Банту языки - подгруппа бенуэ-конголезских языков. Распространены в центральной и южной частях Африки. Число говорящих свыше 160 млн. чел. (1987, оценка). По классификации М. Гасри, подразделяются на 15 зон; А (языки Камеруна и пограничных с ним стран: лунда-балонг, дуала, бубе-бенга, баса, бафиа, санага, яунде-фанг, мако-нджем. кака), В (языки Конго и северных областей Заира: мйене, келе, тсого, шира-пуну, нджаби, мбете, теке, тенде-янзи). С (языки Заира, Конго: ингунди, мбоши, мбанги-нтумба, нгомбе, соко-келе, монго-нкунду, тетела, куба), D (языки Руанды, Бурунди и сопредельных стран: мболе-эна, лега-каленга, бира-хуку, конджо, бембе-кабвари, руанда-рунди), Е (языки Уганды, Кении, Танзании: нйоро-ганда, хайа-джита, масаба-лухья, роголи-куриа, кикуйю-камба, чагга, ньика-таита), F (языки центральной Танзании: тонгве, сукума-ньямвези, иламба-иранги), G (языки Танзании, о-вов Занзибар и Пемба: суахили, бена-кинга, гого, шамбала, зигула-зарамо, поголо), Н (языки юга Конго, Заира и северной Анголы: конго, мбунду, яка, мбала), К (языки юго-востока Анголы, северо-запада Замбии, Ботсваны: чокве-лучази, лози, луяна, субиа), L (языки юга Заира, Анголы, Ботсваны: пенде, сонге, луба, каонде, нкоя, лунда), М (языки Танзании, Замбии, Малави, Заира: фипа-мамбве, ньика-сафва, конде, бемба, биса-ламба, лендже-тонга), N (языки Танзании, Малави и центрального Мозамбика: манда, тумбуку, ньянджа, сенга-сена), Р (языки северо-востока Мозамбика, юго-востока Танзании: матумби, яо, макуа), R (языки юго-запада Анголы, севера Намибии и Ботсваны: умбунду, ндонга, гереро, йейе), S (языки Зимбабве, Мозамбика, ЮАР, Ботсваны, Лесото, Свазиленда: шона, венда, сото-тсвана, нгуни, тсва-ронга, чопи).

Полная версия публикации

Перед началом работы переводчик с помощью анализа текста должен установить, какой из видов текста ему предстоит переводить. Точно также и при оценке перевода прежде всего необходимо получить ясное представление о том, к какому типу текстов относится оригинал, чтобы избежать опасности оценки перевода по неверным критериям.
Было бы, например, в принципе неверно оценивать перевод детективного романа и перевод художественного романа, перевод оперного либретто и патентного описания по одним и тем же критериям. В отношении этой, в принципе, абсолютно ясной методической предпосылки тем не менее нет достаточной ясности.

Полная версия публикации

Социолингвистика (социальная лингвистика) - научная дисциплина, развивающаяся на стыке языкознания, социологии, социальной психологии и этнографии и изучающая широкий комплекс проблем, связанных с социальной природой языка, его общественными функциями, механизмом воздействия социальных факторов на язык и той ролью, которую играет язык в жизни общества. Некоторые из этих проблем (например, "язык и общество") рассматриваются и в рамках общего языкознания. Междисциплинарный статус социолингвистики находит выражение в используемом ею понятийном аппарате. Так, языковой коллектив, рассматриваемый в качестве исходного понятия социолингвистического анализа, определяется на основе как социальных, так и языковых признаков (наличие социального взаимодействия и единство языковых признаков). Основные операционные единицы социолингвистического исследования - социолингвистические переменные - характеризуются соотнесенностью, с одной стороны, с определенным уровнем языковой структуры (фонологическим, морфологическим, синтаксическим, лексико-семантическим), с другой - с варьированием социальной структуры или социальных ситуаций.

Полная версия публикации

Высказывание Альфа Соммерфельта, с которого я начал свою монографию о всеобщих звуковых законах, до сих пор не утратило своей силы: "Между фонетическими системами (или - более широко - между системами языковыми. - Р. Я.), существующими в мире, нет принципиального различия".
1. Говорящие сравнивают языки. Как указывают антропологи, одна из наиболее примечательных особенностей общения между людьми заключается в том, что ни один народ не может быть столь примитивным, чтобы не быть в состоянии сказать: "У тех людей другой язык... Я говорю на нем или я не говорю на нем; я слышу его или я не слышу его". Как добавляет Маргарет Мид, люди считают язык "таким аспектом поведения других людей, которому можно научиться". Переключение с одного языкового кода на другой, возможно, и практикуется в действительности именно потому, что языки изоморфны: в основе их структуры лежат одни и те же общие принципы.
Разговоры в речевом коллективе о чужих языках, как и всякую речь о речи, логики относят к "метаязыку". Как я старался показать в обращении к Лингвистическому обществу Америки в 1956 году, метаязык, как и реальный язык-объект, является частью нашего словесного поведения и представляет собой, следовательно, лингвистическую проблему.

Полная версия публикации

Генеалогическая классификация языков - изучение и группировка языков мира на основании определения родственных связей между ними (отнесения их к одной семье, группе), т. е. на основе общего происхождения из предполагаемого праязыка. Каждая семья происходит из разошедшихся друг с другом диалектов одного языка (праязыка этой семьи), например, все романские языки происходят из диалектов народной (вульгарной) латыни, на которых говорила большая часть населения Римской империи перед ее распадом. Для определения места языка, согласно генеалогической классификации языков, он должен быть сопоставлен с другими родственными языками той же семьи и с их общим праязыком (который обычно известен лишь на основании реконструкций, осуществляемых при сопоставлении всех этих языков друг с другом) посредством сравнительно-исторического метода. Для семей, образовавшихся незадолго до фиксации одного из диалектов праязыка на письме (как в случае славянских и тюркских языков), наличие и характер исходного праязыка не вызывает сомнений. Чем дальше отстоит во времени реконструированный праязык от письменных или устных языков-потомков, тем менее отчетливо его представление. Наиболее достоверные результаты в генеалогической классификации языков могут быть получены при сравнении морфологических показателей, легкость сравнения которых определяется, во-первых, семантическими причинами (ограниченностью набора возможных грамматических значений во всех языках мира и их исключительной устойчивостью при четкости вероятных смысловых изменений, подчиняющихся строгим правилам: морфа, обозначающая наклонение или вид, может приобрести значение времени и т. п.), во-вторых, принципом морфонологического характера, согласно которому из всех фонем каждого языка в окончаниях используется относительно небольшая часть. Это облегчает установление соответствий между языками, особенно в тех случаях, когда совпадающие формы образованы от одинаковых корней и соответствие простирается на всю словоформу (ср. ст.-слав. jes-mь, др.-инд. as-mi, хет. esh-mi 'я есмь' из общеиндоевроп. *es-mi, ст.-слав. jes-tь, др.-инд. as-ti, хет. esh-ti 'oн есть' из общеиндоевроп. *es-ti и т. п.). В языках, использующих морфонологические чередования, которые связаны с изменением места словесного ударения в словоформе, могут быть отождествлены друг с другом по происхождению и целые группы словоформ, связанные друг с другом в пределах одной парадигмы (др.-инд. han-ti, хет. kuen-zi 'он бьет, убивает' из общеиндоевроп. *gwhen-ti, др.-инд, ghn-anti, хет. kunanzi из общеиндоевроп. *gwhn-onti: древнее место ударения в хеттской клинописи передается сдвоенным написанием гласных как "долгих"). При наличии системы таких отождествляемых форм с одинаковыми значениями принадлежность языков, обладающих морфологическими показателями, к одной семье (в приведенных примерах - к индоевропейской) не может вызывать сомнений.

Полная версия публикации

Глоттохронология (от греч. glotta - язык, chronos - время и logos - слово, учение) - область сравнительно-исторического языкознания, занимающаяся выявлением скорости языковых изменений и определением на этом основании времени разделения родственных языков и степени близости между ними. Хотя для их установления можно исследовать разные уровни родственных языков (в частности, фонологический и грамматические), как это делается при выяснении относительной хронологии внутри истории одного языка, наиболее достоверные количественные результаты для исторического языкознания дает статистическое исследование словаря (лексикостатистика).

Полная версия публикации

Надежность этимологии в существенной степени зависит от длины исторически отождествляемых последовательностей. В случае, если отождествляются в родственных языках только корневые морфемы, вероятность этимологии относительно мала (в особенности при наличии неоднозначных фонетических соответствий, допускающих выбор из многих возможностей) и уменьшается с длиной корневой морфемы (уже поэтому вызывают сомнения попытки глубинной реконструкции однофонемных корней в таких языках, как праиндоевропейский, ср. детальное обсуждение этой проблемы в материалах состоявшегося V Международного конгресса лингвистов [1], хотя одновременно с этими материалами и вскоре после них появились чрезвычайно смелые и бездоказательные попытки выделить аффиксы в пределах реконструируемых корней [2]). При большей длине корня (как в ностратических реконструкциях В. М. Иллич-Свитыча и северо-кавказских С. А. Старостина) надежность сопоставлений возрастает (в особенности при наличии уникальных звуковых соответствий, позволяющих отождествить фонемы при достаточно большом их наборе). Но наиболее достоверными (как в классической индоевропеистике после младограмматиков) следует считать соответствия, простирающиеся на целое слово. В этом состоит особая ценность реконструкций целых словоформ, последовательно проводимая в новейших этимологических словарях праславянского (а ранее - в индо-арийском словаре Тернера и некоторых других аналогичных изданиях). Для индоевропейского соответствующие материалы накоплены в отдельных словарных статьях словарей и этимологических работах, но не суммированы систематически. Особый интерес представляло бы составление собраний словоформ для каждой группы диалектов: в этом духе можно было бы истолковать уже балто-славянский словарь Траутмана и исследование общей балто-славяно-германской лексики Стангом.

Полная версия публикации

Одним из важнейших вопросов развития средств информации на современном этапе человеческой культуры является проблема автоматизации преобразования информации, сжатия информации, извлечения из текста заданной информации. Это особенно важно сейчас, когда поток информации буквально захлестывает человечество. Изучение исторических систем письма можно рассматривать прежде всего как задачу извлечения из неизвестного нам текста информации о структуре самого текста, что является основой дешифровки исторических систем письма.

Полная версия публикации

После появления речи, ставшей основным способом передачи сообщений, возникла потребность особой разновидности зрительной сигнализации, фиксирующей сообщения на каком-либо материале для отсутствующего адресата. Передача сообщения о ситуации достигалась путем копирования того, что видит (и воображает) наблюдатель. Адресат, наблюдая копию ситуации, получает о ней приблизительно такое же представление, как индуктор-наблюдатель. Каждая ситуация может быть описана неопределенным количеством фраз.
При копировании чаще всего применялась контурная проекция на плоскость. При этом исключались объекты, не имеющие (по мнению изображающего) отношения к копируемой ситуации или несущественные, терялся ряд признаков и давалась приблизительная (в пределах, допускающих опознание) передача контура.

Полная версия публикации

Поскольку во всех трех имеющихся в нашем распоряжении кодексах майя имеется множество таблиц и иллюстраций и, кроме того, в текстах очень часто встречаются отрывки, имеющие отношение к датам 260-дневного календаря, то никто из специалистов не сомневается в том, что их содержание связано исключительно с религией и астрономией. Текст этих кодексов представляет собой свод утверждений эзотерического характера, которые, несомненно, должны были читаться на древнеюкатекском языке. Очень похоже, что содержание многих отрывков этих кодексов перекликается с содержанием отрывков из книг "Чилам Балам".

Полная версия публикации