В июле 1871 г. К. Маркс в письме Генерального Совета американским секциям I Интернационала¹ разоблачил враждебную Парижской Коммуне деятельность американской дипломатии в лице ее представителя, посланника США во Франции Элиу Б. Уошберна. В мемуарах Уошберна, вышедших в свет в 1887 г., содержится ряд сведений, которые вопреки желанию автора полностью подтверждают правильность оценки, данной ему Марксом² . К сожалению, эти данные до сих пор не привлекли к себе внимания советских и зарубежных историков. Между тем они представляют

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XIII, ч. II, стр. 351 - 355. "Г-н Уошберн, американский посол в Париже".

² E. B. Washburne. Recollections of a Minister to France, 1869 - 1877. Vol. I - II. Washington. 1887.

значительный интерес. Деятельность Уошберна, близкого друга президента Гранта, некоторое время занимавшего пост государственного секретаря, соответствовала общему направлению политики правительства США по отношению к Франции.

Несмотря на опубликованную 22 августа 1870 г. декларацию правительства США о нейтралитете по отношению к франко-прусской войне, президент Грант, государственный секретарь Гамильтон Фиш, и другие весьма недвусмысленно выражали свои симпатии Пруссии. После начала франко-прусской войны защита интересов государств Северо-Германского Союза во Франции была вверена посланнику США Уошберну, а американский генерал Шеридан и два штабных офицера были прикомандированы к прусской армии в качестве наблюдателей³ . Однако седанская катастрофа и падение Второй империи повлекли за собой изменение позиции США. Эти события вызвали тревогу у американской буржуазии. Правительство США было обеспокоено усилением Пруссии и ростом народного движения во Франции и в связи с этим стало добиваться прекращения военных действий между Пруссией и Францией⁴ .

7 сентября 1870 г. США первыми признали "правительство национальной обороны"⁵ . Уошберн поддерживал также связь с пруссаками и, в частности, с Бисмарком. Американский посланник стремился ускорить сговор между Бисмарком и "правительством национальной измены". Эта деятельность особенно усилилась в период начавшейся 19 сентября 1870 г. осады Парижа прусскими войсками. 2 октября в миссию США явились перешедшие линию фронта американский генерал Бернсайд и давний агент США в Париже Форбс. Они доставили письмо Бисмарка французскому министру иностранных дел Жюлю Фавру. Последний немедленно прибыл в миссию для беседы с американцами. В тот же день Бернсайд и Форбс вместе с Уошберном посетили главу правительства генерала Трошю, а на следующий день направились в расположение прусских войск⁶ . 8 октября Бернсайд и Форбс вернулись в Париж с предложением Бисмарка о заключении перемирия на 48 часов. 9 октября они вместе с Уошберном имели беседу с Фавром, а 10 октября - встречу с Фавром и Трошю, после чего снова отправились к Бисмарку⁷ . 26 ноября Ж. Фавр вновь посетил американскую миссию и вел переговоры с Уошберном⁸ .

Добиваясь сговора между Бисмарком и Трошю, американский посланник создал широкую сеть осведомителей, как в самом Париже, так и за его пределами. Один из американских агентов был задержан при составлении плана Парижа и сборе данных о состоянии его обороны⁹ . В миссию США был доставлен также другой шпион, американец Кэртис, в течение 7 лет, проживавший в Париже, задержанный полковником Национальной гвардии¹⁰ . Когда в октябре министр внутренних дел Гамбетта вылетел на воздушном шаре из Парижа в Тур для организации обороны, Уошберн постарался направить с ним туда двух своих агентов¹¹ .

По признанию Ж. Фавра, шпионской деятельностью занимался ряд лиц, находившихся под покровительством Уошберна. Среди них был, например, адъютант одного американского генерала, задержанный французскими властями по подозрению в шпионаже. Другой американский офицер, по словам того же Фавра, предупредил германское командование о предстоявшем 21 октября 1870 г. наступлении французов на Мальмезон. Этот американец был арестован, но Уошберн немедленно вмешался и добился его освобождения¹² . Через миссию США осуществлялась также передача денег для оплаты

³ Там же. Т. 1, стр. 56 - 57.

⁴ Государственный секретарь США Гамильтон Фиш предложил американскому посланнику в Берлине Банкрофту использовать всякую возможность для того, чтобы подчеркивать стремление правительства США к установлению мира между Пруссией и Францией. "The American secretaries of state and their diplomacy". Ed. by S. F. Bemis. Vol. VII. New York. 1928, p. 153.

⁵ E. B. White. American opinion of France. New York, 1927, p. 184.

⁶ E. B. Washburne. Указ. соч. Т. 1, стр. 154 - 155.

⁷ Там же, стр. 162 - 163, 190 - 192.

⁸ Там же, стр. 237.

⁹ Там же, стр. 171.

¹⁰ Там же, стр. 145.

¹¹ Там же, стр. 180.

¹² "Enquete parlementaire sur l'insurrection du 18 mars". T II. "Depositions des temoins". Versailles. 1872, pp. 50 - 51. Выступая 22 декабря 1871 г. в Национальном собрании, Ж. Фавр заявил, что у него есть подозрения, что Уошберн оказывал услуги

прусских шпионов во Франции¹³ . Стремясь деморализовать парижан, отрезанных от внешнего мира в результате осады, Уошберн обещал Бисмарку не показывать жителям французской столицы газет, которые он получал с дипломатической почтой¹⁴ . Деятельность Уошберна, несомненно, способствовала капитуляции "правительства национальной обороны", последовавшей 28 января 1871 г., причем Уошберн вынужден был признать, что "известие о конвенции от 28 января... было очень отрицательно воспринято большинством низших классов населения Парижа и особенно Национальной гвардией"¹⁵ . Две недели спустя в письме к государственному секретарю Гамильтону Фишу Уошберн выражал свое удовлетворение избранием Тьера главой исполнительной власти и называл его "уважаемым человеком и патриотом".

Революцию 18 марта 1871 г. правящие круги США встретили враждебно. Американская дипломатия немедленно включилась в борьбу международной реакции против Парижской Коммуны, лицемерно демонстрируя в то же время "добрые чувства" по отношению к Коммуне. Уошберн уверял руководителей Коммуны в своих симпатиях и осуждал версальское правительство¹⁶ . В то время как правительство США после 18 марта продолжало официально признавать лишь контрреволюционное правительство Тьера в Версале, Уошберн в Париже поддерживал отношения с делегатом Коммуны по внешним сношениям Груссэ, которого неоднократно посещал в его служебном кабинете, а также с военным делегатом Клюзере, прокурором Коммуны Риго и другими должностными лицами. По поручению Уошберна его секретарь Мак-Кин вел переговоры по различным вопросам с видными деятелями Коммуны Делеклюзом, Асси, Курбэ, Росселем и другими¹⁷ . И в то же время он клеветал на Коммуну, называя в своих мемуарах революцию 18 марта "началом оргии преступлений, поджогов, разрушений, жестокостей, опустошений, крови..."¹⁸ .

В донесении государственному секретарю США от 23 марта 1871 г. Уошберн, прибегая к самым гнусным измышлениям, изображал обстановку в Париже как царство террора, произвола и насилия, сообщал лживые данные об имевших якобы место массовых расправах коммунаров с гражданским населением, о расстрелах без суда, об издевательствах над духовенством и т. д.¹⁹ . Наиболее демократические в истории Франции выборы в Совет Коммуны (26 марта) Уошберн называл фарсом²⁰ . 30 марта он писал одному из своих друзей в США о том, что в Париже "нет ни закона, ни порядка, ни власти"²¹ .

Целый ряд мероприятий Коммуны Уошберн пытался представить как якобы затрагивающие интересы американских подданных в Париже. К числу таких мероприятий он, например, относил исторический декрет от 16 апреля о передаче предприятий, оставленных их владельцами, в управление рабочих²² . Однако, клевеща на Коммуну, посланник США все же вынужден был признать, что его обращения к Груссэ и другим должностным лицам Коммуны по тем или иным вопросам, затрагивавшим интересы американцев в Париже, встречали самое предупредительное отношение и что за все время существования Коммуны имуществу американцев не было нанесено никакого ущерба, а те немногие из них, кого арестовали, были немедленно освобождены по просьбе Уошберна²³ .

В то время, как дипломатические представители всех государств перебрались в Версаль, где находилось правительство Тьера, Уошберн продолжал оставаться в Париже, почти ежедневно предпринимая поездки в Версаль и обратно. Таким путем он

немцам, но нет прямых доказательств этого. Однако приведенные им самим же факты, несомненно, являются весьма убедительным доказательством.

¹³ Там же, стр. 50.

¹⁴ "Letters from Paris 1870 - 1875". Written by C. de B. a political informant to the head of the London House of Rothschild. London. 1942, p. 109.

¹⁵ E. B. Washburne. Указ. соч. Т. II, стр. 3.

¹⁶ См. об этом К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XIII, ч. II, стр. 354.

¹⁷ E. B. Washburne. Указ. соч. Т. II, стр. 147 - 148.

¹⁸ Там же, стр. 27.

¹⁹ "Papers relating to the Foreign Relations of the United States, 1870 - 1871", p. 314 - 315.

²⁰ Там же, стр. 316 - 317.

²¹ E. B. Washburne. Указ. соч. Т. II, стр. 67.

²² "Papers relating to the Foreign Relations of the United States, 1870 - 1871", p. 330.

²³ E. B. Washburne. Указ. соч. Т. II, стр. 157.

мог постоянно поддерживать связь с версальцами и передавать им шпионские данные о положении в Париже, а также осуществлять руководство деятельностью американской агентуры в столице. Эта деятельность была весьма разнообразной. По указанию Уошберна американцы - владельцы предприятий в Париже - не платили установленных Коммуной налогов²⁴ . После издания Коммуной декрета о мобилизации мужчин в возрасте от 17 до 35 лет Уошберн стал выдавать пропуска на выезд из Парижа лицам, не желавшим вступать в Национальную гвардию, изображая их жителями Эльзаса и соответствующей части Лотарингии, отошедших, по предварительным условиям мира, к Германии. За одну только неделю он выдал, таким образом, до 500 пропусков²⁵ . Вероятно, не без его одобрения бывший американский консул в Брюсселе, некий Шетлен, принял 22 марта активное участие в контрреволюционной демонстрации так называемого "Союза друзей порядка" на Вандомской площади²⁶ . Уошберн вел переписку с Бисмарком и с его представителем при версальском правительстве генералом фон Фабрицем. Рассчитывая спровоцировать Бисмарка на вооруженное выступление против Коммуны, он писал ему, будто коммунары подвергают репрессиям находящихся в Париже немцев. Кроме того, он пытался воздействовать на германского канцлера и доводом о том, что версальцы не могут надеяться на быстрое подавление Коммуны, а каждый день отсрочки затрудняет ее ликвидацию. Уошберн информировал Бисмарка об обстановке в Париже, сообщал, в каких частях города строятся баррикады, и т. п.²⁷ .

Действуя в контакте с Бисмарком и Тьером, Уошберн использовал свое дипломатическое положение и маску "доброжелателя" Коммуны для того, чтобы добиваться от ее властей освобождения из тюрем не только арестованных американских агентов, но и версальских и прусских шпионов²⁸ . А когда 17 апреля к нему явился английский журналист Рид и, обманутый мнимым "сочувствием" посланника США Коммуне, просил его вмешаться, чтобы прекратить кровопролитные бои между коммунарами и версальцами, Уошберн показал свое подлинное отношение к Коммуне, ответив на это обращение категорическим отказом, цинично заявив: "Парижане - бунтовщики, пусть они сложат оружие"²⁹ .

В своей борьбе против Коммуны дипломатия США пыталась делать ставку на неустойчивые и предательские элементы среди ее руководителей. Большие надежды в этом отношении возлагал Уошберн на авантюриста Клюзере, занимавшего в то время пост военного делегата Коммуны и еще в период своего участия в гражданской войне 1861 - 1865 гг. установившего соответствующие связи в США. С Уошберном Клюзере был связан с конца 60-х годов, когда тот помог ему ускользнуть от органов Второй империи и выехать в США³⁰ . Однако расчеты на Клюзере оказались несостоятельными. Он был отстранен от должности военного делегата Коммуны и арестован. Будучи не в состоянии скрыть своего разочарования по этому поводу, Уошберн через день после ареста Клюзере с раздражением писал государственному секретарю Гамильтону Фишу: "Удивляюсь, как это он, имея контроль над армией, позволил "снять" себя таким образом"³¹ . Характерно, что после своего освобождения 22 мая 1871 г. Клюзере пытался найти убежище у своего "друга" Уошберна, а затем - в американской миссии в Брюсселе³² .

Уошберн поддерживал отношения также с бывшим главнокомандующим Национальной гвардии предателем Люлье, который 25 марта был отстранен от командования и арестован, но бежал из тюрьмы и, оставшись в Париже, вел враждебную Коммуне деятельность. Был связан с Уошберном и виконт Ганье д'Абен³³ , являвшийся активным участником контрреволюционной организации.

²⁴ "Papers relating to the Foreign Relations of the United States, 1870 - 1871", p. 350.

²⁵ Там же, стр. 329.

²⁶ Там же, стр. 316.

²⁷ E. B. Washburne. Указ. соч. Т. II, стр. 45, 86 - 87.

²⁸ Там же, стр. 82, 122; "Papers relating to the Foreign Relations of the United States, 1870 - 1871", pp. 334 - 335.

²⁹ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XIII, ч. II, стр. 352.

³⁰ E. B. Washburne. Указ. соч. Т. II, стр. 212.

³¹ "Papers relating to the Foreign Relations of the United States, 1870 - 1871", p. 337.

³² E. B. Washburne. Указ. соч. Т. II, стр. 107, 109, 212.

³³ Там же, стр. 95 - 97.

Будучи католиком, Уошберн поддерживал тесные связи с верхушкой католической церкви, в частности с парижским архиепископом Дарбуа. Американский посланник развернул активную деятельность, добиваясь освобождения арестованных Коммуной в качестве заложников Дарбуа, настоятеля собора св. Магдалины Дегерри и других. Как известно, в течение длительного времени Тьер не давал ответа на предложение Коммуны обменять Дарбуа и нескольких других заложников на известного французского революционера Бланки, находившегося в руках версальцев. Затягивая переговоры, Тьер хотел выиграть время, необходимое для подготовки разгрома Коммуны. Уошберн, действуя в сговоре с версальскими палачами, 18 апреля совещался по поводу освобождения Дарбуа с главным викарием Лагардом, прибывшим в Версаль с письмом Дарбуа к Тьеру, и с другими представителями парижского духовенства, а 22 апреля - с папским нунцием Киджи, которому Уошберн, по его собственным словам, "не колеблясь, заявил, что готов сделать все возможное, чтобы добиться освобождения архиепископа"³⁴ . Вернувшись в Париж, Уошберн с помощью Клюзере получил у прокурора Коммуны Риго разрешение на посещение архиепископа и отправился в тюрьму Мазас, где был заключен Дарбуа. Последний передал Уошберну письмо для находившегося в Версале Лагарда. На следующий же день Уошберн через папского нунция передал это письмо адресату³⁵ . Деятельность Уошберна в связи с арестом архиепископа была настолько активной, что папа Пий IX выразил ему за это благодарность³⁶ .

В донесении своему правительству от 19 мая Уошберн выражал недовольство медленными, по его мнению, темпами наступления версальцев, указывая, что при более энергичных действиях они давно заняли бы город³⁷ . Долгожданный для него момент наступил утром 22 мая. Когда Уошберн увидел на Триумфальной арке трехцветный флаг, он, по его словам, "почувствовал, что Париж спасен" и что с его плеч "упало ужасное бремя"³⁸ .

Но на улицах Парижа еще продолжались ожесточенные бои, и Уошберн продолжал носить маску "друга" Коммуны. 24 мая он предпринял новую провокацию против Коммуны. Он послал своего личного секретаря Мак-Кина на экстренное заседание Коммуны, происходившее в мэрии XI округа, где собрались 22 члена Коммуны и Центрального Комитета Национальной гвардии. От имени посланника США Мак-Кин заявил, что прусское командование якобы предлагает свое посредничество между коммунарами и версальцами на условиях приостановки военных действий, отвода версальских войск из Парижа, гарантии безопасности всем коммунарам и т. д.³⁹ .

На следующий день секретарь Уошберна снова явился на заседание Коммуны и возобновил свои предложения. Некоторым из членов Коммуны они показались весьма подозрительными. Так, Делеклюз с возмущением спрашивал, какие мотивы заставляют вмешиваться иностранца⁴⁰ . "Кто знает, не было ли тут какой-нибудь постыдной, затеянной в последний час интриги?"⁴¹ - писал в своих воспоминаниях Лефрансэ. Тем не менее, предложение Уошберна было Коммуной принято. Пагубные последствия этого достаточно ясно освещены в письме Генерального Совета I Интернационала. Это предложение породило веру в нейтралитет прусских войск и в возможность их посредничества, тем самым была дезорганизована оборона. По словам одного из членов Коммуны, "результатом этого американского вмешательства... было то, что в самый критический момент оборона на два дня была парализована"⁴² .

³⁴ Там же, стр. 164 - 166.

³⁵ "Papers relating to the Foreign Relations of the United States, 1870 - 1871", pp. 353 - 354.

³⁶ Там же, стр. 356.

³⁷ E. B. Washburne. Указ. соч. Т. II, стр. 129 - 130.

³⁸ Там же, стр. 139. См. также К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XIII, ч. II, стр. 353.

³⁹ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XIII, ч. II, стр. 353 По данным Г. Лефрансэ (Воспоминания коммунара. Л. 1925, стр. 133) и П. О. Лиссагарэ (История Коммуны. 1871. М. 1905, стр. 400), предложение о посредничестве пруссаков было первоначально сделано секретарем Уошберна члену Коммуны Арнольду, который доложил об этом на заседании Коммуны.

⁴⁰ П. О. Лиссагарэ. Указ. соч., стр. 400.

⁴¹ Г. Лефрансэ. Указ. соч., стр. 133.

⁴² См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XIII, ч. II, стр. 354.

В противовес реакционной политике правящих кругов США передовая часть американского общества относилась к Коммуне лояльно и возмущалась зверствами версальских палачей. Об этом свидетельствуют, в частности, высказывания некоторых очевидцев революционных событий 1871 г. во Франции. Например, нью-йоркский журналист Д. Р. Юнг, мемуары которого были опубликованы в 1901 г., следующим образом описывает свое пребывание в Париже в период Коммуны: "Я побывал во всех кварталах, я фланировал около баррикад, я присутствовал на собраниях клубов, прогулялся в Сент-Антуанское предместье и в Бельвиль, и всегда меня принимали доброжелательно и вежливо... Я не видел ни пьянства, ни грубостей, ни грабежей"⁴³ . Об этом же писал известный американский астроном С. Ньюкомб, имевший возможность в течение шести недель наблюдать за жизнью революционной столицы Франции⁴⁴ .

Редактор сан-францискской республиканской газеты "The Argonaut" Фрэнк Пайксли, находившийся в Париже в течение всего периода существования Коммуны, отмечал, что, несмотря на наличие в городе, с одной стороны, банков с большими запасами золота, магазинов и складов, полных товаров, и т. д., с другой - населения, которое долгое время страдало от голода, нищеты и других лишений, он не слышал ни об одном случае грабежа или даже о попытке совершить таковой⁴⁵ . Юнг и Пайксли восхищались героическим сопротивлением коммунаров в дни "кровавой майской недели" и с негодованием описывали зверства версальцев. "На кладбище Пер-Лашез, среди могил Беранже, Мольера и Лапласа, на останках французов последнего поколения самые благородные, самые храбрые и самые лучшие солдаты Коммуны оказывают последнее сопротивление"⁴⁶ , - писал Юнг о последних защитниках Коммуны.

Американский публицист Линтон опубликовал в сентябрьском (1871 г.) номере бостонского журнала "The Radical" статью в защиту Парижской Коммуны. Опровергая ложь и клевету, распространявшиеся ее врагами, он писал: "Это было восстание рабочего класса против долголетней наглой узурпации власти". Он заявлял, что кровь парижских рабочих пролита недаром. "Слава побежденной Коммуне!"⁴⁷ - восклицал Линтон.

Отношение передовых людей США к Парижской Коммуне свидетельствовало о том, что среди широких слоев американского народа были живы революционные традиции, идеи свободы, демократии и прогресса.

⁴³ Цит. по A. Landy. Temoins americains oculaires de la Commune de Paris. "Cahiers internationaux", N 34, mars 1952, p. 68.

⁴⁴ Там же, стр. 68 - 69.

⁴⁵ Там же, стр. 69 - 70.

⁴⁶ Там же, стр. 72.

⁴⁷ Цит. по П. М. Керженцев. История Парижской Коммуны 1871. М. 1940, стр. 526 - 527.