' > ' >
Полная версия публикации №1096317219

PORTALUS.RU ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ Советская дипломатия в период битвы под Москвой (1941г.) → Версия для печати

Постоянный адрес публикации (для научного и интернет-цитирования)

По общепринятым международным научным стандартам и по ГОСТу РФ 2003 г. (ГОСТ 7.1-2003, "Библиографическая запись")

Советская дипломатия в период битвы под Москвой (1941г.) [Электронный ресурс]: электрон. данные. - Москва: Научная цифровая библиотека PORTALUS.RU, 28 сентября 2004. - Режим доступа: http://portalus.ru/modules/history/rus_readme.php?subaction=showfull&id=1096317219&archive=&start_from=&ucat=& (свободный доступ). – Дата доступа: 28.03.2024.

По ГОСТу РФ 2008 г. (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка")

Советская дипломатия в период битвы под Москвой (1941г.) // Москва: Научная цифровая библиотека PORTALUS.RU. Дата обновления: 28 сентября 2004. URL: http://portalus.ru/modules/history/rus_readme.php?subaction=showfull&id=1096317219&archive=&start_from=&ucat=& (дата обращения: 28.03.2024).



публикация №1096317219, версия для печати

Советская дипломатия в период битвы под Москвой (1941г.)


Дата публикации: 28 сентября 2004
Публикатор: maskaev
Рубрика: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ
Номер публикации: №1096317219 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!


АВТОР: В.В.СОКОЛОВ, П.В.СТЕГНИЙ ("МИР ИСТОРИИ", 2002, №2)

60-летие битвы под Москвой позволяет нам ещё раз прикоснуться к теме подвига нашего народа в годы Великой Отечественной войны, теме великой Победы. Провал гитлеровского плана «блицкрига», крушение ожиданий Гитлера и его генералов на быстрое падение Москвы, а затем и отпор, данный нашей Армией под Москвой, вызвали большой энтузиазм среди широких слоёв демократической общественности за рубежом. Впервые за многие годы войны немцам пришлось отступать. Тем самым, был не только развеян миф о «непобедимости» германской армии, но и сломаны старые стереотипы, с которыми многие западные политики подходили к СССР. В этом — значительная доля труда и наших дипломатов, находившихся далеко от Москвы. Они первыми несли слово правды в заграничные аудитории о трудностях, переживавшихся нашим народом, о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на оккупированных территориях, о первых успехах нашей Армии.
Именно рядовые дипломаты военной поры, чьи имена мы часто не помним, наряду с руководителями посольств, работниками Центрального аппарата и руководством страны сыграли весьма важную роль в установлении первых личных контактов с зарубежными деятелями, которые помогли выходу Советского Союза из международной изоляции. В этом отношении нашей стране сильно повезло. На важных постах в Лондоне, Вашингтоне, Стокгольме, Анкаре, Токио, Чунцине оказались, наряду с многоопытными дипломатами, такими как И.М.Майский, А.М.Коллонтай, М.М.Литвинов, К.А.Сметанин, дипломаты нового поколения — А.А.Громыко, С.А.Виноградов, К.В.Новиков, А.С.Панюшкин и другие, пришедшие в Наркоминдел после его «чистки» и за два года до войны успевшие накопить определённый опыт.

В важнейшей сфере внешнеполитической деятельности — информационной работе — сообщения с фронтов занимали ведущее место. Их перепечатывали местные газеты и передавали по радио. Например, британская радиостанция Би-Би-Си передала, по сообщению Майского от 6 декабря 1941 г.: «Последнее германское наступление на Москву продолжается более двух недель, и единственно чем немцы справедливо могут похвастаться — это своими колоссальными потерями» 1.

А.М.Коллонтай отмечала в своих донесениях из Стокгольма, что каждый наш успех расценивается общественностью как «облегчение положения Швеции». Перечисляя заголовки газетных статей, — «Полное поражение немцев под Москвой» («Социал-демократен»), «Наступление на Москву приостановлено, 85 тысяч убитых немцев» («Дагенс Нюхетер») и др. — она констатировала злорадство по адресу немцев даже в кругах, проявлявших обычно сдержанность. Цитируя «Гётеборгскую газету», она писала: «Швеции есть за что благодарить Советский Союз».

Говоря о реакции в Англии на разгром немцев под Москвой, советский посол в Лондоне Майский выделил в своём дневнике несколько моментов, прежде всего, рост престижа Красной Армии на фоне английских неудач в Ливии, Малайе и других местах. Раздаются шутки: «Нельзя ли получить в долг парочку ваших генералов? — писал он. — Меня остановил в парламенте один знакомый депутат и спросил: "Знаете ли Вы, что могло бы вызвать взрыв энтузиазма в Англии?" Ответ: "Если бы маршал Тимошенко был назначен главкомом британской армии"» 2.

Характеризуя события, связанные с окончанием 20-й недели войны, Майский подчеркнул особое значение проведённого в Москве, как обычно, торжественного заседания, посвящённого 24-й годовщине Октябрьской революции и парада воинских частей на Красной площади. «Это — жест силы и уверенности, жест презрения к врагу» 3.

Именно в период битвы под Москвой наш посол сумел закрепить доверительные отношения с премьер-министром Великобритании У.Черчиллем, человеком сложным, импульсивным, а главное — ярым антикоммунистом. Поэтому особенно ценно, что именно этот человек не скрывал своего доброго отношения к подвигам, совершаемым нашей армией. (Подборка новых документов из Архива МИД России, содержащих подобные высказывания Черчилля, опубликована в журнале «Международная жизнь», № 8 за 2000 г.)

Майский телеграфировал 17 марта 1942 г. в Москву: «Черчилль несколько раз с искренним восхищением говорил о Красной Армии и о советском народе. Он подчеркивал, что настроение в Англии "в пользу России" огромно. "Россия" захватила воображение британского народа, приковала его к себе. С добродушной иронией Черчилль рассказывал, что его собственная жена сейчас совершенно "советизировалась". Все время только и говорит о "России", поглощена своим фондом "в пользу России", пишет письма и звонит по телефону "жене русского посла" и т.д. Со смехом Черчилль закончил: "Не можете ли Вы выбрать мою жену в какой-либо из своих советов?"» 4

Война способствовала переходу значительной части патриотически настроенной белоэмиграции на позиции примирения с Россией. 20 октября 1941 г. Майский записал в своём дневнике: «Были с Агнией на "Сорочинской ярмарке" в театре "Савой". Поставлена она группой "белых" под управлением "короля черной биржи", некоего ловкого еврея из Харькова. Весь сбор с представления предназначен в Красный Крест для нужд СССР... Вместе с нами в ложе была жена Черчилля и лорд Илиф со своей половиной. Перед началом представления исполнили "Боже, храни Короля" и "Интернационал". Все стояли... Как война все перепутала! Советский посол на представлении белой труппы, а белая труппа собирает деньги для Красной Армии, причем жена британского премьера благословляет это начинание» 5.

Значительно окрепли связи русских деятелей культуры, проживавших в США, с советским посольством в Вашингтоне. Ещё до войны установилась переписка полпредов СССР А.А.Трояновского, К.А.Уманского, а также советника посольства А.А.Громыко с советским композитором Сергеем Прокофьевым, видным американским дирижёром Леопольдом Стоковским и др. При их посредничестве Л.Стоковский переписывался с Дмитрием Шостаковичем. Пятая, шестая и седьмая симфонии Шостаковича потрясли Америку. Седьмой, военной, симфонией дирижировал Артуро Тосканини. Выражая своё восхищение, К.А.Уманский писал: «Седьмая — послание с полей сражений, выражающее веру в человека и его великое будущее». А известный дирижёр Бостонского симфонического оркестра Сергей Кусевицкий писал 25 августа 1942 г. Д.Д.Шостаковичу: «Ваша великая Седьмая симфония принесла нам, в Новом Свете, надежду и вдохновение. Я поздравляю Вас от имени американского народа, моего оркестра и меня лично и выражаю Вам наше безграничное восхищение и признательность».

Такое доброе отношение к России можно было встретить и во многих других странах, не находящихся под гитлеровским ярмом или в союзных с нацистской Германией странах. О росте авторитета нашей страны свидетельствовали, в том числе и такие факты, как восстановление дипломатических отношений с Бельгией, Норвегией, Польшей. 18 июля 1941 г. было подписано соглашение между СССР и Чехословакией о взаимопомощи в войне против гитлеровской Германии. А 26 сентября СССР признал генерала де Голля, как представителя Французского Национального Комитета, борющегося за освобождение Франции.

Нападение гитлеровской Германии на Советский Союз вызвало волну сочувствия и симпатий к народам России в странах Латинской Америки. Особенно ярко это проявилось в Мексике, где МИД в официальном заявлении осудил вторжение Германии, назвав его «одним из наиболее трагических нарушений международной этики, когда-либо отмеченных в истории». Многие сенаторы и члены палаты депутатов выражали полную уверенность в победе СССР, оценивая его участие в войне как «решающий фактор в победе демократии». Бывший мексиканский посланник при французском правительстве в Виши Луис Родригес в газете «Нью-Йорк Тайме» назвал германское нападение на СССР «последней отчаянной игрой немецких нацистов». «Звезда Гитлера закатилась», — заключил он. «Нацизм подписал себе смертный приговор, напав на Советский Союз», — отмечал председатель палаты депутатов Каррильо.

Подобные высказывания можно было встретить и в других латиноамериканских странах. Так, президент Кубы Ф.Батиста, которого мы знали как диктатора, свергнутого Фиделем Кастро, заявил в октябре 1941 г., что будущее демократии в Америке решается сейчас в Советском Союзе и что страны Западного полушария должны оказывать помощь СССР, невзирая на политические предрассудки. В январе 1942 г. Ф.Батиста прислал «новогодние приветствия героическому русскому народу, которому мы горячо желаем победы в борьбе за общее дело» 6.

О росте популярности Советского Союза в странах Латинской Америки свидетельствует то, что даже в такой тогда отсталой стране как республика Гаити состоялся (в столице Порт-о-Пренс) 6 ноября 1941 г. вечер, посвящённый 24-й годовщине Октябрьской революции со сбором средств в пользу Советского Красного Креста. Были исполнены музыкальные произведения Рахманинова и Чайковского, русские песни. Показали советские фильмы. На вечере присутствовали члены правительства во главе с президентом республики Лескот и его женой, дипломатические и консульские работники дружественных стран, виднейшие представители политической и культурной жизни.

Президент Лескот в своём письменном ответе на приглашение писал: «В этот час, когда храбрый русский народ, мобилизуя всю свою мощь, борется против страшного варварства, долгом для нашей свободной страны, является принять участие в оказании помощи тем, кто частично и за нас несёт такие ужасные страдания». Президент приложил к письму чек на 100 американских долларов в пользу Советского Красного Креста 7. А.А.Громыко поблагодарил президента за его пожертвование и выраженные в письме теплые чувства в отношении Советского Союза 8.

Случайно это или нет, но начало советского контрнаступления под Москвой совпало фактически с нападением Японии на США и на британские военно-морские базы на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Это ставило новые, сложные задачи, в том числе и перед советскими дипломатами. Возник новый очаг войны, где США и Великобритания терпели одно поражение за другим, хотя английские и американские правящие круги ждали этой войны и она не была для них неожиданностью. 5 декабря 1941 г. Майский телеграфировал в Москву: Черчилль сказал мне, что «Англия и Япония находятся, видимо, накануне войны» 9.

Выступая 1 декабря 1941 г. перед журналистами в закрытом клубе «Оверсиз-Райтерс» заместитель госсекретаря США С.Уэллес заявил, что «мирного исхода переговоров не может быть, учитывая нынешнее состояние отношений между США и Японией». Касаясь возможной реакции Советского Союза на войну между Японией и США, он заметил, что «Япония не решается напасть на СССР, потому что Советский Союз имеет на Дальнем Востоке значительные вооружённые силы... Япония, по мнению Уэллеса, может напасть на Советский Союз в случае отвлечения им значительного числа своих войск с Дальнего Востока на Восточный фронт» 10. Однако, накануне советского контрнаступления под Москвой, Ставка перебросила половину советских войск с Дальнего Востока на Западный фронт 11. Советское военное командование учитывало при этом информацию, полученную из самых разных разведывательных и дипломатических источников, в том числе от военного советника и военного атташе в Китае В.И.Чуйкова, о том, что «все разговоры о подготовке Квантунской армии к наступлению ни на чем не основаны» 12.

7 декабря 1941 г. Япония начала военные действия против США и Великобритании. На другой день США, Китай и Великобритания объявили войну Японии. Президент США Ф.Рузвельт активно поддержал линию Чан Кайши на вовлечение Советского Союза в войну с Японией. Советское посольство в Вашингтоне еще 6 декабря сообщало: «Характерно, что американцы наше участие на их стороне в случае конфликта союзников с японцами считают делом решенным».

8 декабря 1941 г. глава китайского правительства Чан Кайши обратился к советскому послу А.С.Панюшкину с просьбой немедленно сообщить И.В.Сталину его предложение об одновременном объявлении войны: США — Германии и Италии, а Советская Россия — Японии. Как бы подавая пример, Чан Кайши заявил, что Китай также объявил войну Германии и Италии. Одновременно он предложил заключить антияпонский военный союз во главе с США 13.

На первый взгляд, предложение Чан Кайши было логичным: Китай объявлял войну Германии и Италии, а СССР — Японии. На самом же деле, Китаю не пришлось бы воевать с Германией, а тем более с Италией, тогда как Советский Союз открывал бы для себя новый фронт с Японией, второй фронт, и это в тот момент, когда гитлеровские полчища стояли у порога Москвы.

В схожем положении находились Соединённые Штаты, которые от гитлеровского агрессора были отделены целым океаном. 8 декабря, на следующий день после Перл-Харбора, новый советский посол в США М.М.Литвинов вручил президенту США Ф.Рузвельту свои верительные грамоты. Первый вопрос президента, писал посол, касался того, «ожидаем ли мы объявления нам войны Японией». По существу, он ставил вопрос, будет ли СССР воевать с Японией. Именно так это и поняли в Москве. Рассуждения Рузвельта о том, «не могут ли американские бомбардировщики из Манилы сбросить бомбы над Японией, повернуть в сторону Владивостока, чтобы там брать с собой новый запас бомб» 14 и вновь сбрасывать их над Японией, означали по существу, что СССР нарушил бы тем самым советско-японский договор о нейтралитете.

Видимо, под влиянием Рузвельта посол Литвинов в телеграмме Сталину и Молотову от 10 декабря высказал соображение о необходимости изменения советской позиции в отношении Японии. «Возникает опасение, — писал он, — как бы Япония, по примеру Германии, не ожидая полного окончания войны с Англией и Америкой, не бросила все свои силы против нас... В этом случае нам придется защищаться одним, без посторонней помощи, в то время как теперь мы могли бы получить для защиты Владивостока морскую и воздушную помощь Америки и ее союзников. Они не смогут нам, конечно, помочь в сдерживании натиска Японии со стороны Манчжурии и Кореи, но положение наше будет не лучше при более позднем нападении на нас Японии, ибо она не будет ждать окончания войны с Германией». Он предлагал по примеру Германии и Японии внезапно, без объявления войны, разбомбить японские аэродромы и морские базы 15.

11 декабря 1941 г. нарком В.М.Молотов телеграфировал Литвинову для передачи Рузвельту указание, отражающее черты сталинского стиля: «Мы не считаем возможным объявить в данный момент состояние войны с Японией и вынуждены держаться нейтралитета... Мотивы:

Первое. Советско-японский пакт обязывает нас к нейтралитету, и мы не имеем пока основания не выполнять свое обязательство по этому пакту. Мы не считаем возможным взять на себя инициативу нарушения пакта, ибо мы сами всегда осуждали правительства, нарушающие договоры.

Второе. В настоящий момент, когда мы ведем тяжелую войну с Германией, и почти все наши силы сосредоточены против Германии, включая сюда половину войск с Дальнего Востока, мы считали бы неразумным и опасным для СССР объявить теперь состояние войны с Японией и вести войну на два фронта...

Мы думаем, что главным нашим общим врагом является все же гитлеровская Германия, ввиду чего ослабление сопротивления СССР германской агрессии привело бы к усилению держав оси в ущерб СССР и всем нашим союзникам» 16.

В тот же день М.М.Литвинов изложил Рузвельту позицию Москвы. Президент сказал, писал посол, что он сожалеет об этом решение, но «на нашем месте поступил бы так же, как мы» 17.

Аналогичный по содержанию ответ был дан Чан Кайши. 12 декабря 1941 г. И.В.Сталин направил ответное послание на предложение Чан Кайши от 8 декабря, в котором отметил, что «антияпонский фронт на Тихом океане, равно как и антияпонский фронт в Китае» являются участком общего фронта государств, воюющих против агрессоров. Но «антигерманский фронт, — подчёркивалось в послании, — имеет решающее значение». «Основную тяжесть войны против Германии несет СССР. Победа СССР на антигерманском фронте будет означать победу Англии, США, Китая против государств оси. ... Я прошу Вас поэтому не настаивать на том, чтобы СССР немедля объявил войну Японии. Конечно, Советскому Союзу придется воевать с Японией, так как Япония, безусловно, нарушит пакт о нейтралитете, и к этому надо быть готовым» 18.

В тот же день посол Панюшкин вручил Чан Кайши текст послания Сталина. В ответном послании от 18 декабря Чан Кайши согласился с точкой зрения Москвы о нецелесообразности «немедленно объявлять войну Японии» 19. Однако, подведомственная ему китайская печать продолжала время от времени публикацию статей, которые могли вызвать советско-японские осложнения. Тем более, что японские военные корабли и так нередко топили советские суда, доставлявшие из США продовольствие и другие грузы для Советского Союза.

Разумеется, главным в многогранной работе наших дипломатов оставался советско-германский фронт и связанные с ним вопросы: открытие второго фронта в Европе, поставки вооружения, прежде всего, самолётов, танков, радиолокационного оборудования, автомашин и др., создание антигитлеровской коалиции. Все эти вопросы и многие другие были в центре внимания наших дипломатов не только в первые месяцы войны и битвы под Москвой, но и в последующие годы. Уже в июле 1941 г. удалось подписать без излишних проволочек англо-советское соглашение о совместных действиях в войне против Германии, которое стало важным этапом в деле создания антигитлеровской коалиции. Затем в посланиях Сталина Черчиллю от 18 июля и 3 сентября был поставлен вопрос об открытии второго фронта. И хотя английское правительство не поддержало советское предложение, ссылаясь на отсутствие возможностей, тем не менее, этот вопрос оставался актуальным.

Московская конференция представителей СССР, США и Великобритании, закончившаяся 1 октября, утвердила секретный протокол, в котором предусматривались до июня 1942 г. месячные квоты американских и английских поставок Советскому Союзу вооружения и других материалов. Достаточно сказать, что полученные в первую военную зиму 10 тысяч тонн канадской пшеницы помогли выжить не только жителям Архангельска, но и других мест. Важное значение имели поставки союзниками по Московскому протоколу 545 самолетов, 783 танка и особенного 16 502 грузовика 20, которые колесили по разбитым дорогам войны и тыла. И хотя большая часть всех этих поставок пришла уже после Московской битвы, это не умаляет их значение, т.к. война продолжалась.

Особенно важное значение имела совместная англо-советская акция по вводу войск союзников в Иран, которая предотвратила германские планы нападения на СССР с территории Ирана.

Можно только удивляться тому, как твёрдо советское руководство, советские послы за рубежом, отстаивали свою позицию, требуя от англичан объявления войны сателлитам гитлеровской Германии — Финляндии, Венгрии и Румынии, открытия второго фронта или же признания западных границ СССР по состоянию на июнь 1941 г. И это в условиях, когда немцы наступали и прорвали 15 октября фронт, прикрывавший подступы к Москве.

Дипломатический корпус, а с ним Наркоминдел и всё советское правительство пришлось срочно эвакуировать из Москвы в Куйбышев (Самара), о чём В.М.Молотов проинформировал 16 октября всех советских послов и глав миссий. Хотя иностранные дипломаты, аккредитованные в СССР, явившиеся свидетелями беспредельного мужества нашей Армии и нашего народа, не теряли уверенности в конечной победе над гитлеровскими захватчиками, но разочарование и тревога не раз охватывала столицы зарубежных стран.

Так, например, по Лондону поползли слухи, отмечал Майский в дневнике, что весь советский фронт в середине октября рухнул, что Россия фактически вышла из войны и начались будто бы переговоры между Москвой и Берлином о перемирии. Эти опасения как бы подкреплялись сообщением об отставке 19 декабря главнокомандующего сухопутными войсками вермахта фельдмаршала Вальтера фон Браухича, предлагавшего, якобы, отвод немецких войск до Смоленска и даже до бывшей польской границы в качестве основы соглашения. О таких разговорах сообщал также из Лондона временный поверенный в делах К.В.Новиков 21. Однако эти слухи не имели под собой какой-либо документальной основы. А теперь стали известны и немецкие документы.

Слухами о возможном перемирии объясняли некоторые чиновники госдепартамента США сдержанную реакцию Москвы в отношении американо-японской войны. 10 декабря 1941 г. Литвинов сообщил о прекращении погрузки судов, отправлявшиеся в СССР и «даже снятии с наших судов ранее погруженных истребителей и танков». А специальный помощник президента Э.Стеттиниус заявил, что «те и другие нужны теперь Америке» 22. Американский посол в Москве Л.Штейнгардт, прибывший в ноябре в США, был крайне удивлён, услышав от А.А.Громыко, что «ни одного американского танка нет на советской земле» и что «прибыли лишь самолеты в числе равном полумесячной норме, предусмотренной протоколом Московской конференции».

Во всём этом сказывалась двойственная линия союзников, которую сразу же подметил Майский, характеризуя позицию британских правящих кругов накануне поездки в декабре 1941 г. министра иностранных дел А.Идена в Москву. Настроения руководящей английской верхушки, отмечал посол, «все время колеблются между двумя противоречивыми чувствами — страхом, что СССР будет разбит, в результате чего станет неизбежной гибель Британской империи, и страхом, что СССР победит... Британское правительство "не хочет как-либо связывать себе руки", если бы вдруг "Красная Армия, разгромив гитлеровцев, стала приближаться к Берлину"» 23.

Предвосхищая высказывания Идена в беседах со Сталиным и Молотовым в Москве, о которых подробно рассказал в своих публикациях О.А.Ржешевский, посол совершенно точно предсказал позицию английской делегации и по вопросу признания советской западной границы 1941 г., и в отношении судьбы Польши, стран Прибалтики и Финляндии. Он не имел права на ошибку после того, как ему едва удалось уладить конфликт между Сталиным и Черчиллем, вызванным письмом Сталина от 8 ноября, содержавшим критику позиции Великобритании в связи с необъявлением войны союзникам Гитлера в Европе 24. Хотя Великобритания 7 декабря всё же объявила войну Финляндии, Румынии и Венгрии, однако многие вопросы ещё оставались.

В этом отношении большое, можно сказать, ключевое значение имел успех советского контрнаступления под Москвой: он способствовал укреплению боевого союза между СССР, Великобританией и США. В этой связи интересна дипломатическая акция, предпринятая наркоминделом по организации поездки министра иностранных дел Великобритании А.Идена на фронт. Руководитель диломатического ведомства посетил участок фронта, которым командовал Г.К.Жуков, где после отступления немцев остались огромные колонны брошенных немцами танков, автомашин и другой военной техники. Брели колонны пленных немецких солдат и офицеров. Британский министр впервые за два года войны увидел своими глазами масштабы поражения немцев под Москвой. Это произвело на него большое впечатление и сыграло свою роль в деле дальнейшей поддержке союзниками усилий Советской Армии, по снабжению СССР вооружением и другими видами помощи.

В этой связи У.Черчилль телеграфировал Сталину: «Я никогда еще не чувствовал себя столь уверенным в исходе войны».

11 декабря 1941 г. госсекретарь США К.Хэлл заявил на пресс-конференции, что Президент дал заверения, что правительство США твёрдо намерено продолжать осуществление программы по оказанию помощи Советскому Союзу в борьбе, которую он ведёт. «События, происшедшие за последние несколько часов, еще более укрепили эту решимость...»

Известно, что Сталин первоначально недооценил мощь германского вермахта, полагая, что московский контрудар станет началом изгнания гитлеровских орд с территории нашей страны. Очень скоро жизнь внесла в эти расчёты свои коррективы. В частности, уже 16 марта 1942 г. в беседе с Черчиллем Майский указал на возраставшую опасность нового германского наступления на восточном фронте. Поэтому Великобритания и США, говорил он, «должны бросить в бой все свои наличные ресурсы... и тем самым не только облегчить бремя, ложащееся на СССР, но и ускорить нанесение решающего удара Германии» 25. На это Черчилль заявил: «Пожалуй, Вы правы. Вся информация, которую я имею, свидетельствует, что Гитлер готовит весной удар против Вас. На Восток идут бесконечные поезда с войсками, снимаются из городов Германии зенитные батареи и тоже гонятся на Восток, специально для охраны железнодорожных путей. Есть много и других симптомов. Вам придется выдержать страшную атаку. Мы должны Вам помочь, чем только сможем. С этим я согласен». «Было видно, однако, — заключил Майский, — что данный вывод... дается Черчиллю нелегко» 26.

Битва под Москвой, имевшая не локальный, а стратегический характер, завершилась полной победой нашей Армии и народа. Но это было только начало. Впереди были новые сражения, в том числе и на дипломатическом фронте.





Примечания



Архив внешней политики Российской Федерации (далее — АВП РФ). Ф. 059. Оп. 1. П. 353. Д. 2407. Л. 3.


АВП РФ. Ф. 017а. Оп. 1. П. 2. Д. 9. Л. 15, 20.


АВП РФ. Ф. 017а. Оп. 1. П. 2. Д. 8. Л. 278.


АВП РФ. Ф. 059а. Оп. 7. П. 13. Д. 5. Л. 118.


АВП РФ. Ф. 017аю Оп. 1. П. 2. Д. 8. Л. 261.


АВП РФ. Ф. 0110. Оп. 17. П. 103. Д. 1. Л. 93.


АВП РФ, ф. 059. Оп. 1. П. 346. Д. 2366. Л. 43.


АВП РФ, ф. 059. Оп. 1. П. 346. Д. 2366. Л. 44.


Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны. 1941 — 1945 гг. Т. 1. М., 1983. С. 183.


АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 346. Д. 2366. Л. 97 — 98.


АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 346. Д. 2366. Л. 140.


Чуйков В.И. Миссия в Китае. М., 1981. С. 217.


АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 363. Д. 2472. Л. 107 — 109.


Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. Документы и материалы. М., 1984, Т. 1. С. 143.


АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 346. Д. 2366. Л. 136 — 137.


Советско-американские отношения... Т. 1. С. 144.


Там же. С. 145.


АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 363. Д. 2473. Л. 131 — 134.


АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 363. Д. 2472. Л. 128.


Советско-английские отношения... Т. 1. С. 140 — 144.


АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 353. Д. 2407. Л. 40 — 41.


АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 346. Д. 2366. Л. 138 — 139.


АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 352. Д. 2406. Л. 209 — 210.


Новая и новейшая история. 2001. № 6.


АВП РФ. Ф. 059. Оп. 7. П. 13. Д. 5. Л. 107 — 108.


АВП РФ. Ф. 059а. Оп. 7. П. 13. Д. 5. Л. 108.

Опубликовано 28 сентября 2004 года

Картинка к публикации:



Полная версия публикации №1096317219

© Portalus.ru

Главная ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ Советская дипломатия в период битвы под Москвой (1941г.)

При перепечатке индексируемая активная ссылка на PORTALUS.RU обязательна!



Проект для детей старше 12 лет International Library Network Реклама на Portalus.RU