Рейтинг
Порталус

ИСТОЧНИК МЕЖДУНАРОДНОЙ ОТРАВЫ

Дата публикации: 18 августа 2015
Автор(ы): Ф. НОТОВИЧ
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО
Источник: (c) Историк-марксист, № 2(072), 1939, C. 142-155
Номер публикации: №1439910469


Ф. НОТОВИЧ, (c)

Die Kriegsschuldfrage, Berliner Monatshefte fur internationale Aufklarung. Herausgegeben von der Zentralstelle fur Erforschung der Kriegsursachen. Leitung Dr. Alfred von Wegerer.

 

Вопрос об ответственности за войну. Берлинский ежемесячник для международной пропаганды. Издание Института по исследованию причин войны. Редактор д-р Альфред фон Вегерер.

 

Berliner Monatshefte. Zeitschrift fur neueste Geschichte unter Leitung von Professor Dr. Paul Herre, herausgegeben von August Bach. Neue Folge. 1937.

 

Берлинские ежемесячники. Журнал новейшей истории под редакцией профессора Поля Герре, издаваемый Августом Бахом. 1937.

 

Этот журнал возник по "частной" инициативе в июле 1923 г. на средства финансового капитала и рейхсвера, он назывался "Die Kriegsschuldfrage" ("Вопрос об ответственности за войну") и носил подзаголовок "Monatshefte fur internationale Aufklarung" ("Ежемесячник для международной пропаганды"). Официальным издателем журнала значился "Die Zentralstelle, fur Erforschung der Kriegsursachen" ("Институт по исследованию причин войны"). Руководителем журнала с 1923 по декабрь 1936 г. был полковник Альфред фон Вегерер. Основная политическая установка журнала - "обеление" германского довоенного империализма и борьба против версальского тезиса об ответственности Германии за нападение в 1914 г. на страны Антанты. С 1 января 1929 г. журнал стал называться "Berliner Monatshefte", причем сохранил свой старый подзаголовок. С октября 1934 г. старый подзаголовок был заменен новым: "Zeitschrift zur Vorgeschichte und Geschichte des Weltkrieges" ("Журнал, посвященный предистории и истории мировой войны"). Журнал был и остается органом пропаганды "невиновности" германского довоенного империализма в возникновении мировой империалистической войны. При новом, чисто фашистском руководстве журнал еще больше чем тогда, когда его редактором был А. Вегерер, является органом подготовки новой реваншистской войны германского империализма за передел мира. Это боевой орган германского империализма.

 

Изучение "Berliner Monatshefte" - неблагодарная, но очень поучительная и нужная работа. В каждой строчке двухсот с лишним книжек этого журнала - ложь, историческая фальсификация, грубое надувательство под видом формально-логического сцепления фактов. Журнал был и остается рупором самых агрессивных империалистских кругов Германии для заграницы, где он настойчиво прививал и прививает пангерманское, юнкерское, фашистское понимание исторических вопросов. Журнал собирал вокруг себя до прихода к власти Гитлера все обломки прошлого: 1) бывших генералов, полковников, майоров и контрразведчиков генеральных штабов Германии и Австро-Венгрии; 2) бывших дипломатов, сановников, колонизаторов, чиновников гогенцоллернской и габсбургской монархий, бессовестных журналистов, подстрекавших к войне и насилиям по отношению к югославянским нацменьшинствам и делавших в свое время политическую погоду в венской и будапештской руководя щей печати; 3) безработных бывших царедворцев и иную челядь, оставшуюся не у дел. Всем этим господам журнал открыл свои страницы и вдохновил их на историко-литературные "подвиги". Журнал регулярно помещает их "свидетельские" показания и отрывки из их мемуаров и досужих "трудов". Через этот журнал германский империализм сумел найти доступ в некоторые круги историков Англии, США и Франции. Вот почему изучение этого журнала, несомненно, представляет историко-политический интерес.

 

I

 

Победители Германии в империалистической войне 1914 - 1918 гг., желая прикрыть перед общественным мнением своих и чужих стран насильственный характер версальского договора историческими и морально-политическими фиговыми листками, пору-

 
стр. 142

 

чили особой комиссии изучить вопрос о "виновниках" нападения в 1914 году. Историкам стран-победительниц, принимавшим участие в этой комиссии, нетрудно было доказать, что нападающей стороной была Германия, так как и в действительности она напала на Россию, Бельгию и Францию в 1914 году. Комиссии нетрудно было доказать, что после "решающего совещания" 5 июля 1914 г. "Вена и Берлин приняли следующий план: "Вена пошлет в Белград очень энергичный, быстро истекающий ультиматум".

 

Нетрудно было доказать и то, что в 1914 г. Германия Вильгельма II преднамеренно напала на своих соседей, считая, что война будет для нее успешной, так как ее противники к войне не были готовы. Преднамеренность нападения Германии была зафиксирована в 231-й статье версальского договора, признавшей Германию и ее союзников ответственными за убытки и потери, понесенные странами Антанты "вследствие войны, которая была им навязана нападением Германии и ее союзников".

 

Желая обломать зубы своему разгромленному противнику, правительства Антанты поступили так, как принято поступать в капиталистическом обществе: они заставили германский народ платить репарации, разоружили германский империализм и наложили на страну ряд других обязательств. Они поступили так же, как перед этим поступили германские империалисты, навязавшие молодой Советской республике брестлитовский договор. Обязательства, возложенные версальским договором на Германию, вытекали из факта поражения германского империализма и находились в полном соответствии с международным правом капиталистических государств. Уступая общественному мнению, победители старались подкрепить свои требования морально-правовым титулом, использовав для этого "Доклад комиссии об ответственности зачинщиков войны и о налагаемых наказаниях". Победители пытались оправдать суровость договора тем, что он является наказанием за преступления германского империализма. Потерпевшие же в войне поражение германские империалисты утверждали, что версальский договор признает весь германский народ "народом преступников", что договор является "оскорблением" чести германского народа и т. д.

 

Путем организованной пропаганды германские империалисты усердно проводили мысль о том, что национальная честь требует смытия позорного пятна Версаля, что виновниками войны являются Россия и Франция, вильгельмовская же Германия, наоборот, ни в чем не виновата. На самом деле пропаганда эта имела в виду более политические и материальные вещи чем защита чести германского народа. В действительности она вызывалась нежеланием платить репарации и желанием вооружаться для возвращения отнятых по версальскому договору территорий и колоний; путем этой пропаганды стремились подготовить "аншлюс", т. е. присоединение Австрии, а затем на правах законного "наследника" Австрии и всех остальных земель бывшей короны Габсбургов и многое другое, чего уже отчасти добился или настойчиво требует германский фашизм. Чисто политические вопросы, которые могли быть разрешены лишь политическими средствами, т. е. силой, ввиду отсутствия в те годы у Германии армии были перенесены германскими империалистами из сферы политики в сферу морали и права и на почву научно-историческую.

 

Какие же политические цели и задачи ставил себе "Die Kriegsschuldfrage"? Их изложил в первом номере журнала известный историк Ганс Дельбрюк в программной статье "Zur Behandlung der Kriegsschuldfrage" следующим образом: "Правительствам, бывшим во время войны на стороне Франции и которые сейчас охотно хотели бы выступить против бессмысленной насильственной политики Франции, этот поворот очень затрудняется тем, что у их народов все еще господствует мнение, что Германия легкомысленным образом зажгла войну... Германия, безусловно, одержала бы большую победу, если бы только удалось убедить широкие круги Англии или Америки в том, что это обвинение не оправдано".

 

Итак, опровержение "неправильных" обвинений Германии в том, что она повинна в мировой войне, - такова задача, вызвавшая появление журнала. Разубедить народы Англии и Америки в том, что германский империализм и прусский милитаризм несут ответственность за войну, и изолировать таким путем Францию - с такой программой выступил этот еще хилый "идеологический" первенец только что начавшего возрождаться германского послевоенного империализма.

 
стр. 143

 

Какими же интеллектуальными и моральными средствами располагала организация, собиравшаяся при помощи этого журнала развернуть широкую кампанию пропаганды заграницей? Об этом Ганс Дельбрюк в той же статье писал: "Я хочу сейчас только выразить мою радость по поводу двух новых явлений, которые, как я надеюсь, окажутся очень действенным оружием. Одним из них является этот журнал, который будет вести непрестанную борьбу против всех распространяемых нашими врагами выдумок и подозрений, всегда всплывающих на поверхность, и будет обращать внимание (общественного мнения. - Н. Ф. ) на появляющийся новый материал или же сам будет его печатать. Второе - это труд, который должен вскоре выйти в свет в союзе научных издателей: "Leitfaden zur Kriegsschuldfrage" ("Руководство по вопросу об ответственности за войну") графа Макса Монжеля".

 

"Die Kriegsschuldfrage" и "Die Leitfaden" графа Монжеля, таким образом, были объявлены орудиями пропаганды против "лжи" и средствами "обеления" германского империализма и в то же время средствами политической изоляции Франции. Заявлением Дельбрюка было предопределено политическое и научно-историческое лицо нового журнала и те "научные" методы, которых он будет придерживаться. Кто такой граф Макс Монжеля, которому так много внимания уделяет Ганс Дельбрюк, говоря о программе журнала? Как и редактор журнала полковник Альфред фон Вегерер, Монжеля считает себя "учеником" Дельбрюка. Генерал Монжеля до 1914 г. занимал высокий пост в генеральном штабе, с 1914 по 1916 г. командовал дивизией на французском фронте, а затем вышел в отставку из-за несогласия с противными международному праву, жестокими и бесчеловечными методами ведения войны, применявшимися германской армией. Это создало генералу Монжеля репутацию "радикала". Сняв генеральские эполеты, Монжеля переквалифицировался на "гражданского" историка. Сейчас ему 79 лет.

 

"Руководство" генерала Монжеля представляет собою расширенное и исправленное "гражданское" издание книги генерала фон Куля1 . В нем даны отправные точки и указаны направления и методы политической пропаганды для журнала, а также литературные приемы для нарождавшейся как в самой Германии, так и в прогерманских кругах заграницей необъятной литературы по вопросу о "виновниках" войны.

 

Политическая и идейная близость "Руководства" и самого Монжеля с "Kriegsschuldfrage" настолько очевидны, что нельзя говорить о журнале, не говоря о Монжеля, являющемся кроме того его постоянным и самым плодовитым сотрудником. Во втором номере журнала были напечатаны выводы "Руководства" Монжеля ввиде "17 тезисов"2 , которые сделались для журнала и соответствующих кругов "золотым фондом" и "железным инвентарем". Лженаучные и агрессивные положения книги Монжеля разрабатывались при деятельном участии самого их автора на страницах журнала за все время существования последнего. "Руководство" Монжеля и журнал "Die Kriegsschuldfrage" распространялись и за пределами Германии, особенно в США и Англии, где заботами германского пропагандистского центра книга Монжеля вышла на английском языке, а журнал получил широкое распространение.

 

Руководивший журналом до 1937 г. фон Вегерер с большим искусством и талантом использовал сложившееся после войны благоприятное настроение в пользу "республиканской" Германии. Германская пропаганда постепенно привлекла на сторону "обиженной" веймарской Германии во всех странах группы людей, желавших активно действовать в защиту якобы попранной справедливости.

 

Вскоре "Die Kriegsschuldfrage" перешел от обороны к нападению и дал этим направление и всей исторической печати в Германии. В декабрьском номере журнала за 1924 г. Ганс Дельбрюк писал: "Вся тайная дипломатия, национализм, империализм и милитаризм никогда не привели бы к войне, если бы не было в определенных местах людей, которые действительно хотели войны и которые хотели бы ввергнуть мир в пожар. Отыскать этих людей и поставить их у позорного столба - задача каждого исследования о происхождении войны. Четыре личности по меньшей мере уже известны с точностью: Пуанкаре, Извольский, Николай Николаевич, Димитриевич.

 

 

1 Ганс Куль "Германский генеральный штаб и его роль в подготовке и ведении мировой войны". М. 1936. 2-е изд.

 

2 "Die Kriegsschuldfrage". August 1923. S, 33 - 35.

 
стр. 144

 

О других, которых обычно обвиняют; следует с такой же определенностью сказать, что они не хотели мировой войны, - это Вильгельм II и Бетман-Гольвег".

 

Из году в год журнал проповедывал такие, с позволения сказать, научные истины: "Три причины вызвали мировую войну: желание Франции снова завладеть Эльзас-Лотарингией, стремление России к господству над всеми славянами и Балканским полуостровом; наконец, английский страх перед растущей экономической и военной мощью Германии. Руководящие государственные деятели Германии не желали и не хотели войны, в которой мы ничего не могли выиграть. "Вина" Германии состояла в том, что она сделалась для других слишком богатой и могущественной"1.

 

В каждой своей книжке журнал вдалбливал в головы своих германских и особенно иностранных читателей (некоторые статьи печатались в журнале на английском, французском, а иногда и на итальянском языках), что Германия никогда не ставила себе таких политических целей, которых нельзя было бы добиться мирными, дипломатическими средствами.

 

Редакция журнала внимательно следила за всеми выходящими новинками, по истории мировой войны, за всеми журнальными и газетными статьями, где бы они ни появлялись, за выступлениями политических деятелей в печати и парламентах, даже за выступлениями священнослужителей с амвонов, за всеми появляющимися мемуарами и вообще за всем тем, что имело хотя бы малейшее отношение к мировой войне и ее "виновникам"; причем в журнале перепечатывалось все, что выгораживает Германию. Журнал на все откликался в духе "17 тезисов" графа Монжеля, поощряя одних, шельмуя и клеймя других. Вот один из многих примеров.

 

Бывший в 1912 - 1914 гг. германским послом в Лондоне князь Лихновский, несогласный с политикой своего правительства, которая, по его мнению, привела к войне 1914 - 1918 гг., издал в 1927 г. в двух томах свои мемуары и ряд документов под названием "Auf dem Weg zum Abgrund" ("На пути к пропасти"), и "Die Kriegsschuldfrage" (Februar 1928, S. 179 - 203) моментально набрасывается на "изменника" Лихновского, клеймит его позором, инсинуирует и пишет: "Обязанность Лихновского состояла в том, чтобы, после того как он в годы войны слишком много писал, теперь молчать. То обстоятельство, что он pro suo gloria (для собственной славы) опять заговорил, заслуживает всеобщего осуждения со стороны тех, кто ставит свое отечество выше партий и своей личности. И не случайно такие спокойные и разумные наблюдатели, как канадец Джон С. Эварт и английский старый либерал Wilfred Scawen Blunt, признают в нем негерманские черты".

 

Эварт - автор двухтомной книги "The Causes and roots of the War 1914 - 1918" ("Корни и причины войны 1914 - 1918 гг."), вышедшей в 1926 г. в Нью-Йорке. Книга Эварта написана по рецептам германского фальсификационного центра; как я берлинские лжеисторики, Эварт приходит к выводу, что во всем виновата Россия и что "Германия была совершенно права, объявив России войну". Еще более беззастенчивая и грубая фальсификация состряпана другим американским учеником Дельбрюка, Монжеля и Вегерера - Эльмаром Барнесом. Последний во время войны был американским шовинистом и германофобом, а после войны сделался безудержным

 

 

1 "Berliner Monatshefte". Juni 1929, S. 552, Это, утверждение, содержащее грубое извращение исторических фактов с явным намерением полного и безоговорочного оправдания германского империализма, принадлежит известному германскому историку Эриху Бранденбургу. Последний в журнале не сотрудничал до 1937 г., но, тем не менее, его шовинистические заключения на страницах журнала усердно пропагандировались и раньше. Сам Бранденбург развивает эти мысли в своих книгах: "Von Bismarck zum Weltkrieg", 1924; "Die Ursachen des Weltkrieges", 1925; "Deutschlands Kriegsziele" и в многочисленных журнальных статьях. Это усердие в отношении фашистского режима, однако, не спасло Бранденбурга: он попал в проскрипционные списки Геббельса и в 1935 г. был отстранен от редактирования журнала "Historische Vierteljahrschrift", многотомной публикации документов "Die auswartige Politik Preussens 1858 - 1871" и от других должностей и постов. Его "преступление" состояло в том, что он осмелился отстаивать в печати право наций на самоопределение не в гитлеровском понимании и защищал преимущество национальной Германской империи над "наднациональной" империей, которая должна включить в свой состав все народы, некогда бывшие в подчинении Священной германской Римской империи, а затем империи Габсбургов (см. об этом Нотович Ф. "Фашизм и фальсификации исторической науки" в изданном Институтом истории Академии наук СССР сборнике "Против фашистской фальсификации истории". М. 1938.

 
стр. 145

 

и неразборчивым в средствах защитником германского империализма; в изданной им в 1926 г. книге "Возникновение мировой войны" он объявил, что ответственность за войну 1914 - 1918 гг. несут исключительно царская Россия и Франция, в то время как Германия в этой войне находилась в состоянии обороны.

 

Во Франции нашлась целая группа, может быть, субъективно и честных историков-пацифистов, писателей и публицистов, которая по совершенно противоположным причинам немало помогла германской пропаганде. Ведя борьбу против реакционной политики Пуанкаре и со своими отечественными реакционными историками-националистами, которые из шовинистических побуждений изображали дело так, что одна Германия во всем виновата, а Антанта была "невинной" жертвой нападения, эта группа историков и публицистов, среди которых наиболее видные - Жорж Демартиаль, бывший германофоб и кавалер ордена почетного легиона, историк Мишон, бывший дрейфусар Морхардт, Шарпантье, Жерен, Виктор Маргерит, Фабр Люс, некритически восприняла аргументы журнала "Die Kriegsschuldfrage", а потом и "исследования" Альфреда Вегерера и пользовалась ими как якобы проверенным историческим материалом в борьбе против Пуанкаре и его приверженцев по вопросу о "виновниках войны". Эта группа переводила на французский язык литературную продукцию германского пропагандистского центра, распространяла книги Вегерера, Барнеса и других. Орган этой группы - журнал "Эволюция", - который она начала издавать в 1926 г., сделался во Франции и за ее пределами рупором германской пропаганды. Эта группа недальновидных пацифистов, и то не вся, лишь после прихода к власти Гитлера поняла свою ошибку и поспешила закрыть свой журнал. Некоторые из этих господ, как Демартиаль, Жерен и Морхардт, до сих пор, насколько известно, не порвали связей с "Berliner Monatshefte".

 

Если журнал Вегерера клеймил и поносил тех, кто не шел по указанному им пути, то, с другой стороны, он не знал границ лести и пресмыкательству перед тема, которые верно послужили своим отравленным пером германскому империализму и помогали ему переложить ответственность за войну на других. Перед названной выше группой французов были широко открыты двери журнала. Жорж Демартиаль, один из ее представителей, в своем прислужничестве Берлину дошел до того, что писал в "Die Kriegsschuldfrage" (Februar 1928, S. 171): "Если правительства Антанты не хотели войны, то почему тогда Россия мобилизовалась против Германии и почему Франция, ее союзница, это допустила. Как можно после этого говорить о неспровоцированном нападении... Разве Россия не была подлинной нападающей стороной?"

 

Писания бухаринско-троцкистской мрази вроде Фридлянда, Дубровского и других, составлявшиеся по рецептам "Die Kriegsschuldfrage", регулярно отмечались и перепечатывались в этом журнале.

 

Лживые измышления "Die Kriegsschuldfrage" были восприняты без малейшей попытки критики и покойным М. Н. Покровским и его "школой". Писания по истории империалистической войны Е. А. Адамова, Н. П. Полетики и некоторых других представляли собою не что иное, как попытки пересадить некоторые "догмы" этого журнала на советскую почву.

 

Для примера можно указать на предисловие Е. А. Адамова к I тому документов "Константинополь и проливы", на его статьи в "Красном архиве" до 1934 г. (в томе XXXIV и др.), его статью "Дипломатия и мировая война" в 57-м томе энциклопедического словаря Граната (стр. 42 - 123); на книги Н. П. Полетики "Сараевское убийство" (1930) и "Возникновение мировой войны" (1935). Полетика выступил даже на страницах журнала "Berliner Monatshefte" с заметкой (Juni 1931, S. 534 - 536), в которой он в качестве советского историка сокрушается о том, что "вопреки всем стараниям разрушить легенду об односторонней ответственности Германии за войну, она все-таки живет". На поставленные Полетике редакцией "Berliner Monatshefte" три вопроса о виновности Германии он трижды ответил отрицательно, считая, очевидно, что страны Антанты в большей мере ответственны за войну, что они навязали ее Германии. Подобные же утверждения мы встречаем в газетных и журнальных статьях, брошюрах и статьях в Большой советской энциклопедии, написанных ныне разоблаченными врагами народа.

 
стр. 146

 

Метод фальсификации истории, применяемый защитниками германского алиби, заключается в абстрагировании и искусственной изоляции отдельных исторических событий. Так например нужно "доказать", что царская Россия одна несет ответственность за войну, и Альфред фон Вегерер и Август Бах пишут ряд "исследований" о русской мобилизации как таковой (Август Бах - в августе 1923 г. и Вегерер - в ноябре 1928 г.), причем в них не упоминается вовсе о переговорах Сазонова с Пурталесом и об угрозах последнего, об отказе Германии оказать умеряющее воздействие на Австрию, о постоянной готовности Германии к войне, о ее тайной подготовке к мобилизации и о многом другом, что имело непосредственное отношение к объявлению мобилизации Россией. Надо "доказать", что Франция якобы дала России carte blanche и это в свою очередь явилось якобы действительной причиной возникновения войны, - пишутся "исследования" в таком духе: берутся выдержки из телеграммы Палеолога о беседах с Сазоновым. Документы приводятся бесспорные, но, взятые изолированно, они в ловких руках жонглеров из "школы" Вегерера и "Kriegsschuldfrage" приобретают значение обратное тому, какое они имели в действительности. По такому методу построены все статьи, печатавшиеся в журнале за последние 15 лет, по этому "научному" методу написаны десятки статей и книги самим Вегерером. Журнал "Die Kriegsschuldfrage" употребил еще один ловкий трюк. Он разоблачил фальсификацию царских и французских чиновников, проделанную с документами в "Оранжевой" и "Желтой" книгах. Но он никогда ни одного слова не проронил о сплошной фальсификации документов в германской и австрийской "Белой" и "Красной" книгах.

 

Об этих методах германской пропаганды писал еще в январе 1926 г. один пацифистский журнал - "Die Friedenswarte": "Германская гигантская пропаганда по вопросу о виновниках войны, которой заграница ничего равноценного противопоставить не в состоянии, познакомила самые широкие общественные круги с русскими и французскими подделками, в то время как подделки германской "Белой книги" и австрийской "Красной книги" едва упоминаются в колоссальной германской литературе, хотя эти подделки намного превосходят первые".

 

Неблагоприятные для "миролюбия" германского империализма документы и книги тотчас берутся журналом в штыки. Для примера можно указать на знаменитый "Меморандум об отношениях Британии с Францией и Германией" английского постоянного заместителя статс-секретаря по иностранным делам Кроу от 1 января 1907 г.1 , которому журнал посвятил ряд статей-"опровержений"2 .

 

Книга Камила Блоха "Les causes de la guerre mondiale" (Причины мировой войны), нанесшая сокрушительный удар германской пропаганде заграницей, была встречена журналом организованной травлей. В 1934 г. редакция журнала открыла свои страницы для ошельмования и "опровержения" убийственных для германской довоенной политики выводов, сделанных Блохом на основании неопровержимых документов3 .

 

И наоборот, в журнале тщательно замалчивается все то, что разоблачает германский империализм. В 1909 г. Австро-Венгрия и Германия заключили военную конвенцию, которая сделала союз этих двух государств особенно агрессивным по отношению к России. Германские публикаторы дипломатических документов не поместили ее ни в одном из 54 изданных ими томов (одним из редакторов которых являлся тот же Монжеля). Скрытая таким образом, конвенция все же стала известной общественности. О ней больше 15 лет ведется дискуссия в исторической литературе и в публицистике Европы и Америки. Несмотря на вызовы и прямые обращения к руководству журнала последнее ни прямо от себя, ни в качестве хроникальной заметки ни одного слова не сказало по этому вопросу. Как будто бы этой конвенции и не было в природе, а Мольтке не посылал, основываясь на ней, 30 июля 1914 г. телеграммы Кон-

 

 

1 Меморандум Кроу напечатан в третьем томе "British documents an the origines of the "War 1889 - 1914", p. 397 - 420.

 

2 Thimme, Friedrich "Меморандум Е. А. Кроу от 1 января 1907 г.". "Die Kriegsschuldfrage", August 1929, S. 732 - 769; его же "Знаменитый "фальшивый документ" Е. А. Кроу". September 1929, S. 874 - 878 и др.

 

3 См. номера "Berliner Monatshefte", за 1934. 1935 и 1936 годы.

 
стр. 147

 

раду с требованием немедленно объявить мобилизацию, в результате чего дипломаты были фактически устранены от влияния на события и на первый план выступила военщина.

 

II

 

Из кого состоит основной кадр сотрудников этого рассадника лжи и фальсификации? Справедливость требует сказать, что цеховые историки в своей массе избегали этого зловонного учреждения, где занимаются не вопросами науки, а фабрикацией "истории". Их шокировала и отпугивала самая резкость постановки вопроса, ненаучный подход к делу, продиктованный заранее принятым и обдуманным намерением. Они правильно говорили, что в такой постановке "вопрос об ответственности за войну ничего общего с историей не имеет". Чтобы разбить эти настроения академической исторической науки и привлечь цеховых историков к участию в журнале, Поль Герре выступил даже со специальной статьей "Kriegsschuldfrage und Geschichtswissenschaft" (Вопрос об ответственности за войну и историческая наука), Februar, 1929, S. 109 - 122), в которой должен был констатировать, что "в подлинном исследовании вопроса об ответственности за войну участвует поразительно мало цеховых историков и что рядом с ними образовался самостоятельный круг неакадемических специалистов по вопросу об ответственности за войну, которые и должны считаться подлинными носителями исследования". Герре убеждал цеховых историков вложить свою лепту в патриотическое дело и проповедывать в книгах и с университетских кафедр "идеи" пропагандистского центра, он уверял их, что "исследование ответственности за войну и историческое исследование о происхождении мировой войны могут и должны идти рука об руку. Правильно выполненные, они не противостоят друг другу, но дополняют друг друга".

 

Таким образом, даже фашистский историк Поль Герре должен был признать, что между исторической фальсификацией, которой занимаются "Berliner Monatshefte", и исторической наукой нет ничего общего. Он приглашал цеховых историков "дополнять" самопроизвольно народившихся "неакадемических специалистов по вопросу об ответственности за войну".

 

Кто же эти последние? Это в подавляющем большинстве, как выше было уже указано, бывшие представители военно-феодального сословия двух рухнувших центральных империй. Другую категорию сотрудников журнала составляют люди, для которых историческая фальсификация сделалась хорошо оплачиваемым ремеслом. Бывшие офицеры и высшие чиновники, разведчики и продажные журналисты - вот главный контингент новоявленных "историков". Чтобы не быть голословным, назовем только некоторых сотрудников журнала: генерал Кабиш ("Вражеская пропаганда ответственности за войну во время войны", октябрь, ноябрь, декабрь 1928 г.); полковник Швертфегер (помещал по нескольку статей в год); бывшие государственные деятели и дипломаты: Ваншафе ("Общая ответственность", август 1934 г.), Рашдау, Штумм и Ягов (апрель 1928 г.) и т. д. Постоянными сотрудниками журнала являются из прежней австро-венгерской военной и сановной знати: бывший военный министр Ауфенберг-Комаров ("Косвенная ответственность за войну", июнь 1928 г.), начальник контрразведки генерал Урбанский (март 1929 г.), бывший главный юрисконсульт министерства иностранных дел Визнер ("Ответственность сербского правительства в сараевском убийстве", апрель и декабрь 1928 г., апрель 1929 г.). Деятельными сотрудниками являются: бывший чиновник отдела печати министерства иностранных дел Бертольд Мольден, друг Франца-Фердинанда - барон Хлумецкий, офицеры Кислинг, Глез-Хорстенау и т. д.

 

Эта безработная рать, лишившаяся власти, теплых местечек и доходов, ринулась с отравленными, перьями добывать отнятое у них и изломанное армиями Антанты и революцией оружие, которым они защищали свои классовые привилегии. И так продолжалось до восстановления в Германии всеобщей воинской повинности.

 

Чтобы дать представление о политическом и моральном облике этих борцов за "честь германского народа" и за "восстановление его чести в полном объеме" (Januar 1934, S. I), достаточно остановиться хотя бы на двух из них. Вот, например, постоянный сотрудник журнала гофрат Бертольд Мольден в статье "Zwangslage, freiher Entschluss, bewusste Absicht" ("Вынужденное положение, свободный выбор,

 
стр. 148

 

сознательное намерение", Juni 1929, S. 601 - 609) утверждает, что Россия и Франция якобы имели "свободный выбор" начинать или не начинать войну, а напавшие на них Австро-Венгрия и Германия якобы находились в "вынужденном положении" и должны были начать войну. "Почти все совершили ошибки, однако в действительно вынужденном положении действовали только Австро-Венгрия и Германия. Так будет гласить ответ истории на вопрос: как возникла мировая война и нынешняя Европа?" Этот бывший чиновник отдела печати венского министерства иностранных дел, кого история "избрала" непогрешимым судьей, был в прошлом публицистом австрийской военной партии. Его книжка "Drangende Fragen" (Неотступные вопросы), вышедшая в 1913 г., представляет собою австрийский вариант шовинистических, расистских и агрессивных теорий генерала Бернгарди. В этой книжке он уже тогда писал: "Мы должны будем... поставить Сербию перед дилеммой: политическое разоружение или военное уничтожение". Требуя аннексии Сербии, он заявлял: "В этом случае мы не должны ограничивать себя тем, что Россия сделает уничтожение сербского государства поводом к войне". И вот этот представитель бессовестной клики подстрекателей к войне из австро-венгерского министерства иностранных дел выступает в качестве защитника "миролюбия" центральных держав, возмущенного "агрессивностью" России и Франции.

 

Вот старая бестия Теодор Сосновский, публицист австрийской военной партии. Он также выступает в журнале в качестве поборника попранной правды. В изданной им в 1913 г. двухтомной работе "Die Balkanpolitik Oesterreich-Ungarns seit den 1866" он резко нападал на бывшего министра иностранных дел Эренталя за то, что тот "не использовал с нетерпением ожидавшегося положения покончить раз навсегда с Сербией". Бертхольда он горько упрекал за то, что тот "пропустил возможность покончить раз навсегда с Сербией", за то, что он хотя и протестовал против бухарестского мира, но за протестом "не последовали никакие действия". "Сербия должна исчезнуть с географической карты... Вопросы такого рода, как сербские, не могут быть разрешены у зеленого стола, они разрешаются на поле битвы не пером а мечом, не чернилами, а кровью"1 .

 

Таковы судьи, адвокаты и обвинители, ратующие за восстановление попранной "справедливости". Нет ничего удивительного, что именно этих густопсовых защитников и подстрекателей к войнам и насилиям над малыми народами мобилизовал окрепший германский империализм, чтобы они при помощи своей сильной глотки перекричали своих противников и заставили их замолчать. Это старый и испытанный прием всех пройдох.

 

Германская пропаганда при помощи исторической фальсификации все время прикрывала, а не вскрывала действительные причины войны, так как она с самого начала была организована с целью подготовки новой войны. Это давно уже было вскрыто и разоблачено. Один из самых крупных и непримиримых противников этой организованной фальсификации истории с целью подготовки мировой войны Генрих Каннер писал: "Прежние подстрекатели центральных держав к войне теперь работают в центре пропаганды невиновности (Kriegsunschuld-Propaganda). Так и должно быть, так как пропаганда невиновности таит в себе опасность новой войны, она является по сути дела лишь прикрытым новым подстрекательством к войне, и, таким образом, старые подстрекатели к войне (Krieghetzer) как раз прекрасно подходят для круга борцов за невиновность"2 .

 

III

 

По мере укрепления экономических, внутриполитических и международных позиций германского послевоенного империализма крайняя националистическая линия "Berliner Monatshefte" в вопросах истории международных отношений сделалась господствующей почти во всей германской буржуазной публицистике и историографии. За исключением одиночек и пацифистских элементов все политические группировки правее социал-демократической партии и даже отдельные социал-демократы признали эту линию своей.

 

Начав с утверждения, что "не одна Германия виновата", окрепший германский

 

 

1 Sosnowsky, Th. "Die Balkanpolitik Oesterreich-Ungarns seit den 1866". Bd. II, S. 391 - 396.

 

2 "Der Krieg", Juli 1929, N 19, S. 112.

 
стр. 149

 

империализм теперь выставил иную формулу: "Одна Германия невиновата, виноваты все остальные". За несколько дней до смерти Ганс Дельбрюк в проекте выступления в ответ на обращение к нему пяти высших учебных заведений города Берлина писал: "Оборонительная борьба против версальского тезиса об ответственности ведет необходимым образом дальше и заставляет задать вопрос: кто же тогда? Существует старое правило стратегии, согласно которому, если битва выиграна при обороне, то обороняющийся, следовательно, должен перейти от обороны к наступлению. Мы не можем дальше довольствоваться формулой: Германия "не одна виновата". Выставленная в 1919 г., эта формула была очень пригодна как переходная1 , но теперь мы ее отвергаем и утверждаем: что касается желания развязать мировую войну (was den Willen zum Weltkriege betrifft), то Германия была совершенно невинной, но были державы, которые использовали ошибки германской политики, чтобы с своей стороны развязать мировую войну, которой они желали и хотели, так как без таковой войны они не могли достигнуть своих целей, т. е. отвоевания Эльзас-Лотарингии и господства над Константинополем"2 .

 

Возлагая всю ответственность за мировую войну на Россию и Францию, германский империализм требовал их "наказания", т. е. "права" поживиться на их счет, добивался поручения организовать против них новую войну. Через 10 лет после версальского мира об этом уже не стеснялись говорить, а через 20 лет германский фашизм перешел от слов к делу.

 

Агрессивные политические цели журнала, ничего общего не имеющие с исторической наукой, стали еще более очевидными после того, как сама жизнь аннулировала тот раздел версальского договора, который налагал на Германию обязательство возместить союзникам за произведенные ею во время войны разрушения и который обосновывался на исторически-бесспорном факте, что нападение Германии на Россию, Францию и Бельгию развязало мировую войну. Мировой экономический кризис и сопротивление господствующих классов Германии полностью аннулировали к 1931 г. репарации. Всякие побудительные причины, которыми якобы вызывались попытки "опровержения" версальского тезиса при помощи исторической науки, отпали, так как все другие разделы договора основываются на праве победителя, которое остается и по сей день незыблемым законом буржуазного международного права. У организации, органом которой является журнал, как и у самого журнала, была как будто отнята всякая почва и потерян смысл их дальнейшего существования. Однако как раз после этого они с удесятеренной энергией развивают бешеную наступательную деятельность.

 

Присосавшись подобно пиявкам к исторической науке, эти шакалы германского империализма уже больше не довольствуются фальсификацией истории: они начинают "обогащать" ее новыми "фактами". Хотя под влияние этой искусно организованной фальсификаций истории подпали многие историки, однако она все же не смогла остановить независимых исторических исследований. По мере расширения исторических знаний о предшествующих войне годах, в частности вследствие опубликования документов всеми воевавшими странами, наиболее крупные и авторитетные историки Европы и Америки распутали хитро сплетенную и дурно пахнущую ложь германского пропагандистского центра и показали подлинную роль в возникновении империалистической войны германского, австро-венгерского, английского, французского и русского империализма; звериное лицо германского хищного империализма получило надлежащее освещение3 , совсем не похожее на ту суздальскую мазню, которая выходила и выходит из богато оплачиваемой германским финансовым капиталом "исторической мастерской", руководимой редакцией "Berliner Monatshefte".

 

 

1 Авторами этой "переходной" формулы были все те же Дельбрюк и Монжеля, которые вместе с профессорами Вебером и Шюкингом составляли так называемый "доклад четырех профессоров", в опровержение доклада, представленного комиссией версальской мирной конференции.

 

2 Delbruck, H. "Der Friede von Versailles", S. II. 1930.

 

3 Среди наиболее выдающихся историков, работы которых способствовали опровержению лжи, навязанной германскими фальсификаторами, назовем: Берна дота Шмит-та и Девиса в США; Камилла Блоха, Пьера Ренувена и Жюля Изаака во Франции (хотя они не являются представителями единой концепции); Темперлея, Гуча, Сетон Ватсона и Стэла в Англии; Ганса Брегмана в Голландии и т. д.

 
стр. 150

 

IV

 

В июльской книжке "Berliner Monatshefte" за 1931 г. А. Вегерер поместил большую статью, носящую заглавие "Der entscheidende Schritt in den Weltkrieg" (Решающий шаг на пути к мировой войне, S. 619 - 855). В этой статье, вышедшей в расширенном виде в том же году отдельной книжкой, Вегерер сопоставляет всякого рода слухи, комбинации, досужие разговоры и фантазии, сообщения французского поверенного в делах и английского посланника в Белграде от 25 июля 1914 г., непроверенные газетные сообщения за 24 - 26 июля 1914 г. белградских корреспондентов венских и берлинских газет, сообщение одного неназванного шпиона, напечатанное в "Oesterreichische Rundschau"1 под псевдонимом "От одного серба"; мемуары бывшего белградского корреспондента австро-венгерского телеграфного агентства А. Лонкаревича, говорящие о том, что сербское правительство было намерено дать благоприятный ответ на австрийский ультиматум; сообщение шпиона Стефановича-Вилковского, сидевшего в бюро печати сербского министерства иностранных дел, что в ночь на 25 июля 1914 г. были получены телеграммы от царя и Сазонова, которые якобы изменили настроение сербского правительства, и последнее объявило мобилизацию; сообщение "Berliner Tageblatt" и "Neue freie Presse" от 25 января 1916 г. о том, что эти депеши действительно найдены среди захваченных болгарами сербских архивов; сербскую ответную ноту, признанную австрийским правительством "неудовлетворительной". На основе всего этого Вегерер приходит к такой, с позволения сказать, "научной" констатации: 1) "В первые часы после полудня 25 июля белградское правительство получило две телеграммы из Петербурга, которые побудили Сербию объявить мобилизацию и отклонить австрийскую ноту, что принудило двуединую монархию порвать дипломатические отношения и приготовиться в свою очередь к решению спора оружием"; 2) что "австрийские требования, предъявленные Сербии, были законны и в окончательной редакции так сформулированы, что Сербия могла принять эти требования", и 3) доказательством последнего является то, "что Сербия хотела принять эти требования до того, как вмешалась Россия". На основании этих жульнически сфабрикованных трех тезисов Вегерер сделал следующий окончательный вывод: "Из всего вышеизложенного вытекает, что своим вмешательством 25 июля в австровенгерский конфликт Россия сделала решительный шаг к мировой войне"2 .

 

Австрийский ультиматум Сербии в 1914 г. не имел прецедентов в истории по своей наглости. В германских и австро-венгерских официальных документах говорится, что он был нарочно так составлен, чтобы его Сербия не могла принять и была вынуждена отклонить. Тем не менее Сербия, но требованию России, приняла в основном ультиматум. Сам Вильгельм II признал, "что пожелания Дунайской монархии в целом выполнены, и в результате отпадает всякий повод для войны". А Вегерер наперекор фактам утверждает, что австрийские требования были "законны" и нарочно были составлены так "мягко", что Сербия могла их принять и уже хотела принять, да Россия помешала. Но самое пикантное в том, что вся эта ложь и эти рассуждения об ответственности России основаны на выдуманных Вегерером телеграммах "из Петербурга". Таких телеграмм не существует. В самом деле, такие телеграммы могли быть посланы или Сазоновым, или царем, или сербским посланником в Петербурге Спалайковичем. В пятом томе "Международных отношений в эпоху империализма" опубликована вся переписка в те дни Сазонова и царя с Белградом, и таких телеграмм там нет, ибо их вообще не существует. Наоборот, имеются телеграммы от 24 и 25 июля, в которых Сазонов рекомендовал сербам умеренность и уступчивость. Если бы Спалайкович посылал такие телеграммы со слов Сазонова, то об этом было бы сказано в опубликованной в пятом томе "Международных отношений" депеше поверенного в делах в Белграде Штрандмана Сазонову, в которой подробно описаны все дни с 23 по 29 июля, в частности беседы с Пашичем и настроение в правительственных кругах 24 и 25 июля. В этой депеше нет никакого намека на какую-то информацию из Петербурга, которая рекомендовала бы отклонение

 

 

1 "Oesterreichische Rundschau", April 1916. Bd. XLVII, S. 218 - 220.

 

2 A. von Wegerer "Der entscheidende Schritt in den Weltkrieg". S. 12. Berlin. 1931.

 
стр. 151

 

австрийского ультиматума1 . Если бы такие телеграммы существовали, то они были бы давно уже опубликованы, так как весь архив сербского министерства иностранных дел попал в 1915 г. в руки центральных держав и был возвращен Сербия лишь в 1919 году. Когда германские войска захватили в 1914 г. в Брюсселе бельгийские архивы, то германское правительство напечатало из них все то, что могло быть истолковано в пользу Германии, причем не остановилось перед явной фальсификацией документов.

 

Если "две телеграммы из Петербурга" Спалайковича не были напечатаны в 1915 - 1918 гг., значит их и в природе нет. Вопрос об этих двух телеграммах сделался предметом оживленного обсуждения в специальной международной печати и дискуссии между Спалайковичем и А. Вегерером2 . Эти две никому неизвестные телеграммы Спалайкович назвал "басней германских историков". Мы прибавим от себя: и не только германских. Историк Jules Isaac, книга которого3 в противоположность книге Камилла Блоха, запрещенной в Германии, очень благоприятно там оценивается, специально занимался этим вопросом. Документы, которые Isaac опубликовал в своей книге, показывают, что названных выше двух телеграмм не было и они никогда не посылались. Следует подчеркнуть, что германская историческая наука по понятным причинам совершенно замолчала упомянутую выше депешу Штрандмана, которая окончательно ликвидирует басню о двух телеграммах. Странно, что историки, не находящиеся в плену у германской пропаганды, не обратили до сих пор надлежащего внимания на эту депешу. Тем не менее пойманный с поличным Вегерер переходит в наступление. Он говорит, что не верит заявлениям Спалайковича, что тот таких телеграмм не посылал. Для Вегерера признаться в жульничестве - значит погубить дело, которому он служил с 1919 г. и которое, хотя и построено все на лжи, подтасовках и выдумках, тем не менее дало уже определенные плоды. И вот Вегерер в 1934 г. пробует вывернуться. Факты говорят, что Спалайкович не посылал таких телеграмм и не мог их посылать, раз Сазонов посылал телеграммы иного содержания. Вегерер же, возражая Спалайковичу, говорит о том, что 25 июля в Петербурге происходили важные события - заседания совета министров и генерального штаба, овации царю в театре - и что Спалайкович слывет за благоразумного дипломата, у которого никогда не было недостатка инициативы. "Если бы Спалайкович действительно ничего не сообщил 25 июля в Белград об этих событиях в Петербурге, то это было бы тяжелое упущение и такому дипломату наверное не доверили бы после войны важного поста посланника в Париже". Спор идет о двух выдуманных телеграммах определенного содержания, которые якобы были получены в Белграде между 12 и 14 часами 25 июля, а мошенник, пойманный с поличным, вместо того чтобы оправдываться, сам нападает: он говорит об информации вообще, о том, что Спалайкович не мог не сообщить в Белград об овациях царю, имевших место уже после передачи сербского ответа на ультиматум, и т. д. И на основании этого делает ни на чем не обоснованный вывод: "Отсюда следует, что положение вещей... исключает возможность, чтобы таинственные депеши были "выдуманы" и чтобы они являлись "басней" германских историков" ("Berliner Monatshefte", April 1934, S. 414).

 

Уличаемый и дальше, Вегерер в августовском номере журнала пишет, что изложение Спалайковича содержит "неточности и невероятные вещи", и нахально заявляет: "Если корреспондент и получатель до сих пор не могут быть точно установлены, то не следует сомневаться, как я это подробнее развил в моем сочинении, в существовании этих депеш, так как имеется много независимых друг от друга источников доказательства о существовании этих депеш и влияние этих депеш на Белград доказано по разным источникам" (Mai, S. 701).

 

На этом дискуссия с Вегерером закончилась, а книжка, написанная им на осно-

 

 

1 "Международные отношения в эпоху империализма". Т. V. Приложения, N 15, стр. 492 - 497.

 

2 "Une journee du ministre de Serbie a Petrograd. Le 24 juillet 1914". Revue d'histoire diplomatique, 1934, Avril - Juin, p. 131 - 146; Wegerer, A. "Erne Fabel" der deutschen Historiker?" Berliner Monatshefte: Wegerer A. "Aus den Erinnerungen des Dr. Spalaikowitsch". Berliner Monatshefte, 1934. August, S. 700 - 706.

 

3 Isaac, Jules "Un debat historique 1914". Les prohlemes des origines de la guerre, p 241 - 267. Paris. 1933.

 
стр. 152

 

вании слушков, предположений, а главное, на основании двух выдуманных австрийскими шпионами телеграмм "в две тысячи слов", остается как "солидный" исторический источник и по сей день "вдохновляет" некоторых историков. Так например почтенный Сидней Фей до сих пор ссылается на "Der entscheidende Schritt" Вегерера как на авторитетный источник. В статье "Американско-французская дискуссия о виновниках войны" этот историк пишет: "Господин фон Вегерер в своей книге "Решающий шаг на пути к мировой войне" и в его новейших статьях в этом журнале превосходным образом представил поощрение Россией Сербии к войне в новом свете"1 . Н. П. Полетика в вышедшей в 1935 г. книге "Возникновение мировой войны" повторяет пошлую и вредную басню о двух телеграммах, по Вегереру, на него нигде не ссылаясь. Полетика, как и германский пропагандистский центр, считает, что Австро-Венгрию выручило "из затруднения царское правительство" тем, что якобы обещало Сербии военную помощь, после чего "принц Александр немедленно подписал приказ о мобилизации"2 . Полетика знает, что все это выдумка, и поэтому он старательно избегает упоминать Вегерера и название состряпанной им книги. Он делает вид, что своим собственным умом дошел до такого вывода. И в том и в другом случае это делает мало чести советскому историку.

 

"Казусы" с Феем и Н. П. Полетикой достаточно показательны: они ярко иллюстрируют опустошительное влияние пангерманской и фашистской пропаганды на часть историков и за пределами Германии.

 

V

 

Ремилитаризацией Рейнской области была целиком и полностью ликвидирована версальская система, а заодно и добровольно принятые на себя Германией, по локарнскому договору, обязательства - уважать ненарушимость установленных границ с Францией и Бельгией. Этот акт, который открыл новую эру фашистского разбоя в международных отношениях, Гитлер назвал "освобождением Европы". Он заявил 7 марта 1936 г. в рейхстаге: "Версаль создал тот германский вопрос, который будучи не разрешенным составляет обременение Европы, а будучи разрешенным - ее освобождение". Что означает по Гитлеру "освобождение Европы", - это он показал интервенцией в Испании, захватом Австрии, Чехо-Словакии. Однако "Berliner Monatshefte" под руководством фон Вегерера этого поворота своевременно не поняли. Они не включились, как того требовала новая обстановка, в идеологическую подготовку "освобождения Европы", а фон Вегерер продолжал в журнале старую, нудную канитель о "невинности", когда для фашистов Германии в этом уже давно исчезла всякая необходимость. Сам Вегерер пустился в "опасные" философские размышления и в припадке христианского всепрощения всех простил. В статье "Kriegswille und Kriegsausbruch 1914" (Dezember 1936, S. 927 - 945) он писал: "Намеренного желания воевать не было у обеих великих группировок держав, которые в начале августа 1914 г. начали войну". Это была лебединая песнь фон Вегерера в журнале. После этой статьи он был вышвырнут из редакторского кабинета. По поводу вывода фон Вегерера писал "фюрер" исторического фронта Вальтер Франк на страницах унифицированной "Historische Zeitschrift": "А. фон Вегерер в "Kriegswille und Kriegsaubruch 1914" приходит в качестве итога его семнадцатилетней борьбы с ответственностью за войну (Kriegsschuldkampfes) к странной констатации, что ни у Сербии, ни у Австро-Венгрии, ни у России, Франции, Англии и Германии не было в 1914 г. желания воевать. Я не могу одобрить этот поворот, основывающийся будто бы на документах. Я также не могу согласиться с его замечанием: "На вопрос об ответственности за возникновение мировой войны история может только ответить: non liquet (это не ясно). Если после этого говорится: "Иначе обстоит дело с ложью об ответственности за войну", т. е. с версальским тезисом, то здесь имеется кажущаяся принципиальная ошибка. Для нас вопрос об ответственности за войну всегда представлял вопрос о версальской политике (Uns ist die Kriegsschuldfrage immer die politische von Versailles gewesen). Результаты бесконечного коли-

 

 

1 "Berliner Monatshefte" November 1934, S, 915 - 920.

 

2 Полетика, Н. "Возникновение мировой войны" стр. 309. 1935.

 
стр. 153

 

чества публикаций документов, которые, конечно, еще не сделались общеизвестными, дают нам право говорить о намеренном желании войны противной стороной"3 .

 

На место фон Вегерера руководителем журнала был назначен профессор Берлинского университета Поль Герре и редактором - Август Бах. Оба они стопроцентные фашисты, и активные старые сотрудники журнала. В редакционной статье "Zur Einleitung" (Januar 1937) Поль Герре писал: "С этой книжки начинается новая серия "Berliner Monatshefte". Определяющая черта нового издания состоит не столько в смене руководства, сколько в изменении характера журнала".

 

Воздав должное заслугам журнала перед германским фашизмом, Поль Герре писал, что "Berliner Monatshefte". будут и впредь следовать по старому пути, "так как здесь еще многое предстоит сделать".

 

Коренное отличие между прежним и новым журналом в том, что отныне вопрос о "виновниках" переносится с "политической почвы... на чисто научное поле борьбы". Борьба на политической почве, пишет далее Герре, стала излишней, так как фашизм обеспечил политические интересы германского империализма иными средствами и аннулировал подпись Германии под версальским договором. "Этим раз навсегда открыта дорога к действительно историческому рассмотрению истории возникновения мировой войны".

 

Расширяя тематику журнала на всю новую историю, руководство журнала обещало освещать ее под особым углом зрения. Происхождение мировой войны, ее течение, заключение мира, последствия мировой катастрофы - на все эти вопросы, писал словоохотливый Поль Герре в своем "введении", можно дать удовлетворительный ответ только в том случае, если будут учтены "все проявления новой государственной жизни и деятельности". "В соответствии с этим, - говорилось далее во "введении", - впредь будет регулярно освещаться роль геополитических и расовых факторов, поселенческо-политических (bevolkerungspolitischen) и социальных причин, экономической и финансовой политики, международных отношений, культурно-политической и пропагандистской деятельности, общественного мнения и духовных течений в развитии указанной эпохи".

 

Проводить в жизнь новую программу журнала приходится одному Августу Баху, так как с февральской книжки (1937 г.) имя Пауля Герре исчезло.

 

В чем же выразилось перенесение борьбы "с политической почвы... на чисто научное поле?" На этот вопрос дает ответ напечатанный в журнале доклад Фридрих? Штиве, сделанный им 29 апреля 1937 г. в Риме - "Географическое положение Италии и Германии и его влияние на историю" (Juli 1937, S. 568 - 578). Два элемента, говорится в докладе Штиве, определяют судьбу любого народа, "его характер": раса и "пространство", т. е. географические свойства обитаемой народом страны. Рассматривая историю итальянцев и германцев с расовой и геополитической точек зрения, Штиве приходит к выводу, что эти оба народа должны господствовать над всеми остальными народами: "В такой конфигурации почвы (Германии. - Ф. Н. ) имелось так же как и в море у Италии приглашение дерзать и распространить все дальше и дальше свое влияние и, пользуясь своим собственным могуществом, подняться до положения вождя над другими народами". Это было в прошлом, по мнению фашиста Штиве, и должно быть и в будущем. Читая эти фашистские бредни, не знаешь, чему удивляться: невежеству или фашистской наглости. История учит, что Русская равнина была колыбелью могущества величайшего в мире государства, созданного русским народом. История же учит, что русский народ только однажды, на заре своей юности, испытал унижение от завоевателей, но Русская равнина стала могилой этих завоевателей. История учит, что Франция первая поднялась из феодального хаоса и раздробленности и сделалась раньше других западноевропейских стран могущественным объединенным государством, не раз диктовавшим условия Европе и в первую очередь "природным владычицам" - Германии и Италии, пребывавшим еще 70 - 80 лет тому назад покорными слугами и французских королей, и Габсбургов, и Наполеона I, и русских царей.

 

История учит, что "природная" владычица славян выросла, по словам Маркса, из жалкого и пресмыкающегося Бранденбургского курфюршества в значительное госу-

 

 

3 "Historische Zeitschrift". Bd. 155, H. 3. 1937.

 
стр. 154

 

дарство не своими природными силами и дарованиями, а посредством "грязной торговли". История учит, что Бранденбург, сделавшийся основой прусской монархии, был приобретен ростовщичеством и подкупом, что; будучи создан в качестве форпоста для нападения на славянские народы, он бывал на протяжении веков бит поляками и даже безвестными славянскими племенами и, наконец, сделался вассалом польских королей. "Но даже с этой точки зрения ("наступления Германии против соседней славянской расы", - говорит Маркс несколько выше. - Ф. Н. ) история Бранденбурга бедна красками, жизнью и драматическим движением, ибо она теряется в мелочной борьбе с безвестными славянскими племенами, разбросанными на сравнительно небольшом пространстве между Эльбой и Одером, причем ни одно из них не успело созреть даже для подобия исторического существования. Ни одно славянское племя, сколько-нибудь имеющее историческое значение, не было завоевано или онемечено Бранденбургским маркграфством, и никогда ему не удалось протянуть своих рук к соседнему Вендскому морю. Померания, предмет домогательства Бранденбургского маркграфства начиная с XII в., даже и в 1815 г., все еще не была целиком включена в прусское королевство, и когда бранденбургские курфюрсты начали захватывать ее по частям, то она уже давно перестала быть славянским государством"1 . История учит, как говорит Маркс, что Гогенцоллернам удалось увеличить свои владения "благодаря божественному праву подкупа, открытой купле, мелкой краже, погоне за наследствами и "предательским договорам о разделе"2 . История, далее, учит, что Гогенцоллерны возвели Пруссию в крупное государство не силой меча, а подкупами, предательствами, ростовщичеством и вероломными договорами, направленными "против государств, которые они не сваливали сами, но на которые они внезапно набрасывались после их падения"3 . Такова родоначальница нынешней "природной" владычицы мира.

 

Однако "изюминка" фашистского бреда не в историческом прошлом, которое, как мы видим, гитлеровские молодцы извращают и преподносят в противоестественном виде. Невежественные разглагольствования Штиве проливают яркий свет на политику Гитлера в Дунайском бассейне, выразившуюся в разбойном захвате Австрии и Чехо-Словакии. "Дунайский бассейн, окруженный крепостью из Богемских гор, в котором развилась мощь старой Австрии", - вот что нужно было заполучить фашистской Германии для того, чтобы обеспечить свое господство над другими народами или, как Штиве прямо говорит: над севернорусской и французской равнинами.

 

Вот какие новые "идеи" проповедуют "Berliner Monatshefte" под новой редакцией. Версальский договор умер. Фашистская историография сочла этот факт достаточным для перенесения борьбы с "политической почвы... на чисто научное поле". Многие этому и впрямь поверили. В действительности же, по мысли фашистских властителей Германии, перенесение борьбы "на чисто научное поле" означает подготовку победы "оси Берлин - Рим". Какую бы на себя шкуру ни надевали фашистские "Berliner Monatshefte", какие бы сладкие речи они ни произносили, - им никого обмануть не удастся.

 

 

1 К. Маркс "Божественное право Гогенцоллернов". К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XI. Ч. 1-я, стр. 74.

 

2 Там же, стр. 75.

 

3 Там же, стр. 77.

 

 

Опубликовано на Порталусе 18 августа 2015 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама