В 1911 г. в Китае развернулась Синьхайская революция. Но история сложилась так, что революционная китайская демократия, возглавленная Сунь Ят-сеном, вынуждена была на второй же день после, казалось бы, победоносной революции 1911 г. свернуть свои боевые знамена. Верх одержала внутренняя реакция, поощряемая воротилами международного финансового капитала. В состоянии частичной утери революционной перспективы Китай вступил в следующий период всемирной истории, и революционное брожение умов опять охватило передовые слои китайского общества. Они ищут новый социальный идеал и находят его в Великой Октябрьской социалистической революции. Они готовы возглавить народ, революционная энергия которого резко дает о себе знать (например, протест против Версальских решений летом 1919 г. - так называемое "движение 4 мая"). Жизнь настоятельно требовала нового объединения сил революционной демократии и на новой теоретической платформе. Но представители старой революционной демократии, втянутые в сложную игру внутренних политических сил, пытались удержаться на временных комбинациях с милитаристами, чтобы не быть разгромленными. Они тем самым как бы отворачиваются от решения назревшей задачи. В свою очередь, общественно-политическая мысль Китая бьется над проблемами, далеко отстоявшими от теории научного социализма, и ведет выраженное в духе либерального просветительства наступление на идеологию конфуцианства. Лишь отдельные умы в Китае указывали тогда на марксизм-ленинизм как на теорию, способную решить проблему социального обновления страны. Но ответы на возникшие вопросы эта первая группа социалистов не могла найти в той "местной" теории, которую она сделала своим знаменем.

В том-то и проявился, в частности, великий размах ленинской революционной мысли, что уже летом 1920 г. на II конгрессе Коммунистического Интернационала она очертила контуры общей теории национально-колониальной революции, наметив пути ее практического осуществления. В том же году посланцы большевистской партии Г. Н. Войтинский, М. Ф. Кузнецова и И. К. Мамаев помогают китайским революционерам консолидироваться в марксистские кружки и первыми устанавливают контакт с Сунь Ят- сеном, чтобы сплотить в единой борьбе все революционные силы китайского народа. РКП (б) помогает первым китайским марксистам объединиться летом 1921 г. в революционно- коммунистическую партию, указывает им путь к пролетариату, содействует в организации первых подлинно пролетарских профсоюзов и молодежного Коммунистического союза. В Советскую Россию приезжают на учебу китайские революционеры, будущие беззаветные борцы за освобождение китайского народа.

В ходе этой работы складывается и конкретизируется теоретическая программа Китайской революции. Ее развивает В. И. Ленин в беседе с коммунистической фракцией китайской делегации в 1922 г. на съезде народов Дальнего Востока. Ленинские указания о буржуазно-демократическом характере Китайской революции, о необходимости создания широкого общенационального антифеодального и антиимпериалистического фронта и завоевания в нем пролетарской гегемонии легли в основу принятой летом того же года программы КПК. Компартия Китая, насчитывавшая в то время в своих рядах немногим более 100 человек, смело взялась за эту задачу, преодолевая сектантские настроения. И если уже к началу 1924 г. ей удалось на I съезде Гоминьдана организационно оформить единый фронт, то в этом далеко не последнюю роль сыграла и государственная поддержка со стороны Советского Союза. Материальная помощь советского народа помогла Сунь Ят-сену в 1923 г. восстановить свою утраченную было революционную базу на Юге Китая, с помощью приглашенных им тогда же советских политических и военных советников снять кольцо милитаристской блокады и вновь вызвать революционный энтузиазм у масс. В то же время ленинская дипломатия ведет напряженную борьбу с тем, чтобы прорвать кольцо империалистической блокады Китая и таким образом изолировать силы внутренней контрреволюции. Преодолевая сопротивление северной военщины, она добивается подписания с пекинским правительством в мае 1924 г. советско-китайского договора.

Мы далеки от того, чтобы как-то выпячивать роль внешнего фактора в созревании первой революционной ситуации в Китае. Ее внутренняя объективная основа хорошо известна. Это глубокие национальные и социальные конфликты, особенно обнажившиеся в условиях первого этапа общего кризиса капитализма. Но на этой стадии взаимодействия мирового революционного процесса просто искусственна всякая попытка чисто механически расчленить внутренние и внешние факторы складывания революционной ситуации. Реальна угроза, как показывает опыт ряда революций новей-

шего времени, - недооценки одних и переоценки других факторов. Подталкивание революций ведет к политическому авантюризму, надолго парализуя затем революционную энергию классов; "опора на одни лишь собственные силы" тормозит революционный процесс, изолирует его от интернациональной борьбы пролетариата, ослабляя общий натиск на объединенный фронт мировой реакции. В борьбе с этими двумя опасными тенденциями китайские коммунисты, руководствуясь советами Коммунистического Интернационала и большевистской партии, сумели организованно подойти к своей революции. Их уже было тогда 1000 человек, и вместе с ними были все основные отряды промышленного пролетариата, начинавшие осознавать и свои специфические интересы и свою историческую миссию. Коммунисты сумели найти дорогу и к крестьянству. Наконец, с ними не могли не считаться и те слои буржуазии, которые группировались вокруг Гоминьдана, ибо они видели, что другая Компартия, правившая в СССР, искренне и действенно помогала всем демократическим силам Китая.

В мае 1925 г. из состояния скрытой гражданской войны Китай вступил в революционную полосу открытого вооруженного столкновения двух враждебных лагерей. Это первая гражданская война в Китае, развернувшаяся под непосредственным влиянием социалистической революции в России. Оплотом реакции становится тогда Северный Китай. Все нити контрреволюционного заговора сходятся в Пекине. Международный империализм делает ставку на пекинское правительство - организационный штаб северного милитаризма. Феодалы и компрадорская буржуазия готовят удар по революционному лагерю. Их окрыляли некоторое смятение в рядах национальной революции после смерти Сунь Ят-сена в марте 1925 г., активизация правых гоминьдановцев и частичный спад массового движения, начавшийся еще в середине 1923 года. Не дремлет, однако, и революция, территориально базировавшаяся на Юге Китая. Отбиты все атаки южных милитаристов. В ходе этих походов, руководимых героями гражданской войны в Советской России П. А. Павловым и В. К. Блюхером, растет и набирает силу новая революционная армия. Налаженная в ней под руководством советского коммуниста М. М. Бородина политическая работа сильно революционизирует ее. Под знамя национальной революции становится крестьянство, а в ее авангарде идет китайский пролетариат. Антиимпериалистические задачи революции увлекают за собой многомиллионный мелкобуржуазный люд китайского города. Торгово-промышленная буржуазия экономических центров страны, где сильны позиции ненавистного иностранного капитала, тоже готова приветствовать революцию.

Повод к действиям не заставил себя долго ждать. 30 мая в Шанхае английские власти расстреляли мирную антиимпериалистическую манифестацию учащихся в знак протеста против убийства японскими самураями рабочего-коммуниста, организатора забастовки на предприятиях японского капитала. Экстренное совещание коммунистов приняло решение о всеобщей забастовке, и 1 июня поднялся на борьбу шанхайский пролетариат. Расстрел мирной демонстрации вызвал общенациональный протест, вылившийся в антиимпериалистический бойкот. Коммунисты, трезво оценив политическую ситуацию, решили приостановить Шанхайскую забастовку (которая оказалась лицом к лицу с вооруженной империалистической реакцией). Они организовали другую, на Юге Китая. Так началась знаменитая стачка южнокитайского пролетариата, продолжавшаяся 16 месяцев. Повсеместно растут крестьянские союзы, во главе которых становятся коммунисты. Интенсивная работа идет и на Севере страны. Коммунисты ищут пути в тайные крестьянские общества, используют противоречия в стане контрреволюционной военщины. Им удается установить сотрудничество с войсками оппозиционно настроенного Фэн Юй-сяна, размещенными в провинциях Северо-Запада. Так складываются два военных плацдарма революции: южный и северо-западный. Им решительно противостоят северные милитаристы, маньчжурский сатрап японской военщины Чжан Цзо-линь и милитаристы приморских провинций Восточного Китая. В нерешительности лишь воинские контингента Центрального Китая. Их позиции будут определяться далее удачами то контрреволюционного Севера, то национально- революционных сил. В этих условиях возрождается идея организации похода национально-революционных армий на Север Китая (Северный поход), чтобы в решительной вооруженной схватке покончить с феодальной и империалистической реакцией.

Как теперь документально стало известно, автором этого плана был Василий Константинович Блюхер, детально разработавший его осенью 1925 года¹ . Для изучения условий его реализации в Китай по просьбе китайских революционеров выехала из СССР военно-политическая комиссия во главе с видным деятелем нашей партии А. С. Бубновым. Для обеспечения этой военной кампании на помощь братскому китайскому народу отправились десятки и сотни добровольцев, бойцов и командиров Красной Армии, у которых еще не зажили раны времен гражданской войны в своей стране. Весь военный талант первой победоносной социалистической революции был поставлен на службу освободительной борьбе китайского народа. Среди боевых соратников В. К. Блюхера в Китае мы видим прославленных полководцев и военачальников - будущего Маршала Советского Союза А. И. Егорова, будущего комкора В. М. Примакова

¹ См. Галин (В. К. Блюхер). Перспективы дальнейшей работы на Юге, или большой план военной работы Гоминьдана на 1926 год. "Народы Азии и Африки", 1967, N 5, стр. 147 - 155.

(работал под псевдонимом "Лин"), А. Я. Лапина, будущего комкора В. К. Путну, будущего комкора Н. В. Куйбышева, ветерана Советской Армии А. И. Черепанова и многих других, как известных, так и менее известных красных командиров. Их беззаветным трудом в значительной степени был подготовлен и проведен начавшийся летом 1926 г. Северный поход, поднявший на борьбу многомиллионные массы Китая.

В течение нескольких месяцев Центральный и Восточный Китай были освобождены революционной армией, вступившей в апреле 1927 г. в Шанхай. Но на том этапе борьбы Китайская коммунистическая партия, проявившая исключительный героизм, в силу ряда объективных и субъективных причин не сумела возглавить революцию. Плодами похода попыталась воспользоваться контрреволюционная буржуазия, которую уже начинала пугать разраставшаяся народная революция. С апреля и до июня 1927 г. революцию покидают ее отдельные отряды попутчиков, чтобы затем объединенными силами обрушить репрессии на рабочий класс, на крестьянство, на подлинного вожака масс - Коммунистическую партию Китая. Составной частью этого плана явились преследования советских коммунистов-добровольцев, вынужденных вернуться на родину.

Об этом-то трудном этапе совместной борьбы китайских и советских коммунистов в период подготовки и проведения Северного похода и ведет разговор в своих мемуарах А. И. Черепанов² . Его воспоминания, как и мемуары его коллег, посвященные периоду революции 1925 - 1927 гг.³ , - это ценные и пока что по-своему уникальные источники по истории пролетарского интернационализма. Они позволяют в деталях восстановить историю боевых подвигов советских воинов-интернационалистов, протянувших руку братской помощи китайскому народу в час тяжелых для него испытаний. "Прекрасный край, - писал В. Примаков, - который стоит любить, за свободу которого можно сражаться, получать раны и отдать жизнь". Гоминьдановские фальсификаторы сделали все, чтобы вытравить из сознания китайского народа то, что касалось советской помощи Китайской революции 1925 - 1927 годов. Характерно, что нынешние пекинские пропагандисты устроили заговор молчания вокруг наших работ о советских интернационалистах в Китае, ибо это никак не укладывается в националистическую теорию "опоры лишь на собственные силы".

Сказанным далеко не исчерпывается значение мемуаров советских интернационалистов. Их работы единственные в мировой исторической литературе, в которых столь тщательно и с большим знанием политической обстановки изложена также военная история Китайской революции. А на первое место среди них должны быть поставлены воспоминания А. И. Черепанова, активного участника строительства вооруженных сил революции в Китае. Александр Иванович столь широко освещает события Китайской революции, что его мемуары большого общественно-политического звучания станут, несомненно, настольной книгой и историка-профессионала.

² Периоду до Северного похода посвящены другие его воспоминания: А. И. Черепанов. Записки военного советника в Китае. М. 1964; интересный документальный материал можно почерпнуть также из брошюры: Д. Быков. Комкор Павлов М. 1965.

³ См. "Советские добровольцы о первой гражданской революционной войне в Китае. Воспоминания". М. 1961; В. В. Вишнякова-Акимова. Два года в восставшем Китае. 1925 - 1927. воспоминания. М. 1965; М. И. Казанин. В штабе Блюхера. М. 1966. Переиздана в 1967 г. книга, впервые увидевшая свет в Ленинграде в 1930 г.: В. М. Примаков "Записки волонтера (гражданская война в Китае)". Это - второе рождение книги. Теперь книга обогащена новыми архивными документами. Ценную подборку архивных материалов поместил М. С. Капица в журнале "Исторический архив", 1959, N 4.