В 90-х годах XIX в., с появлением монополистического капитализма, в США был основан журнал "Business". Редактор открыл его следующим воинственным призывом: "Бизнес правит миром. Мир цивилизуется лишь по мере того, как люди учатся управлять вещами на основе ясных принципов бизнеса... Нам нужны мастерские биографии деловых людей". В настоящее время из лагеря современной реакции вновь раздаются требования усилить популяризацию тезиса, что крупные монополии - "большой бизнес" - составляют душу и плоть Америки, являют собой ее защитника, двигателя и гаранта.

Перед лицом надвигающегося экономического кризиса монополисты стремятся навязать американскому народу идеологию, наиболее пригодную для осуществления целей "большого бизнеса": фашизма внутри страны и империалистической войны за ее пределами. Империалисты знают, что народная ненависть к крупным монополиям весьма глубока, и потому стремятся замаскировать политику монополий лживыми фразами о преимуществах "американского образа жизни". Для Уолл-стрита важно, чтобы история США была переделана по образу и подобию "большого бизнеса". Тот, кто контролирует прошлое, может лучше господствовать над настоящим и определять будущее; историография является важным оружием в идеологической борьбе нашего времени.

Историки, чьи сочинения определяют содержание американских учебников, чьи взгляды изо дня в день, из десятилетия в десятилетие внедряются в сознание американцев, эти историки - из капиталистов и за капиталистов. Об одном из них, Вудро Вильсоне, его новейший биограф пишет: "Он никогда не знал экономической необеспеченности, нужды или страха за будущее; он никогда не имел сколько-нибудь тесного контакта с людьми из рабочего класса". Так могут быть охарактеризованы и все другие историки: Адамс, Бенкрофт, Бир, Бэрджес, Ченнинг, Даннинг, Фиске, Харт, Мэхен, Мак Мастер, Обергольцер, Осгуд, Филипс, Родес, Шоулер и т. д.

Один из них, Джемс Форд Родес, сам заметил, что они считали историографию "аристократическим занятием" и "времяпрепровождением богатого человека". Разумеется, эти люди "довольно тщательно заботились об охране богатства", как было замечено о Шоулере; естественно, что в их книгах "рабочий и фермер появляются редко", как сказано о Мак Мастере. Конечно, такие люди, как Фиске, должны были ненавидеть популистов. Родес считал рабочих "своевольными и безудержными"; для Обергольцера профсоюзные деятели были настоящими демонами, виновными в "безумствах и эксцессах", превратившими "иностранный сброд" в "кровожадную чернь". Ясно, что "негодяям", подобным мученикам Хаймаркета, был уготован "заслуженный конец на эшафоте".

Сочинения всех этих "стандартных" историков изобилуют ультранационализмом и гнусным белым шовинизмом; они пишут о неграх, как можно писать о вредных животных.

Возникает вопрос: чего же еще хотят крупные монополии? Разве это не историография по собственному образу и подобию хозяев? Но в том-то и дело, что в эпоху упадка и кризиса капиталистической системы предшествующая буржуазная историография кажется крупным монополиям недостаточно резкой и наглой. Теперь не до сентиментов. Крупные монополисты рассуждают так: боссы, "акулы" - сердце и становой хребет, мозг и кровь Америки, им должен принадлежать весь мир. "Конеч-

H. Aptheker. Big Business Re-Writes American History. Статья прогрессивного американского историка Г. Эптекера помещена в журнале "Political Affairs", 1953, N 11, 1954, NN 1, 2. Мы публикуем ее сокращенный перевод.

но, мы не спорим с марксистами. О марксистах хорошо сказано у д-ра Йозефа Геббельса и д-ра Сиднея Хука, марксизм - это полицейская проблема; марксистов мы сажаем в тюрьмы". Но либералы, вроде Дж. Аллена Смита, Вернона А. Парингтона или молодого Чарлза А. Бирда, с их угрызениями совести и мелочными сомнениями относительно "честности", "приличий" и прочей чепухи, тоже вызывают у монополистов раздражение. Эти люди колеблются и сеют семена сомнения. "Мы хотим, - заявляют бизнесмены, - безоговорочного утверждения необходимости нашего класса".

Эти установки монополистического капитала выполняет в США целая группа буржуазных историков. Ее главарем является Н. С. Б. Грас, профессор так называемой "Business History" в гарвардской аспирантуре деловой администрации. Под его руководством в Гарварде с 20-х годов действует Общество истории бизнеса, которое входит в состав Американской ассоциации историков и уже около 30 лет издает ежемесячный бюллетень. По инициативе этого Общества после второй мировой войны установлены особые стипендии для аспирантов и молодых преподавателей в 2 500 долларов каждая для "подготовки зрелых учащихся к преподаванию истории американского бизнеса". С начала "холодной войны" Общество истории бизнеса принимает также активное участие в ежегодных собраниях Американской ассоциации историков - собраниях, имеющих большое влияние на пишущих и преподающих историю в США.

Состоявшаяся в декабре 1947 г. 62 я ежегодная, сессия Американской ассоциации историков посвятила четыре заседания "истории бизнеса" и вместе с Обществом истории бизнеса провела два совещания по "проблемам написания истории крупных деловых единиц". На одном председательствовал проф. Грае, на другом - Чарлз В. Мур, глава шарикоподшипниковой компании СКФ - Проф. Генриетта М. Ларсон, преподаватель истории бизнеса в Гарварде и редактор бюллетеня Общества, так сформулировала основную идею совещаний: "Радостно думать, что прямо на наших глазах исчезает пропасть между ученым и бизнесменом и развивается тесное сотрудничество между ними на высоком профессиональном уровне". Под эгидой Общества издательство Гарвардского университета выпустило около 20 томов "The Harvard Studies in Business History", увековечивающих Джекоба Астора, Джоя Кука, владельца универсальных магазинов Мейси и других творцов "американского образа жизни".

По окончании второй мировой войны в создание рекламных биографий монополистов включился также Нью-Йоркский университет. Последний создал в 1945 г. нью-йоркский комитет деловых архивов с профессором университета Томасом К. Кокреном в качестве секретаря. В брошюре "Почему корпорации должны открыть свои архивы исследователям" проф. Кокрен изложил свое кредо следующим образом: 1) "индивидуальная фирма - подлинный создатель экономической истории", 2) большая часть доступного нам материала "одностороння, так как исходит из правительственных обвинительных заключений и расследований", 3) "каждый бизнес имел по временам трудовые конфликты... публика мало знает о том, что представляют собой рабочие с точки зрения администрации".

Еще в 1939 г. профессора Грас и Ларсон написали учебное пособие "Справочник по истории американского бизнеса" для курса истории бизнеса, который тогда читался в Гарвардском университете. После второй мировой войны курс истории бизнеса был включен в учебные планы многих университетов, и книга Граса и Ларсон стала и здесь использоваться как учебное пособие. Книга восхваляет монополизацию средств производства и пропагандирует так называемый "национальный капитализм", откровенно отождествляя его с фашизмом. Авторы прославляют Бенито Муссолини за то, что он "выслал или иначе позаботился (!) о революционных рабочих лидерах" и "дал Италии новую жизнь", при которой "вкладчики капиталов защищены, промышленники, крупные и мелкие, поощряются к выпуску продукции", а рабочий занимает "положение почетного подчинения". В качестве альтернативы "большому бизнесу" Грас и Ларсон указывают на социалистическую Россию, где, по их мнению, торжествуют трудовой потребитель и "варварство". Проф. Грас в 1949 г. заявил: "В борьбе, ведущейся в форме холодной войны и угрожающей перерасти в форму более грубую, есть одна возможность, которую не следует упускать. Мы можем превратить капитализм частного бизнеса " религию, способную выдержать состязание со своим соперником - коммунизмом".

Наряду с Грасом видными историками бизнеса являются близкий к правосоциалистическим кругам Эдвард Н. Сейвес, Луис М. Хеккер и Аллан Невинс. Дипломированный приверженец "большого бизнеса" профессор американской истории в Колумбийском университете, А. Невинс наиболее типичен среди всех апологетов крупных монополий. Он автор краткой истории США, написанной по просьбе американского посла в Лондоне и служащей учебником в Англии и Западной Германии. Невинс - самый влиятельный реакционный историк в США, высказывающийся за пересмотр американской истории в духе монополистического капитализма. В 1951 г., выступая на конференции в Стэнфордском университете перед преподавателями истории колледжей и средней школы, Невинс призвал к "широким изменениям в исторической интерпретации американской промышленной революции". Он заявил, что Рокфеллеры, Карнеджи, Хиллы и Морганы были "героями материального подъема" США. В 1953 г. на собрании Общества американских архивных работников Невинс характеризовал Рокфеллера, Карнеджи, Хилла и Форда как создателей мощи, которая "оказалась необходимой для цивилизации". Сейчас Невинс работает над историей компании Форда и получил доступ к его семейным архивам.

В 1940 г. из-под пера Невинса вышла двухтомная биография Рокфеллера (старшего) с подзаголовком "Героическая эпоха американского, предпринимательства". В 1953 г. было опубликовано второе издание этой книги с подзаголовком "Промышленник и филантроп". К обоим изданиям книги Невинса дается приложение, посвященное "рабочей политике Стандарт Ойл компани". Оба приложения тождественны, за одним исключением, и содержат менее страницы. Читателю сообщается, что Рокфеллер настаивал на хорошей заработной плате и добром отношении к рабочим, хотя одновременно содержал отдел секретной службы, "агенты которой смешивались с рабочими и пристально следили за агитаторами". В этом оба издания книги Невинса совпадают. Но в 1940 г. он закончил свое приложение сентенцией: "Как бы то ни было, либеральная деятельность Джона Д. Рокфеллера-младшего по насаждению системы представительства на предприятиях нескольких старых компаний Стандарт Ойл указывает на то, что многочисленные служащие оказались недовольны системой мелочной опеки". В 1953 г. Невинс извлекает иной урок из "либеральной деятельности" Рокфеллера-младшего: "Как бы то ни было, либеральная деятельность Джона Рокфеллера-младшего по насаждению системы представительства на предприятиях нескольких старых компаний Стандарт Ойл открыла новую эру в трудовых отношениях!". В действительности же "система представительства на предприятиях" была сродни так называемым хозяйским, компанейским союзам. Это был тактический код Рокфеллеров, предпринятый в связи с ростом политической сознательности и боевого духа американского рабочего класса, попытка ослабить впечатление от ужаса, охватившего страну после беспощадного подавления 15-месячной стачки 9 тыс. шахтеров Колорадо, завершившегося исторической бойней в Ладлоу 20 апреля 1914 года.

В книге издания 1940 г. Невинс характеризовал бойню в Ладлоу как "разрывающий сердце инцидент". Он находил, что со стороны администрации "злоупотребления были серьезны", хотя исполнители, подобранные Рокфеллером, были "людьми честными, храбрыми и умелыми" и "с шахтерами, с точки зрения владельцев (!), обращались неплохо". Невинс полагал, что хотя "вопрос о системе "открытых" или "закрытых" цехов в промышленности имел две стороны", а "вопрос об ответственности за ужасы в Ладлоу остается открытым", все же "правы были забастовщики". Но даже это беглое признание Невинсом серьезности злоупотреблений администрации и правоты бастующих навлекло замечания проф. Граса о "непреодоленных противоречиях" в работе Невинса. В соответствии с этими замечаниями Невинс перестроился. В издании, вышедшем в 1953 г., в главе, благозвучно озаглавленной "Благосостояние человечества", о бойне в Ладлоу он говорит лишь следующее: "В 1914 г. Рокфеллер и его сын оказались втянутыми в рабочие беспорядки на предприятиях "Колорадо Фьюэл энд айрон компани" в штате Колорадо - малоприбыльной компании, в которой у Рокфеллеров было 40% акций. Поскольку Рокфеллер, тогда уже в возрасте около 75 лет, не принимал в этой компании активного участия, история эта принадлежит к биографии его сына".

Чтобы стать образцовым историком "большого бизнеса" и оправдать свое призвание, необходимо быть расистом и особен-

но белым шовинистом. У мистера Невинса можно найти выпады против американских индейцев, кубинцев, ирландцев, а в последних сочинениях - поистине против всех народов, не говорящих по-английски. Белый шовинизм пронизывает все писания Невинса, как и многих других американских буржуазных историков, от Джорджа Бенкрофта до Чарлза Бирда. Черты расизма и шовинизма отчетливо видны и в более ранних произведениях Невинса. В работе "История США в 1865 - 1878 гг." Невинс писал: "Тогда как о рабах-неграх, больных и здоровых, заботились их хозяева, теперь (после освобождения. - Прим. перев. ) они были предоставлены собственному невежеству и беспечности". Хозяева "заботились" о рабах! На самом деле хозяева не дали им ничего, кроме невежества и отчаяния. Рабы же создавали все: они корчевали леса, собирали урожай, готовили пищу, возводили дома, сочиняли музыку, сохранившуюся от времен рабства до наших дней.

"Радикальная реконструкция" Юга в 60 - 70-х годах внушает Невинсу отвращение. Он пишет, что конституционные условности "создали средства, обеспечивавшие всем расам полное равенство, политическое и гражданское", что столь ужасные мероприятия поддерживались только "невежественной, безграмотной, легко возбудимой массой вольноотпущенников". В области народного просвещения "радикальная реконструкция", по мнению проф. Невинса, развязала "лавину бедствий": денежные средства штатов шли только на заведения, свободные от дискриминации, и негров пришлось допустить в состав администрации и в аудитории университетов. Невинс характеризует правительства "радикальной реконструкции" как самые худшие, какие когда-либо были известны в англо-саксонской стране. Невинс с удовлетворением сообщает, что уважающие себя белые в конце концов добились права управлять самими собой, сбросили "нестерпимое ярмо". Это произошло в значительной степени благодаря "увлекательной деятельности живописного Ку-Клукс-Клана".

В изданных в 1947 г. четырех томах, посвященных истории Америки от конца войны с Мексикой до начала гражданской войны¹ , и в своем последнем произведении² воинствующий приверженец "большого бизнеса" вносит в свою концепцию дальнейшие "усовершенствования". Невинс подчеркивает "полезную экономическую и социальную службу", которую сослужило рабство. Он находит, что эта "полезность" была на исходе во времена гражданской войны, но еще не исчерпала себя. Это было ясно в то время "самым осведомленным людям", и они поэтому мудро не пожелали отмены все еще "полезного" рабства. Они предпочитали "видоизменить" его "вскоре" и "покинуть" "в конце концов". Если бы хозяевам было предоставлено самим "выбрать час и метод" для начала "постеленной ликвидации" рабства, все было бы хорошо!

Особенно ретиво Невинс "усовершенствует" историю в двух вопросах: отношение к аболиционистам и происхождение гражданской войны, Невинс изображает аболиционистов как злодеев, которые несут "страшную ответственность перед историей". Они главные зачинщики гражданской войны. Невинс находит Джона Брауна "невежественным, узким, совершеннейшим эгоистом... с чертами суровой жестокости, по существу безумным и полным фанатических предрассудков"³ , поносит друзей и соратников Джона Брауна - Сэмюэля Г. Хоу, Франка Сенборна, а также Фредерика Дугласа⁴ , самого мужественного из всех крупных государственных деятелей в американской истории.

В книгах "Испытание союза" и "Возвышение Линкольна" Аллан Невинс дает расистское объяснение происхождения гражданской войны. Невинс считает гражданскую войну следствием провала государственного руководства США. Ввиду неспособности руководства страны решить поставленную перед ним коренную проблему было предпринято ее насильственное решение. Он указывает: "Главным источником конфликта, помимо второстепенных, была проблема рабства наряду с ее дополнительной проблемой расового приспособления... Это была война из-за рабства и будущего положения негритянской расы в Северной Америке"⁵ .

Невинс игнорирует тот факт, что класс рабовладельцев после избрания Линкольна решил с помощью насилия свергнуть правительство США и развязать гражданскую войну, чтобы сохранить рабовладельческий

¹ "Ordeal of the Union". I. New York. 1947, p. 442.

² "The Statesmanship of the Civil War". New York. 1953.

³ "Ordeal of the Union". II, p. 473.

⁴ "The Emergence of Lincoln", 11. New York. 1950, p. 94.

⁵ Там же, стр. 468, 470.

строй, свою собственность на рабов, свое господство над южанами - неграми и белыми - и преобладающее влияние на управление всей страной. Он не замечает ненависти белых южан-нерабовладельцев к рабовладельцам и растушую воинственность рабов; развитие северной промышленной буржуазии, рабочего класса, свободного фермерского населения с их интересами, противоположными интересам господствующих рабовладельцев, созревание большого аболиционистского движения. По Невинсу получается, что ни один класс не начал гражданскую войну. Война наступила не потому, что негры были рабами, а потому, что они были "инфантильными и полудикими", низшим народом, который не мог быть освобожден немедленно и без хозяев, ибо такое освобождение сделало бы невозможным "расовое приспособление".

Возвеличивая в качестве своего героя Ку-Клукс-Клан, Невинс полностью разъясняет, что он понимает под "расовым приспособлением". Невинс пишет, что после реконструкции "негры там, где они вели себя хорошо, не потерпели, за редкими исключениями, ущерба, и их права были признаны с гораздо большей полнотой, чем прежде". На самом деле права, полученные неграми в период реконструкции (право голоса, право на образование, на занятие административных должностей, на жизнь без дискриминации, на землевладение), были насильственно у них отняты после окончания периода реконструкции.

*

Историки "большого бизнеса" утверждают, что своим могуществом Америка обязана монополистам, которые "совершали чудеса материальных достижений", были "героями материального роста". Невинс пишет, что монополисты, например, Рокфеллер, "выполнили подлинно творческую работу", "максимально использовали громадные природные ресурсы Соединенных Штатов". Разумеется, Невинс не может отрицать, что рост крупных монополий сопровождался многочисленными злодеяниями, но советует обращать внимание не столько на "злодеяния", сколько на "деяния", а они, по его утверждению, были "подлинно творческими". Говоря о Рокфеллере, Невинс утверждает: "Верно, что некоторые из его методов заслуживали критики, но нужно помнить, что ему приходилось пользоваться средствами и оружием борьбы своего времени".

Историки "большого бизнеса" умалчивают о том, что монополисты выжали свои богатства из труда американского населения, рабочих и фермеров, выжали капиталистической эксплуатацией, а не "творческой работой". Особенно прибыльной была эксплуатация миллионов негров. Американская буржуазия разбогатела также на труде иммигрантов. Капиталистические "акулы" при помощи взяток и мошенничества и особенно благодаря поддержке государственных учреждений присвоили феноменальные богатства страны: ее полезные ископаемые, леса, землю, гидроэнергию. Они получили дополнительные прибыли от войн - самого выгодного бизнеса капитализма, от капиталовложений и присвоения земель других народов, особенно в Латинской Америке и Азии.

Массы трудящихся добились некоторых социальных, политических и экономических свобод только в результате организованной, решительной борьбы против правящего класса. Благодаря мужеству и силе рабочих, несмотря на бешеное, жесточайшее сопротивление хозяев, был сокращен рабочий день, повышена заработная плата, улучшена техника безопасности. Только после самой жестокой борьбы с правящим классом было уничтожено рабство, расширено избирательное право, установлена общедоступность образования, уничтожено тюремное заключение за долги, введено пособие по безработице и т. п.

Многие из этих фактов приводились когда-то теми же самыми историками, которые теперь восхваляют Рокфеллера. Сквозь их тогдашние писания все же пробивался какой-то намек на истину. Сам Аллан Невинс некогда заметил, что промышленники обращали на рабочих "не больше внимания, чем на бессловесных животных". О своем герое Рокфеллере Невинс прежде писал: "Путь, по которому прошел Рокфеллер, был усеян разоренными людьми и покинутыми заводами; впереди его ожидал неограниченный контроль над громадными источниками богатства".

В былые дни колумбийские профессора, такие, как Дэвид С. Мазей (Muzzey), писали в учебниках: "В своей всепоглощающей страсти к накоплению богатства люди грабили ресурсы страны, как грабитель грабит дворец". А профессора Смитовского колледжа, такие, как Гарольд У. Фолкнер, отмечали, что от испано-американской до первой, мировой войны "колоссальная экономическая мощь Америки сконцентри-

ровалась в руках немногих капиталистов", что эта концентрация "создала класс; более могущественный, чем народ... который (класс) часто обращался с богатством нации с крайней неразборчивостью в средствах и равнодушием к общественному благосостоянию". Фактически даже в их лучшие дни буржуазные историки, как и следовало ожидать, только скользили по поверхности, описывая действия этого "грабительского союза" (plunderbund), не говоря уж об исследовании его действий с точки зрения эксплуататорского характера капитализма.

Для того, чтобы видеть боссов в их подлинной сущности, достаточно понаблюдать за их отношением к истинным и единственным героям-творцам, нужно видеть их злобное отношение к рабочему движению. Вот, например, что писал 6 июля 1894 г. своей супруге Уильям Говард Тафт, бывший главный судья верховного суда США и президент, в связи с забастовкой пульмановских рабочих в Чикаго: "Необходимо, чтобы военные убили нескольких человек из черни для прекращения беспорядков". На следующий день: "Положение в Чикаго очень тревожное и угнетающее, и пока не будет большого кровопускания, оно не улучшится... Вечером прошел слух, что тридцать человек убито федеральными войсками... все надеются, что это окажется правдой". На следующий день, 8 июля: "Положение в Чикаго улучшилось не намного. Пока они убили только шесть человек черни. Этого едва ли достаточно, чтобы произвести впечатление".

А вот что писал орган владельцев текстильных фабрик в Новой Англии "Fibre and Fabric" в 1929 - 1930 г., в период широкого движения рабочих-текстильщиков за профсоюзное объединение: "Несколько сотен похоронных процессий окажут успокаивающее действие".

Такова действительная мораль тех, кого "новые историки" называют строителями Америки. К этому следует прибавить, что крупные монополии в погоне за прибылями беспощадно истребляли природные богатства страны. Старый сенатор Лафолетт рассказывал, как они ограбили Америку: "Висконсин был одним из самых прекрасных лесных штатов в Соединенных Штатах... Они его опустошили, они организовали свой лесной трест, они эксплуатировали жителей Висконсина. Мы получили очень мало выгод от их "развития". Они разорили северную половину штата". Крупные монополии не гнушаются никакими средствами. Насилие, мошенничество, взяточничество, шпионаж - вот сущность "большого бизнеса".

Реакционеры, прославляя хищников капитала, пытаются одновременно всячески умалить значение масс. Невинс неоднократно характеризует трудящихся как "немыслящие массы" и награждает их такими эпитетами, как "тупые", "апатичные", "неумелые", "подобные баранам".

Передовые демократические представители американского народа всегда высоко ценили силы и способности народных масс, "безымянных, безвестных рядовых людей". Уот Уитман в "Democratic Vistas" писал: "Я не знаю ничего более редкого, чем надлежащая научная оценка и полное благоговения понимание народа с его безмерным богатством скрытых сил и способностей". Успехи американского, как и других народов мира были достигнуты только потому, что за них вели борьбу массы, - вот основной урок истории. И это все более глубоко осознают передовые люди страны.

В частности, наблюдается все возрастающее сопротивление со стороны историков всем тем, кто искажает американскую историю в угоду "большому бизнесу". Это сопротивление исходит не только от независимых историков, как Гарвей О'Коннор, Мэтью Джозефсон и Лео Губерман, которые всегда действовали за пределами академических рамок, но и от профессиональных историков академического мира. В этом отношении характерны выступления двух ведущих профессоров американской истории - Говарда К. Била из Висконсинского университета и Генри Стила Коммаджера (Колумбийский университет). Это признаки тех свежих веяний, которые способствуют очищению атмосферы идолопоклонства крупному бизнесу⁶ .

В докладе на тему "Профессиональный историк, его теория и практика", прочитанном на обеде Исторической ассоциации долины Миссисипи, проф. Бил призывал следовать понятиям честности, благопристойности и научной этики. Проф. Бил за-

⁶ В качестве дополнительных примеров можно упомянуть три недавно опубликованные книги. Все они изданы мелкими концернами. T.K. Quinn. Giant Business. Threat to Democracy. New York. 1953; H. Wells. Monopoly and Social Control. Washington. 1952; S. Jordan. Business Be Damned. New York. 1952.

явил: "Мы должны единодушно сопротивляться тем, кто будет пытаться диктовать нам, что мы должны преподавать и писать". Он обрушился на "охотников за ведьма ми" Маккарти и Маккарэна. Проф. Бил призвал историков более сочувственно относиться к борьбе рабочего класса и давать отпор идеям и практике так называемого превосходства белых. Он решительно отверг панегирики по адресу крупного бизнеса со стороны Невинса и других.

Знаменательным событием является и статья проф. Коммаджера "Вина и невиновность ассоциации", опубликованная в "The New York Magazine" 8 ноября 1953 года. Демократический дух этой статьи находится в прямом противоречии с тенденцией облагораживания "большого бизнеса", осуществляемой Невинсом. Тот факт, что один из ведущих американских профессиональных историков энергично выступил в пользу демократии, является признаком все возрастающего сопротивления "большому бизнесу" и его апологетам.

Величие нашей страны покоится на труде народных масс, сделавших плодородной нашу землю и пустивших в ход наши машины. Но все это ничто по сравнению с тем, что будет, когда массы сами станут владеть и управлять своей страной. Вот почему нам хочется закончить статью словами плотника и профсоюзного руководителя из Новой Англии прошлого века Сета Лютера: "И хотя богатство и предрассудки, клевета и злоупотребления - все приведено в действие, чтобы давить на нас, у нас есть одно утешение - мы составляем большинство... Наше дело - правое дело, дело справедливости и человечности. Оно должно восторжествовать. Не дадим себя больше обманывать криками тех, которые ничего не производят, а наслаждаются всем".