Рейтинг
Порталус

КУЛИКОВСКАЯ БИТВА В ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ НАШЕЙ РОДИНЫ (МАТЕРИАЛЫ ЮБИЛЕЙНОЙ НАУЧНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ)

Дата публикации: 23 августа 2018
Автор(ы): Ю. Г. АЛЕКСЕЕВ
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО
Номер публикации: №1535033015


Ю. Г. АЛЕКСЕЕВ, (c)

М. Изд-во МГУ. 1983. 312 с.

В рецензируемый сборник1 вошли материалы юбилейной научной конференции, проходившей 8 - 10 сентября 1980 г. и организованной Историческим факультетом МГУ им. М. В. Ломоносова, Государственными музеями Московского Кремля и Государственным Историческим музеем.

В содержании сборника можно выделить три основные проблемы: сама Куликовская битва в историографическом, источниковедческом и реально-историческом аспектах, более общие вопросы борьбы русского и других народов нашей страны против ордынского ига, отражение борьбы за независимость и национальное возрождение Руси в культуре и искусстве XIV, XV и позднейших веков. Специальный раздел посвящен вопросам музееведения.

Наиболее общие вопросы борьбы Руси против ига поставлены в публикуемой в книге речи, произнесенной акад. Б. А. Рыбаковым на собрании представителей трудящихся и общественности г. Москвы в Колонном зале Дома Союзов, - от первых столкновений со степняками-кочевниками до падения ордынского ига в 1480 году. Автор связывает победу на Куликовом поле с победой на Угре сто лёт спустя: в том страхе, который заставил бежать Ахмата от Угры, "мы ощущаем несомненные отголоски Куликовской битвы" (с. 6).

Статья А. Д. Горского представляет собой содержательный обзор литературы о Куликовской битве - от первых записей современников до новейших исследований советских ученых. Заслуживает внимания мысль о раннем ("в первые же десятилетия, если не в первые годы") появлении основных произведений о Куликовской битве - "Летописной повести", "Задонщины" и "Сказания о Мамаевом побоище" (с. 16). Подытоживая достигнутое в изучении Куликовской битвы, автор намечает основные проблемы, требующие дальнейшего исследования. К ним относятся характеристика социально-политической обстановки на Руси ("внутренней политики Дмитрия Донского") и в Золотой Орде накануне Куликовской битвы, дальнейший анализ социального состава русского войска, оценка вклада отдельных военачальников в достижение победы. А. Д. Горский ставит также вопрос о необходимости монографического комплексного изучения Куликовской битвы с возможным использованием средств естественных наук (аэрофотосъемка, научная реконструкция ландшафта и т. д.) и создания коллективного труда. Эти предложения, несомненно, заслуживают внимания.

Конкретным вопросам истории Куликовской битвы посвящена статья Р. Г. Скрынникова. На основе анализа летописных материалов автор уточняет состав коалиций русских князей, одержавшей победу. В условиях феодальной раздробленности ряд русских княжеств, преследуя местные интересы, не поддержал Москву. В состав антиордынской коалиции не вошли Рязань, Нижний Новгород, Великий Новгород, Псков, Тверь, Смоленск.

Уточнение состава московской коалиции позволило Р. Г. Скрынникову по-новому решить вопрос о соотношении численности русских и ордынских войск. Вопреки традиционной оценке численности русского войска в 100 - 170 тыс. человек, он считает, что это войско было меньше, чем во времена Ливонской войны, когда полевая армия насчитывала 60 - 80 тыс. воинов (с. 51). "Даже приблизительных" прямых данных о численности Мамаевой рати нет. По мнению автора, его "силы едва ли превышали 80 - 90 тыс. человек" (с. 52 - 54). Этот вывод представляется обоснованным и важным для характеристики как самой Куликовской битвы, так и событий последующих лет: Нельзя не согласиться и с тем, что "в XIV в. соотношение сил оставалось неблагоприятным для Руси" (с. 54).

Р. Г. Скрынников подробно анализирует происхождение "Сказания о Мамаевом побоище" - памятника, содержащего наибольшие сведения о Куликовской битве. По его наблюдениям, в первоначальном виде "Сказание" было составлено в Троице-Сергие-


1 Редакционная коллегия: Д. Ю. Арапов, Н. С. Владимирская, А. Д. Горский (зам. гл. редактора), чл. -корр. АН СССР Ю. С. Кукушкин, К. Г. Левыкин, А. С. Орлов, акад. Б. А. Рыбаков (гл. редактор), М. П. Цуканов, В. Д. Черный, А. И. Шкурко, чл. -корр. АН СССР В. Л. Янин. Авторы: И. Я. Абрамзон, Д. Ю. Арапов, Н. С. Борисов, М. В. Горелик, А. Д. Горский, Т. В. Дианова, О. В. Зонова, Е. И. Иткина, Л. М. Костюхина, Л. Р. Кызласов, Н. Д. Маркина, З. П. Морозова, А. П. Новосельцев, В. А. Плугин, О. М. Рапов, Б. А. Рыбаков, Р. Г. Скрынников, Т. Б. Ухова, М. М. Черниловская, В. Д. Черный, Д. Н. Шанский, А. И. Шкурко, Э. В. Шульгина, Л. А. Щенникова, В. Л. Янин.

стр. 121


вом монастыре в первой трети XV в. (с. 62). Синодик Куликовской битвы автор считает самым ранним письменным памятником этого события. Сравнивая синодик с данными позднейших летописных записей и "Сказания", Р. Г. Скрынников приходит к выводу о малой достоверности последних (с. 63). Т. н. разрядные записи Куликовской битвы, приведенные в "Сказании о Мамаевом побоище", изобилуют противоречиями и малодостоверны; то же следует сказать и о разрядах, включенных в Новгородскую IV летопись по списку Дубровского. Р. Г. Скрынников имеет все основания сомневаться в том, что "поздний летописец имел под руками какую-то запись раннего происхождения" (с. 63 - 64). Действительно, разрядные росписи воевод по полкам как определенный деловой документ появляются, по-видимому, только в последние десятилетия XV в., в связи с военно-административными реформами в Русском государстве (в частности, созданием центрального военного ведомства - Разрядного приказа). До этого назначение воевод в полки происходило, вероятно, в форме устного распоряжения князя. Тем не менее можно согласиться с автором, что "памятники, основанные на воспоминаниях очевидцев, неизбежно должны были отразить в себе те или иные сведения разрядного характера" (с. 65), почему и не должны полностью отвергаться.

Статья О. М. Рапова раскрывает роль городов в борьбе с монгольским нашествием. Автор дает им краткую характеристику, обращая особое внимание на устройство укреплений в связи с состоянием осадной техники и с тактикой монголов, отмечает упорную оборону таких городов, как Владимир, Козельск, Киев, Колодяжин, и отказ монголов от осады Кременца и Данилова, удачно расположенных на высоких крутых холмах. Только применение новейшей по тем временам осадной техники при многократном численном превосходстве позволило завоевателям преодолеть мужественную оборону русских городов (с. 85, 88 - 89).

К важным выводам пришел В. Л. Янин в статье о методах сбора ордынского выхода 6 населения новгородских земель. Ордынский выход выплачивался Новгородской землей каждые 7 - 8 лет в форме "черного бора", собиравшегося, как правило, только с Новоторжской волости (с. 106). От уплаты "черного бора" освобождались новгородцы (т. е. члены правящей городской общины), а также вотчины новгородских бояр. Это наблюдение проливает новый свет на социально-политические отношения в Новгородской земле, находившейся под полной властью городской общины Новгорода.

Борьба, которую вели против ига ордынских феодалов народы Закавказья и Кавказа, освещена в статье А. П. Новосельцева. Ослабление Хулагуидского улуса в XIV в. облегчило борьбу покоренных народов за независимость. В конце 20-х - начале 30-х годов XIV в возрождается политическая независимость Грузии, а затем и государства ширваншахов в Азербайджане. Золотая Орда, более мощное и прочное государство, чем Хулагуидский улус, потерпела сокрушительное поражение на Куликовом поле, что вело к дальнейшему упадку улусов, несмотря на временное восстановление единства Золотой Орды Тохтамышем. В XV в. основным противником народов Закавказья становится агрессивная Османская империя, а с конца этого века - и государство Сефевидов в Иране. В то же время общая политическая ситуация в Восточной Европе резко меняется в связи с падением Золотой Орды и образованием Русского централизованного государства, которое постепенно становится главной опорой народов Закавказья в борьбе за национальную независимость. В 90-х годах

XV в. возобновляются традиционные русско-грузинские политические связи и устанавливаются отношения между Москвой и ширваншахами. Следующий этап развития русско-кавказских политических отношений и совместной борьбы против турецко- иранской агрессии начинается со второй половины XVI в., когда вся Волга была освоена Русским государством, а на Дону и на Тереке возникли русские казачьи поселения (с. 115).

История изучения "Стояния на Угре" прослежена в статье Д. Н. Шанского. Автор приходит к выводу о существовании первоначального рассказа, включенного затем в состав летописных сводов с различными политическими тенденциями. Этот рассказ, по наблюдениям автора, был основан на устной традиции и на "Послании на Угру" архиепископа Вассиана (с. 115- 116). Думается, однако, что одним из важнейших источников рассказа были также официальные правительственные записи, отразившиеся в ряде летописей. Д. Н. Шанский обоснованно видит в ожесточенной летописной полемике вокруг оценки хода событий на Угре и действий русских прави-

стр. 122


телей отражение "живых следов прежней автономии", т. е. политической борьбы между сторонниками и противниками централизации Руси. Передовая русская историческая мысль XVIII в. (А. И. Манкиев, В. Н. Татищев, а позднее Н. М. Карамзин) высоко оценила значение победы на Угре, видя в окончании ордынского ига одно из крупнейших событий отечественной и мировой истории. В то же время дворянская историография тесно связывала победу над Ордой с "восстановлением" в России самодержавия. Для буржуазной историографии второй половины XIX в. характерны попытки преодоления этой ограниченности. В советской историографии изучение "Стояния на Угре" проводится с новых методологических позиций и на базе значительно более обширного материала, что позволило прийти к важным научным результатам. И все-таки в изучении "Угорщины" остается много нерешенных проблем. К их числу автор относит такие вопросы, как позиция и настроения посадских людей Москвы, оценка целесообразности действий Ивана III, влияние победы Руси на судьбы других народов Восточной Европы, отражение ее в культуре Руси конца XV - начала XVI в. (с 122 - 123).

Статья Н. С. Борисова посвящена воздействию Куликовской битвы на русскую культуру конца XIV-XV века. Он анализирует идейное содержание литературных памятников Куликовского цикла, видя их основную идейную общность в призыве к единению русских земель (с. 124 - 125). Другой важной чертой литературы изучаемого времени является обращение к традициям прошлого, к образам таких выдающихся деятелей, как Владимир Святославич и Александр Невский (с. 126 - 138). Воздействие Куликовской победы на развитие русской культуры воплотилось в различных памятниках литературы и искусства, придав патриотическую окраску традиционным образам и сюжетам (с. 139).

В. Д. Черный, изучив миниатюры лицевых сводов, уточняет датировку "Сказания о Мамаевом побоище": архетип его был создан не позднее 1472 г., т. к. содержит изображение старого, одноглавого Успенского собора.

Оценивая рецензируемый сборник в целом, необходимо еще раз подчеркнуть его большое научное и патриотическое значение. На его страницах в научный оборот введен ряд новых интересных материалов и исследований. Несмотря на разнообразие тематики конкретных сюжетов, сборник сохраняет определенное композиционное и идейное единство.

Опубликовано на Порталусе 23 августа 2018 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама