М. Международные отношения. 1986. 320 с.

"Я хочу, чтобы на протяжении веков продолжали спорить о том, кем я был, о чем думал и чего хотел". Эти слова принадлежат Талейрану, известному французскому государственному деятелю и дипломату. Мечта надменного честолюбца в известной мере сбылась. О нем много писали и горячо спорили историки Французской буржуазной революции конца XVIII в. и наполеоновской Франции, эпохи Реставрации и революции 1830 г., дипломатии и международных отношений конца XVIII - первой половины XIX века. В имеющейся литературе видное место занимают работы советских историков Е. В. Тарле и А. З. Манфреда, а также публикация "Внешняя политика России XIX - начала XX в.", осуществляемая Комиссией по изданию дипломатических документов МИД СССР.

Исследование профессора Дипломатической академии МИД СССР, доктора исторических наук Ю. В. Борисова существенно обогащает наши знания о Талейране и его роли в складывании и оформлении механизма буржуазной дипломатии. Полтора века, прошедшие после кончины Талейрана, закрепили за ним репутацию патриарха и одного из "основоположников" буржуазной дипломатии. Нередко и в наши дни западные авторы рассматривают Талейрана как одного из духовных отцов нынешнего "европеизма" и "атлантизма", поборников сплочения "цивилизованной" Европы против восточного "варварства". "Талейран, - пишет Ю. В. Борисов, - представляет собой нечто вроде зеркала, отражающего характерные черты буржуазного строя и его дипломатической службы" (с. 9).

Цели, формы, методы, структуру и организацию французской дипломатии конца XVIII - первой трети XIX в., роль Талейрана в ее становлении, разработку им буржуазных внешнеполитических концепций, стратегии и тактики Ю. В. Борисов раскрывает на основе конкретных, в значительной мере не известных у нас данных. Он обращает внимание на те стороны затрагиваемых вопросов, которые особенно актуальны в наши дни. Политически злободневно написаны разделы книги о традиционной "кухне" буржуазной дипломатии: беспринципности, вероломстве, двуличии, коррупции, взятках, подкупе, продажности, подделке документов и пр. Освещение дипломатической деятельности Талейрана в тесной связи с раскрытием особенностей французской дипломатии конца XVIII - первой трети XIX в. и в контексте политической истории Франции и Европы в этот период отличает книгу от предшествующих работ и определяет ее место в нашей историографии. Особое место занимает в работе анализ французско-русских отношений эпохи Директории, Консульства и Империи. Весьма поучительным представляется убедительное обоснование автором тезиса о том, что превратные суждения о России и ее роли в европейской и мировой политике - самый грубый дипломатический просчет Талейрана.

Ю. В. Борисов дает выразительные исторические портреты ведущих действующих лиц исследуемого времени. Ему удалось "слить" в своей книге историю с личностью, главные процессы, события и явления всемирной истории - с государственно-дипломатической? деятельностью Талейрана и его бурной, непостижимо переменчивой, но "счастливой" судьбой. Лишь в очень редких случаях (например, в главе "Мир с Россией") этот персонаж как бы заслоняется окружающей его обстановкой. Талейран предстает перед читателем во всей противоречивости своей личности, сочетавшей талант и заурядность, высокомерие и угодливость, прозорливость и ограниченность.

Автор широко привлек русские и французские документы, в том числе архивные, проанализировал обширную литературу, главным образом французскую, уделив особое внимание новейшим исследованиям. Опираясь на источники, он предложил собственное, весьма интересное и в целом достаточно обоснованное толкование ряда спорных вопросов.

Согласно распространенному мнению, Талейран был лишь послушным и умелым исполнителем воли Барраса, Бонапарта, Людовика XVIII, Луи- Филиппа. В книге содержится немало данных, свидетельствующих о склонностях этого политика к самостоятельности, хотя от-

стр. 150

крыто он никогда не противопоставлял своего мнения точке зрения носителей высшей власти, предпочитая либо отступления и уступки, либо тактику проволочек и обходных путей. Автор не сомневается, что в политике единственным твердым принципом Талейрана была беспринципность, а единственной "моралью" - аморализм. Вместе с тем он действовал в соответствии с определенной системой взглядов, которые менял порой на противоположные, если того требовала стремительно меняющаяся обстановка тех бурных лет, причем менял своевременно, без малейшей задержки, дабы не возникла угроза его положению или личной безопасности.

В "Записке о нынешних отношениях Франции с другими государствами Европы", составленной под влиянием революционных событий в стране и датированной 25 ноября 1792 г., Талейран призывал основывать "политические действия на принципах разума, справедливости и всеобщей пользы", клеймил территориальные захваты, осуществляемые "силой и ловкостью", осуждал "семейную дипломатию" и "семейные союзы", требовал, чтобы Франция существовала в пределах своих естественных границ, сложившихся к началу революции, подчеркивал значение колоний, международных торговых и промышленных связей. В дальнейшем основные идеи "Записки", как показал Ю. В. Борисов, оставались в какой-то мере близкими Талейрану. Однако в своей практической деятельности он всегда поступался принципами ради своих интересов.

"Талейран, - говорится в книге, - являлся сторонником мира с Англией, но по приказу Наполеона выдвигал явно неприемлемые для англичан условия. Он по долгу службы искал сближения с Россией, а был горячим поборником союза с Австрией. Министр видел будущее Европы в союзе независимых государств, но положил связанную по рукам и ногам Германию к ногам императора французов. Мудрые головы в особняке Галифе и его хозяин понимали, что никому и никогда не удастся разорвать складывавшиеся веками хозяйственные и торговые связи между Британскими островами и Европейским континентом. Но Талейран тем не менее нашел аргументы для оправдания континентальной блокады, хотя и являлся ее убежденным противником" (с. 206). После реставрации Бурбонов он становится защитником легитимизма, принципа, который еще недавно попирал в качестве министра внешних сношений Директории и Империи. В 1830 г. он снова отказывается от легитимизма, приветствует "узурпатора" Луи-Филиппа и верно служит ему.

Что касается "самостоятельных" идей Талейрана (если признать, что таковые у него действительно были), то в большинстве случаев они оставались сокровенной частицей его внутреннего мира, становились известны лишь его ближайшим сотрудникам и оседали в пухлых папках подчиненного ему ведомства. Самостоятельная роль этого политического деятеля сказывалась более всего, как справедливо отмечает Ю. В. Борисов, в становлении и развитии дипломатической службы французского буржуазного государства. В значительной степени именно он определил структуру этой службы, формы и методы ее функционирования, осуществил сочетание территориального и проблемного принципов организации дипломатической деятельности, создал консульские управления, усилил внимание к колониальным, торговым, промышленным и финансовым вопросам, усовершенствовал механизм взаимодействия законодательной и исполнительной власти в области внешней политики и дипломатии.

При Талейране сложился порядок подготовки и продвижения дипломатов. Требуя от сотрудников министерства и представителей Франции за рубежом напряженной работы, ответственного отношения к делу, широкого общекультурного кругозора, отличного знания иностранных языков, высокого профессионализма, Талейран заботился об их материальном и моральном вознаграждении. Он создал при министерстве внешних сношений школу переводчиков, которая готовила специалистов по восточным языкам, уделял большое внимание содержанию, форме, порядку подготовки и техническому оформлению дипломатических документов. Ю. В. Борисов отмечает, что именно при Талейране широкое распространение получил столь специфический для буржуазной дипломатии вид "работы", как использование тайной агентурной сети, располагающей

стр. 151

важными "наблюдательными пунктами". Такие пункты он создал в Берлине, Базеле, Женеве.

"Вы король беседы в Европе". - говорил Бонапарт Талейрану (с. 158). Ю. В. Борисов во многом по-новому, обстоятельно раскрывает его главные профессиональные "секреты": всестороннюю информированность, трезвый реализм, строгий учет меняющейся обстановки, не знающее никаких моральных ограничений умение использовать все доступные средства давления на противника и партнера - от компромисса до шантажа, от лавирования до угрозы применения силы, от обещаний до обмана и нарушения обязательств. Практикуемая им "дипломатия кулака" (так названа одна из глав работы), закреплявшая территориальные захваты Наполеона, сменилась гибкой тактикой на Венском конгрессе, что помогло побежденной Франции сохранить дореволюционные границы. Его умелое маневрирование на Лондонских переговорах 1830 - 1832 гг. укрепило международные позиции июльской монархии.

Ю. В. Борисов рассматривает сильные и слабые стороны дипломатической деятельности Талейрана, его несомненные удачи и грубые просчеты, указывает, что этот "король дипломатии" неправильно судил о международной обстановке и перспективах ее развития в период подготовки и осуществления египетской экспедиции Бонапарта, завершившейся тяжелым поражением для Французской республики, явно преувеличивал возможности австро-французского сотрудничества, упорно пытаясь вернуть Францию на путь традиционной политики Бурбонов, нередко недооценивал "возможности союза Франции с Россией для укрепления мира и безопасности на Европейском континенте" (с. 301).

В книге отмечается, что ни Наполеон, ни его министр внешних сношений не считали молодую американскую республику существенным фактором международной жизни. Как эмигрант Талейран провел в Соединенных Штатах более двух лет. Впервые в советской литературе Ю. В. Борисов обстоятельно осветил этот период жизни французского государственного деятеля. Этот рафинированный аристократ стал за океаном биржевым дельцом, спекулянтом, перекупщиком, торговцем, посредником в делах крупных европейских фирм. Он хорошо знал американскую действительность, особенности внутренней и внешней политики нового государства. Это придает особый вес его словам: "Америка усиливается с каждым днем. Она превратится в огромную силу, и придет момент, когда перед лицом Европы, сообщение с которой станет более легким в результате новых открытий, она пожелает сказать свое слово в отношении наших дел и наложить на них свою руку... В тот день, когда Америка придет в Европу, мир и безопасность будут из нее надолго изгнаны" (с. 51).

Рецензируемое исследование ставит ряд вопросов, требующих дальнейшей разработки: русско-французские отношения в годы Французской буржуазной революции (в книге речь идет преимущественно лишь о 1791 - 1798 гг., когда с Россией непосредственно был связан Талейран), соотношение преемственности и новизны во внешнеполитических концепциях и дипломатической практике Талейрана (это важная общая проблема формирования буржуазной дипломатии, с одной стороны, порвавшей с дипломатией феодальной эпохи, а с другой - тесно связанной с ней социально-экономическими, профессиональными, личными и иными узами), взаимоотношения Бонапарта и Талейрана (Ю. В. Борисов уделил этому традиционному вопросу большое внимание, но, подобно своим предшественникам, так и не ответил вполне ясно, почему император пощадил главу дипломатического ведомства, хотя и располагал против него компрометирующими данными).

Книга читается с интересом не только потому, что захватывают ее тема, новые сведения и глубокие мысли. Она написана ярким, выразительным языком, что делает ее доступной не только специалистам, но и самому широкому кругу читателей.

стр. 152