Рейтинг
Порталус

ПРАВОВЫЕ НОРМЫ МЕЖДУНАРОДНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ: "ВОЛНЫ УНИФИКАЦИИ"

Дата публикации: 06 декабря 2008
Автор(ы): Александр Кутейников
Публикатор: maxim7
Рубрика: МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО Права человека →
Источник: (c) http://portalus.ru
Номер публикации: №1228591399


Александр Кутейников , (c)




В общественных науках утвердилась идея о том, что развитие международных отношений со времен Вестфальского мира приводит к смене международных порядков. Одним из главных компонентов в их структуре является международное право. Французские авторы М. Гравитц и Р. Пэнто утверждают, что «правовая регламентация лежит в основе всякого социального порядка»1. Пожалуй, они слишком преувеличивают роль права, отражая французское и европейское «благоговение» перед ним. Тем не менее стоит признать, что правовой аспект международных отношений после Второй мировой войны, несомненно, имеет важное организующее значение.
За последнюю четверть XX и первые годы XXI веков международно-правовую сферу затронули глубокие перемены. Учреждены международные трибуналы для уголовного преследования лиц, созданы новые и реформированы старые универсальные и региональные механизмы защиты права человека. Идет интенсивная имплементация норм международного права в национальные правовые системы. Развернулись миротворческие операции третьего поколения. Осуществлен ряд действий в правовой сфере по борьбе с терроризмом. Отдельными государствами, организациями и теоретиками подводятся юридические основания под «ограничение суверенитета», «расширение демократии» в международном масштабе, «гуманитарные интервенции», наказание «государств-изгоев», «смену режима», «превентивную войну». Ввиду произошедших изменений некоторые авторы даже выдвинули предположение о том, старый Ялтинско-Потсдамский порядок сменился новым2, Брюссельско- Вашингтонским3.
При спорности этого тезиса, несомненно, что в мире происходит столкновение «консервативной» и «прогрессисткой» традиций правового регулирования международных отношений, исходом которого в целом является постепенное «волнообразное» движение мировой системы к выработке более или менее универсальных правовых норм международного поведения и их адаптации более широким кругом государств. Анализ этих волн международно-правовой унификации правил поведения государств и составляет главную цель статьи.


1

Существуют широкие расхождения в толковании многих вопросов и оценке состояния современного международного права4, обусловленные различными культурными, мировоззренческими и политическими позициями участников международных отношений, вызванные их принадлежностью к культурам различных правовых семей, а также рядом так называемых коммуникативных аспектов: различные интерпретации сторонами содержания текстов, проблемы перевода с одного языка на другой и т.д.
Вторая проблема обусловлена компромиссным характером многих международных документов, использованием недостаточно четких, туманных формулировок, намеренным исключением точно определенных понятий, многословием, способствующим ошибкам - непреднамеренным нарушениям отражения действительности. Можно усилить вывод, сделанный французским исследователем Ф. Ларой применительно к сфере прав человека, распространив его на другие разделы международного права: особенно значительны разночтения относительно возможностей признания той или иной нормы и степени ее обязательности в тех сферах международных отношений, где велика роль идей5.
Третья проблема касается ограниченных возможностей применения правовой теории к трактовке происходящих событий. В теоретических работах по праву крайне мало внимания уделяется международному праву. В то же время часто «общая теория государства и права выпадает из поля зрения юристов-международников»6. Недостатки теории права отмечаются многими известными специалистами. Например, С.С. Алексеев фиксирует негативный эффект от доминирования «глобально-абстрактного мышления», состоящий в том, что окружающая действительность оказывается заселенной в основном абстрактными монстрами - властью, нормами, собственностью, классами7. Ряд авторов обращает внимание на господствующий подход, в котором право сводится к сугубо нормативным феноменам, вне научного осмысления оказываются «первичные элементы позитивного права», «комплексы юридических конструкций», «сам механизм правового регулирования», что придает «во многом оторванный от реальной жизни характер всей цепи юридических явлений, всей юридической догматике»8.
Четвертая проблема заключается в невозможности использовать теории международных отношений, большинство из которых созданы западными специалистами, главным образом американскими. Большая часть из них основана на «западных» парадигмах мышления и фактически представляет собой интерпретацию, а иногда и оправдание внешнеполитических доктрин западных стран. В них, безусловно, есть определенное рациональное зерно, но надежным инструментарием познания они служить не могут, поскольку их научная критика в отечественной литературе пока еще не сформировалась. Исследователям, использующим теории международных отношений, остается либо встать на позиции какой-либо теории или авторитетного автора, либо компилировать различные теоретические и методологические концепции. В первом случае имеется риск уйти в какую-либо частность, во втором - прийти к эклектизму и хаосу, получив полный стопор мышления.
Пятая проблема состоит в том, что в ряде случаев исследователи попадают в плен политических и даже пропагандистских штампов, подкрепленных некоторыми финансовыми, информационными и организационными ресурсами. Особенно это относится к таким областям, как права человека, международное гуманитарное право, в меньшей степени - миротворчество. В других случаях сказались «пережитки» советского времени, в частности, особый пиетет по отношению к ООН, преувеличение мощи США и возможностей НАТО, обостренные вполне понятной тревогой, вызванной разрушением привычных устоев и неопределенностью будущего. Сказываются также «пережитки» времен перестройки - так называемое новое мышление, всемирное единство и пр.
Шестая проблема заключается в специфике международных связей, пронизанных, даже в областях наиболее тесного сотрудничества, различными формами соперничества и противостояния вплоть до вооруженных конфликтов и войн, сопровождающихся различными формами искаженного отражения действительности как морально оправданными методами противостояния. Широко распространены различные формы лжи - сознательного искажения действительного положения дел субъектом. К этому добавляется деструктивное поведение отдельных личностей, групп, сред, организаций и государств, направленное на удовлетворение корыстных целей, разжигание и эскалацию конфликтов. Многими исследователями отмечено поведение по принципу «двойного стандарта»9. Фиксируются примеры самонадеянности, амбициозности, глупости некоторых представителей дипломатии, науки, политики, публично высказывающих ошибочные или ложные суждения, дающих неверные оценки, предлагающих нереальные проекты разрешения международных вопросов, воплощенные в документах, которые затрагивают судьбы и жизни многих людей.
В отечественной и зарубежной науке стран романо-германской правовой семьи и семьи общего права установилось преимущественное понимание международного права как системы или совокупности норм. С.С. Алексеев, например, указывал, что нормативность составляет определяющее качество права10. Важность изучения нормативного аспекта права обусловлена тем, что норма является способом борьбы против социального зла. «Словарь международного права» определяет норму международного права как правило поведения государств или других субъектов международного права, признаваемое ими в качестве юридически обязательного в их взаимоотношениях11. По словам Г. Кельзена, «право представляет собой нормативный порядок человеческого поведения, то есть систему регулирующих человеческое поведение норм»12. В этих и многих других определениях норма связана с понятием поведения, широко используемым в различных областях обществоведения для описания и объяснения индивидуальных и коллективных форм жизнедеятельности людей. В рамках бихевиористского подхода - и в общем широком смысле - оно распространяется и на сферу международных отношений13.
Международно-правовая норма относится к классу (роду) социальных норм и выступает как правило поведения, алгоритм поведения, программа планомерных действий14, искусственно сконструированный образец-матрица социальной организации15. «Право есть социальный порядок, - пишет Г. Кельзен, - а функция любого социального порядка состоит в том, чтобы вызывать поведение людей, заставить людей воздержаться от некоторых действий, которые по тем или иным соображениям считаются вредными для общества, и исполнять другие, которые по тем или иным соображениям считаются полезными»16.
Как разновидность правовой нормы она обладает специфическим элементом юридического характера17 - является обязательной для участников правовых отношений. С.С. Алексеев рассматривает правовую норму как фазу развития права, вбирающую в себя первичные элементы: правовые ситуации, правовые решения и правовые средства18. Правовая норма формирует позитивное право, вводя в жизнь людей систему типизированных решений, моделей, образцов; дает возможность определить единый порядок в общественной жизни. Тем самым, считает правовед, в норме реализуется историческое предназначение права как оптимальной формы свободы человека и в то же время она становится антагонистом основного зла и проклятия в жизни людей - произвола и насилия19. Как разновидность международной нормы международно-правовая норма отражает реальные международные отношения и в то же время активно воздействует на них20, выполняя управленческую функцию21. Г.И. Тункин первым из отечественных правоведов стал рассматривать международные правовые нормы как элементы более высокого нормативного порядка22. Эти идеи получили развитие в работах других авторов23.
Тесная связь международных норм с другими нормативными комплексами и ранее отмечалась правоведами. В связи с этим представляется важным рассуждение Г. Кельзена о «первобытном характере» международного права. Оно имеет многие черты, аналогичные зарождающемуся праву первобытных обществ. По словам Г. Кельзена, находящееся только в начале своей эволюции международное право пребывает в децентрализованном состоянии, не учреждены специализированные органы для создания и применения норм, общие нормы создаются путем обычаев и договоров, то есть являются творением самих членов юридического коллектива и осуществляются ими самостоятельно24.
Международно-правовым отношениям действительно присущи «первобытные черты». В некоторых случаях практически невозможно отделить правовые аспекты от прочих. Это проявляется, например, в феномене, получившем не слишком удачное название «мягкое право». Так некоторые авторы называют совокупность международных норм, к которым относятся положения, содержащиеся в неправовых актах, в частности, резолюциях международных организаций, конференций, совместных заявлениях и коммюнике.
В отечественной литературе фиксируются глубокие изменения норм международного права, произошедшие за последние примерно тридцать лет, сопровождающиеся политико-правовыми потрясениями. В теоретическом плане преобладает объяснение этого процесса как следствия перемен в социально-политическом устройстве общества, детерминированного потребностями социального развития. Разнообразные трактовки происходящего складываются в два основных направления.
Сторонники первого, «либерально-романтического» направления уверенно постулируют существование международного социума, превращение человечества в реальную социально-политическую макросистему, опирающуюся на соответствующую материальную и духовную основы. Международное право, ранее регулировавшее отношения государств, превращается в общепланетарное, всечеловеческое, глобальное или даже транснациональное право, опирающееся на общность интересов и ценностей всего мира25. Сторонникам этого подхода свойственно выдвигать и отстаивать далеко идущие планы и проекты новых международных учреждений26.
Второе направление, «критическое», первоначально развивалось в публицистике, а затем стало находить отражение и на страницах научных работ. Его лейтмотивом выступает понимание развития современного мира как разрушения правовых устоев. Так, например, журналист-международник Л.П. Замойский пишет, что «идет поход на выработанное многими веками правовое миропонимание, поколеблен весь миропорядок, совершается покушение на принципы ООН, на суверенитет народов и даже на самый древний принцип - «pacta servanda sunt» - договоры следует выполнять»27. Для сторонников данного подхода свойственна критика позиций США и их союзников, нарушающих международное право, навязывающих американские политические и правовые доктрины другим странам. В качестве практических шагов предлагается сохранять и укреплять государственный суверенитет, соблюдать Устав ООН и опираться на него как на базовый международно-правовой документ.
Представляется, что ни первый, ни второй подходы не ведут к ясному объяснению происходящих перемен. Вне поля исследований остается ряд принципиально важных вопросов. Не «схвачена» суть, не ясен характер происходящих изменений, не разбираются подробно механизмы правовых отношений. Многие авторы фиксируют внимание на том, каким должно, по их представлениям, быть международное право, а не на том, чем оно действительно является. Правовые феномены, правовые фикции, идеальные представления о нормах права не разнесены.
Только в последнее время начинает формироваться третье - «реалистическое» направление. Появилось несколько работ, в которых делается попытка систематизировать произошедшие перемены, критически осмыслить новейшие явления на основе описания реально существующих феноменов28. Движение в сторону понимания ситуации «как она есть» началось в политологии, в правовой науке.
Термин «прогрессивное развитие международного права» содержится в статье 13 Устава ООН, в которой, в частности, говорится, что «Генеральная Ассамблея ООН организует исследования и делает рекомендации в целях... поощрения прогрессивного развития международного права и его кодификации». Франкоязычные комментаторы Устава подчеркивают, что в формулировке статьи заложено положение о связи политики и права, содержится указание на то, что сотрудничество государств в политической области проявляется в первую очередь в разработке новых или пересмотре старых конвенций и договоров29. За термином «прогрессивное» -применительно к развитию международного права - в отечественной науке установилось значение «соответствующее объективному положению дел», «объективной реальности». Регрессом же, как противоположностью прогресса, выступают нарушения норм.
Началу периода «волн унификации» предшествовал период относительной стабильности норм международного права, наступивший после Второй мировой войны. Юридическая сторона поведения акторов регулировалась и регулируется по меньшей мере тремя комплексами норм: во-первых, нормами ООН, во-вторых, нормами договорного права, в-третьих, международным обычаем (или нормами международного обычного права).
Первый комплекс представляет собой «официально» провозглашенные и признанные сначала большинством, а затем практически всеми государствами мира положения, закрепленные в Уставе ООН, в решениях Международного суда, а также в различных юридических, квазиюридических и прочих актах организаций и учреждений системы ООН. Эти нормы охватывают основные сферы регулирования: суверенитет государств, договорные обязательства, борьба с нарушителями международного порядка30, предотвращение и разрешение конфликтов. Важнейшая часть правил Устава ООН определяет общие правила использования силы государствами и исключения из них. Война как легальное явление запрещена. Решение всех международных споров надлежит осуществлять мирными средствами и воздерживаться от использования силы и угрозы ее применения31. Важнейшим правовым принципом стал принцип суверенитета. Некоторые преимущества, которыми обладают пять великих держав, обуславливают, с одной стороны, возможность нарушения принципа суверенитета по коллегиальному решению членов Совета Безопасности, с другой стороны, великие державы служат гарантом соблюдения норм Устава.
В нормах ООН нашли закрепление опыт международной жизни, международно-правовой практики 1920-1940-х годов. Но, главным образом, они отражают итоги Второй мировой войны. В Уставе ООН впервые было обеспечено признание доминирования правовых норм над всем международным нормативным комплексом.
Конечно, нормы ООН не были застывшими комплексами правил. Наряду со случаями явного нарушения протекал процесс их постепенных изменений, с которыми в той или иной форме соглашались государства-члены организации. Например, произошло санкционирование миротворческих операций Генеральной Ассамблеей ООН.
Нормы международного договорного права и международный обычай продолжали действовать. Одни из них были подтверждены в Уставе ООН. Другие, в частности, диспозитивные принципы «свободы договоров», были потеснены императивными нормами, налагающими на участников международных соглашений обязательства по добросовестному выполнению соглашений. Войны, за исключением оборонительных, в соответствии с положениями Устава ООН, стали квалифицироваться как международные преступления.
Наряду с юридическим нормами существовали и развивались моральные и политические «элементарные нормы», «правила игры», создаваемые путем молчаливого согласия, которые стали даже называться основными, или элементарными, правилами «холодной войны». Их «удельный вес» возрос, поскольку сотрудничество государств различных систем в правовой области было затруднено. Правила же молчаливого согласия соблюдались многие годы32.

2

Прослеживаются четыре крупных волны унификации норм. Первая из них прокатилась в первой половине 1970-х, вторая - в конце 1980-х - начале 1990-х годов, третья приходится на 1990-е годы, а четвертая началась примерно два года назад и в настоящее время достигла своего пика.
В качестве условных вех начала первой волны в нормативной системе выступают два события: принятие 24 октября 1970 года «Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН» и подписание Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
«Декларация о принципах международного права» оставалась до конца 1980-х годов первым заметным шагом в сторону от положений Устава ООН. По замечанию Я. Броунли, это была «возможно единственная более или менее радикальная трансформация» нормативных принципов ООН, заключающаяся в провозглашении относительной правомерности оказания помощи народам, действующим в целях осуществления своего права на самоопределение33. В Декларации достаточно явно, хотя и очень осторожно, обозначилось движение в направлении наступления на исключительное положение государств в международном праве, с которым молча согласились страны-члены ООН. Декларация представляет собой первый серьезный документ, специально формулирующий принципы международного права. При разработке Устава ООН задача установления и определения правовых принципов не ставилась.
Другим, еще более значимым событием, свидетельствующим о начале процесса интенсивных перемен, стало принятие Заключительного акта Хельсинского совещания. Его значение для развития международного права (в частности, принятие декалога принципов) до сих пор не получило должной всесторонней научной оценки. Впервые за послевоенное время государства двух систем, среди них и ведущие государства мира, закрепили основные правила взаимоотношений не в международно-правовом документе, а в политической декларации, принятой на региональном, а не универсальном уровне. Тем самым был намечен отход от идеи единого всемирного правового пространства в пользу создания региональной исключительности.
Между тем противостояние двух систем не ограничивалось Европой. Ведущие страны мира обладали вполне достаточной силой для того, чтобы подобный документ был принят как универсальный и поддержан большинством государств. Соединение в одном документе вопросов трех «корзин», уравнивание вопросов суверенитета, экономического сотрудничества и прав человека (последнее подразумевалось, хотя и использовались другие термины) по прошествии времени, после всех свершившихся с тех пор событий позволяет говорить о том, что были заложены основы серьезнейших трансформаций.
В период разрядки произошло закрепление правил молчаливого согласия, сложившихся в разгар «холодной войны», в ряде международных актов правового и политического характера, например, в подписанном в Москве комплексе советско-американских соглашений. Они получили дальнейшее развитие и распространение в многосторонних межгосударственных политических актах, в том числе в документах ОБСЕ, Движения неприсоединения34. Таким образом, этим правилам были приданы дополнительный авторитет и четкость, а некоторые приобрели характер юридических обязательств.
В 1970-е годы в области прав человека развиваются механизмы, обеспечивающие прямую связь граждан с международными институтами. Так, Комиссия по правам человека ООН получила право предпринимать конфиденциальное рассмотрение жалоб, поданных частными лицами. В 1976 году вступили в силу пакты о правах человека, разработка которых заняла около 18 лет, а ратификация около 10 лет. Вместе с Международным пактом о гражданских и политических правах был принят первый факультативный протокол. Государства-участники протокола признали компетенцию Комитета принимать и рассматривать сообщения граждан, которые утверждали, что они стали жертвами нарушения государством прав, изложенных в пакте.
По инициативе движения неприсоединения была выдвинута концепция создания нового международного экономического порядка. Это привело к возрождению идей 1920-х годов о международном экономическом (хозяйственном) праве и активизации исследований по этой отрасли права. В рамках ЮНЕСКО были проведены первые серьезные политико-правовые разработки проблем изменения экономических отношений, путей ускорения экономического и социального развития молодых государств35.
Вторая волна унификации пришлась на конец 1980-х - начало 1990-х годов. За короткое время последовали распад мирового социалистического лагеря, кризис в бывшей Югославии, события вокруг Ирака, провозглашение государства Палестины и обострение противостояния Израиля и Палестины. Помимо этих главных конфликтов произошли многие другие события, повлиявшие на обсуждение таких вопросов, как суверенитет, судьба национальных государств, самоопределение, правосубъектность, соотношение международного и национального права, возможности и пределы вмешательства во внутренние дела, объекты международно-правового регулирования.
Самым очевидным изменением стал отказ большинства стран от социализма или социалистической ориентации и распад социалистического лагеря. В результате смены социально-экономического строя и политической надстройки произошла «демократическая международно-правовая унификация». Политико-правовые концепции и юридические практики западных стран утвердились в качестве господствующих.
В правовой сфере была проведена определенная подготовка к этим переменам, сработала прогностическая функция права. Так, были заключены Венские конвенции о правопреемстве государств в международных отношениях (1978 и 1983 гг.), в текстах которых содержалось, в частности, положение о «факторах, которые могут в будущем приводить к случаям правопреемства государств».
Одним из ярких примеров «унификации» и «демократизации» международных нормативных отношений в Европе является принятие концепции «демократической безопасности» на Венском саммите Совета Европы. Его участники провозгласили, что признание как можно большим количеством партнеров одних и тех же демократических ценностей является наилучшей гарантией длительной коллективной безопасности. Для обеспечения последней все государства-члены приняли обязательства «в своем внутреннем юридическом порядке и во взаимоотношениях между собой следовать принципам плюралистической демократии, верховенства закона и уважения прав человека»36.
Говоря об изменениях, связанных с государствами, следует также принять во внимание увеличение их численности. Это, на первый взгляд, малосущественное обстоятельство в сочетании с распадом социалистической системы и включением большинства бывших социалистических стран в капиталистический мир привело к превышению допустимого количества акторов, взаимоотношения которых поддаются мирному урегулированию в рамках одной организации, сообщества или системы. Естественным результатом стала «война всех против всех», а «искусственными» управленческими действиями - попытки организовать мировое сообщество по региональному принципу. Этим, на наш взгляд, скорее всего объясняется столь интенсивный рост нормативного регулирования на уровне региональных объединений государств.
Лейтмотивом второго этапа стали проблемы самоопределения и вмешательства, обострившиеся в связи с провозглашением палестинского государства, распадами Югославии и СССР. Реакцией на обе эти проблемы со стороны государств и международных институтов стали миротворческие акции. В конце 1980-х годов миротворчество, пока еще как и прежде, рассматривалось в качестве прерогативы ООН. Из более чем 40 миротворческих операций, проведенных этой организацией к середине девяностых годов, тридцать были санкционированы после 1988 года. Кардинальным образом изменилась направленность миротворческой деятельности. Более 2/3 операций ООН были связаны с внутренними конфликтами в отличие от предыдущего времени, когда операции ООН главным образом были направлены на разрешение конфликтов между государствами. Мандат миротворческих сил ООН стал включать, например, задачи оказания помощи в разоружении боевиков, проведении разминирования37.
За несколько лет миротворчество претерпело серьезные изменения и в правовом отношении. «Законные» операции сменились неопределенными с юридической точки зрения и даже явно противоречащими Уставу ООН акциями. Так, например, в ходе операции «Буря в пустыне», совершенной коалицией государств во главе с США на основе резолюции Совета Безопасности № 672 от 29 ноября 1990 года, по мнению ряда авторов, произошел очевидный отход организаторов давления на Ирак от положений Устава в части, касающейся полномочий Совета Безопасности ООН в определении условий, объема, характера и в оценке последствий применения вооруженной силы в мирных целях. Полномочия Совета Безопасности по поддержанию мира не могут быть законно переданы коалиции государств38.
Дать однозначную оценку правомерности или неправомерности тех или иных действий сложно в силу уже упоминавшихся обстоятельств. Примером могут служить различные трактовки резолюции № 688, принятой Советом Безопасности ООН 5 апреля 1991 года. Поводом для нее послужили события в Ираке в связи с подавлением вооруженных выступлений курдов и шиитов. По мнению одних специалистов-международников, эта резолюция создала правовую основу для вооруженного вмешательства союзных сил, впервые юридически подтвердила приоритетный характер подобных гуманитарных акций по отношению к принципам суверенитета, территориальной целостности любого государства. Однако многие другие специалисты и политики полагают, что данная резолюция, как и вся нынешняя система международно-правовых принципов, изложенная в Уставе ООН, исключает любые акты вмешательства извне во внутренние дела суверенных государств даже по гуманитарным соображениям, поскольку их негативные последствия превосходят отдельные положительные стороны39.
Тем не менее является фактом резолюция № 794 от 3 декабря 1992 года, в которой Совет Безопасности ООН впервые принял в гуманитарных целях решение о военном вмешательстве во внутренние дела Сомали, вскоре реализованном на практике. С процедурной точки зрения оно было принято абсолютно законно, и все члены Совета Безопасности проголосовали единогласно. Совет Безопасности уполномочил вооруженные силы коалиции государств, сформированные при ведущей роли США в «отдельную оперативную группу для создания безопасных условий по оказанию гуманитарной помощи в Сомали», навести порядок. В феврале 1994 года после ряда трагических инцидентов, повлекших гибель местных жителей и солдат вооруженного контингента ООН, мандат на проведение миротворческой операции был пересмотрен. Миротворческие усилия были сосредоточены на проверенных временем задачах: политическом примирении, восстановлении мира и стабильности40.
Идея создания конкретных структур защиты прав человека получила дальнейшее развитие в деятельности СБСЕ. Московский механизм СБСЕ позволил направлять миссии экспертов, приглашаемые либо самой страной, либо по просьбе по крайней мере шести других государств-членов с целями сбора информации, оказания посреднических услуг сторонам в конфликтах по поводу нарушений прав человека41. Таким образом стала внедряться идея превентивности, объясняемая необходимостью содействия государствам-участникам в предотвращении внутренних конфликтов.
В ходе второй волны произошло интенсивное развитие нормативного комплекса, связанного с регулированием проблем окружающей среды, экологии. На Конференции ООН по охране окружающей среды и развитию в Рио-де-Жанейро впервые была поставлена на международную повестку дня проблема изыскания путей изменения моделей производства и потребления42. Конференция в Рио-де-Жанейро и последовавшие за ней международные встречи имеют сходство с хельсинским процессом. Начало серии международных встреч на высоком уровне также было положено международной конференцией, не преследовавшей цели создания межгосударственной организации. В качестве единого блока проблем были рассмотрены вопросы, относящиеся к различным сферам жизнедеятельности. В Хельсинки - безопасность, экономическое сотрудничество и сотрудничество в гуманитарной области, в Рио-де-Жанейро - защита окружающей среды, экономическое развитие, партнерство между развивающимися и развитыми странами в общих интересах ради здорового будущего планеты. За встречей в Хельсинки последовали встречи в Риме, Мадриде, Париже, а за конференцией в Рио-де-Жанейро - «Рио+5» в Токио и «Рио+10» в Йоханнесбурге. Имеются и практические результаты, хотя их объем пока еще ограничен. В развитие идей «Рио» Комиссия по устойчивому развитию провела оценку запасов пресной воды и в 1998 году предложила ввести рыночные механизмы доступа к воде, включая установление цен на воду43. Таким образом, оказалось, что вопросы экологии напрямую связаны с развитием рыночных отношений, основанных на демократических принципах.

3

В период третьей волны, более затяжной, чем все остальные, продолжали развиваться многие из наметившихся ранее тенденций. Есть нечто символическое и парадоксальное в том, что последнее десятилетие XX века было объявлено ООН десятилетием международного права.
В 1990-е годы начинает складываться комплекс прав, получивших название «права человека третьего поколения». В июне 1993 года представители более 170 государств на конференции в Вене, рассмотрев проблему применения методов и механизмов ООН в области прав человека, приняли Венскую декларацию. Она акцентирует внимание на защите наиболее уязвимых групп, включая расовые, религиозные и этнические меньшинства, коренные народы, женщин и детей, жертв войны, беднейшие слои населения, инвалидов. Также была принята Программа действий, которая наряду с Венской декларацией впоследствии была одобрена 48-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН, принявшей и резолюцию о введении должности Верховного комиссара по правам человека44. В 1995 году был принят и в 1998 году вступил в силу первый региональный акт, налагающий на подписавшие его государства некоторые элементы юридической обязательности по защите меньшинств, - рамочная конвенция Совета Европы, посвященная защите национальных меньшинств в целом на территориях государств-членов.
Не имеющим аналога событием стало введение принципа прямого действия международных норм о защите прав человека в Конституции Боснии и Герцеговины. Текст самой конституции зафиксирован в приложении к так называемому Дейтонскому соглашению от 21 ноября 1995 года. Статья 2 конституции гласит: «Права и свободы, закрепленные в Европейской конвенции о правах человека и основных свободах, имеют прямое действие (курсив автора -А.К.) в Боснии и Герцеговине», «преимущественную силу относительно всех других норм права». В соответствии со статьей 8 конституции, «все компетентные органы Боснии и Герцеговины» обязаны сотрудничать «с любыми международными механизмами по контролю и соблюдению прав человека, созданными для Боснии и Герцеговины, организациями по наблюдению (в том числе МТБЮ) и любыми (курсив автора -А.К.) другими организациями, которым Совет Безопасности ООН предоставил мандат в области прав человека или гуманитарного права». В другом приложении к Дейтонским соглашениям содержится перечень 13 конвенций, относящихся к сфере прав человека, которые должны применяться в Боснии и Герцеговине45.
В период третьей волны получил развитие и новый вид миротворческой деятельности - электоральные операции. После успешной реализации демократических мероприятий для подготовки и принятия конституций Намибии и Камбоджи, санкционированных Советом Безопасности и поддерживаемых Секретариатом ООН, возросло количество просьб о помощи в проведении выборов от государств-членов ООН. Стремительный рост числа и масштабов электоральных операций свидетельствует об идеологическом и вместе с тем «нормативном» переломе в сознании мирового сообщества. Методы и механизмы, с помощью которых граждане выбирают высшие органы государственной власти, стали, по крайней мере частично, компетенцией международной организации. Помимо ООН в электоральные операции включились и некоторые региональные международные организации46.
Некоторыми странами стали практиковаться «квазимиротворческие» или же «псевдомиротворческие» действия, к которым следует отнести полицейские операции на территории других государств с целью пресечения международной преступной деятельности, ликвидации преступных сообществ, чаще всего террористических организаций, освобождение заложников и т.п.47. Юридическая сторона таких операций разработана крайне слабо. Большая часть из них может быть квалифицирована как вмешательство во внутренние дела независимых государств, поскольку проводится без согласия государства, на территории которого они осуществляются.
В докладе Генерального секретаря ООН «Повестка дня для мира» в 1992 году и Приложении к нему делалась попытка определить концепцию миротворчества, значительно расширив объем этого понятия. Предлагаемый подход справедливо был подвергнут критике со стороны экспертов и в конечном итоге не получил одобрения.
Создание на основе резолюций Совета Безопасности ООН международных уголовных трибуналов продолжило тенденцию осуществления международного правосудия, начавшуюся с Нюрнбергского трибунала. Легитимность учреждения трибуналов подвергается сомнению. Они созданы для уголовного преследования лиц отдельно взятых стран, выбранных по какому-то странному принципу. С большой натяжкой можно сказать, что события в бывшей Югославии, тем более в Руанде, угрожали всеобщему миру и безопасности. Отмечена выбо-рочность и предвзятость деятельности трибуналов. Сомнительна легитимность доставки обвиняемых в суд, поиска доказательств, доводов обвинения. Жителям Руанды вообще чужда идея индивидуальной правовой ответственности, ру-андийское общество еще не достигло такого уровня зрелости, чтобы это вошло в юридическую практику.
Процесс над Слободаном Милошевичем, являющимся лишь одним из полутора сотен обвиняемых, представших перед трибуналом, фактически служит средством для выяснения «слабых» сторон квазисудебного органа. Юрист по образованию, человек, обладающий прекрасной логикой и умением аргументированно излагать свою позицию, досконально знающий конкретное содержание многих югославских и международных событий, С. Милошевич является, безусловно, бесценным подсудимым. Своей блестящей защитой он вскрывает наиболее непродуманные, наиболее сомнительные с точки зрения права стороны функционирования международного трибунала.
При учреждении трибунала «нового поколения» по Сьерра-Леоне сделаны попытки устранить некоторые недостатки предыдущих, в первую очередь главный из них - нелегитимность. Новый трибунал, в отличие от предыдущих, создается по согласованию с правительством страны.
Довольно значительные перемены претерпели принципы осуществления предписывающей юрисдикции, особенно четко прослеживающиеся в области международно-правовой регламентации борьбы с преступностью48. Одним из самых громких было так называемое дело Аугусто Пиночета, обвиненного испанским судом в нарушении прав человека, применении насилия, массовых пытках и убийствах49. «Дело Пиночета» оказалось не столь драматичным, как «дело Милошевича». Бывший глава военной хунты, затем президент Чили был арестован по требованию граждан ряда стран британской полицией и провел 503 дня под домашним арестом в ожидании вердикта. После принятия Верховным судом в Лондоне решения о неприкосновенности Пиночета и признания ареста недействительным обвинители подали апелляцию в палату лордов. После двукратного рассмотрения дела в палате лордов было принято решение о его экстрадиции Испании. Осуществлялись и попытки разрешения этого дела на политическом уровне в ходе переговоров между Чили, Испанией и Великобританией. Британские власти приняли решение позволить Пиночету вернуться в Чили, обосновывая свое решение состоянием его здоровья50. Таким образом, из плоскости юридических и политических норм дело было переведено в плоскость моральную, где и было найдено решение, а точнее - оправдание выдачи, а затем и оправдание освобождения человека, в преступлениях которого мало кто сомневался.
Последнее десятилетие истекшего века продемонстрировало целый ряд новых правовых явлений, связанных с функционированием международных межправительственных организаций. Произошло изменение состава и расстановки сил - в первую очередь в результате перемен в странах региона Центральной и Восточной Европы и региона СНГ. Распались политические группировки, изменился политический вес отдельных государств и их союзов, что, безусловно, сказалось на характере рассматриваемых вопросов, принимаемых решений, форм и методов действий. В приобщении бывших социалистических стран к ценностям буржуазной демократии проявилась одна из важнейших функций международных межправительственных организаций, зафиксированная в литературе - распространение норм51. В связи с перестройкой политико-экономических систем бывших социалистических государств ряд из них (в первую очередь, речь идет о европейских) стал участвовать в выполнении своего рода функции социализации, приобщая новые независимые государства к западным ценностям, правовым и политическим нормам. Например, для вступления в Совет Европы Российской Федерации было предложено выполнить двадцать три условия, среди которых принятие новых Уголовного, Уголовно-процессуального и Уголовно-исправительного кодексов, учреждение профессиональной коллегии адвокатов, введение местного самоуправления и даже отказ от употребления термина «ближнее зарубежье»52. Заключение Парламентской Ассамблеи Совета Европы по заявке России на вступление не имеет обязательной юридической силы и содержащиеся в нем положения носят рекомендательный характер. Но оно подкреплено имеющей юридическую силу резолюцией Комитета министров53.
Сложилась новая структура органов региональных международных организаций, которая обеспечивает включение в их деятельность не только представителей исполнительной ветви власти государств, но также парламентариев, представителей местных и региональных органов власти. Наряду с этим сформированы и действуют универсальные и региональные международные организации, объединяющие другие высшие и второстепенные государственные органы: счетные палаты, конституционные суды, правоохранительные органы.
Расширились масштабы оперативной деятельности международных межправительственных организаций, например, различные формы миротворческих операций, в которой организации сами решают свои задачи при помощи имеющихся в их распоряжении людских и материальных ресурсов, тогда как еще пятнадцать-двадцать лет назад осуществление оперативной функции было достаточно редким явлением. Проявился феномен проведения международными организациями автономной политики54. Интенсивно развивается координация деятельности различных международных организаций при выполнении ими поставленных целей, во многом обусловленная тем, что членами различных организаций состоят одни и те же государства.
Появился и феномен, напоминающий делегирование функций. В ходе осуществления действий Сил ООН по стабилизации в бывшей Югославии эта организация фактически передала все свои полномочия НАТО. Совет Безопасности ООН принял формальную резолюцию, разрешающую государствам-членам и региональным организациям создание формирований для осуществления целей в интересах стабилизации обстановки в регионе55.
Для четвертой волны, начавшейся в конце 1990-х годов, стало характерным воплощение в практику доктрины вмешательства. Широкомасштабная операция в Косово в 1999 году, в которой участвовали отдельные страны и такие международные организации, как ООН, ОБСЕ, НАТО, стала примером беспрецедентного нарушения Устава ООН56. Под видом гуманитарной интервенции фактически осуществлялась агрессия стран-членов НАТО против суверенного государства. Действия НАТО на Балканах, а также положения новой стратегической концепции Альянса поставили под сомнение не только отдельные компоненты, но и фундаментальные принципы международного права и - если рассматривать шире - всей международной нормативной системы, основы мироустройства, сложившиеся после Второй мировой войны. Нарушены положения, закрепленные в Уставе ООН. Применена военная сила без санкции Совета Безопасности ООН, осуществлено вмешательство во внутренние дела суверенного государства в форме так называемой гуманитарной интервенции. Затем последовали акции США и их союзников в Афганистане, Ираке. Пока еще крайне сложно сформировать их оценку и даже выявить их существенные стороны.
В развитие процессов «наступления» на государственный суверенитет, начавшихся в 1970-е годы, был сделан первый крупный шаг по оформлению норм международной политической и юридической ответственности высшей власти государства перед мировым сообществом. В 2001 году по прошествии почти пятидесяти лет с начала работы над текстом документа Генеральная Ассамблея ООН обсудила проект статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния. Регламентация международно-правовой ответственности государств до сих пор находится в зачаточном состоянии. Документ всего лишь был обсужден на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, которая отложила принятие проекта57. Но, как известно, такого рода тексты, разработанные в Комиссии международного права, оказывают значительное влияние на развитие международно-правовой практики, в частности используются Международным судом.

***
Последнее десятилетие XX века стало периодом интенсивного нормотворчества в сфере международного регулирования. Распад биполярности породил всплеск надежд на возможность гармонизации отношений между традиционными и новыми субъектами мировой политики посредством выработки более универсальных норм, которые стали бы своего рода «мировым кодексом» поведения государств и правительств в отношении друг друга и своих собственных граждан. На рубеже двух веков процессы унификации правовых норм мирорегу-лирования стали протекать остро конфликтно, порождая вспышки противоречий между ведущими мировыми державами даже в рамках той части международного сообщества, представители которой объединены в «группе восьми». Процесс унификации замедлил ход, возможно даже, на время приостановился.
Это вряд ли означает, что нормотворчество «во имя международного порядка» не возобновится в ближайшее время. Напротив, стоит ожидать активизации усилий в этом направлении - как со стороны США, которые будут стараться использовать шанс для формирования международно-правовой базы, максимально благоприятной для Вашингтона, так и со стороны более слабых игроков (от России и Китая до Бельгии и Франции), напуганных авторитаризмом США и рассчитывающих при помощи права ограничить американские амбиции.

Примечания

1Пэнто Р., Гравитц М. Методы социальных наук. М., 1972. С. 60.
2См., например: Косолапое Н.А. Контуры нового миропорядка // Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002. Т. 1. М., 2002. С. 94.
3См.: Богатуров А.Д. Вместо послесловия. Брюссельско-Вашингтонский порядок? // Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М., 2002. С. 375-376.
4Лукашук И.И. Нормы международного права в международной нормативной системе. М., 1997. С. 43.
5Лара Ф. Международная защита прав человека и Совет Европы // Европейская интеграция: современное состояние и перспективы. Минск, 2001. С. 183.
6Черниченко С.В. Международное право: современные теоретические проблемы. М., 1993. С. 6.
7Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия: некоторые тенденции мирового правового развития - надежда и драма современной эпохи. М., 2000. С. 48.
8Там же. С. 46-48.
9См.: Birckenbach H.-M. Preventive Diplomacy through Fact-Finding: How International Organisations Review the Conflict over Citizenship in Estonia and Latvia. Hamburg, 1997. (Русское издание: Биркенбах Х.-М. Расследование фактов как средство превентивной дипломатии. Взгляд международных организаций на конфликт по вопросам гражданства в Эстонии и Латвии. М., 1998); Рейну X., Родницкая 3. Феномен двойного стандарта и некоторые аспекты деятельности международных организаций в Эстонии. СПб., 2001.
10Алексеев С.С. Теория права. М., 1995. С. 151.
11Словарь международного права. М., 1982. С. 124.
12Кельзен Г. Чистое учение о праве. М., 1987. С. 11. Из многих имен теоретиков права мы выбираем Г. Кельзена, поскольку, во-первых, он является основателем нормативного подхода в правовой теории, и, во-вторых, ему принадлежит исключительная роль в создании современного международного права, в частности Устава ООН.
13См., например: Каламкарян РА. Поведение государств в международном суде ООН. М., 1999; Barnett M.N., Finnemore M. The Politics, Power, and Pathologies of International Organizations // International Organizations. Vol. 53. № 4, Autumn. P. 699-732; Sheikh A. International Law and National Behavior. N. Y., 1974.
14См.: Плахов В.Д. Социальные нормы. Философские основания общей теории. М., 1985. Норма в современном русском языке обозначает, во-первых, императив, правило поведения, во-вторых, объективно существующие условия, в-третьих, меру.
15Там же. С. 188.
16Kelsen H. Principles of International Law. N. Y., 1952. P. 3.
17Пэнто Р., Гравитц М. Указ. соч. С. 48-49.
18См.: Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия. С. 25, 27, 31.
19Там же. С. 46.
20Лукашук И.И. Указ. соч. С. 57.
21Управленческий цикл по своей природе нормативен. «Нормативность служит выражением системных, закономерных, устойчивых свойств управления общественными отношениями». В.Д. Плахов предлагает четко разграничить управление как специфическую социальную систему от управленческих воздействий, не имеющих системного, закономерного характера. См.: Плахов В.Д. Социальные нормы и управление // Объект познания - жизнь. Л., 1979. С. 91-92.
22Тункин Г.И. Теория международного права. М., 1970.
23И.И. Лукашук в главе, написанной совместно с Г. К. Дмитриевой, вводит понятие международной нормативной системы. См.: Лукашук И.И. Указ. соч. С. 13.
24Kelsen H. Theorie pure du droit. P., 1948. P. 423-424.
25См., например: Лукашук И.И. Указ.соч. С. 16.
26Выдвигается, например, проект создания международного геоэкономического трибунала.
27Замойский Л.Л. Бульдозер глобализации См.: электронную версию статьи в газете Modus Vivendi (Москва), сентябрь, 2001. Доступ в Интернете: http://www.vmeste.org/memo/ memoauthor_0011.shtml
28См.: Богатуров А.Д. Синдром поглощения в международной политике // Pro et Contra. Осень 1999. Т. 4. № 4. С. 28-48; Рогожин С.Л. Международное право как диалог и столкновение цивилизации // Московский журнал международного права. 2002. № 3. С. 16-30.
29La Charte des Nations Unies. Commentaire article par article. P., 1991. P. 307-309.
30См.: Коровин Е.А. Международное право на современном этапе. М., 1946.
31Arend A.C., Beck R.J. International Law and the Use of Force. Beyond the UN Charter Paradigm. L.; N. Y., 1993. P. 45-46.
32Лукашук И.И. Указ. соч. С. 48.
33Международное право: советский и английский подходы. М., 1989. С. 7.
34Лукашук И.И. Указ. соч. С. 50.
35См.: Тузмухамедов Р.А. Наука международного права в освободившихся странах //Правоведение. 1990. № 2. Доступ в Интернете: http://lawportal.ru/doc/document.asp?docID=22457.
36Лара Ф. Указ. соч. С. 200-201.
37Образ и реальность. Вопросы и ответы об Организации Объединенных Наций. М., 1997. С. 34-35.
38Хохлышева О.О. Действующее международное право и современный миротворческий процесс. Н. Новгород, 2000. С. 95.
39Гусейнов В. Современная «философия» интернационализма. Гуманитарная интервенция как элемент нового миропорядка // Независимая газета. 2001. 7 июля.
40Хохлышева О.О. Указ. соч. С. 95-97.
41Лара Ф. Указ. соч. С. 224.
42Организация Объединенных Наций. Основные факты. М., 2000. С. 237.
43Там же. С. 258.
44Азаров А., Ройтер В., Хюфнер К. Защита прав человека. Международные и российские механизмы. М., 2000. С. 16-17.
45Там же. С. 238-240, 247
46Щеголев В.В. Международное миротворчество: проблема военно-политического решения. Авт. д. полит, наук. М., 2000. С. 16-17.
47Никитин А.И., Хлестов О.Н., Федоров Ю.Е., Демуренко А.В. Миротворческие операции в СНГ: Международно-правовые, политические, организационные аспекты. М., 1998. С. 163.
48Примеры: действия американских вооруженных сил по борьбе с наркобизнесом в Латинской Америке, израильские операции по уничтожению баз террористов в Ливане, удары американской авиации по штабквартире Каддафи, действия марокканских войск против повстанцев ПОЛИСАРИО в Западной Сахаре, похищение американскими войсками панам-ского президента Норьеги, вовлеченного в наркооперации.
49См: Ключников Ю.В. Принципы осуществления предписывающей юрисдикции // Международное публичное и частное право. 2002. N° 1. С. 12.
50Личное дело Пиночета Аугусто, генерала, бывшего чилийского диктатора. Доступ в Интернете: http://www.7news.ru/ dossier.cfm?did=4
51Дубина А. Судьба Пиночета // Столичные новости (электронная версия). 2002. 9-15 июля. № 25 (221). Доступ в Интернете: http://cn.com.ua/N221/abroad/justice/justice.html
52Barnett M.N., Finnemore M. The Politics, Power, and Pathologies of International Organizations // International Organizations. Vol. 53. № 4. Autumn. P. 712-714.
53См.: Глотов С.А. Право Совета Европы и Россия (сборник документов и материалов). 2-е изд., доп. Краснодар, 1996. С. 19-20.
54Глотов С.А. Конституционно-правовые проблемы сотрудничества России и Совета Европы в области прав человека. Саратов, 1999. С. 94.
55Barnett M.N., Finnemore M. Op. cit. P. 704-706.
56Хохлышева О.О. Указ.соч. С. 106-107. Там же. С. 107.
57Лукашук И.И. Право международной ответственности // Международное публичное и частное право. 2002. № 2. С. 30.

Опубликовано на Порталусе 06 декабря 2008 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?


КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА (нажмите для поиска): Права человека



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама