Рейтинг
Порталус

"РУЩУКСКИЕ ДРУЗЬЯ"

Дата публикации: 08 ноября 2015
Автор(ы): А. Миллер
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ
Источник: (c) Исторический журнал, № 4, Апрель 1945, C. 85-94
Номер публикации: №1447003326


А. Миллер, (c)

(Из истории государственного переворота в Турции в 1808 году)

 

На рубеже XVIII и XIX вв. Турция переживала глубокий кризис. К этому времени процесс разложения многоплеменной Оттоманской (Османской) империи зашёл очень далеко. Правда, "великий сеньёр", как обычно называли турецкого султана европейцы, ещё владел обширными территориями на трёх континентах Старого Света, важными торговыми путями и стратегическими позициями, имел в своём подчинении множество народов, его правительство носило ещё пышное название Блистательной Порты и поражало иностранных дипломатов блеском торжественных приёмов и церемоний. Но всё это было лишь тенью прежнего могущества. В действительности корни османского государства были уже подточены. Хозяйственная основа империи - земледелие - пришла в упадок. Военно-феодальная система, прежде скреплявшая господство османов над завоёванными землями, фактически развалилась. При этом торгово-ростовщический капитал, проникая в земледелие и разрушая старую, военно-ленную систему, не создавал новых, буржуазно-капиталистических отношений. "При, азиатских фермах ростовщичество может существовать очень долго, не вызывая ничего иного, кроме экономического упадка и политической коррупции... оно консервативно и только разоряет существующий способ производства" 1.

 

Особенно тяжело отразились на Турции удары, нанесённые ей Россией в войнах 1768 - 1774 и 1787 - 1791 годов. Возник так называемый восточный вопрос, означавший для турок угрозу полного их изгнания из Европы. Оттоманская империя вступала в период, названный впоследствии турецкими же историками периодом её "расчленения и гибели" 2 .

 

Французская буржуазная революция конца XVIII в. и последовавшие за ней события осложнили международное положение Турции. Правда, в первое время, когда революционная Фракция оборонялась 'от контрреволюционных коалиций, Порта, сохранив нейтралитет, получила некоторую передышку. Но уже вскоре после термидора, а особенно в период наполеоновских войн, положение Турции резко ухудшилось. В конфликте, охватившем тогда всю Европу, Турция играла роль разменной монеты. Как отметил впоследствии известный исследователь международной политики эпохи Наполеона Альбер Вандаль, "существовало общераспространённое убеждение, что турки не переживут разразившегося над Европой кризиса" 3 .

 

Сознание опасности, нависшей над Турцией, побудило передовые элементы турецкого правящего класса искать спасения в реорганизации империи при посредстве реформ. Султан Селим III (1789 - 1807) декретировал и частично провёл в жизнь серию реформ, известных под названием "низам-и- джедид" ("новая система"). Целью реформ были устранение злоупотреблений в военно-ленном землевладении, упорядочение финансов и администраций, а главное, создание регулярного, обученного по-европейски войска, способного заменить янычарский корпус, совершенно к тому времени разложившийся, служивший опорой реакционерам и орудием дворцовых переворотов.

 

Селим III, однако, потерпел неудачу. Социальная база, на которую опирался султан-реформатор, была слаба и ненадёжна: последовательно и до конца его поддерживала лишь небольшая группа просвещённой верхушки турецкого общества. Большинство же феодалов, феодальных помещиков, а в особенности высшее мусульманское духовенство (улемы) и, разумеется, янычары были либо явными либо тайными противниками реформ, видя в них угрозу их самостоятельности и привилегиям. Турецкая национальная буржуазия тогда ещё не выступала как политическая сила. Компрадорская инонациональная буржуазия, складывавшаяся в мощную классовую прослойку, должна была бы содействовать реформам, которые в дальнейшем расчистили бы путь для буржуазного развития империи. Но инонациональная буржуазия, особенно греческая, отличалась сепаратистскими стремлениями, противоречившими централизаторским тенденциям Селима.

 

 

1 К. Марк с. Капитал. Т. III. Ч. 2-я. Отд. V, стр.528, 539. Партиздат ЦК ВКП(б). 1936.

 

2 См. официозное издание турецкого исторического общества "Tarih" ("История"). Т. III, стр. 88. Стамбул. 1931.

 

3 Вандаль А. Наполеон и Александр I. Т. I, стр. 6. СПБ. 1910.

 
стр. 85

 

Вторжение французов в 1798 г. в Египет прервало передышку, которая была столь необходима Турции, а планы Наполеона, касавшиеся раздела европейских владений Оттоманской империи, поощрили антитурецкую политику других держав. В дальнейшем Наполеон, хотя и уверял Селима в дружбе, в действительности не только ничем ему не помог, но втянул его в войну против России и Англии (1806), чем окончательно сорвал дело реформ.

 

Воспользовавшись ослаблением султанской власти, реакционеры организовали заговор. В мае 1807 г. стамбульские янычары и ямаки (вспомогательные войска, гарнизон босфорских фортов) во главе с Кабакчи оглу подняли мятеж и свергли Селима III с престола. Многие видные деятели реформ были убиты мятежниками. Возведённый янычарами на престол султан Мустафа IV отменил "новую систему" и полностью удовлетворил требования реакционеров.

 

В такой обстановке в Турции возникло движение, направленное на восстановление "новой системы" и на возрождение дела реформ Селима III. Эта новая попытка повести Турцию по пути прогресса связана с деятельностью первой в истории Турции политической организации - тайного кружка "рущукских друзей", во главе которого находился выдающийся военный и политический деятель Турция - Мустафа паша, прозванный Байрактаром (знаменосец).

 

Байрактар, провинциальный помещик, не принадлежал к числу просвещённой знати, которая составляла главную опору султана-реформатора. Во время царствования Селима III Мустафа Байрактар ещё не был сторонником реформ. Он занимал тогда пост рущукского аяна (градоправитель или начальник уезда)1 . Попытку Селима III ввести в Румелии (Европейская Турция) "новую систему" Байрактар счёл покушением на свои привилегии и с оружием в руках воспротивился приказу Селима о наборе в регулярные войска. Вскоре началась война с Россией, и Байрактар, имевший свои собственные наёмные войска, выступил на защиту границ Турции. Порта возвела его в звание паши и назначила сераскером (командующим фронтом).

 

Когда в армии стало известно о свержении Селима III, янычары сместили великого визиря. По приглашению министров, находившихся в ставке великого визиря, Мустафа Байрактар с пятью тысячами всадников прибыл в ставку для охраны "священного знамени" (санджак-и-шериф). Байрактар добился успокоения в военном лагере. Янычары присмирели. Гражданские чины, опасавшиеся мести янычар, увидели в Байрактаре опору и защиту.

 

Среди министров Порты было немало сторонников реформ. Происшедший в Стамбуле государственный переворот они рассматривали как эпизод и считали, что именно на них ложится задача продолжения борьбы за эти реформы. Осторожно, но настойчиво они прививали свои взгляды Байрактару. Во время пребывания Байрактара в ставке произошёл серьёзный сдвиг в его политических взглядах. Из противника военных реформ он начал превращаться в их сторонника. Естественно, что своё недовольство создавшимся положением Байрактар переносил и на нового монарха как на покровителя янычар. Удар по личному самолюбию ускорил его политический поворот. Байрактар предполагал, что он сам будет назначен на пост великого визиря, как старший в чине командующий на Дунае. Между тем 1 июля 1807 г. без предупреждения в ставку прибыл новый великий визирь и верховный главнокомандующий. То был Челеба Мустафа паша, в прошлом янычарский ага (командир янычарского корпуса), в последнее время генерал-губернатор Анатолии и командующий дарданелльским укреплённым районом. Между Байрактаром и новым великим визирем сразу создались натянутые, полувраждебные отношения. Байрактар сдал великому визирю верховное главнокомандование и вернулся в Рущук.

 

С этого момента и начинается деятельность Байрактара по подготовке восстановления Селима III на престоле. История этой подготовки и осуществления государственного переворота излагается з нижеприводимых двух отрывках из монографии "Мустафа паша Байрактар"2 . Они касаются лишь внутренних событий в Турции за период от свержения Селима III (29 мая 1807 г.) до переворота, совершённого Байрактаром (28 июля 1808 г.). В этих отрывках не освещены весьма важные вопросы: о международном положении Турции, о переговорах Байрактара с русским верховным командованием, о заключении блока между Байрактаром и другими феодалами и др. Равным образом приводимые отрывки не содержат сведений о дальнейшей судьбе Байрактара и "рущукских друзей". Они лишь преследуют цель восстановить полузабытые и малоизвестные страницы истории подготовки и осуществления государственного переворота 1808 года.

 

Чем ниже падал авторитет султана Мустафы IV, великого визиря и столичного кабинета, тем больше усиливалось влияние Мустафы паши Байрактара. Рущук постепенно становился не только фактическим военным центром вооружённых сил Турции в Европе, но и средоточием турецкой политической жизни. Этому способствовал ряд обстоятельств.

 

 

1 Формально аяны избирались местной знатью и получали утверждение Порты, но фактически они большей частью захватывали этот пост силой или же приобретали его за деньги.

 

2 Эта монография была представлена автором в 1942 г. в качестве диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук; публичная защита диссертации состоялась 24 февраля 1943 г. на заседании Учёного совета исторического факультета Московского государственного университета.

 
стр. 86

 

Феодальная раздробленность Оттоманской империи в этот период достигла высшего предела. Никогда ещё ни до, ни после этого времени центральная власть не была так слаба. Не говоря уже об отдалённых провинциях (Магриб, Египет, Сирия, Месопотамия, Аравийский полуостров), даже Анатолия и Румелия - центральное ядро турецкого государства - оказались к этому времени разделёнными на несколько независимых друг от друга феодальных образований. Правителями округов и городов были либо члены этих феодальных родов либо кто-нибудь из их челяди. Порта совершенно не участвовала в управлении этими районами.

 

После свержения Селима анатолийские феодалы, бывшие его сторонниками, совсем перестали считаться, даже формально, с центральным правительством и не посылали ему ни пиастра. Намеченная отправка обученных в Анатолии войск для визирской армии была задержана 1 .

 

Что касается Румелии, то она была поделена между четырьмя крупнейшими феодалами. Ни от одного из них Порта после свержения Селима тоже не получала денег 2 . Всем дунайским районом, включая Болгарию и Фракию, вплоть до Эдирне (Адрианополь), владел силистрийский паша и дунайский сераскер Мустафа паша Байрактар; Македонией - сересский бей Исмаил; Северной Албанией - скутарийский паша Ибрагим; Южной Албанией и Эпиром - янинский паша Али Тепеделенли3 . Фактически в зависимости от Али паши находилась также Морея, где - губернатором был его сьн Мухтар. Все остальные паши и пей Европейской Турции в большей или меньшей степени должны были считаться с этими четырьмя главными феодалами. Некогда могущественный видинский паша, известный Пазвандоглу, потерял своё былое значение. Начавшееся в 1804 г. сербское восстание подорвало экономические позиции Видина и сократило размеры Видинского округа. В начале 1807 г. Пазванцоглу умер. Его преемник, Молла Идрпс паша, уже не имел того авторитета и влияния, которыми обладал его предшественник.

 

Байрактар располагал большими силами. Постоянного войска у него было 20 - 30 тыс. человек 4 . В подавляющем большинстве это были прежние кирджалии5 , которые когда-то были участниками шаек румелийоких атаманов, а по мере усиления рущукского аяна постепенно переходили в его подчинение. Когда Байрактар стал пашой и сераскером, кирджалии составили его постоянное войско. За 12 лет непрерывных "войн кирджадош превратились в хороших солдат, благодаря главным образом железной воле Байрактара, сумевшего подчинить их строгой дисциплине. Из среды бывших кирджалиев выдвинулся ряд опытных командиров: командующий измаильским гарнизоном польский ренегат Баба ага, любимец Байрактара и кумир своих солдат, один из храбрейших воинов; Кушанджалы Халил ага, непримиримый враг сербов, в прошлом служивший у Пазвандоглу, затем перешедший на сторону более сильного Байрактара; Узун Хасан, Бошняк ага, Гяур-имам, Мехмед-тирая и другие бывшие атаманы разбойничьих шаек, люди без роду и племени, частью турки, частью албанцы, босняки, болгары.

 

Каковы бы ми были побуждения, заставившие кирджалиев пойти в подчинение к Байрактару, они служили ему по-своему честно и преданно.

 

Владения Байрактара занимали исключительно важную стратегическую позицию. Они были расположены на столбовом европейском тракте: между Стамбулом и дунайскими княжествами. Войска Байрактара служили единственным в то время заслоном от русской армии. Никаких других военных контингентом осенью 1807 г. на Дунае не существовало. Визирская, или "августейшая", армия ("орду-ю-хумаюн") была армией только по названию6 . В начале сентября 1807 г. великий визирь увёл её остатки с берегов Дуная и после трёхнедельного похода 24 сентября стал на зимние квартиры в окрестностях Эдирне. Таким образом войска Байрактара контролировали все пути, идущие с фронта к столице. Уже по одной этой причине он был для Стамбула самым сильным и самым страшным из всех деребеев и аянов.

 

После свержения Селима III и морального и материального ослабления как столичного, так и военного кабинетов значение Байрактара особенно возросло. Он был ближе всех к Стамбулу и располагал организованной силой, позволявшей диктовать условия и правительству и янычарам. Ещё во время пребывания в визирской ставке Байрактар доказал свой патриотизм. Вот почему уцелевшие прогрессивные деятели возлагали на него все надежды. Рущук сделался местом подготовки выступления сторонников селимовских реформ, а Мустафа паша Байрактар - руководителем вооружённых сил, предназначенных для этого выступления.

 

 

1 "Тарих-и-Джевдет" ("История Джевдета"), Т. VIII, стр. 228. Стамбул. 1309 г. хиджры, на арабском алфавите.

 

2 Там же, стр. 230.

 

3 Там же, стр. 192, 228.

 

4 Там же, стр. 228.

 

5 Кирджалии (по-турецки кырджалы) - бандиты из числа деклассированных элементов, оставшихся без земли и без работы после окончания в 1792 г. войны с Россией и Австрией. Название происходит от местечка Кырджа в Румелии - главного места их сборищ. Турецкие источники чаще называют их "даглы эшкиясы" (горные разбойники), В 1804 г. они были разгромлены регулярными войсками Селима III. Оставшиеся кирджалии поступили на службу к местным аянам.

 

6 "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 180.

 
стр. 87

 

Организацию выступления взял на себя созданный в Рущуке под покровительством и с участием Байрактара тайный кружок оттоманcких либералов1 . Это был первый в истории Турции случай создания если не политической партии, то оформленной политической группы. Члены кружка получили впоследствии название "русджук яраны" ("рущукские друзья"). Иногда турецкие историки2 в знак особого почтения давали им прозвище "русджук эренлери" ("рущукские мужи"). От реакционных кругов, приписывавших рущукским политикам особое вероломство, коварство и хитрость, исходила кличка "яран-маран" (друзья-ехидны); сочетание слов "яран- маран", по своему звучанию, носило оттенок презрительности.

 

Инициаторами создания тайного кружка были бывшие члены военного кабинета: уехавший аместе с Байрактаром из визирской ставки Тахсин эфенди и инспектор продовольственного снабжения армии земляк " Байрактара, находившийся при нём с начала войны, Бехидж эфенди3 . Тотчас после возвращения Байрактара из визирской ставки Тахсин и Бехидж убедили его собрать к Рущуке всех членов кабинета, которым грозили репрессия янычар и которые оставались единственными представителями "новой системы". Байрактар, начавший уже в визирской ставке склоняться на сторону приверженцев Селима, согласился с этим предложением. Прежде всего был послан гонец к Рамизу эфенди, бывшему заместителю государственного казначея, после свержения Селима III отправленному из Силистрии в ссылку в Каваллу. Рамиз эфенди, предчувствуя, что в Кавалле его, ждёт фатальный шнурок (казнь - самоубийство путём удушения), не спешил к месту назначения, и гонец Байрактара застал его ещё в Филиппополе (Пловдив)4 . Рамиз охотно принял приглашение Байрактара и тотчас отправился в Рущук. В начале августа в Рущук прибыли также бывшие министры военного кабинета Рефик эфенди и Галиб эфенди 5 . Эти пять опальных членов свергнутого правительства и составили вместе с Байрактаром тайный кружок "рущукских друзей". В дела кружка были также посвящены (хотя турецкие историки не включают их в число "рущукских друзей") два ближайших помощника Байрактара: Ахмед эфенди, его управитель, сделавшийся после получения Байраютаром чина паши и должности сераскера рущукским аяном, и армянин Манук Мартиросян6 , известный под именем Манук бея, сарраф (банкир-меняла), он же драгоман и ближайшее доверенное лицо Байрактара.

 

Байрактар внёс в тайный кружок "рущукских друзей" свой вклад - железную волю, мужество и бесстрашие. Но Байрактар был скорее солдат, чем политик. В политических и тактических вопросах он был, по крайней мере вначале, не руководителем, а скорее исполнителем решений кружка.

 

Наибольшим авторитетом среди "рущукских друзей" пользовался Рамиз эфенди; фактически ему принадлежала роль главного советника Мустафы паши Байрактара и идеологического руководителя тайного кружка. Ему же "рущукские друзья" были обязаны тем, что удалось использовать антагонизм между Стамбулом и визирской ставкой и извлечь выгоду из внутренних и внешних затруднений правительства Мустафы IV. Рамиз эфенди был типичным представителем нарождавшейся в Турции светской чиновной интеллигенции, которая в этот период включалась в политическую жизнь страны и занимала видные места в гражданском управлении.

 

Более скромную по виду, но не менее важную по существу роль играл Манук бей. Как христианин, он не мог рассчитывать на руководящую должность в правительственном аппарате. Но в руках Манука были все денежные ресурсы Байрактара, все нити его торговых дел. От Манук бея зависела чрезвычайно важная, пожалуй, даже решающая финансовая операция дунайского главнокомандующего - своевременная выплата жалованья войскам.

 

Влияние Манука в Рущуке восходило ещё к тем временам, когда рущукским аяном был предшественник Байрактара - Терсеникли оглу, у которого Манук Мартиросян и начал свою торгово-финансовую деятельность в качестве банкира и поставщика и, завоевав полное его доверие, сделался его фаворитом и наперсником. Тересникли оглу получил для честолюбивого Манука у валашского господаря князя Константина Ипсиланти небольшой боярский чин, и с этого времени Манук стал называться Манук беем. Почти все торговые сношения между Рущуком и Бухарестом осуществлялись при посредстве Манука. Чрезвычайно заинтересованный в поддержке Терсеникли оглу, князь Ипсиланти всячески старался расположить к себе деятельного и умного армянина, который стал его частым гостем и мало-помалу был втянут в политические дела. Манук бей сделался горячим сторонником русской ориентация и сумел убедить в необходимости такой ориентации также своего доверителя - рущукского аяна Терсеникли оглу, -

 

 

1 Словарь Сами-бея, стр. 1336, переводит выражение "яран-и-русджук"- Comite de liberaux ottomans.

 

2 Например "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 237.

 

3 "Тариж-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 157. Жюшеро (A. de JuchereaudeSaint Denys. Revolutions de Constantinqple en 1807 et 1808. T. II. Paris. 1819), а за ним большинство других европейских авторов называют Бехиджа "Бейжи".

 

4 "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 159.

 

5 Там же, стр. 178.

 

6 Фамилия Манука-Мартиросян - не фигурирует в литературе. Она встречается только в неопубликованных архивных документах в руссифицированной форме - Мардиросов.

 
стр. 88

 

с интересами которого совпадали советы Манука.

 

Манук бей, опасаясь гонений за своё руссофильство, по совету Ипсиланти возбудил ходатайство о переходе в секретном порядке в российское подданство. Ипсиланти поддержал ходатайство Манука перед русским генеральным консулом в Яссах Болкуновым, а затем - в Петербурга перед князем Чарторыйским. В мае 180" г. Болкунов выдал Манук бею в секретном порядке русский паспорт на имя "Манука Мардиросова, уроженца Эривани". Отныне Манук бей имел возможность в случае осложнений предъявить турецким властям полученный им паспорт и автоматически стать дод русское покровительство 1 .

 

В августе 1806 г. Терсеникли оглу был убит подосланными Портой убийцами, и рущукский аянлык (округ) перешёл к Мустафе Байрактару. При новом аяне Манук бей сохранил всё своё влияние. Он так же, как и при Терсеникли оглу, старался укреплять дружественные отношения между рущуским аяном и Россией. В первых числах сентября 1806 г. русский генеральный консул в Яссах Болкунов доносил в Петербург министерству иностранных дел: "Известный Манук, любимец Терсеникли огла, возвратясь в Букорест, на днях сообщил конфиденциально консулу Кирико, что Мустафа Байрактарь рущукский столь же предан России и почитает оную, как и бывший его предместник, коего примером он управляем во всех своих делах"2 . Однако, когда произошёл разрыв между Россией и Портой и русские войска заняли княжества, Байрактар вступил в вооружённый конфликт с Россией. Манук бей остался верен Байрактару. Последний посвятил Манук бея в тайну "рущукских друзей", и Манук отдал себя и свой кредит в распоряжение тайного кружка.

 

Таковы были два наиболее влиятельных советника Байрактара. Остальные "рущукские друзья" тоже вносили каждый свою лепту в общее дело.

 

Каковы бы ни были персональные особенности каждого из заговорщиков, всех их объединяла общая ближайшая цель - свергнуть власть мятежных янычар и ямаков и восстановить Селима III и "новую систему". Дальнейшие детали своей политической программы "рущукские друзья" пока не конкретизировали. Не был также уточнён способ достижения ближайшей цели. Единственно, что заговорщикам было ясно с самого- начала, - это необходимость ввести войска Байрактара в Стамбул. Как дальше будут развиваться события, "рущукские друзья" не предрешали. На их пути были три главнейших препятствия: во-первых, война с Россией не позволяла снять войска С фронта; во-вторых, была опасность преждевременного раскрытия плана; в-третьих, не были известны намерения анатолийских и румелийских феодалов, без содействия которых трудно было рассчитывать на конечный успех дела.

 

Преждевременное раскрытие заговора пугало "рущукских друзей" не потому, что они боялись противодействия: на пути к Стамбулу, в сущности, не было преграды3 . Но повести кирджалиев на Стамбул под лозунгом борьбы против реакции, т. е. против султана и Порты, поощрить народное недовольство правительством, развязать крестьянскую стихию - это не входило в задачи и цели "рущукских друзей". "Друзья" боялись поднимать открыто знамя восстания, так как свергнутый султан Селим находился в заточении во дворце, в полной власти у царствующего султана и открытое восстание в пользу Селима побудило бы дворцовую клику расправиться с ним, чтобы устранить претендента на престол и тем самым лишить восстание всякого смысла и обречь его с самого начала на провал4 . Ввиду всего этого "друзья" готовили СВРЄ выступление в глубокой тайне, чрезвычайно осмотрительно, медленно и стремились облечь посылку войск в легальную форму.

 

Непосредственную подготовку к походу на Стамбул "рущукские друзья" начали в июне 1808 года. К этому времени Байрактар от проезжавшего через Рущук подполковника Беклемишева узнал, что фельдмаршал Прозоровский (главнокомандующий русской армией на Дунае) не намерен возобновлять по своей инициативе военные действия5 . 27 июня Мустафа-паша Байрактар в сопровождении нескольких аянов и с 5 - 6 тыс. своих собственных солдат под предлогом

 

 

1 Государственный Исторический архив (бывш. Архив внешней политики; в дальнейшем - АВП). Генеральное консульство в Яссах, д. N 127, 1806 г. Пачка N 2, копия письма Ипсиланти Болкунову от 20 марта 1806 г., лл. 100 - 101; Чарторыйский - Болкунову 25 апреля 1806 г., л. 135; Болкунов- Чарторыйскому 10 мая 1806 г, с приложением копии паспорта Манука на итальянском языке, лл. 137 - 139. (Даты даны по старому стилю.) В литературе нет никакого упоминания о тайных сношениях Манук бея с Ипсиланти и о получении им русского паспорта.

 

2 Болкунов - Будбергу. 19 августа ст.ст. 1806 г. АВП. Генеральное консульство в Яссах, д. 129, 1806 г., пачка N 3, лл. 58 - 60.

 

3 Джевдет отмечает, что если бы Байрактар осенью 1807 г. двинулся на Стамбул для выполнения решений тайного кружка, то он не встретил бы серьёзного противодействия ("Тарих- и-Джевдет". Т. VIII стр. 180).

 

4 Кемалистская официозная "История" (т. III, стр. 95), напротив, рисует поход Байрактара на Стамбул как открытое выступление против реакционеров и уподобляет его походу так называемой "армии действия", выступившей в 1909 г. из Македонии, против Абдул-Хамида II.

 

5 Дневник подполковника Беклемишева. АВП. МИД. Канц., д. N 1918. Campagnes. Turquie. Prosorovsky. 1808, лл. 57 - 87; ср. Петров А., полк. Война Россия с Турцией 1806 - 1812 гг. Т. II, стр. 60. СПБ. ,1886.

 
стр. 89

 

объезда вилайета прибыл в Эдирне1 . Вместе с ним прибыл и Рамиз эфенди. Таким образам, весь кружок "рушукских друзей", за исключением Манук бея, оставшегося в Рущуке, собрался в визирской ставке. : Через несколько дней в Эдирне прибыли также войска других румелийских аянов. Али паша Янинский прислал своих сыновей - Мухтара пашу и Ибрагима пашу - в качестве своих уполномоченных3 .

 

Мустафа паша Байрактар и великий визирь Челеби Мустафа паша встретились как союзники. Великий визирь и Байрактар торжественно договорились действовать совместно, причём Байрактар обещал по достижении намеченной цели возвратиться в Рущук3 .

 

На заседании военного кабинета министры - члены .кружка "рущукских друзей" - внесли предложение (предварительно согласованное с Байрактаром и Рамизом эфенди) выступить со всей визирской армией и с войсками румелийских аянов из Эдирне в Стамбул, где и водрузить "священное знамя". Объяснением похода должен был послужить тот факт, что военные действия с Россией начнутся нескоро, если он" вообще начнутся, а содержание визирской ставки в Эдирне обходится очень дорого - насколько тысяч мешков в месяц4 . Великий визирь присоединился к этому предложению и только выразил сомнение, можно ли возвращаться с армией и "священным знаменем" в столицу, не получив па то предварительно санкции султана. Рефик эфэнди, сославшись на свои личные переговоры в Стамбуле, заявил, что члены столичного кабинета боятся потерять свои места и поэтому отсоветуют султану санкционировать возвращение военного кабинета, но он, Рефик, знает из лучших источников, что султан Мустафа IV тяготится господством ямаков и ждёт великого визиря и Байрактара как своих спасителей. По всем этим причинам не следует спрашивать соизволения султана, а нужно самим проявить инициативу. Рефик готов дать голову на отсечение, что великому визирю будет оказан в столице самый радушный приём. Челеби паша сиял своя возражения. Решено было готовиться к походу в строгой тайне и совершить его наиболее быстрыми темпами 5 .

 

Как только Байрактар получил от Манук бея известие о том, что Прозоровский обещает не возобновлять военных действий, он тотчас же отдал приказ о выступлении. Прежде всего Байрактар отправил в Фа-наркале (форг на Босфоре) 250 всадников под командованием Хаджи Али ага, хисарбунарского аяна, которые должны были совершить внезапное нападение на резиденцию вождя ямаков Кабакчи оглу 6 . Вслед за тем в ночь на 14 июля7 лагерь сдался с берегов Марицы.

 

Вперёд по пути следования армии были посланы специальные отряды с поручением прервать всякое сообщение со столицей, чтобы в Стамбуле не узнали раньше времени о приближении войск. С дороги великий визирь отправил краткое послание Порте: армия возвращается, так как начинать наступательные операции против России нет оснований, а пребывание в Эдирне стоит больших денег 8 .

 

"Рущукские" друзья" держали в строгой тайне свои планы. И действительно, никто не разгадал подлинную цель похода армии на Стамбул. Когда в Париж (через Вену) поступили первые сведения об этом походе, то даже Наполеон не сумел определить цель его. Русский посол в Париже П. А. Толстой после разговора с Наполеоном сообщал в Петербург, что цель похода визиргкой армии - "либо укрепить власть султана, либо свергнуть его"9 . Французский поверенный в делах в Стамбуле Латур-Мобур, узнав об уходе визирской армии из Эдирне, решил, что состоялось примирение Турции с Россией без участия Франции, и поспешил заявить Дивану протест, угрожая, что Наполеон появится на границах Турции и накажет Порту за нарушение обязательств10 . Да и сам великий визирь толком не знал, для чего именно он направляется в столицу. Он был уверен, что Байрактар является его преданным помощником и что всё сведётся к восстановлению его, великого визиря, действенной власти. И только "рущукские друзья" хорошо знали, чего они добиваются.

 

Байрактар по выступлении из Эдирне уведомил Манук бея о приближении решающих событий. Это сообщение Байрактара Мануку в передаче русского офицера барона Бервица, которому Манук под честным словом сообщил содержание письма своего начальника, гласило: "Выступил я из Адрианополя с 35 тысячами моего войска. Труды мои кажутся не тщетны, и помощью товари-

 

 

1 3-го джемази-уль-эввель 1223 г. ("Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 244). Дата совпадает с указанной в сообщении русского консула в Бухаресте Кирико от 9 июня 1808 г. АВП. МИД. Канц., д. N 1921. Campagnes. Turquie. Prosorovsky. 1808, л. 245.

 

2 "Nouvelles" от Кирико за 9 июля 1808 г. АВП. МИД. Канц., д. N 1921, л. 254.

 

3 Schlechta Wssenrd, Ottokar Freiher von. Die Revolutionen in Constantinopel in den Jahren. 1807 und 1808. (Wien. 1882), S. 150, со ссылкой да биографию Манук бея.

 

4 "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 245. .Мешок = 500 пиастрам.

 

5 "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 235, 245.

 

6 Там же, стр. 246. В письме из Константинополя, полученном Кирико, Хаджи Али ага именуется губернатором Кырккилисе-"gouverneur du departement des 40 eglises en Roumelie" (АВП. МИД. Канц., д. N 1921. Campagnes. Turquie. Prosorovsky. 1808, л. 400).

 

7 20-го джемази-уль-азвель 1223 г. ("Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 236).

 

8 "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 246.

 

9 Толстой - Румянцеву. 23 августа 1808 г. Сборник Русского исторического общества (РИО). Т. 89, стр. 659.

 

10 Петров А. Указ. соч. Т. II, стр. 71 - 79.

 
стр. 90

 

щей моих - визиря, Али паши и прочих союзников - достигну цели моей: восстановить на престол бывшего нашего султана Селима. В сие самое время, что вы, Манук бей, сие моё письмо читаете, или Селим уже не существует на свете, или паки вкушает сладости престола. Уповайте, однако же, более на последнее, потому что войска мои, как равно и союзников моих, простирающиеся до 80 тысяч человек, заставят неприятелей Селима покориться" 1 .

 

Тревога в Стамбуле началась 13 июля 1808 года 2 . В этот день, рано утром, отряд Хаджи Али аги скрытно подошёл к Фанаркале. Люди Хаджи Али аги ворвались в гарем, убили всесильного временщика Кабакчи оглу, и тотчас гонец повёз Байрактару отрубленную голову убитого. Затем Хаджи Али со своим отрядом укрылся в башне маяка и оттуда повёл переговоры с ямаками форта. Он заявил им, что действовал не самочинно, а по приказу свыше, причём применил такое неопределённое выражение, что нельзя было понять, кто его послал для совершения казни - великий визирь или сам султан Мустафа IV. Но так как никакого письменного распоряжения он предъявить не мог, ямаки подвезли пушки и начали артиллерийский обстрел маяка; Отряд Хаджи Али отстреливался из ружей. Перестрелка продолжалась весь день и ночь. Затем, когда запасы продовольствия были исчерпаны, осаждённые бежали в Белградский лес (местность на европейском берегу Босфора).

 

При первых звуках канонады возникла паника на всём Босфоре. Окрестное население, вплоть до Терапии, обратилось в бегство. Уходили пешком, разбирали лодки. Ямаки.отправили делегацию к Порте с-требованием разъяснить, по чьему приказу казнён их ага, но в Порте ничего об этом не знали. Всем было известно, что Хаджи Али - приближённый Байрактара, но из Эдирне ещё не поступило никаких сведений 3 . Днём 14 июля все министры столичного кабинета во главе с каймакам-пашой, а также шейх-уль-ислам с улемами собрались на большой совет в султанском дворце. Все были взволнованы убийством Кабакчи оглу. Убитый был главной опорой адтиселимовской группировки, и с его гибелью ямаки больше не представляли собой организованной силы.

 

В ночь на 15 июля в Порту прибыл гонец с кратким посланием от великого визиря о выступлении армии вместе со "священным знаменем" из Эдирне. Это внесло ещё большее смятение. 15 июля в резиденции янычарского аги сноза собрался большой совет с участием султана Мустафы IV. К вечеру стало известно, что к столице движется огромная армия, во главе которой фактически находится не великий визирь, а Мустафа паша Байрактар. Столичные власти, а также янычары и ямаки окончательно растерялись. Ямаки обратились за помощью к Сиди Али, начальнику морских сил, но тот направил их к Порте. Бессильная " напуганная Порта ответила ямакам, что охрана босфорских фортов будет передана прежней страже, возвращающейся вместе с армией, и что ямаки, следовательно, не будут нужны 4 . На совете, собравшемся 16 июля во дворце шейх-уль-ислама, было внесено предложение отправить к великому визирю гонца с султанским указом возвратиться в Эдирне. Но это предложение было встречено критическими замечаниями присутствующих: если великий визирь решился прибыть в столицу без приказа, то он и распоряжение вернуться оставит без последствий 5 . Предложение закрыть городские ворота " применить против армии силу тоже не имело успеха. В столице не на кого было, в сущности, рассчитывать. В результате бесплодных обсуждений совет пришёл к выводу, что для "спасения лица" (а вернее, в надежде спасти собственные жизни) целесообразнее сделать вид, будто между армией и столицей нет никаких разногласий, и послать великому визирю официальное приглашение прибыть со "священным знаменем" в Стамбул 6 .

 

Султан Мустафа IV охотно согласился с таким предложением. Его дворцовые фавориты, имевшие тайные связи с Рефиком и Бехиджем, уверили его в том, будто Байрактар не имеет иной цели, кроме укрепления султанской власти, и что прибытие армии во главе с Байрактаром лишь упрочивает его, Мустафы IV, положение7 . В тот же день, 16 июля, султанский казначей и фаворит Незир ага повёз в Силиври, навстречу армии, приглашение султана прибыть в столицу 8 .

 

Армия двигалась безостановочно и 18 июля 1808 г. была уже под стенами Стамбула. - Первыми вступили в столицу вернувшиеся с армией янычары во главе со своим агой, остальная армия стала лагерем в Инджирли-чифтлике (местность под Стамбулом). На следующий день состоялась торжественная церемония приёма "священного знамени" султаном. Рано утром шейх-

 

 

1 Донесение барона Бервица из Рущука от 22 июля 1808 г. АВП. МИД. Канц., д. N 1921, лл. 331-332. Байрактар несколько ошибся в сроках: его письмо пришло в Рущук около 22 июля 1808 г., а в это время события в Стамбуле ещё не вступили в критическую стадию.

 

2 У Джевдета ошибка: вместо 19-го джемази-уль-эзвель сказано: 19-го джемази- уль-ахыр ("Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 246).

 

3 "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 246 - 247.

 

4 Письмо из Константинополя от 24 июля 1808 г., полученное Кирико. АВП. МИД. Канц., д. N 1921, л. 400.

 

5 "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 248.

 

6 Там же.

 

7 Шифрованная депеша датского посланника в Константинополе барона Гюбша от 31 июля 1808 г. АВП, МИД. Канц., д. N 2274. Correspondance du baron Hubsch, лл. 40 - 52.

 

8 "Тарих-и-Джевдет". Т. VIH, стр. 248, а также цит. письмо из Константинополя от 24 июля 1808 года.

 
стр. 91

 

уль-ислам, румелийский и анатолийский казаскеры (высшие духовные чины) и каймакам паша с раджалами (светские сановники) вышли к визирскому лагерю. За ними прибыл султан Мустафа IV со свитой. Султан принял из рук великого визиря "священное знамя" и распорядился водрузить его во дворце. При церемонии присутствовал Байрактар, который даже распростёрся ниц перед монархом и совершил обряд целования нога. Ни у кого не было сомнений, что именно Байрактар является главой всех вооружённых сил, пришедших к столице. Поэтому султан обошёлся с ним особенно ласково, поднёс ему богатые подарки, а шейх-уль-ислам Атаулла эфенди поспешил нанести Байрактару визит. Байрактар принял Атауллу с подобающим почётом, отвёл ему лучшее место в своей палатке, но разговаривал с ним холодно и официально 1 . О двусмысленном почтении Байрактара к Атаулле стало известно в городе. Все напряжённо ждали дальнейшего развития событий.

 

Среди "рущукских друзей" не было единства в вопросе о сроках осуществления государственного переворота. Рамиз эфенди считал необходимым действовать быстро и решительно и предлагал Байрактару во время церемонии приёма знамени арестовать Мустафу IV и сразу отправиться с войсками во дворец для восстановления Селима III на престоле. Другие члены тайного кружка предпочитали большую хитрость и осторожность, настаивали на том, чтобы не раскрывать - сразу всех планов, а сначала устранить противников, занять руководящие должности и заменить дворцовые караулы преданными Байрактару войсками. Байрактар не любил хитрости и не был в ней искушён, ему казалось непристойным арестовать султана в нарушение вековых обычаев, тем более во время священной церемонии. "Такое коварство не приличествует мужчине"2 , - отвечал он Рамизу. Также из опасения нарушить мусульманские традиции было отклонено предложение арестовать Мустафу IV во время пятничного селямлика (ближайшая пятница приходилась на 22 июля). В конце концов решили дожидаться очередного заседания Большого Дивана. Обычно такие заседания происходили в присутствии султана во внутреннем дворе дворца, в непосредственной близости от покоев, где находился в заточении Селим. "Рущукские друзья" надеялись, что им удастся совершить переворот без большого шума и без привлечения внимания народа 3 .

 

По окончании церемонии в Инджирличифтлике "священное знамя" было перенесено с подобающими почестями во дворец. Великий визирь и члены военного кабинета заняли свои места в Порте. Временный столичный кабинет, так называемый кабинет "султанского стремени", автоматически прекратил существование. Визирская армия расположилась лагерем в Давуд-паше (полчаса езды от города), а Мустафа паша Байрактар со всеми пробывшими с ним аянами и войсками избрал местопребыванием луга Чырпыджи-чаири 4 .

 

Мустафа паша Байрактар сделался центром всеобщего внимания. Стамбульцы догадывались, что от него исходил приказ о казни Кабакчи оглу. Правда, никто не осмеливался задавать по этому поводуволросов, но все видели, что Хаджи Али ага прибыл из Белградского леса в столицу и безнаказанно разгуливает со ОБОИМИ румелиотами в их своеобразных шапках (шубара) по улицам города5 . Страх и ненависть к Байрактару объединили прежде враждовавших друг с другом янычар и ямаков. Но у них не было вождя. Янычарский ага, которьщ, возможно, сделался бы главой реакционных сил, "скоропостижно скончался" 20 июля, хотя ещё накануне вечером, по свидетельству современников, "чувствовал себя прекрасно"6 . 21 июля Мустафа паша Байрактар сделал свой первый визит в Порту. Визит был обставлен несколько необычно. Вместо вельмож в официальных одеждах я дорогих мехах Байрактара сопровождали вооружённые с ног до головы три тысячи всадников и столько же пехотинцев. Отряды Байрактара заняли важнейшие кварталы в столице. Немедленно по прибытии в Порту Байрактар отправил султану предложение сместить шейх-уль-ислама. Султан не возражал и назначил шейх-уль- исламом бывшего румелийского казаскера Араб заде Арифа эфенди, Атаулле же было приказано поселиться в своей вилле на Босфоре7 . Через два дня его участь разделили его помощники - румелийский и анатолийский казаскеры. Мюниб эфенди, учитель Атауллы, автор акта амнистии мятежникам 1807 г., был сослан в Анкару. Были сосланы также и некоторые другие улемы, замешанные в событиях 1807 года. Два янычарских офицера, участвовавших в сражении в Фанаркале против Хаджи Али аги, получили шнурок. Персонал дворца пока ещё не подвергался репрессиям. Всё же, по предложению Байрактара, султан приказал обершталмейстеру Мехмеду аге "заниматься конюшней" и впредь не вмешиваться в государственные дела.

 

Султан Мустафа IV, не имея никаких собственных принципов и заботясь лишь о сохранении за собой престола, охотно следовал указаниям Байрактара. 23 июля 1808 г.

 

 

1 "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 248.

 

2 Там же, стр. 250.

 

3 Sсhleсhta. Op. cit., S. 162 - 163.

 

4 По установлениям Оттоманской империи, никто из пашей высшего ранга, за исключением великого визиря, не имел права проживать в Стамбуле. Объяснялось это стремлением не вызывать затруднений в чинопочитании великого визиря, но в действительности здесь играли роль опасения возможных вооружённых столкновений между пашами.

 

5 "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 249.

 

6 Цит. письмо из Константинополя от 24 июля 1808 года. О таинственной смерти янычарского аги сообщал также барон Гюбш в цитированной выше шифрованной депеше от 31 июля 1808 года.

 

7 "Тарих-и-Джевдет" Т, VIII, стр. 249.

 
стр. 92

 

султан подписал указ (хатт-и-шериф) о назначении Мустафы паши "главнокомандующим всеми войсками Румелии и Анатолии и главным инспектором над всеми губернаторами Европы и Азии" с предоставлением ему права заключать мир и объявлять войну 1 . Такой должности никогда не существовало в Оттоманской империи. Указ предоставлял Байрактару, по существу, всю полноту гражданской и военной власти. Великлй визирь превращался из "абсолютного уполномоченного" (векили-мутлак), каким он должен был являться, согласно установлениям империи, в абсолютное ничтожество. Всё указывало на то, что близятся важные перемены. Один из современников писал в эти дни: "Мы живём в беспокойстве и невыразимой тревоге, все ожидают переворота, более сложного, чем в прошлом году" 2 .

 

Когда подготовка к перевороту была закончена и "рущукские друзья" ждали лишь намеченного заседания Дивана, неожиданно возник конфликт между Байрактаром и великим визирем, повлекший за собой кровавые последствия. Причиной конфликта было сделавшееся очевидным резкое несоответствие формального положения великого визиря фактическому. Поводом же послужило требование "рущукских друзей" о смещении и ссылке калудан паши (начальника морских сил) Сиди Али., Возможно, великий визирь не стал бы упорствовать, тем более что он считал Сиди Али своим конкурентом, но на защиту алжирца выступила султанша-мать (валиде).

 

Встретив сопротивление дворца, великий визирь сделал из этого вывод, что может более не подчиняться Байрактару. Он послал к Байрактару доверенное лицо и поручил ему передать, что, поскольку мятежные ямаки уже обезврежены, нет надобности в дальнейших репрессиях и "его друг" Байрактар может теперь, как то было условлено, вернуться к себе в Рущук. Взбешенный Байрактар ответил, что "пусть великий визирь его извинит", но он, Байрактар, не покинет столицы, пока окончательно не очистит правительство от захватчиков власти.

 

Лаконизм и тон этого ответа чрезвычайно встревожили Челеби Мустафу пашу, и он немедленно отправился во дворец на совещание с фаворитами султана. Четыре часа он убеждал придворных, что Байрактар замышляет что-то опасное против султана Мустафы IV и против дворца. Чтобы обезвредить Байрактара, великий визирь предложил убить Рефика, Бехиджа и других приближённых рущукского паши, проживавших в городе, и, закрыв ворота, не пускать Байрактара и Рамиза в столицу 3 . Но придворная камарилья всё ещё отказывалась верить, что рущукский паша добивается чего-либо иного, кроме усиления власти Мустафы IV. Предложения великого визиря не имели успеха. Мало того: о них тотчас же стало известно Рефику эфенди.

 

Всё это произошло 27 июля 1808 года 4 . Вечером "рущукские друзья" собрались в палатке Байрактара в Чырпыджи-чаири. Рефик доложил о случившемся. Стало ясно,, что великий визирь Челеби Жустафа паша перешёл в лагерь противников Байрактара и что с помощью влиятельного капудан паши Сиди Али он постарается внушить султану подозрения насчёт истинных намерений прибывших войск и, таким образом, планы "рущукских друзей" могут быть сорваны. Байрактар и Рамиз решили выступить немедленно.

 

На рассвете 28 июля 1808 г. Мустафа паша Байрактар и Рамиз эфенди во главе 15 тыс. румелиотов Байрактара выступили из Чырпыджи-чаири. Рано утром отряд подошёл к Блистательной Порте. Одновременно к Дорте подошёл двухтысячный отряд анатолийцев под командованием Галионджу оглы. Это было важным подспорьем для Байрактара не столько с точки зрения увеличения вооружённых сил (у Байрактара и без того было их много, а великий визирь фактически ничего не имел), сколько с точки зрения демонстрации политического единства европейских и азиатских аянов. Распорядившись занять все входы и выходы, Байрактар вошёл в Порту. Он с криком и бранью набросился на великого визиря, сорвал с его шеи государственную печать и приказал отвести разжалованного визиря под конвоем в лагерь на Чырпыджи-чаири 5 .

 

Сместив великого визиря, Байрактар немедленно приступил к осуществлению заключительной части плана "рущукских друзей" - восстановлению Селима III на престоле. Для соблюдения традиции Рамиз эфенди предложил вызвать шейх-уль-ислама, который освятил бы фетвой 6 смену султана. Шейх-уль-ислам и оба казаскера были приведены в Порту. Байрактар велел им сопровождать себя во дворец к султану для переговоров "по важному для религии и государства делу". Огромный кортеж отправился от Блистательной Порты к султанскому дворцу.

 

Во дворце царила паника. Султан Мустафа IV приказал запереть ворота, ведшие во внутренний двор дворца ("врата блаженства"). Однако ничего определённого он ещё не знал.

 

Когда же Мустафа IV через муфтия, присланного Байрактаром для переговоров с султаном, узнал, чего от него требуют, он многозначительно спросил у придворных: "Что же теперь будет?" Как он и ожидал, придворные предложили избавиться от Селима, а заодно и, от принца Махмуда, един-

 

 

1 Цит. письмо из Константинополя от 24 июля 1808 года.

 

2 Письмо из Константинополя от 27 июля 1808 г., полученное Кирико. АВП. МИД. Канд., д. N 1921, л. 394.

 

3 "Харих-и-Джевдет". Т. VIII. стр. 251.

 

4 3-го джемази-уль-ахыр 1223 г. "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 251.

 

5 "Тарих-и-Джевдет". Т. VIII, стр. 252 и сл.

 

6 Фетва - каноническое толкование того или иного акта или события на основе корана.

 
стр. 93

 

ответного, кроме Мустафы IV и Селима, отпрыска Османской династии.

 

Человек двадцать придворных и несколы ко бостанджи (дворцовая стража) составили группу убийц. Ничего не подозревавший Селим был застигнут врасплох. Обладая большой физической силой, бывший султан долго сопротивлялся, но убийцы зверски расправились с ним. В покоях принца Махмуда убийц ожидала неудача. Длительное сопротивление, оказанное Селимом, позволило близким к Махмуду людям собрать несколько верных человек. Воспользовавшись замешательством убийц, бывший дядька принца (лала) Таяр эфенди с помощью слуг и невольников вытащил Махмуда через каминную трубу на крышу, а оттуда на связанных кушаках спустил в дворцовый сад.

 

К этому времени Байрактар, так и не дождавшись возвращения шейх-уль-ислама, решился, наконец, нарушить святость сул" тайского гарема. По его знаку истомлённые долгим ожиданием румелиоты мгновенно разбили "врата блаженства". В брешь и черта стены хлынули тысячи воинов Байрактара. Первым проник за "арата блаженства" Байракстар с саблей наголо. На площадке была І мёртвая тишина. Байрактар вдруг наткнулся на каменную скамью, на которой лежал труп его бывшего повелителя, Селима III. Это зрелище потрясло Байрактара. Теперь он осознал значительную долю своей вины за трагический финал предприятия "рущукских друзей": он потерял слишком много времени на торжественные встречи и на бесплодные переговоры через шейх-уль-ислама.

 

С криком"Месть предателям!" Байрактар стал созывать своих воинов. Румелиоты Байрактара, только и ждавшие приказа паши и не питавшие особого почтения к султану и вельможам, не колеблясь, по приказу Байрактара умертвили бы и Мустафу IV и всё население дворца и сравняли бы с землёй дворец. Однако гнев Байрактара и угроза жестокой расправы с обитателями дворца испугали "е только придворных, но и "рущукских друзей". Убийство Мустафы IV сторонниками Байрактара и одновременное убийство принца Махмуда приближёнными Мустафы IV пресекли бы Османскую династию, подорвали бы монархические устои. Это отнюдь не входило в план "рущукских друзей".

 

Рамиз эфенди стал уговаривать Байрактара отложить на время месть и сначала заняться более неотложным и политически важным делом - судьбой монархии. Мустафу IV нужно было низложить: это ни у кого не вызывало сомнений. Но низложение было не мыслимо без одновременного провозглашения нового падишаха. Единственно! возможной кандидатурой являлась кандидатура принца Махмуда. Необходимо было его разыскать и возвести на престол. Байрактар признал правильными доводы Рамиза эфенди, остановил своих солдат, уже готовых броситься на разгром дворца, и приказал разыскать- Махмуда 1 .

 

Мустафа IV был свергнут, юноша Махмуд II, всем обязанный Байрактару, не мог служить препятствием на пути осуществления планов "рущукских друзей". Отныне они сделались подлинным правительством империи. Так совершился государственный переворот, подготовленный "рущукскими дузьями".

 

Коротко о дальнейших событиях можно сказать следующее. Совершив государственный переворот, Байрактар сделался великий визирем и приступил вместе с "рущукскими друзьями" к проведению прогрессивных реформ. В частности он восстановил под новым названием регулярные войска, ограничил привилегии янычар, заключил союз с анатолийскими деребеями (наследственные феодалы), румелийскими аянами и различными пашами и беями, пытаясь тем самым укрепить империю на базе своеобразной федерации мелких и крупных феодалов. Однако социальная база, на которую опирался Байрактар, была столь же ненадёжна и слаба, как и в царствование Селима III. Реакционеры составили новый заговор и в ночь на 15 ноября 1808 г. в Стамбуле вспыхнул мятеж янычар, приведший к свержению прогрессивного правительства и к гибели Байрактара и большинства "рущукских друзей".

 

 

1 Французские авторы, например Жюшеро, Ламартин и др., приписывают слова Рамиза (к тому же сильно их искажая по сравнению с версией турецких хронистов) капудан паше Сиди Али. Нечего и говорить, насколько нелепо предположение, будто Сиди Али находился при Байрактаре и воздействовал на него уговорами. Вероятно, эта грубая ошибка произошла из-за того, что рассказчики событий называли Рамиза по полученному им вскоре чину капудан пашой, а Жюшеро (у которого затем заимствовали материал другие французские авторы) отнёс этот чин к его обладателю в момент переворота, т. е. к Сиди Али.

Опубликовано на Порталусе 08 ноября 2015 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама