Активная социальная политика в начале 2000-х годов стала для передовых стран важнейшим инструментом обеспечения глобальных конкурентных преимуществ. Формирование и механизмы ее реализации определяются комплексом разноплановых и противоречивых факторов – экономических, политических, демографических, внешних и внутренних, долговременных и конъюнктурных. При сохранении различий в принципах, масштабах, формах деятельности государственных институтов в разных странах вектор социального развития в наиболее развитых странах определяется пониманием возросшего значения человеческих ресурсов. Государство принимает на себя более заметную роль в создании условий для их оптимального развития и использования.
Современные тенденции государственной политики в социальной сфере обусловлены новыми потребностями экономического развития. Реализация функций социальной защиты населения остается базовым элементом деятельности государства, а сама эта деятельность характеризует экономические возможности, зрелость общественного развития и политические приоритеты. Социальная политика – один из основных индикаторов перспективности общества.
Наиболее важными направлениями усилий государства выступают те, которые обеспечивают прежде всего отвечающее современным экономическим потребностям развитие человеческого потенциала – физического, трудового, интеллектуального, предпринимательского, культурного. Именно человек стал считаться ключевым фактором экономического и социального прогресса.
Повышение качества человеческих ресурсов стало одновременно и условием, и одной из составляющих задач в рамках обеспечения конкурентоспособности и безопасности. Это обусловило возрастание значения результатов политической деятельности как фактора воспроизводственного процесса, экономического роста, укрепления позиций на мировом рынке.


1

Интеллектуальный потенциал и качество человеческого ресурса – важнейшие факторы международной конкурентоспособности национальных экономических систем. Образование и состояние здоровья населения, квалификация рабочей силы, возможности использования преимуществ новейших достижений информационных и коммуникационных технологий – именно эти условия определяют успех или неуспех стран на мировом рынке. Не выдерживают конкурентную борьбу государства, неспособные внедрить адекватные современным требованиям стандарты образования и профессиональной подготовки, качества жизни, гарантии удовлетворения базовых потребностей и прав личности работающего человека.
Ключевыми индикаторами качества жизни традиционно служили доход на душу населения, прожиточный минимум в соотношении со средним доходом, доступность адекватных образовательных, медицинских, социальных услуг, а также динамика и структура потребительских расходов. Сегодня наряду с ними в круг главных показателей развития государства вошло такое понятие, как доступ граждан к информационным и коммуникационным технологиям, которые составляют неотъемлемую часть всех компонентов деятельности человека и выступают мотором его потребительских ориентаций.
Информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) играют едва ли не ведущую роль в жизнедеятельности человека. Они обеспечивают распространение информации, которая (1) открывает новые возможности для повышения дохода и получения услуг и (2) способствует совершенствованию системы образования, здравоохранения, подготовки кадров для инновационной активности в экономике. Технологии дали новые формы общения в глобальном пространстве. В США к середине 2000-х годов около 80% взрослого населения имели выход в Интернет, в том числе свыше 60% в домашних условиях 1.
Вся деятельность человека «погружена» в информационные потоки. Доступность информационных технологий – условие повышения продуктивности человеческой деятельности.
Первое место в мире по внедрению и применению ИКТ занимают Соединенные Штаты. В 2005 г. эта страна заняла первое место в мировом рейтинге инфокоммуникационной инфраструктуры. Этот рейтинг характеризует готовность экономики в целом (бюрократии, бизнеса, некоммерческих организаций, рабочих, специалистов, ученых, молодежи и пенсионеров) к использованию преимуществ, которые могут дать информационно-коммуникационные технологии2.
ИКТ – основная сила в стимулировании экономического и социального роста в развитых странах и государствах с развивающейся экономикой. В 1990-х годах подобные технологии сыграли важную роль в содействии политическим переменам во многих странах. Масса людей в разных частях планеты получила доступ к колоссальным объемам информации, в том числе политически значимой. Интернет может повысить эффективность работы неправительственных организаций, усилий по решению региональных проблем образования, подготовки кадров и здравоохранения, политики увеличения прозрачности в работе институтов государственной власти.
осударство не обязательно регулирует социальную сферу напрямую. В условиях зрелого демократического общества и развитой рыночной экономики его роль часто состоит в создании благоприятных условий для деятельности субъектов рынка и гражданского общества, самореализации граждан, стимулирования предпринимательского, творческого потенциала человека.
В экономике знаний уровень жизни, масштабы и структура потребления являются основой воспроизводства и повышения конкурентоспособности человеческих ресурсов. В США и без того высокий (относительно ВВП) уровень потребительских расходов увеличился с 69,9% в 2001-м до 71,0% в 2005 году. Доступ граждан к товарам и услугам, производимым внутри страны и за ее пределами, расширился. Это позволило полнее удовлетворять потребности различных (по доходу, возрасту, профессиональному и социальному статусу, этническому происхождению) групп населения.
По объему, структуре личного потребления, интенсивности использования ИКТ, доступности материальных благ и услуг Россия значительно отстает от Соединенных Штатов и других развитых стран. Отставание становится тормозом экономического роста и повышения конкурентоспособности хозяйства в целом.
Опыт показал, что более эффективное использование людских ресурсов в сочетании с новыми технологиями – важнейший фактор, позволяющий повысить удовлетворение потребностей общества. Для завоевания благоприятных позиций на мировом рынке требуется политика, четко ориентированная на повышение уровня жизни как стимула к усилению конкурентоспособности и эффективности использования человеческого ресурса.
По-новому ставится вопрос об оценке социальных затрат на цели поддержки незащищенных групп населения, в том числе экономически активного. Традиционно в экономической политике доминировали идеи о нецелесообразности вовлечения в производство тех слоев и категорий, присутствие которых в хозяйственных процессах не дает позитивного экономического эффекта. В начале XXI в. ситуация меняется: возникают проекты привлечения «неэффективных» социальных групп к процессу производства.
Социальная политика в развитых государствах выступает частью государственного регулирования отношений общественных групп и обеспечения прав и гарантий человека. Речь прежде всего идет о работающем человеке, но не только о нем. Социальная защищенность в современном понимании касается населения в целом и учитывает его возрастные, гендерные, расово-этнические и иные особенности. В современных условиях политика нацелена на повышение качества человеческого ресурса в целом. Речь, таким образом, идет о создании условий для активной жизнедеятельности граждан, реализации их трудового и интеллектуального потенциала в разных – даже самых неожиданных – измерениях.
В начале XXI в. государство не только предоставляет гарантии тем категориям граждан, которые нуждаются в социальной защите (прежде всего нетрудоспособному населению). Государственные институты играют важную роль в развитии здравоохранения, образования, профессиональной подготовки, сферы информационных и телекоммуникационных услуг. Особое значение приобретает вопрос о расширении доступности последних. ИКТ – не роскошь, а инструмент повышения конкурентоспособности граждан, в том числе с ограниченными физическими, материальными и иными возможностями.
Вектор перемен направлен на стимулирование личной ответственности граждан за свое материальное обеспечение, получение образовательной и профессиональной подготовки, обеспечение дохода в пенсионном возрасте. Отражением этой тенденции стал принятый в 1996 г. американский Закон о личной ответственности и возможностях трудоустройства (The Personal Responsibility and Work Opportunity Reconciliation Act). Он принципиально изменил порядок предоставления помощи из бюджетных средств. Главной новацией этого документа было смещение акцента на повышение личной ответственности граждан за обеспечение себя и своей семьи в настоящем и будущем. В частности, в законе появилось требование обеспечить занятость тех трудоспособных граждан, которые получают социальные пособия.
Государство не утрачивает приоритетной роли в социальном обеспечении, здравоохранении, образовании, профессиональной подготовке. Но структура государственных расходов развитых стран на эти цели в последнее десятилетие изменилась. Произошла реформа системы вспомоществования. Появились новые подходы к пенсионному обеспечению, медицинскому страхованию, трудоустройству представителей социально уязвимых групп граждан.
Одновременно с сокращением числа получателей благ по программе временной помощи нуждающимся семьям3 бывшие обладатели государственных пособий активно вовлекались в трудовой процесс. Принимались меры для обеспечения ускоренного роста занятости женщин, имеющих детей: именно они прежде были главными получательницами этих пособий.
В 2003 г. уровень занятости женщин с детьми до 18 лет достиг в США 80%. Для овдовевших и разведенных женщин, имеющих детей в возрасте от 6 до 17 лет, он составил 84% (средний уровень занятости женщин 62%). Трудовые доходы одиноких матерей с детьми, относящихся к нижней доходной квинтили4, возросли в среднем с 1740 долларов в 1996 г. до 2960 долларов в 2000 году. У одиноких матерей с детьми следующей доходной квинтили трудовые доходы выросли еще значительнее – с 5060 долларов до 11 140 долларов5.
Помимо содействия в трудоустройстве (70-80% получили оплачиваемую работу) одинокие матери в США продолжают пользоваться бесплатной медицинской помощью и детскими учреждениями. Им оплачивается обучение, профподготовка, а также предоставляется транспорт для доставки к месту работы. Во многих штатах при переходе на оплачиваемую занятость (влекущем за собой прекращение выплат денежных государственных пособий) их бывшим реципиентам предоставляются единовременные денежные выплаты.
Использование мирового опыта реформирования основ вспомоществования как инструмента повышения конкурентоспособности социально-уязвимых групп населения на рынке труда актуально и для России. Проблема социальной защищенности населения и вовлечение в производство его уязвимых групп остается одной из наиболее острых для нашей страны.
Предоставляя трудоспособным лицам более широкий выбор возможностей применить свой потенциал, речь идет о том, чтобы одновременно внедрить в их сознание чувство личной ответственности за себя и своих близких, давать стимул к преодолению социальной и экономической маргинальности. Решение этой задачи позволило бы перераспределить бюджет вспомоществования в пользу более гибкой и массивной поддержки той части населения, которая полностью нетрудоспособна.


2

В начале XXI в. в ведущих странах мира и ряде развивающихся государств бурно развивалась теория социальной ответственности государства6. Одновременно происходило упрочение нормативно-правовой базы социальной политики и совершенствование механизмов ее реализации. На международном уровне признана роль социальных функций государства, которая была закреплена в уставах ООН и Совета Европы, конвенциях и рекомендациях Международной организации труда, а также в других международных документах.
В Швеции, Бельгии, Дании, Нидерландах, Норвегии, Франции, США, Канаде, Японии государство давно и систематически занималось формированием систем социального обеспечения, медицинской помощи и подготовки квалифицированных кадров. Соответствующие программы финансировались не только из бюджета. Государство стимулировало участие в них деловых кругов, общественных организаций, частных лиц, пытаясь повысить развитие национального трудового, интеллектуального потенциала и оказания помощи нуждающимся.
Гибкая социальная политика стала основным инструментом защиты населения от объективных рисков и способом возвращения в производство уязвимых, но трудоспособных лиц. В этом смысле стратегия власти касалась:
– определения приоритетов и основных социальных нормативов на всех уровнях;
– обеспечения правовой базы государственных гарантий в сфере труда и социальной защиты;
– совершенствования механизмов реализации политики (прежде всего бюджетных) перераспределения средств между различными группами получателей пособий;
– стимулирования участия бизнеса и общественных объединений.
Совокупные государственные расходы на социальные цели в развитых государствах достигли рекордных показателей. В середине 2000-х годов на них приходилось: 40% ВВП Швеции, 36,8% – Франции, 35,2% – Германии, 21,6% – США.
По абсолютным масштабам финансирования социальных статей безусловным лидером остаются Соединенные Штаты. Начиная с 1997 г. на эти цели из американского бюджета каждый год выделяется свыше 1 трлн. долларов. Ежегодные социальные расходы федерального бюджета в 1990-2004 годах возросли в 2,4 раза

и составили в 2004-м около 1,5 трлн. долларов.

По некоторым другим бюджетным статьям тоже выделяются средства социальной направленности. Например, по статье «Национальная оборона» выделяются ассигнования на семейное жилье для военнослужащих.
Ключевой фактор развития этих сфер – государственные расходы на здравоохранение и образование. Следует отметить широкое пользование механизма налоговых льгот в сфере медицинского страхования работников по месту работы, стимулирования личных сбережений на цели образования, программ профессиональной подготовки на частных предприятиях. Опережающие темпы роста расходов государства на цели образования (в сравнении с ростом ВВП и общего объема государственных расходов) свидетельствуют об осознании властью ключевой роли образования в постиндустриальном обществе.
В России государственные расходы на образование относительно ВВП8 составляют 3,8%. Для сравнения: уровень Камеруна – 3,8%, Аргентины – 4,0%, Турции – 3,7%, Сенегала – 3,6%. По этому показателю наша страна уступает не только Дании (8,5%), Швеции (7,7%), Норвегии (7,6%), США (5,7%), но и таким странам, как Боливия (6,3%), Португалия (5,8%), Латвия (5,8%), Венгрия (5,5%)9. Поскольку частное финансирование образования в России остается незначительным, низкий уровень соответствующих государственных расходов – тормоз социального и экономического развития страны10.
Похожая ситуация наблюдается и в сфере российского здравоохранения. По показателю государственных и частных расходов на него (6,2%) Россия уступают Колумбии (8,1%), Бразилии (7,9%), Беларуси (6,4%), а развитым странам – в два и более раз11. Это отставание можно показать следующей диаграммой:



Приоритетное внимание человеческим ресурсам в государственной политике передовых стран нашло отражение в долгосрочных тенденциях продолжительности жизни. В России, напротив, особую тревогу вызывает динамика показателей ожидаемой продолжительности жизни граждан, что можно проиллюстрировать следующей диаграммой:

К середине 1960-х годов отставание России от стран Западной Европы и США по этому показателю значительно сократилось, а в сравнении с Японией женщины в России жили даже дольше. В начале нового столетия отставание стало таким же, каким оно было в начале XX века, а по ряду позиций – даже значительней (см. Таблицу 2). По интегрированному показателю развития человеческого потенциала (ИРЧП) в 2005 г. Россия занимала 62-е место из 177 стран мира – между Малайзией и Бразилией.
Если в 1990-х годах в России (возможно, справедливо) на первый план выдвигались цели экономические развития на основе рыночных принципов, то сегодня гораздо большее значение приобретают цели развития социального. Высокие нефтяные доходы создают лучшие условия для переосмысления социальных функций Российского государства в духе требований глобальной конкурентоспособности. Вопрос в том, насколько и как эти условия будут использованы властью, если возможности общества влиять на власть остаются, как сегодня, неадекватными.
В стране наметилась тенденция к осознанию значимости интеллектуального потенциала и качества человеческих ресурсов, уровня образования и состояния здоровья населения, использования преимуществ ИКТ как ключевых факторов национальной конкурентоспособности. Начало реализации национальных проектов «Образование», «Здравоохранение», «Жилищное строительство» может означать новый этап развития российского общества. Сохранение и развитие человеческого потенциала, создание условий для его реализации могут на самом деле стать приоритетным направлением российской государственной политики.
Однако для успешной реализации социальных инициатив важно выработать адекватные механизмы их реализации, а также провести структурные реформы в соответствующих секторах, не поддаваясь соблазну снять накопившиеся проблемы посредством только увеличения бюджетного финансирования.


3

Для большинства населения ведущих стран мира занятость служит главным источником получения стабильных доходов, возможностей обязательного и дополнительного социального страхования, выплат по болезни, оплачиваемых отпусков. Развитие социально-трудовых отношений происходит под воздействием таких системообразующих принципов жизнедеятельности, как личная ответственность, опора на собственные силы. Каждый из этих взаимодополняющих принципов является условием функционирования механизма мотивационной среды, нацеленности на образовательную и профессиональную самоподготовку, трудоустройство, предпринимательство, достижение успеха и благополучия.
Полная занятость обеспечивает работнику доход выше официальной черты бедности. В США среди занятого населения уровень бедности не превышает 2,6% (среди работающих лиц пенсионного возраста – 1,4 %), и величина трудовых доходов напрямую зависит от образования, квалификации и профессионализма.
В России, напротив, занятость не обеспечивает дохода выше прожиточного минимума одному из каждых четырех работников. По данным Доклада о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации, в 2005 г. каждая вторая российская семья с доходами за чертой бедности имела в своем составе работников с заработной платой ниже прожиточного минимума.
В масштабах страны вознаграждение российских наемных работников составляет всего 27% ВВП, а в США – 64 %, Германии и Великобритании – 55%, Швеции – 61%. Это свидетельствует не только о недооценке труда и девальвации трудовых источников дохода, но и о низком уровне базы обязательного социального налога. Соответственно, невелики возможности дополнительного социального страхования, в том числе пенсионного и медицинского. По сути, оплата труда превратилась в России в фактор трудовой демотивации и тормоз экономического роста.
Государственное регулирование трудовых отношений включает в себя такие аспекты, как взаимодействие государства с работодателями и работниками, трудовая иммиграция, регулирование минимальной оплаты труда, его нормативов, условий и продолжительности, помощь в трудоустройстве молодежи, защита прав женщин, лиц пенсионного возраста, представителей этнических меньшинств, государственное страхование на случай безработицы. Обращение к зарубежному опыту такого регулирования показывает, что политика государства в развитых странах выступает важнейшим фактором повышения трудовой мотивации, социальной защищенности работников и работодателей, упрочения социальной стабильности. При этом оплата труда остается важнейшим фактором повышения уровня образования, профессионализма, квалифицированного кадрового обеспечения.
Возрастающее значение государственной политики в сфере труда обусловлено рядом факторов экономического, научно-технологического, социального характера. Среди них – замедление роста числа высокооплачиваемых рабочих мест с полным рабочим временем, распространение новых форм частичной, временной занятости, которые способствуют неустойчивости доходов и риску оказаться за чертой бедности – и в период трудовой активности, и после выхода на пенсию.
В связи с изменением структуры спроса на рынке труда и тенденцией роста личной ответственности граждан перед обществом и близкими важное значение приобретает государственная политика повышения конкурентоспособности социально уязвимых групп населения. В США считают, что для повышения эффективности программ трудоустройства необходимо включить в них не только профессиональное обучение, но и комплекс дополнительных мер – проведение консультаций по профессиональной ориентации, оказание помощи в поиске работы, в ряде случаев – в социальной адаптации и выработке трудовых навыков. Важно предусмотреть доступность детских учреждений для лиц, имеющих малолетних детей, а также оказание им медицинских и транспортных услуг.
При этом комбинация мер, противодействующих отторжению социально уязвимых групп с рынка труда, доказала свою эффективность. Схемы по созданию рабочих мест оказываются результативнее, если они сочетаются с предоставлением соответствующей профессиональной подготовки, базового образования, помощи в решении социальных, бытовых, семейных проблем.
Комплексный подход к оказанию поддержки лицам, имеющим длительный перерыв в работе и не востребованных рынком труда, предполагает дифференцированные меры в отношении молодежи, женщин, пожилых работников, инвалидов. Учет половозрастных и иных факторов осуществляется одновременно с адресными мерами социальной помощи в отношении особо нуждающихся.
В развитых странах государство выступает гарантом соблюдения законодательно норм условий и оплаты труда, разрешения трудовых конфликтов, поддержки безработных. Ускорение изменений на рынке труда требует наряду с традиционными мерами контроля над исполнением правил найма и увольнения работников, совершенствования процессов воздействия на системы подготовки найма, страхования рабочей силы. Кроме того, принимаются меры для повышения общего уровня образования до уровня колледжа, развитие навыков использования ИКТ, поощрение частных предпринимателей к развитию социальных программ в сфере профессиональной подготовки.
Приобретение профессиональных навыков и адекватной подготовки должно стать ответом на изменения требований к характеристикам рабочей силы. С повышением профессионального уровня, ответственности, степени участия в процессе принятия производственных решений растет и заработная плата этой группы работников.
Проблемы безработицы связаны не только с фазами экономического цикла, но и со структурными изменениями. Снижение уровней стабильности и гарантий занятости, рост нестандартных видов труда, расширение трудовой миграции требуют новых подходов в сфере образования, профессиональной подготовки и социального обеспечения трудящихся.
В России, как в США и других развитых странах, к началу XXI в. был достигнут значительный прогресс в сокращении гендерного неравенства в экономической, политической, социальной, культурной жизни общества. Необходимость учета роли женщин в хозяйстве и в международных отношениях предопределила выделение гендерных проблем в приоритетное направление социальной политики.
Продолжая сталкиваться с различными формами дискриминации, женщины испытывают воздействие новых и существовавших ранее рисков. За показателями сокращения гендерного неравенства скрываются не столько позитивные тенденции в жизнедеятельности женщин, сколько негативные – в жизни мужчин. В России в последнее десятилетие наибольший вклад в сокращение гендерного неравенства вносят такие показатели, как более высокая ожидаемая продолжительность жизни – 73,0 года у женщин и 60,7 лет – у мужчин. Но при этом, уровень грамотности среди мужчин и женщин в России примерно одинаков, совокупный коэффициент поступивших в начальные, средние и высшие учебные заведения у женщин выше, а средний заработанный доход женщин составляет всего 63,9% дохода мужчин.
Ускорение научно-технического прогресса открывает возможности для реализации трудового, творческого потенциала женщин, но в то же время ведет к появлению рисков потери работы, надежности доходов, вынужденной временной, неполной и других форм занятости с меньшей социальной защищенностью. Сохраняются проблемы вдовства, самостоятельного воспитания детей, вынужденной миграции.
Увеличение продолжительности жизни, с одной стороны, и более вероятный, чем среди мужчин риск вдовства – с другой, увеличивают потребности женщин в получении заработка и адекватного пенсионного обеспечения. Активизация на рынке труда позволила расширить охват женщин социальным страхованием, основанным на критерии трудового участия. Но из-за низкой оплаты труда, прерывания периодов занятости, более распространенной (чем среди мужчин) практики найма на неполный рабочий день, средние размеры пенсионных выплат оказываются у женщин гораздо меньшими, чем у мужчин.
Высокая трудовая активность женщин в последние десятилетия объясняется тремя причинами. Первая – рост предложения на рынке труда со стороны женщин, выходящих на работу вне дома после того как выполнена функция воспитания детей. Вторая – поиски дополнительных источников доходов для семьи, а также со стороны растущего числа разведенных женщин. Третья – сказываются особенности спроса на рынке труда, связанные со структурными изменениями в экономике и, в частности, с увеличением доли сферы услуг, которая является традиционным центром притяжения женской занятости.
В США трудовая активность женщин в ХХ столетии быстро возрастала. На исходе Х1Х в. уровень занятости женщин составлял 18%, в конце ХХ в. – 60%. По прогнозу к 2010 г. он достигнет 62,2%. В результате женщины стали основным источником прироста занятости: в период с конца 1940-х до конца 1990-х годов на них приходилось не менее 60% прироста числа занятых12. К середине текущего десятилетия особенно высокая доля женщин, участвующих в общественном производстве, отмечена среди матерей с детьми до 18 лет (около 80%). Для овдовевших и разведенных женщин, имеющих детей в возрасте 6-17 лет, уровень занятости составляет 84%13.
Помимо стремления к заработку в целях пополнения семейного бюджета, замужние женщины пытаются избежать трудностей, связанных с возвращением на рынок труда после длительного перерыва и потерей в связи с этим квалификации, отсутствием профессионального роста, с общим отставанием от меняющихся требований, предъявляемых работникам.
Одинокие, овдовевшие, разведенные женщины в условиях конкуренции на рынке труда становятся активнее в сохранении рабочего места. Наиболее остро проблемы устройства на работу, как правило, стоят перед женщинами, ставшими (в результате разводов, внебрачной беременности, вдовства) главами неполных семей.
Но количественный рост участия женщин в экономике не всегда сопровождается изменением качественных показателей этого процесса. Несмотря на значительный рост образовательного уровня и оплаты труда женщин, повышение их экономической роли в обществе, в семье, в самообеспечении, заработная плата женщин, работающих полный рабочий день, в среднем составляет в США около 68% заработков мужчин. В начале текущего десятилетия женщины составляли 60% общей численности получателей пенсионных пособий в рамках федеральной программы. Среди реципиентов этой программы доля лиц в возрасте 65 лет и старше составляет 72%.
Особого внимания требуют скрытые проявления гендерной дискриминации в контексте последствий миграций последнего десятилетия, масштабы которой сопоставимы для Америки только с началом XX века. В 1990-2005 годах иммигранты обеспечили 28% прироста населения США. Это спровоцировало введение мер по регулированию легальной иммиграции и ужесточение правил борьбы с несанкционированной иммиграцией. Меры затронули интересы прежде всего расово-этнические меньшинства, в среде которых особенно много женщин, самостоятельно воспитывающих детей.
Опыт зарубежных стран свидетельствует о целесообразности формирования системы мониторинга и оценки социальной политики, встроенной в систему принятия государственных решений. В странах ЕС существует практика социального мониторинга принятых законодательных решений. В США проводится ежегодная оценка результатов оказания социальной помощи. Важно было бы применить подобный опыт и в России.


* * *

Возрастание роли социальной политики связано с развитием социально-экономических функций государства и повышением роли человеческого потенциала в обеспечении устойчивого экономического роста страны и ее конкурентоспособности. Наблюдается смещение акцента с традиционных функций социальной защиты населения, на обеспечение благоприятных условий для развития и реализации человеческого потенциала, повышения трудовой мотивации трудоспособных граждан. Социальные гарантии, применяемые в комплексе с механизмами стимуляции трудовой мотивации и повышения качества кадрового потенциала страны, могут быть мощным инструментом укрепления национальной конкурентоспособности в глобальной экономике знаний.

Примечания

1Statistical Abstract of the U.S. Washington, 2005. P. 735
2Такие данные приведены в докладе, подготовленном к форуму Всемирным экономическим форумом в сотрудничестве с Программой Мирового банка «Информация во имя развития» (infoDev) и международной бизнес-школой INSEAD.
3В США количество ежемесячных получателей пособий сократилось с 12,3 млн. в 1996 г. до 4,9 млн. в 2003 году.
420% семей с наименьшими доходами.
5TANF Annual Report to Congress. 2003. P. IV-128.
6См. работы А.М. Бабича, В.Н. Бобкова, И.В. Бушмарина, Н.А. Волгина, Е.Ш. Гонтмахера, С.В. Калашникова, Л.Ф. Лебедевой, В.И. Марцинкевича, Л.С. Ржаницынной, Н.М. Римашевской, В.Д. Роика, В.А. Тарлопова, Л.П. Храпылиной, Т.В. Ярыгиной, Дж. Бьюкенена, Дж. Бекера, Дж. Эспинг-Андерсена, Д. Тобина, Н. Дейкина, П. Друкера, П. Хеллера, Т. Тилтона, Л. Эрхарда.
7Данная статья включает в себя пенсионные выплаты служащим, железнодорожникам, военнослужащим (помимо Общей федеральной программы), выплаты в рамках государственной программы по безработице, денежные и неденежные виды помощи.
8При том, что ВВП России по текущему курсу в 2004 г. составил 487,3 млрд. долларов. Для сравнения: США – 12 150,9 млрд. долларов; Япония – 4749,9 млрд. долларов; Германия – 2488,9 млрд. долларов. См.: World Development Indicators database, World Bank, July 15, 2005.
9Human Development Report. U.N. New York, 2005. P. 276-279.
10Ibid. P. 258-261.
11Ibid. P. 258-259
12Economic Report of the President. February 2004. Washington, 2002. P. 86.
13Statistical Abstract of the U.S. Washington, 2004. Р. 385.