Рейтинг
Порталус

Представление европейцев о Китае (к концу Средних веков – началу Нового времени)

Дата публикации: 28 марта 2007
Автор(ы): Филиппова Е.С.
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ Средние века (VI-XV вв.) →
Источник: (c) http://portalus.ru
Номер публикации: №1175107128


Филиппова Е.С., (c)

СОДЕРЖАНИЕ:

Введение

I глава: Первые сведения о Китае в средневековой Европе

§1. Неведомая страна

§2. "Услышанный Китай" Плано Карпини и Вильгельма

Рубрика

II глава:”Торговый рай” Марко Поло

§1.Влияние “Книги о Разнообразии мира” на формирование представления европейцев относительно Китая2

§2.Миф или реальность?

III глава: "Знания в Европе о Китае к кон. XVI- нач. XVII вв"

§1."Рыжеволосые дьяволы"

§2. Китай глазами первых иезуитов

IV глава: Записки первых русских путешественников о Китае

Заключение

Библиография

Приложение


Введение.

С того момента, как человек научился размышлять, у него стало формироваться представление о каких-либо вещах. Это представление складывалось не только из непосредственно увиденного, но и из того, что человек мог услышать. Данная работа посвящена представлению о Китае, которое оформилось у непосредственно побывавших там людей (речь идет о В. Рубруке, П. Карпини, М. Риччи, М. Поло и первых русских землепроходцев, побывавших в Китае), а также тому, как восприняли Срединное государство жители Европы и России, согласно рассказам этих путешественников.

Актуальность выбранной темы определяется важностью знаний о том, как в общественном сознании формируются представления о ближайших и дальних соседях, и как первоначальные сведения влияют на складывание представления о тех или иных народах. Сюда же примыкает проблема о месте мифа в общественном сознании современников.

Известно, что за последние несколько лет в Китае был успешно осуществлен переход от сельскохозяйственной экономики к индустриальной, от традиций к современности, от отсталости – передовым рубежам современного экономического развития. В течение несколький веков Запад ждал, когда же Китай перешагнет через свои традиции и “откроется” для всего мира. Наконец, наступила эпоха, в которой Китай не только “открылся”, но и стал серьезным конкурентом по отношению к другим странам. Как же происходил этот процесс?

В глазах Европы Восток всегда был магнитом, и чем больше о нем узнавали, тем сильнее было притяжение. С древнейших времен Китай манил к себе людей по разным причинам: Марко Поло двигала торговля и любопытство, Вильгельм Рубрук и Плано Карпини отправились в поисках разведовательной информации об этой загадочной стране, первые миссионеры (в частности, Маттео Риччи) оказались в Китае благодаря совокупности религиозных и политических причин. Русские обратили свои взоры на Китай гораздо позже европейцев (исключая единичные контакты, которые не представляют для нас интереса, т.к. о них нет достоверных сведений), и это было в большей степени связано с освоением Сибири. Каждый путешественник по-своему воспринимал Китай. Если это был монах, то его больше интересовала духовная сторона жизни китайцев, если это был купец – то мирская, послам необходимо было собрать информацию изо всех сфер китайской жизни, для того, чтобы впоследствии строить какие–либо отношения с этим государством.

Цели и задачи данной работы:

-Исследовать причины, побуждавшие европейцев совершать неизведомый и коварный путь на Восток?

-Опираясь на источники, представить читателю тот Китай, каким его видели современники Марко Поло и Маттео Риччи.

-Проследить, как менялось это представление вследствие поступления в Европу новых сведений.

-Оценить “степень реальности” образа Китай в глазах европейцев.

Хронологические рамки исследуемого мной периода охватывают конец Средних веков (период, когда были совершены первые путешествия в Китай Рубруком, Карпини и Марко Поло), а также, затрагивают начало Нового времени (период деятельности первых миссионеров в Китае, и “открытие” Срединного государства русскими).

Использованные в данной работе источники, по своему типу принадлежат к письменным, а по роду их можно отнести к мемуарам (в большинстве своем это были путевые заметки). “Книга о разнообразии мира” представляет собой сборник рассказов Марко Поло о Китае и других странах, где ему довелось побывать, которые он продиктовал своему сокамернику Рустичано. Большая часть сохранившихся списков основывалась или на хранящемся во Флоренции латинском варианте, либо на нескольких итальянских переводах XIV в. Первое печатное издание появилось в 1477 году - это был немецкий перевод с французского языка.

“История монгалов” Плано Карпини и “Путешествие в восточные страны” Вильгельма де Рубрука на долгое время были забыты. Произведение Рубрука на французском и английском языках вышло только в XVII веке. На русский язык перевод делал Языков Д.И., но издать его не успел, поэтому ознакомиться с текстом жители России смогли лишь в 1911 году, когда вышел малеинский перевод записок Вильгельма де Рубрука, переизданный позже в 1955 году.

Если говорить о том, как выглядел Китай в глазах русских, то следует опираться на следующие источники: “Путевой дневник от Нерчинского острога до Пекина в Китай Николая Гавриловича Спафария 1676 года” (опубликованный в “Известиях Оренбургского отдела императорского русского географического общества” в 1896 г.), “Путешествие казацких атаманов Ивана Петрова и Бурнаша Елычова” и “Путешествие Федора Исакиевича в Китай”, которые являются составной частью книги Сахарова И.П. “Собрания русского народа, собранные И. П. Сахаровым.”, а также, записи Идеса Избранта и Бранта Адама о русском посольстве в Китай.

С темой данного исследования связан широкий круг вопросов, рассмотрению которого посвящены многочисленные работы отечественных и зарубежных авторов. В отечественной литературе к целенаправленному изучению данной проблемы обратился В.В. Малявин. В своей “Книге путешествий” он предоставляет информацию о наиболее знаменитых путешественниках, побывавших на Востоке, и оставивших после себя письменные свидетельства о странах, где они побывали. Ему принадлежит огромная заслуга, в результате которой в одну книгу были собраны и интерпретированы многие источники, посвещенные исследуемому вопросу. Например, излагая знаменитую “Книгу о разнообразии мира” он приходит к выводу о том, что Марко Поло “рисует феерическую картину сказочно богатой страны, которая уже одним неисчерпаемым разнообразием всего пребывающего в ней внушает мысль о великолепии земного мира, учит любить и ценить этот мир”.1 Помимо анализа свидетельств источников, автор повествует об исторических процессах, в которых происходило знакомство Востока и Запада. Огромное внимание он уделяет также биографии исследуемых им личностей. Относительно деятельности первых миссионеров Малявин В.В. замечает, что труды иезуитов были не напрасны, т.к. сведения поступавшие от них в Европу значительно пополняли копилку знаний о Китае. Однако, в конце концов, автор приходит к следующему выводу: европейские грезы о Китае были не напрасны, но “ открытого диалога между Европой и Китаем не получилось”.2 Следующей фундаментальной работой, в которой поднимаются некоторые вопросы, касающиеся исследуемой проблемы – монография “Миссия иезуитов в Китае”, автором которой выступает Дубровкая Д.В. В данном исследовании рассматривается история проникновения миссионеров в Китай, которая более двухсот лет выполняла функции форпоста европейского влияния при дворе императоров династии Мин и Цин. Руководствуясь китайскими и западными источниками, автор выделяет три периода контактов между Европой и Китаем:

-первый период развития связей Европы с Китаем воплотили францисканцы и Марко Поло

-второй период взаимодействия европейцев с Китаем начинается в XVI в. с открытием морского пути в Индию и Китай вокруг Африки.

-“В конце периода Мин- начале Цин в Китае появляются иезуиты, прекрасно подготовленные, открытые для новых знаний, владеющие языком и осознающие трудность задачи, стоявшей перед ними – проникновение в Китай…”3.

На некоторые вопросы, поставленные в данном исследовании можно найти ответ у специалиста китайской системы внешних связей в средневековье А.А. Бокщанина, а также в работах О. Фишман, М.Ф. Чигринского, А.М. Позднеева и др.

Проблему установления связей между Россией и Китаем Мясников В. С. поднимает в своей монографии “Империя Цинь и Русское государство”. Не менее важно для русской историографии отметить труд Банникова А. Г. “Первые русские путешественники в Монголию и Северный Китай”.

В зарубежной историографии данная проблема поставлена и широко изучается. В данном исследовании были использованы материалы опубликованные на английском , французском и китайском языках. Одной из важнейших работ по истории распространения христианства в Китае является монументальный труд Боба Уайла “Unfinished Еncounter: cristianity of China”, где просматривается эволюция связей между Европой и Китем, начиная с прихода в Китай несториан в период династии Тан, заканчивая иезуитской деятельностью. Специалистом по изучению деятельности Маттео Риччи можно считать Винсента Кронина, который написал биографическое произведение “The wise man from the West”, полностью посвященное отдельным этапам жизни этого миссионера.

Материал на французском языке, связанный с первыми европейскими путешественниками в Китай, в частности, споры о Марко Поло “La Chine imaginaire”, был взят из интернета (адресная строка указана в библиографии).

Среди китайских историков, занимающихся проблемой возникновения связей между Европой и Срединным государством, большинство придерживаются концепции субьектно – объектных оношений . “Китай занял позицию субъективности в отношениях с иностранцами, и в то же время пробовал стать объектом человеческого подсознания" 1. В этом плане вызывают интерес книга, изданная в Шанхае, по названием “ Shijie de Zhongguo guan yi jin er nian lai shijie dui Zhongguo de rengshi shi gang”/( Представление мира о Китае) и Zhong wai guangxi shi lun cong / ( Из истории отношения Китая с другими странами), вышедшую в Пекине в 1985 году.

Задачи, поставленные автором в своем исследовании определяют структуру работы. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и приложения. Первая глава называется "Первые сведения о Китае в средневековой Европе" и посвящена проблеме установления контактов. Глава делится на два параграфа. В первом параграфе “Неведомая страна” речь идет о представлении, которое сложилось у европейцев о Китае непосредственно до установления контактов. Второй параграф "Услышанный Китай" Плано Карпини и Вильгельма Рубрука” повествует о притоке первой информации о Китае в Западную Европу. В этом плане нас больше всего интересуют две личности: Плано Карпини и Вильгельм Рубрук записки которых стали одними из первыми дошедших до нас письменными источниками, посвященный данной проблеме.

Начиная с 1245 г., значительное число миссионеров и торговцев прошло через заранее неведомое сердце Азиатского континента и проникло в таинственный Китай. Одним из таких людей был Марко Поло, благодаря которому появилась "Книга о разнообразии Мира". Деятельность венецианца и анализ его книги будут изложены во второй главе "Торговый рай Марко Поло”. Первый параграф этой главы повествует о влиянии "Книги о разнообразии мира" на формирование представления европейцев о Китае. Во втором параграфе анализируется проблема, затронутая практически всеми авторами когда – либо писавшими о Марко Поло: был ли венецианец в Китае, либо его рассказ является простым вымыслом. В этой главе была сделана попытка собрать все доказательства, которые аргументируют, с одной стороны, утвердительный, с другой стороны, отрицательный ответ на поставленный выше вопрос. Благодаря деятельности первых европейских путешественников в Китай, немногим более чем за столетие занавес Дальнего Востока был отдернут лишь для того, чтобы снова задернуться, когда вместе с крушением Монгольской империи и появлением турок-османов все сухопутные дороги оказались перекрытыми.

В XVI-XVII вв. взаимодействие миров перестает иметь случайный характер и становится явлением более или менее постоянным. Небылицы, к которым прибегали при описании Востока постепенно уступали место реальным фактам. В главе "Знания в Европе о Китае к кон. XVI- нач. XVII вв.” Автор связал получение более достоверной информации о Китае с началом первых географических открытий и, непосредственно, с деятельностью монахов ордена Иисуса. По своей структуре данная глава состоит из двух параграфов. В первом - "Рыжеволосые дьяволы" затрагивается тема, поднимающий вопрос: как выглядели сами европейцы в глазах китайцев? Автор считает, что об этом необходимо упомянуть, чтобы лучше понять почему отношения между Китаем и европейскими государствами устанавливались с огромным трудом. Далее, во втором параграфе речь идет деятельности первых миссионеров в Китае, в частности о Маттео Риччи. Надо отметить, что иезуиты были первыми людьми, которые собирали факты лежащие не только на поверхности жизни китайцев, они также попытались донести до своих современников особенности китайского менталитета.

В последней главе "Записки первых русских путешественников о Китае" произведен анализ и интерпретация путевых заметок первых русских людей побывавших в Китае.

Ниже мы остановимся только на характеристике фактов, которые отвечают за то представление о Китае, которое сложилось в Европе к концу Средних веков – началу Нового времени.

II глава : Первые сведения о Китае в средневековой Европе.

§1. Неведомая страна.

Раннее упоминание о Китае в европейской литературе встречаются еще в античных произведениях, после открытия шелкового пути в I в. до н.э.1

В Римской империи знали, что далеко на востоке за Индией существует страна серов (так окрестили жителей Китая воины Александра Македонского, что приблизительно означает “шелковичные люди”). В античности серами называли жителей Китая, в этой стране заканчивался сухопутный маршрут, описанный Плинием и Птолемеем. “Миновав бескрайние пустыни, вы попадете в эту далекую страну, где ткут шелк, получаемый из деревьев; хотя они широко торгуют этим товаром, но избегают личных контактов с иностранцами и оставляют шелк на речных берегах, чтобы оттуда его могли забрать те, кто желает его получить.”2 Если сухопутная дорога, ведущая на Восток заканчивалась в земле серов, то морской путь завершался согласно “Периплу Эритрийского моря” в земле Чин ( Китае), а по географии Птолемея- в стране Сина. Однако, только в XIV в. в Европе узнают, что Страна Серов и Китай – одно и тоже. Из Китая в Рим везли главным образом шелк - товар, который ценился в Европе на протяжении многих веков на вес золота. “Утечка золота и серебра из Европы была огромной. В I в. н.э. Плиний Старший пишет об ежегодном отливе из Римской империи в Аравию, Индию и Китай 100 млн. сестерциев.”3 Шелк оценивали так высоко из – за его особых качеств: это была легкая, но прочная материя, в которой никогда не заводились насекомые – паразиты. Жители Европы долгое время не имели представления как изготовляют шелковые ткани, и только лишь в VI веке в Византию странствующие монахи принесли спрятанные в посохе коконы тутового шелкопряда. В.В. Малявин считает, что даже самые образованные римляне практически не имели представления ни о Китае, ни о китайцах. Может быть поэтому римляне, а вслед за ними и византийцы представляли “ серов” очень странными, непохожими на цивилизованных людей : считалось, что “серы” лишены дара речи.1 Недостаток достоверных знаний не мешал и даже способствовал распространению среди римлян всякого рода домыслов о нравах и обычаях этого восточного народа. Человеческая фантазия была так велика, что страна загадочных серов считалась затерянной на диких окраинах мира и населенной разными человекоподобными чудищами, вроде людей с песьими головами (см. приложение 1). Что послужило предпосылкой для формирования подобного образа Китая в сознании европейцев? Не нужно забывать об отдаленности Европы от Китайского государства. “Отец” истории Геродот строил предположения о том, что “Азия заселена до Индии, и территория дальше к востоку представляет собой пустыню, никому не известную”2. Он также выдвигал теорию о том, что чем дальше расположены друг от друга государства, тем более непохожи народы, населяющие эти страны.

Попытаемся представить путешествие, которое должен был совершить средневековый землепроходец. Опасности подстерегали путешественника на каждом шагу: недружелюбность народа, населяющих ту или иную страну, природные катаклизмы, преодоление естественных границ (гор, рек, пустынь и т.д.) Люди лишь слышали о загадочной стране, но достоверных сведений не было. Конечно, торговые контакты Европы с Китаем на протяжении всех веков не прерывались, наверняка после монгольского нашествия в Срединном государстве оказалось множество славян-рабов, но письменных доказательств, подтверждающих этот факт, не осталось.

Предположим, европеец все же попал в Китай. Какой прием там его ожидал? Отвечая на этот вопрос, следует опираться на имперскую доктрину, получившую окончательное оформление в эпоху Хань. Согласно этой доктрине, мир делился на две части: Китай, с одной стороны, и все остальные окружающие его территории, с другой. В “Ши Цзине”, написанном более двух тысяч лет назад говорилось следующее: “Благодаря Срединному государству восстанавливается спокойствие во всех четырех сторонах света”1. В историографии эта дихотомия стала обозначаться сочетанием “хуа и” (“Китай и варвары”). “ Превосходство Китая над всеми окружавшими его народами рассматривалось как естественное следствие этой особой дуальной организации мира, поскольку само Небо как бы отделило земли Китая от остального мира естественными преградами”2. “Периферийные территории поднебесной не представляли собой независимые начала, они были ориентированы относительно срединного государства”3. По первым известиям китайских летописей, европейцы являются в них варварами, или “данниками неба”. Бокщанин А. А. опираясь на концепцию о предопределении подчиненности всех стран и народов по отношению к Китаю, считает, что китайцы делили мир на две части: с одной стороны был Китай- единственное в мире цивилизованное государство, а с другой все остальные страны. Страны, лежащие за пределами Срединного государства воспринимались как нечто единообразное. “Зарубежные страны могли отличаться друг от друга по природным и климатическим условиям, населяться различными народами….но это разнообразие не являлось существенным с точки зрения официальной концепции построения внешних связей”.4 Поэтому, все страны, находившиеся в Европе, Азии или Африке приравнивались на основе их предопределенной подчиненности по отношению к Китаю. Со стороны Китая это можно объяснить еще и тем, что окружающие Китай народы до времени контактов с европейцами стояли на более низкой ступени развития, в то время как Китай представлял собой более высокую цивилизацию.

Средние века нередко называют “темными веками”. На это имелось много причин. Люди тысячного года жили в постоянном страхе, ожидая конца света, поэтому они имели крайне смутное представление о тех землях, которые находилось за пределами их государств. Большинство людей еще не знало, что где-то далеко на востоке существует огромная империя, которая считает себя центром мира. Конечно, нельзя исключать, что были единичные контакты (скорее всего коммерческие), однако, все записи были либо утеряны, либо вовсе отсутствовали. Пережив синдром “тысячного года”, житель средневековой Европы обратил свой взор на Восток в поисках союзника в борьбе с исламом. Примерно за несколько десятилетий до монгольского нашествия по Европе поползли слухи, что где-то на Востоке находится христианское царство пресвитера Иоанна, который одержал победу над персами. Стало распространяться ложное письмо, адресованное византийскому императору пресвитером Иоанном, который стоял во главе трех Индий и 70 королевств. В письме было указано, что правивший на Востоке царь был могущественен и окружен роскошью. В его дворце как гласило письмо, ежедневно развлекались 3000 человек., окна дворца были сделаны из хрусталя, столы – из золота и аметиста.1 Считалось, что его столица располагалась на одной из четырех рек Рая, в одном направлении его территории простирались на расстоянии четырехмесячного пути к Вавилону, в другом была неизмерима человеком. В своем письме Иоанн заявляет, что богатством и мощью он превосходит всех царей света. В этом царстве, изобилующем молоком и медом, много удивительного: здесь реки приносят золото и драгоценности, здесь собирает перец, здесь находится источник юности; и здесь же – таинственное море, в которое впадает каменная река, за ним обитают десять еврейских племен, которые хотя и имеют собственных царей, но тем не менее подчиняются могущественному христианскому правителю. Он также отмечает добродетельность, милосердие и христианское благочестие обитателей своей страны, где нет ни лжецов, ни прелюбодеев, и вообще не существует никаких пороков и преступлений. В одной ранней латинской рукописи “Письма”, написанной, вероятно, в Англии, сообщается, что при дворе пресвитера Иоанна имеются люди со всех стран мира. Это письмо приняли как достоверное, а страну пресвитера Иоанна добавили к картам Азии.

В течение XIII в. папы и христианские короли тщетно пытались установить союзнические отношения с какой-либо сильной державой на Востоке: монголами или пресвитером Иоанном, чтобы противостоять мусульманам. Возможно, начало этой политики обнаруживается в письме папы Александра III Иоанну, датированное 1177 г., где папа сообщает, что слышал о его благочестии от некоего магистра Филиппа, которому удалось беседовать со знатными людьми, пришедшими из этого царства. Поэтому, папа посылает к нему Филиппа, чтобы тот объяснил пресвитеру догматы западного христианства и обратил его в истинную католическую веру. Король Франции Людовик IX тоже, в свою очередь, выдвинул идею сообщения с монгольскими императорами и с Иоанном в надежде найти союзников в борьбе против ислама. Иннокентий IV послал монахов – францисканцев на поиски. Хотя они и не нашли Иоанна, в Европу стали поступать первые сведения о не менее чудесной стране, расположенной восточнее Персии, названное великой Катайей, с самыми большими городами, реками и долинами, где широко использовались уголь, бумажные деньги, печатание и порох. Считалось, что население этой страны было идолопоклонниками, однако ходили слухи о том, что при дворе великого хана жила христианская община. Из этих докладов в Европе сформировалось представление о том, что Китай возможно христианизировать.

Тем временем, по Европе прокатился слух о великом монгольском нашествии, который с одной стороны навел панику, а с другой заставил задуматься о необходимости налаживания отношений с новой империей. Первое подробное описание татар в Европе встречается в “Великой Хронике” Матфея Парижского (1240 г.): “… наподобие демонов, освобожденных из Тартара, словно саранча кишели они, покрывая поверхность земли… Они люди бесчеловечные и диким животным подобны. Чудовищами их стоит называть, а не людьми, ибо они жадно пьют кровь, разрывают на клочья мясо собачье и человечье и пожирают его, одеты в бычьи шкуры , защищены железными панцирями”.1 Несмотря на произведенное ими впечатление крайней жестокости, монголы проявили себя крайне терпимыми к иностранцам. До Европы стали доходить слухи, что эти пришедшие с Дальнего Востока кочевники были монотеистами и появилась надежда, что их можно обратить в католичество.

Как известно, столицей Монгольской империи был город Каракорум, который начал в 1220 г. строиться и расширяться на развалинах более древнего уйгурского или чжурчженского города с одноимённым названием.
Само понятие названия города Каракорум (Хара-Хорум по-монгольски) до сих пор вызывает споры у учёных. Сочетание каждого компонента (слога) названия в современных тюрско-монгольских языках понимается как "кара" - черная, "хорум" - крепость. В Европе в 1246 г. он назван Кара-Корон. С позиций древних и современных славянских языков Хара-Хорум читается как "хара" - гора, "хорум" - форум, как место сосредоточения общественной и политической жизни. В целом, Хара-Хорум - это столица. В связи с этим вспомним, что в Гималаях есть высокая гора Каракорум, включающая пять вершин, символизируя единство целого. Что общего в их названии?
К 1234 году город, как столица, был полностью построен при хане Угедее. В 1260 году при хане Хубилае столица империи из Каракорума была перенесена в г. Кайпин (современный Шайду, во Внутренней Монголии), а оттуда в 1264 г. в г. Яньцзин (Пекин). О Каракоруме имеется много древних письменных свидетельств в Китае, Монголии, у арабских и европейских историков. Оставили свои воспоминания также посланник Папы Римского Плано Карпини (1246 г.), Вильгельм Рубрук (1254-1258 гг.), Марко Поло (1275 г.), Ибн Батути, арабский историк Рашид ад Дин.
По описанию Марко Поло, вокруг Каракорума был большой земляной вал. Возле него находилась большая крепость, внутри которой располагался прекрасный дворец хана. По его сведениям Каракорум в округе имел 3 мили.
В 1253-1255 гг. в Каракоруме проживало много венгров, аланов, русских, грузин, армян и др. народностей. В основном это были талантливые ремесленники, строители, чиновники, военные, учёные, сыны князей и правителей из Китая, Руси и других районов империи. Там действовали культовые сооружения всех религий, учебные центры разных уровней.

§2. "Услышанный Китай" Плано Карпини и Вильгельма Рубрука.

Если располагать в хронологическом порядке, то одним из первых, кто принес сведения о Китае в Европу был Плано Карпини. Плано Карпини- латинизированный перевод фамилии итальянца из города Перуджи Джованни дель Пьяно- Карпини. Он являлся одним из основателей ордена нищенствующих монахов (францисканцев) и его особого подразделения миноритов. О широких полномочиях Карпини в азиатской миссии говорит тот факт, что он был отличен званием папского легата, т.е. официального полномочного представителя самого папы в нехристианских странах.

Сочинение Плано Карпини явилось первым оригинальным европейским произведением о тех отдельных областях Азии, о которых до него вообще не было достоверных сведений.

Полных рукописных копий латинского оригинала труда Карпини известно не менее пяти, и все они хранятся в Западной Европе. На русский язык, труд Карпини перевел А. М. Малиновский в 1795 г., надо заметить, что это был весьма искаженный перевод . В 1825г.появился более удачный перевод Д. И. Языкова. Общепризнанно лучшим переводом до сих пор считается перевод сочинения Карпини, сделанный вначале текущего века с латинского текста А.И. Малеиным, который был издан вместе с малеинским же переводом сочинения другого путешественника – Рубрука.

Итак, по велению папы Иннокентия IV, Карпини отправился в путь. Данная миссия поставила перед собой цель: разведать насколько велика была опасность, исходящая от Монгольской империи, и насколько было реально распространение там христианства. В 1246 г. Монах - францисканец достиг столицы монголов Каракорума, где у него была уникальная возможность – присутствовать на возведении на Великий трон хана Гуюка. В самом Китае Карпини не побывал, зато он принес сведения о том, что на восточных рубежах Монгольской империи лежит богатая страна Катайя, где люди могут производить шелк. В целом у Плано Карпини сложилось приятное впечатление от услышанного. Перед глазами европейцев открылась страна богатая шелком, золотом, серебром, вином и хлебом. Описывая самих китайцев, путешественник отмечает, что по внешности они схожи с монголами, т.е. имеется в виду узкая форма глаз и отсутствие бороды. Из рассказа Карпини понятно, что китайцы казались ему невероятно искусными ремесленниками: “В целом мире нельзя найти лучших мастеров во всех делах, в которых обычно упражняются люди”1. От Карпини европейцы узнали, что в Китае с древних времен существует письменность. Не стоит забывать, что главной целью Карпини было все же узнать возможно ли распространение христианства на этой территории. Францисканец считал китайцев язычниками, у которых есть храмы, где те молятся, однако, в монгольской столице услышал о том, что “ они уважают и чтут наше Писание, любят христиан… они кажутся людьми кроткими и человечными.”2 надо отметить, что миссия закончилась безрезультатно: хан Гуюк требовал подчинения Папы. Поступление информации о том, что в Китае уважительно относятся к христианам, заинтересовало не только религиозных деятелей но и политиков. В 1953 г король Франции Людовик IX, “который первым выдвинул идею о сотрудничестве с монгольскими императорами и пресвитером Иоанном для борьбы с исламом”3, отправляет посольство к монгольскому хану, во главе которого ставит члена ордена миноритов Гильома де Рубрука.

Несмотря на то, что Рубрука отправил к монголам не папа римский, а Людовик Святой, цели были одинаковыми: попытаться договориться с Ордой о ненападении на Западную Европу, а также установить связи для совместной борьбы с арабами.

Из всех европейских путешественников только Рубрук оставил достоверное описание Каракорума периода его расцвета. Рубрук не отвергал сбора сведений о местах по его маршруту, который он сам не мог посетить. Считается, что именно Рубрук первым в Западной Европе в своем сочинении отождествил жителей Китая с “Серами”, известных из трудов древних географов. Рубрук делает ценную заметку о том, что к тому времени монголы покорили не весь Китай. Наверное, в Канбалыке монах-францисканец слышал о том, что северная часть Китая была захвачена, а южная осталась непокоренной и платила огромную дань монголам. Он также принес первые сведения о Китайской стене, поведал Европе о хождении в Китае бумажных денег. Однако возможность хождения в качестве денег подобных суррогатов было непонятно европейцам, не знавшим ни технологии производства денег. После того, как он сообщает, что из достоверных источников ему известно о некоем китайском городе с золотыми башнями, окруженном серебряной стеной, он плавно переходит к описанию внешности китайцев: “ Эти Катай люди маленького роста, при разговоре они усиленно дышат ноздрями; у всех жителей востока есть то общее, что они имеют небольшое отверстие для глаз”1. Гильом де Рубрук подтверждает слова Карпини о том, что Китайцы – искусные ремесленники, однако он добавляет, что каждый ремесленник должен обязательно продолжать профессию своего отца. Единственное, что не фигурирует в рассказах Карпини и Поло, а присутствует в записях Рубрука – упоминание о чудесной китайской медицине: “ их медики хорошо знают действие трав, и отлично рассуждают о пульсе”.2 Рубрук первым приносит в Европу описание буддийских монахов, которые брили голову и одевались в желтые материи. Он писал, что они вели себя очень целомудренно, в храме сидят молча, лишь изредка повторяя “ on many baccam”3. Он также отмечал, что помимо монахов в желтых капюшонах есть другие, живущие в горах и лесах в удивительной строгости. В монгольской столице он также узнает более важную информацию, которая, впрочем, несколько огорчила его. Рубрук услышал, что в пятнадцати китайских городах живут несториане, которые проповедуют неправильное учение, т.к. совершенно не знают грамоты и во время службы используют “сирийский” язык. “ Прежде всего они лихоимцы и пьяницы; некоторые из них, живущие с татарами, имеют даже, подобно татарам, многих жен”1. Европейский монах-францисканец сообщил так же и о китайских иероглифах, о которых забыл упомянуть в своей книге Марко Поло. Итак, по мнению Рубрука китайцы использовали для написания иероглифов кисть, который писали справа налево, ведя строку вниз: “ в одном знаке они заключают несколько букв, образующих одно слово”2 . В общем, Рубрук был недалек от истины. Необходимо отметить тот факт, что своими глазами он ничего из выше сказанного не видел, это были записи со слов китайцев, которых он встретил в Каракоруме, и, похоже, Рубрук верил услышанному. Что касается следующего отрывка, то здесь наш европейский монах сам относится к этим сведениям более чем скептично. Речь идет об услышанной им истории, согласно которой в восточном Китае среди гор высоко вздымающихся к небу обитают волосатые существа, которые ходят подпрыгивая, не сгибая ног. В Китае, по словам Рубрука очень цениться кровь этих животных, поэтому жители Срединной империи опаивают этих существ рисовым вином, и когда они засыпают охотники извлекают три или четыре капли крови,3 которые, якобы, участвуют в приготовлении пурпурной краски. Рубрук два раза подчеркивает, что эту историю он услышал от одного китайского монаха, которого он встретил в Канбалыке, однако, сам он этому ничуть не верит. Как говорилось выше, рассказ Гильома де Рубрука целиком предназначался для Людовика Святого, которого не покидала мысль налаживании дипломатических отношений с Китаем и распространении на его территории христианства. В 1255г. он вернулся в Италию, после чего долго жил в Сирии.

Составленные Вильгельмом записки не получили широкого признания среди его современников ( если не считать английского философа Роджера Бэкона, который использовал эти труды в своем творчестве). Существует всего три дошедших до нас манускрипта XIII- XIVвв., которые находятся в Англии.

II глава: ”Торговый рай” Марко Поло.

1.Влияние “Книги о Разнообразии мира” на формирование представления европейцев относительно Китая.

В отличие от Карпини и Рубрука, цель миссии которых заключалась в том, чтобы установить дипломатические отношения с Китаем, у Марко Поло была иная цель – коммерческая. Согласно “Книге”, еще его отец и дядя побывали при дворе Хубилай – хана, который оказал им радужный прием. Император передал через братьев Поло письмо папе, в котором предлагал ему прислать в Китай сотню человек, исповедующих христианство, чтобы они могли доказать превосходство их веры. Хан просил также привезти масло из лампад, горевших над гробом Христа в Иерусалиме. Приехав назад в Венецию в 1269 г., они были задержаны смертью папы и только лишь в1271 г. отправились обратно, на этот раз в сопровождении Марко – сына Никколо. Вместо сотни их сопровождали всего двое монахов, да и те на полпути повернули обратно. Караван братьев Поло тем временем шел дальше на Восток. Пройдя через Турцию, Армению, Персию, Памир и оазисы восточного Туркестана путешественники достигли бескрайней пустыни Гоби, где как сообщает Марко Поло, обитали злые духи, способные сбить отставшего от каравана путника с маршрута. После двухнедельного путешествия по пустыне братья Поло и Марко прибыли в китайский город Шачжоу. Здесь они могли уже наблюдать быт и нравы китайцев. Больше всего в Шачжоу европейцев поразил своеобразный обряд погребения: покойника уложенного в гроб, держали в доме несколько дней, ежедневно поднося ему еду и питье. Когда приходило время похорон, умершего выносили через специальное отверстие, проделанное в стене, а затем сжигали его. Здесь Марко Поло мог впервые наблюдать какое огромное значение китайцы придавали ритуалу. Венецианский путешественик не позабыл отметить гостеприимство жителей соседнего оазиса Камул (Хами). “Гостеприимство добрых камульцев простиралось до того, что хозяин предлагал гостю и свою жену. Обитатели Камула верили, что благодаря такому радужному приему, умножается богатство в доме умножается, земля родит добрый урожай, и дети вырастают здоровыми”1. Увидев это, Марко Поло был, конечно, очень удивлен, но быстро адаптировался к китайскому менталитету. Венецианец понял, что то, что для жителей Европы казалось грехом, в Китае нисколько не осуждалось. Из Камула караван попал в город Канчипичион (Ганьчжоу) – величественный город, находящийся на Северо –Востоке Китая. Вот, что Марко пишет об обычаях обитателей этого города: “Народ идолопоклонники, есть и мусульмане; есть и христиане…Старшины их, знайте, живут почетнее других людей. От всякого сладострастия воздерживаются, но за большой грех это не почитают…”2. Венецианец пишет также о том, что мужчины могут брать столько жен, сколько могут содержать. Женятся на сестрах и собственных матерях, и не считают это грехом. Здесь Поло прожили целый год, после чего продолжили свои странствия. Далее Марко описывает город Каракорум – первый по его сведениям город, которым овладели монголы во время своего нашествия. В 1215 году монголы заняли Пекин, однако, на протяжении нескольких десятилетий китайцам удавалось откупаться. В конечном счете, в 1280 году Китай целиком оказался под властью монголов. Они свергли существовавшую в Китае династию Сун и установили монгольскую династию Юань (1280 – 1368гг.) во главе с великим ханом Хубилаем. Конфуцианские чиновники уступили свои места монгольским ханам и военачальникам. Но шли десятилетия, и монголы ассимилировались: в администрацию снова шли конфуцианские чиновники, а потомки первых монгольских правителей, нередко бравших китаянок в жены, все больше превращались в обычных китайцев. В своей книге Марко Поло обрисовывает в кратких чертах историческую ситуацию, которая сложилась в Китае к концу 13 века. Как говорилось выше, в Срединном государстве к этому времени установилось монгольская династия Юань. Об этом событии Марко сообщает следующее: "Город Каракорум в округе три мили, им первым овладели татары, когда вышли из своей страны"1. Здесь же он упоминает о том, что татары жили севернее Китая и платили дань некоему царю – Унекану, которого Поло отождествлял с пресвитером Иоанном.

Он начал свой рассказ с того, со временем, когда количество монголов существенно возросло, "царь Иван" решил расселить их по разным странам. Узнав об этом, монголы перестали платить ему дань и выбрали себе нового царя – Чингис-хана ( случилось это, по словам Марко в 1187 г.). После того как “поп Иван” отказал выдать замуж за Чингис-хана свою дочь, последний объявил христианскому царю войну. " Вооружились через два дня обе стороны и жестоко бились; злее той схватки и не видано было; много было бед и с той и с другой стороны, а напоследок победил- таки Чингис- хан. И был тут поп Иван убит. С того дня пошел Чингис- хан покорять свет".2 Таким образом. в Европе узнали о татарском нашествии на многие соседние страны, в том числе и на Китай. Необходимо отметить, что Марко Поло проводит четкую грань между китайцами и монголами. Венецианец верно описал кочевой образ жизни монгол. Он упоминает, что жилища у них переносные, так как в поисках новых пастбищ очень часто приходилось менять место обитания. “ Едят они мясо, молоко и дичь; едят фараоновых крыс; много их по равнине и повсюду. Едят они лошадиное мясо и собачье и пьют кобылье молоко (кумыс)”3.

Затем Марко повествует о том, что есть у монголов бог, которого зовут Начигай. Монголы считали его земным божеством, в обязанности которого входило беречь их сынов, скот и хлеб. В “Книге о разнообразии мира” описывается также странный обычай, совершаемый монголами: если у одного умрет сын, лет пяти, а у другого дочь примерно такого же возраста, то они их женили для того, чтобы они на том свете были супругами. Марко Поло не забывает отметить следующее: “ Такая вот жизнь и такие обычаи, как вам рассказывал, у настоящих татар; ныне, скажу вам, сильно они испортились ; в Катае живут, как идолопоклонники, по их обычаям, а свой закон оставили…”1. Здесь мы обращаем внимание на факт ассимиляции монголов после захвата Китая.

В то время как монголы, на Руси воспринимались как дикари или варвары, Хубилай был описан Марко как вполне цивилизованная личность. Венецианец пишет, что Хубилай был прямым потомком Чингис-хана, получил он Китай в управление в 1256 г. В свои восемьдесят пять лет император, по мнению Марко, “ был с виду таков: росту хорошего, не мал, не велик, среднего роста; толст в меру и сложен хорошо; лицом бел, и как роза румян; глаза черные, славные, и нос хорош, как следует”.2 У Хубилая было четыре официальных жены и огромное количество наложниц. От четырех жен хан имел двадцать два сына, и только старший станет императором после смерти своего отца. Марко сообщает о том, что император имеет также при себе охрану в двенадцать тысяч человек. Во время обеда стол хана стоит выше других столов, так, чтобы он мог видеть всех своих подданных. Еду и питье хану преподносят князья, рты и носы которых прикрыты различными шелковыми материями, чтобы те не дышали на пищу Великого хана. А когда император брал тарелку в руки, то все ему низко кланялись. Ездит великий хан всегда в прекрасном деревянном сооружении, которое несет на своей спине слон. Но он тоже, по словам венецианца не забывал о своих подчиненных: помогал бедным и больным, раздавая милостыни. Дальше Марко описывает дворец Великого хана и жизнь при дворе. Здесь следует упомянуть о том, что в течении долгих лет венецианец находился на службе у Хубилая. По мнению В.В. Малявина, Марко Поло удалось занять эту должность потому, что император доверял больше иностранцам, чем китайцам. “ Хубилай разделил подданных своей державы на четыре группы: высшую ступеньку общественной лестницы занимали завоеватели- монголы, следом располагались всевозможные иностранцы, третью группу составляли жители северного Китая, а самыми бесправными были люди южного Китая ”.1 Служба Марко при дворе хана заключалась в доставке сведений о том, как идут дела на различных концах монгольской империи, о том, как ведут себя чиновники на своих местах и т.п. Благодаря этому, венецианец объездил практически весь Китай и побывал в соседних странах. Однако вернемся к описанию императорского дворца. По сведениям Марко, Хубилай-хан построил в городе Чианду /Шанду/ дворец из мрамора, который поражал всех своим великолепием: " Стены в больших и малых покоях покрыты золотом и серебром, и разрисованы по ним драконы и звери, птицы … и так стены покрыты, что кроме золота и живописи, ничего не видно"2. Кроме этого, император имел также и летний дворец, сооруженный из бамбука, который можно было разбирать и снова сооружать. При дворе Великого хана обязательно жили звездочеты и астрологи, предсказывающие погоду. В их обязанности входило также разгонять тучи над дворцом различными заговорами. В одном только Канбалыке было около 50000 астрологов и гадателей из разных стран, которые находятся полностью на содержании у Хубилай – хана. Марко Поло не забывает упомянуть в своей книге и о существующем в Китае уже несколько веков календаре. Каждый год в пределах двенадцатигодичного цикла проходил под знаком одного из двенадцати животных: крысы, коровы, тигра, зайца, дракона, змеи, коня, овцы, обезьяны, курицы, собаки и свиньи. Человек, рожденный в определенном году получал ряд врожденных свойств, в зависимости от которых и складывалась его судьба.

Всех жителей Срединной империи Марко Поло называет идолопоклонниками, т.к. на стене комнаты каждого жителя была прибита табличка, на которой было написано имя небесного бога, которому они каждый день поклонялись следующим образом: поднимают руки вверх и трижды скрежечут зубами, чтобы бог дал им хороший ум и здоровье. Отмечает венецианец и то, что китайцы верили в переселение душ после смерти. Очень часто Марко Поло встречал в Китае и представителей иной религии – буддизма. Буддийские священники, которых Марко называл “ бакшами” (от монгольского “бакши”- учитель), были обязательно при дворе хана, т.к. “ знали много заговоров” и “ творили великие чудеса”. Он соглашается с Рубруком в том, что буддисты брили голову, им разрешено жениться и иметь много детей. Монастыри их, как повествует Марко, были величиной с маленький город, где служило долее двух тысяч монахов.1 Упоминает венецианец и о служителях какой-то другой религии, которых он называл сенси. По мнению Малявина В.В. это- представители даосизма. В отличие от приверженцев буддизма, даосы были очень воздержаны, и вели аскетический образ жизни: “ Постятся они много раз в году, кроме отрубей ничего не едят. ..они не за что в мире не женятся. Голову и бороду бреют; одеваются в бумажные материи белые и черные. Их жизнь самая суровая на свете”.2 Марко Поло также отмечает, что кроме идолов они также поклоняются и огню.

Если начать сравнивать Средневековые города Европы и Азии, то мы обязательно найдем существенные отличия. Общеизвестно, какая антисанитария царила в городах Европы.

Представление об антисанитарном состоянии европейских городов дает заявление Ф. Броделя: “Блохи, вши, и клопы кишели как в Лондоне так и в Париже, как в жилищах богатых, так и в домах бедняков”3. Следующие факты, глядя из наших дней, кажутся неправдоподобными: “ Свиньи гуляли перед всей публикой по улицам; даже когда это запрещалось… дохлые собаки и кошки лежали перед домами на площадях. Французский король Филипп II Август, привыкший к запаху своей столицыв 1185 г. упал в обморок, когда он стоял у окна дворца, и проезжавшие мимо него телеги взрывали уличные нечистоты”1. Из этих строк мы узнаем, что в большинстве городов еще не было водопроводов; в городских резервуарах находили трупы кошек и крыс. Не чище были реки в городской черте – эту воду пили, на ней замешивали хлеб. После каждого дождя улицы превращались в непроходимые болота. Здесь же находились сточные канавы, издававшие зловония и служившие очагом заразы. Зачастую даже отсутствовали выгребные ямы, и население могло удовлетворить свои потребности прямо на улице. Дижонский врач Жаре (XVIIIв.) в ярких красках описывает весь ужас погребения мертвых в церквях, и указывает на огромные опасности, связанные с таким соседством для населения, т.к. земля и воздух отравлялись трупами погребенных. Парадокс заключался в том, что люди так привыкли к дурному запаху, что просто не чувствовали его. Только изредка города очищались: когда в Париже в1666 г. вследствие непрекращающихся чумных эпидемий была произведена тщательная очистка улиц, то в ее честь не только слагали поэмы, но и были отчеканены две медали в память об этом историческом событии.

В китайских же городах, напротив, улицы были широкие и чистые, т.к. они были вымощены камнем и обеспечены каналами для сточных вод. Покойников выносили загород и сжигали. Падшие женщины, которых, по словам Поло, было не мало не смели жить в городе. Канбалык – торговый город, куда свозили со всех районов всякого рода товар. За этот товар китайцы получали деньги, о которых писал еще Рубрук. До Европы доходили слухи, что В Китае деньги, номинальная стоимость которых была намного выше реальной, изготовлялись из бумаги. Бумагу для денег изготовляли из коры тутового дерева, после чего на каждой купюре ставили печать императора, таким образом великий хан полностью контролировал выпуск средств платежа. Вот, что пишет об этом Марко: “… распространяют их по всем областям… и никто не смеет, под страхом смерти, их не принимать…”1 Европейцы также узнают и о том, как раз в год император отдает приказ приносить на монетный двор золото и драгоценные камни со всех концов империи: за это люди получали бумажные деньги, которые в случае износа обменивались. В.В. Малявин считает, что выпуск бумажных денег был “слегка замаскированным способом насильственной конфискации имущества государевых людей”.2 Следует заметить, что не во всех областях Китая бумажные деньги были в обороте. Например, в Тибете Марко их не нашел, а в восточной Юньнане, вообще, расплачивались раковинами каури.

Далее Марко пишет о том, что страной руководить императору помогают двенадцать знатных князей, которым он поручил вести дела в 34 областях. В каждой области был свой судья, подчинявшийся князю. Путешествуя по Китаю, венецианец был явно поражен насколько отлажено в Китае почтовое сообщение: от столицы во все стороны были проложены дороги, на которых было указано куда она ведет, и через каждые два шага по приказу великого хана были посажены деревья, чтобы гонец не заблудился. Через каждые сорок километров гонец проезжал станцию, где мог отдохнуть и поменять лошадей. Между станциями обязательно должен быть расположен небольшой поселок, где жили пешие гонцы. Таким образом, хан мог получить информацию с окраин империи в считанные дни.

За семнадцать лет службы у великого хана Венецианец объездил почти весь Китай, открывая для себя все больше нового. Например, проезжая вдоль реки Каракорон /Хуанхэ/, Марко был поражен сделанными из серого мрамора мостами: “…в длину триста шагов, а в ширину восемь; по нему рядом проедут десять верховых; стоит он на двадцати четырех сводах и на стольких же водяных мельницах…”1. О таких мостах в то время в Европе даже не мечтали.

Если в Персии наш путешественник познакомился с нефтью, то в Китае он видел как жгут вместо дров черные камни ( каменный уголь) и добывают соль в огромных количествах ( промывают землю водой, а затем воду выпаривают в котлах, где остается соль). Венецианец отмечал, что самый большой доход казна получала с соли, угля и шелка. Запомнилась венецианцу и неизвестная в Европе рисовая водка.

Необходимо отметить, что Марко Поло не воспринимал Китай как единую страну. Разумеется, цивилизованный север мало имел общего с диким югом. Область одного только Тибета, по мнению венецианца, включала в себя “восемь царств”, где говорили на совершенно ином языке, нежели китайский.

Эта область показалась Марко очень разоренной и дикой, где воровство и грабеж было обычное дело. Кроме толстого и высокого тростника, мускуса и колдовства, чем занимался местный народ, гордиться тибетцам было нечем. Марко также не нашел ни одного постоялого двора, ни бумажных денег, зато ему запомнился обычай местных жителей жениться: “ Никто здесь ни за что на свете не женится на девственнице; девка, говорят они, коли не жила со многими мужчинами, ничего не стоит”.2 Девушек приводили к иностранцам, останавливавшихся в этой местности, и те жили с ними, пока пришелец не уедет. Живший с девушкой мужчина должен был ей оставить на память какую-нибудь вещицу, которую она вешала себе на шею. Чем больше девушка собирала подарков от разных мужчин, тем больше шансов у нее было удачно выйти замуж.

Не менее странные обычаи были и у жителей области Гианду /Цюнду?/: “Муж, как только завидит, что иноземец идет к нему или просит пристанища в доме, тот час же уходит из дому, а жене наказывает во всем слушаться иноземца…и до тех пор не возвращается, пока иноземец в доме”.1 Эта область славилась на весь Китай тем, что здесь добывали очень много жемчуга и бирюзы, а право на добычу этих драгоценностей находилось полностью в руках императора.

Путешествуя по области Каражан / Восточ. Юньнань/ Венецианец впервые увидел крокодилов. Марко называет их змеями, которые у головы имели две ноги с огромными когтями. Эти существа имели огромную пасть с великим множеством зубов, способных перемолоть любое животное, в том числе и человека. Живут они днем под землей, а ночью выходят к источнику кормиться. По сведениям Марко на этих зверей ходят охотиться местные жители, которые с удовольствием ели их мясо и использовали желчь в лекарственных целях. Неподалеку от этих мест располагалась область Зардандан, жители которой покрывали золотом все зубы, ели вареное, либо сырое мясо с рисом и имели странный обычай: после рождения ребенка отец должен был провести сорок дней рядом с ребенком, чтобы жена отдохнула. Марко в своей книге пишет также и о том, что местные жители не знали китайского письма, нет у них ни идолов, ни храмов, а поклоняются они старшему в доме. Венецианцу посчастливилось стать очевидцем шаманских ритуалов, что он и описал в одной из глав своей книги: “… начинают они играть на инструментах, стонать и плясать до тех пор, пока не упадет он на землю или на пол замертво, с пеной у рта; бес, значит, к нему в тело вошел”.2 Впадая в транс шаман входил в контакт с духом и узнавал выздоровеет больной или умрет, что делать в данной ситуации и т.д.

Вот, что еще сообщает Марко Поло о Срединном государстве: китайцы- народ не воинственный, а скорее торговый, очень искусные ремесленники. Товар можно было найти на любой вкус и цвет, свозился он со всего Китая в Столицу и другие крупные города. Т.о. у прибывших в Китай иностранцев стало складываться впечатление, что это государство полностью себя обеспечивал. Кроме того, китайцы были великолепными архитекторами, сооружая мосты из камня и мрамора. Надо ли говорить о том, что все дороги и улицы были вымощены кирпичом или камнем? Китайский город имел форму правильного квадрата, улицы были прямые и тянулись с севера на юг и с востока на запад. Город был под охраной стражи, которая в случае пожара или другого бедствия оповещала весь город ударом в гонг. В городе находилось несколько тысяч бань, обслуживающих жителей и т.д. У горожан был еще обычай писать имена каждого члена семьи на дверях дома. Если кто-нибудь умирал- его имя вычеркивали, если кто рождался, то его имя, наоборот, вписывали.

В заключении своего рассказа о Китае Марко Поло знакомит читателя с царством Фуги / Фуцзянь/- одном из девяти царств Манги. В этой местности, по мнению венецианца жили самые жестокие люди на свете, которые ели мясо убитого ими человека, и пили его кровь. Здесь можно было найти кур, у которых вместо перьев была кошачья шерсть, и самые лучшие в мире мосты, огромное количество сахара и т.д. Таким образом, выполняя поручения хана Хубилая, Марко объездил весь Китай, и как говорилось выше у него создалось впечатление, что Срединное государство разделено на две части: северную и южную, причем южная часть ( Манги) включает в себя еще 9 царств – Кинсаи ( Ханчжоу), Янги ( Ячжоу), Фуги ( Фучжоу) и т.д.

“ Китай виделся Марко Поло купеческим раем, где царит материальное благополучие; как мы видим, подобный взгляд разделяли многие ранние путешественники в Китай”.1 И это легко объяснить. Родившись в маленьком государстве ( Венеция), Марко был изумлен обширной территорией Китая, огромными густонаселенными городами, широкими улицами, и конечно же кишащей там торговлей. О превосходстве европейской продукции над китайской в то время не могло быть и речи. Качество западного товара было намного ниже, поэтому вместо нее в основном в оплату за более качественные изделия азиатских ремесленников шли золото и серебро. Западные товары были в то время действительно плохи и не богаты ассортиментом, поэтому Европе было нечего предложить. Та же картина была и в сельском хозяйстве. В Китае благодаря характерному для этой страны климату урожай в XVI-XVII вв. снимали по несколько раз в год, что превышало в несколько раз европейские стандарты. Может быть поэтому подавляющее число европейцев, начиная с Марко Поло и заканчивая современниками Робинзона, которые посетили империю в XIII-XVII вв. и оставили после себя письменные свидетельства были поражены достижениями китайской цивилизации. Однако не следует забывать, что европейские путешественники тех столетий, хотя и сильно приукрашивая свои рассказы о густонаселенных городах, оживленной торговле, обилии высококачественных товаров, развитых ремеслах, богатстве правителей и т.д., в общем, воссоздавали идеальную картину, противостоящую европейской действительности.

§2. Миф или реальность?

По возвращении в Европу, вся поразившая их экзотика: слоны, носороги, людоеды и т. п. были естественно включены во все позднейшие издания книги Марко Поло. Напомним, что в средние века дополнять старую книгу новыми сведениями, сохраняя при этом имя прежнего автора, - было обычным делом. В результате, содержание дошедшей до нас книги Марко Поло является смесью старого (Маркополовского описания и принесенных в Европу португальскими мореплавателями в начале XVI века сведений. Спор о подлинности сведений, указанных в книге Марко Поло, продолжается до сих пор. Он осложняется тем, что сегодня оригинала книги Марка Поло не только нет, но даже неизвестно на каком языке он был написан. А располагаем мы лишь позднейшими рукописями и поздними изданиями на разных языках. Глубокие сомнения о том, был ли Марко Поло в Китае, не покидают критически настроенного читателя на протяжении всей его книги. Сомневаются даже комментаторы-традиционалисты. Чашу их (бесконечного) терпения, наконец, переполнило то обстоятельство, что Марко Поло, оказывается, не попробовал китайского чая и, что вообще уже фантастично. В течение 17 лет, прожитых в Китае, не заметил великой Китайской стены. Мол, знал, но по каким-то глубоким соображениям не написал. Существует мнение, что Марко Поло не был в Китае. Это заявление отстаивает Френсис Вуд. Она утверждает, что многие страницы из книги Марко Поло напоминают отрывки Рашид- ад-Дина. В 1996 году в “Известиях” вышла статья, которая повествует о том, что среди рассказов Марко Поло включенных в книгу оказались сообщения о собакоголовых и хвостатых людях и других подобных чудесах. В защиту за венецианца вступился К. И. Кунин. Он считал, что Марко Поло по уровню своего развития стоял намного ниже китайской культуры, а поэтому и мог что-то упустить, или не придать этому значение. Также существует предание о том, что перед смертью, на исповеди Марко признался, что не только был в Китае, а много еще не рассказал, боясь, что ему не поверят.

Вот, например, что сообщила газета Times в номере от 28.10.1995: “ Френсис Вуд, директор Китайского департамента в Национальной британской библиотеке, отстаивает на страницах газеты Times справедливость своих изысканий на тему, где она ставит под сомнение факт, что знаменитый венецианец посетил Поднебесную империю.” На самом деле, утверждает исследовательница, он доехал только до Константинополя, а затем скрылся в окрестностях Генуи, где и написал свое сочинение. Оппоненты госпожи Вуд предполагают, что такое равнодушие к чаю объясняется тем, что путешественник возможно предпочитал другие напитки, он же не забыл упомянуть о рисовой водке. А что если Марко Поло никого не обманывал, а просто был где-то в других местах? Видел ли Марко Поло китайских женщин? Хорошо известен обычай китаянок, бросавшийся в глаза всем европейцам, посещавшим реальный Китай. Обычай сохранялся до недавнего времени. Китаянки с детства ходили в специальной тесной обуви, которая не позволяла естественным образом расти ступне. Нога становилась искусственно маленькой. Это считалось красивым, но мешало женщинам ходить. Во всяком случае, эта особенность китайских женщин была яркой, и не заметить ее было практически невозможно. И что же наш Марко Поло? Ни слова. Вступаясь за Марко, можно предположить, что в Китае он общался исключительно с монголками, которые не придерживались данного обычая. Марко Поло ни словом не упоминает о знаменитом китайском иероглифическом письме.

Вот Что еще упущено в Книге Марко Поло:

а) книгопечатания в Китае,

б) знаменитых китайских инкубаторов для искусственного выращивания птицы,

в) ловлю рыбы бакланами.

Создается такое впечатление, что Марко Поло в Китае общался только с иностранцами….все китайские названия звучат в книге в монгольском и арабском варианте.

За те 25 лет, что Марко Поло прожил в Венеции после генуэзской темницы его книга много раз копировалась и переводилась на другие языки. Каждый перевод отличался от предыдущего: автор, разумеется, добавлял свои мысли. Стоит отметить тот факт, что мы не владеем оригиналом рукописи, это уже ставит под сомнение подлинность данной книги. Только от Средних веков в наследство осталось более восьмидесяти копий. Речь идет о копиях рукописи, которая была утеряна. Возможно, что все последующие издания были сокращенной версией оригинала, некоторые листы которого потерялись. Может быть, именно в этих пропавших главах была записана информация о чае и о Китайской стене. Мы не можем с уверенностью утверждать, на каком языке был написан оригинал. Вероятно, это был венецианский или ломбардский диалект, который впоследствии переводился на французский язык и латынь. “Единственное неопровержимое доказательство того, что Марко Поло был реальной личностью, и жил именно в 13в. – это оставленное им завещание, которое он продиктовал 9 января 1323г. в присутствии священника и нотариуса."1 Краткие сведения о Марко Поло находят также и в других юридических документах, из которых мы узнаем, что Он был действительно сыном Никколо Поло, умершего в 1300 г. и племянником Маффео. Однако, несмотря на тщательные поиски исследователей, они так и не нашли в этих источниках какую- либо связь Марко Поло с Китаем. И опять вся тяжесть доказательств, что Марко был Китае, падает “ Книгу о разнообразии мира”.

Обратимся к прологу книги, в котором Рустичано из Пизы уверяет нас, что этот рассказ был ему продиктован в1298 году Марко Поло, во время того, когда они оба были заключены в генуэзскую тюрьму. Этот факт вполне допустим т.к. Пиза и Венеция, родной город Марко вели в это время войну против Гены. Как известно, в в те времена в Пизе действительно был некий рассказчик легенд под именем Рустичано. И поскольку книга Марко Поло содержит в себе огромное количество романтических историй, можно сделать предположение, что пизанский сказочник и автор "Книги о разнообразии мира" – одно и тоже лицо. Вернемся все же к венецианцу и проанализируем отрывок , посвященный подвигам Марко во время штурма города Сянфаня. Здесь каждая деталь вроде бы находится на своем месте. Монгольский хан обращается за советом как взять неприступную крепость к братьям Поло. Вот, что незатейливые европейцы предложили императору: " Великий государь у нас есть мастера, делают они такие снаряды, что большие камни бросают, не выдержит этот город; станут машины бросать камни, тут он и сдасться"1. Хан попросил их сделать катапульты как можно скорее, и Поло принялись за работу. Они приказали находящимся у них на службе европейцам ( Германцу и "христианину- несторианцу"), специалистам в этом деле, сконструировать две или три катапульты, способных бросать камни на 300 livre. Машины установили на поле боя и привели в действие. После недолгой атаки город был взят. События, описанные в этом отрывке действительно имели место в китайской истории. если учесть, что Сианфу – старинное название современного Сяняна, который находится на северо – западе провинции Хэбей. Об этом сообщают также и китайские источники XIV века, где упоминалось об осаде города, который сопротивлялся Хубилаю с 1268 по 1273 гг., и его поражении, что послужило первым этапом к падению династии Южная Сун.2 Согласно тем же источникам китайский город сдался в частности благодаря и тому, что Хубилай отправил на Запад своих людей для того, чтобы найти инженеров, способных сконструировать катапульты бросающие камни на 150 livre. Сопоставим также некоторые даты: осада окончилась в 1273 году, а Марко прибыл в Китай не раньше 1274 года. Китайские источники также уверяют, что инженеры, сделавшие катапульты, были родом из Малой Азии, а персидские источники подтверждают, что они прибыли непосредственно из Дамаска, и их было трое. Тем не менее, если Марко Поло не присутствовал при осаде города, то как же он смог так точно описать происходившие там события. Вполне возможно, что он располагал письменными или устными иностранными источниками, но мы об этом никогда не узнаем.

Очень странно еще и то, что названия всех китайских городов встречается в книге Марко Поло либо в монгольском, либо в арабском варианте. Создается такое впечатление, что венецианец, прожив в Китае семнадцать лет, так и не научился ни говорить, ни писать по-китайски.

Как говорилось выше, Марко не упоминает ни о чае, ни других характерных Китаю особенностях. Однако, он сообщает Европе об использовании в Китае каменного угля в качестве горючего, о расположенных за городской стеной борделях. Он видел бумажные деньги и пытался довести до европейского мышления необходимость существования денег как средства платежа. Рассказывал о добыче соли и ее значении в китайской экономике, о публичных банях и многом- многом другом. Эта смесь фактов и домыслов заставляла читателя на протяжении веков задумываться одним и тем же вопросом: если Марко никогда не был в Китае, откуда же была взята эта вся информация?

Как свидетельствуют некоторые источники, дядя Марко – Маффео Поло был зажиточным торговцем, который имел дом на берегу Черного моря ( в городе Судак).1 Это место было перевалочным пунктом между Европой и Азией, через которое постоянно проходило огромное количество торговцев и путешественников, побывших в различных уголках евразийского континента. Может быть, именно по их рассказам, вооружившись еще иностранными письменными источниками, Марко и написал свою знаменитую книгу? Этот вопрос еще долго будет будоражить и историков и просто читателей "Книги о разнообразии мира". И скорее всего ответ так и не будет найден. А если и установят, что Марко Поло не был никогда в Китае, разве его книга когда- нибудь потеряет научную ценность? Это видение Китая глазами европейца.

В это время в Европу начинает поступать информация о Китае из других источников. Например, кое- что о Срединном государстве было известно от Одорика Портедоне, который путешествовал по Китаю в 1320 году. В 1310 году появляется письмо перса – Рашид ад Дина, закончившее его "Мировую историю". В этой книге можно было найти огромное количество информации о Китае. В 1350 году входит в моду произведение, написанное вымышленным Иоанном Мандевилем. Так же можно было заглянуть в знаменитый справочник (1340г.), составленный по маршруту путешествий Балгуччи Пеготти.

Если сравнивать описания всех трех путешественников, побывавших в Китае, то нельзя не заметить то, что Плано Карпини и Вильгельм Рубрук были намного образованнее Марко Поло. Нельзя отказать послам-францисканцам и в наблюдательности, и в умении отобрать наиболее важные факты и отбросить несущественные детали ( что было присуще венецианцу). Однако, надо отметить, что наблюдательность миссионеров была профессионально ограничена их схоластическим образованием и их специальными заданиями. Возвращаясь к Марко Поло и его рассказам о Китае, следует отметить, что он мог наблюдать явления лежавшие на поверхности жизни китайцев, его привлекало все яркое и необычное. Разговору с даоским монахом о религии он предпочитал обойти рынки Канбалыка и изучить весь китайский товар вдоль и поперек.

Но несмотря на это, “Книга” Марко Поло стала в конце средневековья – начала нового времени путеводителем по азиатскому Востоку.

III глава: "Знания в Европе о Китае к кон. XVI- нач. XVII вв.” §1. ”Рыжеволосые дьяволы”

Итак, к началу XVI в. в Европе накопилось достаточно сведений о Китае, который уже перестал быть загадкой, а стал поводом к размышлению. С другой стороны, в Европе уже подходила к концу средневековая эпоха, город начал превращаться в индустриальный и культурный центр. Происходит усовершенствование огнестрельного оружия. Улучшилось кораблестроение. К концу средних веков большинство океанских судов имело не менее трех составных мачт с десятками парусов. Скорость плавания возросла с 30 до 60 км. в день. Моряки пользовались теперь подзорными трубами, хронометрами, секстантами. На многих суднах имелся большой корабельный компас. Изменяется и мировоззрение европейца. Стало известно, что земля круглая и находится в постоянном движении, что она не центр Вселенной, а лишь одно из множества других небесных тел. Т.о. в Европе сложились материальные условия для осуществления далеких экспедиций. Жажда к открытию нового, в сочетаниис со стремлением обогатиться, стояли среди многих причин толкнувших европейцев к путешествиям на Восток.

В 1492 году в поисках Индии Христофор Колумб и его команда причалили к Берегам Америки. В 1519 –1522 гг. людям впервые удалось объехать вокруг света. В 1507 г. португальцами был захвачен порт Малакка, на западном берегу Малаккского полуострова. Однако, это была совсем другая встреча, в которой Европа выступала более развитой нежели Китай, который жил патриархальными законами. Нужно заметить, что китайское общество выработало свои законы реформирования общественных отношений, которые были ориентированы на соблюдение традиций.

Как известно, католицизм впервые пустил корни в позднеминский период. На смену монгольской династии Юань пришла династия Мин, которая с еще большим подозрением относилась к иностранцам.

Ко времени начала географических открытий, ситуация в мире резко меняется. Волею неволей в Китай начинают пробираться европейцы, сначала, чтобы об этой стране более достоверную информацию, а затем, чтобы установить с ней дипломатические отношения. Межгосударственные связи требовали учета конкретных специфических особенностей. В этих условиях в минском Китае традиционные схемы построения внешних связей, исходившие из того, что Китай является центром мира, а все остальные государства - лишь отсталая перифирия, не соответствовала тому времени. Почему же иностранцев не жаловали в Китае?

Первыми европейцами, побывавшими в Китае, были итальянцы, испанцы, португальцы. В китайских источниках все они фигурируют как франки ( фоланцзи). В “Гу-цзинь ту-шу цзи-чень” их описывают следующим образом: “ Фоланцзи есть измененное название Наболи. Говорят, что раньше с Китаем не общались. В древности существовало царство Лансюйгуэй, которое разделилось на две области. Жители обеих областей имели способность есть людей… люди же фоланзийского государства предпочитали мясо младенцев. Право это, однако принадлежит только их правителю. Его же слугам, челяди и простолюдинам сие не дано”.1 Читая этот отрывок, мы можем предложить, что китайцы считали фоланцзи измененным названием Наболи, т.е. Неаполя. Об этом городе они могли слышать только от итальянцев, а так как они не могли отличить португальцев от итальянцев и итальянцев от испанцев, то всех их в Китае стали называть франками. Версия об одном государстве, распавшемся на две половины, могла возникнуть благодаря тому, что китайцы слышали о падении Римской империи в 476 г. н.э., и образовании впоследствии Византийской империи и католического Рима. С другой стороны, по мнению Чигринского М.Ф., китайцы слышали от европейцев о существовании у них различных государств. Характеристика, данная китайскими авторами европейцам, как людям, пожиравшим младенцев, очевидно, дана была за жестокость, которую проявляли пришельцы в Срединном государстве. Помимо фантазии она могла преследовать и другую определенную цель – запугать своих сородичей так, чтобы у них не появлялось желания общаться с иностранцами. С другой стороны, весьма вероятно, что и сами европейцы дали Китаю повод к названию их разбойниками. Мы знаем, что португальцы, появившиеся в Нин–по в 1522 г. своими поступками так возмутили китайцев, что не прошло и 20 лет (1542) как губернатор Чже Цзяна уже распорядился об уничтожении их поселений. С другой стороны, в борьбе с конкурентами, представители различных стран пытались очернить друг друга в глазах китайцев.“ Таким образом, датчане, португальцы, англичане, французы, испанцы и голландцы по очереди обвиняли друг друга в тех преступлениях и насилиях, которые производили пираты на китайских берегах: каждая нация старалась представить своих соперников как разбойников, бродяг и обманщиков с которыми невозможно было вести торговые переговоры”.1 С другой стороны, мусульманские купцы, торговавшие в это время с Китаем , опасаясь португальской конкуренции распустили слух о том, что португальцы хотят уничтожить китайские корабли. Поведение португальцев, которые действительно грабили китайские суда, подтверждали слова их соперников о нравах франков. Что мог думать китайский народ о европейцах? Юй Юн-хэ характеризовал европейцев как людей жадных, мелочных, изворотливых и завистливых. “Они предприимчивы /постоянно/ ищут выгоду, будто жить будут вечно и никогда не умрут. Занимаются чем хотят. Занятиям родителей не следуют и не почитают предков. Даже десять поколений насчитать не могут”.2 Опять же, пришельцы с запада, которые не почитали своих предков и занимались иной профессией нежели их отцы, выглядели в глазах китайцев настоящими варварами. Юй Юн-хэ предостерегал своих земляков от встречи с иностранцами, которые по его мнению были крайне опасны. Минский ученый Гу Янь-у в свою очередь писал: “ Что касается Лусона, то он захвачен франками. Зная /китайские/ запреты на торговлю, они, тем не менее доходят до Цзилуна и Даньшуя и там вступают в связь с нашими изменниками и преступниками, занимающимися перепродажей краденых ими вещей… Они любят шелк и готовы за него отдать все,/особенно/ за секрет его изготовления. Кроме того их интересует фарфор из Цзянси и сахарный тростник из Фуцзяни”.1 В отличие от своих предшественников Гу Ян-у отмечал, что франки отличаются друг от друга: “ Мы рассматриваем их как одно племя, но среди них есть разновидности. Они враждуют между собой и не уступают друг другу”.2 Китайские авторы стали отличать франков от появившихся в Китае голландцев, которых они стали называть хунмаофанями – рыжеволосыми иностранцами.

§ 2. Китай глазами первых иезуитов.

Лучшими представителями тогдашней европейской цивилизации в Китае были, конечно, иезуитские миссионеры. Они в течение сотни с лишним лет успели обратить в христианство значительное число черни, но, подобно тому как и европейские торговцы, они не могли внушить высшему китайскому сословию уважение к европейским нациям… От предмета христианской проповеди они постепенно переходили к политике и внутреннему управлению Китая. Это были первые европейцы, которые хотели понять китайцев. Но все же, в каждом их суждении о китайской жизни присутствовал отблеск их собственных представлений.

Среди первых проповедников на дальнем Востоке был Франциск Ксавье, нога которого никогда ранее не ступала на китайский материк. После Индии он провел несколько лет (1549-1551) в Японии, где он понял, что ключ к Востоку находится в Китае. В одном из своих писем он написал:" Я надеюсь поехать туда в этом году, 1552, и попасть ко двору императора, Китай- это королевство, на территорию которого если упадет семя проповеди, то оно обязательно разрастется. и , более того, если в Китае примут христианскую веру, то она достигнет и Японии."1

В 1575 г. Августину де Раде удалось увезти в Манилу 100 томов китайских книг по различным вопросам. Записав свои опыты и наблюдения, он представил Европе первый близкий к подлинному очерк Китая и его административных институтов.

В 1577 г в Макао прибыл иезуит Аллесандро Валиньяно, характеризовавший китайцев как “великих и достойных людей”. “Он призывал не врываться в их мир инородным телом, а измениться самим в соответствии с основными догмами иезуитских понятий о контактах с инородцами. Метод культурной адаптации основывался на уважении к аборигенной культуре, являя собой подлинную революцию в практике проповедующих орденов”.1

Одним из основоположников миссионерской деятельности в Китае был Маттео Риччи, родившийся 16 октября 1552 г. в итальянском городе Масерата, в знатной семье. В возрасте 17 лет, отец послал его в Рим изучать право, однако вскоре он почувствовал, что его призвание – Орден Иезуитов, в который он вступил во время торжественного обеда в честь Успения, 15 августа 1571 г. В 1978 г. Риччи покидает Европу, и проводит два года в Индии. Лишь в 1582 году он наконец дождался вызова в Китай. Как только Риччи ступил на землю португальской колонии Макао, он сразу принялся за изучение китайского языка, в чем изрядно преуспел. “ Достаточно скоро миссионер обнаружил, что Макао представлял собой не дверь, а скорее, тюрьму, в которую китайцы с изрядной осторожностью допускали тех немногих “варваров”, которые могли быть каким-либо образом полезны, а с другой стороны, достаточно упорны в своем стремлении попасть в Поднебесную Империю”2. В 1583 году Ругьерри и Риччи обосновываются в Чжаоцине. Губернатор этого города достаточно лояльно отнесся к двум иностранным священникам и предложил им воспользоваться участком земли, расположенным рядом с пагодой, которая строилась на общественные пожертвования недалеко от города. “Фигура губернатора является ключевой в этом вопросе, потому, что своими действиями он нарушил запрет иностранцам на жизнь во внутреннем Китае”3. Итак европейцам разрешили обосноваться в китайском городе при условии, что они сами будут себя содержать, носить китайскую одежду и жениться на китаянках.

Часовня и домик для братьев –иезуитов выросли на удивление быстро, и сразу же привлекли внимание окрестных жителей, т.к. были выстроены по европейским образцам. Правда, Ругьерри и Риччи совершили промах, повесив перед алтарем изображение Мадонны с младенцем, ибо китайцы тут же решили, что европейцы поклоняются женщине. Пришлось привозить из Макао изображение Христа, которое вскоре заменило портрет Мадонны. Как замечает Малявин В.В., новый храм стал местом паломничества китайских ученых, т.к. Риччи повесил у себя дома нарисованную им самим карту мира.1 Эта карта, сделанная европейцем, повергла жителей Срединной Империи в шоковое состояние. Дело в том, что у китайцев была своя карта мира, включавшая Китай с его пятнадцатью провинциями, по краю которого изображалось море, где было разбросано несколько островов, другие же страны и вовсе отсутствовали. “ Когда они увидели, что мир так велик, и Китай находится в его углу… наиболее невежественные стали насмехаться над таким изображением, но более умные, увидев упорядоченное устройство линий долгот и широт…не могли не подчиниться чувству, что вся картина верна… она была напечатана вновь и вновь, и весь Китай был наводнен копиями”2. Это было первым шагом к тому, чтобы Риччи заметили в Китае. Необходимо добавить, что Маттео был очень умен, он каждый раз приводил в изумление китайских ученых мужей тем, что мог один раз посмотрев, пересказать 500 несвязанных между собой иероглифов в прямом и обратном порядке. В Китае его признали также великим математиком, а он в свою очередь написал следующее: “Поразительно сколь мало они знают. Так как заняты они исключительно морализаторством и красотой стиля, которым они… пишут об этом… Они думают обо мне как о столпе учености”3. В свою очередь Риччи прекрасно понимал, что только его умственные способности могли помочь ему в этой стране. Демонстрируя чудеса западной науки, миссионеры надеялись добиться уважения правящих классов. Надо отметить, что первые иезуиты в Китае старались первым делом убедить своих китайских слушателей, что главные положения их религии ничуть не противоречат заветам древних мудрецов Китая. “ Чтобы доказать пригодность своей веры для Срединного царства, иезуиты были готовы одеваться и есть по- китайски хоть всю оставшуюся жизнь”1. Соблюдая все правила китайских церемоний, Риччи посылал знакомым свои визитные карточки и подарки накануне визитов и в дни праздников, а посещая чужой дом, долго раскланивался с хозяином, вел пустые разговоры о погоде и т.д. Чтобы быть ближе к китайцам, Маттео Риччи перевел свое имя на китайский манер - Ли Мадоу.

Несмотря на огромное терпение и настойчивость иезуитов, в Чжаоцине в христианство было обращено мало людей. Но Отец Маттео не терял надежды, он прочитал несколько фундаментальных классических сочинений, которые помогли ему приобрести базовое понимание китайской культуры.

Завоевав уважение немногих образованных китайцев, иезуиты стали врагами в глазах обыкновенных горожан, чьи побои не дали возможности существования христианской миссии в Чжаоцине. Тогда миссионеры поселились в китайском городе Шачжоу, жители которого встретили их довольно – таки мирно. Здесь Отец Маттео благодаря опять же своему интеллекту обзавелся друзьями. Именно в это время Риччи приступает к чтению и переводу на латинский язык конфуцианских канонов. Необходимо заметить, что китайский мудрец Кун Фу-цзы был неизвестен на Западе, пока Риччи не перевел его и не дал ему имя – Конфуциус.

За время проведенное в Шаочжоу, миссионер крестил в католическую веру семьдесят пять человек.2 Крещенным китайцам давали христианские имена, а иногда и португальские фамилии. В общей сложности за двенадцать лет, проведенных в Китае, при всех его усилиях он крестил не более ста человек. Маттео понимал, что ему надо обязательно добраться до Пекина и попасть ко двору императора. После неудачной попытки попасть в столицу империи, иезуит обосновывается в Наньчане, где заводит знакомства с учеными и представителями крупной знати. В беседе с китайцами Риччи не упускал возможность перевести разговор на темы из европейской жизни. Он рассказывал им о вере и обычаях в Европе. В свою очередь китайцы очень удивлялись тому, что католическая церковь признавала власть еще более высокую, чем власть короля. Вскоре выходит в печать " Учение Небесного Владыки", где иезуит излагает основы католической веры.

Наконец, путем невероятных усилий, собрав все рекомендации и подарки (незнакомые китайцам европейские предметы), 18 мая 1600 г. он выехал по Великому каналу из Нанкина в Пекин. Обстоятельства сложились таким образом, что иезуиты оставались в течение нескольких месяцев практически узниками влиятельного евнуха Ма Тана, который желал сам оказаться владельцем подарков предназначенных для императора. Несмотря на козни евнуха Риччи и сопровождавший его священник Пантойя 24 января 1601 г. въехали в ворота Пекина. Он взял с собой письмо императору, в котором сквозила просьба о возможности остаться в столице: " Если Ваше Величество не откажет малознающему и неспособному человеку и позволит использовать его скромный талант, то исполнится мое самое большое желание – применить свои знания с целью оказания услуги такому великому императору".1

27 января это письмо и подарки были вручены Сыну Неба. Половина подарков носила религиозный характер: картины с изображением Иисуса Христа и Девы Марии, требник в золотом переплете, крест, украшенный драгоценными камнями и содержащий мощи святых, четыре Евангелия. Остальное было подобрано с расчетом заинтересовать Вань-ли (императора правящего Китаем во время прихода в Пекин Маттео Риччи): большие часы с гирями, маленькие заводные золотые часы, две хрустальные призмы, клавикорды, двое песочных часов, рог носорога, которому предписывали лечебные свойства и пять кусков европейской ткани.

Картины Мадонны и Иисуса Христа были первыми европейскими живописными полотнами, появившимися в Китае. Китайские современники, впервые узревшие эти картины, писали, что “лица и драпировки выглядят как отражения в зеркале; изображения кажутся способными двигаться как живые”.1 В дальнейшем последователи Маттео Риччи обнаружили, что живопись была одним из лучших средств пропаганды их религии.

Повесив картину Иисуса у себя в апартаментах Вань-ли вскоре стал бояться ее сходства с реальностью и велел убрать ее. Оставалась надежда только на часы, которые в один прекрасный день остановились. Китайские ученые несмотря на все их знания так и не смогли их починить. В результате чего Риччи был немедленно призван во дворец . Находясь во дворце, иезуиты ни разу не видели императора. Все сведения об иезуитах он получал через евнухов. Во дворце Маттео Риччи и Пантойе пришлось отвечать на множество вопросов, интересовавших императора, которые он передавал через евнухов: “ Что едят европейцы? Как стоят дома? Как проходят свадьба или похороны?” Император просил евнухов рассказать как выглядят пришельцы, однако не удовлетворенный их рассказом , приказал нарисовать их портрет.

Как сообщает Винсент Кронин , Вань-ли более шестнадцати лет не видел никого в лицо , кроме евнухов и наложниц. Если в глазах Марко Поло Хубилай –хан выглядел энергичным человеком, заботящимся о нуждах государства, то Маттео Риччи представил Вань–ли трусливым и жестоким императором, которого политика вовсе не интересовала. С десятилетнего возраста он находился в окружении лишь женщин и евнухов, и был полностью во власти желаний и соблазнов.

“ Несмотря на свои 38 лет, лень превратила его в монстра, чей голос едва можно было услышать на расстоянии 10 футов.”1 В течение нескольких дней иезуиты находились во дворце, и лучшие китайские художники старались их нарисовать в полный рост. Результат поразил всех. Риччи и Пантойя во время демонстрации картины не узнали кто есть кто, а Вань-ли сказал, что они, вообще, похожи на арабов.

По прошествии некоторого времени иезуиты были снова приглашены во дворе. Теперь они должны были научить китайцев играть на клавесине. “Научившись играть на инструменте, музыканты попросили Риччи придумать слова , если император заставит их петь.”2 Тогда Маттео сочинил несколько коротких и адаптированных для китайского мышления песен, одна из которых под названием “ Истинный путь к вечности” гласила, что истинная настоящая вечность считается не количеством лет, а количеством сделанных добродетелей.

В Пекине иезуиты жили вместе с другими иностранцами за казенный счет. По наблюдениям Риччи, там обитало еще примерно семьдесят иностранцев3, в основном мусульманских купцов, которые выдавали себя за купцов из “западных стран”.

До последних дней жизни Маттео Риччи удавалось сохранять дружественные отношения как с дворцовыми евнухами, так и с чиновниками, благодаря чему его миссия в Пекине продвигалась весьма успешно: было крещено почти две тысячи человек. В мае 1610 г. Отец Маттео умер, оставив после себя последователей. Став наполовину китайцем, он был похоронен в китайской земле, вдали от родной ему Европы.

Больше всего Маттео Риччи, как и первых европейских путешественников побывавших в Китае прежде него, поразили размеры Срединной империи, обилие риса, пшеницы, рыбы, фруктов…Он сообщает, что все эти продукты доставляли в Пекин по каналу, который начинался в нижнем течении Янцзы и тянулся до самых предместий Пекина. Продукты из южных провинций доставляли в столицу свежими, т.к. китайцы, чтобы товар не портился, обкладывали его льдом. Далее он сообщает о том, что: “Все царство управляется орденом ученых, обычно известных под именем философов”. 1

Чтобы показать, что христианство родственно китайскому менталитету, в своей проповеди Риччи нередко отождествлял Иисуса с Конфуцием. “ Обычай класть класть пищу на родительские могилы у китайцев, кажется не может навлечь обвинения в святотатстве и свободен от всякого налета суеверия, поскольку они никоим образом не считают своих предков богами и ничего у них не просят”.2 А вот буддизм и даосизм с их обширным пантеоном больших и малых богов выглядели в глазах Риччи и его коллег образчиками презренного язычества. В результате миссионеры создали в своих книгах весьма обманчивый образ Китая, - страны, где возвышенной “религии ученых” противостояли “ темные суеверия” буддистов и даосов.

Надо заметить, что отношение самого Риччи к китайцам отличалось двойственностью. С одной стороны он чтил и понимал своих китайских друзей, уважал китайскую культуру; с другой стороны Китай по-прежнему оставался для Маттео языческой страной, научные достижения которой в течении нескольких веков были утеряны. И действительно, у иезуита был повод для изумления: " Не имея других оснований для своих мнений, помимо книг древних авторов, китайцы учили, что все в мире состоит из пяти элементов: металла, дерева, огня, воды и земли, и необходимо заметить, что все то, чего добилась Европа к началу XVI в. когда-то было и в Китае, на более раннем этапе развития этого государства. От него китайцы узнали, что земля круглая и вращается вокруг солнца, узнали о солнечном затмении и многом другом.

Сами же китайцы относились по-разному к Ли Мадоу. Одни прониклись к Риччи искренним уважением, другие пытались завести с ним дружбу из-за выгоды или просто ради любопытства. Губернатор Гуйчжоу переиздал его карту мира, в предисловии которой написал: “Риччи так долго прожил в Китае, что его можно считать больше не иностранцем, а настоящим китайцем."1 Но было не мало и таких китайцев, которые относились к иезуиту с огромным подозрением, они обвиняли его в алхимии, что он, якобы, знает секрет приготовления киновари, но не хочет открывать его. Например, Юй Юн-хэ считал Маттео Риччи очень умным, а поэтому и опасным человеком, и предостерегал своих земляков от общения с ним: “Ли Мадоу мог читать тексты шести книг и воспоизвести их напамять. Знал все, и никогда ничего не забывал, прекрасно владел литературным языком и письмом”2.

“Надо отдать должное Риччи. Именно он был первым европейцем, переведшим китайские классические тексты, и он был первым человеком с Запада, который в совершенстве овладел китайским языком.”3 . Вклад Риччи в знания о Китае был более чем существенным. Его дневники были переведены на латынь и опубликованы в 1615 г.

Не нужно недооценивать миссию иезуитов. Император Канси пользовался ими с одной стороны для усовершенствования технологий, с другой – для политических отношений с другими странами, особенно с Россией (Россия лишилась тогда Амура благодаря ревностным услугам иезуитов). Иезуиты также внесли немалый вклад в и копилку, в которую европейцы собирали знания о Срединном государстве. Более подробный материал на эту тему можно найти в монографии Дубровской Д.Б. под названием “Миссия иезуитов в Китае".

IV глава: Записки первых русских путешественников о Китае.

В средние века важной проблемой стояло получение информации о существовании тех или иных государств. Среди политических вопросов важнейшими были проблемы приобретения территорий и обеспечение безопасности границ. В экономике внешняя торговля начинала играть все большую роль, однако это привело к политическим проблемам, связанным с обеспечением условий для ее развития.

Неизвестно кто из русских, и в каком веке впервые посетил Китай, и какая была цель визита. По свидетельству трех независимых друг от друга китайских источников русские в Китае появились в эпоху монгольского нашествия на Русь в XIII-XIV вв. Наиболее полную информацию об этом дает хроника Юаньской династии “Юаньши”. При своих набегах на Русь, число которых по данным историка С. М. Соловьева, доходило до 48, монголы забирали много пленных. Они имели обыкновение из покоренных ими народов выбирать молодых крепких воинов и составлять из них дружины для ханской пекинской гвардии. Именно тогда имя "русский" появилось в Китае. Русь и русские были известны в китайских памятниках монгольского периода под именами олосы, алосы, улосы, иногда улусу (от монгольского названия Руси — Урус).

При изучении данного вопроса мы можем опираться лишь на те источники, которые дошли до нас. В современной историографии исследователи имеют разные точки зрения в отношении следующего вопроса: кто раньше посетил Китай, русские или выходцы из западной Европы? Банников А. Г. считает, что “Первые посланцы в Монголию и Северный Китай из западной Европы уже застали там русских”.1 Известный китаевед Малявин писал следующее: “ в то время, когда католические миссионеры пытались пристроиться в тени китайского императорского трона, на рубежах северных рубежах Срединного государства появились белые люди с такими же большими носами и глазами, но отличавшиеся разговорами и манерами от франков”1.

Некоторые исследователи высказывают мнение, что контакты между русским и китайским населением начинаются задолго до XVII века, когда русские пленные, захваченные татаро-монголами, были направлены на принудительные работы в Китай. В те годы очень трудно было бежать из китайского плена и вернуться на родину, минуя необозримые монгольские степи, поэтому скудна информация о Китае, но все-таки какие-то крупицы сведений все же доходили до Руси, и упоминания о тех событиях попали в русские летописи XIV в. В основном это было только упоминание как о государстве, покоренном монголами. С распадом монгольской империи между Русью и Китаем поддерживались эпизодические контакты через Среднюю Азию, где купцы обеих стран встречались друг с другом. Взаимоотношения Московского государства со странами Востока начали постепенно налаживаться только после изгнания монголов с территории Руси. В 1472 г. сведения о существовании страны “Хатай” и о возможности проникнуть туда из Индии сухим путем в шесть месяцев и морем — в четыре привез Афанасий Никитин. Данные о самом Китае ограничиваются в его книге “Хождение за три моря” одной фразой: “Делают там фарфор и продают его на вес, дешево”2. Никитин упоминает разные области Китая: “Хатай” — это Северный Китай, “Чин”, “Мачин” — Южный Китай.

Оживление интереса к Китаю произошло в XVI в. и было связано с поисками северного пути (морского или сухопутного) из Европы в Китай. В международных связях Русского государства с середины XVI в. вопрос о дороге в Китай и Индию стал играть значительную роль.

Правительство России также проявляло интерес к поиску северного морского пути, который дал бы новые возможности для торговли с Востоком. Иван Грозный назначил за его открытие большие награды. Усиление восточного направления политики Московского государства в этот период обусловило интерес Ивана IV.

На рубеже XVII-XVIII вв. Россия переживала Смутное время. Но несмотря на внутреннюю смуту, а может быть, и благодаря ей, русские стали пробираться на Восток. Первые дошедшие до нас сведения – о путях в Монголию, которые были записаны со слов Василия Тюменца в Посольском приказе в 1616 г. Он сообщил также о странах, пограничных с владениями Алтын - хана. Тюменец рассказывал, что Китай находится на берегу моря. Можно предположить, что там он побывал в каком-нибудь крупном порту, где был поражен размерами и вместимостью китайских кораблей. Как считает Банников, Тюменец попал в Китай через Восточную Монголию, на территории которой нет больших рек и гор, этим объясняется тот факт, что путь от владений Алтын-хана до Китая продлился всего один месяц. Есть в Китайском государстве, - повествовал дальше Тюменец, и города “великие кирпичные, а платье носят люди китайские всякое: и бархатное и атласное и камчатное и киндячное… Китайские люди имеют веру и богомолье свое”1. Землепроходец подчеркивал, что Китайское государство поддерживает мир со своими соседями. Может быть, благодаря этому сообщению Россия обратила свои политические взоры на Китай.

Посылка первой русской миссии в Китай была вызвана стремлением Московского правительства не допустить транзитной торговли западноевропейских купцов со странами Востока, в частности и с Китаем, через территорию Русского государства. На эту миссию почти не возлагались дипломатические поручения. Послам было велено лишь объявить, откуда они прибыли, и выяснить возможность установления дипломатических отношений. Главой миссии был назначен казак Иван Петлин. Его сопровождало 11 человек, среди которых нам известны только трое: Андрей Мадов (по другим сведениям – Мундов ), Пятый Кизилов и казак по имени Петр. Посланцы прибыли в Пекин 1 сентября 1618 г. Все путешествие от Томска до столицы Минской империи заняло 3 месяца и 22 дня. “ Русские, преодолев гигантское пространство, заселенное кочевыми народами, главным образом монголами, установили, что за этим номадическим морем лежит огромный мир оседлой и весьма высокой цивилизации”.1 Раньше русские считали, что раз Китай обнесен стеной, то занимает маленькую территорию. Однако, из рассказов и записок посланцев был получен целый комплекс знаний о действительно великой стране. Но обо всем по - порядку.

По пути в Китай русские путешественники пересекли пространства Сибири и попали в Монголию, где по их словам правила царица Мачикатуна. Она дала казакам грамоту с печатью, с которой их должны были пустить в Китай. Значительная часть источника посвящена описанию монгольских земель и народу ее населяющему. Здесь впервые мы встречаем описания буддийских монастырей. Иван Петров сообщает, что молельные дома у монголов “клинчатые” , на них не устанавливают кресты, “а стоят на храмах звери, неведомо какие, каменные…против дверей сидят три болвана великие женские… а вызолочены сусальным золотом с головы до ног, а сидят высоко, на дверях каменных, а двери всякими красками выкрашены”2. “ А люди в Монгольской земле, мужской пол нечисты, а женский пол чист, добре”.3

Достигнув границы, русская миссия увидела Великую Китайскую

стену. Они были поражены ее размерами. Казаки стали расспрашивать китайцев для чего она была построена и получили следующий ответ: “… та стена де ведена от моря и до Бухар, потому что две земли: одна земля Мунгальская, а другая Китайская; и меж ними рубеж”.1

Осмотрев внимательно стену и расспросив местных жителей, путники двинулись дальше и попали в крупный китайский город, в источнике указанный как Широкалга. Там Петров и его попутчики нашли огромное количество товаров и изобилие овощей и фруктов. Русских удивил тот факт, что китайские тюрьмы были построены вне города. Поразились они и тому как общство относилось к ворам и убийцам: “За татьбу у них татей вешают, а разбойников на кол сажают, а за приписку руку секут…”2 Каждый китайский город завораживал по-своему путешественников. Например, в источнике уазываются город Ширадень, у ворот которого днем и ночью стража несет караул, или город Потой, которому посвяшено более обширное описание: “А город был что снег, велик и высок, кругом езду три дня”3. Петлин сообщает о том, что в китайских городах улицы были вымощены серым кирпичом ( не надо забывать о том, что практически все постройки в Русском государстве были деревянными ). В источнике присутствует описание буддистских храмов и “идолов”, сделанных из глины и позолоченных. Здесь омечается тот факт, что в храмы пускают всех, независимо от веры. Таким образом, оставляя за спиной один за другим китайские города, русская миссия приблизилась к стенам столицы Срединной империи.

Встречей иностранцев в Пекине ведала Чжу Кесы (палата по приему иностранных гостей). Пришельцев приняли на высоком уровне, так как приезд в Китай местные сановники рассматривали как изъявление покорности владыке Срединного государства покорности и требовали от них унизительных, с их точки зрения, обрядов.Эти обряды ( коу- тоу ) состояли в следующем: нужно было несколько раз стукнуться лбом об пол. Конечно, русские не собирались делать это. Не могли посланцы совершить и другую китайскую традицию, которая касалась обряда поднесения императору подарков, потому что они не имели при себе ни грамоты, ни подарков, так как были посланы непосредственно томским воеводой. Исходя из сложившихся обстоятельств, вопрос об аудиенции отпал. Так и не увидев императора, но получив от него грамоту русская миссия вернулась в Томск. Надо заметить, что свою задачу Петлин выполнил: он выяснил путь в Китай, принес информацию о самой стране ( ее экономическом и политическом положении) и, самое главное выяснил возможность установления официальных и торговых отношенй. Русские землепроходцы в своих отчетах описывают Китай как самодостаточную страну, которая не нуждалась практически ни в чем. Срединному государству не нужны были заморские товары, так как считалось , что все можно произвести внутри станы, а варвары не могут предложить того, чего бы не было в Китае. Стало понятно почему китайский император не отправлял никогда послов или купцов в пределы Русского государства. Таким образом перед русским народом предстал сосед, обладавший огромным торговым потенциалом, и который, в принципе, мог принять Русское государство только в качестве вассала. Такое положение дел вряд ли устраивало последних, поэтому про Китай забыли почти на тридцадь лет.

За это время в обоих государствах поменялись династии. В русском государстве воцарилась династия Романовых, сменив династию Рюриковичей. В свою очередь, в 1644 г. в Китае власть перешла к манчжурской династии. Обновленный дипломатический аппарат представлял интересы теперь уже Цинской империи. Потому здесь уже не вспоминали о первой русской миссии в Пекин и о грамоте минских императоров московским царям.

В 1654 г. царем Алексей Михайловичем было отправлено новое русское посольство в Китай, во главе с боярским сыном Федором Байковым. Каждый иследователь, занимающийся этой проблемой выдвигает отличные от других цели поездки в Китай. Н.Ф. Демидова, М.И. Сладовский и Малявин связывают направление Ф. Байкова в качестве официального посла с усилением интереса царского правительства к торговле с Китаем и стремлением установить для этой торговли нормальные дипломатические отношения. Мясников считает, что царское правительство признало Китай одним из самых крупнейших восточных государств, поэтому и стремилось установить дипломатические отнощения.

Федору Байкову понадобился почти год, чтобы достичь границ Китая. Шел он сначала по Иртышу, затем мимо камныков, “пашенных бухарцев” и “мунгальских людей”, достиг Кококотоана, миновал Китайскую стену, и побывав по дороге в 18 городах, достиг Канбалыка.

По мнению Мясникова “прибытие к границам империи посольства Ф.Н. Байкова было неожиданностью для цинской дипломатии”1. Манчжурские чиновники не были готовы к приему посланников, этим можно обьяснить более чем холодный прием с китайской стороны: “И Федор Байков посылал с Абуги в китайский город Кокотан служилых людей… для корму и повод. И воеводы в том во всем отказали: повод де и корму нам дать не уметь, для того, что указу от царя нам о том нет.2

Как уже говорилось выше, Байков стоял во главе посольства. Его сопровождал отряд тобольских и татарских служилых людей численностью более двадцати человек.3

Внушительная часть источника посвящена описанию торгового города Кокотона ( Хуху-Хохо). Этот город поразил Байкова и его товарищей бурным водоворотом торговли:”А ряд у них велик…. А торгуют серебром ланями, а лан у них весом в девять золотников… а на мелочь всякую купят на чай… и шелку много у них всяких цветов.”4

Отметил землепроходец и внешний облик города:”А город Кокотан земляной, башни кирпичныя а кирпич сженой; проезжие башни велики, по двом ворота в башне… а кумирниц в городе и за городом много”1. В источнике отмечено, что китайский народ в большинстве своем занимался земледелием, и было отмечено сходство некоторых сельскохозяйственных культур, выращиваемых в Китае и в Русском государстве. Простояв под Хухo-Хохо больше недели русские продолжили свой путь.

Детально осмотреть Пекин русским не позволили. Как сообщает источник, послы были размещенны в доме со двора которого выходить им строго запрещалось. Но не смотря на это, землепроходец отметил в своем дневнике то, что услышал и частично увидел . Таким образом, русские узнали, что в Китае практически не бывает снега и морозов, что дома в городах строют из кирпича, а через реки возводят каменные мосты. Байков и его соратники очевидно стали свидетелями ритуалов, без которых была немыслима жизнь китайского общества: “… а в городах перед воеводами носят солничники бумажные желтые, велики, на стягах несет один человек, а по сторону его идуть по человеку и по два; а в руках носят палки с концами золочеными, а идучи, кричат по своему языку неведомо что”2. Источник также сообщает о том , что рядом с Канбалыком ( столицей Китая ) был построен каменный город, в котором живут “ламы, а по нашему попы. А делан тот город, как-де к ним шел из Боронталы Далай- Лама, а они сказывают его богом.”3

Отношения между представителями русской и китайской сторон складывались достаточно напряженно. Все началось с того, как китайские чиновники приняли посланцев. Путешествуя по Китаю, русские должны были сами находить для себя и свих лошадей пристанище и еду. Затем последовали и другие противоречия, исходящие из культурных традиций обоих государств. Ф.И. Байков доставил цинскому императору специальную грамоту от царя. Московское госуарство предлагало Цинам установить обычные для того времени дипломатические отношения, уравнив обе страны в правах. Однако, как нам известно такое положение дел не устраивало Китай, который считал только себя цивилизованной страной, а всех остальных варварами. С другой стороны и русские не спешили уступать. Им был да строгий наказ: не совершать поклонов ни перед какими строениями, даже в императорском дворце, что полностью противоречило китайской традиции. Известно, что к Байкову пришли “приказные люди и потребовали подарки для императора. Он долго не уступал, но в конце концов его уговорили отдать подарки, а с грамотой явиться самому. Однако. Вслед за этим последовали и другие недоразумения. Например, когда Байкову китайские чиновники от имени императора преподнесли чай с маслом, сваренный на молоке, он отказался его пить из-за того, что соблюдал пост. Русские послы не соблюдали те правила, которые им диктовала противоположная сторона: “…за то- де тебя Царь и приказнные Царевы люди осудили: вольно- де он не совсем умен, коли так делает, а сказывается- де послан от Великого государя, от Благоверного Царя, а царского –де достояния править ни в чем не умеет”1. Плюс ко всему, Байков не был готов обсуждать ситуацию, которая сложилась в Приамурье. В таких условиях не могло быть и речи об установлении дипломатических отношений. Байкову не оставалось ничего, как отправиться в обратный путь. Хотя первое русское посольство в Китай не выполнило своей основной задачи, в Россию, благодаря записям, возникшим во время путешествия, поступили сведения о самом Срединном государстве и традициях его народа. На карту был нанесен кратчайший путь до Китая. Московскому государству стало известно какие товары можно вывозить из Китая. Байков отмечал, что “на русские товары ни на которые походу нет, кроме горностаев, да песцов, а лисиц, и бобров, и барсов много, а купить неможно.”2 Из этих слов становилось ясно, что торговлю наладить между двумя государствами было трудно. С одной стороны стоял ни в чем не нуждавшийся Китай, с другой - претендовавшее на китайские товары Российское государство ( надо заметить, что в то время на китайском рынке русская продукция спросом не пользовалась ).

Особый интерес вызывала у русского правительства политическая ситуация, которая сложилась в Срединном государстве. Как известно в Китае поменялась династия, и этот факт был запечатлен в “Статейном списке” Байкова: “ А в Китайском царстве в Канбалыке царь Богда Мунгальского рода, а прежде того был Царь китайского рода Даба… а мунгальцев в том китайском городе в Царстве не много , нет-де и десятой доли; а китайцев-де великое множество”.1 Таким образом, русские узнали о том, что в Срединном государстве к власти пришли монголы, и установилась династия Юань. Не ускользнуло от внимательного посла этнические особенности китайцев и манчжур. Байков пишет, что китайцы- чистоплотный народ, они носят короткое платье, не зависимо от пола заплетают длинные волосы в косу. Он сообщил русским про существовавшую в Китае традицию бинтования ног. Монголы же , по словам Байкова выглядели по- иному: ”А мунгальского рода женщины ноги полные, платье носят долго до земли, а волосы плетут в косы и обвивают около головы…”2 При китайском императорском дворе русские встретили представителей других европейских стран: немцев, французов, испанцев… Байков сообщает, что они уже давно обосновались в Китае, мало помнят свой родной язык и проповедуют христианство среди местных жителей. Посол был свидетелем того, как в Китай на кораблях прибыли голландцы. Общаться с ними было довольно трудно, так как русские не знали ни немецкого, ни латыни.

Назад русские путешественники шли тем же путем всю зиму. Так закончились более чем трехлетние странствия Байкова. Вскоре после этой миссии, в 1659 г. Иван Парфильев с грамотой от царя Алексея Михайловича прошел путем Федора Байкова, пользуясь его описаниеми. Посольство Парфильева в числе подарков впервые привезло в Москву 10 пудов чаю, напитка, о котором упоминает Байков в “Статейном списке”. Это описание принадлежит к важнейшим явлениям русской средневековой географической литературы и, при чрезвычайной сжатости изложения, отличается богатством и точностью сведений.

Мясников В.С. считает , что китайские хронисты зафиксировали в своих анналах внешних сношений приход к цинскому двору некоего посла с грамотой и подарками для императора, однако, так как посол отказался выполнить дворцовый ритуал,подарки были отвергнуты, а он сам отослан обратно.1

Прикрайней недоступности Китая в XVII столетии , описание Байкова было для своего времени чрезвычайно важным вкладом в географическую науку и скоро стало известным в Западной Европе. Друг Петра Великого амстедамский бургомистр Витсен, в бытность свою в России достал “ Статейный список” Байкова инапечатал его в своем сочинении : “Nord en ost Tartarey”(Амстердам, 1692). Отсюда, с примечаниями оно попало в IV том “Voyage au Nord” ( Амстердам, 1732). Были и немецкие и латинские переводы, но о них точных сведений нет.Историограф Миллер извлек из этих переводов главную суть путешествия и со своими весьма ценными примечаниями и поправками напечатал в своем журнале “Ежемесячные сочинения”(1755г, кн. VII). Подлинное сочинение Байкова было напечатано два раза: в IV томе Новиковской “ Древней Российской Вифлиофики” и во II томе “ Сказаний русского народа” Сахарова.

В 1675 г. русский царь Алексей Михайлович направил к богдыхану Кан – си новое посольство, которое должно было решить проблемы, возникшие во время визита Байкова в Китай, упорядочить ситуацию в Приамурье. Посольство имело в виду не столько коммерческие цели, сколько разведочные. Такую миссию мог выполнить лишь образованный человек. Во главе этого посольства поставили широко образованного и одаренного человека: бывшего советника Молдавского государя, который в 1672 году приехал в Москву и поступил на службу в Посольский приказ – Николая Спафария (Спатарь Милеску). Спафарию было наказано упорно стоять на своем: отдать грамоту и подарки лично в руки императора, требовать возвращения военнопленных, захваченных при осаде Комарского острога, договориться о вывозе в казну серебра и драгоценных камней, купить неведомых семян, животных и птиц, узнать про шелк и установить цены на торговлю, нанять мастеров каменных мостов и, конечно договориться о китайском посольстве в Русское государство.

Новое русское посольство было встречено достаточно холодно в Пекине. Сановники не давали возможности передать документы, среди которых было письмо от Алексея Михайловича, лично в руки императора. После долгих споров было решено в качестве переводчика позвать Фердинанда Вербиста ( иезуита, долгое время проживавшего при китайском дворе ). “ Вербист был облачен в манчжурское платье и говорил по – латыни. С тех пор перевод осуществлялся Вербистом.”1 Договорились на том, что Вербист перепишет под диктовку Спафария содержание письма царя и передаст доклад китайским сановникам.

Во время одной из бесед иезуит и посол от Русского государства сошлись во мнении. Что китайцы – варвары, которые с недостаточным уважением относятся к иностранным послам, и сочли обычай кланяться ( коу – тоу) унизительным.

Посольство Спафария не имело особых дипломаических успехов. Однако, разведочные цели были выполнены. В “Статейном списке” Байкова указывается на то, что в Китае существовали представители двух религий. Служители одной из них ( по – видимому даосы) не употребляли в пищу мяса и ходили в черных одеждах : “И в том монастыре идолов много…

И перед большим поставлена лампада и в ней горит масло день и ночь беспристанно; перед ним на сттоле стоят деревца и на деревцах написаны овощи многие розные…”1 В буддийском храме Спафарий видел изваяние Будды, одетого в желтые одежды, “ а большого болвана богом называют, будто он емлет от души человека”2 . Землепроходец также поведал соотечествикам о том, что в Китае существует своя письменность и растет тростник из которого варят сахар.

После посольства Спафария интерес к Срединному государству возрос. в то время. Как западноевропейские иезуиты постепенно пробирались в центральные регионы страны, русские никак не могли найти обшего языка с китайцами.

В 1692 г. из Моквы в Китай было отправлено очередое посольство во главе с Избрантом Идесом. Одним из участников этой миссии был Адам Брант. Путешествие в Китай, пребывание в Пекине и обратный путь продолжались почти три года, По возвращении из Китая как Идес, так и Брант опубликовали в Западной Европе каждый свои записки о посольстве.

По рассказам Идеса китайские сановники приняли русских послом достаточно тепло, угостив их обедом. Здесь путешественник отмечает разнообразие поданных им блюд и особенности китайской кухни. Обед состоял из супов, овощей, жаркого, пириженного и закончился сладостями и фруктами. Суп, в котором плавали сделанные” из пшеничной муки длинные , похожие на кишкм трубочки”. Идесу и его друзьям пришлось есть непривычными для западного человека палочками : “У китайцев не приняты скатерти, салфетки, ножи, вилки или столовые тарелки; на стол кладется лишь две маленькие круглые палочки из слоновой кости или из черного дерева. Так как они не пользуются салфетками, у того китайца висит платок, которым они пользуются для того, чтобы вытирать рот.”3 В целом, обед произвел на русских приятное впечатление, огорчало только то, что китайцы не употребляли в пищу хлеб, и то, что во время обеда приходилось сидеть на полу с поджатыми под себя ногами. Послов угостили китайской водкой, приготовленой из риса и пригласили на просмотр театрального представления. Скорее всего Избрант Идес, Адам Брант и другие видели китайскую оперу: “Представление было интересным, так как актеры принимали такие красивые позы, и делали такие мины, будто они были чистокровными…”1

По дороге в Пекин послы проехали через множество густонаселенных деревень. Побывав во многих монастырях, Идес написал в своем дневнике следующее: “ На растоянии эти кумирни выглядят очень красиво: изображения идолов настолько отвратительны и страшны, что самый искусный живописец не мог бы сделать их более отталкивающими”.2 Адам Брант был еще более категоричнее свего товарища: ”Где бы мы не проходили, повсюду было множество подвергавших нас в удивлени пагод и кумирен, где китайцы, весьма униженным образом поклоняются самым отвратительным дьявольским рожам.”3 Во время путешествия русских послов удивило то, в каком хорошем состоянии находятся в Китае дороги, и что по обе стороны дороги устроены канавы для стока вод, поэтому грязи на ней практически не бывает.

По прошествии нескольких дней после прибытия в Пекин послы были приглашены во дворец к Богды- хану на обед, где император (как они утверждают) оказывал им всевозможные знаки внимания. Мы помним, что ни Тюменцу, ни Петлину, ни Байкову не удалось даже и увидеть императора.Спафарий видел Сына Неба, но издалека, так почему же такая честь была оказана посольству возглавляемому Идесом? Дело в том, что они наконеч совершили обряд коу-тоу, который их предшественники либо отказывались совершать, либо совершали неправильно. Таким образом русские постепенно входили в число иностранцев, которые приходил с определенной миссией в Китай, и представляли интересы той или иной страны.

Подводя итог всему написанному выше, нужно отметить, что к концу XVII в. в России сложилось вполне четкое, далекое от мифологии представление о Китае и народе, который населяет это государство. Этот образ возник не сразу. Он складывался постепенно на основе рассказов, дорожных записок и статейных списков оставленных путешественниками. Начнем с того, что в результате первых поездок на восток было разрушено представление о том, что Китай – малое государство, наоборот, русские рассмотрели рядом с собой могучего соседа, с которым необходимо было наладить торговые и дипломатические отношения. Но вот беда, Китай не нуждался в русских товарах, да и Русское государство он мог признать только в качестве вассала. Несмотря на это посольства в Китай организовыались одно за другим. Необходимо отметить. Что в отличие от выходцев из стран Европы, читая записки русских путешественников нигде нельзя найти описание внешности китайцев ( о том, что у них узкий разрез глаз, круглое лицо, маленький нос, практически нет бороды и т.д.), что мы в первую очередь встречаем в книге Марко Поло, записях Вильгельма Рубрука …Это можно объяснить тем фактом, что азиатская внешность не вызывала у русских особого удивления. Вспомним хотя бы нашествие монголо- татар, не стоит забывать, что все русские землепроходцы шли в Китай через Сибирь, которую населяют народы монголоидной расы.

Конечно первое о чем узнали в Русском государстве – это о китайской стене. Приходили сведения о смене в Китае династий. Императора мало кто мог увидеть, и его персона все больше и больше окружалась тайной. Известно было лишь то, что он был монголом. Послы сообщали, что в Китае существует своя религия, есть монастыри и храмы, где находились идолы, которым они поклонялись.Из этого можно сделать вывод, что в глазах русских китайцы выглядели идолопоклонниками. Было также известно о том, что выходцы из Европы потихоньку пристраивались вокруг императорского престола, пытаясь донести в Китай христианство.

Срединное государство перестает ассоциироваться только с шелком и прянностими. Наши соотечественники узнают о том, что в Китае существуют ровные дороги,строют великолепные кирпичные здания, возводят каменные мосты…Все большестало поступать сведений о быте и нравах китайцев: оказывается, что не использовали ложек и вилок, ели палочками, пили рисовую водку, имели свою письменность, занимались в основном земледелием, и были отнюдь не воинственным народ. Байков впервые пишет о том, что у китайских женщин невероятно маленький размер ноги, а Идес и Брант добавляют, что китаянки очень гордились своими маленькими ножками. Для этого они бинтовали ноги с детства и надевали на них твердые перегородки.

Оценивая отношения, которые сложились между Китайским и Русским государствами, следует заметить, что если при первых контактах они отсутствовали, то позже огромными усилиями, благодаря настойчивости русского народа были установлены давольно–таки напряженные дипломатические отношения.

Заключение.

Если попытаться в самом общем виде охарактеризовать каким представлялся Китай жителям Европы конца Средних веков- начала Нового времени, и как это представление расширялось в связи с поступлением новой информации, то можно отметить следующее. В результате первых дошедших до нас письменных сведений, которые пришли в Европу вместе Плано Карпини и Вильгельмом Рубруком, страна Серов стала не мифом, а государством, которое существовало в реальности. Именно Рубрук первым выдвинул идею о том, что Китай является страной Серов, о которой упоминали еще римляне. Не стоит забывать, что ни Карпини, ни Рубрук не были в Китае, и не могли видеть все своими глазами. Все их записи были составлены на основании услышанного ими во время визита в Монгольскую столицу, поэтому о некоторых сведениях о Срединном государстве они повествуют с немалой долей сомнения. Однако, для средневековой Европы, которая практически ничего не знала о Китае, информация исходившая от этих монахов, имела огромную ценность. Стало известно, что Китай находился к югу от Монголии и включал в себя огромную территорию, на которой проживал народ ничуть не отличавшийся по строению своего тела от среднестатистического европейца (если не считать специфический разрез глаз, и маленький нос, о которых упоминали и Рубрук, и Карпини). Таким образом, постепенно отходят на второй план рассказы о людях с песьими головами, об одноглазых чудовищах…Надо заметить, что эти рассказы уступали место новым более реальным фактам, однако, они еще вплоть до первых морских путешествий будоражили сознание европейцев. От Карпини и Рубрука в Европу поступили сведения о том, что в Китае существует письменность, впервые стало известно о бумажных деньгах.

Постепенно Китай становится объектом политических взглядов Европы. Этой страной заинтересовались европейские короли и папа Римский. Однако, все сведения, собранные Карпини и Рубруком были предназначены лишь для узкого круга людей, стоявших у вершины политической и духовно власти, другие же люди этой информации не получили. Поэтому, Китай по-прежнему оставался для простого народа загадочной страной.

Знакомство большинства жителей Европы с Китаем осуществил Марко Поло и его “Книга о разнообразии мира”., которая представляет собой собрание путевых заметок. После возвращения в Венецию Марко долго развлекал своих земляков рассказами о великом Катайе – сказочно богатой стране, которая виделась Марко купеческим раем. Читатель книги Поло был потрясен количеством и великолепием китайских городов (например, описанием города Ханчжоу: где очень бурно развивались торговля, ремесло, финансовая система), удивлен обычаями характерных для китайцев (незнакомыми для европейцев обрядами свадьбы и похорон), очарован персоной китайского императора - Хубилай-хана. Из рассказов венецианца становиться известно, что северный Китай отличается от южного, что жители Срединного государства едят рис, из него же приготавливают водку, что в Китае существует календарь, олицетворением которого служат двенадцать животных…

В своей книге Марко Поло часто говорит о женщинах – в подробностях описывает их внешность, их склонность или несклонность к любви, - что становится ясно одно: все это если не целиком, то по преимуществу вызвано жадным любопытством и постоянными распросами тех европейцев, для которых эта книга была написана. Их интересовали только яркие факты, лежащие на поверхности жизни современного им китайца. Интересы же самого Марко были разнообразны: венецианец повествует о похоронных обрядах Ханбалыка, о соколиной охоте Хубилая, об оживленной торговле в китайских городах, о китайских дорогах и почтовой системе и о многом-многом другом…Однако, он прекрасно понимал, что соотечественники не все воспримут в книге за правду. Так, например, рассказ о бумажных деньгах был воспринят как одна из басен. Так как записи Гильома Рубрука оказались погребенными на долгое время среди церковных отчетов, из сообщения о новой для европейцев системе государственных финансов, они в ту пору не извлекли никаких уроков. Быть может, поэтому мы не находим в его книге свидетельств о Великой китайской стене, о чае, об обычае бинтования ног…

Пережитое и описанное Поло было настолько необычным, что общая реакция на книгу варьировалась от бешенного энтузиазма до полного недоверия. Его современники всерьез эту книгу не приняли. Как замечает Г.Харт: “Нелепая, подложная книга Джона Мандевиля “Путешествие” пользовалась гораздо большей популярностью, чем повесть Марко: в XV в. на одно печатное издание Марко приходилось пять изданий Мандевиля”1. К XIX в. “Книгу о разнообразии мира” стали вовсе воспринимать как миф.

Потребность мореплавателей в хороших картах вызывало потребность появления более точных географических данных. В 1375 г. каталонскими евреями был создан атлас, который отличался от обычных портуланов тем, что представлял как бы карту всего мира. Следуя тексту Марко Поло, он изображал Восточную Азию, полуостров Декан и Индийский океан гораздо точнее, чем карты до тех пор существовавшие.

Подводя итог, заметим, Марко Поло описал Китай сказочно богатой страной, по сравнению с повествованием Рубрука, которое было пропитано монашеским аскетизмом и недоверием к враждебному языческому миру. Несмотря на то, что к рассказам Поло относились с недоверием, нашлось немало людей, который восприняли эту повесть как реальность (среди этих людей был Колумб), и именно “Книга о разнообразии мира” открыла дверь в эпоху великих географических открытий.

Как говорилось выше, Марко затронул многие аспекты, лежащие на поверхности жизни китайцев, однако внутренний смысл он постичь так и не смог. Эта заслуга принадлежала уже другим .

Эстафета по доставке сведений о Китае в западноевропейскую копилку быда передана первым иезуитам. В результате усилий Маттео Риччи, которые он воплотил в ходе своей миссионерской деятельности в Китае, в Европу были доставлены достоверные описания и китайского быта. Это были уже описания не сказочного царства, а реальной страны и реальных людей. Однако не следует забывать, что для человека, жившего в XV- XVI вв. страны Дальнего Востока зачастую представлялись как края не только неведомые, но и фантастические. На португальской карте XVI в. очертание дальневосточных земель (Китая, Японии), оказавшихся прикрепленными чуть ли не к Ледовитому океану, удивительным образом деформированы, а звери на ней напоминают слонов и жирафов. На карте XVII в., написанной Маттео Риччи, которая была подарена императору Китая, было показано, что мир населен разнообразными чудовищами: серенами, бородатыми рыбами, химерами и т.д. Но, несмотря на это, записки Маттео Риччи, в отличие от более ранних работ, таких как, например, “Книга о разнообразии мира” Марко Поло, содержат в себе сведения близкие к достоверным.

Свою деятельность иезуиты максимально приспосабливали к местным условиям, используя национальные традиции и порядки. Для того, чтобы китайская цивилизация приняла европейцев, несущих христианскую веру, им пришлось стать наполовину китайцами. Для того, чтобы быть ближе жителям Срединной Империи, Маттео Риччи и его сподвижники нередко облачались в одежды буддийских монахов. Вот как они выглядели в глазах самих китайцев: “ Говорят, что они любят нравы Срединной страны, что им глубоко близка суть учения “жу”( т.е. конфуцианства)”1. В результате своей деятельности в Китае Маттео Риччи добился своего: он стал первым европейцем, которого китайцы признали как себе равного. Это признание досталось Риччи в результате долгого и кропотливого труда.

Иезуиты познакомили китайцев с глобусом, с изображением небесной сферы, для них Матттео Риччи и его сподвижники чертили географические карты. Знакомство с европейскими достижениями сказались на развитии китайской астрономии, математике, метеорологии…Сведениями, которые имелись у иезуитов заинтересовался китайский императорский двор, т.к. это было необходимо для совершения многочисленных церемоний и жертвоприношений, а так же и для чисто практических (сельскохозяйственных) работ. Т.о. европейцы начинают медленно пробираться к императорскому трону, выполняя функции консультантов и советников.

Записки о заморских краях того времени так же походили на волшебные повествования, и выдумки автора не знали границ. Подобные рассказы питали воображение писателей. И в 1638 г. в Англии вышел роман Фрэнсиса Годвина “ Человек на луне”, в котором Китай и луна оказываются чуть ли не рядом. В этих первых описаниях впечатления от увиденного при всей их наивности были, как правило, очень яркими, образными, в них чувствовалась непосредственная конкретность восприятия. Рассказы первых европейских путешественников и купцов, побывавших в Китае, послужили основой того своеобразного представления о стране чудес и роскоши которое сложилось о Китае у европейской читающей публики к середине 16 века. Интерес этот усугублялся тем экзотическим впечатлением, которое производили на Европу привозимые португальскими купцами образцы китайского фарфора, лаковые изделия, шелковые ткани. Европейская знать начинает увлекаться коллекционированием китайских изделий. Например, Филипп II, король Испании, собрал 3000 образцов китайского фарфора, а коллекция Ришелье насчитывала 400 изделий из фарфора.

Создается мода на все китайское. Возникший в Европе культ китайщины носил название “шинуазери” особого расцвета достиг в первой половине 18 в. в связи с развитием во Франции нового стиля искусства – рококо. Художники рококо восприняли какую – то одну, близкую им сторону китайского искусства: их привлекали необычайные краски, редкостные цветы на китайском фарфоре, жанровые сценки, изображенные на обоях и ширмах и понятые как веселые игры беззаботного, богатого и счастливого народа. “Восприняв лишь внешнюю сторону китайского искусства, а не содержание и идеи, художники рококо дали экзотизированное представление о нем Европе, создав свой Китай – сказочную страну, населенную маленькими, мудрыми, спокойными и лениво – томными людьми в роскошных костюмах.”1.

И, хотя в картах, составленных европейцами, часто при изображении стран Востока традиционно рисовали фантастические существа, мир в XVII столетию для европейцев в значительной степени потерял свою таинственность. Между тем для китайцев западные края во многом оставались загадкой.

Список источников и литературы:

Источники:

1.Афанасий Никитин. Хождение за три моря. С-пб., 1950

2. Джиованни дель Плано Карпини. История монгалов. М., 1957

3. Идес Избрант, Брант Адам. Записки о русском посольстве в Китай. (1692-1695), М., 1967

4.Марко Поло . Книга о разнообразии мира. М., 1999

5. Путевой дневник от Нерчинского острога до Пекина в Китай Николая Гавриловича Спафария 1676 года.// Известия Оренбургского отдела императорского русского географического общества. Вып. 10.

6. Путешествие в восточные страны Гильом де Рубрук.. М..1957

7. Путешествие казацких атаманов Ивана Петрова и Бурнаша Елычова, в кн: Сахаров И. П. Собрания русского народа , собранные И. П. Сахаровым. Т. 2 . кн. 8 ,С-П.,1840.

8. Путешествие Федора Исакиевича в Китай. В кн.// Сахаров И. Указ. соч

Литература:


Бантыш-Каменский Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами. Казань., 1882


Бокщанин А.А. Императорский Китай в нач. XV в. М., 1976

3. Бокщанин А.А. Особенности внеших отношений империи Мин и вопросы

преемственности. В кн: // Китай: традиции и современность. М., 1976

4. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-

XVIIIвв. М.,1986.т.1


Воскресенский Д.Н. Из истории общения Китая и Запада в XVI-XVII вв. //Историко-филологическое исследование. М., 1974

6. Геродот. История. С-пб., 1972

7. Дубровская Д.В. Миссия иезуитов в Китае М., 2001


Дубровкая Д.В. Электронные библиотеки и базы данных по истории Евразии в Средние века. М., 1998

9. Думан Л.И. Внешняя политика государства Цин в XVII веке. М., 1977

10. Исаева М.В. Представление о мире и государстве в Китае в III – IV вв.М., 2000.

11. Кулишер И.М. История экономического быта Западной

Европы.М.,1978.Т.1


Кюнер Н.В. Исторический обзор сношений европейцев с Китаем с 1514 по 1842 гг..// Китай: Традиции и современность. М., 1976


Кюнер Н.В. Новейшая история стран Дальнего Востока. Владивосток,

1910. т. II, Ч. 1-2


Малявин В. В. Книга путешествий. М,. 2000. С. 8-9.

15. Мясников В.С. Империя Цин и Русское государство, М., 1980

16. Петров А.М. Запад – Восток: из истории идей и вещей. М.,1996. С.11,

17. Позднеев А.М. Об отношениях европейцев к Китаю. Спб.,1887. С.6.

18. Покровский Ф.И. Путешествие в Монголию и Китай сибирского казака

Ивана Петлина. С-пб. 1914. т. 18, ч. 4

19. Поньон Эдмон. Повседневная жизнь Европы в тысячном году. М., 1999.

20. Фишман О.Л. Китай и Европа XVII-XVIII вв.//История, культура, языки

народов Востока. М., 1970

21. Харт Г. Венецианец Марко Поло. М., 1999

Периодические издания:


Головачев В. Ц. Жизнеописвание Лан Шинина (Джузеппе Кастильоне) –

придворного художника маньчжурских императоров. // Общество и

государство в Китае. М.. 1995


Дубровска Д.Б. Архивы иезуитской миссии в Китае как исторический источник. // Анналы: Бюллетень. №3, М., 1996.


Мартынов А.С. О различных подходах к проблеме взаимоотношений

императорского Китая с внешним миром. в кн:// Общество и государство

в Китае. Двенадцатая научная конференция. М., 1981

4. Чигринский М.Ф. Китайские источники о первых контактах Китая с европейцами в XVI- XVII вв. в кн: //Общество и государство в Китае. 11-ая научная конференция, часть II. М., 1980. С. 68.

Литература на англ. языке:


Cronin V.The wise man from the West . London. 1955

2. Hudson G.F. Europe and China: a survey of their relation from the later times to 1800, London. 1931


Wile B. Unfinished Еncounte: cristianity of China. London ., Collins, 1988. P. 10

Литература на китайском языке:


Shijie de Zhongguo guan yi jin er nian lai shijie dui Zhongguo de rengshi shi gang/( Представление мира о Китае) Шанхай, 1991


Zhong wai guangxi shi lun cong / ( Из истории отношения Китая с другими

странами). Пекин, 1985

Материал, взятый из интернета:

-на русском языке:

Байков Федор Исакиевич //http://kolibry.astroguru.com/01020499.htm

-на французском языке:

1. Les mondes de Marco Polo // http:www.pum.umontreal.ca/livres/fishes/pdf_site_web/chine_chap1.pdf

2. Les routes de la soie. Histoire des routes de la soie // http://www.unesco.org/culture/silkroads/html_fr/history.shtml

Опубликовано на Порталусе 28 марта 2007 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама