Рейтинг
Порталус

ВЫБОРЫ В УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ 1917г. - ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ВЕКА

Дата публикации: 25 января 2014
Автор(ы): Павел ГОЛУБ, доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ →
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ →
Источник: (c) http://portalus.ru →
Номер публикации: №1390644424

Павел ГОЛУБ, доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, (c)

Давно известно: когда правящие режимы терпят крах, ввергая общество в состояние тяжелейшего кризиса, они непременно организуют кампанию "охоты на ведьм". Цель подобных акций - направить народный гнев на головы своих политических противников, представить их виновниками всех бед. Уподобляясь известным ярмарочным плутам, эти горе-правители поднимают истошный крик: "Держи вора!" Подобное прискорбное зрелище наблюдается сегодня в России. Обанкротившийся режим дружно поднимается в "поход на ведьм" под флагом борьбы с политическим экстремизмом. Но только слепой не видит, что на прицеле у этих борцов - оппозиция режиму, и, прежде всего, КПРФ. Она для режима - как кость в горле, ибо помогает народу прозреть и увидеть, что стоящие у власти короли - голые. И начало кампании выбрано не случайно: впереди череда выборов. Значит, пора трубить о всеобщей мобилизации. При этом демонстрируется цинизм, достойный внесения в книгу рекордов Гиннесса. Вершители государственного переворота 1991 г., расстрельщики законного парламента страны в 1993 г. силятся предстать в роли... борцов с политическим экстремизмом. Такого в истории почти не бывало.

Сбор "компромата" против оппозиции запланирован масштабно - начиная с эпохи Октября. И цели в советской истории выбраны ключевые. Видать, не забыли завет Геббельса: чем больше ложь, тем скорей ей поверят. Идейным наставником у организаторов очередного антикоммунистического похода является бывший начальник Агитпропа КПСС А. Н. Яковлев, представитель той породы людей, которых на Руси всегда именовали оборотнями. Этот термидорианец, не зная ни сна, ни отдыха, истерически домогается запретить компартию, которую он с себе подобными долгие годы... возглавлял. Чудовищно, но факт! В последнем своем творении "По мощам и елей" он без краски стыда на лице снова и снова требует предать компартию суду - за "насильственный переворот в 1917 г., который явился незаконным" (как будто ему известны законные перевороты с точки зрения правящих режимов), за "разгон" Учредительного собрания - "хозяина земли русской", "за развязывание братоубийственной гражданской войны" и т. д. в том же духе (1). Известно, что неправедные цели реализуются такими же недостойными средствами. Сочинения г-на Яковлева и его последователей буквально кишат такими средствами. К сожалению, воинствующий антикоммунизм этих сочинителей еще не всегда и не во всем получает достойный и аргументированный ответ. А в нем сегодня замороченное демпропагандой общество нуждается, как никогда прежде.

В пропагандистской обойме фальсификаторов одной из козырных карт является вопрос об Учредительном собрании 1917 г. Почему их так притягивает к этой теме, как рой мух на навозную кучу? Да потому, что подлог, совершенный тогда в ходе выборов, преследовал цель

"тихой сапой" свергнуть Советскую власть. Вот и тянутся нынешние переворотчики к тем неудавшимся из далекого 1917 г., демонстрируя полное родство душ. Антисоветчики - от Милюкова, Чернова, Мартова до их нынешних последователей - вот уже более 80 лет крутят заезженную пластинку: выборы в Учредительное собрание дали-де убедительную победу противникам большевиков, и это, по их мнению, подтверждает "незаконность" Октябрьской революции, а роспуск Учредительного собрания - не что иное, как грубое насилие "узурпаторов"-большевиков над волей большинства граждан России. Но фальшивомонетчики от истории играют краплеными картами, и сегодня имеется достаточно неопровержимых документов, чтобы это доказать.

Грубо подтасованное Учредительное собрание давно и бесславно кануло в Лету. Но не потому, что так пожелали "злые" большевики, а потому, что его отвергло огромное большинство населения страны, не пожелавшее возвращаться в капиталистический "рай". Этого кричащего разрыва между формальными итогами выборов в Учредительное собрание и волей большинства граждан страны никто из апологетов этого собрания объяснить не рискнул. И не случайно. Ибо тогда пришлось бы приоткрыть тайну величайшей фальсификации, преследовавшей цель "отменить" ту власть, которую по воле миллионов рабочих, солдат и крестьян провозгласил самый представительный в то время орган - II Всероссийский съезд Советов. И не потому ли сегодня "демократы" горой встают на защиту Учредительного собрания, что сами в ходе различных выборов так широко пользуются методом подлогов и фальсификаций?

Итак, приоткроем завесу над тайной, которая так долго скрывается. Честный взгляд на проблему показывает, что расстановка политических сил в стране отразилась в итогах выборов, как в кривом зеркале. На этот эффект сработал ряд причин. К моменту начала выборов (12 ноября 1917 г.) исторические декреты Октября еще не дошли до многих отдаленных районов страны. Выборным процессом руководили, как правило, враждебно настроенные к Советам избирательные комиссии, сформированные еще при Временном правительстве. При их попустительстве во многих местах были допущены многочисленные нарушения положения о выборах, о чем ежедневно сообщала советская печать. Но главная фальсификация крылась в другом, о чем и пойдет речь.

Согласно наиболее полным данным, за большевиков проголосовало 24 % избирателей. Им отдали голоса о рабочего класса и более половины 7-миллионной армии, то есть наиболее сознательная и жизнедеятельная часть населения страны. Главная буржуазная партия (кадеты), руководившая Временным правительством с марта по октябрь 1917 г., собрала лишь 4,7 % голосов. Это означало, что основная масса населения России, наученная горьким опытом, поставила крест на буржуазном пути развития страны. За партию меньшевиков проголосовало 2,6 % избирателей, за полукадетскую партию "народных социалистов" - вдвое меньше, чем за партию Мартова. Провалившихся на выборах "социалистов" типа Мартова и Дана, Чайковского и Мельгунова выручила партия эсеров, собравшая 40,4 % голосов (2).

Но весь парадокс состоял в том, что в момент выборов такой партии фактически уже не было. Именно это обстоятельство и придало итогам выборов эффект "кривого зеркала". Еще с лета 1917 г. эсеры начали раскалываться на две партии - левых эсеров во главе с М. Спиридоновой и Б. Камковым и правых эсеров ведомых А. Керенским, В. Черновым и Н. Авксентьевым. И размежевание шло как раз по главному вопросу - о власти. В то время как левые эсеры, особенно в низах, фактически блокируясь с партией большевиков, все более решительно выступали за

переход власти к Советам, правые горой стояли за буржуазное Временное правительство, в котором заседали их министры, а главой правительства являлся их ставленник Керенский. С приближением Октября размежевание происходило не только среди членов эсеровской партии, но и в гуще ее беспартийных сторонников. А партия формально продолжала оставаться единой. Лидеры левых эсеров признавались позже, что они долго не решались идти на разрыв, надеясь преобразовать, оздоровить партию изнутри, без раскола. Но эти иллюзии оказались роковой ошибкой, которая была исправлена с большим запозданием, уже после выборов в Учредительное собрание (3).

Два крыла партии действовали на путях к Октябрю в диаметрально противоположных направлениях. Левые эсеры на местах приняли самое активное участие в проведении целого ряда областных, губернских, фронтовых и армейских съездов Советов и солдатских комитетов, на которых, выступая в блоке с большевиками, повсеместно поддержали решения об установлении власти Советов. Они делегировали своих представителей в органы вооруженного восстания - военно-революционные комитеты, начиная с Петроградского ВРК, в который вошло 7 левых эсеров, а П. Лазимир стал заместителем председателя ВРК. На II Всероссийском съезде Советов фракция левых эсеров (17 % всех делегатов) вместе с большевиками (53 %) проголосовала за установление власти Советов, за декреты о земле и мире. А в начале декабря 1917 г. руководство левых эсеров по требованию рядовых членов заключило союз с большевиками на правительственном уровне. В состав Совнаркома вошли 7 их представителей: А. Колегаев (нарком земледелия), П. Прошьян (нарком почт и телеграфов), И. Штейнберг (нарком юстиции), В. Трутовский (нарком местного самоуправления), В. Карелин (нарком имущества), наркомами без портфелей стали В. Алгасов и Михайлов (4). Таким образом, в кульминационный момент Октябрьской революции левые и правые эсеры оказались по разные стороны баррикад.

Политика руководства левых эсеров, поддержавших требования рабочих, солдат и крестьян об установлении власти Советов, прекращении империалистической бойни, ликвидации помещичьего землевладения, намного усилила его авторитет среди эсеровского электората. Ряды сторонников левых эсеров быстро росли. Об этом красноречиво свидетельствовал Чрезвычайный Всероссийский съезд крестьянских депутатов, открывшийся за день до начала голосования в Учредительное собрание. Напомним, что партия эсеров горделиво именовала себя "мужицкой" партией и считала крестьянство своей опорой. На съезде выявилось, что соотношение сил сторонников и противников революции 1:3 в пользу левых эсеров. Этот показатель, как и другие факты (о них речь ниже), засвидетельствовал, что подавляющее большинство членов и сторонников бывшей партии эсеров стало под знамя левых эсеров.

И в то же время катастрофически редели ряды тех, кто еще недавно доверял правоэсеровской верхушке. Господа Чернов, Авксентьев, Гоц, Зензинов и прочие сподвижники Керенского фактически становились генералами без армии. Состояние, близкое к панике, царило на IV съезде правых эсеров, собравшемся в конце ноября 1917 г. Делегаты с мест подвергли политику ЦК партии и ее вождей уничтожающей критике. Руководитель Воронежской организации Коган-Бернштейн, выступая в прениях по докладу В. Чернова, с горечью признался: "Со смешанным чувством выступаю я по текущему моменту. Съезд производит на меня впечатление группы лиц, потерпевших политическое крушение". "Мы, - подчеркнул он, - продолжаем наблюдать уход от нас широких масс" (5). Делегат Прилежаев (член

ЦК) отметил: "Теперь мы переживаем крах съезда и крах партии... Чем объяснить то, что на крестьянском съезде нам приходится усиленно защищать нашу позицию? Съезд, который должен быть в большинстве нашим, ускользает из наших рук". Делегат от армии Халфин указал на полное игнорирование руководством партии крестьянских интересов. "Потому-то, - заявил он, - крестьяне и отшатнулись от нас. Они ждали социального улучшения и не дождались его... Нам задают вопросы: что вы сделали за 8 месяцев? Да и как не поставить этот вопрос, если власть фактически была в наших руках?" (6). Делегат от Черноморского флота в отчаянии признал: "Авторитет партии подорван в корне".

Признание банкротства политики правоэсеровского ЦК было почти единодушным. Несмотря на старания вождей правых эсеров смягчить жесткую критику в свой адрес, съезд оценил деятельность ЦК на "двойку". В принятой резолюции отмечалось, что ЦК "способствовал подрыву доверия масс к партии, ее деятельности, ее лозунгам". Во внутрипартийных вопросах итоги деятельности ЦК были столь же плачевными. "Результатом, - говорилось в резолюции, - явился идейный и организационный разброд, полный паралич партийной дисциплины, поразивший целые организации" (7). Черновский ЦК не придумал ничего разумнее, как изгнать из рядов партии многие организации, не согласные с авантюристической политикой ее руководства. Были объявлены распущенными Петроградская, Гельсингфорсская, Воронежская и многие другие организации, поддержавшие народную революцию. Остракизму подверглась и вся фракция левых эсеров II Всероссийского съезда Советов. Правоэсеровские вожди явно потеряли голову и своей безрассудной политикой довели развал партии до предела.

Без недомолвок, в полный голос высказала всю правду о политике черновского ЦК группа делегатов от левых эсеров на IV съезде правых эсеров. В заявлении съезду, которое представили Штейнберг и Трутовский, указывалось: "1. Руководящие круги нашей партии во главе с ЦК и другими ответственными органами в течение 8 месяцев русской революции вели преступную (подчеркнуто нами. - Авт.), с точки зрения трудящихся масс, политику соглашательства с контрреволюционной буржуазией.

2. Политика эта содействовала экономическому развалу страны, задерживала ликвидацию войны и подготовляла гражданскую войну, ставя препоны для легального осуществления законных и неотложных требований трудящихся масс...

5. С развитием русской революции, с обострением ее классового характера противоречия между истинно революционной и буржуазно-реформистской частью нашей партии все более и более обострялись, приняв в дни Октябрьского переворота небывалые формы вооруженной борьбы по разные стороны баррикад". ЦК стал на путь "массового партийного террора", чтобы отсечением от партии наиболее активных и массовых организаций "исказить истинное лицо партии на предстоящем съезде, механически устраняя от участия политически враждебных ЦК организаций и лиц". Заявление заканчивалось выводом: "Исходя из всего вышеизложенного, мы, левые эсеры IV партийного съезда, объявляем съезд этот сознательно подтасованным, неправомочным и не отражающим подлинного лица партии, выражаем свое недоверие ЦК и всецело присоединяемся к постановлениям I Всероссийского съезда левых социалистов-революционеров и только объединенную организацию левых считаем отныне истинной партией социалистов- революционеров" (8).

Наконец, приведем признания самого В. М. Чернова, сделанные им, правда, позже в эмигрантском эсеровском журнале "Революционная Россия". Он писал: "Мы хорошо знаем, конечно, что период от мар-

та по октябрь 1917 г. оставил рабочие массы неудовлетворенными. В это время слишком многое откладывалось до Учредительного собрания и слишком отдалялся момент его созыва. В это время слишком многим жертвовалось ради удержания до конца войны "гражданского мира" и коалиционных отношений с цензовиками. В этом смысле были допущены очень серьезные и очень вредные ошибки, разрушившие моральный авторитет Временного правительства и обрекшие его на бессилие и как следствие этого - на падение (подчеркнуто нами. - Авт.). Наша партия в целом, к сожалению, осознала это (на своем IV съезде) слишком поздно для того, чтобы успеть вовремя поправить дело" (9).

Пусть не посетует читатель на пространное цитирование документов, взятых нами из эсеровских изданий. Но они помогают непредвзято увидеть, в каком развале и разложении пребывала партия правых эсеров и ее обанкротившиеся вожди, претендовавшие под флагом Учредительного собрания снова стать у руля управления страной. Но поскольку народные массы хорошо усвоили уроки керенщины, господа Чернов, Авксентьев и иже с ними честным, легитимным путем снова вернуться во власть уже не могли. Пришлось прибегнуть к грубому политическому подлогу. Его суть состояла в том, что правоэсеровское руководство, прибегнув к приему карточных игроков, присвоило себе голоса, отданные на выборах за левых эсеров, стоявших на платформе Советской власти. А таких голосов в эсеровской копилке было подавляющее большинство, что подтвердилось рядом неопровержимых данных, приводимых ниже.

Как это удалось сделать? Прием фальсификаторов оказался до банальности простым, но абсолютно аморальным. Напомним, при составлении избирательных списков партия эсеров формально оставалась еще единой, хотя ни о каком идейном единстве уже не могло быть и речи. Формирование эсеровских избирательных списков полностью оказалось в руках черновско-авксентьевского ЦК, где хозяйничали правые. При определении персонального состава списков он стал на путь партийного террора в отношении левых кандидатов и действовал по принципу: своя рука - владыка. В результате такой "демократии" повсеместно во главе списков оказались такие личности, как Керенский, Чернов, Авксентьев, Гоц, Гендельман, Донской и им подобные. Хотя, как авторитетно утверждал левоэсеровский лидер Б. Камков, в партии в то время 75 % составляли левые эсеры (10). Их представители оказались в хвосте списков и, естественно, в Учредительное собрание почти не попали. Кухню фальсификации раскрыл почти единственный член правоэсеровского ЦК от левых эсеров М. А. Натансон. Выступая на I съезде левых эсеров (ноябрь 1917 г.), он указал на полное засилье в ЦК сторонников Чернова. "Этим, - подчеркнул он, - объясняется, что центр и правые поддерживали политику Керенского и провели в эсеровских списках в Учредительное собрание почти исключительно своих кандидатов" (подчеркнуто нами. - Авт.) (11).

Делегаты съезда, прибывшие с мест, дополнили картину вопиющего произвола правоэсеровского ЦК в ходе подготовки к выборам. Вот лишь некоторые их свидетельства. Делегат от Бугуруслана: "В списки кандидатов в Учредительное собрание прошли почти сплошь правые". Делегат от Смоленска: "Нам пришлось выдержать ожесточенную борьбу против централистических наклонностей нашего ЦК. В Учредительное собрание выставлены списки от правых эсеров. Моя кандидатура выставлялась, но пришлось снять ее, потому что требовали от меня подчинения партийной дисциплине. Таким образом пришлось голосовать за правый список, и я до сих пор не могу успокоиться, и я думаю, что в этом слу-

чае мною сделано нечто против моей совести". Делегат от Саратова: "Что касается Учредительного собрания, то положение довольно скверное: в список социалистов-революционеров попали только 2 левых эсера - и то по настоянию губернского Совета крестьянских депутатов. Сомнительно, чтобы они прошли, так как в списке этом первым идет Керенский". Делегат от Астрахани: "Наша левая группа, не имея возможности выставить свой список, боясь раскола, оказалась в плачевном положении. Все списки - оборонческие". Делегат от Новгорода: "Влияние левых эсеров было бы значительно больше, если бы раскол произошел раньше. Мы не имели бы правого списка в Учредительное собрание, возглавляемого Авксентьевым, списка, за который масса голосовать не будет". Делегат от Кронштадта: "Что касается списков в Учредительное собрание, то ЦК не дал возможности выставить самостоятельно левый список, и тем самым мы сами себя приговорили к смертной казни" (12). Из приведенных сообщений следует главный вывод: руководство левых эсеров допустило непоправимую ошибку, долго не решаясь осуществить разрыв с правыми. Долго пребывая в плену иллюзий, будто можно было отвоевать партию на свою сторону изнутри, без раскола, оно на деле позволило Чернову и его компании положить в свой карман огромное количество голосов сторонников левых эсеров. И эта компания в результате такого шулерского приема оказалась в Учредительном собрании.

Что дело обстояло именно так, свидетельствуют следующие факты. Там, где левые эсеры все же сумели выставить самостоятельные списки, они повсюду нанесли сокрушительное поражение правым. Так, в Петрограде за левых эсеров проголосовало 152 тыс. избирателей, за правых - только 4 тыс.; в Балтфлоте соответственно 30 тыс. и 14 тыс.; в Ревеле - 7 тыс. и 3 тыс.; в Казани - 15 тыс. и 2 тыс. (13). В остальных местах сторонникам левых эсеров пришлось невольно голосовать за тех, кого даже IV съезд правых эсеров признал банкротами.

Масштабы избирательного подлога станут ясны, если сопоставить следующие данные. Как уже отмечалось, на Чрезвычайном Всероссийском съезде крестьянских депутатов соотношение сил было 1:3 в пользу левых эсеров. А в Учредительном собрании это соотношение оказалось 1:9, но уже в пользу правых (14). Оценивая этот парадоксальный итог, В. И. Ленин с полным на то основанием заявил тогда: "...Народ фактически голосовал за партию, которая уже не существовала... Крестьянство оказалось обмануто не личностями, а партийным расколом. Такое положение требует корректировки" (15). Тревога в связи со складывавшимся положением прозвучала и на I съезде левых эсеров. Б. Камков в своем выступлении отметил: Учредительное собрание, "с крайне подтасованно составленными и проведенными на местах списками, явится далеко не выразителем воли трудового народа, который и составляет подавляющую часть населения России... Мы должны быть готовы к тому, что тут буржуазия сделает колоссальное усилие вернуть себе утерянное влияние, базируясь на воле народной, которая, увы, по-видимому, тут будет подменена. Учредительное собрание должно считаться с волей и тактикой Советов" (16).

Вожди левых эсеров, кажется, осознали свою ошибку по вопросу размежевания с правыми. Поэтому съезд партии левых эсеров, выражая настроения подавляющей части сторонников бывшей партии эсеров, принял специальную резолюцию об отношении к Учредительному собранию. В ней говорилось: "Всякую попытку превратить Учредительное собрание в орган борьбы с Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов как органами власти съезд считает посягательством на завоевания революции и считает необходимым оказать ему самое решительное противо-

действие" (17). Да будет известно это всем яростным защитникам Учредительного собрания, от Яковлева до Жириновского. Данное решение принято не большевиками, а бывшими однопартийцами г- на Чернова, и в нем впервые подчеркнута необходимость дать решительный отпор авантюристическим замыслам правых.

А что происходило в те дни в стане недавних соратников Керенского? Может, они испытывали угрызения совести из-за грубого обмана, учиненного в ходе избирательной кампании? Ничего подобного! Ободренные тем, что обман удался, они впали в эйфорию авантюризма. Восставшие рабочие и солдаты прогнали их от власти через парадные двери Зимнего, теперь они стремились прорваться к ней с черного хода по фальшивым мандатам. Печать правых эсеров и их союзников - кадетов и меньшевиков - звонила во все колокола о предстоящем "триумфе". С начала декабря 1917 г. ЦК правых эсеров и его Военная комиссия через созданные ими "комитеты защиты Учредительного собрания" развернули активную подпольную деятельность по формированию в Петрограде нелегальных боевых организаций из офицеров-корниловцев, прибывавших с фронтов, а также антисоветскую агитацию в частях столичного гарнизона. О размахе этой "деятельности" желающие могут узнать из пространной статьи Б. Соколова, бывшего председателя Военной комиссии при ЦК правых эсеров (см. Архив русской революции, тт. 13 - 14. М., 1992. С. 5 - 66). Замысел этой затеи состоял в том, чтобы в день открытия Учредительного собрания под его флагом совершить военный переворот.

Но революционный лагерь был начеку, срывая маски с авантюристов. Центральный орган партии левых эсеров, газета "Знамя труда" за неделю до открытия Учредительного собрания напечатала статью под выразительным заголовком "Кто они?". В ней говорилось:

"Правые эсеры из кожи лезут вон изобразить из себя спасителей отечества. Но кто же эти грядущие спасители отечества, кто эти незнакомцы, которые все наладят, все исправят, которые так бесцеремонно, толкаясь локтями, пробираются к власти?" В антисоветском лагере, указывалось в статье, "все остальные группы, кроме правых эсеров, количественно не заслуживают внимания". Ясно, спасителями мнят себя правые эсеры. Лозунг: вся власть Учредительному собранию, которым буржуазия и правые с.-р. мистифицируют массы, на практике означал бы: "Вся власть правым эсерам". Но ведь правые эсеры не новички. Они уже были у власти. Сам В. М. Чернов в свое время докладывал, что они не правительственная, а правительствующая партия. Народ хорошо помнит правительство "товарища" Керенского, "товарища" Авксентьева и целой кучки других "товарищей". Они помнят их земельную политику, когда крестьян для наглядного курса политической грамоты сажали в тюрьмы. Они помнят предательское наступление 18 июня и торжественные громоподобные речи на съезде Советов гг. министров Чернова, Скобелева, Церетели. Они помнят смертную казнь, принятую единогласно советом министров под диктовку контрреволюционеров Корнилова и Савинкова... Они многое помнят.

Вот они, незнакомцы! Не для того народ сверг старую власть, чтобы под прикрытием Учредительного собрания ее опять вернуть господам Керенским и иже с ними. Нет, господа соглашатели: новые времена - новые песни" (18).

Однако в назначенный день рать сподвижников Керенского явилась в Таврический дворец с намерением снова взять бразды правления в свои руки. Бывший министр Временного правительства Чернов, не испытывая душевных мук, уселся в председательское кресло. Подтасованное большинство Учредительного собрания с места в карьер решило "отменить" Октябрьскую революцию, отказалось утвердить

предложенную ВЦИК "Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа" - манифест победивших рабочих, солдат и крестьян, провозгласило себя "хозяином земли русской" и заявило о намерении следовать курсом, провал которого только что признал съезд самих правых эсеров. И это вершилось в те дни, когда за стенами Учредительного собрания революция, движимая энергией большинства народа, триумфально шествовала по всей огромной стране. Не желая прикрывать преступление, вершившееся в стенах Учредительного собрания его правым большинством против воли революционных масс, большевистская фракция покинула Таврический дворец. За ней ушли и левые эсеры.

Перед уходом от фракции левых эсеров В. Карелин сделал следующее заявление: "То положение, которое сейчас создается, ясно показывает, что большинство членов Учредительного собрания пользуется случайным представительством, явившимся результатом подтасованных выборов (подчеркнуто нами. - Авт.) для того, чтобы провести свои решения, ни в какой мере не соответствующие настроению и воле трудящихся масс, и стать на путь лицемерия и обмана. (Чернов останавливает оратора и приглашает его воздерживаться от резких выражений. Товарищ Карелин отвечает Чернову, что он может отказаться от резкости слов, но употребит всю резкость мысли, соответствующую важности затронутого вопроса.)

- Большинство Учредительного собрания, - продолжает т. Карелин, - становится на путь откровенной борьбы с Советской властью и всеми теми мероприятиями, которые направлены к разрешению социальных нужд трудящихся масс. Такое положение мы считаем нетерпимым и мы удаляемся из этого собрания, не желая покрывать собою то преступление, которое, по нашему крайнему разумению, совершается перед народом, перед рабочей и крестьянской революцией Учредительным собранием" (19) (подчеркнуто нами. - Авт.).

Это был достойный, честный ответ Чернову и его компании, прозвучавший из уст тех, кто многие годы состоял с ними в одной партии и лучше других знал, какими бесчестными приемами достигалось правоэсеровское большинство.

6 января 1918 года ВЦИК голосами большевиков и левых эсеров принял декрет о роспуске Учредительного собрания, которое после ухода из него двух этих фракций даже формально перестало быть легитимным.

Подавляющее большинство населения России встретило этот акт как законный и справедливый. Ибо оно не желало возврата к временам проклятой керенщины, заведшей страну в тупик. Правда, в Петрограде правые эсеры, меньшевики и их союзники решили пойти ва-банк и неимоверными усилиями вывели на улицы, по некоторым завышенным оценкам, около 50 тыс. "защитников" Учредительного собрания. В контрдемонстрации сторонников Советской власти оказалось 5 января около 500 тысяч. Предчувствуя такое соотношение сил, ЦК правых эсеров дал отбой готовившемуся военному перевороту. Упомянутый выше председатель Военной комиссии правых эсеров Б. Соколов в связи с этим вспоминает:

"3-го января на заседании ЦК нам было сообщено о состоявшемся постановлении нашего Центрального Комитета. Этим постановлением категорически запрещалось вооруженное выступление, как несвоевременное и ненадежное деяние" (20). Но эсеровские боевики из подпольных офицерских организаций, заряженные на экстремизм, все же не удержались от вооруженных провокаций, открыли стрельбу по демонстрантам. В результате пролилась кровь. Противники Советской власти тут же обвинили в этом большевиков, как будто не они лихорадочно готовились к вооруженному мятежу.

Участник демонстрации 5 января член ЦК партии кадетов, известный журналист А. С. Изгоев засвидетельствовал: "Еще более печальной вышла январская демонстрация в честь Учредительного собрания... Не без больших усилий удалось собрать со всего Петрограда 50 - 60 тыс. человек, решившихся шествовать по петроградским улицам, несмотря на угрозу большевистских штыков и пулеметов. Среди этих демонстрантов было тысяч 10 рабочих, выступивших в разных местах. Но основную массу вышедших на улицу людей составляли интеллигенция, студенчество разных школ. Не знаю, как держали бы себя эти совершенно безоружные демонстранты, если бы сбылись упорные толки о готовившемся на то же время вооруженном выступлении социалистов-революционеров "для поддержки Учредительного собрания". Хотя назывались и имена полков, будто бы решивших "выступить", и названия заводов, уже выславших свои боевые дружины, я отлично помню, как за все четыре часа, проведенные в рядах демонстрантов, у меня ни на одну минуту не было сомнения, что ничего не будет, что это только торжественные похороны по первому разряду. В толпе не чувствовалось ни малейшего энтузиазма... За Учредительное собрание не хотели умирать. Эта идея не была идеей-силой" (21).

Это же признал и один из лидеров "народных социалистов, яростный защитник Учредительного собрания С. П. Мельгунов. "Народного массового выступления 5-го января не произошло", - с горечью засвидетельствовал он как живой участник тех событий. Учредительное собрание "довольно бесславно ушло в историю" (22). Иначе и быть не могло. Мельгунов, разумеется, утаил, почему последовал такой "бесславный" финал. Ответим: потому, что подтасованному большинству правых эсеров, попавших в Учредительное собрание по фиктивным мандатам, противостояло в реальной жизни революционное большинство народа. На III Всероссийском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, собравшемся через неделю после роспуска Учредительного собрания, большевиков представляли 646 делегатов, левых эсеров - 281. Им противостояла лишь кучка сторонников "учредилки" - 41 эсер (правые и центр) и 24 меньшевика (23). Эти цифры объясняют суть дела красноречивее всяких слов. Уж очень жалко выглядели ряды сторонников возврата во вчерашний день.

Апологетам Учредительного собрания очень полезно напомнить мнение о нем таких обожаемых сегодня нашей "демократией" деятелей, как адмирал А. В. Колчак и генерал А. И. Деникин. Может, они образумят сочинителей мифов? Первый, словно предвидя фальсификаторские упражнения г-на Яковлева и К, без дипломатии, по-военному четко отвечал: роспуск большевиками Учредительного собрания "надо поставить им в плюс" 24. Но адмирал не ограничился этим. Учредиловцев, съехавшихся на свой съезд в "Колчакию" (г. Екатеринбург), он разогнал, многих засадил в тюрьму, а некоторых отправил на тот свет. Словом, преподал урок демократии. Помнится, матрос Железняк обошелся с Черновым и его сподвижниками как истинный джентльмен: он отпустил их из Таврического дворца по домам подобру-поздорову. Деникин был полностью солидарен с Колчаком. Учредительное собрание, считал он, не пользовалось в стране "ни малейшим нравственным авторитетом" (25). И добавлял: окажись учредиловцы на подвластной ему территории, он бы поступил с ними так же, как и Колчак.

Таковы правда и ложь об Учредительном собрании.

Горы лжи наворотили новоявленные "демократы" об Октябрьской революции, которую самые выдающиеся умы человечества считали прорывом к цивилизации нового типа. Обличители полны зоологической ненависти к революциям вообще. Но неужели им невдомек, что не только Россия, но и современные Англия, США, Франция тоже родом

из революций? И совершались они не по чьей-то злой воле, не кучкой "экстремистов", а большинством народа, которому становилось невмоготу выносить гнет правящих режимов. "Когда длинный ряд злоупотреблений и узурпации, неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает намерение предать этот народ во власть неограниченного деспотизма, то он не только имеет право, но и обязан свергнуть такое правительство и на будущее время вверить свою безопасность другой охране" (26). Напомним страдающим беспамятством: это слова из главного документа американской революции 1776 - 1783 гг. - "Декларации независимости", дата принятия которой (4 июля 1776 г.) ежегодно отмечается в США как национальный праздник.

Вот этим правом и воспользовались трудящиеся России, свергнув буржуазное правительство Керенского, которое дало достаточно доказательств "злоупотреблений и узурпации". Оно противилось прекращению империалистической бойни, ликвидации помещичьего землевладения, осуществлению многих других острейших задач. Крах его политики, как уже говорилось, признал ближайший соратник Керенского - В. М. Чернов. А господа Яковлев, Гайдар, Явлинский, Жириновский и иже с ними со всех амвонов не перестают кричать о "незаконности", "насильственном" характере Октября. Им очень бы хотелось представить народную революцию как заговор "кучки большевиков". Напрасно стараются господа. Триумфальный марш Октября по просторам огромной России, решительная победа Советов над интервентами и белогвардейцами в гражданской войне, полный разгром германского фашизма в Великой Отечественной - разве это и многое другое не доказывает всю вздорность вымыслов, будто большинство народа противостояло коммунистам? Возможно, Гайдар с Явлинским и Жириновским делают свое каиново дело по причине шапочного знакомства с историей "этой" страны, как и с многим прочим, в чем они мнят себя Сократами. Но Яковлев? Этот господин, говоря словами Пушкина, заседает в Академии наук и как раз в отделении общественных наук, к которым принадлежит и история. По рангу академика ему положено знать отечественную историю. Если он ее не знает, то как он там оказался? Если же знает, но сознательно ее извращает, что более вероятно, то именно он должен сесть на скамью подсудимых за клевету на героические свершения нашего народа. Есть надежда, что так и будет.

Наконец, о виновниках "развязывания братоубийственной гражданской войны". Г-н Яковлев явно ошибся адресом, выдвигая на эту роль большевиков. Советуем ему взять в руки 5-томные "Очерки русской смуты" ген. А. И. Деникина. Свидетель - весьма авторитетный. В его сочинении буквально по дням показано, кто, как и где разжигал эту самую "братоубийственную" войну. Вот его основополагающий вывод: "Главный толчок к ней (гражданской войне. - Авт.) дало выступление чехословаков... Их выступление сыграло чрезвычайно важную роль в истории развития противобольшевистского движения" (27). Напомним, чехословацкий корпус (50 тыс. штыков) в 1918 году находился в России, но перешел в подчинение Франции. В конце мая по решению Верховного военного совета Антанты от 2 мая 1918 года, подписанному Ж. Клемансо, Д. Ллойд Джорджем, а также представителями США, Италии и Японии, корпус в качестве "авангарда сил интервентов" поднял грандиозный мятеж. В течение трех месяцев Советская власть была свергнута от Волги до Тихого океана. Гражданская война заполыхала по всей России. Казалось бы, режиссеры-постановщики и исполнители этой величайшей трагедии - налицо. Но клеветники, прислуживающие режиму, гнут свое: виноваты большевики. Кажется, не осталось ни одной страницы советской истории,

которую эти слуги сатаны не попытались бы переиначить на свой лад. В свое время Ф. Энгельс писал: "Буржуазия все превращает в товар, а следовательно, также и историю. В силу самой ее природы, в силу условий ее существования ей свойственно фальсифицировать всякий товар: фальсифицировала она также и историю. Ведь лучше всего оплачивается то историческое сочинение, в котором фальсификация истории наиболее соответствует интересам буржуазии" (28). Прорвавшиеся к власти в России компрадорская буржуазия и ее зарубежные покровители дали, пожалуй, самое масштабное подтверждение правильности этой мысли. Ельцинский буржуазный режим обрушил на головы своих сограждан чудовищный вал фальсификации истории, особенно советской. На эту кампанию ассигнованы миллионы долларов отечественных толстосумов и зарубежных, типа Сороса, мобилизованы тысячи продажных перьев. История стала важнейшим полем сражения за умы людей. Первейший долг патриотической оппозиции - выиграть это сражение, которое по значимости становится вровень с тем, решающим, Сталинградским, противопоставив силе денег, плодящих ложь, силу правды. Она - за патриотической оппозицией.

Источники

1. Яковлев А. Н. По мощам и елей. М., 1995.

2. Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России. М., 1968, приложения. С. 418 - 419.

3. Протоколы I съезда партии левых эсеров (интернационалистов). М.,1918.

4. Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. Сс.200,215.

5. Краткий отчет о работах IV съезда партии социалистов- революционеров (26.XI. - 5.XII.1917). Пг., 1918.Cc.42, 89.

6. Там же. С. 83.

7. Там же. С.148.

8. Там же. С. 35 - 36.

9. Журн. Революционная Россия. Таллин, 1921, N 5. С. 5.

10. Протоколы I съезда партии левых эсеров (интернационалистов). С. 18.

11. Там же. С.4.

12. Там же. С. 6 - 12.

13. Спирин Л. М. Указ. соч. С. 416 - 421.

14. Всероссийское Учредительное собрание. М., 1930. С.115.

15. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 111. 16. Протоколы I съезда партии левых эсеров (интернационалистов). С. 65.

17. Там же. С. 6.

18. Газ. Знамя труда. Пг., N 107, 30. ХII.1917 (12.1.1918).

19. Газ. Знамя труда. N 113, 7 (20). I. 1918.

20. Архив русской революции. М., 1992. Тт. 13 - 14. С. 60.

21. Архив русской революции. Берлин, 1923. Т. 10, С. 24.

22. Мельгунов С. П. Н. В. Чайковский в годы гражданской войны. Париж, 1929. С. 45.

23. Исторический опыт трех российских революций. М., 1987. Кн. 3. С.352.

24. Допрос Колчака. Л., 1925. С. 354.

25. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 3. С.259.

26. Сборник документов по истории нового времени. Буржуазные революции XVII - XVIII вв. М., 1990. С.126.

27. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 3. Сс. 91,94.

28. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 16. С. 524.

Опубликовано на Порталусе 25 января 2014 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама