Рейтинг
Порталус

"КРАСНЫЙ" ТЕРРОР НАРОДОВОЛЬЦЕВ

Дата публикации: 17 сентября 2016
Автор(ы): А. Н. САХАРОВ
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ
Источник: (c) Вопросы истории, № 5, Май 1966, C. 122-129
Номер публикации: №1474106378


А. Н. САХАРОВ, (c)

Поздней осенью 1879 г. на одной из окраин Москвы, расположенной близ полотна Московско-Курской железной дороги, в небольшом домике с мезонином появились новые жильцы, муж и жена. Муж - по паспорту саратовский мещанин Сухоруков - был человеком лет 32 - 33, спокойным, медлительным, малоразговорчивым. Его жена - молодая светловолосая женщина с хрупкой фигуркой - мало чем походила по характеру на своего супруга: веселая, смешливая, со звонким голосом и звонким смехом, она, казалось, была олицетворением энергии, деятельности. Вначале соседи приняли новых жильцов настороженно. Здесь жили староверы - народ положительный, богобоязненный. Кто его знает, что это за люди. Но потом, приглядевшись, оттаяли. Жена была прекрасной хозяйкой, муж оказался простым, общительным человеком. Они ждали приезда стариков родителей. Вскоре между соседями установились дружелюбные отношения, и Сухоруковы перестали вызывать к себе интерес. Лишь одно несколько смущало богомольных хозяев московской окраины: новые жильцы слишком много ели. Ежедневно Сухорукова по нескольку раз в день возвращалась домой с большой сумкой, набитой доверху продуктами. И еще: ночью нередко к дому с мезонином, подъезжали телеги. Слышался скрип колес, тяжелое дыхание лошадей. Но староверы, даже если и замечали за жильцами кое-какие странности, молчали. Не в их обычае было славить да расспрашивать людей по всяким пустякам; важно другое: Сухоруковы знают бога, живут примерно, не курят, не пьют, вежливы и обходительны. Пусть, что и не так...1 . Староверы не знали, что в доме с мезонином жили и работали профессиональные минеры, что извозчики по ночам возили сюда рабочих и динамит, что хозяева дома вовсе не супруги и вовсе не Сухоруковы, а члены революционной организации "Народная воля" Лев Гартман и Софья Перовская2 . И, конечно же, жители московской окраины не догадывались, что рядом с ними готовится одно из дерзких террористических предприятий, которое когда-либо знала революционная Россия, - взрыв царского поезда при помощи мины, заложенной в подкоп под полотно железной дороги в нескольких километрах от станции. Покушение на царя мыслилось лишь как часть общего плана цареубийства, плана, которому народовольцы подчинили все свои действия начиная с лета 1879 года. Но прежде чем этот план стал осуществляться, прежде чем "супруги Сухоруковы" появились в домике близ полотна железной дороги, в жизни революционных народников произошли значительные события, которые и определили поворот многих из них в сторону политического террора.

 

Уже в те годы, когда в обстановке прогрессивно развивавшегося крестьянского движения в революционных кругах шли поиски путей дальнейшей борьбы с царизмом, 4 апреля 1866 г. в Москве неожиданно прозвучал выстрел Дмитрия Каракозова, направленный в Александра II, "освободителя". Несколько месяцев спустя Каракозов был казнен, но долго еще отзвуки этого выстрела гремели в разных концах России, вызывая среди части революционной молодежи восхищение жертвенным актом героя- одиночки. Прошло несколько лет, и вызов, брошенный царизму Каракозовым, не забылся, хотя на время победили иные тенденции и началось "хождение в народ". Но уже к середине 70-х годов стало ясно, что оно потерпело жестокий провал. Говоря о тех днях, один из редакторов "Земли и воли", Сергей Кравчинский, позднее писал: "Мы потерпели неудачу, потому что были пустыми болтунами, неспособными на настоящее дело. Таков был горький упрек, который делали себе люди, переживавшие великое движение, перед лицом нового революционного поколения, явившегося на смену"3 . Народники жаждали дела. Но какого? И вот тут-то все яснее и яснее стала вырисовываться мысль о том, что "пуля действительнее слов"4 . Эта мысль рождалась

 

 

В своих письмах читатели часто обращаются в редакцию журнала "Вопросы истории" с вопросами, связанными с деятельностью партии "Народная воля". В частности, неизменный интерес вызывает история героической боевой деятельности "Народной воли", в том числе история покушений народовольцев на Александра II, закончившаяся убийством царя 1 марта 1881 года. Публикуемый ниже документальный очерк является попыткой ответить на эти вопросы.

 

1 См. С. Кравчинский. Подпольная Россия. М. 1925, стр. 141 - 143.

 

2 Там же, стр. 133.

 

3 Там же, стр. 29.

 

4 Там же, стр. 31.

 
стр. 122

 

и выкристаллизовывалась в умах народников не только благодаря какой-то, абстрактной тяге к делу "вообще". Она оформлялась под впечатлением жестоких репрессий со стороны правительства, вызревала как оправдание революционной меры в ответ на казни и каторгу, которыми царизм щедро награждал революционное движение, в ответ на издевательства над политическими заключенными.

 

...Разгромлена демонстрация студентов около Казанского собора, разогнана политическая демонстрация в Одессе во время похорон революционера-бунтаря, студента Ивана Ковальского, расстрелянного 2 августа 1878 г. по приговору военно- окружного суда. Введен суд особого присутствия. По малейшему подозрению в причастности к революционному движению, просто за разговоры, которые казались властям предержащим революционными, суд особого присутствия приговаривал людей к 10, 12, 15 годам каторги и тюрьмы. Мучительные условия содержания в царской тюрьме, истязания во время следствия были правилом. Нередкими стали случаи сумасшествия и самоубийства заключенных. Только во время так называемого процесса "193-х", который тянулся четыре года, число самоубийств, случаев помешательства и смерти политических заключенных достигло 75. И ответом на эти акты "белого" террора, на этот произвол явились новые террористические акты против видных царских чиновников, с именами которых были связаны наиболее отвратительные страницы; в мрачном мартирологе жертв царизма. Однако это были отдельные вспышки5 . 24 января 1878 г. Вера Засулич выстрелила в градоначальника Петербурга Трепова, 16 августа 1878 г. Сергей Кравчинский убил шефа жандармов генерала Мезенцева, вслед за этим он опубликовал прокламацию "Смерть за смерть", где доказывал необходимость политического террора как средства борьбы с правительством. Вскоре в одном из листков "Земли и воли" появилась статья Льва Тихомирова "По поводу политических убийств", в которой утверждалось, что систематический террор является универсальным средством революционной борьбы. Правительство усиливало репрессии, и в ответ на это землевольцы, приняв вызов, продолжали политические убийства. 4 февраля Григорий Гольденберг выстрелом из револьвера убил харьковского губернатора князя Кропоткина6 , возвращавшегося с бала домой в открытой карете. 12 марта Леон Мирский стрелял в исполняющего обязанности начальника III отделения Дрентельна7 , но неудачно. Через полгода Мирский был арестован и приговорен к смертной казни8 . А 2 апреля новое событие потрясло Россию: студент Петербургского университета Александр Соловьев произвел покушение на Александра П. Соловьев выследил царя в то время, как тот прогуливался в сопровождении охраны по Дворцовой площади, и несколько раз выстрелил в него, но промахнулся. Царь бросился бежать, Соловьев преследовал его и снова стрелял, но вновь промахнулся. Он был схвачен тут же, на месте, а через месяц с небольшим повешен. Царское правительство ответило на наступление народников усилением репрессий, повышением "бдительности". Дворникам был отдан приказ дежурить на своих "постах" и ночью и днем, усилилась проверка паспортов, сократилась выдача "видов" на жительство, была запрещена продажа оружия и пороха.

 

В этот период среди землевольцев продолжались острые разногласия. Выстрел Соловьева подлил масла в огонь. Каким же путем идти? Террор? Но что толку, если им занимаются одиночки? Другое дело, если акты политической мести будут направлены от имени партии. Видные землевольцы Николай Морозов, Лев Тихомиров, Александр Михайлов, Александр Квятковский все больше склонялись к тому, чтобы сделать террор действительно универсальным средством борьбы. Им возражали Г. Плеханов, М. Попов. Землевольцы шли навстречу своему съезду. Со всех концов страны съезжаются они в Воронеж. Сторонники политического террора и видные революционеры Юга, не входившие в состав "Земли и воли", до этого собираются в Липецке. По дороге туда один из них, Михаил Фроленко, на перроне Орловского вокзала неожиданно сталкивается с Александром II, вышедшим на перрон во время остановки на пути в Крым. Первой мыслью Фроленко было: "Эх, нет револьвера!" Вскоре после выстрела Соловьева в рядах "Земли и воли" наметились контуры новой организации, часть землевольцев образовала группу, ставшую позднее ядром Исполнительного комитета "Народной воли". Эта группа, включавшая А. Квятковского, А. Михайлова, Н. Морозова, Л. Тихомирова, А. Баранникова, М. Оловянникову-Ошанину, была строго законспирирована. Уже в то время программа действий группы носила политический характер. Она признавала необходимость и политического террора. "Свобода или смерть!"9 - таков был лозунг группы. И вот липецкий съезд. Странный пикник в рощице под городом. Организационное оформление группы "заговорщиков", "террористов". В программе, принятой в Липецке, говорилось: "Наблюдая современную общественную жизнь в России, мы видим, что никакая деятельность, направленная к благу народа, в ней невозможна вследствие царящего в ней правительственного произвола и насилия. Ни свободного слова, ни свободной печати для действия путем убежде-

 

 

5 Там же, стр. 32 - 33.

 

6 Родственника известного революционера-анархиста Петра Кропоткина.

 

7 В N 2 журнала "Народная воля" утверждалось, что покушение на Дрентельна произошло 13 марта (см. "Литература партии "Народная воля". М. 1930, стр. 42).

 

8 Там же, стр. 42 - 43.

 

9 Вера Фигнер. Запечатленный труд. М. 1964, стр. 181 - 182.

 
стр. 123

 

ния в ней нет. Поэтому всякому передовому общественному деятелю необходимо прежде всего покончить с существующим у нас образом правления, но бороться с ним невозможно иначе, как с оружием в руках. Поэтому мы будем бороться по способу Вильгельма Телля до тех пор, пока не достигнем таких свободных порядков, при которых можно будет беспрепятственно обсуждать в печати и на общественных собраниях все политические и социальные вопросы и решать их посредством свободных народных представителей"10 . Итак, террор как основное средство решения всех важнейших политических вопросов революционного движения. В соответствии с этой программой действий был принят Устав Исполнительного комитета сторонников политического террора. Его первый параграф гласил: "В Исполнительный комитет может поступить только тот, кто согласится отдать в его распоряжение всю свою жизнь и все свое имущество безвозвратно, а потому и об условиях выхода из него не может быть и речи"11 . Жребий был брошен. На съезде в Воронеже "деревенщики" и "заговорщики" разошлись окончательно, и вскоре появились две новые организации - "Черный передел" и "Народная воля". К этому времени у народовольцев уже было крепкое боевое ядро - Исполнительный комитет, программа действий и Устав. Встал вопрос о практических шагах. С чего начать? Возобновить ли охоту на генералов, губернаторов и прокуроров, или собрать все силы для убийства царя? 26 августа 1879 г. выбор был сделан. На заседании Исполнительного комитета Александру II был вынесен смертный приговор.

 

Убийство царя мыслилось народовольцами вовсе не как факт ради факта. Для них это было началом народной революции. Но, не учитывая социально-экономических факторов в жизни страны, не умея оценить правильно процессы, происходящие в русской деревне, народовольцы считали, что физическое уничтожение главы русской монархии развяжет революционную энергию масс немедленно, приведет к восстанию. Они готовились не только к покушению, но и к его последствиям - к бурному революционному взрыву. Они готовы были не только вызвать этот взрыв, но и повести народ за собой. Такова была их концепция революции, концепция, в основе которой лежало неумение связать идеи политической борьбы с массовым движением. Это неумение во многом объяснялось тем, что само это массовое движение отсутствовало в тот момент в России12 .

 

Народовольцы немедленно приступили к действию. Наличных сил было мало, каких- нибудь 25 - 30 человек. Но момент для нанесения удара был как нельзя более подходящим. Царь отдыхал в Ливадии. Кончалось лето, а значит, кончалось и пребывание Александра II в Крыму. Его можно было перехватить где-нибудь по дороге в столицу. Может быть, в Одессе, если царь морем направится туда из Крыма с тем, чтобы затем из Одессы проделать путь уже по железной дороге. А может быть, на линии Симферополь - Москва, если монарху вдруг заблагорассудится изменить привычный маршрут. Во всяком случае, Москвы ему не миновать. Исходя из этих предположений, и строили народовольцы свои планы покушения. Решено было начать работу одновременно в трех местах: в Одессе, в Александровске и в Москве. Шансы на успех должны быть стопроцентными, так как на карту ставилось слишком многое. Вскоре члены "Народной воли" разъехались по местам. В Москву направились Лев Гартман, Софья Перовская, Александр Михайлов, Айзик Арончик, Григорий Исаев, Александр Баранников, Николай Морозов. Вот тогда-то и появились на окраине Москвы в домике с мезонином "супруги Сухоруковы". Однако "московский подкоп" должен был стать последним актом широкого плана покушения только в том случае, если первые две попытки окажутся неудачными.

 

Первое покушение намечалось произвести в Одессе. Сюда в сентябре 1879 г. приехала Вера Фигнер с грузом динамита, затем Николай Кибальчич. Они под именем супругов Иваницких сняли квартиру на Екатерининской улице, в доме N 66. Вскоре здесь появились другие члены "Народной воли" - Николай Колодкевич, Михаил Фроленко, Татьяна Лебедева. Квартира на Екатерининской улице стала явкой для всех народовольцев, прибывших в Одессу. Здесь происходили совещания, сюда свозились запасы динамита, в подсобных помещениях сушился пироксилин, здесь же изготовлялись запалы, совершались пробы индукционных аппаратов. Всеми работами руководил главный "техник" "Народной воли" Николай Кибальчич. Первоначально план Исполнительного комитета применительно к Одессе заключался в том, чтобы ночью в промежуток между движениями поездов заложить динамит под рельсы неподалеку от города, а проволоку, соединяющую запал с электрической батареей, вывести в поле и оттуда замкнуть цепь при появлении царского поезда. Однако этот план таил в себе много неудобств и риска, требовал быстрой, эффективной работы, что в нелегальных условиях представляло большие трудности. Остановились на другом варианте: добиться места железнодорожного сторожа на одном из перегонов неподалеку от города и из будки "провести" мину... На место сторожа определили М. Фроленко; роль его жены должна была взять на себя Т. Лебедева13 . Через несколько дней после этого решения Вера Фигнер отправилась на прием к барону Унгерн-Штернбергу (человеку, близкому к одесскому генерал-губернатору графу Тотлебену) просить за "одного человека", а

 

 

10 Цит. по: В. Прокофьев. Желябов. М. 1960, стр. 136.

 

11 Там же, стр. 139.

 

12 Подробнее об этом см. М. Г. Седов. "Народная воля" перед судом истории. "Вопросы истории", 1965, N 12, стр. 61.

 

13 Вера Фигнер. Указ. соч., стр. 211.

 
стр. 124

 

затем с запиской от барона, разодетая в пух и прах, явилась к станционному начальству. Просьба была, естественно, удовлетворена, и на следующий день М. Фроленко с паспортом на имя Семена Александрова пришел к начальнику дистанции и был определен сторожем в будку близ местечка Гнилякова. Здесь же вскоре поселилась и его "жена" Т. Лебедева14 . Спокойно текла жизнь в железнодорожной сторожке. М. Фроленко исполнял несложные обязанности сторожа, Т. Лебедева возилась по хозяйству. Только одно отличало сторожку у Гнилякова от остальных - слишком часто сюда наведывались гости: день за днем народовольцы перевозили в сторожку динамит. Когда его количество было уже достаточным для взрыва полотна и когда осталось лишь заложить его под рельсы, из Москвы неожиданно приехал Григорий Гольденберг с требованием Исполнительного комитета передать ему часть динамита для перевозки в Москву, где его не хватало, а шансы на успех покушения были наибольшими15 .

 

Забрав часть динамита, Г. Гольденберг выехал из Одессы. На вокзале он привлек к себе внимание одного из железнодорожных служащих. Хорошо одетый господин, несущий в руках тяжеленный чемодан, показался ему подозрительным. Служащий сообщил об этом полиции. В Елисаветграде к Гольденбергу подошли жандармы, попросили открыть чемодан. Тот отказался, сказав, что вещь чужая и у него нет ключей. Его обыскали и нашли ключи. Гольденберг вырвался, выхватил револьвер, но его обезоружили. Тут же вскрыли чемодан. Там оказался динамит16 . После допросов Гольденберга полиции удалось установить, что революционеры готовят покушение на царя, собираются организовать взрыв на железной дороге, но где и когда... это осталось нераскрытым. Дело в том, что этого не знали и сами народовольцы: состав исполнителей и способ совершения покушения в одном месте оставались неизвестными в другом. Полными сведениями располагали лишь А. Михайлов, Л. Тихомиров и А. Квятковский - члены "Распорядительной комиссии". Это была тройка, которая координировала все действия террористов.

 

Вскоре стало известно, что царь из Ливадии не поедет через Одессу. Тотчас будка была покинута. Паспорт на имя Семена Александрова так и остался в руках станционного начальства: М. Фроленко не явился за расчетом. В половине декабря 1879 г. Н. Кибальчич и Н. Колодкевич уехали из Одессы. Н. Кибальчич проездом остановился в Харькове с тем, чтобы дать инструкцию местным народовольцам, как обращаться с "техникой". Квартира на Екатерининской улице опустела. Вскоре из нее уехали и последние обитатели.

 

Пока в Одессе народовольцы перевозили динамит обратно из железнодорожной будки под Гниляковым на Екатерининскую улицу и готовились к отъезду, тем временем в заштатном городе Александровске, расположенном между Курском и Белгородом, приготовления ко второму покушению шли полным ходом. Здесь взрыв полотна железной дороги готовили Андрей Желябов, Анна Якимова и Иван Окладский, ставший впоследствии предателем и платным агентом департамента полиции17 . ...1 октября в городе появился купец Тимофей Черемисинов, который через несколько дней подал в городскую управу просьбу о разрешении открыть в Александровске кожевенный завод. Купец просил под завод участок земли около самого полотна железной дороги. Посоветовавшись, гласные разрешили. Шли дни, но Черемисинов не спешил заводить дело, зато частенько по вечерам он возвращался домой весь выпачканный в грязи, мокрый. Пьет, решили соседи. Временами у него жили какие-то люди, напоминавшие мастеровых. Наступили холода, дожди шли непрерывно. Черемисинов потерял свой франтоватый облик. Он ходил небритый, с воспаленными, красными глазами. Мало кто узнал бы в нем теперь Андрея Желябова - одного из лидеров "Народной воли", члена Исполнительного комитета. Нужно было спешить: не сегодня-завтра придет сообщение о том, что царь в дороге, а сделано было еще слишком мало. Каждую ночь к полотну железной дороги пробирались три человека. Когда появлялись обходчики, фигуры замирали, сливались с ночной темнотой. Едва обход проходил, темные тени вновь оживали. Мину решено было заложить в том месте, где насыпь полотна была особенно высокой - одиннадцать саженей. Если мина взорвется, поезд обязательно свалится под откос. Здесь решится успех дела. На квартире Желябова хранятся два медных цилиндра с динамитом, проволока. Кибальчич привез "спираль Румкорфа". При помощи ее должны были быть замкнуты электроды. Пришла весть об аресте Гольденберга с грузом динамита. Значит, в руках охранки уже есть ниточка. Куда-то она приведет. Каждый день народовольцы ожидали обыска. Три ночи А. Желябов, Я. Тихонов и И. Окладский караулили удобный момент, чтобы заложить мину. Наконец однажды удалось. К утру протянули провода в овраг, соединили их с цинковыми листами, вкопанными в землю. Теперь нужно было только ждать. 18 ноября дождь прекратился, показалось солнце. Народовольцы сделали все необходимые приготовления: подключили концы проводов к батарее, проверили "спираль". Они сидели на краю оврага и вглядывались вдаль. Царский поезд выскочил из-за поворота неожиданно. Он быстро

 

 

14 Там же, стр. 212.

 

15 Там же.

 

16 С. Кравчинский. Указ. соч., стр. 243 - 244; Вера Фигнер. Указ. соч., стр. 213; В. Прокофьев. Указ. соч., стр. 154.

 

17 После Октябрьской революции Окладский был разоблачен и приговорен в 1924 г. Верховным судом СССР к десяти годам лишения свободы.

 
стр. 125

 

приближался. Окладский привел в движение "спираль". Вот колеса паровоза уже замелькали над тем местом, где была заложена мина. Желябов соединил провод и зажмурился. Но... взрыва не последовало. Стучат колеса на стыках рельсов. Мелькают вагоны, и уже последний из них скрывается за деревьями соседней рощицы. Над полотном дороги, над деревьями, над людьми повисает сонная осенняя тишина. Все. Конец18 . Желябов отказывается здесь же, на месте, выяснить причины неудачи. Надо торопиться. Не в Александровске - так в другом месте, но царь будет убит. Позднее неудачу объясняли двояко. Первая версия заключалась в том, что Окладский повредил лопатой провода и нарушил цепь. Вторая объясняла этот провал неудачными действиями самого Желябова: он неправильно соединил провода19 . В Петербурге Исполнительный комитет поручил расследование дела специальной комиссии, куда вошли А. Михайлов, Н. Морозов и С. Ширяев. Когда Желябова попросили показать, как же он соединил электроды там, в Александровске, Желябов сделал это неправильно20 . Теперь последней надеждой оставалась Москва. Третье покушение. Сюда были еще с сентября брошены лучшие силы, сюда свозился динамит. Работа в домике с мезонином не прекращалась ни на минуту. Московский подкоп явился трудным и хлопотливым делом. Из дома под полотно железной дороги нужно было прорывать тоннель длиной в двадцать саженей. Работа требовала участия многих людей. Их нужно было кормить, поить, скрывать от полиции. Наконец, необходимы были и значительные средства - подготовка покушения в Москве обошлась от 30 тыс. до 40 тыс. рублей21 . Когда в конце работ денег все-таки не хватило, то пришлось заложить тот самый дом, из которого делали подкоп22 . Это было совсем рискованно, так как при закладывании недвижимого имущества производится осмотр помещения в присутствии чинов полиции. Но на этот раз все обошлось. Деньги были получены, и работы продолжались. Ежедневно, поочередно сменяя друг друга, вели народовольцы подкоп. Работа проводилась простыми лопатами, со свечой, не было необходимых координирующих приборов. Руководствовались простым компасом, самодельными отвесами. Тот, кто влезал внутрь подкопа, должен был передвигаться лежа на животе или приподнявшись на четвереньках. Землю из галереи вытаскивали на толстом железном листе, который тянули веревкой. Человек выдерживал не более трех-трех с половиной часов такой работы. Тут же его сменял другой. Но даже и при такой системе, работая в день с семи часов утра до девяти вечера, удавалось пройти лишь от двух до трех аршин. К ноябрю выпал снег, потом наступила оттепель, и пошли дожди. Подкоп оказался залитым водой. Так, по колено в воде, откачивая воду ведрами, когда она совершенно заливала галерею, и приходилось пробивать последние сажени. Лишь тогда, когда люди буквально выбились из сил, решили потратить остатки денег и приобрели бурав. Работу продолжали при помощи этой тоже далеко не совершенной техники. Когда подкоп подвели под самое полотно, то дело осложнилось: возникла опасность обвала. Почва от дождей стала рыхлой и колебалась при приближении поездов. А. Михайлов позднее, на следствии, рассказывал об этом периоде: "Сидеть по нескольку часов в ней (в воде. -А. С. ), холодной и грязной, принимать всевозможные положения, даже лежачие, окунаясь по шею, было мучительно и опасно"23 . Сверху сыпались комья земли. Крепленные досками своды, казалось, прогибались и чуть-чуть не лопались под натиском многотонной тяжести составов. Опасность усугублялась тем, что галерея проходила под проезжей дорогой, а так как вследствие близости подпочвенных вод глубина подкопа была невелика, было вполне вероятным, что в один прекрасный день в размокшую почву провалится колесо проезжающей мимо телеги или лошадь пробьет землю копытом. Тогда все погибло24 . Несмотря на все эти трудности, подкоп был сделан хорошо. Люди брали усердием, энтузиазмом. Позже, после взрыва, подкоп был исследован инженерами и получил весьма высокую оценку25 . Дружной и успешной работе содействовала вся обстановка, царившая в домике. Здесь частыми гостями были смех, шутки. За обедом рассказывались смешные истории. Даже была сочинена комическая поэма о превратностях жизни в подкопе. А в углу комнаты стояла бутылка с нитроглицерином. В случае налета полиции Софья Перовская должна была выстрелом из револьвера воспламенить ее и поднять на воздух как обитателей дома, так и непрошеных посетителей26 . За несколько дней до взрыва С. Перовской чуть не пришлось выполнить свой долг. В дом по какому-то ничтожному поводу явилась полиция. Землекопов спрятали в галерее. Околоточный нашел в доме лишь хозяев27 . В назначенный день, 19 ноября 1879 г., все работы были закончены. Мина лежала под рельсами. При приближении царского поезда С. Перовская должна была сделать знак и...

 

 

18 См. В. Прокофьев. Указ. соч., стр. 162 - 166.

 

19 Вера Фигнер. Указ. соч., стр. 213; С. Кравчинский. Указ. соч., стр. 143.

 

20 Вера Фигнер. Указ. соч., стр. 213.

 

21 С. Кравчинский. Указ. соч., стр. 145.

 

22 Там же.

 

23 См. А. П. Прибылева-Корба и В. Фигнер. Народоволец Александр Дмитриевич Михайлов. М. -Л. 1925, стр. 139.

 

24 Там же.

 

25 С. Кравчинский. Указ. соч., стр. 148.

 

26 Там же, стр. 133.

 

27 Там же.

 
стр. 126

 

Незадолго до этих событий на Симферопольском вокзале произошел небольшой казус. Императорский состав должен был вот-вот отойти, а другому составу, где ехали свитские чины, до сих пор еще не подали паровоз. Чтобы не задерживать монарха, министр двора распорядился отправить царский поезд по расписанию свитского, а свитский - вслед за царским с интервалом в полчаса28 . Народовольцы знали, что царский кортеж едет двумя составами. По традиции первым шел состав свиты. И когда он показался вдали, С. Перовская не двинулась с места. Зато едва колеса второго поезда загрохотали над подкопом, сигнал был дан29 . Послышался оглушительный взрыв, земля вздыбилась, вагоны налетели один на другой, один из них, четвертый, перевернулся вверх колесами30 . Лишь позднее народовольцы узнали, что царь уцелел. Он тоже ехал в четвертом вагоне, но в другом составе, в том, который проехал благополучно. Через несколько дней после взрыва, весть о котором разнеслась по всей стране, одних пугая, других воодушевляя, появилась прокламация "Народной воли". В ней говорилось: "Мы уверены, что наши агенты и вся наша партия не будут обескуражены неудачей, а почерпнут из настоящего случая только новую опытность, урок осмотрительности, а вместе с тем новую уверенность в свои силы и в возможность успешной борьбы"31 . А. А. Михайлов так рассказывал на следствии о том настроении, которое царило среди народовольцев после покушения 19 ноября 1879 г.: "Большинство дышало страстью отважного и последнего боя. Многие наперерыв предлагали свои услуги на самые опасные роли. То был момент самых глубоких и высоких чувств, дающих десяткам людей силу бороться с обладателями десятков миллионов подданных, миллионов штыков и верных слуг"32 .

 

Теперь партия делала ставку на Степана Халтурина. Четвертое покушение готовилось параллельно с первыми тремя на случай, если произойдет неудача с покушениями на железной дороге, но ни один из тех, кто работал в Одессе, Александровске, Москве, не знал о готовящемся покушении в Петербурге, в сердце империи, в Зимнем дворце.

 

К этому времени поредели ряды "Народной воли". После взрыва в Москве охранка неистовствовала. Снова допрашивали тех, кто попался в ее руки, выпытывали адреса, фамилии, клички. Прочесывали подозрительные районы, усилили систему шпионажа. И вот они, первые результаты. Арестованы А. Квятковский и С. Ширяев, пала подпольная типография "Народной воли" в Саперном переулке. Народовольцы дали здесь полиции настоящий бой. Более 100 выстрелов было сделано с обеих сторон. Часть защитников типографии погибла на месте33 . Взятие типографии кончилось избиением арестованных революционеров34 . На Гончарной улице было захвачено "паспортное бюро" партии с бланками паспортов, формулярами, свидетельствами, аттестатами, печатями. В нелегальном органе народовольцев - журнале "Народная воля" - сообщалось о все новых и новых жертвах полицейского террора. Новыми именами пополнялась "хроника преследований", которая печаталась из номера в номер. 1 января в одном из номеров, сообщив о казни еще трех революционеров, "Народная воля" писала: "Не прошло еще 8 месяцев бешеной реакции, И уже 16 трупов красуется на короне Александра-вешателя. Каторжан нынче уже не считают и не думают о них; умирающих от медленного задушения в тюрьмах, от голоду и холоду в сибирских тундрах не берут в расчет. Ссылка нынче уже даже не наказание, а выражение особой снисходительности начальства. "Куда сослан?" - спрашивают теперь без малейшего сомнения иронизировать, слыша, что такой-то "оправдан" по суду..."35 .

 

Исполнительный комитет торопил Халтурина. Скорей! Скорей! Каждый новый день - новые жертвы, новые страницы "белого" террора. С. Халтурин начал готовить взрыв сразу же, как перешел на работу в Зимний дворец с императорской яхты, где работал столяром до этого. Он быстро ознакомился с обстановкой дворца и расположением комнат, сошелся с низшим персоналом и даже расположил к себе жандарма, который жил с ним во дворцовом подвале. Тот со временем стал смотреть на молодого столяра как на возможного зятя36 . День за днем небольшими порциями переносил С. Халтурин в свой сундучок, что стоял под кроватью, динамит. Взрыв решено было произвести под столовой, когда там соберется царская семья. Но для успеха замысла требовалось много взрывчатого вещества: толстые стены, огромной толщины перекрытия... Романовы строили не на один век. Не раз С. Халтурин говорил членам Исполнительного комитета о том, что динамита мало, и те соглашались, доставали еще, ждали В конце января неожиданно ритм подготовки был нарушен: пришла весть, что столяров собираются переселить в другое помещение. Нужно было действовать немедленно. С. Халтурин в эти дни едва держался на ногах: от нервного напряжения, постоянного вдыхания ядовитых испарений динамита, который лежал у него повсюду, даже в наволочке, он осунулся, похудел, глаза ввалились, грудь бил сухой кашель.

 

 

28 В. Прокофьев. Указ. соч., стр. 167.

 

29 С. Кравчинский. Указ. соч., стр. 214.

 

30 В. Прокофьев. Указ. соч., стр. 168.

 

31 "Литература партии "Народная воля", стр. 51.

 

32 А. П. Прибылева-Корба и В. Фигнер. Указ. соч., стр. 136.

 

33 "Литература партии "Народная воля", стр. 67.

 

34 Там же, стр. 68.

 

35 Там же, стр. 95.

 

36 Вера Фигнер. Указ. соч., стр. 219.

 
стр. 127

 

Наконец решено было произвести взрыв в день приезда в Петербург шурина царя принца Александра Гессенского. В этот день во дворце намечался парадный обед. Точно в назначенный час 5 февраля, когда царь и его сиятельный гость готовились войти в столовую, С. Халтурин поджег бикфордов шнур, протянутый к заложенной в подвале под столовой взрывчатке, и выскочил из Зимнего дворца. На площади его ждал А. Желябов. Едва они встретились, как глухой взрыв потряс Зимний. Во дворце стало темно. Раздался звон разбитого стекла, послышались крики, стоны. Желябов увлек Халтурина за собой, а через некоторое время оба уже были на Подьячевской, д. 37, у Веры Фигнер37 . Через час стало известно: взрывом убито 8 человек охраны, сорок восемь человек ранено, царь и его близкие не пострадали: в момент взрыва они только появились на пороге зала. Количество динамита оказалось недостаточным, чтобы разрушить стены столовой.

 

Итак, снова неудача. В который раз. Народовольцы тяжело переживали крушение своих планов. Это крушение особенно болезненно воспринималось на фоне нового наступления реакции. Объявлена диктатура Лорис-Меликова. Ее встретил выстрел Ипполита Млодецкого. 20 февраля он совершил покушение на новоявленного "успокоителя" России, выходившего из кареты, и был тут же схвачен. Говорили, что выстрел И. Млодецкого был точен, но что Лорис-Меликова спасла предусмотрительно надетая кольчуга38 . 22 февраля И. Млодецкий39 умер на эшафоте, как герой. 4 ноября 1880 г. был казнен А. Квятковский. Еще во время ареста у него обнаружили листок с набросанным планом какого-то дома, на одной из комнат которого стоял крест. Едва весть о взрыве в Зимнем дошла до стен охранки, план расшифровали: крестом была отмечена царская столовая40 .

 

В эти дни, когда сами народовольцы глубоко страдали от неудач, их слава росла. Молва твердила, что для Исполнительного комитета нет ничего невозможного. "2 апреля, 19 ноября и 5 февраля создали такое настроение, - писала впоследствии Вера Фигнер, - что если бы в то время Комитет и вся организация "Народной воли" отказались от своей разрушительной деятельности, то явились бы волонтеры или какая-нибудь новая организация, которые взяли бы на себя миссию цареубийства"41 . Теперь уже сила идеи, убежденность в правильности действий сопровождались силой инерции. Поединок "Народной воли" с царизмом вступил в решающую фазу. Шел 1880 год.

 

Весной в Одессу приехали Н. Саблин, С. Перовская, А. Якимова и В. Фигнер, присланные сюда Исполнительным комитетом, для подготовки взрыва на случай, если царь на лето поедет в Крым через Одессу42 . "На случай"... Дело в том, что народовольцы зачастую вынуждены были действовать вслепую или полагаться на очень ограниченную информацию. Царь стал осторожен, несмотря на его глубокую убежденность, что сам бог защищает его от рук "убийц". Все передвижения Александра II были строго засекречены. Если он показывался на людях, то ненадолго и в сопровождении усиленной охраны, если ехал в карете, то, как правило, бешеным аллюром. План пятого покушения состоял в том, чтобы нанять лавку на Итальянской улице, по которой обычно царь проезжал с вокзала к своей яхте, и, подведя мину под середину улицы при помощи подкопа, взорвать ее в момент проезда Александра II. Работали по ночам. Почва оказалась глинистой, и работа подвигалась медленно. С грехом пополам наконец дошли до камней мостовой. Однако вскоре слухи о поездке царя в Ливадию замолкли, и Исполнительный комитет приказал прекратить подготовку к покушению. Лавку закрыли, а подкоп засыпали землей. Вскоре Н. Саблин, С. Перовская, Г. Исаев, В. Фигнер уехали в Петербург43 .

 

Мысль о покушении на царя "из-под воды" (шестое по счету) возникла случайно. Несколько раз Александр Михайлов, блуждая по городу, сталкивался с императорским экипажем, мчавшимся с Царскосельского вокзала в Зимний дворец. И неизменно царь проезжал по Каменному мосту. И вот вызрело новое решение: попытаться взорвать Каменный мост в тот момент, когда царская карета окажется на его середине. Осуществление покушения было поручено А. Желябову. В покушении участвовали Андрей Пресняков, Александр Баранников, Михаил Грачевский и рабочий, бывший член "Северного союза русских рабочих" Макар Тетерка. Вначале А. Желябов предложил "романтический" план: пробраться самому под мост, сесть на ящик с динамитом и по сигналу взорвать и мост, и царя, и себя. Исполнительный комитет отверг этот план как нереальный и предложил тщательно, по-деловому подготовить покушение. Наняли лодку. Первая прогулка под арками моста и последующие подсчеты показали, что для взрыва его массивной кладки при помощи динамита, опущенного в воду под мост, потребуется не менее семи пудов взрывчатого вещества. Во время второй прогулки динамит, положенный в четыре огромные подушки из гуттаперчи, опустили на дно под самым мостом, провода от взрывчатки вывели наверх и закрепили их под пло-

 

 

37 Там же, стр. 220.

 

38 Там же, стр. 425, примечание.

 

39 "Литература партии "Народная воля", стр. 71.

 

40 Вера Фигнер. Указ. соч., стр. 210.

 

41 Там же, стр. 222.

 

42 Там же.

 

43 Там же, стр. 225.

 
стр. 128

 

том для стирки белья. Их концы загнули и спрятали под воду. Пока проходила эта операция, А. Пресняков внимательно наблюдал за городовым, который прохаживался неподалеку. Предполагалось, что в день и час, когда Александр II поедет из Царского Села в Петербург, А. Желябов и М. Тетерка должны будут встретить его на плоту под видом рабочих, моющих картошку. В кошелке у М. Тетерки будут настоящие грязные картофельные клубни, а в кошелке у А. Желябова - электрическая батарея. Оба должны были встретиться у Чернышева моста. Наступил день 17 августа. Александра II ждали из Царского в столице. В назначенный утренний час А. Желябов появился около Чернышева моста. Но М. Тетерки не было. Царя спасло непредвиденное: у рабочего Макара Тетерки не оказалось часов, и он опоздал. Когда, взмыленный, он появился на условленном месте, царский кортеж уже проследовал44 .

 

За плечами народовольцев было уже шесть неудачных покушений. К началу весны 21 член "Народной воли" погиб на эшафоте45 , но борьба продолжалась. В феврале 1881 г. Исполнительный комитет принял решение о новом покушении на царя и одновременном восстании46 .

 

Последнее, седьмое и решающее покушение "Народная воля" готовила особенно тщательно. Покушение назначили на 1 марта 1881 года. В этот воскресный день царь, как обычно, должен был присутствовать на разводе караула у Михайловского замка. На одной из улиц, Малой Садовой, по которой царь обычно проезжал к замку, было решено сделать подкоп и заложить мину. Если по каким-то причинам покушение на Садовой не удастся, метальщики с бомбами в руках должны были довершить дело. Если же они и промахнутся, то в ход будет пущен кинжал Желябова. Для проведения подкопа на Садовой в доме графа Менгдена народовольцы сняли полуподвальное помещение и открыли там магазин сыров. Его хозяевами стали Юрий Богданович, обладавший "крестьянской" внешностью, и Анна Якимова. Они поселились здесь под именем супругов Кобозевых. Подкоп вели точно так же, как несколько месяцев назад, в Одессе.

 

Вечером 28 февраля состоялось последнее перед покушением совещание Исполнительного комитета на квартире Веры Фигнер у Вознесенского моста. Были разработаны последние детали: Г. Исаев заряжает мину, М. Фроленко в решающий момент замыкает провода. В случае, если царь минует Малую Садовую, его встречают окружившие Михайловский замок метальщики - студент технологического института Игнатий Гриневицкий, бывший студент этого же института Николай Рысаков, рабочий Тимофей Михайлов. С. Перовская должна была координировать все действия. В 9 часов утра 1 марта на квартире Геси Гельфман (хозяйки конспиративных квартир народовольцев)47 на Тележной улице состоялась встреча участников покушения. К этому времени уже стало известно, что А. Желябов в тюрьме. Собралась тройка метальщиков, пришел создатель бомб Н. Кибальчич, С. Перовская начертила план улиц. Договорились, кто и где встанет. Условились о сигналах. Разошлись.

 

Царь миновал Малую Садовую и благополучно проехал в замок. Оттуда путь один - по Екатерининской набережной. Теперь вся надежда на метальщиков. Они срочно перебираются на набережную, поближе к замку. Проходят минуты, и вот карета вылетает из-за угла Инженерной улицы. В руках С. Перовской, прижавшейся к железной ограде набережной, мелькает платок. Это сигнал о том, что появился царь. Навстречу карете бросается Н. Рысаков. Взмах руки, и бомба летит на землю рядом с каретой. Оглушительно звучит взрыв. Слышатся чьи-то крики. Но царь снова невредим. Он выходит из кареты и в сопровождении полицмейстера подходит к Рысакову. Того уже крепко держат за руки. Полицмейстер о чем-то спрашивает Рысакова. Царь отходит в сторону. В это мгновение второй взрыв потрясает воздух. Царь повержен. Рядом с ним лежит умирающий Игнатий Гриневицкий.

 

Через несколько дней были арестованы последние активные деятели Исполнительного комитета. Начался новый процесс, закончившийся новыми казнями. После 1 марта у народовольцев уже не было ни сил, ни средств продолжать борьбу. Могучая организация, которая, казалось, потрясала Россию, доживала последние дни. В. И. Ленин говорил об этом периоде деятельности народовольцев: "Они проявили величайшее самопожертвование и своим героическим террористическим методом борьбы вызвали удивление всего мира. Несомненно, эти жертвы пали не напрасно, несомненно, они способствовали - прямо или косвенно - последующему революционному воспитанию русского народа. Но своей непосредственной цели, пробуждения народной революции, они не достигли и не могли достигнуть"48 . В этих словах все: и слава и слабость замечательных революционных борцов XIX века.

 

 

44 С. Кравчинский. Указ. соч., стр. 144; В. Прокофьев. Указ. соч., стр. 207 - 211.

 

45 Вера Фигнер. Указ. соч., стр. 264.

 

46 Там же, стр. 265.

 

47 Там же, стр. 265.

 

48 В. И. Ленин. Соч. Т. 23, стр. 235.

 

 

Опубликовано на Порталусе 17 сентября 2016 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама