Рейтинг
Порталус

ТЫЛ КРАСНОЙ АРМИИ В МОСКОВСКОЙ БИТВЕ

Дата публикации: 11 января 2017
Автор(ы): П. А. ЕРМОЛИН
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ
Источник: (c) Вопросы истории, № 2, Февраль 1972, C. 98-108
Номер публикации: №1484131990


П. А. ЕРМОЛИН, (c)

Генерал-лейтенант П. А. Ермолин

 

В начальный период Великой Отечественной войны обстановка для нас, как известно, складывалась неблагоприятно. Советские войска, несмотря на упорное сопротивление силам фашистских агрессоров, с потерями отходили на восток. Враг превосходил наши войска тогда в численности, а также в боевой технике, особенно в танках и самолетах. В его руках находилась стратегическая инициатива. В конце сентября 1941 г. фашисты предприняли генеральное наступление на Москву. 3 октября противник захватил Орел и двинулся в сторону Тулы. С начала месяца жаркие бои велись в районе Вязьмы. Немецким войскам удалось прорвать нашу оборону и выйти на рубежи, с которых можно было непосредственно угрожать Москве.

 

Партия, Государственный Комитет Обороны (ГКО) и Ставка Верховного Главнокомандования (СВГК) приняли срочные меры, чтобы преградить путь фашистским полчищам и отстоять столицу. В прифронтовой полосе и в тыловых районах страны шло формирование новых войсковых частей. В самые короткие сроки предстояло их вооружить, обмундировать, создать запасы горючего, боеприпасов, продовольствия и фуража. Всю эту работу, как и обеспечение и снабжение войск действующих фронтов, осуществляло созданное в конце июля 1941 г. по решению ГКО Главное управление тыла Красной Армии1. Начальником тыла Красной Армии был назначен генерал-лейтенант А. В. Хрулев, его заместителями - генералы М. В. Захаров и П. А. Ермолин. Главное управление тыла размещалось в довольно большом здании. Здесь же находился Штаб тыла Красной Армии - рабочий орган Главного управления тыла, возглавлявшийся генерал-майором М. П. Миловским, а также некоторые управления тыла (Автодорожное, Военно-санитарное). Главное управление и его Штаб были теми центрами, куда ежедневно с фронта стекались заявки на материальное обеспечение войск, поступали сводки о снабжении Действующей армии и тыловых военных округов.

 

Работать приходилось в сложной, напряженной обстановке. Заявки на все виды материального обеспечения, на перевозки личного состава и грузов - по железным дорогам, автотранспортом и самолетами, на дорожно-строительные работы, на эвакуацию раненых, транспортирование материальных ценностей из угрожаемых районов и многое другое поступали к нам ежечасно по телеграфу, телефону "ВЧ", запрашивались по прямому проводу. Служебные помещения Главного управления тыла и управлений заполнялись командирами с фронтов, прибывавшими в Москву для решения нужных вопросов. Каждый фронт требовал к себе особого внимания, просил осуществить все внеочередно или же самым срочным образом. Военные округа, где в тылу формировались резервные части и соединения и откуда на фронт отправлялись маршевые пополнения, просили горючее, снаряжение, обмундирование, чтобы экипировать, снабдить войска. Работникам управления надо было все просьбы и заявки удовлетворить в самые короткие сроки, измерявшиеся сутками, обеспечить формирование, перевозку, развертывание, ибо промедление могло иметь тяжелые последствия.

 

 

1 См. "История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941 - 1945". Т. 2. М. 1961, стр. 610.

 

стр. 98

 

 

Особенно трудно было с горючим. Государственные резервы горючего уменьшались. Часть их, размещенная в свое время в западных районах страны, была уже израсходована или уничтожена нами при отступлении. А нефтеперерабатывающие заводы не могли сразу увеличить производство2. Приходилось с бухгалтерской точностью учитывать каждую тонну и, выполняя заявки, иметь в виду количество автомашин, танков и самолетов, действующих на фронтах в данное время. С обмундированием и снаряжением было немного легче, однако и интендантская часть требовала много забот и осуществления больших и малых организационных мероприятий, касавшихся не столько внутриинтендантских дел, сколько промышленности. Производственные мощности легкой промышленности, работавшей на нужды армии, обеспечивали ее потребности. Если и возникали небольшие заминки в поставках обмундирования, то лишь тогда, когда сроки готовности формирований определялись днями или неделей. В таких случаях приходилось выходить из положения за счет запасов интендантства, накопленных в 1938 - 1940 гг. и оставшихся после всеобщей мобилизации в июне-июле 1941 года.

 

Первый раз с трудностями в снабжении войск обмундированием мы столкнулись в сентябре- октябре 1941 г., но не из-за слабости производственных мощностей швейных и других предприятий легкой промышленности, а по другим причинам. В те месяцы Главное управление тыла и Главное интендантское управление провели переобмундирование многомиллионной армии с летней одежды на зимнюю. Это мероприятие отняло много времени и энергии. Переобмундирование начали с Карельского (самого северного) фронта, затем перешли на Ленинградский и далее на юг. Сказалось и то, что на предприятиях легкой промышленности часть автомобильного и гужевого транспорта была мобилизована для нужд фронта. Крупные производства, такие, как комбинат "Красный Перекоп" в Ярославле, имевший внутризаводской железнодорожный транспорт и подъездные пути, связывавшие его с магистральными железнодорожными линиями, еще не ощущали тяжелых последствий ослабления фабричного транспорта. Другие же, более мелкие, не имевшие подъездных путей, оказались в трудном положении. Оставшийся у них транспорт не справлялся ни с подвозкой сырья со станций, ни с отправкой готовой продукции. Некоторые предприятия начали работать е перебоями, тогда как их изделия срочно требовались армии и населению. В связи с этим в Управление тыла Красной Армии часто обращались за помощью. Нарком легкой промышленности РСФСР С. Г. Лукин и Паркам текстильной промышленности СССР И. Н. Акимов. Подробно знакомя нас с обстановкой на предприятиях, они просили дать автотранспорт, чтобы ликвидировать простои. У командования тыла не было излишков автотранспорта, но мы посылали автомашины туда, где имелась в них острейшая нужда, зная, что остановка предприятий могла отразиться на снабжении армии обмундированием, обувью, снаряжением. Поскольку таких просьб поступало все больше и больше, пришлось сформировать четыре автомобильных батальона особого назначения: они специально оказывали помощь промышленным предприятиям.

 

С первых дней войны стала осложняться обстановка на железных дорогах. Оперативные перевозки, а затем эшелоны с маршевыми пополнениями и снабженческие транспорты полностью использовали пропускную способность железных дорог. Если оперативные эшелоны почти не выходили из запланированного графика (их умудрялись вытаскивать из железнодорожных пробок работники службы военных сообщений (БОСО) и железнодорожники), то поезда с маршевыми пополнениями, а особенно транспорты со снабжением часто простаивали на промежуточных станциях из-за загруженности путей, особенно тех участков, которые подходили к тыловым районам фронтов. Впрочем, напряженная работа железных дорог была характерна не только для периода битвы за Москву. В большей или меньшей степени такое положение сохранялось на всем протяжении войны.

 

Осенью 1941 г. перед командованием тыла, Дорожным управлением Красной Армии, заместителями командующих фронтами по тылу встала проблема грунтовых дорог. Коммуникации Ленинградского (позднее и Волховского), Северо-Западного, Калининского, Западного и Брянского фронтов оказались в лесисто-болотистой без-

 

 

2 См. подробнее: М. И. Кормилицин. Армии нужно горючее. "Вопросы истории", 1969, N 12.

 

стр. 99

 

 

дорожной полосе. Таких районов (особенно на Ленинградском, Северо-Западном и Калининском фронтах) имелось довольно много. Взять хотя бы для примера направления: Тихвин - Волхов - Назия - Синявино; Бокситогорск - Кириши - Маслово - Городище; Будогощь - Тур - Шапки (Ленинградский и Волховский фронты); Валдай - Демянск; Крестцы - Старая Русса (Северо-Западный фронт); Загорск - Дмитров - Клин - Лотошино; Звенигород - Руза - Осташово - Карманово; Наро-Фоминск - Боровск (Западный фронт) и т. д. Автотранспортным подразделениям приходилось затрачивать массу труда, чтобы продвигаться к месту назначения по болотистым, вязким и глинистым проселкам. Много сил тратили водители, когда вели машины по таким дорогам в дождь и гололедицу. Военные шоферы, вероятно, помнят и поныне, как тяжело было добираться от Валдая до Демянска или от Торжка до Кувшиново. Особенно трудными были участки Белый Бор - Демянск на Северо-Западном фронте и Кувшиново - Осташков на Калининском фронте.

 

Перед командованием тыла и дорожными органами возник вопрос, как с наименьшими потерями времени доставлять оружие, боеприпасы и питание войскам. Известно, что шоссейные дороги с твердым покрытием строятся обычно на протяжении ряда лет. Таковы технические требования для них. Могли ли мы тогда следовать этим требованиям? Во- первых, дороги нужны были немедленно; во-вторых, где взять гудрон, щебень и инертный материал для покрытия дорожных трасс? Талантливая инженерная мысль и природная русская смекалка подсказали, как выйти из этого положения. Пришли к такому заключению: там, где твердая и упругая почва, строить дороги грейдерного типа, а в лесах и на болотах с колеблющейся почвой прокладывать узкие, для движения одной машины, но с разъездами через 200 метров настильные дороги, с использованием бревен-кругляков, соединенных между собою связками и укрепленных тяжами на обоих концах. Конечно, такие дороги не были надежными, но по ним можно было ездить круглый год. Правда, пассажиров и грузы здорово потряхивало на этих "шоссе" и скорость на них можно было развивать не более 25 - 30 км в час. Среди водителей они вскоре получили ироническое название "клавиши". Затем эти дороги улучшались, совершенствовались. На уложенные кругляки настилались две линии продольных досок на ширину автомобильных колес. Материалами служили осина, ольха, ель, сосна. Осенью 1941 г. фронтовые, армейские и центральные дорожные части в кратчайший срок построили необходимую для фронтов и армий дорожную, сеть в Ленинградской, Калининской и Московской областях.

 

В первые месяцы войны автомобильный транспорт использовался главным образом для доставки грузов снабжения (как мелкими автомобильными колоннами, так и в составе автомобильных батальонов) для фронтов и армий. Положение об автомобильных перевозках войск, их "технология" и маршевая дисциплина еще не были в то время разработаны. Небольшие перевозки войск автотранспортом осуществлялись в июле, августе и частично в сентябре на Западном фронте и прежде всего для Западного фронта. Перебрасывались отдельные батальоны и полки. Первая массовая перевозка войск в составе стрелковой дивизии была выполнена 12 - 13 октября 1941 г., когда фашисты начали наступление на Калининском направлении из района юго-восточнее Ржева вдоль Волги на северо-восток и когда создалась непосредственная опасность г. Калинину. В резерве командования тыла Красной Армии в районе Москвы имелось небольшое количество автомобильных батальонов. Они не могли за один рейс перевезти всю дивизию. Помог председатель Моссовета В. П. Пронин3. По его указанию были мобилизованы городские автобусы, дивизия погрузилась в них и двинулась по Ленинградскому шоссе. Надо сказать, что этот первый опыт массовых перевозок автотранспортом постигла неудача. Автомобильные колонны добрались до Калинина за 5 часов. Ко времени их прибытия бои шли уже на ближайших подступах к городу. Было бы целесообразно начать сразу выгрузку, но обстановка в этом районе оставалась тяжелой, и дорог был каждый батальон свежих войск. Автоколонны без разведки двинулись дальше на юго-запад, где напоролись на авангардные части противника. Высадив наши войска, автомаши-

 

 

3 См. подробнее: В. П. Пронин. Город-воин. В сборнике "Битва за Москву". М. 1968, стр. 468.

 

стр. 100

 

 

ны и автобусы начали поворачивать обратно в Калинин, но частично попали в руки врага. После этого случая было разработано "Наставление" по перевозке войск автомобилями, где детально указывались состав походных эшелонов, дистанция движения между машинами и автоэшелонами, порядок разведки дорог и местности, регулирование движения и места остановок для малых привалов. В дальнейшем автомобильно-дорожная служба хорошо научилась доставлять войска. В феврале 1943 г., например, из района Москвы по маршруту Москва - Калинин - Торжок - Кувшиново - Осташков - участок у р. Ловать автотранспортом было перевезено несколько дивизий. Перевозки осуществили в точно заданные сроки, без происшествий и потерь.

 

13 октября 1941 г. я присутствовал по просьбе А. В. Хрулева на собрании актива Московской городской партийной организации. Докладчик - секретарь ЦК и Московского комитета ВКП(б) А. С. Щербаков - подробно изложил положение на фронтах, особенно охарактеризовав трудную оперативную обстановку под Москвой. Участники собрания слушали его с глубоким вниманием. А. С. Щербаков обратился к коммунистам и всем москвичам с призывом к повышению сплоченности, революционной дисциплины, производительности труда, мобилизации всех сил и энергии на защиту Родины. Московская партийная организация призвала всех членов партии, комсомольцев, всех жителей столицы встать на защиту города, направить на фронт боевые резервы, обеспечить рабочей силой строительство оборонительных сооружений на подступах к Москве. В течение нескольких дней москвичи сформировали 25 отдельных рот и батальонов. В их составе преобладали коммунисты и комсомольцы. Из них и истребительных батальонов в основном и были созданы четыре дивизии. Следует напомнить, что еще в июле в Москве было сформировано 12 ополченских стрелковых дивизий, которые оказали серьезную боевую поддержку Действующей армии4. Тыловые органы взяли под контроль материальное обеспечение всех 25 добровольческих батальонов и рот численностью более 18 тыс. человек. Через несколько дней они смогли занять боевые участки обороны на подступах к столице.

 

Наступила середина октября - особенно тяжелые дни для столицы. 16 числа в Кремль были приглашены руководители наркоматов, центральных учреждений, ведомств. От имени ГКО им сообщили, что положение под Москвой стало крайне напряженным, враг находится на ближних подступах. В связи с этим до конца дня 16 октября и в ночь необходимо было вывезти из столицы все наркоматы, учреждения и ведомства, оставив в Москве только оперативные группы в 5 - 7 человек5. Во второй половине дня из окон Главного управления тыла, выходивших на улицу, можно было видеть автобусы и машины, заполненные взрослыми, детьми и домашними вещами. Появились старики и женщины, тянувшие салазки с мешками и чемоданами. С ними шли дети - малыши и школьники. Они двигались в сторону Комсомольской площади, к Казанскому вокзалу. В 18 час. 20 мин. из Москвы были отправлены первые эшелоны с эвакуированными. За одну ночь железнодорожники вывезли около 150 тыс. человек6, а к 10 час. утра 17 октября они смогли подать еще свыше 100 поездов. Эвакуация продолжалась и в последующие сутки.

 

Во второй половине дня 17 октября мы получили донесение, что на Горьковском шоссе образовались пробки. Начальнику Автодорожного управления генералу З. И. Кондратьеву было приказано лично выехать на место, навести порядок в движении и установить, каким организациям и учреждениям принадлежат застрявшие автомашины. Поздно ночью З. И. Кондратьев прибыл в Штаб тыла и доложил, что проезд по шоссе открыт. Кроме подразделений автодорожной службы, в наведении порядка приняли участие рабочие- дружинники московских предприятий. У пассажиров и водителей автомашин имелись предписания и путевки с указанием места следования: Горький, Саранск, Ульяновск, Куйбышев и другие города. Но попадались дезертиры и паникеры. Таких дружинники ссаживали с машин и отправляли в Москву, где передавали соответствующим организациям.

 

 

4 "История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 - 1945". Т. 2, стр. 230.

5 См. Н. Ф. Дубровин. Эшелон за эшелоном. "Эшелоны идут на Восток. Из истории перебазирования производительных сил СССР в 1941 - 1942 гг.". Сборник статей и воспоминаний. М. 1966, стр. 212.

6 Там же, стр. 214.

 

стр. 101

 

 

Управление тыла Красной Армии со всеми подчиненными управлениями получило приказ эвакуироваться в Куйбышев. Начальник тыла А. В. Хрулев обязан был прибыть к месту новой дислокации 20 или 21 октября. В соответствии с приказом о распределении обязанностей между руководящим составом тыла мне надлежало вместе с начальником Штаба тыла Красной Армии М. П. Мидовским остаться в Москве. Здесь должны были продолжать работу оперативные группы в 9 - 18 человек из состава Штаба тыла, управлений главного интенданта, снабжения горючим, военно-санитарного, ветеринарного, автодорожного. Вместо эвакуированного Управления военных сообщений было сформировано и оставлено в Москве в моем подчинении полевое Управление военных сообщений во главе с генералом Ф. Н. Зеленцовым. Под моим руководством остались также оперативные группы других центральных управлении Наркомата обороны (артиллерийское, автобронетанковое, инженерное, химическое и т. д.). На оставшихся было возложено руководство тылом и материальным обеспечением Карельского, Ленинградского, Северо- Западного, Калининского и Западного фронтов. Руководство тылом и материальным обеспечением Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов переключалось приказом начальника тыла Красной Армии на управления, эвакуированные в Куйбышев. Организация эвакуации и руководство эвакуацией из Москвы и Московской области военно-учебных заведений, окладов, оборонных предприятий, учреждений и частей, не связанных с фронтовыми задачами, и помощь московским предприятиям, эвакуируемым из Москвы путем предоставления подвижного состава через органы ВОСО, возлагались на Управление тыла.

 

К вечеру 20 октября мы узнали, что все руководящие члены правительства и ГКО (Сталин, Молотов, Микоян, Вознесенский, Косыгин, Андреев и другие) остаются в Москве. Естественно, остался в Москве и А. В. Хрулев. Вместо себя он отправил в куйбышевскую группу Управления тыла Красной Армии одного из своих заместителей. Во главе своих оперативных групп остались в Москве также главный интендант Красной Армии генерал П. И. Драчев, начальник продовольственного снабжения генерал Д. В. Павлов и его заместитель генерал В. Ф. Белоусов, начальник вещевого снабжения генерал Н. Н. Карпинский, начальник Управления снабжения горючим бригинженер М. И. Кормилицин, начальник Автодорожного управления генерал З. И. Кондратьев, начальник Военно-санитарного управления дивврач Е. И. Смирнов, его заместители бригврачи П. М. Журавлев и Ф. А. Ходорков, а также полевое Управление военных сообщений во главе с генералом Ф. Н. Зеленцовым.

 

18 - 19 октября основной аппарат Штаба тыла и специализированных управлений тыла Красной Армии убыл к месту нового размещения - в г. Куйбышев. Военные советы Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов и военные округа первоначально не знали о разделении центральных органов тыла на два эшелона - куйбышевский и московский. Как и раньше, все свои требования и заявки они адресовали не в Куйбышев, а в Москву. Поэтому лавина заявок, требований и всякого рода просьб по всем вопросам организации тыла и снабжения сосредоточивалась в московских опергруппах. Мы беспокоились, что оставшиеся в Штабе тыла сотрудники не справятся с работой. Поэтому у А. В. Хрулева возникла мысль вызвать из Куйбышева подкрепление. Но этого не понадобилось. Работники оперативных групп и начальники управлений работали самозабвенно, понимая свой долг и ответственность перед войсками, дравшимися на фронтах. Они забывали об отдыхе. Задания и требования фронтов выполнялись в срок. Все, что нужно было войскам, грузилось, отправлялось и следовало к месту назначения вовремя. Жалоб и претензий от фронтов и военных округов не было. Самая большая нагрузка ложилась, конечно, на руководство тылом и на начальников довольствующих управлений. Эвакуированные в Куйбышев управления и службы тыла не могли сразу развернуть свою работу. Им было трудно организовать постоянную связь с фронтами и военными округами. Поэтому их деятельность носила, по существу, вспомогательный характер. В феврале - марте 1942 г., после разгрома фашистов под Москвой, эвакуированные управления и службы тыла Красной Армии возвратились в столицу.

 

В октябрьские дни 1941 г. оперативные группы тыла, естественно, главное внимание сосредоточивали на обеспечении нужд Калининского, Западного, Брянского фронтов, Ленинграда и Ленинградского фронта. Сюда органы военных сообщений тыла днем и ночью отправляли оперативные эшелоны с резервными соединениями и марше-

 

стр. 102

 

 

выми пополнениями. Сюда же направлялись все виды боевого и интендантского снабжения и горючее. Был дорог каждый час. Там нужны были каждая тонна горючего, каждый ящик снарядов, каждый вновь прибывший танк и орудийная батарея. Все это двигалось и сосредоточивалось в лесах и населенных пунктах, ближайших к фронтам. В то же время необходимо было обеспечить эвакуацию из Москвы предприятий, военно-учебных заведений, складов и других объектов оборонного и гражданского ведомства. С первых же дней эвакуации возникла серьезная проблема с железнодорожным подвижным составом. Вагонов и платформ на Московском железнодорожном узле и прилегавших к нему железнодорожных направлениях было недостаточно, хотя выгрузка войск и снаряжения во фронтовом тылу Западного фронта проходила весьма интенсивно. Количество высвобождаемых от выгрузки вагонов не могло полностью обеспечить потребность в подвижном составе для эвакуации. В связи с этим пришлось решать вопрос: следует ли эвакуировать по железной дороге все военно-учебные заведения и учреждения? Если да, то как организовать эвакуацию? Решили некоторые учреждения и военно-учебные заведения отправить походным порядком.

 

Обстоятельства сложились так, что, кроме эвакуации объектов Наркомата обороны, на Главное управление тыла была возложена обязанность выделять для московских предприятий и культурных учреждений вагоны и платформы, планировать порядок и последовательность погрузки. Требовалось тесное взаимодействие Штаба тыла и Наркомата путей сообщения. Ведь одновременно подвижной состав нужен был для Москвы и для фронтов. Необходим был жесткий и разумный план распределения вагонов. Тесная связь с опергруппой Наркомата путей сообщения, а также с Московским комитетом партии и Моссоветом в значительной мере помогла провести эвакуацию гражданских и военных объектов организованно, сравнительно безболезненно, в установленные, крайне короткие сроки и без ущерба для стратегических интересов страны. Поскольку эвакуация носила срочный характер и требовала четкого и скрупулезного планирования по срокам и по Количеству подаваемого Подвижного состава, а также постоянной связи с Наркоматом путей сообщения, вся ответственность за нее в Главном управлении тыла была возложена на "тройку": начальника Штаба тыла М. П. Миловского, начальника полевого Управления военных сообщений Ф. Н. Зеленцова (затем включился в эту работу начальник БОСО И. В. Ковалев, прилетевший из Куйбышева) и меня. Днем и ночью группами и по одному к нам в управление приходили товарищи с заявками на эвакуацию. Они усаживались на стульях, диванах, подоконниках, окружали плотной толпой стол, за которым приходилось работать, спрашивали, когда их учреждения назначены к эвакуации, сколько вагонов предоставляется для погрузки. Кого только не было среди этих людей: начальники военных учреждений, заместители по административно-хозяйственной части военных академий и училищ, директора предприятий, их заместители по хозяйственной части и многие другие! Пунктами эвакуации были районы востока и юго-востока: Урал с городами Челябинск, Златоуст, Миасс, Свердловск, Нижний Тагил, Пермь, Кушва, Верхний Уфалей, Магнитогорск, Уфа; Поволжье - Ульяновск, Куйбышев, Саратов; Средняя Азия - Ташкент, Самарканд, Алма-Ата, Фрунзе; Сибирь - Новосибирск, Кемерово, Омск, Томск, и десятки других пунктов. В связи с острым недостатком подвижного состава и перегруженностью железных дорог многим учебным заведениям, курсам и войсковым тыловым частям приходилось рекомендовать или даже приказывать следовать какую-то часть пути (например, до Горького или Ярославля) походным порядком. Вагоны давались только под имущество, но мы обещали, что после прибытия на ближайшие пункты дальнейший путь будет обеспечен транспортом: на периферии вагоны менее дефицитны, нежели на Московском узле. Товарищи, которым предстояла такая участь, просили, спорили, часами ожидали возможного изменения решения. Нам приходилось быть непреклонными. Обстановка требовала этого.

 

Однажды среди людей, большей частью мужчин всяких Служебных рангов, заполнивших помещение Главного управления тыла, Мы обратили внимание на женщину лет 40, в ватнике и брюках. Она терпеливо сидела вдали от всех на диване, ожидая очереди, положив руки на колени, с усталым лицом. Иногда судорожно прикладывала платок к глазам. Думая, что у женщины личная просьба, я пригласил ее в соседнюю комнату.

 

- Вы извините, товарищ начальник, может быть, я не туда пришла. Здесь,

 

стр. 103

 

 

смотрю, одни только военные работают, - начала она. - Мне сказали, что вы поможете или можете помочь нам. Я заведую детским домом. У нас восемьдесят ребят. Живем в ожидании третий день. Все уезжают из Москвы, а нам никто ничего не говорит. Когда должен отправиться наш детский дом, куда нам везти ребят, неизвестно. Ходила я два дня и в Наробраз, и в отдел социального обеспечения, добивалась какого-либо решения. Только сегодня какой-то сотрудник дал нам указание вывезти детский дом в Тутаев, Ярославской области. Ребята тоже нервничают, плачут. Понимают, что фашисты близко от Москвы, подходят ко мне с просьбами: "Тетя Нина! Все уезжают, давайте и мы уедем!" Когда я спросила в Наробразе, когда нам выезжать, каким поездом и кто поможет перевезти имущество на вокзал, мне ответили: "Ну, матушка! Здесь мы помочь не можем. Сами как- нибудь на Ярославском вокзале доставайте места". Я ездила на вокзал, но тамошний начальник, весь какой-то взъерошенный и нервный, не стал со мной и говорить. Правда, я видела, сколько у него народу и с какими большими делами они к нему приходят. Там был товарищ из военных, кажется, комендант называется. Он-то и дал мне ваш адрес. Пожалуйста, помогите нам! Имущество - белье, матрацы, посуду, одежду - ребята упакуют сами, достанем как-нибудь и машину. А вы, пожалуйста, похлопочите насчет вагонов для ребят!

 

Пришлось, конечно, перевезти детей на вокзал и посадить в вагоны.

 

21 октября явилась к нам старушка. Прижав к груди меховую шапочку дореволюционного фасона и теплый платок, она энергично проталкивалась к моему столу, беспрерывно поправляя пенсне со шнурком, сваливавшееся с ее носа. Добравшись до стола, она требовательным тоном спросила: "Вы будете Ермолин?" "Да, я Ермолин". "Мне как раз Вы и нужны!" "Чем могу быть полезен?" "Мне сказали, что Вы выдаете наряды на вагоны для отправки имущества из Москвы. Я бухгалтер завода (она назвала один из московских заводов). Директор, вся администрация и рабочие вчера эвакуировались. Оборудование увезено. Но на территории завода, на складе осталась готовая продукция - инструмент для ремонта самолетов и танков. Его почему-то не погрузили. Директор сказал, что это, видите ли, "мелочь" по сравнению с оборудованием. "Вы, - говорит, - проведите по книгам как утрату". Я ему говорю: "Товарищ директор, какая же это мелочь! Нет, товарищ директор, я не позволю себе списать их со счетов. Ведь они нужны. И не извольте меня уговаривать, чтобы я поехала с вами и чтобы готовая продукция оставалась без присмотра". Директор ничего мне не ответил, и все начальство выехало. Пожалуйста, прошу Вас, дайте мне вагонов 8 и я отвезу их на место нового размещения завода. Видите ли, товарищ генерал, я пыталась сдать инструмент потребителям, конечно, по фактурам и сдаточным ведомостям, но толку и у них не добилась. Не пропадать же таким государственным ценностям!" Поговорили мы с женщиной по душам. Оказалось, что она в хлопотах об отправке или передаче инструмента второй день ходит по учреждениям. Беседа наша проходила с ней в комнате отдыха. Как раз в это время принесли обед. У меня не было времени для обеда, ждали посетители, и я предложил старушке отведать борща и котлет. Деликатно поблагодарив за обед, она говорила, что хотела бы быть тоже на фронте вместе с сыновьями, да вот ушли годы... Как ни трудно было с подвижным составом, мы выделили 8 вагонов, дали автотранспорт и солдат для погрузки и перевозки инструментов на поезд.

 

Приходил к А. В. Хрулеву директор Московского автомобильного завода И. А. Лихачев. Хрулев куда-то выехал. Иван Алексеевич зашел ко мне. Стал рассказывать, что оборудование демонтируется и будет отправлено в г. Миасс. Обменялись мнениями о заводе, о прифронтовой Москве, о тяжелой оперативной обстановке. Спрашиваю Ивана Алексеевича о сроках окончания демонтажа, о времени подачи вагонов и так далее. Он, всегда остроумный и находчивый, на этот раз был задумчив и немногословен. Когда повели речь о вагонах, Лихачев опустил голову. На лице его появились слезы. Видно, тяжело было в тот момент Ивану Алексеевичу. Начал я успокаивать его. Постепенно Иван Алексеевич пришел в себя и взволнованно начал говорить: "Пойми меня, Павел Андреевич! Ведь демонтируется завод, где прошла почти вся моя жизнь. Вот ты говоришь, что пройдет немного времени и завод снова будет в Москве. А разве я не уверен в этом? Я тоже верю, горячо верю, что наша Красная Армия разобьет гитлеровцев. Но ты пойми: разве не тяжело мне отвинчивать, разбирать и упаковывать станки и оборудование, которые когда-то сам лично устанавли-

 

стр. 104

 

 

вал. Снимают их - и будто отрывают куски моего сердца. А завод! Ведь в нем каждый уголок, каждый закоулок мне родные с молодых лет!"

 

День на пятый после начала эвакуации пришла девочка, лет 15 - 16. Робкая, стеснительная, она долго не решалась обратиться к кому-либо. Привел ее ко мне адъютант. Пришла вроде как бы с "жалобой". Видите ли, в армию ее не взяли. Райвоенкомат отказал категорически (очень-де молода). "Пошла я на завод "Серп и молот", где до мобилизации работал отец, а теперь поступила на смену отцу мама, и уж в крайнем случае просила хоть на завод взять бы меня. А на завод тоже не берут: говорят, мала да молода еще. Прошу, похлопочите, чтобы в армию меня взяли, ну а уж если нельзя в армию, так скажите, чтобы приняли работать на завод. Будем работать вместе с мамой". А. В. Хрулев позвонил директору завода Г. М. Ильину, и вопрос об определении девушки на работу был решен.

 

Тяжело было железнодорожникам Московского железнодорожного узла в октябрьские дни 1941 года. Работа на погрузочных и привокзальных платформах кипела днем и ночью. С середины и по конец октября из Москвы на восток, в глубь страны ежесуточно отправлялось до 80 поездов с ценными эвакогрузами. Железнодорожники часто работали под бомбежкой на станциях, расположенных в ближайшей зоне боевых действий, и под артиллерийским огнем противника. Они несли потери, но работы не прерывали. Правильно их называли родными братьями бойцов Красной Армии! Главному управлению тыла были приданы войсковые подразделения для оказания помощи при погрузке эвакуируемого заводского оборудования. По помощь эта оказалась лишней. На каждой погрузочной платформе трудились сотни москвичей под руководством десятников-бригадиров и руководителей погрузочных отрядов. Московский городской, районные партийные и комсомольские комитеты выделили для этого тысячи членов партии и комсомольцев. Работа была организована отлично. Не менее четко действовали продовольственные пункты, обеспечивавшие питанием как эвакуируемых, так и работавших на погрузке. Несмотря на трудности, вызванные октябрьской обстановкой 1941 г., эвакуация предприятий, учреждений, театров, музеев и т. д. прошла удовлетворительно. Партийная организация Москвы, сотни тысяч рабочих-москвичей, партийные и советские работники проявили героические усилия, чтобы выполнить задания ЦК партии и Государственного Комитета Обороны.

 

С 15 октября Московский железнодорожный узел ежедневно отправлял до 25 крупных демонтированных предприятий с назначением на восток и юго-восток. До 1 декабря из Москвы и Московской области было эвакуировано 500 крупных предприятий, примерно 1 300 тыс. квалифицированных рабочих, инженеров и техников, много учреждений культуры. За три последние недели октября было вывезено более тысячи станков и другого ценного оборудования, погружено 410 поездов производственных материалов. А всего из Москвы и Московской области до конца ноября отправлено в восточные районы страны более 71 тыс. вагонов с грузами7. Для наращивания темпов перевозки по железным дорогам были даны указания заместителем наркома путей сообщений Б. Н. Арутюновым и начальником тыла Красной Армии А. В. Хрулевым об увеличении скорости продвижения эшелонов до 800 км в сутки. Ускоренные графики движения выполнялись и перевыполнялись, несмотря на напряженность на транспорте.

 

Шел конец октября. Приближались дни празднования 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Москва была заснеженная, тихая, с редкими прохожими и шедшими по улицам главных магистралей военными автомашинами, орудийными колоннами и танками. Не было видно праздничных, красочных транспарантов, обычно расклеиваемых на улицах. Не реяли красным кумачом стяги и полотнища на площадях. Только плакаты и большие рисунки, укрепленные на стенах домов центральных улиц, призывали воинов и трудящихся Москвы к защите столицы, Родины, социалистического государства. Вот колоссальное панно на стене дома по ул. Горького, напротив здания телеграфа. Женщина держит в опущенной правой руке текст военной присяги, левая рука ее поднята. На плакате - надпись: "Родина-мать зовет!" Лицо женщины решительно и сурово. А вот еще плакат, во множестве эк-

 

 

7 "История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 - 1945". Т. 2, стр. 148.

 

стр. 105

 

 

земпляров расклеенный на улицах и призывающий к обороне столицы: "Защитим родную Москву!" Ярко-красные, точно кровью написанные крупные слова. На переднем плане отчетливо видны вооруженные люди: солдат-пехотинец в стальном шлеме, рабочий в кепке, матрос в бескозырке и вместе с ними в одном ряду женщина.

 

Дня за три до 7 ноября в Штаб тыла поступили указания дополнительно выдать Московскому военному округу зимнее обмундирование: валенки, полушубки, шапки-ушанки и стальные шлемы. На все количество, указанное в заявке, были выданы наряды, и Управление тыла МВО получило для войск все необходимое. Официального назначения этой выдачи мы не зрали, но начальник тыла округа генерал-майор Ф. И. Пагудо дал понять, что обмундирование пойдет на экипировку частей особого назначения. Какие это части, он не сказал. В те дни выдача нарядов и распоряжений об отпуске обмундирования имела место нередко, так что еще один наряд "особого предназначения" нас не удивлял.... 6 ноября Московский комитет ВКП(б) прислал начальнику тыла несколько билетов с приглашением прибыть к 19 часам в зал метро "Площадь Маяковского" на торжественное заседание, посвященное празднованию 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Мне не удалось присутствовать на нем, так как я должен был оставаться в Главном управлении тыла. Поздно ночью в управление вернулся А. В. Хрулев. Он сообщил, что на торжественном заседании выступил с докладом И. В. Сталин. А утром 7 ноября на Красной площади состоялся парад войск Московского гарнизона. Погода в тот праздничный, но полный боевого накала день была морозная. Шел снег, было ветрено, и по улицам клубилась легкая поземка. Накануне в Москве бушевала метель, продолжавшаяся весь день. Улицы и стены домов запорошило снегом. Участники парада, одетые в зимнее обмундирование (как раз в то, что накануне было выдано по нарядам для частей "особого назначения"), прямо с Красной площади выступали на фронт, под Москву. Парад произвел сильное впечатление на всех советских людей, вызвал могучий патриотический подъем. Весь мир увидел уверенность нашего народа в победе над фашизмом...

 

Проходили дни ноября - снежные, морозные и метельные. Работа по-прежнему кипела днем и ночью. Передний край борьбы находился еще в Подмосковье. По отдельным признакам и по заданиям Генштаба, касавшимся Главного управления тыла Красной Армии, можно было предполагать, что назревали важные оперативные события. Генштаб требовал в самые короткие сроки закончить полное обеспечение формировавшихся соединений и частей. Он дал очень сжатый и насыщенный график перевозки войск на запад и маршевых пополнений в действующие соединения. Предлагалось создать для Западного и Калининского фронтов запасы горючего. Все указания давались ограниченному кругу лиц: начальнику Главного управления тыла, его заместителям и начальнику Штаба тыла - с обязательством проводить все мероприятия втайне. Мы отправляли в формируемые соединения и части все виды снабжения и снаряжения, Для проверки степени обеспеченности посылали инспекторов. Управление военных сообщений организовало реализацию графика оперативных перевозок войск и маршевых пополнений и строго контролировало его выполнение. Штаб тыла давал наряды на отправку на Западный и Калининский фронты интендантского имущества, продовольствия, горючего, медико-санитарного имущества. Центральные управления, осуществив погрузку предметов боевого и другого снабжения, следили за его продвижением. Так в решении больших и малых дел, в напряженной обстановке проходили дни второй половины ноября. Правда, до 15 ноября на Западном фронте временно было сравнительно тихо, противник не вел решительных наступательных действий.

 

Тревожные события для Москвы развернулись после 15 ноября. Фашисты снова перешли в наступление по всему фронту Московского стратегического направления. Однако и второе наступление вермахта потерпело неудачу. Хотя фашисты и продвинулись почти к предместьям Москвы, они понесли колоссальные потери в людях, танках, самолетах. На ближайших подступах к городу враг, правда, все еще пытался двигаться вперед. В последние две недели ноября и в первые дни декабря работа служб тыла была особенно напряженной. В оборонительных сражениях, развернувшихся на пространстве от Калинина до Солнечногорска и далее на Истру, Наро-Фоминск, Тулу и Ефремов, участвовали сотни тысяч бойцов, тысячи машин, боевых и автотранспортных, требовавшие исключительного внимания к бесперебойному обеспече-

 

стр. 106

 

 

нию их всеми видами боевого снаряжения и продовольствия. Сражающиеся фронты, включая Юго-Западный, нуждались в быстрейшей доставке боеприпасов и горючего. Не менее острая нужда была в маршевых пополнениях и резервах. В грозные дни нами владела только одна мысль: работать так, чтобы все, что требовалось для фронта, было немедленно изыскано и доставлено в срок. В соответствии с указанием Генерального штаба в конце ноября был разработан план материального и технического снабжения фронтов, ставивший задачу обеспечить всем комплексом материального снабжения готовившееся контрнаступление. Он заключался в том, чтобы: обеспечить всеми видами снабжения формируемые резервные соединения и части, предназначенные к сосредоточению для контрнаступления; осуществить перевозку законченных формированием резервных соединений и частей в районы сосредоточения, определяемые СВГК; обмундировать и снарядить маршевые пополнения, подготовленные в округах, и сосредоточить их в нужных пунктах; в помощь железным дорогам на тех направлениях, где особенно ощущалась перенапряженность в движении (в ближайших зонах тыловых районов фронтов), использовать для перевозки войск и материального снабжения автомобильные части - автотранспортный резерв командования тыла; усилить Западный и Калининский фронты автомобильным транспортом; совместно с промышленными наркоматами разработать на ближайшую перспективу план поставок необходимого фронтам материального снабжения в сроки, установленные планом снабжения войск; подготовить к отправке и организовать перевозки на распределительные станции фронтов таких видов материального снабжения, как горюче-смазочные материалы, фураж, обмундирование, медико-санитарное имущество, а также боеприпасы, горючее, военно-техническое имущество, всякого рода запасные части и т. д.; усилить сеть полевых лечебных учреждений для тех операционных направлений, где будут проводиться решающие боевые действия. Все мероприятия, указанные в этом плане, требовалось выполнить в сроки, измеряемые днями.

 

На осуществление плана материально-технического снабжения накладывала естественный отпечаток обстановка, которая сложилась в промышленности в связи с эвакуацией предприятий из угрожаемых районов. Сокращалась, хотя и временно, база производства многих видов продукции, необходимой армии. Серьезное положение складывалось со снабжением боеприпасами, обмундированием, снаряжением и высокооктановым, авиационным горючим. Чтобы не допустить перебоев в обеспечении войск боеприпасами, СВГК приказала использовать на советско-германском фронте часть запасов Дальневосточного и Забайкальского военных округов. В ноябре 1941 г. уже подходили к концу резервы обмундирования и снаряжения, заготовленные в 1938 - 1940 годах. Почти полностью были использованы запасы зимнего обмундирования, завезенные на фронт в октябре и ноябре. Руководство тыла пришло к заключению, что необходимо построить плановую перспективу дальнейшего снабжения и разработать ее совместно с промышленностью. Такой план был составлен в ноябре-декабре 1941 г. совместно с наркоматами легкой и текстильной промышленности. Он учитывал производственные мощности и нужды армии и удовлетворял минимальным ее потребностям на зимний период. Первоначальный план охватывал не более четырех месяцев. Следует констатировать, что, несмотря на производственные трудности (нехватка сырья, оборудования, рабочей силы), текстильная и легкая промышленность не только выполнила план, но по многим номенклатурам и перевыполнила его.

 

Большие заслуги в этих замечательных делах принадлежат рабочим, работницам, инженерам и техникам легкой, текстильной и пищевой промышленности, руководителям этих отраслей промышленности А. Н. Косыгину, А. И. Микояну, В. П. Зотову, И. Н. Акимову и С. Г. Лукину. В веках сохранится память о тружениках тыла, об их героическом труде, патриотическом энтузиазме. Они, наши дорогие женщины, молодежь, старики, работали по 12 - 14 часов в сутки у станков. Ими руководили любовь к Родине, сознание долга защитить ее. А во главе великого патриотического движения стояла как организующая сила - ленинская партия.

 

В первых числах декабря по-прежнему продолжались жестокие бои на подступах к Москве. А у нас работа по формированию, экипировке, вооружению мощных резервов и их сосредоточению в сроки, назначенные СВГК, заканчивалась. Подходила к концу концентрация на фронтах материальных запасов снабжения и других видов тылового обслуживания в соответствии с разработанным ранее планом. Оперативные ре-

 

стр. 107

 

 

зервы и маршевые пополнения, несмотря на сложную ситуацию на железных дорогах, сосредоточивались в районах будущего развертывания в установленные сроки. Так, 80% всех запасов боеприпасов, 70% горючего и продовольствия Западного фронта были подвезены непосредственно в войска и на армейские базы8. В выполнении этого трудного дела большая заслуга принадлежала начальнику службы движения НКПС Г. В. Ковалеву, начальнику Управления военных сообщений Ф. Н. Зеленцову, а также автотранспортной службе. В конце ноября и в первые дни декабря Западный, Калининский фронты и армии правого крыла Юго-Западного фронта получили резервные соединения и пополнение. В состав Западного фронта, кроме переданных ему в конце ноября трех армий (1-й Ударной, 20-й и 10-й), вошли дополнительно 9 стрелковых дивизий и 2 кавалерийские, 9 стрелковых и 6 танковых бригад. Возросли соединения авиации. И вот наступили исторические дни 5 - 6 декабря, ставшие началом перехода советских войск под Москвой в контрнаступление. Это был второй этап битвы за Москву, период полного разгрома врага в Подмосковье... Руководство тыла в тяжелых боях сентября - начала декабря 1941 г. держало и выдержало боевой экзамен на аттестат зрелости. Сформированное в августе 1941 г. в самостоятельный орган, Главное управление тыла Красной Армии с его Штабом, тыловые оперативные и снабженческие службы центрального, фронтового и армейского подчинений обеспечили материальное снабжение действующих войск, массовых формирований и маршевых пополнений. Несмотря на сложную военную и экономическую обстановку, связанную с эвакуацией промышленных предприятий Запада, Юго-Запада, Юга и некоторых центральных районов, включая Москву, тыловые службы справились с материальным обеспечением войск в дни жестоких осенних сражений 1941 года.

 

 

8 Там же, стр. 275.

Опубликовано на Порталусе 11 января 2017 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама