Рейтинг
Порталус

ЯЛЬМАР ШАХТ. РАСЧЁТ С ГИТЛЕРОМ

Дата публикации: 18 ноября 2015
Автор(ы): Г. КУРАНОВ
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТОСТЕЙ
Источник: (c) Вопросы истории, № 11, Ноябрь 1949, C. 169-173
Номер публикации: №1447852901


Г. КУРАНОВ, (c)

DR. HJALMAR SCHACHT. Abrechnung mil Hitler. Rowolt, Verlag. Hamburg -Stuttgart. 1948.

 

ЯЛЬМАР ШАХТ. Расчёт с Гитлером.

 

Политический путь 72-летнего фашиствующего старца Яльмара Гораса Грили Шахта известен довольно хорошо, особенно после Нюрнбергского процесса. Поэтому нет необходимости говорить о биографии автора книги "Расчёт с Гитлером", но о книге Шахта можно и должно говорить.

 

Книга Шахта - причудливая смесь попыток обелить свою преступную деятельность в прошлом с наглой проповедью реакционных планов устройства будущей Германии.

 

С первой главы своих "мемуаров" Шахт всячески рекламирует собственную персону. Если верить автору, то от тягчайшей инфляции 1923 г. Германия была избавлена им, Яльмаром Шахтом.

 

Общеизвестно, что на инфляции 1923 г. нажили миллиардные состояния такие некоронованные короли Германии, как Гуго Стиннес, которого поддерживал Шахт. Не менее известно и то, что стабилизация марки после инфляции была проведена Шахтом путём беззастенчивого ограбления трудящихся Германии в угоду кучке капиталистических монополий. Теперь Шахт пытается задним числом представить дело так, будто он заботился не о прибылях Стиннеса, а о хорошем заработке рабочих!

 

Расхваливая свои финансово-валютные мероприятия времён применения плана Дауэса (1924 - 1929), Шахт доходит до утверждения столь же нелепого, сколь и наглого: кризис 1929 - 1933 гг. в Германии "возник только потому, что моя валютная и финансовая политика не проводилась в жизнь" (стр. 8).

 

Шахт беззастенчиво пытается внушить читателю мысль, что если бы в 1930 г. были приняты его планы, Германия не только не переживала бы кризиса, которым, кстати сказать, был охвачен весь капиталистический мир, но более того, она избежала бы фашистской диктатуры и войны. В действительности Шахт в те годы думал вовсе не о спасении населения Германии от коричневой чумы фашизма и войны, а о том, чтобы помочь нацистам скорее захватить власть в свои руки.

 

В начале 1931 г. на квартире Геринга состоялась встреча Шахта с Гитлером, на которой присутствовали также хозяин дома и Фриц Тиссен. "Беседа заключалась в том, - вспоминает Шахт, - что Гитлер проговорил около двух с половиной часов, причём в словах его не было ничего такого, что показалось бы нам странным" (стр. 18). Как выясняется из признаний Шахта, Гитлер предлагал разрешить внешнеполитические задачи Германии и задачу ликвидации миллионной безработицы в стране путём создания крупных вооружённых сил. Нет ничего удивительного, что Шахт и Тиссен не заметили в речи Гитлера "ничего странного", ибо бесноватый фюрер говорил как раз о том, что было заветной мечтой его высокопоставленных слушателей.

 

Изображая сложившуюся в Германии к концу 1932 г. ситуацию, Шахт вопреки твёрдо установленным историческим фактам утверждает, что страна стояла перед дилеммой: или создание военного правительства, не располагающего большинством в рейхстаге, или создание национал-социалистического правительства, опирающегося на большинство в рейхстаге. "При наличии только этих двух возможностей я, - пишет Шахт, - в силу своих демократических принципов высказался против военного правительства и за формирование кабинета национал-социалистской партии" (стр. 25).

 

Беседа Шахта с Гитлером на квартире Геринга и его позиция в критические дни декабря 1932 г. достаточно убедительно говорят о том, что рекламирующий себя в качестве "демократа" Шахт в те дни вынашивал планы фашизации Германии и развязывания войны. Попытка изобразить себя демократом, борющимся за интересы германского народа, Шахту явно не удалась уже в самом начале его "автобиографической" книжки.

 

Большая часть книги посвящена, как мы уже сказали, временам гитлеровской диктатуры и роли Шахта в эти памятные мрачные годы истории Германии. Эту часть автор начинает с изложения вопроса о том, кто помог Гитлеру придти к власти (гл. II -"Гитлер приходит к власти"). Ничтоже сумняшеся Шахт утверждает, что в самом формировании гитлеровского правительства 30 января 1933 г. он "не принимал ровно никакого участия" (стр. 28), что он был будто бы простым зрителем событий и потому никакой ответственности за приход фашистов к власти взять на себя не может. Да и не только он, но и люди, подобные ему, как лживо пишет Шахт, неповинны в захвате власти преступной кликой Гитлера.

 

Кто же виноват? Кто допустил Гитлера к власти? "Ответ предельно прост, - пишет Шахт. - Те 14 с лишком миллионов избирателей, которые отдали в июле 1932 г. Гитлеру свои голоса, помогли ему стать канцлером, - и никто другой" (стр. 24).

 

Выходит, что Гитлеру помогли захватить власть не германские монополии и юнкера, не буржуазно-помещичьи партии и организации, не социал-демократы вроде Носке и Шумахера, не генералы и офицеры рейхсвера, не финансовые воротилы типа Тиссена, Круппа, Шредера, Папена и самого Шахта, а терроризированные штурмовиками избиратели. Фальсификаторский характер подобных утверждений столь очевиден, что не нуждается в каких-либо доказательствах.

 

Гитлеру удалось захватить власть благодаря поддержке сил международной реакции, англо-американских реакционных правящих кругов в первую очередь1 . Шахт был

 

 

1 Шахт с большой охотой и явным одобрением цитирует книгу Сэмнера Уэллеса "Час решения", в которой сказано: "Эконо-

 
стр. 169

 

как раз тем человеком, который способствовал установлению тесных связей между партией Гитлера, с одной стороны, Германскими и англо-американскими капиталистическими монополиями - с другой.

 

Учитывая особые заслуги Шахта, Гитлер очень скоро пригласил его возглавить рейхс-банк, министерство хозяйства и тем самым ввёл его в узкий круг правящей верхушки гитлеровской Германии.

 

Шахт, в своё время охотно принявший предложение фюрера, теперь в целях собственного оправдания пытается нагло извратить и эти всем известные факты. Он пишет: "Стоило потрудиться в поте лица, чтобы дать шести с половиной миллионам безработных заработок и хлеб, дать снова смысл и содержание их жизни. Это было задачей всех предшествовавших германских правительств, и они не смогли с ней справиться. Я решил выполнить её" (стр. 32). Шахт заявляет, что он принял предложение фюрера с целью "направить гитлеровский режим в спокойный и чистый фарватер" (стр. 46).

 

Лживость заявлений Шахта с исчерпывающей полнотой была доказана документами Нюрнбергского процесса. Пауль Меркер в своём двухтомном труде пишет: "Эпоха Шахта в немецком военном хозяйстве продолжалась с 1933 по 1937 год. В течение этого времени гитлеровское правительство вложило в вооружения 46 миллиардов марок. В 1933 г. было затрачено на вооружение 6% национального дохода, а в 1937 г. - уже 22%2 . За эти же годы, по данным Меркера, фонд заработной платы сократился на 21 млрд. марок, налоги на трудящиеся массы возросли на 18355 млн. марок, а прибыли только одного Крупна выросли с 130 млн. марок в год до 394 млн., т, е. в три раза. Неоспоримые факты опрокидывают все разглагольствования Шахта, будто он вошёл в состав правительства Гитлера ради ликвидации безработицы и во имя борьбы за кровные интересы германского народа.

 

В четырёх последующих главах книги ("Внутренняя оппозиция", "Открытое сопротивление", "Неудавшийся государственный переворот", "Против войны") Шахт назойливо продолжает внушать читателю мысль, будто он неизменно был не нацистом, а антифашистом, не поджигателем войны, а искренним сторонником мира. Рейхсбанк и министерство хозяйства, по уверению Шахта, под его руководством стали центрами "сопротивления уродливым проявлениям гитлеровского фашизма" (стр. 55). "Я не принадлежал ни к одному кружку: ни к кружку Герделлера, ни к кружку Мольтке, ни к кружку Зольфа. Моим кружком был я сам" (стр. 85). "Пока я руководил министерством хозяйства, евреям в области экономики не было причинено никакого зла. После моей отставки начались преследования" (стр. 91). "За все годы войны ни одной секунды не верил в победу Германии" (стр. 103) и всё время говорил своим единомышленникам о том, как надо "предотвратить такое безумие, как война" (там же).

 

В духе только что приведённых выдержек Шахт старается доказать, как и на процессе в Нюрнберге, что он-де никогда не был членом нацистской партии, не разделял её мировоззрения, не оказывал содействия нацистскому движению и т. д. и т. п.

 

С большой помпой и с явными преувеличениями Шахт расписывает свою заговорщическую деятельность против Гитлера. В частности, он много и подробно рассказывает о своём участии в заговорах против Гитлера в 1938, 1939 и 1944 годах. "Начиная с 1940 г., - пишет он, - я последовательно высказывался за покушение на Гитлера, так как я видел в этом единственную возможность ликвидировать гитлеровский режим" (стр. 194).

 

Действительная история и факты начисто опровергают и это лживое утверждение Шахта. На процессе в Нюрнберге были обнародованы документы, развеявшие миф о Шахте как антинацисте. Напомним читателю лишь часть этих документов, чтобы несостоятельность попыток Шахта реабилитировать себя стала совершенно очевидной.

 

29 августа 1932 г. Шахт в письме к Гитлеру писал: "Куда бы моя деятельность ни привела меня в близком будущем, даже если вы меня увидите в крепости, вы всегда можете надеяться на меня как на надёжного помощника"3 . 1 марта 1935 г. в речи, произнесённой в Лейпциге, Шахт говорил: "Всё, что я говорю " делаю, имеет полное согласие фюрера, и я не буду делать я говорить ничего, что не получит одобрения фюрера"4 . 30 января 1937 г. Шахт был награждён Гитлером золотым значком фашистской партии. В официальном сообщении по этому поводу было сказано: "Он смог помогать ей (партии. - Г. К. ) гораздо лучше, чем если бы он был официальным членом партии"5 .

 

Геббельс в своём дневнике "От Кайзергофа к имперской канцелярии" 21 ноября 1932 г. писал о Шахте, что он является "одним из немногих действительно последовательных сторонников фюрера"6 .

 

В отдельных местах своей книги Шахт не выдерживает взятого тона и обнажает своё истинное лицо фашиста. Так, он признаётся: Гитлер "никогда не отказывал мне в уважении. Он даже проявлял передо мной известную робость" (стр. 51).

 

В другом месте мы находим весьма показательное признание: "Я неоднократно пытался заинтересовать Гитлера колониальной проблемой, которая ведь также была отражена в программе партии" (стр. 68).

 

Слов нет, между Шахтом и Гитлером или Шахтом и Герингом были разногласия по отдельным вопросам. В частности, Шахт в

 

 

мические круги каждой страны западной демократии и Нового Света приветствовали гитлеризм как защитный вал против коммунизма" (стр. 137).

 

2 Merker P. Deutschland sein oder nicht sein? Bd. II, S. 273.

 

3 Сборник документов "Внешняя политика СССР". Т. VI, стр. 680. М. 1947.

 

4 Там же.

 

5 Там же, стр. 683.

 

6 Норден А. Уроки германской истории, стр. 169.

 
стр. 170

 

качестве представителя "старых монополий" довольно сильно конкурировал с главой "молодых монополий" - Герингом. О концерне "Герман Геринг Верке" он не без зависти пишет: концерн "раздулся до огромных размеров, как больной водянкой" (стр. 73). Однако эти разногласия, противоречия и столкновения Шахта с Гитлером и Герингом, как две капли воды, похожи на стычки Гитлера с Штрассером, Ремом (1934), генералами рейхсвера Фричем, Бломбергом, Браухичем, Внцлебеном, Беком, Ф. Тиссеном и др. Это была обычная грызня внутри бандитской нацистской шайки за делёж власти, за долю участия в наживе и ограблении, и выдавать её за движение сопротивления Гитлеру может лишь такой мастер иезуитского лицемерия, каким является закоренелый преступник Шахт.

 

Бесспорно, в Германии было внутреннее движение сопротивления Гитлеру, которое, в частности, нашло отражение и в художественной литературе7 . Но в кругу героев и участников борьбы против гитлеровского режима нет и не может быть места Яльмару Шахту, как бы он ни старался в своих мемуарах показать себя борцом против фашизма.

 

Справедливость подобного вывода станет особенно убедительной, если мы хотя бы бегло просмотрим последующие главы мемуаров: "В концентрационном лагере и в американской тюрьме", "Обвинение", "Виновный". В этих главах автор ставит такие вопросы, как оценка нацизма и личности Гитлера, оценка собственной роли на заключительном этапе войны (1944 - 1945).

 

Подводя итоги кровавой фашистской диктатуре, Шахт тщательно фиксирует её мнимые успехи и заслуги перед человечеством и прежде всего перед германским народом. Шахт хвалит нацистов за то, что они якобы создали чувство общности рабочих и хозяев, ликвидировали классовую борьбу, создали "защитный вал против коммунизма" и т. п. Распоясавшийся под крылышком своих англо-американских покровителей Шахт До того обнаглел в восхвалении "положительных свойств фашизма", что без обиняков заявляет: то, что есть хорошего в нацизме, "будет жить вопреки всем судам в мире" (стр. 126).

 

Апология фашизма наиболее ярко сказалась в девятой главе, посвященной оценке Гитлера. Пожурив слегка фюрера за склонность к авантюризму, за дилетантство и отсутствие твёрдости перед липом больших исторических испытаний, за излишнюю самонадеянность и незнание специальных вопросов Шахт сочиняет настоящий панегирик своему бывшему шефу. Он не находит слов для выражения своего восторга перед "гением" Гитлера. Восхваляя нацистов и Гитлера, Шахт ещё раз доказал, что он не только был, но и остался матёрым фашистом, что его "Расчёт с Гитлером" ни в какой степени не означает отхода от прошлого. Тем не менее Шахт с видом оскорблённой невинности заявляет: "К суду международного военного трибунала меня могли привлечь только из-за неосведомлённости обвинения о моей деятельности" (стр. 169).

 

Последние три главы книги Шахта ("Наследие Гитлера", "Германская проблема" и "Воскрешение") посвящены изложению его взглядов на проблемы послевоенного устройства Германии. В этих главах выражено его кредо и планы на будущее. Свою "философию истории" Шахт сформулировал кратко и достаточно определённо: "В истории продолжению прежнего процесса надо всегда отдавать предпочтение перед новым начинанием" (стр. 201).

 

Какой реакционер в науке, политике, искусстве и вообще в общественной жизни не примет этой, с позволения сказать, "философии истории"? Именно с такой точки зрения Шахт подходит к разрешению всех животрепещущих вопросов, вставших перед Германией после второй мировой войны.

 

Денацификация страны прерывает старый процесс развития и отдаёт предпочтение новому процессу, обеспечивающему Германии путь к демократическому будущему. Этого как раз не хочет Шахт. На страницах своей книги он решительно выступает против денацификации, за амнистию нацистов. Демилитаризация нарушает исторический процесс развития Германии как ярко выраженного милитаристского государства. С этим Шахт также не хочет и не может примириться, он требует продолжения старого процесса, т. е. прекращения демилитаризации и возрождения военной промышленности, армии и того, что обычно принято называть прусским военным духом. Демократизация страны круто изменяет ход её истории. С этим никак не может и не хочет примириться Шахт. Поэтому он ратует за реставрацию старых порядков, обливает грязью растущую демократию Германии и её передовой отряд - коммунистов.

 

Ликвидация капиталистических монополий (Стальной трест, Фарбениндустри, АЭГ, Крупп и им подобные) означает, что Германия должна пойти по новому пути экономического развития, отказавшись от старого пути, обеспечивавшего диктатуру нескольких семейств. Шахт не хочет и не может примириться с подобными переменами и потому требует отказа от декартелизации, возвращения монополиям их власти, хотя бы в качестве младших партнёров американских монополий.

 

Аграрная реформа кладёт конец многовековому господству юнкеров над крестьянством и подрывает его власть в стране, т. е. прерывает "продолжение прежнего процесса", с чем никоим образом Шахт не хочет примириться. Шахт не скрывает своего негодования по поводу того, что крестьяне разделили его поместье, находившееся в советской зоне оккупации.

 

Принципы, принятые на Потсдамской конференции трёх великих держав, несомненно отдавали предпочтение новым начинаниям перед продолжением прежнего процесса. Осуществление потсдамских решений обеспечило бы развитие Германии по новому

 

 

7 См. произведения Анны Зегерс: "Седьмой крест", "Саботажники"; Ганса Фаллады "Каждый умирает в одиночку"; Б. Келлермана "Танец смерти".

 
стр. 171

 

пути, по пути превращения ее в единое, независимое, демократическое и миролюбивое государство. Именно поэтому Шахт вслед за своим американским покровителем Даллесом настойчиво повторяет: возврата к Потсдаму не будет и не должно быть, демонтаж должен быть прекращён, а изъятие репараций отменено.

 

В советской зоне оккупации последовательно осуществляются потсдамские решения, в результате чего 20 миллионов немцев на деле увидели предпочтение новых начинаний перед "продолжением старого процесса". Именно поэтому Шахт мечет гром и молнии против СССР вообще и его политики по отношению Германии в частности. Старый и заклятый враг Советского Союза, он пускает в ход те же приёмы клеветы против страны социализма, к которым он прибегал во времена гитлеровской диктатуры.

 

В западных зонах оккупации, где живёт 43 миллиона немцев, фактически сорвано осуществление потсдамских решений. Вместо денацификации проводится политика сотрудничества с реакционными элементами, в том числе с фашистами. Вместо демилитаризации старательно оберегается фашистская военная промышленность и создаются под разными вывесками новые немецкие вооружённые силы германского империализма, достигшие по своей численности 470 тыс. человек. Вместо демократизации систематически преследуются коммунисты, демократические организации, независимые профсоюзы, Культурбунд и одновременно поощряются многочисленные реакционные организации вроде "Хозяйственно-политического общества 1947 года", "Союза обновления" Штрасера или партии Шахта. Вместо декартелизации и аграрной реформы бережно сохраняются привилегии капиталистических монополий и помещиков-юнкеров. Вместо создания единой, независимой, демократической и миролюбивой Германии откровенно осуществляется политика её расчленения и превращения в военно-стратегический плацдарм американских претендентов на мировое господство.

 

Вопреки потсдамским решениям и соглашению шестой сессии Совета министров иностранных дел в Париже (21 июня 1949 г.) три западные державы (США, Англия и Франция) провели 14 августа 1949 г. сепаратные выборы в так называемый бундестаг Тризонии, навязали Западной Германии оккупационный статут и антидемократическую боннскую конституцию. Люди, близкие Шахту, поставлены американцами во главе западногерманского государства: доктор Хейс стал президентом, а Аденауэр - главой правительства.

 

Короче говоря, в западных зонах, пользуясь терминологией Шахта, отдают "предпочтение продолжению прежнего процесса перед новым начинанием". Именно поэтому Шахт расточает комплименты американцам, холопствует перед представителями доллара. В "плане Маршалла", закабаляющем 19 стран Западной Европы и в их числе Тризонию, он видит "начало человечной и разумной политики" (стр. 239).

 

Шахт откровенно пишет: "Благодаря своему географическому положению, своим родственным связям с англо-саксами, франками, бургундами, ломбардами, фризами, фламандцами и т. д., благодаря своей тысячелетней истории и культуре, своему жизненному уровню, своей науке и технике немецкий народ считает себя неотъемлемой частью свободного атлантического содружества народов" (стр. 241).

 

Нетрудно догадаться, что автор "Расчёта с Гитлером" открыто высказывается за присоединение Германии к Североатлантическому блоку во имя борьбы с СССР и странами народной демократии под старым лозунгом тевтонских завоевателей "Drang naeh Osten". Так как времена изменились, а соотношение сил стало совсем иным, Шахт высказывается за осуществление "Drang nach Osten" на новой основе, на основе признания в этом походе руководящей роли заатлантических хозяев и покровителей. По его заверениям, германский народ воспримет "духовное руководство не столько от Старого, сколько от Нового Света" (стр. 242).

 

Политическая тенденция книжки Шахта "Расчёт с Гитлером" вполне отчётливо видна на тех её страницах, где автор рассыпается в комплиментах по адресу своих заатлантических друзей. Он с особым удовольствием рассказывает, как в марте 1939 г. во время поездки в Индию и Бирму давал в Рангуне советы своему китайскому другу ценить союз с США. "Китай должен добиваться того, чтобы Америка оставалась его самым надёжным помощником и союзником". "В начале 1940 г., - пишет Шахт, - я предложил Гитлеру послать меня в США, чтобы попытаться как можно дольше удержать Америку от вступления в войну".

 

Шахт ставит себе в заслугу то, что он после вступления США в войну отказался от предложения Геббельса поместить в его газете "Дас Рейх" статью, которая показывала бы американский военный потенциал в уменьшенном виде и тем самым убеждала немцев в слабости США. "После второй мировой войны, -пишет он, - США оказались первой финансовой державой мира, от которой сегодня зависит Европа", и тем самым подтвердилась-де та оценка мощи республики доллара, которую автор давал перед началом войны.

 

Таковы кредо и планы Шахта на будущее. Было бы наивно думать, что подобное кредо исповедует только Шахт. Его взгляды, как две капли воды, похожи на взгляды промышленных магнатов типа Тиссена, Флика и Динкельбаха, политических дельцов вроде лидера социал-демократов Курта Шумахера или бывшего "чёрного канцлера" Брюнинга, генералов фашистской армии наподобие Гальдера, Рунштедта и им подобных. Таковы же взгляды Аденауэра и К°, возглавляющих ныне марионеточное правительство западногерманской колонии Англии и США. Все они согласны пойти на сделку с американскими монополиями и их правительством ценой превращения Германии в колонию и военно-стратегический плацдарм англо-американских империалистов. Об этом лишний раз свидетельствует рецензируемая книга

 
стр. 172

 

Шахта. Всё содержание книги подтверждает, что автор её не только не рассчитался с Гитлером, а, наоборот, продолжает действовать в духе нанизма. Апология привилегий германских монополий, звериная ненависть к растущим силам социализма и демократии в Германии, безоговорочная поддержка экспансионистской политики США, злостная клевета на СССР, реабилитация нацистского режима и его деятелей, призыв к созданию новых военно-политических блоков для развязывания третьей мировой войны - таковы основные установки Яльмара Шахта и его сообщников.

 

Демократические силы мира во главе с СССР, а также демократические силы Германии после второй мировой войны настолько выросли и окрепли, что они в состоянии так же основательно опрокинуть новые коварные замыслы американских агентов вроде Шахта, как основательно в ходе второй мировой войны были уничтожены планы мирового господства, выработанные Гитлером при активном участии автора рецензируемой книги. План Черчиллей, даллесов, деголлей и шахтов может кончиться "лишь позорным провалом"8 .

 

 

8 "Правда" от 29 октября 1948 года. "Вопросы корреспондента "Правды" и ответы товарища И. В. Сталина".

Опубликовано на Порталусе 18 ноября 2015 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама