Капиталистическая индустриализация и личность

Капиталистическая индустриализация и личность

"Studia socjologiczne". Krakow. 1966, N 4, s. 5 - 33. "Co-existence". Oxford. 1967. Vol. IV, N 2, pp. 295 - 352.

В двух одинаково озаглавленных ("Индустриализация и личность") и дополняющих друг друга статьях профессора Варшавского университета Яцека Курчевского сделана попытка методологического осмысления в свете теории социальной психологии процесса аккультурации, в данном случае - процесса приобщения человека к укладу индустриального капиталистического города, процесса превращения "традиционной" (по выражению социологов) личности в урбаническую, "функциональную" личность.

Изучение истории городской культуры, материалы этнографических исследований, проведенных среди североамериканских индейцев, народов Азии, Африки и Океании, а также обследования в первые десятилетия нашего века польских крестьян дали, по убеждению автора, достаточный материал для разработки типологических схем изучения воздействия буржуазной урбанизации, индустриализации и массовой культуры на структуру личности. Все эти добытые исторической наукой данные выявили множество степеней и национальных разновидностей аккультурации; обилие фактического материала заставляет исследователей все осторожнее относиться к распростра-

ненному до недавнего времени среди некоторой части социологов и отчасти историков представлению об аккультурации как о процессе, в принципе единообразном по своей структуре (в утверждении такого представления немалую роль сыграла книга У. Ростоу "Стадии экономического роста"). Кроме показателей производства, распределения, потребления, образования, благоустройства и т. д., существует целый ряд иных параметров процесса аккультурации: структура межгрупповых отношений внутри индустриализующейся нации, конкретные особенности автохтонной культуры (обрядовость, способы поддержания родственных контактов, отношение к нововведениям и т. д.), распространенные в данной нации типы личности и социального поведения, темпы изменения социальной среды (известно, что в условиях капитализма ускоренная индустриализация, лишая личность возможности постепенно и самостоятельно приспособиться к новейшим типам поведения, подталкивает ее к внутренней дезорганизации и зачастую к распаду, выражающемуся в катастрофических для индивида неврозах, алкоголизме, душевных заболеваниях, агрессивности и т. д.).

В ходе всего этого разностороннего процесса вовлечения личности в систему буржуазно- урбанистической культуры складывается новый тип человека - homo oeconomicus, утверждающий свое благосостояние в ходе производства и реализации материальных благ. Фаворитом этой системы оказывается экспансивный, самовлюбленный делец, ревностно преданный культу выгоды и "успеха"; первоначально это буржуа, самолично распоряжающийся производством, позднее преуспевающий менеджер, утвердившийся на командных высотах экономики. Социально-психологическим антиподом преуспевающего дельца оказывается в индустриализующемся буржуазном обществе отчужденный, отрываемый от своих традиционных связей работник, субъективно свободный в выборе нанимателя, но объективно всецело подвластный "царю-голоду". Деньги становятся преимущественным мерилом вещей, критерием критериев. В денежном выражении поневоле исчисляются основные социальные и личностные ценности. Единообразно измеряя самих себя и окружающую действительность, люди тем не менее наделены различными объективными и субъективными возможностями реализации своих устремлений. И в этом - новый источник внутренней напряженности человеческой личности, а подчас и ее внутреннего краха, чреватого социальными последствиями самого различного порядка: упадком духовной активности человека, консерватизмом, реакционным бунтом, но порой и сознательным социальным протестом. Бюрократизация производства и формализация общественных отношений, свойственные развитому и устоявшемуся капиталистическому обществу, умножая число моделей социального поведения и способствуя таким образом еще большей дифференциации личностей, едва ли высвобождают человека из-под власти стандартизующих мерил. В этом автор усматривает одну из серьезнейших социальных и нравственных коллизий нашего времени.