веках22 . Продолжив разработку ранее высказанной им точки зрения, Л. В. Черепнин охарактеризовал процесс феодализации как "окняжение" территории соседских общин, как установление верховной собственности на землю государства в X - первой половине XI в. (превращение дани в феодальную ренту) и рост феодальной вотчинной собственности в XI - XII вв., иерархическая структура которой была связана с отношениями сюзеренитета- вассалитета и с XII в. сопровождалась такими институтами, как правовой режим сеньории, иммунитет, система социальных связей и т. д. В XIV - XV вв. дальнейшее развитие феодальной собственности в России заключалось, по наблюде-


18 Г. Е. Кочин. Сельское хозяйство на Руси в период образования Русского централизованного государства. Конец XIII - начало XVI века. М. -Л. 1965, стр. 370 - 388.

19 Ю. Г. Алексеев. Аграрная и социальная история Северо-Восточной Руси XV -XVI вв. Переяславский уезд. М. -Л. 1966; его же. Черкая волость Костромского уезда XV в. "Крестьянство и классовая борьба в феодальной России". Л. 1967; его же. Крестьянская волость в центре феодальной Руси XV в. "Проблемы крестьянского землевладения и внутренней политики России. Дооктябрьский период"; А. И. Копанев. К вопросу о структуре землевладения на Двине в XV -XVI вв. "Вопросы аграрной истории". Вологда. 1968; его же. Крестьянское землевладение Подвинья в XVI в. "Проблемы крестьянского землевладения и внутренней политики России. Дооктябрьский период"; Ю. Г. Алексеев, А. И. Копанев. Указ. соч., стр. 63 - 66.

20 Н. Е. Носов. Указ. соч., стр. 60 - 69.

21 А. Н. Сахаров. О диалектике исторического развития русского крестьянства. "Вопросы истории", 1970, N 1, стр. 28.

22 Н. Н. Покровский. Актовые источники по истории черносошного землевладения в России XIV - начала XVI в. Новосибирск. 1973, стр. 110 - 114, 174 - 224.

стр. 44


ниям Л. В. Черепнина, в применении понятия "отчина" - наследственное владение - к территории "великого княжения" и удельных княжеств. Княжеская "отчина" включала наряду с княжеским доменом другие виды иерархической феодальной собственности - земли "служни" и "черные", боярские, детей боярских, монастырские. Верховная собственность князя по отношению к праву на землю феодалов различных рангов являлась выражением расчлененного характера иерархической собственности на землю внутри класса феодалов, тогда как верховная собственность государства в лице князя на "черные" волости была выражением классового антагонизма, принимавшего одну из форм феодальной эксплуатации посредством податей и дани - особого вида феодальной ренты23 . Такого же мнения о характере верховной земельной собственности и роли налогов в качестве средства эксплуатации крестьян придерживается С. М. Каштанов24 . Определяя собственность, владение и пользование как формы присвоения прибавочной стоимости, он пришел к выводу, что крестьяне были лишь владельцами земли, даже если они меняли и продавали свои участки, поскольку они должны были применять личный труд при обработке земли и платить государственные поземельные налоги.

Наряду с двумя указанными концепциями феодальной и крестьянской земельной собственности были предложены другие решения этой проблемы. А. Л. Шапиро отметил как обязательный признак всякой феодальной земельной собственности получение отработочной, продуктовой или денежной ренты. Подчеркнув существование не только собственности феодалов на землю, но и земельного владения, близкого к собственности, у крестьян, он вернулся при объяснении этого факта к теории разделенной (расщепленной) собственности. Считая типичной, но не обязательной чертой феодальной земельной собственности ее иерархичность, А. Л. Шапиро подверг сомнению то, что условность и монопольность являлись ее характерными чертами. По его мнению, высшая территориальная власть присуща всякому государству: в Европе она ограничивается правами титульной собственности (мнение И. И. Смирнова), а в азиатских странах обладает всей полнотой собственности с многочисленными видами промежуточных форм земельной собственности. В связи с этим он возражает против интерпретации государственных налогов в Древней Руси как формы ренты25 .

В то время как исследователи истории феодальной России стремились создать концепцию, охватывающую разные виды феодальной земельной собственности в период, предшествующий крепостничеству, и объясняющую характер черной волости в эпоху господства крепостного права, медиевисты исходили из анализа земельной собственности в тех странах, где крепостничество стало всеобъемлющей системой (прежде всего Франция и Германия), а свободное крестьянское землевладение было уничтожено. Однако вывод об обязательности лишения крестьянина собственности на основные средства производства, прежде всего землю, и полное или частичное прикрепление его к земле26 был ограниченным даже для Западной Европы. Из такой характеристики выпали многочисленные факты свободного крестьянского землевладения, имевшие место и в период генезиса крепостничества, и в тех случаях, когда крепостнические отношения устанавливались лишь в части страны, и


23 Л. В. Черепнин. Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IX - XV вв., стр. 154 - 155, 195 - 229.

24 С. М. Каштанов. Феодальный иммунитет в свете марксистско- ленинского учения о земельной ренте. "Актуальные проблемы истории России эпохи феодализма". М. 1970, стр. 172 - 181.

25 А. Л. Шапиро. Указ. соч.

26 Б. Ф. Поршнев. Феодализм и народные массы. М. 1964, стр. 19 - 43; А. И. Неусыхин. Судьбы свободного крестьянства в Германии в VIII-XII вв. М. 1964, стр. 21 - 22.

стр. 45


там, где крепостничество как государственная система не сложилось. Ограниченность такого подхода к изучению феодальной земельной собственности сказалась в работах А. Я. Гуревича, который вместо поисков причин этого явления в особом характере поземельных отношений основной упор сделал на вторичных личностных социальных связях27 .

Специалисты в области политэкономии и правоведения также спорили об отношениях собственности в общетеоретическом плане28 . При характеристике социально-экономических формаций в политэкономии как модель социально-экономических отношений при феодализме указывалось крепостничество с типичными для него крестьянскими наделами29 . Иногда признавалась "на определенных этапах развития" крестьянская собственность на землю30 или она рассматривалась как "редкое явление"31 . Особое мнение о природе феодального землевладения было высказано М. В. Колгановым. По его словам, "если ни вассал, ни сеньор не были собственниками земли, то из этого следует со всей непреложностью, что собственность на землю в феодальном обществе вообще отсутствовала, что в данном случае мы имеем дело с такого рода поземельными отношениями, когда ни один субъект присвоения земли не являлся собственником, а был всего лишь владельцем"32 . Это мнение, возводящее в абсолют особенности феодального условного землевладения, было подвергнуто справедливой критике за отсутствие достаточных оснований как в теоретических исследованиях, так и в конкретно-исторических материалах33 .

Таким образом, советская наука (политэкономия, правоведение, история) накопила значительный теоретический и фактический материал для изучения понятия "собственность", раскрытия его содержания. В работах советских исследователей показано, что сущностные отношения собственности в антагонистических формациях базировались на отношении к средствам производства, и на этой основе совершалась эксплуатация непосредственных производителей. В них отмечены особенности феодальной земельной собственности - главного вида собственности при феодализме: монопольный характер, иерархичность, условность, привилегированность. Эти особенности возникали и развивались в процессе эволюции, в частности различия между поместьем и вотчиной исчезали. Поэтому необходимо конкретно-исторически подходить к их определению. Исследователи проследили процесс образования системы феодальной собственности в Русском государстве и вместе с тем частичное сохранение крестьянского землевладения с правом свободного отчуждения.


27 А. Я. Гуревич. Проблема земельной собственности в дофеодальных и раннефеодальных обществах Западной Европы. "Вопросы истории", 1968, N 4; его же. Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе, М. 1970, стр. 26 - 62.

28 Я. А. Кронрод. Законы политической экономии социализма. Очерки методологии и теории. М. 1966, стр. 283; В. П. Шкредов. Экономика и право. М. 1967, стр. 18 - 31; его же. Метод исследования собственности в "Капитале" К. Маркса. М. 1973; А. И. Пашков. О собственности на средства производства, классовых, социальных группах и о характере труда при социализме. "Актуальные проблемы экономической теории". М. 1973, стр. 28 - 34. Эта дискуссия имеет значение также для историков в связи с поисками определения собственности прежде всего в ее юридическом выражении (см., например, Ф. Г. Сафронов. Указ. соч., стр. 269).

29 К. В. Островитянов. Избранные произведения. Т. I. М. 1972, стр. 218 - 220.

30 П. А. Хромов. Очерки экономики феодализма в России. М. 1957, стр. 45.

31 "Политическая экономия". Т. I. Докапиталистические способы производства. Общие закономерности развития капитализма. М. 1973, стр. 107.

32 М. В. Колганов. Собственность. Докапиталистические формации. М. 1962, стр. 421 - 422.

33 См. А. Л. Шапиро. Указ. соч., стр. 65 - 66; С. М. Каштанов. Указ. соч., стр. 165 - 172 (см. там же литературу о концепции М. В. Колганова); П. П. Столяров. Вопросы теории и историческое развитие форм собственности в работах К. Маркса. Киев. 1970, стр. 83 - 84.

стр. 46


В дискуссии о природе черносошного землевладения речь шла в основном о характерных чертах феодального землевладения, о том, охватывает ли монопольное феодальное землевладение черносошные волости и крестьян, в связи с чем можно ли считать князя верховным собственником земли. Среди участников в дискуссии сложилось мнение, что их оценки противоположны. Между тем эта противоположность при единстве марксистско-ленинской методологии авторов мнимая. Дело в том, что определение собственности феодалов как монопольной, иерархической, условной совершенно справедливо, но оно было сформулировано на примере прежде всего Франции и Германии, где земельная собственность приобрела эти черты в результате полного исчезновения свободного крестьянства и раннего формирования крепостнических отношений. В странах же, в которых крепостничество сложилось позднее, или охватило лишь часть государственной территории, или вообще не сложилось, где существовал на всем протяжении феодальной формации значительный слой лично свободного крестьянства, владеющего земельными участками, характеристика феодальной земельной собственности должна учитывать эти особенности.

Массовый фактический материал, накопленный в исследованиях, и многочисленные теоретические наблюдения позволяют считать, что советскими учеными подготовлены ныне основные исходные данные для решения проблемы генезиса феодальной земельной собственности. Поэтому на современном этапе ее изучения главной задачей является не введение в научный оборот нового материала, который должен решить спорный вопрос в пользу одной из сторон, а объяснение многочисленных фактов и наблюдений и осмысление на их основе древнерусского материала.

Исследование генезиса земельной собственности в средневековой Руси нужно начинать, по нашему мнению, с определения ее характера в позднем родо- племенном строе (на стадии "военной демократии"), предшествовавшем государственным образованиям и классовому антагонистическому обществу. В литературе такой постановке вопроса уделялось явно недостаточное внимание. Л. В. Черепнин справедливо отмечал, что "генезис феодализма начинается в рамках предшествующей формации; если дело идет о Руси, то - первобытнообщинной"34 . Однако этот период генезиса земельной собственности в концепцию исследователя не включался, хотя указаны были истоки феодализации - "окняжение" территории соседских общин и превращение дани в феодальную ренту35 . Вопрос о землевладении у восточных славян в родо-племенной период рассматривал И. Я. Фроянов. По его мнению, письменные и археологические источники свидетельствуют о существовании у них "коллективного землевладения, представленного родом, племенем, союзом племен (народом, народцем - как угодно)"36 . Однако ввиду неопределенности этнических категорий (прежде всего "род" и "племя") априорное предположение автора о паритетном землевладении рода и племени остается на уровне догадки. Между тем известия о славянах VI в. и восточных славянах IX -X вв., а также сравнительно-исторические материалы позволяют глубже рассмотреть вопрос о природе племенного землевладения в период, предшествовавший образованию Древнерусского государства.

В источниках по истории славян VI в., которые расселились на значительных пространствах от Дуная до Днепра, содержится много


34 Л. В. Черепнин. Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IX - XV вв., стр. 145.

35 Там же, стр. 149 - 155. Обсуждение вопроса о характере дани на Руси в IX - X вв. см. также: О. М. Рапов. К вопросу о земельной ренте в Древней Руси в домонгольский период. "Вестник МГУ", 1968, серия IX, история, N 1.

36 И. Я. Фроянов. Киевская Русь. Очерки социально-экономической истории. Л. 1974, стр. 16.

стр. 47


сведений, характеризующих их общественный строй как "военную демократию"37 , однако данных о формах земельной собственности у славянских племен нет. Сравнительно-исторические материалы о германских племенах I в. до н. э. - II в. н. э., стадиально находившихся на том же уровне общественного развития, позволяют расширить представление о характере земельной собственности на последнем этапе существования родо-племенного общества.

Именно племена в качестве многочисленной и в военном отношении сильной организации обеспечивали безопасность германцев, а не роды - экзогамные группы кровных родственников, ведущих свое происхождение по одной линии, носящих общее родовое имя, входящих в состав племени38 . Цезарь писал о германцах: "Величайшей славой пользуется племя, если оно, разорив ряд примыкающих к нему областей, окружает себя как можно более обширными пустырями"39 . При этом часто роль таких пограничных пустынных районов играли леса. Обобщая материалы, относящиеся к определению "собственной" племенной территории в родо-племенном обществе, Энгельс подчеркивал: "Каждое племя владело, кроме места своего действительного поселения, еще значительной областью для охоты и рыбной ловли. За пределами этой области лежала обширная нейтральная полоса, простиравшаяся вплоть до владений ближайшего племени; у племен с родственными языками эта полоса была уже; у племен, не родственных друг другу по языку, - шире. Эта полоса - то же самое, что пограничный лес германцев, необитаемая область, которую создали вокруг своей территории свевы Цезаря; это то же, что isarnholt (по-датски jarnved, limes Danicus) между датчанами и германцами, Саксонский лес и branibor (по-славянски - "защитный лес")... между германцами и славянами"40 . Совершенно очевидно, что только племена могли справиться с задачей такой активной обороны. Поэтому, как отмечал Энгельс, "область, отделенная такого рода неопределенными границами, составляла общую землю племени, признавалась таковой соседними племенами, и племя само защищало ее от посягательств"41 .

В родо-племенной системе существовали общественные институты - племенное народное собрание, войско, вожди, короли, советы старейшин, дружины и другие, которые обеспечивали самоуправление племени, его независимость и военную безопасность42 . Поэтому нам представляется верным мнение о племени как о самой большой стабильной социальной общности в условиях разлагающегося родо-племенного строя43 . Учитывая вышеизложенное, можно считать, что племя было верховным собственником занимаемой им территории. Как писал Энгельс, в период первого крупного общественного разделения труда у пастушеских и земледельческих племен "обрабатываемая земля оставалась еще собственностью племени и передавалась в пользование сначала роду, позднее самим родом - домашним общинам, наконец, отдельным лицам; они могли иметь на нее известные права владения, но не больше"44 . Уже в "Немецкой идеологии" Маркс и Энгельс отмечали, что "первая форма собственности, это - племенная собственность"45 .


37 М. Б. Свердлов. Общественный строй славян VI - начала VII вв. "Советское славяноведение", 1977, N 3.

38 Л. А. Файнберг. Род. БСЭ. Изд. 3-е. Т. 22. М. 1975, стр. 156 - 157.

39 Caesar. Commentarii de bello Gallico. VI, 23 (пер. А. И. Неусыхина) (А. И. Неусыхин. Общественный строй древних германцев. М. 1929, стр. 48; см. там же аналогичное сообщение Цезаря о свевах).

40 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 92.

41 Там же, стр. 92 - 93.

42 М. Б. Свердлов. Указ. соч., стр. 50 - 53, 57 - 59.

43 "Die Germanen. Geschichte und Kultur der germanischen Stamme in Mitteleuropa". Bd. I. B. 1976, S. 508 - 512.

44 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 161.

45 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 3, стр. 20.

стр. 48


С развитием производительных сил, выделением ремесла, разделением общества на классы, ростом имущественных и социальных различий, разложением рода произошло формирование аллода. "Полная, свободная собственность на землю означала не только возможность беспрепятственно и неограниченно владеть ею, но также и возможность отчуждать ее. Пока земля была собственностью рода, этой возможности не существовало. Но, когда новый землевладелец окончательно сбросил с себя оковы верховной собственности рода и племени, он порвал также узы, до сих пор неразрывно связывавшие его с землей"46 . Таким образом, уже в рамках родо- племенного общества сложилась верховная собственность племени на землю, земельное владение рода и пользование землей семьи. Аллоду - индивидуальному владению свободного земледельца - предстояло встретиться с организованным натиском формирующегося прежде всего из племенной знати и княжеской дружины класса феодалов.

Летописец сообщил об аналогичных явлениях во время переселений восточнославянских племен: полян, дреговичей, словен, северян и других, - причем отметил, что эти племена владели определенными восточноевропейскими территориями, от которых иногда происходили их племенные названия47 . Картографирование восточнославянских археологических памятников VIII - IX вв. позволяет установить их компактную группировку по бассейнам рек, например, на юго-западе Восточной Европы: нижнее течение Тясмина и Роси, верхнее течение р. Уж, верхнее течение Тетерева, рубеж верхнего и среднего течения Случи, среднее течение Южного Буга, среднее течение Днестра, нижнее течение Днестра, нижнее течение Горыни. Географическое соотнесение указанных археологических памятников (отдаленных друг от друга значительными пространствами) с летописными известиями позволяет связать их с определенными восточнославянскими племенами: полянами, древлянами, дулебами, бужанами, волынянами, уличами, тиверцами, хорватами48 .

Таким образом, восточнославянские племена VIII - IX вв. по письменным и археологическим источникам еще представляли собой крупные социальные общности со своим племенным названием и собственной территорией, отделенные от других племен значительными незаселенными пространствами. Деление племени на роды предусматривало внутри племен подчиненную земельную собственность. Косвенные сведения об этом содержатся во много раз цитировавшейся фразе из "Повести временных лет" (предание о Кие, Щеке, Хориве и сестре их Лыбеди): "Полем же жившемъ особе и володеющемъ роды своими, иже и до сее братье бяху поляне, и живяху кождо съ своимъ родомъ и на своихъ местехъ, владеюще кождо родомъ своимъ"49. М. В. Колганов оценил эту запись как известие только о родовом землевладении. Подобного же мнения придерживается И. Я. Фроянов50 . Однако такое понимание текста, предусматривающее к тому же равное по объему родовое и племенное землевладение, вряд ли правомерно.

Как следует из слов "володеющемъ роды своими", у полян существовало независимое самоуправление. В сообщении "иже и до сее братье бяху поляне, и живяху кождо съ своимъ родомъ и на своихъ местехъ" повествуется, что и до Кия, Щека, Хорива были поляне и они жили


46 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 167.

47 "Повесть временных лет" (далее - ПВЛ). Ч. 1. М. -Л. 1950, стр. 11 - 14.

48 И. И. Ляпушкин. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства (VIII - первая половина IX в.). Л. 1968, стр. 52 - 56; см. также уточненные районы расселения в VIII-IX вв. северян и вятичей (там же, стр. 87 - 89, рис. 2).

49 " ПВЛ. Ч. I. стр. 12.

50 М. В. Колганов. Указ. соч., стр. 144; И. Я. Фроянов. Указ. соч., стр. 14 - 15.

стр. 49


каждый со своим родом (в то время, как мы считаем, родом назывались большие патриархальные семьи51 ). Грамматический разбор предложения раскрывает его содержание довольно легко: "поляне" - подлежащее, "живяху" - сказуемое (имперфект, мн. число), "кождо съ своимъ родомъ" - обстоятельственное определение, "на своихъ местехъ" - обстоятельственное дополнение, так что поляне "живяху... на своихъ местехъ", а не роды. Выделение второстепенных членов предложения в самостоятельную фразу без учета подлежащего и сказуемого нарушает смысл летописного известия. Наконец, выражение "владеюще кождо родомъ своимъ" также относится к подлежащему "поляне" и повторяет ранее высказанную мысль о самостоятельном управлении своими родами52 . Следовательно, в рассмотренном сообщении речь идет не о родовом землевладении, а о проживании полян отдельно от других племен, их самостоятельном управлении своими родами, на своих племенных землях.

Последующий текст И. Я. Фроянова также не подтверждает его тезиса о равном объеме родового и племенного землевладения. Он приводит следующую выдержку из работы Энгельса "Марка": "Земля, на которую не притязало село, оставалась в распоряжении сотни; то, что не попадало в надел сотни, оставалось в ведении всего округа; оказывавшаяся и после этого неподеленной земля - большей частью очень значительная площадь - находилась в непосредственном владении всего народа"53 . Однако эта мысль высказана Энгельсом не по поводу образования союзов родственных племен и слияния вследствие этого отдельных племенных территорий (как получилось у И. Я. Фроянова в результате соединения приведенной выше выдержки с цитатой из работы Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства"54 ), а в связи с рассмотрением различного объема сосуществующих видов территориальной общинной земельной собственности: села, состоявшего из отдельных родов, сотни, округов, всего народа; то есть общественной структуре племени соответствовала структура общинной собственности на землю, верховным собственником которой было племя.

Итак, сравнительно-исторические наблюдения, теоретические исследования и данные "Повести временных лет" не позволяют предполагать ни родовую земельную собственность, ни ее паритетное существование с племенной собственностью. Напротив, эти материалы свидетельствуют о племени как верховном собственнике земли и о наличии различных видов подчиненной общинной собственности. Именно принадлежностью к племени, а не к роду определялись права индивида при племенном строе. Этот факт особо подчеркивал Маркс: "Итак, собственность означает принадлежность индивида к какому-либо племени (коллективу) (означает иметь в нем основу для своего субъективно-объективного существования), а через посредство отношения этого коллектива к земле... к внешнему первоначальному условию производства (так как земля есть одновременно и сырье, и орудие, и плод) как к неотъемлемой предпосылке его индивидуальности, к способу существования последней. Мы сводим эту собственность к отношению к условиям производства... Основное условие собственности, покоящейся на племенном строе (к которому первоначально сводится община) - быть членом племени"55 .

Данное наблюдение важно для понимания изменения характера земельной собственности в связи с развитием общественного строя восточных славян в X - XI веках. В результате социально-экономического


51 Это тема специального исследования.

52 Ср. ПВЛ. Ч. I. стр. 208.

53 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19, стр. 330.

54 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 164.

55 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 46, ч. I, стр. 481 - 482.

стр. 50


развития восточнославянских племен и политической активности киевских князей в Восточной Европе образовалось Древнерусское государство56 . Органы племенного самоуправления и демократические выборы племенных должностных, лиц были заменены системой государственного управления, во главе которой находился князь. В X - XI вв. сложилась социальная иерархия, состоявшая из князей, бояр, княжих мужей, в домениальных владениях которых эксплуатировалось феодально зависимое население. Дружина, находившаяся на службе князя, была инструментом насилия, реализовавшим господство этой системы. В то же время происходило слияние этой иерархической системы с военным аппаратом управления. Данное явление отмечается как в единстве социальной и военно-дружинной терминологии, так и в прямых указаниях источников. Бояре и княжие мужи входили в старшую дружину и становились членами высшего звена государственного управления - посадниками, воеводами, тысяцкими. Младшая дружина поставляла кадры для среднего и низшего звена административно-судебного управления: отроки, детские, мечники. Круг должностных лиц этого звена был значительно шире уже в XI в.: ябетники, емцы, вирники, подъездные, биричи, - поэтому нельзя сводить систему государственного управления только к дружинному аппарату. Данная система политического, административного и судебного управления состояла из людей, непосредственно не занятых в процессе материального производства и осуществлявших взимание и перераспределение поступлений от налогов, судебных вир и продаж.

Таким образом, в X - XI вв. (можно предположить, что во второй половине X - первой половине XI в., в период реформ Ольги, Владимира, создания "Русской Правды", изменение государственного управления происходило особенно активно) сложился централизованный княжеский аппарат, который полностью контролировал государственную власть в стране. Он разрушил или захватил под свой контроль институты племенного управления и самоуправления, обеспечив полное политическое господство князьям, боярам и княжим мужам, владельцам домениальных хозяйств и господам феодально зависимого населения, посредством иерархической социальной системы и подчиненного административно-судебного аппарата57 . Реализация социального господства и политической власти феодалов нашла выражение не только в институтах государственного управления и в юридической системе наказаний, карающей за нарушение собственности и общественных отношений зависимости, но, главное, в осуществлении верховного права земельной собственности, которое раньше принадлежало племени и осуществлялось через племенные органы управления.

Верховная земельная собственность и вотчинная собственность феодалов были экономической основой сложившейся социально-политической иерархической системы. Как писали Маркс и Энгельс, "иерархия есть идеальная форма феодализма; феодализм есть политическая форма средневековых отношений производства и общения"58 . Однако формирующаяся и развивающаяся феодальная земельная собственность была не только пассивным экономическим базисом, но в качестве юридического выражения производственных отношений и основы присвоения - активным элементом в организации эксплуатации непосредствен-


56 Здесь и далее указываются факты социально-политической истории Древней Руси, которым посвящена большая литература (труды Б. Д. Грекова, С. В. Юшкова, М. Н. Тихомирова, Б. А. Романова, В. В. Мавродина, В. Т. Пашуто и многих других исследователей).

57 Определение социально-экономических и политических процессов, воздействовавших на складывание феодального аппарата государственной власти, является темой особого исследования.

58 К. Маркс Ф. Энгельс. Соч. Т. 3, стр. 164.

стр. 51


ных производителей. По словам Маркса и Энгельса, "феодальная или сословная" "иерархическая структура землевладения и связанная с ней система вооруженных дружин давали дворянству власть над крепостными. Эта феодальная структура, как и античная общинная собственность, была ассоциацией, направленной против порабощенного, производящего класса; различны были лишь форма ассоциации и отношение к непосредственным производителям, ибо налицо были различные условия производства"59 . Этот вывод, полученный на основе анализа общественных отношений в странах Западной Европы, где рано и быстро сложилось крепостничество в результате романо-германского социального синтеза, в полной мере применим не только к системе крепостнических отношений, но и к феодальным системам с малоразвитыми или совсем неразвитыми отношениями крепостничества в результате социально-политической диктатуры феодалов в системе всего государства.

Положение князя, государя, находящегося во главе иерархической социально- политической системы, осуществлявшей право верховной собственности класса феодалов на землю, делало его верховным собственником государственной территории. На связь реальной земельной собственности шотландского клана и национального земельного фонда английского королевства с осуществлением прав верховного собственника главой клана и английской королевой "лишь в силу титула" указывал Маркс60 . Следует отметить, что использованные Марксом в данной связи термины "Titulareigentumer" и "Titulareigentumerin" (раскрытые И. И. Смирновым) совсем не означают противоположность действительного и титульного, то есть номинального, собственников. Дело в том, что понятие "Titel", или "Titul", в то время, когда писал Маркс, тесно связывалось с реальными правами61 , а в средние века - с социально- экономическими правами. На это недвусмысленно указывали средневековые французские нормы: "нет земли без сеньора" и "нет сеньора без титула". Поэтому нам представляется, что термины, использованные Марксом, означают главу клана и английскую королеву как "собственников по титулу или в соответствии с титулом", которые имели право верховной земельной собственности и действительно его реализовывали. На это указывает также последующий текст Маркса о "больших людях" - вождях шотландских кланов: "Собственной своей властью они превратили свое право собственности в силу титула в право частной собственности и, натолкнувшись на сопротивление рядовых членов клана, решили согнать их с земли путем открытого насилия"62 .

Системе государственного и социального господства противостояло в Древней Руси прежде всего лично свободное сельское население, организованное в соседские общины - марки, для которых было характерно сосуществование крестьянской аллодиальной собственности и общинного владения лугами, лесами и т. д. Крестьянский аллод сложился в период распада родо-племенных отношений и в феодальном обществе был основой значительной экономической и социальной самостоятельности свободного крестьянства. Как показывают факты, изученные советскими исследователями, в актовых материалах XIV - XV вв. содержатся многочисленные сведения о поземельных сделках и реализа-


59 Там же, стр. 22, 23.

60 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 23, стр. 740.

61 J. Grimm und W. Grimm. Deutsches Worterbuch. XI. Bd. I. Abt., 1 T. Leipzig. 1935, S. 524; H. Paul. Deutsches Worterbuch. 8. Aufl. Halle (Saale). 1961, S. 618. Аналогично развитие значения выражения "avoire titre" во французском языке, которое наряду с основным понятием "иметь титул" может означать "иметь право" (E. Littre. Dictionnaire de la lange francaise. T. IV. P. 1885, pp. 2238 - 2239; P. Robert - Dictionnaire alphabetique et analogique de la lange francaise. T. VI. P. 1964, p. 744).

62 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 23, стр. 740.

стр. 52


ции крестьянами права собственности над аллодом. Судя по существованию древней словесно-обрядовой процедуры с дерном ("одерень"), поземельные сделки совершались и в значительно более ранний период, когда их заключение не оформлялось в виде записанной "памяти" или акта63 . Эта свобода отчуждения имела истоком право собственности, которая, по словам Маркса, означает "первоначально (и таковой она является в ее азиатской, славянской, античной, германской формах) отношение трудящегося (производящего или себя воспроизводящего) субъекта к условиям своего производства или воспроизводства как к своим собственным". При этом Маркс отмечал диалектическую связь права собственности индивида с принадлежностью последнего индивида к коллективу (племени, общине), осуществляющему над ним верховный контроль: "Это отношение индивида к условиям труда как к своей собственности (не в силу того, что они результат труда, а в силу того, что они являются предпосылкой труда, т. е. производства) предполагает определенное существование индивида как члена племенного или общинного коллектива (собственностью которого он сам до известной степени является)"64 .

Функции самоуправления свободная сельская община сохранила в Древней Руси и при феодальных отношениях. Восходившая к периоду распада племенного строя, она осуществляла коллективную собственность на неподеленные земли, самоуправление в данном коллективе, реализацию норм обычного права, организацию защиты своих членов и их собственности в конфликтах с государственным аппаратом, феодалами и соседними общинами65 .

Как же объяснить сосуществование в Древней Руси и позднее верховной земельной собственности феодального государства и вотчинной собственности, с одной стороны, и свободное крестьянское землевладение - с другой? Марксистское учение о феодальной собственности и результаты исследований советских историков позволяют объяснить это явление посредством определения крестьянской свободной земельной собственности как вида феодальной собственности. Феодальная иерархическая собственность включала землевладение крестьян и общины не только при сохранении ими личной свободы, но и при утрате ее. Как отмечал Маркс, "не следует забывать, что даже крепостные не только являлись собственниками, - правда, обязанными платить оброк, - небольших участков земли, примыкавших к их дворам, но и совладельцами общинной земли"66 . Община не противостояла феодальной системе, а была включена в нее со значительно измененными функциями. Поэтому Маркс подчеркивал, что "общинная собственность - совершенно отличная от государственной собственности... была старогерманским институтом, сохранившимся под покровом феодализма"67 .

В феодальном обществе, основанном на эксплуатации труда непосредственных производителей ("натуральные службы" и "натуральные повинности"68 ), господство феодалов и феодальная иерархия подчиняли


63 П. Д. Колмыков. О символизме права вообще и русского в особенности. СПБ. 1839, стр. 75 - 91; С. Н. Валк. Грамоты полные. "Сборник статей по русской истории, посвященных С. Ф. Платонову". Птгр. 1922, стр. 120 - 122; М. Б. Свердлов. Древнерусский акт X - XIV вв. "Вспомогательные исторические дисциплины". Вып. VIII. Л. 1976, стр. 51, 53, 65 - 69.

64 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 46, ч. 1, стр. 485.

65 Я. П. Щапов. О функциях общины в Древней Руси. "Общество и государство феодальной России". М. 1975, стр. 13 - 21.

66 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 23, стр. 729 (прим. 191).

67 Там же, стр. 735 - 736. Слову "институт" в оригинале соответствует "Einrichtung" - учреждение, организация (K. Marx. Das Kapital. Bd. I. B. 1966, S. 752), то есть слово, менее определенное по значению, чем "институт", что предусматривало вариационность выражения общинной собственности в феодальном обществе.

68 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 23, стр. 87.

стр. 53


своей власти все виды собственности и все категории населения. Как писал Маркс, "мы находим здесь (в европейском средневековье. - М. С.) людей, которые все зависимы - крепостные и феодалы, вассалы и сюзерены, миряне и попы. Личная зависимость характеризует тут как общественные отношения материального производства, так и основанные на нем сферы жизни". Маркс подчеркивал, однако, особое значение иерархических личных отношений прежде всего для того, чтобы показать, что в средние века общественные отношения лиц "не облекаются в костюм общественных отношений вещей, продуктов труда"69 . Поэтому нет причин, опираясь на это высказывание Маркса, преувеличивать значение личностных отношений.

Экономической основой феодальной политической и социальной системы была верховная земельная собственность класса феодалов, а также реализованное право собственности на землю различных групп феодалов и крестьян. Как отмечал Маркс, крестьяне "имели такое же феодальное право собственности, как и сами феодалы"70 . Однако собственность не только крестьян, но и феодалов была не абсолютной частной собственностью, возникшей лишь в буржуазном обществе, а условной иерархической феодальной земельной собственностью. Именно отсутствие частной земельной собственности феодалов в Англии, подчеркивал Маркс, когда писал: "Они (крупные земельные собственники. - М. С.) уничтожили феодальный строй поземельных отношений, т. е. сбросили с себя всякие повинности по отношению к государству... присвоили себе современное право частной собственности на поместья, на которые они имели лишь феодальное право"71 . Определение всеобщности условного характера земельной собственности крестьян и феодалов (у вторых как поместья, так и вотчины) позволяет установить его социально-правовую основу - верховную монопольную собственность феодального государства на земли.

На этом основании государство в Древней Руси осуществляло ограничения поземельных сделок (запрещение земельных "купель", прием земли с закладниками, поземельные сделки по "докладу" в XIII - XV вв.) и перераспределения земель свободных крестьян и феодалов (в XI - XV вв. и позднее конфискации, территориальные перемещения владельцев и т. д. - для феодалов, передача крестьянской "черной" земли феодалам светским и духовным). Вместе с тем внутри класса феодалов и класса лично свободного крестьянства продолжало существовать право отчуждения земельных владений, причем если земля феодалов перераспределялась внутри их класса, то земельная собственность свободных крестьян передавалась феодалам путем государственных постановлений72 , а также благодаря закладничеству, вкладам в монастыри и т. д., что было следствием реализации крестьян-


69 Там же, стр. 87, 88.

70 Там же, стр. 730.

71 Там же, стр. 734.

72 Государство и феодалы в Древней Руси отчуждали землю с людьми, а не людей с обрабатываемой ими землей, на что указывают формулы данных грамот и летописных записей. Владимир Святославич передавал десятину киевской церкви Богородицы "от имения моего и от град моих" ("Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов". М. -Л. 1950, стр. 165). Как отметил А. А. Шахматов, здесь использован текст грамоты князя Владимира (А. А. Шахматов. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПБ. 1908, стр. 144, 473). Под 1158 г. сообщается, что Владимир Боголюбский "дал" владимирской церкви Богородицы "много имения и слободы купленыя и с даньми, и села лепшая" (ПСРЛ. Т. II. М. 1962, стб. 491). По грамотам первой трети XII в. князья передавали новгородскому Юрьеву монастырю рель у Волхова, "Терпужьскыи погостъ Ляховичи съ землею и съ людьми, и съ коньми, и лесъ и борти, и ловища на Ловати", село Буйцы "съ данию, и съ вирами, и съ продажами" ("Грамоты Великого Новгорода и Пскова" - далее ГВНП. М. -Л. 1949, стр. 139 - 140). Боярин Климент (до 1270 г.) завещал: "два села съ обильемъ, и съ лошадьми, и съ бортью, и съ малыми селищи", "Микшиньское село съ огородомъ и съ бортью" и т. д. (там же, стр. 162).

стр. 54


ского права собственности на землю. Реализация верховной собственности феодального государства и князя на крестьянскую земельную собственность осуществлялась также в передаче князем-сюзереном земель и городов в управление и кормление князьям, боярам и княжим мужам. Исполнение административных обязанностей соединялось с эксплуатацией непосредственных производителей путем сбора дани, дара, вир и продаж, которые полностью или частично давались во временное распоряжение членам господствующей социальной группы73 .

В сложившейся в Древней Руси системе поземельных отношений, когда класс феодалов и государственный аппарат осуществляли право верховной собственности на землю, система налогообложения становилась инструментом эксплуатации, формой взимания феодальной ренты - регулярно собираемого дохода с земли по праву верховной земельной собственности, не требующей от получателей ренты предпринимательской деятельности. Нам представляется правильным мнение тех исследователей, которые в этой связи напоминали высказывание Маркса о совпадении ренты и налога, когда "государство непосредственно противостоит непосредственным производителям... в качестве земельного собственника и вместе с тем суверена", хотя существует общинное владение и пользование землей74 . Справедливо также наблюдение А. Д. Горского о принципиальном тождестве налогов феодального государства и вотчинных повинностей в XIV - XV веках. Этот вывод можно распространить и на предшествующий период - X - XIII века. Государственные подати (дань, дар, корм, почесть, оброк, полюдье), в денежной или натуральной форме взимавшиеся в X - XII вв., в XIII - XIV вв. фиксируются как повинности во владельческих хозяйствах светских и духовных феодалов75 . Взимание налога-ренты со свободной (по отношениям феодального общества ) крестьянской собственности свидетельствует о ее эксплуатируемом непривилегированном положении в отличие от привилегированной земельной собственности феодалов.

Таким образом, крестьянской свободной феодальной собственности на землю свойствен, с одной стороны, аллодиальный характер владения с правом свободного отчуждения и, с другой - неравноправность с земельной собственностью феодалов: низшее место в иерархии феодальной земельной собственности, условность (отсутствие государственной гарантии сохранения прав собственности), непривилегированность.

Социальной группой, противостоявшей господствующему классу феодалов в Древней Руси, наряду с лично свободным крестьянством было также в различной степени зависимое население (обладавшее или не обладавшее личным земельным владением), подчинявшееся централизованной системе домениального управления, за которой стоял государственный аппарат принуждения. Крестьянская земельная собственность в вотчинном домениальном хозяйстве становилась владением для бывших свободных смердов и закупов и пользованием при наделении участками земли ранее безземельных холопов и челяди.

Наши наблюдения позволяют следующим образом представить структуру феодальной земельной собственности в Древней Руси. Верховная земельная собственность государства являлась здесь выражением монопольной верховной собственности на землю господствующего класса феодалов. Земельная собственность феодалов подразделялась на более привилегированную княжескую домениальную собственность


73 В. Т. Пашуто. Черты политического строя Древней Руси. "Древнерусское государство и его международное значение". М. 1965, стр. 51 - 53; ср. "Аграрная история северо-запада России. Вторая половина XV - начало XVI в.". Л. 1971, стр. 60 - 65.

74 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 25, ч. II, стр. 354.

75 "Памятники русского права". Вып. II. М. 1953, стр. 39 - 41; ГВНП, стр. 140; Л. В. Черепнин. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. М. 1969, стр. 203 - 258.

стр. 55


крупных, средних и мелких феодалов, иерархичность которой развивалась по мере развития феодальных отношений и самого класса феодалов. Низшее место в системе феодальной земельной собственности занимала непривилегированная, эксплуатируемая системой налогов и податей собственность свободных крестьян, которая в составе феодального домена становилась владением или пользованием. Таким образом, объединение (но не компромисс или эклектическое соединение) результатов исследований советских ученых76 , рассмотрение их в контексте исторического развития Древнерусского государства дают возможность в полной мере использовать выводы этих изысканий при анализе генезиса феодальной земельной собственности и определении ее как монопольной, иерархической и условной.

Признание феодальной крестьянской земельной собственности позволяет определить основу социально-экономической активности лично свободного крестьянства при феодализме (что справедливо отмечено А. Н. Сахаровым77 ); природу борьбы крестьян с феодалами за землю78 , которая постоянно могла стать собственностью феодалов; предпосылки складывания предбуржуазных или раннебуржуазных отношений на основе крестьянской земельной собственности79 . Маркс писал: "Экономическая структура капиталистического общества выросла из экономической структуры феодального общества. Разложение последнего освободило элементы первого"80 . Более быстрое разложение феодальной экономической структуры в системе крестьянской феодальной (а не "дофеодальной", или "нефеодальной" ) собственности на землю создавало благоприятные предпосылки для складывания раннебуржуазных отношений в условиях России в среде лично свободного крестьянства (вопрос о развитии раннебуржуазных отношений в городах - особая тема). Разложение же экономически и социально более стабильного хозяйства феодалов, системы экономических и социальных связей, базирующихся на нем, продолжалось значительно дольше, что было основой феодальной социально-экономической реакции, долгое время подавлявшей складывавшиеся капиталистические отношения.


76 Как нам представляется, наиболее конструктивные элементы для изучения феодальной земельной собственности содержатся в концепциях верховной собственности феодального государства и свободной крестьянской собственности, которые можно объединить, если признать всеобщий характер феодальной иерархической собственности. Не исключение одной из этих точек зрения, а их объединение позволяет привлечь весь введенный в научный оборот материал, показать единый характер марксистской методики исследователей, которые успешно осветили различные стороны одного социально- экономического и юридического явления - феодальной собственности. Менее удачна гипотеза о разделенной (или расщепленной) собственности, которая, хотя и преследует цель охватить возможно большее число фактов свободного распоряжения землей в различных слоях феодальной земельной собственности, не учитывает в полной мере природу феодальной собственности как присвоения и выражения производственных отношений. Именно этим можно объяснить тот факт, что Маркс, Энгельс и Ленин не использовали дефиницию "разделенная земельная собственность" в своих трудах, несмотря на ее значительную распространенность в литературе XVIII - XX веков.


77 А. Н. Сахаров. Указ. соч., стр. 28.

78 А. Д. Горский. Борьба крестьян за землю на Руси в XV - начале XVI века. М. 1974.

79 Н. Е. Носов. Становление сословно-представительных учреждений в России. Л. 1959, стр. 240 - 284.

80 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 23, стр. 727.

 

Опубликовано на Порталусе 14 января 2018 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама