Рейтинг
Порталус

А. П. ОКЛАДНИКОВ. УТРО ИСКУССТВА

Дата публикации: 18 ноября 2016
Автор(ы): Б. А. ФРОЛОВ
Публикатор: А. Комиссаров
Рубрика: КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО
Источник: (c) Вопросы истории, № 6, Июнь 1969, C. 177-180
Номер публикации: №1479502491


Б. А. ФРОЛОВ, (c)

Л. Изд-во "Искусство". 1967. 135 стр. Тираж 10000. Цена 1 руб. 90 коп.

 

На протяжении более двухсот веков, еще в условиях ледниковой эпохи (в позднем палеолите), люди современного физического и психического облика (Homo Sapiens) создавали графические, скульптурные, живописные произведения. Это была первая, самая древняя и продолжительная эпоха изобразительного искусства - первобытное искусство древнекаменного века. От нее сохранились лишь фрагменты, которые далеко не всегда поддаются бесспорному хронологическому упорядочению, единой классификации, семантической трактовке и т. п. Хорошим проводником в трудном путешествии в мир первобытного искусства послужит книга академика А. П. Окладникова "Утро искусства". Эта книга, принадлежащая перу ведущего специалиста (а круг их невелик), является одновременно и обобщающим трудом по искусству палеолита и увлекательным, отчасти автобиографическим рассказом первооткрывателя памятников исчезнувшего мира ледниковой эпохи. Такой синтез ставит "Утро искусства" на особое место в нашей литературе.

 

Первый и на протяжении 30 лет единственный в СССР обобщающий труд по искусству палеолита был написан А. С. Гущиным1 . Прошедшие 30 лет характеризовались целым рядом замечательных открытий; за это время опубликованы полные своды палеолитических изображений, обнаруженных на территории СССР, а также изображений человека на территории всей Европы и Азии2 , появились новые идеи об отдельных чертах генезиса первобытного искусства в ледниковую эпоху3 . Но все эти достижения оставались в сфере специальных научных изданий. Вышла лишь одна научно-популярная книга А. А. Формозова4 , но она содержит сравнительно небольшой раздел о палеолитической эпохе развития памятников первобытного искусства. (Заметим, что за то же время, например, во Франции изданы десятки альбомов и обобщающих работ, рассчитанных на широкий круг читателей.)5 . Возникла настоятельная потребность широких кругов читателей в достаточно доступном и в то же время полном рассказе о современном состоянии исследований в области древнейшей эпохи изобразительного искусства. Рецензируемая книга, насколько позволяет ее сравнительно небольшой объем, удовлетворяет эту потребность.

 

"Утро искусства" повествует о 130-летней истории открытий палеолитических изображений; о теоретических спорах вокруг истоков эстетической деятельности - от Канта и Шиллера до наших дней; о хронологической последовательности известных сейчас

 

 

1 А. С. Гущин. Происхождение искусства. Л. -М. 1937.

 

2 З. А. Абрамова. Палеолитическое искусство на территории СССР. Археология СССР. Свод археологических источников. М. -Л. 1962; ее же. Изображения человека в палеолитическом искусстве Евразии. М. -Л. 1966.

 

3 П. П. Ефименко. Первобытное общество. Киев. 1953; С. Н. Замятнин. Очерки по палеолиту. М. -Л. 1961; О. Н. Бадер. Каповая пещера. Палеолитическая живопись. М. 1965; А. А. Формозов. Образ человека в памятниках первобытного искусства с территории СССР. "Вестник истории мировой культуры", 1961, N 6; А. Д. Столяр. О роли "натурального макета" как исходной формы изобразительного искусства. "Археологический сборник". Вып. 6. Л. 1964.

 

4 А. А. Формозов. Памятники первобытного искусства на территории СССР. М. 1966.

 

5 См. Б. А. Фролов. Зарубежная литература о содержании палеолитического искусства. "Советская археология", 1966, N 1.

 
стр. 177

 

памятников художественной деятельности ископаемых людей, начиная с первых попыток у неандертальца и кончая многоцветными росписями Ласко и Альтамиры; о генезисе стилей, палеолитических изображений; о целой гамме трактовок двух центральных образов ледниковой эпохи: человека и зверя; о техническом арсенале палеолитических художников, открывших такие фундаментальные средства изображения, как линия, форма, цвет, тон, композиция; об идейном содержании палеолитического искусства; наконец, о тех закономерностях в развитии человечества и его творческой деятельности, которые позволяют проследить первобытное "детство" искусства.

 

В истории открытий палеолитического искусства автор выделяет ряд любопытных и малоизвестных подробностей. Например, наскальные изображения в пещере Руфиньяк (департамент Дордонь, Франция) упоминались еще в письменных источниках XVI в, как свидетельства языческих культов и часто посещались местными жителями, а затем были забыты. В период второй мировой войны в пещере скрывались бойцы отрядов Сопротивления. И лишь в 1956 г. археологи Л. Нужье и Р. Робер объявили о том, что это огромное подземелье украшено наскальными изображениями ледниковой эпохи. Им пришлось выдержать целое сражение со скептиками, пока эта датировка стала признанной (стр. 119 - 120). К развитию мнений о подобных открытиях неожиданно и в разное время оказываются причастными Проспер Мериме (стр. 8), папа Калликст III, Лопе де Вега (стр. 11), испанский король Альфонс XII (стр. 13).

 

Романтичные истории, связанные с открытиями в палеолитических пещерах, в том числе в Альтамире и Ласко, вплетены в ткань повествования не ради занимательности. Узнавая их, читатель живо представит радости и трудности охотников за подземными сокровищами, а также некоторые особенности научного поиска вообще, некоторые его парадоксы, когда исследователю трудно бывает преодолеть и собственный психологический барьер и устоявшиеся взгляды. Особое место в книге отведено Каповой пещере - первой пещере с палеолитической живописью на территории СССР (стр. 56, 57, 71, 72, 99, 100).

 

Гораздо сложнее говорить о теоретических спорах в этой уникальной области науки о первобытности. Объясняется это многими причинами. В частности, здесь далеко не всегда проводилась достаточно четкая грань между документальными материалами и их интерпретацией различными исследователями, в разной мере субъективной. Были тому и объективные основания: разные методики раскопок, неодинаковая степень изученности отдельных стоянок и целых регионов, трудности в установлении относительной и абсолютной хронологии памятников и т. п. При этом исследователи различных школ и поколений пытались объяснить добытые ими документальные материалы привычными для них, но очень далекими одна от другой категориями, заимствованными из разных философских направлений, из этнологии, психологии, искусствоведения, и гораздо реже - исходя из общих закономерностей исторического процесса. Теперь как результат трезвой оценки этих обстоятельств во Франции и других странах Западной Европы все большую популярность получают пессимистические утверждения о невозможности понять адекватно духовный мир палеолитических охотников-художников, о принципиальной невозможности проникнуть в него далее структурно-типологических схем, сконструированных на основе статистического анализа тем и сюжетов этого искусства6 .

 

Рассмотрение новейших течений в трактовке искусства палеолита, хотя и в несколько сжатом виде, органично входит в общий контекст повествования А. П. Окладникова. Глубоко анализируется им и концепция Л. Леви-Брюля о первобытном мышлении и ее последующее развитие во взглядах Н. Я. Марра на символику палеолитических изображений, оказавших определенное влияние на идеи А. С. Гущина. "Однако нет никаких новых данных, которые позволили бы принять положение Леви-Брюля и Марра о принципиальном отличии мышления палеолитического человека и современных людей, - справедливо подчеркивает автор. - Напротив, теперь уже невозможно утверждать, что человек верхнего палеолита стоял на стадии дологического или конкретнообразного мышления, обходился одной лишь кинетической речью, языком жестов. Современная антропология установила, что зачатки звуковой речи, вторая сигнальная система, возникают еще у предшественников неандертальского человека, на уровне питекантропа и синантропа"

 

 

6 Ср. A. Leroi-Gourhan. Les religions de la Prehistoire. (Paleolithique). P. 1964, p. 152; P. J. Ucko et A. Rosenfeld. L'art paleolithique. P. 1966, p. 240.

 
стр. 178

 

(стр. 122). Конечно, продолжает автор, искусство палеолита может содержать зачатки письма (а особенности это относится к разнообразным сериям условных и геометрических знаков), как оно определенно содержит "эмбрионы" биологии, астрономии, математики, но не им принадлежит решающая роль. В рамках этого анализа убедительно показывается, почему бесперспективными оказались как эволюционистские, так и идеалистические концепции, как сведение палеолитических творений до результатов инстинктивных побуждений, лежащих в биологической природе человека, так и попытки доказать, что религия старше искусства и что именно она породила искусство (стр. 30 - 32).

 

Отечественная археология, начиная с открытия в 1871 г. в Иркутске костяных художественных изделий ледниковой эпохи, накопила значительный позитивный опыт в анализе и трактовке палеолитических изображений. Особенно важными в этом отношении оказались последние полвека. Основываясь на диалектико-материалистическом понимании исторического процесса, советские исследователи показали, насколько сложный мир социальных связей и представлений об окружающем общественного человека мире отражен в одном из центральных и наиболее загадочных образов, созданных в искусстве конца ледниковой эпохи, - в образах палеолитических Венер. Такое направление в трактовке Венер палеолита получило общее признание в мировой науке после 30-х годов. Продолжая эту традицию, автор "Утра искусства" ведет социально обусловленное истолкование всего палеолитического искусства в целом. Оно предстает в его трактовке как творчество людей разумных в полном смысле этого слова, но живших не только в иной геолого-климатической среде, но прежде всего в совершенно иных общественных связях между собой, в иных производственных и хозяйственных условиях, что и обусловило иную, совершенно своеобразную "меру", исходя из которой творил художник палеолита.

 

В этом первобытном искусстве, в полном смысле реалистическом, автор видит отражение не одного какого-то навыка или свойства первобытной идеологии, но всю ее в целом, слившую воедино элементы точного и верного отражения действительности (как в эмоциональной, так и в рациональной форме) с элементами иллюзорными, наивными и функционировавшую в форме первобытных мифов, "звериного эпоса", ритуалов, обрядов первобытного "детства" человечества. Быстрое угасание анималистического первобытного искусства на территории почти всей Европы около 8-го тысячелетия до н. э., подчеркивает автор, не случайно, и причина его коренится не в смене рас, как считают многие западные исследователи, а в развитии новых форм хозяйства, вызывавшем новые формы общественной жизни, быта, психологии и идеологии. Не случайно закат палеолитического искусства совпадает во времени с восходом первых земледельческих культур Переднего Востока, а у первых земледельцев Евразии обнаруживаются, "хотя и в трансформированном виде", "некоторые элементы палеолитического искусства" - прежде всего культовые женские статуэтки, образ матери-прародительницы. "Из всего сказанного следует, что разрыв между искусством палеолита и искусством последующего времени не абсолютен и что это искусство не было случайным эпизодом в истории мировой культуры" (стр. 127).

 

В этом отношении и в более широком методологическом плане важно использование в "Утре искусства" материалов по этнографии малых народов Сибири, которые еще в начале XX в. жили в условиях, близких к образу жизни охотничьих общин каменного века. Разочарование французских исследователей в ценности этнографических параллелей между людьми палеолита и, например, аборигенами Австралии вполне резонно: оно исходит из географической, экономической и социальной несовместимости, разделявшей охотников ледниковой эпохи в Евразии и группы собирателей в пустынях Австралии7 . Между тем на этом сопоставлении в значительной мере основана "магическая" концепция С. Рейнака, до последних лет казавшаяся универсальным ключом к загадкам первобытных изображений. Отказ от этой концепции повлек за собой и скепсис по отношению к любым сравнительно-этнографическим способам интерпретации. Такой глобальный скепсис, как показывает А. П. Окладников, неоправдан. Ведь многие народы Северной Азии к моменту знакомства с ними русских путешественников жили в тех же условиях, что и палеолитическое население Прибайкалья, оставившее великолепные образцы скульптуры и графики на всемирно известных те-

 

 

7 A. Laming-Emperaire. La signification de l'art rupestre paleolithique. P. 1962, pp. 136 - 144.

 
стр. 179

 

перь местонахождениях Мальта и Буреть на Ангаре; можно проследить и непосредственную генетическую традицию художников палеолита в искусстве их далеких потомков - малых народов Севера, уже достаточно хорошо изученных отечественной этнографией, обнаружившей развитые мифологические образы и темы, вобравшие в себя достаточно сложные представления о взаимосвязях мира людей с миром животных и стихиями природы. И есть все основания для реконструкции на этой основе тех первоначальных образов и тем, которые вдохновляли первобытных художников ледниковой эпохи.

 

Такой ретроспективный взгляд имеет обоюдную пользу, так как позволяет более адекватно понять и историю самих этих малых народностей. Искусство палеолита, таким образом, предстает в рецензируемой работе как важнейший, незаменимый документальный источник для восстановления того единого, общего истока, из которого равно берут свое начало и культура земледельческих цивилизаций и культура современных "первобытных", преимущественно охотничьих, народов, при всем различии их роли в мировом историческом процессе.

 

Здесь уместно вспомнить, что еще в 1950 г. автор книги "Утро искусства" начал трактовать содержание искусства палеолита в аспекте развитых мифологических образов и тем8 . Если для того периода науки о первобытном человечестве столь далекое отнесение истоков устно-эпических традиций в глубь тысячелетий от первых письменных памятников и первых земледельческих цивилизаций могло казаться неоправданным, то за последние годы, в свете новейших археологических открытий, констатируются мнения о еще более древних - не исключено, что и предшествовавших появлению Homo Sapiens, - корнях классической мифологии9 . И когда теперь на страницах "Утра искусства" встречаются отдельные утверждения и целые гипотезы, могущие показаться слишком смелыми для сегодняшних представлений о деятельности палеолитических людей, не стоит спешить с их критикой.

 

Автор с одинаковой свободой вводит читателя то в обстановку первых открытий XIX в., то в сложную атмосферу современных дискуссий, то в поселок палеолитических обитателей Ангары, то в темные залы пещер с росписями, то в чукотскую ярангу. Видимо, именно такое многоплановое комплексное повествование наилучшим образом отвечает современному состоянию предмета исследования и цели данной книги, которая, как уже говорилось, является этапной и для молодой науки о палеолитическом искусстве и для ее популяризации в нашей стране.

 

 

8 А. П. Окладников. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. "Материалы и исследования по археологии СССР". М. -Л. 1950, N 18, стр. 285 - 336.

 

9 См. П. М. Кожин, Б. А. Фролов. Симпозиум по проблеме "Становление человеческого общества". "Вестник древней истории", 1968, N 4, стр. 171 и сл.

Опубликовано на Порталусе 18 ноября 2016 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама