Рейтинг
Порталус

ЗАРУБЕЖНАЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Дата публикации: 23 сентября 2015
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ЗАРУБЕЖНАЯ ПРОЗА
Источник: (c) У книжной полки, № 2, 2005, C. 36-47
Номер публикации: №1442996078


Байетт А. Обладать

М.: Гелеос, 2004

 

Любителям современной английской литературы даже в советские годы грех было жаловаться на недостаток переводной прозы. Уже тогда широко издавались Фаулз и Мёрдок (фавориты книжного рынка), М. Спарк (несправедливо недооценённая) и многие другие авторы. Сейчас же от переводов (самого разного качества) текущей английской прозы (самого разного достоинства), кажется, вот-вот обломятся прилавки книжных магазинов. Немудрено потеряться в таком океане... Вот и имя одного такого "потерянного" писателя, Антонии Байетт, до сих пор мало что говорило российскому читателю. Вышедшая несколько лет назад маленьким тиражом книга "Ангелы и насекомые", в которую вошли два романа, да несколько рассказов, разбросанных по разным журналам, - вот и всё, чем могли порадовать переводчики и издатели. Между тем Байетт - одна из известнейших писательниц современной Англии, а наконец-то увидевший у нас свет роман, о котором пойдёт речь, не только получил премию Букера, но и многими признан лучшим английским романом прошедшего десятилетия.

Виктора Ланчикова в своё время упрекали в том, что он перевел название романа Фаулза как "Червь" (а не "Кокон" или "Личинка", как предлагали другие переводчики). Найдутся, вероятно, несогласные и с его версией русского названия этой книги. Одинокий инфинитив в названии звучит непривычно, а подзаголовок "романтический роман" способен вызвать у неискушённого читателя ассоциации с любовно-сентиментальным жанром ("лавбургером"). Между тем, с не меньшим успехом его можно было бы определить как "исторический роман" (параллельное действие развивается в шестидесятых-восьмидесятых годах XIX и восьмидесятых годах XX века), или "рыцарский роман" (в классическом понимании!), или даже как "филологический детектив".

Вообразите себе, что современный аспирант-филолог, занимаясь, скажем, Тютчевым или Некрасовым, заказал бы в архиве книгу из сохранившейся личной библиотеки поэта и... И обнаружил бы в ней никем доселе не замеченный листок, являющий собой интригующий черновик письма к неизвестной особе. Трудно сказать, как поступил бы наш аспирант, а вот английский, которому в романе Байетт посчастливилось первому обнаружить собственноручные записи Падуба (вымышленного поэта уровня английского классика Браунинга или же упомянутых русских классиков), до поры скрывает находку от широкой общественности, начиная самостоятельное расследование, которое приводит к весьма неожиданным открытиям.

Окажется, что у Падуба, примерного семьянина, каким его знали современники, был захватывающий эпистолярный (и не только!) роман с поэтессой и сказочницей, слава к которой пришла через много лет после её смерти. И которую, получается, напрасно считали лишь старой девой с лесбийскими наклонностями - ибо, как выяснится, от ее тайной связи с Падубом существовал ребенок. Более того, прямым потомком сего ребенка окажется героиня настоящей книги - подруга нашего аспиранта, которая живет себе, не подозревая, что преподает творчество собственной родной прабабки, при этом являясь заодно и правнучкой великого классика.... Если вы уже скривились, почувствовав в этом привкус латиноамериканского "мыла", то должны вас предупредить - это ещё что! Как насчёт раскапывания могил с тайниками, кражами раритетов, бегствами и погонями?..

стр. 36

Однако подобная авантюрно-приключенческо-детективная мишура у Байетт обретает психологическую достоверность: да, именно так бывало в викторианской Англии, где под личиной безупречной благопристойности бушевали страсти и хранились захватывающие тайны, да, именно так в наше время способны вести себя одержимые исследовательским азартом филологи и коллекционеры... А что до лучезарного финала, к каковым реалистка Байетт имеет непонятное пристрастие (не хуже, ей-богу, Татьяны Устиновой какой!), то, в конце концов - ну не всегда же всё в жизни кончается непременно плохо или печально!..

Так что признаки "низких" жанров ничуть не умаляют достоинств романа как интеллектуального и философского, но лишь придают ему остроты и увлекательности. В канву сюжета вплетены и самостоятельные литературные произведения: стихи, поэмы, сказки, дневники, письма, статьи, где затрагиваются вопросы творчества, а ещё - феминизма, оккультных и даже естественных наук...

Кого-то эта книга способна отпугнуть своим объёмом, кого-то - увы, ценой, кого-то - тем, что её не совсем просто достать. Но тех, кто эти страхи преодолеет, - подарок ждёт воистину драгоценный.

Д. Г. Валикова

Бейнхарт Л. Американский герой

СПб.: Амфора, 2004

 

Этот политический бестселлер американец Ларри Бейнхарт написал в 1993 году. В русском переводе он публикуется впервые. Но многим наверняка знаком фильм 1997 года "Хвост виляет собакой", снятый по мотивам этого произведения. Следует предупредить читателя, что аннотация на обороте переплета ошибочно отождествляет сюжетную канву фильма Барри Левинсона с содержанием романа. "Сексуальный скандал президента", "скандал с Клинтоном, бомбардировки Югославии..." - эти параллели легко усмотреть в фильме, но не в книге. Действие книги Бейнхарта происходит во время правления Джорджа Буша-старшего. Президентские будни и жизнь голливудских звезд, воспоминания о вьетнамской войне и входящая в моду восточная философия, высокие чувства и низменная похоть... Но главное в книге - это воплощение знаменитой американской мечты, рассказ о том, как простой, ничем не примечательный парень становится вхож в высший политический свет, элиту американского общества, и завоевывает самую красивую женщину Америки. Старайся, - призывает автор, - достигнешь высот и ты.

Построение книги весьма своеобразно - в ней большое количество персонажей, на первый взгляд никак не связанных между собой, живущих каждый своей жизнью, решающих свои частные проблемы. Но постепенно все сюжетные линии завязываются в один узел, и жизнь Президента оказывается в прямой зависимости от жизни маленького человека, простого американца.

Автор признается в кратком предисловии, что его роман является художественным вымыслом, несмотря на наличие в нем реальных лиц и ссылки на документальные источники. Любопытно, что вскользь упоминается и Барри Левинсон, которому рассказчик однажды поведал свою историю. Спустя четыре года после выхода книги в свет именно этот режиссер поставил по ней фильм. Кажется, Бейнхарт действительно обладает даром предвидения. Чего стоят страницы его книги, где президентская команда обсуждает детали задуманной виртуальной войны, которая должна повысить рейтинг Буша-старшего среди избирателей. На этом совете Буш предлагает использовать Саддама Хусейна "в качестве Гитлера", а продюсеры обсуждают возможности съемок ночной бом-

стр. 37

бардировки в инфракрасном свете, чтобы война предстала перед телевизионными зрителями не кровавой бойней, а виртуозной операцией. Не правда ли, напоминает то, что произошло в Афганистане и Ираке почти десять лет спустя? Легкое чтение книги завершается тяжелыми раздумьями автора об информационной войне в связи с Иракско-Кувейтским столкновением.

Как знать, исчерпываются ли на этом все совпадения книги Бейнхарта с последующими реальными событиями?

А. В. Крутов

Гари Р. Воздушные змеи; Пожиратели звезд; Чародеи

СПб.: Симпозиум, 2004

 

Ромен Гари - личность легендарная. В нём необычно всё: происхождение (его отцом считается Иван Мозжухин, звезда немого кинематографа); биография (в трёхлетнем возрасте он был увезен матерью во Францию, где сделал позже головокружительную карьеру: дипломат, путешественник, светский лев, во время войны - участник Сопротивления, военный лётчик, командор ордена Почётного легиона); наконец, его главное дело - писательство... И тут он не заставил скучать публику!

Автор свыше тридцати произведений, Гари писал на французском и на английском языках. За роман "Корни неба" он был удостоен Гонкуровской премии, которую, как известно, автор может получить лишь раз в жизни. Однако Ромену Гари, единственному в истории французской литературы, удалось получить эту премию дважды. Дело втом, что несколько книг уже прославленного писателя вышли под псевдонимом "Эмиль Ажар". Одна из них, роман "Вся жизнь впереди", вновь завоевала своему автору - теперь уже Эмилю Ажару - нового "Гонкура".

Три романа, собранные в настоящей книге, написаны по-французски и представляют читателю "подлинного" Ромена Гари.

"Воздушные змеи" - роман о Второй мировой войне, французском Сопротивлении, но, в первую очередь, это роман о любви. О беззаветной любви простого нормандского паренька по имени Людо, наследника лавки, где мастерят и продают детские воздушные змеи, к девушке из семьи польских аристократов, наследнице замков и поместий, в том числе роскошного поместья в его родной Нормандии. Этот юноша не может понять, почему нельзя жить лишь любовью к женщине - для него избранница является истинным смыслом существования. Лила, невзирая на вопиющее социальное неравенство, отвечает ему взаимностью, но начавшаяся война разлучает молодых людей. Людо становится подпольщиком на оккупированной территории, а его возлюбленная вынуждена идти в содержанки к высокопоставленным оккупантам, чтобы кормить своих родителей - стремительно обнищавших и разорившихся аристократов. Узнав об этом, юноша реагирует более чем спокойно: В наше время виновность ниже пояса - ничто... почти святость по сравнению со всем остальным. Ведь Людо просто любил женщину со всеми её несчастьями, вот и всё. Он мудр и

стр. 38

терпим не по годам, и с пониманием относится к населению, вынужденному сосуществовать с оккупантами: в конце концов, и владельцы ресторанов с национальной кухней, и даже хозяйки борделей, что продолжают свою деятельность как ни в чём не бывало, - все они, если вдуматься, всего лишь сохраняют традиционную Францию, которую никакие враги изменить не в силах... Сам же Людо "от звонка до звонка" выполнит собственную миссию в Сопротивлении и, дождавшись высадки союзников, наконец сможет торжественно повести свою возлюбленную под венец. Его при этом ничуть не смущает, что голова его невесты наголо обрита - так наказали ее за связи с оккупантами разгневанные обыватели (многие из которых, правда, стали "участниками Сопротивления" через неделю после прихода американцев)... И пускай всё это совершили не какие-то монстры, а люди, которых он знал с детства, и это было страшнее всего, наш кроткий доморощенный философ сделает вывод: Ничего, дорогая. Это просто фашисты. Они пробыли здесь четыре года и оставили след...

Истории, рассказанные в остальных произведениях сборника, - совсем другого рода. "Пожиратели звёзд" - роман о современном латиноамериканском диктаторе, готовом, подобно Фаусту, продать свою душу. "Чародеи" и вовсе повествуют о старике чуть ли не двухсотлетнего возраста, потомственном маге, чья итальянская по происхождению семья попала в Россию во времена Екатерины и с тех самых пор осуществляет в ней свою таинственную деятельность...

Такое сюжетное разнообразие демонстрирует читателю незаурядные возможности французского прозаика Ромена Гари, что родился в России и в детстве откликался на имя Роман Касев (Кацев)...

Д. Г. Вшшкова

Во И. Слепок эпохи

М.: Б. С. Г. - Пресс, 2004

 

Известный более как романист, английский писатель Ивлин Во родился в 1903 году. Он рос вместе с веком, впитывая с его воздухом настроение бурных перемен. Само время рождало темы и характеры, которыми, подобно опытному виноделу, писатель насыщал вино своих сюжетов, разливая их по сосудам рассказов. Спустя многие десятилетия мы открываем для себя эти сосуды, хранящие аромат, вкус, звук и цвет той далекой эпохи.

Сюжеты рассказов Во, кажется, будто вышли из светских салонов, а их персонажи вполне могли бы быть хозяевами или посетителями этих салонов.

Сборник начинается с рассказа "Multa Pecunia", опубликованного, когда его автору едва исполнилось 12 лет. Герой рассказа попадает в библиотеку, но она искушает его не знаниями, а предметами, далекими от духовности. Заядлый библиофил сэр Альфред Джеймс находит в библиотеке старинный фолиант с необычным названием "Multa Pecunia" и узнает из него о кладе, который находится прямо под его домом. Раскручивая сюжеты своих рассказов по спирали времени, Ивлин Во с сожалением констатирует, что индустриальный прогресс, с которого начался XX век, не стал залогом прогресса в человеческих умах и отношениях.

Елена Ретунская

стр. 39

Грин Г. Особые обязанности

М.: Б. С. Г. - Пресс, 2004

 

В рассказе, давшем название сборнику, английский писатель Грэм Грин предъявляет счет обществу, в котором даже Бог воспринимается как директор некоего сверхпредприятия, а картины на стенах библиотеки напоминают посетителям лишь о налогах на наследство.

Воспринимая окружающее с проницательностью оценщика антиквариата, Грин переносит людей в мир вещей. И, наоборот, предметы оживают под его пером и воспринимаются как часть природы: Зал ...он понял, что это действительно зал, пробираясь к нему по упавшему дереву, а поначалу ему показалось, что это лес с деревьями, посаженными человеком на равном расстоянии, как на плантации... Пит сел на камень и глубоко задумался. Особенно его занимала огромная стена, напоминающая рыбное брюхо. Через судьбы своих современников Грэм Грин рисует портрет эпохи (родившийся в 1904 году, он почти ровесник XX столетия): писатель ставит вопросы, ответы на которые эхом откликаются в сегодняшнем дне.

Елена Ретунская

Калич Р. Нигилэстет: Чарли П.

СПб.: Амфора, 2004

 

Пришло время снова изменить свою жизнь, но как?! - вот отправная фраза романа "Нигилэстет", составившего первую половину книги известного американского писателя Ричарда Калича. Эта фраза задает вектор в направлении развития сюжета романа, многослойного, как австрийский пирог, отвечающего вкусу читателя-гурмана. Сорок лет - поворотный в жизни героя год, когда его вдруг оставили все нормальные человеческие чувства. Ни дружба, ни любовь не сулят в будущем ничего, что могло бы стать для него островком устойчивости. Жизнь проходит мимо, не оставляя ни малейших надежд на изменение. И тут он встречает Бродски - маленького уродца, у которого нет ни рук, ни ног, но есть душа, питающаяся красотой, - и привязывается к нему.

История их взаимоотношений изменчива и многоцветна. Каждый из них становится для другого попеременно то врачом, то пациентом. Бродски расширяет свой мир, учится рисовать с помощью протеза и уже готов к духовному взлету. Но его попечитель меняет свои эстетические притязания на прямопротивоположные, пытаясь загнать в клетку эту вырвавшуюся на свободу птицу. Однако триумф остается за Бродски. Это триумф человека, который знает, что в тот момент, когда творит, он живет по-настоящему.

Если "Нигилэстет" построен на диалоге главных персонажей, то второй роман, давший название книге, - это монолог человека, который как будто еще жив для окружающих, но давно уже умер для самого себя. В этом романе автор продолжает начатую ранее тему поиска смысла жизни и места человека в ней. Вот только тон повествования стал категоричнее и жестче.

Чарли П, обреченный в начале романа на бессмертие, прожив свои 280 лет, наконец отправляется на вечный покой. Страницы романа - это листки календаря жизни героя, отмеченные его мыслями, беседами, поступками. За долгие годы Чарли П овладевает многими профессиями, но ни разу не пробует применить их на практике. Оказавшись перед судом Всевышнего, он признается, что не сделал за свою жизнь НИЧЕГО. Он был свидетелем жизни, но не

стр. 40

ее участником. Выслушав его, Всевышний решает, что, как бы ни называлось то место, откуда прибыл наш герой - жизнь или Земля, - нет никакого сомнения в том, что Чарли П никогда там не был. Так, подойдя к своему концу, Чарли П осознает, что стоит повторить все сначала.

Текст романа парадоксален и метафоричен. Он то опускается на дно жизни, то парит над нею, пытаясь в этих маневрах сорвать с читателя шоры равнодушия и заставить задуматься, пока не поздно, над собственной жизнью и, быть может, что-то в ней изменить.

Елена Ретунская

Мишо А. Портрет А

СПб.: Симпозиум, 2004

 

Василий Васильевич Розанов говорил о пользе чтения "островками". В нескольких строчках сгущается смысл сказанного, а пробелы на странице - как пространство для свободного движения мысли читателя. Написанные таким образом книги читаются долго, осознаются медленно, а запоминаются навсегда.

Примеров "островкового" стиля в книге Анри Мишо не то что много - просто это его стиль.

Арабы и индусы, в том числе последние из парий, кажется, проникнуты идеей величия человека. В том числе их походка, и тога, и тюрбан, и всё их одеяние. Европейцы рядом с ними представляются хрупкими, малозначительными, недолговечными.

Вместе с тем выводить Мишо (1899 - 1984) из Розанова было бы слишком отважно. Всё можно сравнивать со всем, но у французов во времена Розанова был Жюль Ренар, а ещё раньше Алоизиюс Бертран и Лотреамон, а чуть позже Поль Валери... В содержательном, ярко написанном послесловии Алины Поповой убедительно показываются "странные сближения" между прозой Мишо и миниатюрами Хармса - с признанием того факта, что Мишо, конечно, Хармса не читал и вообще не знал о его существовании. Хармс о существовании Мишо - тоже. Вот и думайте, что хотите...

Ноги не доказывают существование лица, они доказывают существование пляжа. При том, что Мишо - признанный классик французской литературы XX века, в России он до недавнего времени почти не переводился. Эта книга - первое более или менее представительное издание его произведений. Переводчик Вадим Козовой, которому принадлежит честь представления Мишо-поэта русскому читателю, со временем от большинства ранних своих переводов отказался, считая их несовершенными, а поэзию Мишо признал, если и поддающейся переводу, то с трудом, после многих проб и ошибок, усилиями многих переводчиков.

Но столь же непросто обстоит дело с наследием Мишо и у него на родине, во Франции. Классик-то он классик, да собственный его подход к литературе далёк от классической уравновешенности: Литературные жанры - враги, которые бьют по вам без промаха, если сами вы с первого выстрела по ним промахнётесь. Поэтому Мишо пробовал слово на вес во многих жанрах, вне жанров и сам создавал их. В избранное вошли фрагменты из одиннадцати книг Мишо, его статьи и графические композиции, поскольку он был ещё и замечательным художником.

У любителей одномерных оценок может теперь возникнуть соблазн считать все мои книги текстами наркомана. Жаль. На самом деле я из тех, кто пьёт только воду. Ничего спиртного. Никаких возбуждающих средств. Годами - ни капли кофе, чая или табака. Лишь изредка - вино, и то понемногу. Всю жизнь я разрешаю себе что бы то ни было лишь понемногу. Позволю - и откажусь. И глав-

стр. 41

ное здесь - отказаться. Усталость - вот мой наркотик, если хотите знать.

Когда Мишо умер, знаменитая "Либерасьон" назвала его в некрологе "юмористом и моралистом".

Может быть. Ведь это он сказал однажды: Если голова не кружится, карусель не поможет.

С. Ф. Дмитренко

Милн А. А. Двое

М.:Б. С. Г. Пресс, 2004

 

"Что за глупость не писать книг!" - восклицает один из персонажей этого романа. Еще большая глупость - будучи англичанином, не читать книг, написанных знаменитым соотечественником, создателем известного всем Винни Пуха. Благодаря переводчице В. Кулагиной-Ярцевой теперь и русский читатель может быть избавлен от упрека в подобной глупости. Героем своего произведения Милн выбрал писателя, автора одного прославившего его романа. Это, во-первых, позволило подчеркнуть преемственность традиций английской литературы (в тексте щедро рассыпаны имена Шекспира, Байрона, Диккенса и т.д.) - Во-вторых, через размышления и высказывания главного героя автор смог перенести на бумагу собственные мысли о творчестве и окружающей жизни.

Реджинальд Уэллард, герой Милна, - человек, живущий в провинции, где никогда не знаешь, работаешь ты или скучаешь. Однажды он написал роман, который резко изменил его жизнь. Молодой автор едет в Лондон, где попадает на своего рода "ярмарку тщеславия", которая захватывает его и уже не отпускает. С этих пор Реджинальд перестает принадлежать себе, становясь частью того механизма, который называется Рынок, каких бы областей он ни касался, будь то литература, театр или кино. Лица издателей, режиссеров, антрепренеров сменяются как в калейдоскопе, и каждый готов обвести его вокруг пальца или затянуть в сеть интриг.

И только то, что их Двое - Реджинальд и его жена, - и то, что они вместе, позволяет любящим выдержать все испытания судьбы, не потеряв собственного лица. Преодолеть вместе с героями все выпавшие на их долю тяготы помогает тонкий юмор автора, который, словно лондонский туман, пропитавший кварталы города, растворен в повествовательной ткани романа.

Елена Ретунская

Джонс К. Волшебный пирог

СПб.: Амфора, 2005

 

Английский роман, тем более романтическую комедию, любят, наверно, все, а домохозяйки и пенсионеры в особенности. Тут вам и милый сердцу антураж, и мягкий юмор - отчего ж не провести приятно время, тем более, когда его предостаточно? Митци, героиня книги Кристины Джонс, в один ужасный день становится пенсионеркой и домохозяйкой одновременно... День именно ужасный - ведь женщине только пятьдесят пять лет, она полна сил, дома ей делать особо нечего - муж покинул её десять лет тому назад, дочки уже выросли и живут отдельно, и вдруг банк, которому она отдала ровно тридцать лет жизни, отправляет на пенсию досрочно!.. (В Англии пенсионный возраст наступает позднее, чем в России; впрочем, там и продолжительность жизни выше). Как тут быть, если она всё еще начинала танцевать на кухне, услышав по "Радио-2" "Роллинг стоунз", и помнила, как она так же

стр. 42

танцевала босиком в Гайд-парке в шестьдесят девятом году; она чувствовала, что с тех пор не стала ни на один день старше? Вязать никому не нужные шерстяные одеяла для благотворительного фонда, ставить цветы в церкви да просиживать в кондитерских до начала очередного телесериала, как это делают все пожилые дамы её деревни? Да ни за что! И Митци, восстав против такого порядка вещей, решает сделать последний отрезок своей жизни осмысленным, полезным, полным веселья и энергии. И бизнес собственный затеет, и общественную работу в своей деревне перестроит, и даже жениха найдёт помоложе себя...

Нам бы её заботы, могут подумать российские пенсионеры, особенно если они тоже проживают в деревне или маленьком городке. Тут всё время уходит, чтобы огород не запустить, да дров запасти на зиму, да лекарств достать себе подешевле... Что и говорить, подобные проблемы неведомы англичанке из счастливого послевоенного поколения так называемых беби-бумеров, поскольку детство её пришлось на спокойные, уютные пятидесятые, а подростком она успела насладиться неслыханной свободой, возможной только в шестидесятые... Англичанка, добавим мы, которая в зрелые годы проживает безо всяких материальных и жилищных проблем в типично английской деревне, одно описание которой может вызвать завистливый вздох:

Центральная улица деревни начиналась от стоматологического кабинета и вилась до самой "Волшебной долины"; там и тут были посажены стройные платаны, повсюду пестрели витрины магазинов. Некоторые здания, построенные из дерева и камня, покосились от старости - им было уже несколько веков, столько же, сколько самой деревне; другие появились уже позже и хорошели с каждым годом. На этой улице можно было, как следует поискав, найти практически всё, что пожелаешь...

Если везучесть главной героини кому-то покажется чрезмерной - так ведь автор и дала ей в помощь таинственную кулинарную книгу покойной бабушки, чьи замысловатые рецепты, согласно преданию, приносят небывалую удачу во всех начинаниях. А уж мистика тут наличествует или простые совпадения - решать самому читателю.

Д. Г. Валикова

Лехэйн Д. Таинственная река

СПб.: Амфора, 2004

 

...двести шестнадцать лет назад здесь была построена первая тюрьма, располагавшаяся по берегам канала, который благодаря этому и получил в конечном итоге своё название. Первыми поселенцами в Бакингеме были тюремщики и члены их семей, а также жёны и дети тех, кто сидел за решёткой. В этом месте никогда не царило спокойствие...

Нет его и поныне в этих районах Бостона, населённых теперь в основном "синими воротничками" и низшим слоем среднего класса. Как нет и ухоженных особняков с газонами, которыми застроены благополучные американские пригороды - здесь теснятся многоквартирные дома и вовсю свирепствует преступность. Здесь можно услышать диалог, характерный, по нашим представлениям, для современной России, но никак не для демократической Америки:

-... Бобби с дружками устроили погром в её цветочном магазине.

- А почему? - поинтересовался Шон.

- Потому что она отказалась ему платить, - ответила Аннабет.

- А за какие такие услуги она должна ему платить?

- Просто за то, чтобы он не громил её чёртов магазин...

стр. 43

Несмотря на то, что в центре повествования - расследование жестокого убийства молодой девушки накануне её свадьбы, к детективным роман не отнесёшь. Это - настоящая психологическая драма, где не столь даже важно, как и кем осуществлялось убийство, сколь - отчего и почему такое вообще происходит среди людей. Убийцы, их жертва, её близкие - все состоят в родственных, дружеских либо соседских отношениях, так что запутанные мотивы этого преступления и других, сопутствующих ему, проясняются лишь к финалу без малого 650-страничной книги. Книги глубокой, серьёзной и более, как теперь говорят, сильнодействующей, нежели одноимённый фильм, поставленный ветераном Голливуда Клинтом Иствудом.

Д. Г. Валикова

Рой А. Бог мелочей

СПб.: Амфора, 2004

 

По профессии Арундати Рой - киносценаристка, кинорежиссёр и кинохудожник, а кроме того, активная правозащитница. Дебютировав романом "Бог мелочей" в 1997 году, она получила за него английского Букера. Через два года роман был переведён на русский язык и вышел в журнале "Иностранная литература", а теперь, наконец, имеется отдельное издание.

Откровенно говоря, приступая к чтению, автор этой рецензии была настроена довольно скептически: мол, "Букерами" в Англии просто модно поощрять представителей развивающихся стран. Да и можно ли назвать национальным писателя, который живёт вне родины и пишет не на родном языке. Ко всему прочему индианка Рой пишет не о собственно индусах (индуистах), коих в миллиардной стране подавляющее большинство, а о горстке индийских христиан, приверженцах Сирийской Православной церкви... Так вот - по прочтении книги складывается стойкое ощущение, что к подлинной Индии, стране с прекрасной природой и тяжёлым климатом, экзотической красотой и грязными уродствами, богатой культурой и нищими бесправными гражданами, стране, где разные виды отчаяния оспаривают между собой первенство .., когда личная беда пытается пристроиться под боком у громадной, яростной, кружащейся, несущейся, смехотворной, безумной, невозможной, всеохватной общенациональной беды, удалось-таки прикоснуться по-настоящему.

"Бога мелочей" можно отнести кжанру семейной саги, однако ничего общего с мириадами всевозможных житейских хроник, переводных или отечественных, изложенных с унылой последовательностью сначала на бумаге, а потом в телесериалах, этот роман не имеет. Для этого он слишком поэтичен, слишком психологически тонок и слишком беспощаден к читателю. Действие разворачивается, начиная с 60-х годов прошлого века, в южном штате Керала - штате, который считается в Индии едва ли не самым грамотным и социально-благополучным. Однако даже в относительно богатой и образованной, исповедующей христианство семье незыблемо расхожее мнение, что замужней дочери нет места в доме её родителей. Что касается разведённой дочери, ей... нет места вообще нигде. Что касается разведённой дочери, чей брак не был одобрен родителями... к тому же это был межобщинный брак, то тут остаётся только молчаливо содрогаться.

Именно такой дочери по имени Амму приходится возвратиться в родной дом со своими детьми, маленькими близнецами, мальчиком и девочкой. Эта незаурядная по натуре юная женщина прекрасно сознаёт, что она лишена мес-

стр. 44

та под солнцем, что, сколько б ни отдавала сил хозяйству и маленькой семейной фабрике, она как дочь не имеет никаких прав на собственность. Родной брат - кстати, выпускник Оксфорда - не устаёт повторять ей: Что твоё - то моё, а что моё - то опять же моё, а однажды (с подачи родной матери) прикажет навсегда убраться из дома - и ей придётся безропотно подчиниться.

Что же будет тому причиной? Особый вид повествования, прерывистый, не линейный, только ближе к финалу позволит узнать неприглядную семейную тайну. Тайну, из-за которой вся жизнь таких замечательных, многообещающе-смышлёных близнецов пойдёт наперекосяк. Выяснится, что родня не смогла простить их матери любовной связи с человеком из касты неприкасаемых. Семилетних близнецов обманом и угрозами заставили оговорить человека, который сделал для их семьи так много хорошего. Он был зверски замучен полицейскими, мать выгнали из дома, а брата с сестрой разлучили, отдав в разные школы-интернаты...

Они увидятся вновь в старом доме, где прошло их раннее детство, лишь когда обоим перевалит за тридцать. Под грузом семейной тайны брат превратится в тихо-помешанного; жизнь сестры тоже сложится крайне неудачно. Им останется лишь молча вспоминать свой потерянный рай, из которого их так грубо вышвырнули, - то самое детство, когда у них была любящая мать, молодая и прекрасная, а сами они принадлежали к редкой разновидности сиамских близнецов, у которых слиты воедино не тела, а души и на этих душах ещё не лежал тяжкий грех лжесвидетельства...

Д. Г. Валикова

Чапек К. Рассказы северных ветров, или По пабам и паркам: Повесть-странствие

М.: FreeFLy, 2004

 

Сегодня жанр путеводителей популярен. Несмотря на цунами в Индийском океане, политическую нестабильность на Святой Земле и банковских напёрсточников на родине, россияне, как стали ездить в годы перестройки, так и не могут остановиться. Не буду давать здесь советов, путеводитель какого издательства взять с собой (хотя у меня есть свои обоснованные предпочтения). А вот бескорыстно поделиться опытом, с какой книжкой стоит отправляться в дорогу, могу. Нужно прихватить путевые очерки какого-нибудь писателя. И конкретно: обращаю внимание тех, кто рассчитывает получить визу в Великобританию или в скандинавские страны, на рецензируемую книжку.

Карел Чапек, классик чешской литературы, скончался в канун Второй мировой войны, в Скандинавии побывал в 1936 году, а в Англии и вовсе в 1924-м. Но вот сила таланта! Читается так, словно вчера в газете опубликовано.

Эта трезвая Англия кажется мне самой сказочной и самой романтической страной из всех, мною виденных. Должно быть, из-за своих старых деревьев - хотя нет, из-за газонов, вероятно, тоже. Потому что здесь ходят по траве, а не по дороге.

Вместе с тем вы то и дело ловите себя на ощущении, что вам даровано путешествие не только в пространстве, но и во времени: интересно же сравнить то, что описывает Чапек с тем, что вы увидите.

В Честере полицейские носят белые плащи, словно хирурги или парикмахеры; возможно, это традиция со времён римского владычества.

Найдёте вы здесь и сюжет со знаменитым "шведским столом", оды датским велосипедистам, шведским дорогам и норвежским фьордам, но при этом Чапек так и не поддастся искушению благодушного созерцательства.

стр. 45

В Дании всё ещё больше чувствуется Андерсен, чем Кьеркегор, но скажите, почему здесь самый высокий процент самоубийств? Может быть, потому, что эта страна создана для довольных и счастливых людей? Этот ответ не должен быть обязательно правильным. Но Чапек учит путешественника задавать необходимые вопросы.

Боже, почему человек так любит все народы, которые он узнал?!

Можно представить, насколько острота этого ощущения повысится, если вам доведётся раскрыть эту книгу где-нибудь в Гайд-парке или под крышами Стокгольма. Причём выразительные рисунки Чапека, которыми щедро уснащено это издание, напомнят: и "фотомыльницей", без которой сегодня невозможно представить путешественника, следует пользоваться, не забывая о том, что она тоже атрибут искусства.

Но даже если вы пока что просто живёте-поживаете в России и совершаете поездки только по нашим просторам, книга Чапека сделает вас зорче и поможет полнее увидеть то, по чему вы раньше просто скользили взглядом.

С. Ф. Дмитренко

Фланаган Р. Книга рыб Гоулда: Роман в двенадцати рыбах

СПб.: Амфора, 2004

 

Интересно было бы подсунуть эту книгу ихтиологам и попросить дать профессиональную оценку образам рыб в этом обширном сочинении (ибо каждая глава-"рыба" имеет и соответствующее заглавие): толстобрюхому морскому коньку, келпи, дикобразу, звездочёту, спинорогу, морскому угрю, акуле-пилоносу, полосатому кузовку, хохлатой водорослевке, пресноводному раку, солнечнику и, наконец, пегасусу, или морскому дракону.

Небесполезно было бы поговорить об этой книге с исследователем постмодернизма, спросив его, в каком соотношении с "антиквариатными" творениями Милорада Павича находится роман Фланагана, где основа сюжета - чтение старинной книги с картинками.

Любопытно было бы узнать, нет ли имени Фланагана в списках претендентов на Нобелевскую премию по литературе. Как все видят, в последние годы Нобелевский комитет отдаёт предпочтение экзотическим литературным фигурам, а Ричард Фланаган (род. 1962) как раз из таковых. Из издательского представления: потомок ирландских каторжников, сосланных на Землю Ван-Димена (Тасманию)... ...вырос в многодетной католической семье в шахтёрском городке... В шестнадцать лет стал рабочим. Позднее, выиграв стипендию Родса, получил образование в Оксфорде. Первые же две книги - "Смерть реки Гайд" и "Хлопок одной руки" - принесли ему широкое признание в Австралии. "Книга рыб Гоулда" стала там культовым романом... Писатель живёт в Тасмании с женой и тремя дочерьми.

Ну, словом, можно пожелать Фланагану успехов в творчестве и дальнейшего счастья в личной жизни. Если же говорить о рецензируемом романе, то готов признать эту книгу необходимой для всех библиотек. Не только потому, что в ней вполне точно рассказана судьба даже самых экстравагантных книг. По сюжету "Книга рыб", вокруг которой всё и заверчено, долгие годы валялась в лавке старьевщика, прежде чем обрела своего заинтересованного читателя,

Роман "Книга рыб Гоулда" следует приобретать для библиотек еще и потому, что сочинения подобного рода придают библиотекам подлинную респектабельность. Пусть замысловатую историю Вильяма Бьюлоу Гоулда, каторжника, вроде бы утонувшего при попытке к бегству, а по правде превратившегося в рыбу, одолеет лишь один из двенадцати, записавших книгу в свой формуляр. Но ощу-

стр. 46

щение её странности, таинственности и, главное, желание вновь обратиться если не к ней, то к чему-то подобному, сохранится в памяти всех взявших ее в руки, как сохраняется в памяти запах морской стихии, хоть однажды виденной.

По мере того как я продолжал читать, сидя возле круглого стола, при бледном и мягком, как воск, свете летней луны, прерываясь лишь затем, чтобы прихлопнуть комара, или плеснуть в стакан ещё шнапса - немного, всего на толщину пальца, - или быстренько помочиться в отверстие под столом, росло моё преклонение перед изобретательностью Старого Викинга; я дивился тому, сколь невероятно хитро и тонко, до мелочей продумано им всё в той вселенной, которую он создавал столько лет для своего хозяина, - какими бы малозначительными эти мелочи ни являлись, они были тщательно обмозгованы, точно определены и скрупулёзно сведены в таблицы.

Впрочем, верные поклонники "Острова сокровищ" и "Капитана Блада", возможно, прочтут "Книгу рыб Гоулда" всего лишь как крепкий авантюрный роман, сочтя постмодернистско-философские извороты автора лишь милым выпендрёжем зарубежного писателя.

С. Ф. Дмитренко

 

Опубликовано на Порталусе 23 сентября 2015 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама