Глава I

Международные отношения в 50-х гг. ХIХ века.

I.1.Обострение восточного вопроса после революции 1848-1849гг.

Начало революциям 1848г. было положено во Франции, когда в Париже 22февраля начались выступления рабочих, студентов и ремесленников. Революционные события стремительно набирали обороты, и уже в марте того же года они развернулись в Австрии, Пруссии, а так же во всех городах Германского союза. На некоторое время в 1848-1849 гг. дипломатия отошла на второй план, а на первый вышла вооруженная борьба.
Революция определила отношения между Австрией, Пруссией и другими странами. Австрийское правительство, побуждаемое событиями в германских государствах и в Италии, было вынуждено ослабить давление на восставших венгров и перебросить часть своих войск на север Италии и к Рейну. В германских государствах революционное движение проходило под лозунгом объединения Германии (были разногласия по вопросу о том, вокруг какого государства – Пруссии или Австрии – осуществлять объединение). Австрийское правительство все свои планы экономического и политического развития связывало с Россией. Австрия попросила русского императора послать войско для подавления венгерского восстания.
В мае 1849 г. Николай I послал свои войска для подавления восстания в Венгрии. Австрия была спасена, но Габсбургская монархия не учитывала помощь России в дальнейшем, а, наоборот, не раз выступала против нее, но недоверие и вражда венгерского народа к русскому была вызвана.
2 августа 1850 г. Англия, Франция, Россия и Австрия подписали в Лондоне соглашение, которое было направлено против объединения германских государств. Дании был передан Гольштейн. Пруссия оказалась в трудном положении.
В г. Ольмюце (Моравия) 29 ноября 1850 г. было заключено соглашение между Пруссией, Россией и Австрией. По этому соглашению Пруссия под давлением России отказалась от попыток объединить Германию под своим главенством и соглашалась на восстановление Германского союза в старом виде, то есть при фактическом преобладании Австрии. Этот договор был серьезным поражением Пруссии.
На пороге 50-х гг. XIX столетия у России была самая сильная армия, в военных делах и в дипломатии ей сопутствовал успех. Англии и Франции оставалось лишь наблюдать за деятельностью России. Англии благоприятствовало сохранение целостности Австрии, которой было невыгодно продвижение России к проливам. Переступая порог 50-х гг. Николай I начал допускать дипломатические промахи.
В августе 1849 г. Николай I потребовал от султана Абдул-Меджида выдачи польских и венгерских революционеров, находившихся в Турции. Не без подсказок Англии и Франции султан отказал требованиям Николая. Правительство Англии предложило австрийскому и российскому правительствам прекратить давить на Турцию. Английская эскадра направилась на Дарданеллы.
Заметно ухудшились и отношения Николая I с Францией. Российской государь был крайне несговорчив с императором Франции Наполеоном III с самого начала его правления. Николай I никак не хотел признавать новоиспеченного императора французов в лице Наполеона III, и он дал указания официально называть его просто Луи-Наполеоном, а при переписке придерживался обращения «дорогой друг», вместо «дорогой брат». Позднее Николай понял свою ошибку, но ничего нельзя было исправить: в Париже этого не забыли.
У Англии и Франции, равно как и у России, были свои интересы на Востоке. В основу назревавшего конфликта легла борьба за господство на Ближнем Востоке. Русское правительство стремилось внешними успехами упрочить феодально-крепостническую систему хозяйства и утвердить влияние России в Турции. Англия и Франция стремились к экспансии Турции и всего Ближнего Востока. Отсталую в экономическом отношении Россию вытеснили с ближневосточных рынков. В начале 540-х гг. Россия с одной стороны и Англия и Франция – с другой стали стремиться ускорить развязку.
Соперники с опаской относились друг к другу. Правительства Англии и Франции боялись, что Россия овладеет турецкой столицей, Николай I – что Турецкая империя вот-вот развалится, и при этом Англии удастся стать хозяином положения на Ближнем Востоке. Каждое новое проявление слабости Турецкой империи усиливало опасения обеих сторон. Евгений Викторович Тарле о целях Англии и Франции относительно Турции считал, что «обе западные державы имели ввиду отстоять Турцию затем, чтобы с предельной щедростью вознаградить себя за эту услугу (помощь Турции в войне с Россией – прим. авт.) и прежде всего не допустить Россию к Средиземному морю, к участию в будущем дележе добычи и к приближению к южно-азиатским пределам» .
В 1853 г. Николай I предпринял попытку выяснить позицию Англии относительно возможности англо-русского соглашения о судьбе Турции.
9 января 1853 г. состоялся вечер у великой княгини Елены Павловны, на котором присутствовал дипломатический корпус и сам Николай I. Царь подошел к английскому послу Сеймуру и повел с ним разговор, в котором окрестил Турцию «больным человеком Европы». «Теперь я хочу говорить с вами как друг и джентльмен, - продолжал Николай. – Если нам удастся прийти к соглашению – мне и Англии, - остальное мне неважно, мне безразлично, что делают и сделают другие. Итак, говоря откровенно, я вам прямо заявляю, что если Англия думает в близком будущем водвориться в Константинополе, то я этого не позволю. Я не приписываю вам этих намерений, но в подобных случаях предпочтительнее говорить ясно. С своей стороны, я равным образом расположен принять обязательство не водворяться там, разумеется, в качестве временного охранителя – дело другое. Может случиться, что обстоятельства принудят меня занять Константинополь, если ничего не окажется предусмотренным, если нужно будет все предоставить случаю. Ни русские, ни англичане, ни французы не завладеют Константинополем. Точно так же не получит его и Греция. Я никогда не допущу до этого». Царь был непреклонен: «Пусть Молдавия, Валахия, Сербия, Болгария поступят под протекторат России. Что касается Египта, то я вполне понимаю важное значение этой территории для Англии. Тут я могу только сказать, что, если при распределении оттоманского наследства после падения империи, вы овладеете Египтом, то у меня не будет возражений против этого. То же самое я скажу и о Кандии (острове Крите). Этот остров, может быть, подходит вам, и я не вижу, почему ему не стать английским владением». Прощаясь с Сеймуром, Николай произнес: «Хорошо. Так побудите же ваше правительство снова написать об этом предмете, написать более полно, и пусть оно сделает это без колебаний. Я доверяю английскому правительству. Я прошу у него не обязательства, но соглашения: это свободный обмен мнений и, в случае необходимости, слово джентльмена. Для нас это достаточно» .
Не прошло и недели, как состоялся второй разговор Николая I с Сеймуром. За ним незамедлительно последовал и третий. Последний четвертый разговор состоялся 21 февраля 1853 г. В разговорах царь не уставал предлагать Англии сделку о разделе Турции между ними.
Однако царь позабыл о Франции, которая, как он считал, еще не оправилась после потрясений 1848-1849 гг. И он глубоко заблуждался. От Австрии же Николай не ожидал никаких противодействий. Таким образом, царь, сбитый с толку всегда дружественным отношением к нему королевы Виктории, совершал одну ошибку за другой.
9 февраля из Лондона пришел ответ, данный от имени кабинета статс-секретарем по иностранным делам лордом Джоном Росселем. Англия не приняла предложения России. Лорд Россель заявил, что не верит в падение Турции, и что нет необходимости в заключении каких-либо соглашений, касающихся Турции. Во-вторых, даже временное занятие Константинополя Россией он считал недопустимым. И, наконец, Россель полагал, что Франция и Австрия подозрительно отнесутся к подобного рода англо-русскому соглашению.
После получения этого отказа руководитель министерства иностранных дел Нессельроде старался в беседах с Сеймуром смягчить смысл первоначальных высказываний царя. Он пытался заверить Сеймура в том, что царь не угрожал Турции, а лишь хотел бы вместе с Англией оградить ее от возможных покушений со стороны Франции.
У царя был выбор: успокоиться или воевать. Царь не мог и предположить, что на сторону Росселя станут Франция и Австрия. Насчет Австрии он рассуждал так: «Что касается Австрии, то я в ней уверен, так как наши договоры определяют наши отношения» . Таким образом, Николай I избрал путь войны. «В том, что Николай I был непосредственным инициатором дипломатических заявлений и действий, поведших к возникновению войны с Турцией, не может быть, конечно, сомнений» .
Николай с легкостью сбросил со счетов не только Австрию, но и Францию. Царь не подозревал о намерениях нового императора Франции. Дело в том, что русские послы – Киселев в Париже, Бруннов в Лондоне, Мейендорф в Вене, Будберг в Берлине, а также канцлер Нессельроде: они не докладывали царю о настоящем положении дел, а лишь рассказывали о том, что царю было предпочтительнее узнать. Царь долгое время пребывал в неведении.
Спор между Луи-Наполеоном и Николаем о так называемых «святых местах» (храмы Иерусалима и Вифлеема) положил начало прозрению Николая I. Эти споры длились около трех лет, временами усиливаясь и ослабевая. Напомню, что еще в 1740 г. Турция подтвердила право и преимущество католической церкви в «святых местах». Русская дипломатия в Константинополе протестовала с указанием на преимущество православной церкви перед католической на основании Кучук-Кайнарджийского мира. «Святые места», как уже стало ясно, нисколько не интересовали ни Луи-Наполеона, ни царя Николая. Наполеону III ссора из-за «святых мест» была нужна, чтобы отколоть Англию и Австрию от России. Для Николая этот спор тоже был лишь предлогом для обеспечения и расширения влияния в Турции. Николай выдвинул притязания на то, чтобы не только заменить права православной церкви в Иерусалиме и Вифлееме, но и стать признанным самой Турцией защитником всех православных подданных султана, а это означало, что Николай будет обладать правом постоянного дипломатического вмешательства во внутренние турецкие дела.
Спор существенно обострился в начале 1853 г., когда Абдул-Меджид и его министры стали особенно упорствовать (не без давления французской дипломатии) в переговорах с Россией и в то же время удовлетворили французские требования относительно «святых мест».
Николай I рассуждал так: Франция из-за Турции воевать не пойдет, Австрия не осмелится, Англия без Франции и Австрии и не подумает что-либо предпринимать. Николай для демонстрации силы приказал морскому министру А. С. Меньшикову снарядить большую свиту и на военном линейном корабле плыть в сопровождении этой свиты в Константинополь и предъявить жесткие требования султану.
Царь назначил в Турцию Меньшикова в качестве чрезвычайного посла и полномочного представителя. Нессельроде подготовил для Меньшикова инструкцию, где предписывалось, что тот должен был закрыть спорный вопрос о «святых местах» и добиться от султана заключения специального договора с русским императором с признанием права царя покровительствовать всем православным подданным султана. Меньшикову было дозволено решать поставленные перед ним задачи даже крайними мерами, вплоть до объявления войны Турции. Николай I ожидал успеха от миссии Меньшикова.
Итак, Меньшиков прибыл в Константинополь, где его встретили с высоким почетом не только официальные власти, но и многочисленное греческое население. А Меньшиков повел себя с вызывающей надменностью. Он не желал иметь дела с министром иностранных дел Фуад-Эфенди: тот стоял на стороне французов по вопросу о «святых местах». Султан, учитывая сосредоточение двух российских корпусов в Бессарабии, перепуганный, уволил Фуада и назначил угодного Меньшикову Рифаат-пашу. Европа внимательно следила за событиями, обращая особое внимание на вызывающее поведение Меньшикова. Европейская пресса писала о выходках российского представителя, о том, как Меньшиков сделал визит великому визирю, не снимая верхней одежды, и о том, что тот резко разговаривал с самим султаном. Всем стало ясно, что Меньшиков довольствоваться малым не будет: во-первых, он желает добиться признания за Россией права на покровительство не только православной церкви, но и православными подданными султана; во-вторых, он требует, чтобы согласие Турции было утверждено султанским сенедом, а не фирманом, что означало международно-правовое обязательство по договору перед царем. По вопросу о храмах в Иерусалиме и Вифлееме Абдул-Меджид пошел на уступки, но царя теперь интересовало другое. В марте 1853 г. Султан получил одну за другой две вербальные ноты с категорическими требованиями прекращения систематической и злостной оппозиции. Тут же был представлен проект конвенции, которая, в случае принятия ее, подставляла бы султана в полную зависимость от русского императора, делая его «вторым турецким султаном».
Англичане, не желая допускать усиления российского влияния в Турции, начали немедленно действовать. 5 апреля 1853 г. В качестве британского посла в Константинополь прибыл Стрэтфорд-Каннинг, старый враг русского влияния в Турции и личный враг Николая I, который оскорбил Стрэтфорда еще в 1832 г. Посол был ярым сторонником устранения русских притязаний любым путем, чтобы, парализовав влияние России, полностью подчинить Турцию влиянию Англии. Одновременно в Лондоне статс-секретарем по иностранным делам вместо ушедшего лорда Росселя в кабинет Эбердина вступил лорд Кларендон, разделявший взгляды Пальмерстона. Стрэтфорду, как и Меньшикову, Кларендоном были даны очень широкие полномочия в Константинополе. Стрэтфорд начал форсировать войну. Надменный высокосветский барин и дилетант в дипломатии, Меньшиков не мог равняться с осторожным и опытным Стрэтфордом. Стрэтфорд не воспринял требования Меньшикова буквально: ему стали ясны инструкции, данные Меньшикову, в чем истинные цели царя Николая. Зная, что как бы ни уступал султан царю, дело идет к войне. Стрэтфорд посоветовал Абдул-Меджиду и его министрам уступать до последней возможности по существу требований, по которым шел спор России и Франции о "святых местах". Стрэтфорд знал, что Меньшиков этим не удовлетворится и начнет настаивать на таких требованиях, которые уже будут носить явно агрессивный характер, именно тогда Англия и Франция поддержат Турцию. Стрэтфорд, зная о том, что в Лондоне глава кабинета Эбердин не желает обострять дело, счел целесообразным прислать текст проекта конвенции между Россией и Турцией, но с "некоторыми" изменениями. В первой статье этого проекта говорилось о праве русского правительства делать представления (турецкому правительству) в пользу церкви и духовенства. Стрэтфорд, переписывая текст ноты для отсылки лорду Кларендону, в Лондон, вместо "делать представления" написал "давать приказы". Естественно, этот подлог, полностью изменив весь характер ноты, вызвал раздражение в кабинете и дал Пальмерстону и Кларендону перевес над колебавшимся лордом Эбердином. Стрэтфорд внушил Меньшикову, что Рифаат-паша не друг, а враг России. Тогда Меньшиков стал домогаться отставки Рифаат-паши и назначения вместо него Решид-паши, истинного врага России, которого предложил Стрэтфорд. Всеми своими действиями английскому послу удалось убедить Меньшикова, что Англия, в случае войны, ни за что не выступит на сторону Турции. Меньшиков и не подозревал, в какую западню он попал.
5 мая 1853 г. Порта (правительство Турции) уступила во всем, что касалось "святых мест". Меньшиков понял, что предлог к занятию дунайских княжеств исчезает и предъявил требование о договоре султана с русским императором. Султан не принял русских требований и стал просить отсрочки для их обдумывания. Посоветовавшись со Стрэтфордом, Абдул-Меджид и его министры отклонили требования Меньшикова. Вместо Рифаата был назначен Решид-паша. Меньшиков прекратил бесплодные переговоры в Турции, объявил, что порывает отношения с Портой, и вместе со своей свитой 21 мая 1853 г. покинул Константинополь и отправился в Одессу.
По совету Стрэтфорда султан 4 июня издал фирман, торжественно гарантирующий права и привилегии христианских церквей, но в особенности права и преимущества православной церкви. В ответ русский царь издал манифест о защите православной церкви в Турции, и для обеспечения выполнения договора турками был вынужден занять дунайские княжества, то есть Молдавию и Валахию. 21 июня 1853 г. русские войска форсировали р. Прут и вступили в Молдавию. Но война Турции так и не была объявлена. Турция так же не объявляла войны.
Как уже известно, Англия принимала непосредственное участие в русско-турецких отношениях. Но и Франция не оставалась в стороне. Уже в марте 1853 г. Наполеон III, прознав о действиях Меньшикова в Константинополе, приказал своему военному флоту, стоявшему в Тулоне, немедленно отплыть в Эгейское море, к Саламину, и быть готовым подойти к турецким берегам. Наполеон твердо решил воевать с Россией и счел необходимым защищать Турцию от возможного русского завоевания.
Все же сдержанность лорда Эбердина вызывала у французов подозрения: вдруг Англия желает подложить свинью Франции и договориться с Россией поделить турецкие владения между собой. В восточную часть средиземного моря вслед за французской направилась и английская эскадра.
Австрийская позиция в русско-турецком конфликте была неоднозначной. Министр иностранных дел Австрийской империи Буоль вел переговоры на два фронта, с одной стороны стараясь убедить Николая поскорее прийти к согласию с Турцией и отвести свои войска из дунайских княжеств, а с другой стороны выясняя, что можно получить от западных стран за политику, враждебную России. Буоль успешно шпионил вокруг русского посольства в Вене. Франц-Иосиф, император Австрийской империи, был настроен против России. Австрийский император, неспособный составить личное мнение по одному из сложных политических и экономических вопросов, испытывал перед Наполеоном III, который угрожал выгнать Австрию из Ломбардии и Венеции. Австрийский посол в Париже Гюбнер был четко осведомлен о том, что Наполеон III не позволит Австрии остаться в положении нейтральной страны. Перед молодым Францем-Иосифом встал выбор: или выступить заодно с Наполеоном III и Англией и добиваться удаления русских войск из дунайских княжеств, или действовать совместно с Николаем (на что тот и рассчитывал), и таким образом потерять Ломбардию и Венецию. Но, так или иначе, позиция Австрии определялась позицией Пруссии, другого члена Германского союза. Слабость Австрии была на руку Пруссии.
Король Пруссии Фридрих-Вильгельм IV был нерешителен. Он боялся обоих противников: и Николая, и Наполеона. Но, в конце концов, было решено, что Пруссия не примкнет к Англии и Франции, тем самым, усложнив позиции Австрии, которая без Пруссии не могла рассчитывать на успешные военные действия.
Буолем был составлен проект ноты, врученной приглашенным им на совещание послам Англии и Франции в Вене. Нота предлагала Турции принять на себя обязательства соблюдать все условия Адрианопольского и Кучук-Кайнарджийского мирных договоров. В ноте также подчеркивалось преимущество православной церкви. 31 июля 1853 г. нота была отправлена царю, тот дал согласие, после чего ее отправили султану. Абдул-Меджид, при содействии Стрэтфорда, отклонил "Венскую ноту". Стрэтфорд решил прибегнуть к очередному подлогу. Он от имени Турции отправил царю другую ноту с оговорками против "Венской ноты". Царь, как и рассчитывал вероломный Стрэтфорд, эту ноту отверг. Стрэтфорд раздуть "негодование" турок на толкование "Венской ноты", данное канцлером Нессельроде. По существу "Венская нота" совпадала с собственным проектом турок. Но авантюры непримиримого Стрэтфорда не были бесплодными. В это время Киселев, русский посол в Париже, известил царя о невозможности совместных военных действий Англии и Франции.


I.2. Крымская война и Парижский мир 1856 г.

4 октября 1853 г. султан, побуждаемый заверениями Стрэтфорда и французского посла Лакура объявил России войну. 30 ноября адмирал Нахимов атаковал турецкий флот в Синопской бухте, истребил его и разрушил береговые укрепления. Это событие, обманувшее расчеты английских и французских политиков на затяжную войну между Россией и Турцией, заставило их ввести в действие собственные вооруженные силы. В середине декабря Наполеон III объявил Англии о намерении ввести свой флот в Черное море. После Синопского сражения в английских общественных кругах начало расти возбуждение против России. 15 декабря 1853 г. Пальмерстон подал в отставку, что обрушило на кабинет бурю негодования. Эбердину все же удалось уговорить Пальмерстона вернуться в министерство, что только увеличило его полномочия. Таким образом, война против России уже не была возможностью, а стала неизбежностью.
4 января 1854 г. англо-французские войска вошли в Черное море с тем, чтобы ограждать турецкие суда и порты от нападения с русской стороны.
Тут же Нессельроде по приказу Николая связался с Киселевым и Брунновым, русскими послами в Париже и Лондоне, и попросил их выяснить у обоих правительств, относится ли запрет только к русским судам. В случае положительного ответа, Бруннову и Киселеву было предписано тотчас же прервать дипломатические сношения и покинуть Лондон и Париж.
В английской прессе стали появляться публикации о необходимости бороться за независимость Турции. По существу в самой Турции хозяевами положения были Стрэтфорд и французский посол Барагэ д`Илье. Но они часто ссорились между собой, что утешало султана.
29 января 1854 г. в "Монитере", официальном органе французского правительства, появилось письмо французского императора всероссийскому императору, в котором говорилось том, что события в Синопской бухте оскорбляют французскую и английскую национальную честь; он предлагал царю увести войска из Молдавии и Валахии; тогда Франция и Англия в свою очередь покинут Черное море. А затем Россия и Турция должны будут назначить уполномоченных для мирных переговоров. Таким образом, вся Европа стала свидетелем попытки перед самым взрывом войны свалить всю ответственность на противника, выставив напоказ свое миролюбие. Ответ Николая последовал 9 февраля. Царь в ответе писал о ценности русской чести, столь же дорогой, как и Наполеону французская; о том, что в правомерности Синопского сражения нет сомнений, о том, что занятие дунайских княжеств и фактическое овладение Черным морем нельзя приравнивать. Надо сказать, что оба письма были за подписью: "Вашего величества добрый друг".
В самом начале февраля Киселев в Париже получил официальную ноту Друэн де Люиса, которая разъясняла, что запрет плавания по Черному морю распространяется только на русский флот. Киселев, как ему и было поручено ранее, заявил о разрыве дипломатических сношений с Францией.
Французские действия в данном случае были слабо мотивированы. Николаю I было угодно расценивать эти действия как некое недоразумение, которое как легко возникло, так же легко и уладится. Английскому послу Сеймуру фактически предложили собирать свои вещи для выезда из России. А генералу Кастельбажаку, послу Франции в России, предоставили, когда тому заблагорассудится, заявить о желании уехать. Николай при прощании даже удостоил французского посла выдачей звезды Александра Невского. Киселев же в Париже перед отъездом своего посольства заявил, что желает лично попрощаться с Наполеоном. Этот поступок у российского министерства не вызвал раздражения, равно как и у самого Николая. Этот поступок можно расценивать, как желание в дальнейшем вновь завязать отношения. При прощании Киселев долго говорил с Наполеоном. Киселев пытался убедить императора французов в ненадобности участия Франции в войне, уверял, что Англии на руку уничтожение любого флота, что Россия непременно помогла бы, в случае войны, Франции. Наполеон же не возражал. При разговоре ни один из собеседников не коснулся Турции. В конце 1855 г. возобновились негласные дипломатические сношения между русскими и французскими дипломатами. Полтора года, с конца марта 1854 г. по конец 1855 г., дипломатическая деятельность великих держав сосредоточивала свой интерес главным образом на Вене. Англия и Франция старались заставить Австрию выступить против России. Перед австрийским правительством стояла трудноразрешимая задача: заставить Николая убрать свои войска из дунайских княжеств, при этом, не объявляя войны и одновременно не настроив против себя царя. Бисмарк в своих воспоминаниях писал: "...что касается Австрии, то тамошняя политика... мне ясна. Австрия не преследует обширных завоевательных планов на Востоке, хотя не прочь отхватить кое-что и там; о германской императорской короне она не помышляет... Австрийская политика - это политика страха, основанная на тяжелом внутреннем и внешнем положении Италии и Венеции, на запутанности в финансах, на попранном праве, на страхе перед Бонапартом, на боязни мести со стороны русских, а также на страхе перед Пруссией..." .
Цели британской политики, разработанные Пальмерстоном были таковы: Аландские острова и Финляндии возвращаются Швеции; Прибалтийский край отходит к Пруссии; Королевство польское должно быть восстановлено как барьер между Россией и Германией; Молдавия и Валахия и все устье Дуная отходят к Австрии, а Ломбардия и Венеция от Австрии переходят к сардинскому королевству; Крым и Кавказ будут отобраны у России и отойдут к Турции.
Наполеон III не возражал политике Пальмерстона. Оно и понятно: по программе Англия приобретала себе новых союзников, которые были крайне необходимы как Англии, так и Франции. Но Наполеон III не желал усиления Англии, равно как и ослабления России, и он свел программу Пальмерстона к нулю.
Для Николая I позиция Австрии оставалась загадкой. Чтобы выяснить отношения с Австрией Николай I для переговоров с Францем-Иосифом отправил в Вену доверенного человека, коим и стал граф А. Ф. Орлов, умевший искусно вести переговоры.
31 января 1854 г. Орлов предложил австрийскому императору объявить России нейтралитет в войне России с европейскими странами. Взамен царь берет на себя ответственность за неприкосновенность австрийских владений и обязывается побудить Пруссию и Германский союз присоединиться к этой гарантии. В случае же победы России, царь обещал, что Россия и Австрия на равных правах объявят свой протекторат над Болгарией, Валахией, Молдавией и Сербией. Но и сам Франц-Иосиф тоже был не промах. Он поинтересовался у Орлова, будет ли Россия уважать независимость и целостность Турции, перейдет ли царь на Дунай, скоро ли прекратит оккупацию Молдавии и Валахии и не будет ли портить отношения султана с его подданными. Орлов не смог ничего ответить. Но было ясно, что ответ отрицательный. Несмотря на то, что в Австрии к России относились как к освободительнице от революций, сам Франц-Иосиф не был согласен с предложением Николая, и Орлов был вынужден уехать из Вены с пустыми руками. Перед отъездом Орлов написал царю, что советует ему отказаться от своей политики и сблизиться с Францией. Царь был глубоко разочарован в Австрии, но в то же время ему не виделось возможным сближение с Наполеоном III, что фактически являлось отказом от войны с Турцией. И Николай так и не отказался от своей политики.
Тем временем Франц-Иосиф поспешил направить в Трансильванию 13-тысячный отряд, что уже угрожало русской оккупации на Дунае.
В отношении Пруссии Николая поджидало следующее разочарование. Дело в том, что король Пруссии Фридрих-Вильгельм IV под давлением английской и французской дипломатии не посмел отказаться от присоединения к Австрии. 20 апреля 1854 г. в Берлине был подписан австро-прусский договор о наступательном и оборонительном союзе. Согласно ему Пруссия обязалась в случае надобности сконцентрировать в течение 36 дней 100 тысяч человек - одну треть в Восточной Пруссии, остальные две трети в Познани или под Бреславлем - и довести состав армии, если потребуют обстоятельства, до 200 тысяч человек, сговорившись обо всем этом с Австрией. Пруссия, не желая поддерживать Австрию против России, сначала затягивала подписание договора, а затем превратила его по существу в чист оборонительный, сделав оговорку, что помощь будет ею оказана только в том случае, если будут затронуты "общегерманские интересы"; таким образом, повод не мог быть найден в восточных делах. Она настаивала также на приглашении мелких германских государств присоединиться к договору. Эти государства были настроены в пользу России, и Бисмарк имел ввиду противопоставить их Австрии, усиления которой он не желал. Немецкие мелкие государства присоединились к договору только 27 июля, после длительных совещаний в Бамберге. В конечном итоге договор, вместо того, чтобы быть направленным против России и облегчить выступление Австрии против нее, оказался направленным против воевавших с Россией государств; это помешало, между прочим, французским военным планам переброски армии на Дунай через немецкие земли .
Антирусские силы уже сосредоточивались в Варне. Тогда царь дал приказ вывести войска из дунайских княжеств.
Стало ясно, что война проиграна. Теперь Россия не атаковала, а оборонялась. Наполеоном III был дан приказ сформулировать так называемые "четыре пункта" и отослать их Австрии, Пруссии и Англии, а затем от имени всех четырех держав предъявить их Николаю. Известно, что прусский король не желал усиления Австрии, но, узнав о постепенном занятии австрийскими войсками освобождающихся уходящей русской армией, Фридрих-Вильгельм IV переметнулся на сторону царя. Он объявил, что расторгнет соглашение с Австрией. Но английская и французская дипломатии были неугомонны, и, надавив на короля, добилась от него согласия не возражать против того, чтобы в "четырех пунктах" говорилось и о Пруссии. 18 июля 1854 г. "четыре пункта" были окончательно сформулированы. Они содержали следующие условия:
1. дунайские княжества поступают под общий протекторат Франции, Австрии, Англии, России и Пруссии при временной оккупации австрийскими войсками;
2. все эти пять держав объявляются коллективно покровительницами всех христианских подданных султана;
3. державы коллективно получают верховный надзор и контроль над устьями Дуная;
4. договор держав с Турцией о проходе судов через проливы Босфор и Дарданеллы, заключенный в 1841 г., должен быть пересмотрен.

Итак, "четыре пункта" были отправлены в Петербург. Царь ответа не давал. Францией и Англией было решено перевести армию из Варны в Крым, и, таким образом, было ослаблено их влияние на Австрию. В Вене считали, что переводом войск в Крым союзники оставили Австрию на произвол судьбы, опасались гнева царя.
В сентябре 1854 г. в Крыму высадились англо-франко-турецкие войска, которые в сражении при Альме разбили русские войска, уступавшие врагам по численности и вооружению. Английские и французские войска были вооружены винтовками, а русские - старыми гладкоствольными ружьями с меньшей дальнобойностью и скорострельностью. Пролилась кровь и в сражениях под Балаклавой и Инкерманом. Не заставили себя ждать и первые бомбардировки Севастополя.
Севастополь представлял в то время первоклассную военно-морскую базу, способную отразить нападение англо-французского флота, но не имевшую укреплений с суши, а после отступления русской армии гарнизон Севастополя был фактически оставлен без присмотра. Адмиралы П. С. Нахимов и В. А. Корнилов взяли на себя руководство обороной города. Загородив флоту противника, вход в бухту, им удалось затопить часть кораблей. Моряками, солдатами и простыми жителями города за короткое время было сооружено вокруг города восемь бастионов, вооруженных тяжелой артиллерией, и, таким образом, город превратился в настоящую крепость. Союзники ожидали победы через несколько дней после высадки, но не тут-то было: Севастополь был подвержен ожесточенному обстрелу, но в перестрелке обнаружилось такое превосходство артиллерии севастопольцев, что англо-франко-турецкой армии пришлось перейти к длительной осаде города.
Пришла зима с ужасающим ноябрьским штормом, с болезнями и с колоссальной смертностью в лагере союзников. "Рейд представлял собой картину ужасную. Все небо заволокло мрачными, быстро мчавшимися тучами...", - вспоминал один из участников осады . Защитники Севастополя поразили весь мир своей самоотверженностью и героизмом. Несмотря на недостаточное количество снаряжения и боеприпасов, они в течение 349 дней стояли насмерть, не уступая противнику, восстанавливали и расширяли свои укрепления, отбивали атаки и даже наносили контрудары.
Посла в Вене Мейендорфа сменил А. М. Горчаков, и Буоль, по мере роста зимних бедствий, становился дружественнее к Горчакову.
В феврале 1855 г. было отбито наступление русских войск на Евпаторию, где укрепился турецкий корпус. Вскоре после этого умер Николай I. Ходили слухи о самоубийстве царя, осознавшего неизбежность проигрыша войны. Снова оживились надежды на мир.
С апреля 1855 г. союзники снова начали обстрел Севастополя, а в начале лета несколько раз пытались взять город штурмом. Их атаки были отбиты, но положение города оставляло желать лучшего. Не хватало пороха, приходилось отвечать одним выстрелом на два-три, затем на пять-шесть и, наконец, на восемь-десять выстрелов противника. Не хватало леса для строительства блиндажей, и поэтому потери гарнизона возросли до 2-3 тысяч убитых и раненых в день .
Русские войска в Крыму не раз пытались вынудить противника снять осаду с Севастополя, но главные силы были на западной границе, ожидая нападения со стороны Австрии, Пруссии и Швеции. Положение ухудшалось присоединением к анти-русской коалиции в начале 1855 г. Сардинского королевства.
После смерти Николая I на престол пришел Александр II, его старший сын. Александр II не обладал ни большим государственным умом, ни широким кругозором. Современники отмечали приятную внешность молодого императора, его образованность, умение держаться с достоинством и в то же время просто. Вместе с тем подчеркивался недостаток воли, настойчивости, постоянства, нерешительность, а порой и апатичность . Александр хотел поскорее покончить с войной. Нессельроде передал Наполеону III письмо, в котором он уверял императора в том, что России и Франции не из-за чего воевать и что мир наступит при первом желании на то Наполеона. Для государств Центральной Европы союз между Французской и Российской империями был не то, что не нужен, но даже опасен, в особенности, для Австрии. Также до России доходили сообщения о том, что будто Наполеон III, смущенный героической обороной Севастополя, подумывает снять осаду города. Но это был лишь момент колебаний: Наполеон сомневался в успехе осады.
Летом 1855 г. в Балтийское и Белое моря вошли корабли англо-французского флота, которые обстреляли Свеаборг, но напасть на Кронштадт не решились. Также им не удалось высадить десант. В августе русским войскам было нанесено поражение в сражении на Черной речке. Армия союзников предприняла новый штурм Севастополя, были захвачены укрепления на Малаховом кургане. 27 августа 1855 г. русскому гарнизону пришлось оставить город и перейти на северную сторону Севастопольской бухты, взорвав при отходе укрепления. Падение Севастополя предопределило исход войны и оставило глубокий след и горечь в сердцах русских людей.
Осенью 1855 г. операция союзников на Кавказе провалилась: турецкая армия Омер-паши не смогла продвинуться к Кутаиси и преодолеть сопротивление русской армии. Англо-французский флот продолжал блокировать русское побережье на Балтике, в Черном мое и на Дальнем Востоке, подвергали бомбардировке прибрежные районы. Десанты с этих эскадр заняли Бомарзунд на Аландских островах, Керчь и Кинбурн в Причерноморье. Экономика отсталой России была не в состоянии выдерживать тяжесть продолжительной войны. Не хватало ни материальных, ни людских резервов для пополнения армии.
Этой же осенью стали налаживаться отношения между Наполеоном и Александром. В Париже понимали, что участие Франции в войне помогает Англии укрепиться на Черном море. Французское правительство, да и российское тоже, начало предпринимать действия для заключения мира.
26 января 1856 г. Наполеон III заключил договор с королем сардинским Виктором-Эммануилом II, и 15 тысяч пьемонтских (сардинских) солдат отправились под Севастополь. Официально о выгоде этого действия для Сардинии не было известно, что наводило на мысли о том, что есть какое-то тайное обязательство, данное Наполеоном III Виктору-Эммануилу II и его министру графу Камиллю Кавуру. Несомненно, это обязательство заключалось в изгнании Австрии из Ломбардии и Венеции французскими силами и в присоединении этих австрийских провинций к Сардинии. Австрийцы были в панике: то, чего они так долго боялись, грозило свершиться.
Наполеон потребовал от Австрии выступления, которое должно было заставить Александра пойти на мир. Франц-Иосиф не видел другого выхода и согласился.
Александр узнал о военном союзе между Австрией и западными державами - в случае отказа России от переговоров на основании "четырех пунктов" Наполеона, Австрия объявит России войну.
"Трехлетнее кровавое побоище окончилось" , началась разработка условий мира.
В октябре 1855 г. Александром II было получено известие о том, что Наполеон III желает начать с ним "непосредственные" сношения. Он давал понять, что пришел к заключению о ненадобности дальше продолжать войну. В Лондоне вошли во вкус войны французскими и турецкими войсками. Королева требовала «выгнать русских из Крыма». «Эти французы рехнулись на почве страха и жульничества; я боюсь, что император столь же деморализован, как его правительство. Уверен, если мы отвергнем условия, французы заключат мир по собственному усмотрению и наше положение станет жалким. Французы так громко кричат о мире, что, я боюсь, перепугают Австрию, и та захочет взять назад те жесткие условия, которые она предложила навязать России», - писал лорд Кларендон своей жене, находясь в поездке во Франции с королевой Викторией . Англичане же, напротив, хотели продолжения войны с целью отхватить весь Крым до Перекопа и "вернуть" его Турции, а затем высадиться на Кавказе, создать "Черкессию" для Шамиля, а самого Шамиля обратить в своего вассала, призванного преграждать продвижение русских на юг. Наполеон III не желал такого усиления Англии, Россию он рассматривал как полезный противовес англичанам. Он разрешил графу Морни завязать сношения с Россией. Граф считал, что французам и русским пора прекратить бесполезную войну. Горчаков, русский посол в Вене, узнав об этом из разговора с главой большого банкирского дома Сину, считал, что не только мир, но и прямое сближение между Францией и Россией уже после заключения мира может быть в высшей степени полезно для обеих. Условия мира, по мнению Горчакова, не должны были затрагивать национальное достоинство России. Посол явно намекал на военный флот на Черном море. Морни это понял и ответил Горчакову мягким отказом: нельзя требовать от Наполеона III и от Англии, после всех жертв, понесенных ими под Севастополем, чтобы они отказались от этого требования . За этим последовали тайные переговоры в Париже. Но тут канцлер Нессельроде совершил бестактный поступок: сообщил венскому двору о начавшихся сношениях России с Парижем. Франц-Иосиф и Буоль всполошились, узнав о том, что Наполеон III может договориться с Александром II без участия Австрии. Дело в том, что еще 2 декабря 1854 г. Австрией был подписан договор с Францией и Англией, где три державы брали обязательство не заключать с Россией никаких отдельных соглашений без предварительного обсуждения между собой. Также Австрия обязалась защищать Молдавию и Валахию в случае нового наступления России, а Англия и Франция должны были всемерно поддерживать Австрию. Буоль немедленно сообщил Наполеону III, что Австрия готова полностью присоединиться к западным державам и предъявить России ультиматум.
В середине декабря 1855 г. Нессельроде были вручены австрийские предложения, которые содержали следующие требования:
• отмена русского покровительства и какого-либо вмешательства во внутренние дела дунайских княжеств, которые сохраняют свои преимущества и льготы под верховной властью Порты. Россия взамен крепостей и земель, занятых союзными войсками, соглашается на проведение новой границы Бессарабии в пользу Молдавии;
• свобода судоходства по Дунаю будет обеспечена европейскими комиссиями;
• Черное море будет объявлено нейтральным, открыто только для торгового мореплавания всех стран и закрыто для военных судов, в особенности русских и турецких. На берегах моря не будет поставлено военно-морских укреплений, а существующие будут уничтожены;
• отказ России от покровительства православным подданным султана. Права и льготы христиан - подданных Порты будут обеспечены без нарушения независимости и достоинства турецкого правительства. Россия будет приглашена к участию в распоряжениях, которые будут приниматься Австрией, Францией, Англией и Портой для обеспечения религиозных и политических прав христиан;
• воюющие державы предоставляют себе право предъявлять особые условия, кроме упомянутых выше.

"Четыре пункта" Наполеона III были куда менее унизительней, чем ультиматум Австрии. В случае же отказа от этих требований, Австрия объявляет войну России.
Александр II получил письмо от Фридриха-Вильгельма IV. Прусский король в письме в любезных тонах писал, что император не должен отвергать ультиматум Австрии. Таким образом, предлагалось присоединение к Франции и Англии не только Австрии, но и Пруссии.
Для обсуждения своих дальнейших действий царь вечером 20 декабря 1855 г. созвал в своем кабинете совещание. Не нем присутствовало девять человек: Александр II, великий князь Константин, Нессельроде (министр иностранных дел), Василий Долгоруков, Г. Д. Киселев, М. С. Воронцов, Алексей Орлов, Блудов и Мейендорф.
Все высказывались за необходимость заключить мир. Только Блудов был против. Царь не торопился высказывать своего мнения. Все сошлись на том, чтобы согласиться на предъявленные условия, за исключением уступки о Бессарабии, а также о статье с особыми условиями, которые союзники были вправе предъявлять России, сверх "четырех пунктов", если этого потребует "интерес Европы".
11 января 1856 г. Буоль получил в Вене ответ России. Так как именно он был автором пункта о Бессарабии, он решил прибегнуть к формальному ультиматуму. Россия вынуждена будет порвать с Австрией дипломатические отношения (что случается во время войны), если в течение шести дней не примет всех условий, предъявленных австрийцами.
Александр II прибегнул к созыву второго совещания, которое состоялось 15 января. Нессельроде на этом совещании прочел записку, в которой полностью уповал на распоряжение Наполеона III, а насчет Австрии заявил, что она не меньший враг России, чем Англия. Итак, было решено принять ультиматум в качестве предварительных условий мира.
Александр II отправил в Париж на мирный конгресс графа Орлова, дав ему в помощники барона Бруннова. Орлов во время пребывания в Париже всю свою дипломатическую деятельность основал на сближении с Наполеоном III и на поддержке, которую император стал оказывать русскому уполномоченному.

Парижский конгресс начался 25 февраля 1856 г. На конгрессе председательствовал граф Валевский, министр иностранных дел Франции. Уже с самого начала конгресса всем стало ясно, что граф будет лишь формально поддерживать англичан. А в скором времени раскрылись и тайные беседы Наполеона III с графом Орловым, после его прибытия в Париж. В беседах Орлову удалось договориться с Наполеоном о возможности тесного сближения Франции с Россией, между которыми, по существу, нет сильных противоречий. Наполеон же в свою очередь показывал Орлову свое к нему расположение. Наполеон во время своего пребывания на французском троне многого добился, и от России ничего больше не требовалось.
Совсем другое отношение к России было у Англии. Пальмерстон догадывался о том, что Наполеон будет вести себя уклончиво и двусмысленно еще в январе, когда шел спор об участии Пруссии на конгрессе. Александр II, рассчитывая на поддержку, желал присутствия Пруссии на конгрессе, и Пальмерстон это четко знал. Он отказывался допускать прусских уполномоченных, мотивируя тем, что Пруссия не участвовала в войне. Пруссию не допустили.
Наполеон III не показывал Орлову своей дружбы с "бывшими" союзниками, равно как и не сказал ничего, на что Орлов потом мог бы ссылаться перед англичанами. Но Орлову было важно совсем другое. Орлов знал, что Англия не станет продолжать войну без Франции. России приходилось уступать только по тем пунктам, в которых сплетались воедино интересы между Англией и Наполеоном III. Пункты, по которым их интересы расходились, Орлов мог не подписывать и упорствовать в отказе в подписи: он знал, англичане ничего с этим не поделают. У Орлова был отличный помощник. Орлов выступал там, где решающей была работа дипломатической мысли; там, где требовалось терпеливое выслушивание и оспаривание противника в целях отстоять интересы России, начиналась работа Бруннова, опытного и самоуверенного. Орлов передавал Бруннову все самое важное из секретных бесед с Наполеоном, так что тот знал, как ему разговаривать с англичанами на заседаниях конгресса.
Английские представители лорд Кларендон и лорд Каули требовали срытия русских укреплений по Черноморскому побережью, но Орлов отказывался. Не подействовали ни угрозы англичан, не присоединения к угрозам австрийского делегата Буоля, ни поддержка графа Валевского. Орлов победил. В вопросе же нейтрализации Черного моря Орлов уступал, зато не уступал в вопросе о нейтрализации еще и Азовского моря. Валевский опять требовал уступки, но орлов был непреклонен. Становится ясным: Валевский только для вида присоединялся к "союзникам". Орлов же знал, что Наполеона это не разозлит. Был поставлен вопрос о Молдавии и Валахии. Орлов не желал, чтобы Австрия и дальше продолжала оккупацию этих провинций. Орлов знал о том, что Наполеон III не намерен отдавать Австрии Молдавию и Валахию, и смело протестовал. 27 марта, за три дня до окончания конгресса Валевский спросил у Буоля: когда именно Австрия намерена освободить Молдавию и Валахию от своих войск? Стало ясно, что Австрия уйдет с конгресса с пустыми руками.
30 марта 1856 г. был подписан Парижский трактат. В статье III трактата говорилось о возвращении Карса, взятого в конце 1855 г., статья IV возвращала России Севастополь, Балаклаву, Камыш, Евпаторию, Керчь-Еникале, Кинбурн и другие земли, ранее занимаемые союзными войсками. Также трактат в X статье подвергал пересмотру конвенцию 13 июля 1841 г. о правиле закрытия входа в Босфор и Дарданеллы. В статье XX говорилось о проведении новой границы Бессарабии. Но унизительней всего остального для России была нейтрализация Черного моря. "Черное море объявляется нейтральным, - гласила статья XI Парижского трактата, - не может быть нужно содержание или учреждение военно-морских на берегах оного арсеналов, как не имеющих уже цели..." . Единственным утешением было то, что принцип разоружения распространялся и на Турцию тоже. И это заслуга Орлова. Также он добился отказа англичан от претензии на открытие проливов для военных судов: это превратило бы Черное море в британское озеро. Наконец, удалось сохранить за Россией (а, стало быть, на правах паритета, и за Турцией) право содержать несколько вооруженных пароходов (а не устарелых парусных судов, как настаивали англичане) .


I. 3.Европа после Крымской войны и Парижского мира

Крымская война и Парижский мир 1856 г. явились переломным рубежом в истории международных отношений Европы. Россия утратила роль сильнейшей военной державы Европейского континента, которую она играла со времен Венского конгресса . Влияние царизма в Европе было подвержено сомнению. Франция выдвигается на первое место. Наполеон III некоторое время казался суперарбитром Европы .
В России был взят новый курс во внешней политике. Такие перемены были связаны не настолько с новым соотношением сил на международной арене после Крымской войны, насколько с экономической отсталостью, финансовой и военной слабостью России. Эти перемены потребовали смены лиц в министерстве иностранных дел. Новым министром иностранных дел был назначен А. М. Горчаков, который почти четверть века в международных делах служил России верой и правдой. К моменту назначения на пост министра иностранных дел и государственного канцлера А. М. Горчаков накопил значительный дипломатический опыт, работая в российских представительствах в Лондоне, Флоренции, Вене, Риме, Берлине, а самое главное, обладал смелым, независимым характером и, в отличие от безвольного Нессельроде, мог настоять на своем перед императором. Особенностью дипломатии Горчакова была ее гибкость, учет позиций и слабостей каждого из партнеров России, твердость в надлежащий момент и тонкий расчет при выборе момента осуществления дипломатической акции.
Горчаков начал свою деятельность на посту министра с ноты, адресованной русским дипломатическим представителям за границей. В ней заявлялось, что прежнее сотрудничество великих держав на основе принципов Священного союза 1815 г. не существует более и что Россия не намерена жертвовать своими интересами ради поддержания этих принципов. Император, говорилось далее, решил сосредоточить на развитии внутренних ресурсов страны свою деятельность, которая будет направляться на внешние дела лишь тогда, когда положительные интересы России потребуют этого безоговорочно. «Говорят, Россия сердится, - писал он в этой ноте. – Нет, Россия не сердится, она сосредоточивается». Тем самым Горчаков давал понять, что при первой возможности Россия добьется отмены условий Парижского мирного договора. Итак, Россия воздерживалась от вмешательства в европейские дела и в это время собирается с силами. По сути, Россия "собиралась с силами" для того, чтобы добиться отмены нейтрализации Черного моря, восстановить право России иметь там военный флот и возвратить Южную Бессарабию.
"С того момента, когда император доверил мне портфель министра иностранных дел, - писал князь А. М. Горчаков русскому послу в Париже графу П. Д. Киселеву в мае 1857 г., - я сказал себе, что постоянная цель моих усилий будет состоять в том, чтобы устранить...двойной дефект Парижского трактата. Восстановить на Востоке позиции, которых требуют наши интересы, и быть в уверенности в решающий момент в получении причитающейся нам доли - таков принцип нашей национальной политики. В свете этого мы можем рассматривать все остальное как второстепенное .
Россия не могла достигнуть поставленной перед собой цели без поддержки. Но от кого можно было ожидать помощи? Англия была злейшим врагом, унизившим Россию и завладевшим Черным морем. "Тоннаж судов Англии в 1856 г. составил 323 тыс. тонн, русский флот в водах Черного моря почти отсутствовал... Правда, России по Парижскому миру было предоставлено право содержать на Черном море шесть военных судов определенного размера для борьбы с военной контрабандой... Осмотр судов предписывалось осуществлять на расстоянии трех миль от берега, на котором Англия признавала законный морской надзор" . Австрия была не менее опасна, чем Англия. Россия никак не могла, чем Англия. Россия никак не могла простить неблагодарности Австрии. Пруссия была занята объединением германских государств под своей властью.
Сближение же с Францией казалась Александру II и Горчакову наиболее оптимальным. Да и сам Наполеон III со времени Парижского конгресса всячески добивался сближения с Россией. Буквально на другой же день после подписания мира Наполеон III домогается тесного союза с Россией .
Территория Франции не расширилась вследствие Крымской войны. Внутренняя обстановка во Франции побудила Наполеона III на постановку новой задачи с целью приращения территории. А для этого надо было изгнать Австрию из Италии. Для этого опять-таки нужен был союзник. Формально Франция находилась в союзе с Англией. Но Англия поддерживала Австрию в Италии и на Балканах. Оставалась только Россия. Но тут тоже положение было двойственным. С одной стороны, Россия объявила нейтралитет, а с другой стороны, союз с Францией сулил пересмотр "дефектов" Парижского трактата.
На торжества по случаю коронации Александра II в августе 1856 г. Наполеон III послал своего сводного брата графа де Морни, одного из самых доверенных лиц императора французов, давнего сторонника сближения с Россией, да и к тому же женатого на княжне Трубецкой. Морни в день коронации оставил свои кареты очень далеко от Успенского собора, где проходил обряд коронования. Это явилось показателем его уважения, что не осталось незамеченным.
Морни в беседе с Александром II и Горчаковым всякий раз говорил о пользе сближения Франции и России, о том, как был бы выгоден их союз. В письме своему министру иностранных дел Валевскому он подчеркивал выгоду сотрудничества с Россией. "Россия, - писал Морни, - единственная держава, которая согласится на любое увеличение территории Франции. Я уже получил заверения в этом" .
Наполеон III в сближении с Россией усматривал ослабление Англии, выигравшей в Крымской войне больше всех остальных, засчет пролитой французской крови. Но, одновременно, порывать с ней не собирался.
В мае 1857 г. во Францию отправился великий князь Константин Николаевич (брат Александра II), что рассматривалось в Европе как подготовка свидания двух императоров. В беседах они говорили об Австрии, о Турции и Пруссии.
В Штутгарте осенью 1857 г. состоялось свидание Наполеона III и Александра II при участии Горчакова и Валевского. Они обсуждали согласование действий в Италии и на Балканах. Подъем национально-освободительного движения на Балканах предвещал важные изменения там. Наполеона же перво-наперво интересовали итальянские дела. Он прямо спросил царя, какую позицию займет Россия, если Франция будет воевать в Италии. Александр не показал желания поддерживать военно владычество Австрии в Италии. Взамен Наполеон III в туманных выражениях пообещал содействовать России в вопросах о Черном море и других ближневосточных делах. В дальнейших беседах Наполеон III, возможно с целью убрать недоразумения, которые могут возникнуть, упомянул императору всероссийскому о том, что единственным камнем преткновения между ними может стать Польша, отторжения от России которой желал Наполеон, дабы превратить ее в слабое, зависимое государство. Александр II был крайне раздражен такой заинтересованностью. Но, так или иначе, этот инцидент не повлиял на позицию России в войне Франции с Австрией.
Теперь и Наполеон III, и Александр II знали желания друг друга, что дало Наполеону III уверенность в том, что Россия займет по отношению к Франции положение дружественного нейтралитета и ни одна из них не примет участия в коалиции, направленной против одной из них. России переговоры дали уверенность в согласованных действиях на Ближнем Востоке с целью ослабления влияния там Англии и Австрии, а также в случае распада Османской империи. Россия вышла на путь укрепления политического влияния в Европе. Тем временем намечалось ухудшение англо-французских отношений. К встречам Наполеона с Александром в Англии относились с большим опасением. Пальмерстона все это сильно раздражало. Наполеон III не желал иметь дело с Пальмерстоном. Положение Англии усугублялось восстанием сипаев в Индии, английской колонии. Дело в том, что в колониях людям приходилось платить большие налоги, у них отнимались земли. А в начале 1857 г. взбунтовалась бенгальская армия, в которой было 137,5 тыс. индийцев. Армия состояла из 10% англичан и 90% индийцев: из них 50% мусульман и 50% индусов. Поводом к бунту послужило то, что в колониальных войсках были введены ружья с нарезными стволами. Бумажная обертка патрона к этим ружьям, которую надо было срывать зубами, была смазана коровьим и свиным жиром (а по религиозным представлениям всякий индус, прикасающийся к коровьему жиру, или мусульманин, прикасающийся к свиному жиру, оскверняет себя). Восстание сипаев поставило под угрозу английское владычество в Индии. В такой сложной ситуации Англия боялась вызвать раздражение Франции. Но англо-французские отношения все же дали трещину.
14 января 1858 г. на Наполеона III произошло покушение. Итальянский революционер Феличе Орсини и его товарищи хотели убить Наполеона. Они полагали, что французский император является главным препятствием к объединению Италии, так как тот поддерживал своим римским гарнизоном светскую власть папы Пия IX. Орсини был пойман и казнен на гильотине.
В ходе следствия было выяснено, что Орсини покушался на императора оружием, доставленным из Англии. Пальмерстон подал в отставку, а его заменили лорд Дерби и лорд Малмсбери. Когда было окончательно нападать на Австрию, Наполеон III знал, ни Англия, ни Россия ничего не предпримут. Наполеон решил выяснить отношение государств Германского союза к Австрии. В германских государствах, занятых объединением, было два плана: "велокогерманский" (объединение вокруг Австрии) и "малогерманский" (объединение вокруг Пруссии). Все же малогерманская программа объединения была более влиятельной, ее возглавлял Отто фон Бисмарк, ярый противник Австрии. Принц-регент Вильгельм, по всей видимости, разделял взгляды Бисмарка. Наполеону теперь стало ясно, что и Пруссия не помешает его замыслам.
20 июля 1858 г. состоялась встреча Наполеона III с первым министром Сардинского королевства Кавуром в Пломбьере. Наполеон обратился к Кавуру с требованием уступить ему Савойю и Ниццу. Взамен он присоединялся к Виктору-Эммануилу II, королю Сардинии в, в объявлении войны Австрии. Переговоры были тайными. Но в Австрии уже почуяли опасность и начали приготовление к войне.
Франция и Сардинское королевство тоже были готовы. Ясно, что война была неизбежна. Вопрос состоял в том, кто объявит эту войну. Конституция Германского союза гласила о том, что Австрия могла рассчитывать на военную помощь государств Германского союза в случае оборонительной войны. Стало быть, Наполеону III и Виктору-Эммануилу II надо было добиться того, чтобы именно Австрия объявила войну. Но Австрия не отвечала на провокации. Тогда Кавур пустил слух о слабости сардинской армии, о том, что он может быть посажен в тюрьму как государственный изменник, продавший Наполеону Савойю и Ниццу. Во Франции же пускали слухи о страхе Наполеона перед войной с Австрией. Ожидания Наполеона и Виктора-Эммануила оправдались. В Австрии решились покончить с угрозой войны.
Вскоре после Пломбьерского свидания состоялась встреча принца Наполеона Бонапарта, двоюродного брата императора французов, с Александром II, на которой русский царь выразил готовность помогать Наполеону III дипломатически в подготовке разгрома Австрии.
3 марта в Париже был подписан договор между Россией и Францией о нейтралитете и сотрудничестве. Наполеон и Александр, в предвидении войны, сговорились между собой и назначили для этого своих полномочных представителей, а именно: Киселева и Валевского. Оба представителя подписали договор, в пятой статье которого говорилось, что обе державы обязуются сохранить его в тайне .
Страх перед войной с Наполеоном заставил венский двор возродить сближение с Россией, а также сделать ей предложение относительно соглашения по делам Востока на основе "консервативной солидарности". Александром II было получено письмо от Франца-Иосифа, где тот призывал великодушно забыть о поведении Австрии во время Крымской войны. Но это лишь вызвало у царя раздражение и гнев: как государь простить этого он не мог.
Лорд Малмсбери предложил Наполеону III и Александру созвать "конгресс держав", но оба императора его категорически отклонили. Австрия под влиянием французской дипломатии и сама провалила "конгресс". Тем временем Франция и Сардиния придвинули свою армию к границе Австрии. Буоль 23 апреля 1859 г. предъявил Сардинии ультиматум, что и требовалось австрийским противникам. Итак, Австрия лишилась поддержки Германского союза, взяв на себя ответственность объявления войны.
Австрия проиграла сражения при Монтебелло и Мадженте. Не заставило себя ждать и поражение при Сольферино. Армии противников были примерно равны по численности - около 160 тысяч человек каждая. Французы атаковали австрийские позиции, удерживаемые генералом Шоликом, и после упорной кровопролитной борьбы сумели их захватить силами корпуса маршала Мак-Магона и генерала Барагэ д`Илье. От полного разгрома австрийскую армию спасли лишь упорные действия в арьергардном бою войска генерала Людвига фон Бенедека . Ожидалось очищение Ломбардии от австрийских войск. Но вдруг Франция предложила Францу-Иосифу, императору Австрии, заключить перемирие. Император тут же согласился. Перемирие было подписано 8 июля 1859 г. в Виллафранке Наполеоном III и Францем-Иосифом. Виктора-Эммануила даже не осведомили об этом. Такого подвоха от Наполеона Сардиния не ожидала после столь долгих дипломатических приготовлений к войне. Война окончилась, так как Сардиния воевать с Австрией в одиночку не решилась.
Почему же Наполеон III так поступил? С одной стороны Наполеон опасался затяжной войны, так как ему пришлось бы воевать не только по р. По, но и на Рейне. С другой стороны, объединение Италии ему не виделось надобным, так как Тоскана, на трон которой он уже решил посадить принца Наполеона Бонапарта, а также, в случае превращения Сардинского королевства в Итальянское, Наполеону пришлось бы увести свой гарнизон из Рима и уничтожить светскую власть папы. Создание Италии, предположительно довольно большой державы, рядом с Францией было для Наполеона излишним и даже опасным. Да и к тому же продолжать войну было нежелательным, так как главную тяжесть войны пришлось бы выносить французам.
Поступок Наполеона поставил в негодование Кавура, и тот подал в отставку. Наполеон отнесся к этому более, чем равнодушно. Позднее все-таки Кавур снова стал министром Сардинии. Наполеон III все же добился от Виктора-Эмманутла согласия передать ему Савойю и Ниццу. В 1860 г. они были присоединены к Франции.

Итак, 50-е годы XIX века характеризуются большим накалом страстей. После революций 1848-1849 гг. Европа была в растерянности. Европейские державы стремились утвердиться. На первый план выходят Франция, Англия и Россия: именно вокруг них крутилась дипломатическая жизнь всей Европы. Все от них зависело. В ожесточенной борьбе Россия утратила свое влияние, уступив место Франции. Великие, искусные, а порой и коварные дипломаты вершили судьбы европейских держав, их мастерство определяло исход событий.
Крымская война и Парижский мир 1856 г.расставили державы по своим местам и определили род их дальнейшей деятельности. Франция восседала на троне Европы, благодаря блестящей дипломатии Наполеона III и его соратников. Англия хозяйничала на Черном море засчет крови французов. Россия ушла в тень и занялась своей внутренней политикой: много беспорядка оставил отец Николай I своему сыну.













Глава II

Дипломатия 60-х гг. XIX века.

I.1.Дипломатия Европы в связи с Польским восстанием 1863 г.

После того, как Франция заняла свою позицию в политической жизни Европы, ей надо было окончательно укрепиться. Любое событие могло серьезно подорвать французское положение. Приходилось вмешиваться в дела европейских государств.
Польский вопрос существенно портил отношения между Наполеоном III и Александром II. Еще во время подготовки Франции к войне с Австрией, Наполеон III "посмел заговорить о Польше" .
Горчаков понимал, что необходимо управлять Польшей по-новому, в духе справедливости и примирения, но даже предоставление ей какой-либо автономии казалось ему немыслимым. О самостоятельном существовании Королевства Польского не могло быть и речи, поэтому Горчаков старался отвлекать Наполеона III каждый раз, когда чувствовал заинтересованность того в польском вопросе.
События в Польше развивались в прямой зависимости от происходящего в России. Оживление демократической пропаганды Чернышевского, рост крестьянских волнений, студенческие беспорядки оказали сильное воздействие на настроения в Польше. Еще летом 1860 г. в ней начались политические демонстрации.
11 июня 1860 г. большая толпа собралась на Кальвинистском кладбище, дабы почтить память павших при защите Варшавы. 29 ноября последовала демонстрация на Лешно с пением религиозно-патриотических гимнов.
Российское правительство было уверенно во французском подстрекательстве на польское восстание. Царская дипломатия официально обвинила перед Наполеоном III принца Жерома-Наполеона, двоюродного брата императора, в подстрекательстве к беспорядкам в Польше и потребовала унять своего брата. Александр II лично обратился к Наполеону III с требованием не вмешиваться в польские дела. Положение в Польше все же обострялось, несмотря на невмешательство Франции. Да и в самой России было неспокойно. В 1861 г. вспыхнуло крестьянское восстание, активизировалась демократическая пропаганда. Теперь России как никогда надо было скорей подавить польское восстание. Дело в том, что польские события находили широкий отклик у русской молодежи, которая осуждала царскую политику в Варшаве. Чернышевский считал, что свобода Польши - непременное условие раскрепощения России. В общественных кругах России считали, что Польшу незачем удерживать, коль с ней тяжело справиться.
Горчаков был убежден в том, что Польшей нельзя управлять без участия самих поляков, силами одной лишь русской администрации. И в Польше русским правительством планировался ряд реформ, связанных с Велепольским, одним из представителей польской аристократии. Ясно, что эти польские реформы способствовали некоторому компромиссу между Францией и Россией и способствовали их сближению. Это Бисмарку было совершенно не нужно: такой союз мог сильно помешать образованию Германии, так как они, сплоченные, точно не допустили бы возникновение нового сильного государства. Бисмарк поставил перед собой цель - подорвать влияние польских реформаторов на царя. Граф Отто фон Бисмарк в сентябре 1862 г. стал председателем совета министров Пруссии. Новоявленный председатель отличался остроумием, решительностью, непоколебимостью, а также умением решать самые сложные дипломатические задачи даже путем наглого обмана. Больше всех остальных Бисмарк обманывал своего короля Вильгельма I, вступившего на прусский престол в 1861 г. Король был недалеким человеком и полностью полагался на своего министра. Таким образом, Бисмарк стал почти не ограниченным хозяином прусской внешней политики . Надо сказать, что Бисмарк стал председателем совета министров Пруссии, имея большой опыт в дипломатии: сначала он был уполномоченным прусского правительства при Франкфуртском сейме, затем послом Пруссии в Петербурге, позднее - в Париже.
Восстание в русской Польше явилось для Бисмарка большой удачей. Бисмарк надеялся на то, что России придется отказаться от Польши, и тогда Пруссии удастся занять Польшу и превратить ее в германское владение. Но восстание начинало ослабевать, и стала видна безнадежность их победы. Тогда-то Бисмарк и решил предпринять решительный шаг и "помочь" царскому правительству.
В Петербург был прислан из Берлина генерал фон Альфенслебен для подписания конвенции между Россией и Пруссией. 8 февраля 1863 г. Горчаковым и генералом фон Альфенслебеном конвенция была подписана. Она позволяла русским войскам преследовать польских повстанцев на прусской территории. Но в России к подобной конвенции отнеслись с подозрением: Бисмарк явно преследовал какие-то свои цели. Бисмарк прибегнул к обнародованию основного содержания конвенции так, будто она содержала секретные пункты. Так Польша стала предметом международно-правовых договоров и дипломатических переговоров России и Пруссии, что позволяло Англии и Франции вмешаться, согласно венским договорам 1815 г., в переговоры относительно Польши. Наполеон III, желая аннексии левого берега Рейна, прикрывался заступничеством Польши, чтобы развязать войну. Наполеон тут же начал переговоры с Австрией по вопросу Польши. Австрия уступила наполеону III, добившись права выступить отдельно от Франции и Англии и составить ноту по-своему.
17 апреля Горчаков получил две ноты от английского и французского послов, а 19 апреля - австрийскую ноту. Английская нота содержала недовольство тем, что Россия не давала Польше политической самостоятельности, тем самым, изолируя себя от цивилизованного мира. Во французской ноте подчеркивалось общеевропейское значение польского вопроса и предлагалось решить этот вопрос на новом европейском конгрессе. В австрийской ноте говорилось лишь о "неудобстве" неразрешенного польского вопроса для Австрии.
Царь созвал совещание. Опасались по поводу возможной войны России против Англии, Франции и Австрии: в памяти еще был гром пушек у Севастополя. Естественно, Россия не была готова к подобной войне. Но уступить требованиям нот означало нарушить целостность Российской империи. Согласившись на конгресс, Россия сможет не только потерять Польшу, так как за ней последуют и Литва, и Белоруссия, и Правобережная Украина. Царь, решительно не желая сдаваться, отклонил ноты, но торжественно пообещал амнистию польским повстанцам, если те вовремя сдадутся. Французский и английский послы герцог Монтебелло и лорд Нэпир доносили своим правительствам о решимости России в вооруженной борьбе, о том, что она не собирается уступать. Оба посла советовали отставить свои притязания.
Пальмерстон и Россель настраивали Наполеона III против России. Наполеон, занятый своей затянувшейся мексиканской авантюрой, истощившей военные и финансовые ресурсы Франции, не желал разжигать войну с Россией. Англия тоже была не в силах воевать и поэтому натравливала Наполеона на Россию. Англия оказывалась в выгодном положении: наконец-то Франция и Россия ссорятся, разрушая узы, связывавшие обеих согласием конца 50-х гг. В Петербург были отправлены новые ноты, еще более зловещие, чем предыдущие. Ноты содержали требование согласия на конгресс великих держав с целью решения польского вопроса, а также рекомендации царю:
1) провозгласить в Польше общую амнистию, не зависимо от своевременности окончания восстания;
2) созвать в Польше представительное собрание;
3) дать Польше местную автономию;
4) обеспечит права католической церкви;
5) ввести польский язык в правительственные учреждения и учебные заведения Польши;
6) издать угодные полякам правила о рекрутских наборах.

То есть, ситуация такова: Россия признает свое полное политическое поражение. Ясно, что ни Александр II, ни Горчаков на это не согласятся.
Все же Горчаков принял ноты, пообещав ответить на них в письменном виде. В июле 1863 г. Лондон, Париж и Вена получили ответные депеши Горчакова, где тот отклонил требования и объявил польский вопрос "не их ума делом", касающимся только России. Горчаков знал, что Англия и Франция окажутся в сложном положении. Россию пытались припугнуть, но это лишь подтолкнуло польских повстанцев на продолжение восстания.
Горчаков отказывал угрожающим требованиям Нэпира и Монтебелло. Тогда Англия и Франция предприняли новую попытку надавить на русское правительство. 3 августа в Петербург были присланы ноты с обвинением русского правительства в польском восстании, что восстание чревато серьезными последствиями для России. Россель написал еще одну ноту с заявлением, что Россия нарушила свои обязательства в отношении Польши и, как следствие этого, не имеет никаких прав обладать ею. То есть в глазах Англии пребывание русских войск в Польше является беззаконным актом, равно как и пребывание там войска любой другой европейской державы. Эта нота предполагала разрыв дипломатических сношений между Англией и Россией. Но нота была отослана Наполеону III, а не Александру II, который так и не узнал ее содержания. Надо сказать, что нота все же была отослана в Петербург, но получил ее не Горчаков, а лорд Нэпир. Тот отослал ее обратно, предписывая Росселю переделать содержание оной. Наполеон III отказался от войны с Россией, поняв, что воевать придется в одиночку. План Росселя с треском провалился.
26 сентября 1863 г. лорд Россель публично заявил: "Ни обязательства, ни честь Англии, ни ее интересы - ничто не заставит нас начать из-за Польши войну с Россией" . Это доказало, что польский вопрос интересовал Англию как средство давления на Россию. 30 октября 1863 г. Наполеон III попытался убедить Александра II в том, что созыв конгресса может положительно повлиять на вожделенный пересмотр "дефектов" Парижского трактата, ведь сделать это можно было только на конгрессе.. Согласно плану императора французов, на собравшемся конгрессе можно было отвергнуть пересмотр Парижского договора 1856 г., а вместо этого пересмотреть условия ненавистного Венского трактата 1815 г. и потребовать присоединения левого берега Рейна к Франции. Польский же вопрос отходил на второй план для отвода глаз: поляки не смогут обвинить Францию в ее равнодушии к их проблеме. Так Наполеон III предлжил правителям Европы созвать конгресс.
Англия отказалась от участия в конгрессе по той простой причине, боялась лишиться своей власти на Черном море. Также существовала вероятность нового русско-французского сближения, слишком опасного для Англии.
Горчаков тоже особо не соблазнялся перспективой отмены нейтрализации Черного моря, так как постановка польского вопроса на конгрессе, особенно на закате восстания, была для него нежелательной. Но с отказом русский министр не торопился. И выиграл - первой отказалась Англия, что значительно ухудшило ее отношения с Францией. Восстание же было подавлено.
Фактически результаты дипломатических переговоров по польским делам не совпадали с их внешними, видными результатами. Внешне дело обстояло та, что единственным победителем из этих переговоров вышел царизм. Он заставил западные державы отступить. Он отстоял свое право безконторльно распоряжаться Польшей. Англия же и Франция потерпели, видимо, полное поражение: они ничего не добились для Польши. Фактически дело было далеко не так. Фактически больше всех выиграла Англия. Она добилась своей главной цели: разрушила франко-русское сближение, изолировала как Францию, так и Россию, поставила последнюю в невозможность пересмотреть Парижский трактат, а первую - предпринять агрессию на Рейне. Однако конкретная обстановка была такова, что видимость унижения падала даже на английскую дипломатию, которая не могла, конечно, сказать своему народу, что в польском вопросе она защищала вовсе не права Польши. В этом заключалось известное неудобство для Росселя, неудобство, которым не преминули воспользоваться его соперники из консервативной партии.
Таким образом, Россия благодаря блестящей дипломатии Горчакова, выполнила в Польше роль жандарма. Западноевропейская дипломатия, якобы поддерживавшая и сочувствовавшая полякам, а на деле преследовавшая свои корыстные цели, в конечном счете, потерпела поражение.


II.2. Прусско-датский конфликт и австро-прусская война

Бисмарк, как талантливый дипломат, всегда успевал "ухватиться за край одежды пролетающей мимо него фортуны" . Если в связи с польским восстанием фортуна увернулась от него, так и не предоставив право обладать Польшей, то ему повезло в другом: в охлаждении отношений между Англией и Францией. Следовательно, Россия, Англия и Франция, разрозненные, уже не представляли угрозу объединению германских государств, которому Бисмарк посвятил всю свою деятельность. Фортуна улыбнулась ему и в третий раз.
Осенью 1863 г. скончался датский король Фридрих VII, его наследник Христиан IХ вступил на престол. Встал вопрос по поводу владения соединенным с Данией Шлезвигом и Гольштейном. Но Бисмарка не интересовало, кто по праву должен обладать Шлезвигом и Гольштейном, его интересовало другое. Шлезвиг и Гольштеин были всего лишь звеном его обширной дипломатической кампании по объединению Германии. Для достижения цели Бисмарку необходимо было выставить Пруссию перед германскими государствами как освободительницу "германских братьев", взяв в свои руки национальное объединение Германии. Но перед решительным шагом нужно было узнать позицию великих держав относительно датского вопроса. Что касается России, то у Бисмарка сомнений не было. Александр II души не чаял в прусском министре. Горчаков же, наоборот, с настороженностью относился к каждому действию Бисмарка. Тот понимал, что русский министр с подозрением относится к нему, и начинал его тихо ненавидеть. Бисмарк возомнил, будто Горчаков слепо пытается отдалить Россию от Германии и стремится подорвать доверие царя к нему. Но, так или иначе, Горчаков не решался без поддержки великих держав выступить против Пруссии: это означало бы присоединение ее к антирусской коалиции. Но было бы ошибочным полагать, что царское правительство желало успеха Пруссии в ее конфликте с Данией и действовало в угоду Бисмарку. Русская дипломатия больше всего желала не допустить возникновения и дальнейшего развития этого конфликта, отлично сознавая, что в сложившейся ситуации России не удастся помешать невыгодным во многих отношениях переменам и соотношении сил в Европе. Отторжение герцогств от Дании и присоединение их к Пруссии существенно меняло положение на Балтийском море (не в пользу России), поэтому политика Бисмарка внушала Горчакову недоверие и тревогу, так как шлезвиг-гольштейнский спор ставил под угрозу его надежды на европейский мир и сотрудничество четырех держав (России, Пруссии, Англии и Австрии). Идея "четверного согласия" означала, что царское правительство не желало допускать сближения Французской империи с Англией или Пруссией. Эта политика требовала от царского правительства сохранения благожелательного для Пруссии нейтралитета во время войны Австрии и Пруссии с Данией из-за Шлезвига и Гольштейна.
Англию и Францию Бисмарк убедил в безобидности будущей войны. Он внушил Пальмерстону, что ему совершенно не стоит беспокоиться по поводу Шлезвига и Гольштейна, что он не собирается включать их в состав Пруссии, а это значило, что берега Северного и Балтийского моря не перейдут к государству, сильнее Дании. Также Бисмарк с блеском рассеял сомнения Наполеона III, и тот уже не опасался появления сильной державы по соседству.
На германском сейме, заседавшем во Франкфурте, была потребована уступка Гольштейна герцогу Августенбургскому, вследствие которой Гольштейн (а потом и Шлезвиг) был бы включен в состав германских государств. Бисмарк делал вид, будто желает мягкого разрешения этого вопроса, обеспечивающее герцогствам мирное национальное развитие.
Британское правительство надеялось на сохранение существующего положения на Балтийском море и полагало, что Пруссия не осмелится воевать с Данией, а, в случае войны, встретит сопротивление со стороны Франции. Предчувствуя это, Бисмарк всячески старался расположить к себе Наполеона III.
Австрия была единственной державой, которая могла бы помешать замыслам Бисмарка. Но не из-за того, что та была сильнее Франции, Англии или России, напротив, она была слабее, а из-за того, что единоличное разрешение шлезвиг-гольштейнского вопроса Пруссией вызовет большое возмущение Австрии. Бисмарк решил начать интервенцию в Шлезвиге под предлогом защиты Лондонского договора 1852 г., нарушенного распространением новой датской конституции на Шлезвиг. Бисмарк понимал, что без Австрии никак не обойтись. Участие Австрии он считал средством не только скрыть свои конечные цели, но и устранить возможность коалиции против Пруссии. "Пока Австрия была с нами, - писал Бисмарк в своих воспоминаниях, - отпадала вероятность коалиции других держав против нас" . Правительство Австрии, враждебное к прусской политике, не могло предоставить Пруссии действовать одной, боясь, чтобы она не возвысилась и не усилилась более.
В августе 1863 г. на заседании германских государей во Франкфурте Австрия и Пруссия договорились о совместной оккупации Шлезвига.
Датское правительство готовилось к войне. Оно надеялось на помощь Англии и Швеции. Пальмерстон твердо решил, что Англия не пойдет в одиночку воевать за Данию против Австрии и Пруссии. Он и Россель подстрекали датского короля на сопротивление, так как надеялись, что это вызовет реакцию России и Франции и окончательно поссорит их с Пруссией. Что касается Швеции, то еще летом 1863 г. между Швецией и Данией велись переговоры о союзе, и в августе даже был подготовлен текст союзного договора, согласно которому в случае нападения германских государств на Шлезвиг, Швеция должна была предоставить Дании помощь в 20 тысяч человек. В Швеции и Дании велась пропаганда скандинавизма, политическим содержанием которого была идея союза Швеции, Норвегии и Дании под гегемонией Швеции. Нежелание западных государств поддержать Данию побудило шведского короля отказаться от заключения союза с ней, но датское правительство не теряло надежд на поддержку со стороны Англии и России.
Получив известие о том, что новая конституция служит предлогом для конфликта между Данией и Германией, русское правительство советовало Христиану IХ не утверждать конституцию как противоречащую Лондонскому договору 1852 г. Горчаков советовал изменить конституцию, чтобы та не противоречила Лондонскому договору, даже грозил, что в случае войны не поможет Дании.
Но Христиан IХ обнародовал новую конституцию, скрепившую Данию со Шлезвигом окончательно, что Бисмарку было только на руку. Тот сразу заявил, что король Дании не имел на то права. 16 января 1864 г. Австрия и Пруссия предъявили Дании ультиматум: в течение 48 часов отменить конституцию.
Узнав об ультиматуме, Пальмерстон сразу же уклонился от помощи Дании. Таким образом, Дания осталась совсем одна.
1 февраля 1864 г. прусские войска при некоторой поддержке Австрии вторглись в северном направлении на территорию Шлезвиг-Гольштейна. С 15 марта по 17 апреля длилась осада Дюббеля. Крепость была взята штурмом. Около 2 тысяч датчан было убито и ранено, а 3400 человек были взяты в плен. Затем немцам удалось высадить десант на остров Альс и захватить его. 25 апреля - 25 июня 1864 г. было заключено перемирие, но Бисмарк расстроил планы Англии по восстановлению мира. 1 августа 1864 г. Дания просит восстановить мир в обмен на передачу Шлезвига и Гольштейна Пруссии и Австрии. 30 октября был заключен Венский договор. В нем были зафиксированы августовские договоренности: герцогства Шлезвиг, Гольштейн и Лауенбург остались за победителями в их временном совместном обладании.
Первые шаги на пути к объединению Германии были сделаны.
В России в 1864 г. примирились с расчленением Дании, хотя упрочение позиций Пруссии на Балтийском побережье было невыгодно для нее. В Петербурге никогда не забывали, что Германия - это дорога к Польше и что Пруссия и Австрия являются вместе с Россией участниками раздела Польши и от их единства в значительной мере зависела прочность режима иностранного господства над польским народом. У Пруссии на все это была иная точка зрения. После победы над Данией перед Бисмарком открылся путь к достижению своей главной цели - объединить Германию под властью Пруссии. Владея Шлезвигом и Гольштейном совместно с Австрией, этой цели никак нельзя было достичь. Следовательно, надо было отвоевать у Австрии право единолично владеть этими герцогствами, и тем самым показать германским государствам свою силу и способность объединить их под своей гегемонией и что Австрия этого сделать не сможет. Бисмарк знал, что австрийская монархия внимательно следит за поведением Пруссии. Не забыл он и о "позоре", об "унижении" Пруссии в Ольмюце . Бисмарк желал добить до конца австро-прусский конфликт. Бисмарк понимал, что на этот раз дипломатическая борьба будет более ожесточенной. Великие европейские державы не допустят усиления Пруссии. Бисмарк начал усиленную дипломатическую подготовку к войне с Австрией.
Канцлер не упускал случая, чтобы обеспечить благожелательное отношение Франции к своим планам. С момента окончания датской войны позиция Франции приобрела для него особое значение. Бисмарку необходимо было любым путем заполучить нейтралитет Франции в задуманной им войне. Для этого ему пришлось пойти на серьезные уступки. Во время посещения Вены в июле 1864 г. в беседе с французским послом герцогом Грамоном Бисмарк с большой щедростью очертил свои возможности вознаградить Францию. Он да понять, что залогом франко-прусского сотрудничества могла бы стать вожделенная Наполеоном III рейнская провинция .
14 августа 1865 г. в Гаштейне между Пруссией и Австрией была подписана конвенция. Согласно этой конвенции Шлезвиг поступает в управление Пруссии, Гольштейн - Австрии, а герцогство Лауенбург отходит в полную собственность Пруссии за уплату 2,5 миллиона талеров золотом. Расчет Бисмарка в этой комбинации заключался в том, что обладание Гольштейном для Австрии было очень сложным, так как герцогство было отделено от Австрии рядом германских государств (в том числе и Пруссией).
Осенью 1865 г. Бисмарк посетил морской курорт Биарриц, находившийся на юге Франции. Поехал он туда не отдыхать, а вести оживленные дипломатические переговоры с Наполеоном III, который в это время находился именно там. В беседах с Наполеоном III Бисмарк давал тому понять, что Пруссия в награду за нейтралитет Франции ничего не будет иметь против включения Люксембурга в состав Французской империи. Но Наполеон III посчитал Люксембург пустяком и намекал на Бельгию, которую он в действительности желал. То есть Франция не будет вмешиваться в австро-прусские дела, а Пруссия взамен не будет препятствовать присоединению Бельгии к Франции. Но именно тогда, когда Бельгия будет включена в состав Французской империи, Пруссия ( или объединенная вокруг Пруссии Германия ) окажется под постоянной угрозой. Отказать Наполеону значило готовиться еще и к войне с Францией. Бисмарк решил этого вопроса больше не касаться. Наполеон III тоже замолчал. Он рассчитывал на затяжную, кровопролитную войну между двумя первоклассными военными державами. Тогда-то он и пригрозит обеим своей армией и заполучит все, о чем давно мечтал - левый берег Рейна, Бельгию и Люксембург. Бисмарк понял, что согласия Наполеона не получить и уехал из Биаррица ни с чем.
В Петербурге были очень раздражены прусской политикой. Царское правительство делало тщетные усилия предотвратить войнудипломатическим путем. Но все усилия заранее были обречены на неудачу . К грядущей войне относились неоднозначно. Царю было приятно, что предательница-Австрия наконец-то получит по заслугам, и вообще ему импонировала Пруссия, и именно Пруссия, а не Германия, объединенная вокруг Пруссии, которая уже создавала угрозу России, а также уничтожала самостоятельность мелких немецких государств. Но поддерживать Австрию тоже было немыслимым. Таким образом, было решено не вмешиваться в войну. Да и новый курс во внешней политике России диктовал придерживаться нейтралитета. Итак, Россия была для Бисмарка безопасной.
Но Франция все еще представляла угрозу для планов Бисмарка. Надо было нейтрализовать Наполеона III. Как уже известно, французский император надеялся на затяжную войну между Австрией и Пруссией. Следовательно, надо было сделать войну короткой, чтобы прусская армия сразу могла перейти к действиям на Рейне до того, как туда отправится армия Наполеона III. Теперь цель Бисмарка была такова: вынудить Австрию вести войну на два фронта. Это было возможно лишь в том случае, если Австрии придется воевать еще с кем-либо из соседей.
К тому времени уже было создано Итальянское королевство, на троне которого восседал Виктор-Эммануил II. Виллафранкское перемирие 1859 г. оставило Венецию и часть Венецианской области в обладании Австрии. Получается, Бисмарку надо заключить военный союз с Италией. Тогда Австрии придется воевать на севере и на юге. Сомнения Виктора-Эммануила II были рассеяны путем обещаний и угроз. Бисмарк обещал Италии Венецию и пригрозил, что в случае отказа от участия в войне, тут же призовут Маццини и Гарибальди, итальянских революционеров. Итак, Италия согласилась воевать вместе с Пруссией против Австрии.
Наполеону III стало известно о сговоре Бисмарка и Виктора-Эммануила II.Французский император тут же начал уговаривать Австрию уступить Венецию добровольно до начала войны. Но Франц-Иосиф и его министры недальновидно отказали просьбам Наполеона. Тогда Наполеон запретил Виктору-Эммануилу заключать союз с Пруссией. Бисмарк, прознав об этом, как искусный дипломат, разыграл следующую партию. Он убедил Наполеона III в том, что победа над Австрией окажется нелегкой для Пруссии, так как Австрия намеревается сконцентрировать все свои силы именно на севере у границы с Пруссией, а не на юге, итальянской границе. А также он выставил Австрию в глазах Наполеона как державу, которая ни с чем не будет считаться: ни с его уговорами, ни с его угрозами. Так Бисмарк убедил французского императора в том, что участие Италии в войне нисколько не облегчит положение Пруссии, и что война окажется затяжной и изнурительной для Пруссии, что позволит Наполеону III заполучить все, что ему заблагорассудится. Наполеон III снял с Италии свой запрет.
Так 8 апреля 1866 г. был подписан союзный договор между Италией и Пруссией с обязательством не заключать сепаратного мира. Бисмарк даже согласился предоставить Италии денежную субсидию. И потом, что могли значить для Бисмарка деньги, когда он уже вплотную приблизился к своей главной цели.
Но вскоре выяснилось, что Наполеон III снова начал уговаривать Франца-Иосифа добровольно уступить Венецию Виктору-Эммануилу II.
Теперь Бисмарку было необходимо в кратчайшие сроки предпринять военные действия против Австрии. Это произошло 16 июня 1866 г. Бисмарку тогда несладко пришлось. Против него были Австрия, Бавария, Баден, Вюртемберг, Ганновер, Гессен, Нассау и Франкфурт. На Бисмарка обрушились обвинения в братоубийственной войне.
24 июня 1866 г. итальянская армия бежала в битве при Кустоцце, несмотря на свое численное и военное превосходство над противником (армия Вмктора-Эммануила состояла из 107 тысяч человек со 192 орудиями, а австрийская армия эрцгерцога Альбрехта - из 75 тысяч человек со 178 орудиями).
Тучи сгущались над Бисмарком. Но положение спас начальник генштаба генерал Хельмут фон Мольтке, сторонник внезапного нападения и молниеносного разгрома противника путем окружения(1 ВЭС с.455). Он одержал победу над противником в битве под Садова 3 июля. Его армия из 221 тысячи человек концентрическим наступлением трех армий разгромили армию Бенедека.
Теперь Бисмарк смог требовать от Австрии, чтобы та покинула Германский союз. Но его планам воспрепятствовал весь берлинский двор. Король Пруссии и его генералы желали окончательного разгрома Австрии. Они не страшились того, что Наполеон III вот-вот направит свои войска на Рейн. Победа над королем досталась Бисмарку путем шантажа. Он заявил, что подаст в отставку. Королю ничего не оставалось, как согласиться с планами своего министра.
Франц-Иосиф объявил Наполеону III о своем намерении отдать ему Венецию. Ведь тогда итальянцам придется бороться за нее уже не с австрийцами, а с французами. Этот "подарок" французскому императору объясняется желанием австрийцев поскорее перебросить свою армию с южного фронта на северный и тем самым победить пруссаков.
Но итальянский двор заявил, что они не удовлетворятся одной Венецией и хотят еще заполучить от Австрии Триент и Триест. Бисмарк даже был обрадован этим смелым заявлением, он уже начал переговоры с австрийцами, и ему необходимо было, чтобы Франц-Иосиф в переговорах с ним учитывал, что на южном фронте все еще неспокойно и что рано еще отводить армию на север.
20 июля 1866 г. итальянская армия под командованием генерала Персано подверглась у Лиссы нападению со стороны австрийской эскадры адмирала Тегетгофа. Итальянцы, как и в битве при Кустоцце, и здесь не отличились героизмом.
Французский посол в Берлине граф Бенедетти внезапно предложил Пруссии вернуть границы 1841 г. и согласиться на аннексию Люксембурга. Бисмарк не отказывал.
26 июля 1866 г., несмотря на надежды итальянского короля насчет продолжения войны, в г. Никольсбурге было заключено перемирие. Австрия соглашалась с требованиями Бисмарка. Тот заявил Виктору-Эммануилу II, что не против, если итальянцы будут упорствовать в получении Венеции, Триента и Триеста. Ясно, что "отважная" итальянская армия, несмотря на свой "героизм" никогда не пойдет на войну с Австрией в одиночку.
В Петербурге были озабочены таким стечением обстоятельств. Горчаков, предчувствуя ликвидацию суверенных германских монархий, предложил Англии и Франции протестовать против намечавшегося уничтожения Германского союза на конгрессе, специально созванном для обсуждения этого вопроса. Но его предложение созвать конгресс было отклонено. Оно и ясно: Наполеон III ждал от Бисмарка своего "подарка" за нейтралитет в войне в качестве Бельгии или левого берега Рейна, Англия тоже отказывалась. Бисмарк, видя в Горчакове достойного противника, все решил заверить того в том, что Пруссия готова содействовать России в отмене нейтрализации Черного моря.
27 июля Наполеон III пригласил к себе графа Гольца, прусского представителя в Париже, и заявил о своем желании присоединить к Франции Ландау и Люксембург. Бисмарк, желая перетянуть Наполеона III на свою сторону в англо-французских переговорах, и тут не торопился с отказом.
Второй шаг к воплощению мечты о создании Германской империи был сделан Бисмарком более, чем удачно.
Череда победоносных войн не заканчивалась на этом. Война с Данией в 1864 г. дала толчок войне с Австрией, которая повлекла за собой и войну с Францией в 1870 г.


II.3. Международные отношения накануне Франко-прусской войны.

После Никольсбургского перемирия 24 августа 1866 г. в Праге был подписан мирный договор, согласно которому Австрия вышла из Германского союза, а также к Пруссии присоединялись Ганновер и несколько других немецких государств, воевавших на стороне Австрии. На смену Германскому союзу пришел Северогерманский союз. Согласно конституции нового государственного образования, прусский король имел власть над всеми германскими государствами, расположенными к северу от р. Майн. Бавария, Баден, Вюртемберг и Гессен заключили с Северогерманским союзом оборонительные и наступательные соглашения.
Задачей Бисмарка теперь было обратить Северогерманский союз в Германскую империю, в которую, по замыслу министра, войдут и германские государства, расположенные к югу от р. Майн. Но в Вюртемберге и Бадене была сильная оппозиция против прусского владычества.
Франция не желала такого усиления Германии, но здесь утешением для Бисмарка послужил англо-французский спор относительно прорытия Суэцкого канала. Возвышение Пруссии положительно сказывалось для Англии, представляя собой мощный противовес могуществу Франции. Охлаждение отношений между Англией и Францией благоприятствовало прусским замыслам.
В России же в правительстве и в общественных кругах о Пруссии сложилось скверное мнение. Там сочувствовали германским государствам, аннексированным Пруссией. Россию не устраивало лишение этих государств политической самостоятельности.
Новое сложившееся положение в Европе позволяло Бисмарку отказывать Наполеону III в его притязаниях на вознаграждение за нейтралитет в австро-прусской войне. В итоге вознаграждением Наполеону III были лишь ужимки и уклончивые ответы Бисмарка. Французское правительство прибегнуло к решительным мерам.
8 августа 1866 г. министром иностранных дел Франции Друэном де Люисом был составлен меморандум относительно положения левобережных рейнских провинций. Также Гольца, прусского посла в Париже, ознакомили с проектом Наполеона III, который был адресован Бисмарку. Согласно проекту, Пруссия уступала Франции область Ландау, Саарбрюкен и герцогства Люксембург. 16 августа к Бенедетти поступил приказ выяснить мнение прусского правительства относительно Ландау, Саарбрюкен и Люксембурга, а также договориться о заключении секретного наступательного и оборонительного союза между Францией и Пруссией. Одним из пунктов намечавшегося секретного договора была аннексия Францией всей Бельгии, кроме г. Антверпен, "пистолета, направленного в грудь Англии". (1) Присоединение к Франции Антверпена могло вызвать серьезные возражения со стороны Англии, что не было нужным Наполеону III.
В берлинском дворе Бенедетти был встречен с уважением, но Бисмарк не говорил ни «да», ни «нет» на наполеоновские предложения. Сам же он четко знал, что Франция ровным счетом не получит ничего. Он трезво смотрел на происходящее. Он знал, что Голландия не уступит Люксембург, с которым она связана личной унией, не получив взамен какую-либо территорию из германских земель. Было ясно, что в таком случае Пруссия полностью поддержит Голландию. Но изворотливому уму Бисмарка пришла хитроумная затея. Он предложил Бенедетти письменно расписать все свои условия якобы для того, чтобы предоставить их на рассмотрению своему королю, Вильгельму I (естественно, ничего согласовывать с королем Бисмарку и в голову не приходило). Документ попал-таки в руки Бисмарка и был надежно припрятан. Переговоры с Бенедетти тут же были прерваны под предлогом, будто король все еще рассматривает французское предложение. Бисмарк также постарался, чтобы свежая информация дошла до Лондона и Петербурга.
Подобные переговоры вызвали тревогу у английского правительства. Первый министр Англии граф Дерби по приказу королевы Виктории дал распоряжение лорду Каули, британскому послу в Париже, выяснить все в переговорах с Наполеоном III. Французский император был крайне удивлен и отрицал свои захватнические намерения. Друэну де Люису было поручено написать ноту для Дерби с заявлением, что Наполеон III не намерен заполучить какую-либо территорию насильно, а, наоборот, сделает это лишь с добровольного согласия на то Голландии, Бельгии и Люксембурга. Бумага, попав в руки лорда Каули, была показана графу Гольцу, прусскому послу в Париже. 15 августа 1866 г. Бисмарк узнал о содержании ноты. Он прикинулся, будто не знал об этом раньше, Наполеон же понял, что никакой компенсации Франция не получит.
Таким образом наметилась перспектива войны Франции с Пруссией. Но как быть Франции? Все вооруженные силы Германии подчинялись прусскому королю. Не утешала даже позиция южных германских государств Баварии, Бадена, Вюртемберга и Гессена, так как они были связаны с Северогерманским союзом оборонительным и наступательным соглашением, по которому в случае войны присоединятся к армии союза. Да и к тому же в общественных кругах Франции заговорили о полном дипломатическом крахе Наполеона III. Инициаторы захватнической Мексиканской авантюры, то есть крупные финансисты и влиятельные сановники, были крайне недовольны провалом своих замыслов, в которые были вложены большие деньги. Да и сама авантюра серьезно подпортила отношение Англии и США к Франции, так как последняя представляла угрозу их колониям. Так Франции была заказана война с Пруссией в одиночку. Дипломатические просчеты Наполеона III подрывали его авторитет во Франции. Наступили трудные дни для императора, абсолютная власть которого держалась на войнах, прикрывавших неустойчивое положение Второй империи.
Но Наполеон III е падал духом и к началу 1867 г. сделал еще одну попытку компенсировать Францию. Ему удалось заполучить согласия Голландии. Но гарнизон Пруссии стоял в Люксембурге, и Бенедетти начал выяснять намерения Пруссии относительно люксембургского вопроса. Бисмарк оттягивал решение этого вопроса. Ему удалось сделать так, что члены северогерманского рейхстага запротестовали против передачи Люксембурга Наполеону III. Это позволяло Бисмарку разводить руками перед Францией, мол, ничего не поделаешь - это мнение большинства.
У Бисмарка был также проект создания из Баварии нейтрального государства типа Бельгии, что должно было убедить Россию, что Германия не собирается расширяться за счёт южно-германских земель, а также показать агрессивные цели австро-французских попыток сближения. Бисмарк обратил свои усилия в сторону Англии, России и Италии, чтобы, используя все промахи Франции, оставить её в изоляции.

На Лондонской конференции держав, созванной по инициативе Горчакова и заседавшей с 7 по 11 мая 1867 г., было решено ничего не менять относительно Люксембурга, только Пруссии было предписано отозвать оттуда свои войска.
Несмотря на то, что Франция испортила своими нелепыми действиями отношения со многими европейскими державами ( Англией, Россией, а также Италией, в Риме которой продолжалась оккупация ), и положение ее было шатким, перспектива войны с Пруссией все же не отпадала, ведь оставалась Австрия, мечтавшая о реванше после поражения в 1866 г. Но и с ней отношения были натянутыми, и долго не удавалось прийти к согласию и заключить военный союз. В Австрии еще не закончилась реорганизация армии, что вызывало неуверенность (в победе) у правительства. Кроме того, участие Австрии в войне против Пруссии окончательно бы обрывало связи с южно-германскими государствами, которые, согласно договору, присоединялись к Северогерманскому союзу, и получалось, что Австрии пришлось бы воевать с "германскими братьями". Естественно, это ускорило бы их присоединение к Северогерманскому союзу, что было чревато образованием единой Германской империи. В любом случае Франция была бы вынуждена воевать в одиночку в течение шести недель, так как Австрии "было необходимо" завершить реорганизацию армии. За это время Австрии удалось бы выяснить реальное соотношение сил и разделить победу с Францией при минимальных затратах.
Перед Бисмарком стояла задача спровоцировать Францию к войне, да так, чтобы именно Франция явилась инициатором кровопролитья. В политике Бисмарка было мало случайных удач. Избрание принца Леопольда из династии Гогенцоллерн Зигмаринген, родственной Вильгельму I, что повлекло недовольство Франции, не было удачей, а спланированным Бисмарком провокационным шагом. Планы Бисмарка, казалось, провалились, когда по настоянию французской дипломатии Леопольду пришлось отказаться от короны. Но Наполеон III внезапно обнаружил в себе готовность к войне с Пруссией и сам начал искать повода объявить ее.
У Вильгельма I потребовали, чтобы тот в письменном виде дал обещание запретить Леопольду принять испанский престол, если тому когда-нибудь предложат его снова. Это само по себе уже было полным абсурдом, так как было ясно, что Леопольда никто просить об этом не будет. Это сильно унижало честь и достоинство прусского короля. Король тогда находился в Эмсе и приказал отправить Бисмарку депешу с изложением всего происшедшего. Бисмарк, получив ее переделал основное содержание оной. Согласно фальсифицированной депеше, Вильгельм I буквально выставлял за дверь Бенедетти, предъявившего ему требования своего императора. Текст депеши был опубликован в прессе. Французское общество было крайне возмущено таким оскорблением самолюбия Франции и полностью одобряло войну против Пруссии.
Так Франция объявила войну Пруссии. Надо сказать, что европейское общество пребывало в негодовании в связи с поведением Наполеона III, который сперва оскорбил прусского короля, а затем объявил ему войну. Да, именно в таком свете все представлялось со стороны. Бисмарк всегда отличался своим умением выждать момент. На этот раз он еще более усугубил положение Франции и окончательно подорвал репутацию Наполеона III, обнародовав расписку Бенедетти об агрессивных планах Наполеона относительно Бельгии и Люксембурга, хранившуюся около трех лет в секрете.
Франко-прусская война началась 20 июля 1870 г. Французская армия, неподготовленная и медлительная, потерпела ряд поражений. Франция подняла белый флаг после поражения под Седаном 1 сентября 1870 г. Вторая империи понесла большие убытки в связи с войной. Война закончилась подписанием грабительского для Франции Франкфуртского мира в начале 1871 г. Франция выплачивала Пруссии контрибуции в размере 5 миллиардов франков, Пруссия аннексировала Эльзас и Лотарингию, а также оккупация французских департаментов распространялась на срок выплаты контрибуций. 18 января 1871 года король Пруссии был провозглашён Германским императором. Завершилось объединение Германской империи.
Дипломатия Бисмарка, четко спланированная, основанная на резвом взгляде на реальные возможности, а не на честолюбивых шовинистических претензиях, одержав полную победу, ликовала. Франция оказалась не у дел. Опущенная в глазах великих держав, она еще долго оправлялась от потерь. Мания укрепления бонапартизма привела к революции во Франции и к свержению Второй империи. Новообразовавшаяся Третья республика зализывала раны, нанесенные разорительными кампаниями Наполеона III.



Заключение

Международные отношения в 50-60 гг. XIX века играли значительную роль в политике ряда европейских держав таких, как Англия, Франция, Австрия, Пруссия, Россия и др. У них были различные интересы, которые, сталкиваясь, приводили к войнам, распрям, охлаждению отношений. Внутренне положение этих держав часто оставляло желать лучшего. Как правило, внутренние противоречия в этих странах прикрывалось успехами во внешней политике. Преследуя свои интересы, страны были вынуждены сближаться. Часто враги становились союзниками или, наоборот, союзники – врагами.
Одновременно, это было время, когда были сильны демократические настроения. Это приводило к революциям, нарушающим монархический покой. Но не только демократические настроения приводили к революциям, но и национальный интерес народов. Но на данный период все революции были подавлены.
Например, во Франции были уничтожены почти все демократические завоевания революции 1848 г. Режим Наполеона III подразумевал строгий контроль над оппозицией. Политика Луи–Наполеона отвечала интересам крупной буржуазии, а также зажиточного крестьянства. Вторая империя почти непрерывно была вынуждена вести захватнические войны с целью укрепления Наполеона III на троне и утверждения абсолютизма. В 50-х гг. XIX века Франция играла, если не главную, то очень важную роль в международных отношениях Европы. Державы, предпринимая какое-либо действие, вынуждены были считаться с мнением Наполеона III. Но в 60-х гг. он сдает свои позиции и начинает допускать ошибки во внешней политике. Так Франция проиграла в войне с Пруссией.
Что касается Пруссии, то с приходом к власти блестящего дипломата Отто фон Бисмарка, она покоряла одну вершину за другой. Бисмарку путем авантюр удалось объединить многочисленные германские государства под гегемонией Пруссии, к чему он, осознав неизбежность этого процесса, в конечном итоге, стремился всю жизнь. Благодаря его проницательности, которая позволяла ему четко представлять интересы держав, Пруссия победила оппозицию в лице Австрии.
Внешняя политика Австрии, основанная на страхе перед гневом России, Франции, перед революцией, потерпела полное фиаско и было вынуждено уступать другим державам. Поначалу первоклассная держава превратилась в подавленную и побежденную. Канули в вечность времена, когда Габсбурги являлись вершителями судеб европейских народов и стражами монархического правопорядка в Европе. Двурушническая политика министра иностранных дел Буоля привела Австрию к полнейшей дипломатической изоляции. Россия не простила Габсбургам их черной неблагодарности.
Относительно внешней политики России можно многое сказать. Россия, понесшая большие потери в 50-х гг. XIX века, в 60-х гг. ушла в тень. Но это не значит, что великим европейским не приходилось считаться с ней. Напротив, многие страны зависели от того, какую позицию примет Россия относительно данного вопроса. Но Россия особо не возникала в том смысле, что она после потерь в Крымской войне занялась своей внутренней политикой. Огромный вклад в историю внешней политики России внес А. М. Горчаков. Именно он своей исключительной преданностью отечеству добился отмены нейтрализации Черного моря, того самого «позорного» для России пункта Парижского трактата. К сожалению, это было единственной победой России в международных делах начала второй половины XIX века. В 60-х гг. Россия, в силу своего внутреннего, крайне осторожничала в международных вопросах.
Англия в международных отношениях зачастую играла роль подстрекателя. Фактически завладев Черным морем после Крымской войны в 50-х гг. в 60-х была занята проблемами в своих колониях и испортила отношения с европейскими странами. Но все-таки, пожалуй, именно Англия была в наиболее выгодном, по сравнению с соседями, положении в данный период.
Сардинское королевство, а позже Италия, тоже не оставалась в стороне от международных событий, принимая участие в Крымской и австро-прусской войнах. Но реальных побед за ним не отмечается. Сардинское королевство, присоединившись в конце Крымской войны к антирусской коалиции, принципиально ничего от победы не получило. Отношения с Австрией усугубляло положение Венеции. Новообразовавшееся Итальянское королевство от участия в австро-прусской войне ровным счетом ничего не получило. Есть мнения, что итальянская армия в этой войне являлась неким отвлекающим маневром Бисмарка, что мешало сосредоточению австрийской армии на прусской границе.
В это время в международные хитросплетения были втянуты не только сверхдержавы, но и многие другие менее развитые страны. Например, история Крымской войны не ограничивалась рамками истории воюющих государств. Крымская война охватила и средневосточные государства. Так война повлияла и на шахский Иран, и на эмирский Афганистан, а вследствие этого и на феодальные государства Средней Азии – Бухарский эмират, Хивинское и Кокандские ханства.
В период Крымской войны достигает наивысшего напряжения англо-иранские противоречия, следствием которых стала англо-иранская война в 1856-1857 гг. Усиливается экспансия Англии в Афганистане, последнего вынудили подписать Пешаварский договор в 1855 г., согласно которому Афганистан не только признавал свои обязательства перед Англией, но и друзей и врагов британского государства своими друзьями и врагами. Получается, Афганистан автоматически становился врагом России. Иран же в конце концов подписал с Россией договор о нейтралитете в Крымской войне.
После Крымской войны намечается подъем демократического движения в Италии и Германии, рост западно-европейского рабочего движения. Главенствующую роль заняли империя Наполеона III, прусская и австрийская монархии и буржуазная Англия. Царизм оставался одним из столпов реакции в Европе, что особенно проявилось при подавлении польского восстания 1863 г. Царское правительство наряду с некоторыми западными государствами оказало содействие объединению Германии «сверху».
И в заключение хотелось бы привести высказывание Нурсултана Назарбаева: «Международные отношения, которые на протяжении по крайней мере последних полутора столетий представляли собой сложную игру интересов крупнейших европейских государств..., сегодня превращаются в еще более сложную, в которой равнозначными партнерами выступают крупнейшие государства других регионов мира».