Тэффи Н. А.

Черный ирис, белая сирень. М.: Эксмо, 2006

"Единственная, оригинальная, чудесная!" - восхищался, говоря о Надежде Александровне Тэффи, Александр Куприн. "Вы совершенно необыкновенная!" - писал ей Иван Бунин. "Лучшей, изящнейшей юмористкой нашей современности", "жемчужиной русского культурного юмора" называл писательницу Александр Амфитеатров. На протяжении полувека Тэффи радовала читателей юмористическими рассказами и фельетонами. Книги ее расходились огромными тиражами, газеты и журналы - сначала в России, а затем в эмиграции - чуть ли не каждую неделю публиковали ее новые произведения. Сегодня уже трудно поверить в то, что долгие годы Тэффи, как и других писателей, не принявших советскую власть, у нас не печатали - кажется, что ее голос звучал на родине всегда. Сейчас о Тэффи рассказывают в школе, издается многотомное собрание сочинений, проводятся международные научные конференции и защищаются диссертации, посвященные ее творчеству. Без ее имени невозможно представить себе курс истории русской литературы XX века. Рассказы Тэффи уже разобраны на цитаты, их перепечатывают глянцевые журналы и массовые еженедельники, по ее пьесам ставятся спектакли. Увы, до сих пор не столь известны стихотворения Тэффи. Многие слышали песни Александра Вертинского "Три юных пажа покидали..." и "Мой черный карлик целовал мне ножки...", но мало кто знает, что написаны они на стихи Тэффи. А между тем дебютировала писательница именно как поэтесса. Первым ее опубликованным произведением было стихотворение "Мне снился сон безумный и прекрасный..." Оно появилось в печати в 1901 году и было подписано девичьей фамилией "Н. Лохвицкая". В 1910 году в Петербурге почти одновременное первой книгой юмористических рассказов, принесшей Тэффи славу, признание критиков и читательскую любовь, вышел ее стихотворный сборник "Семь огней", о котором Николай Гумилев написал: "В стихах Тэффи радует больше всего их литературность в лучшем смысле слова". В 1923 году в Берлине Тэффи издала еще два томика стихов: "Passiflora" и "Шамрам: Песни Востока". Перед нами книга, где - впервые - собраны все стихи из прижизненных сборников Тэффи и большая часть ее публикаций в периодической печати. Почитатели Серебряного века смогут, наконец, познакомиться с одним из самых ярких и необычных дарований эпохи. Дружившая со многими знаменитыми поэтами-"законодателями мод", в своих стихах Тэффи стремилась сохранить собственную, неповторимую интонацию, "раскрыть читателю душу". В сборнике есть и прозаические произведения Тэффи - рассказы о детстве, о первых литературных опытах, об эмигрантской жизни, мемуарные очерки о Федоре Сологубе, Константине Бальмонте, Игоре Северянине, Николае Гумилеве и Анне Ахматовой, Григории Распутине. Писательница словно рассказывает нам о своей жизни, а дополняют ее лирический монолог вставки-фрагменты из воспоминаний современников - И. Ясинского, В. Окса, Дон-Аминадо, И. Одоевцевой, А. Седых и В. Васютинской.

Д. Д. Николаев

стр. 97

Песня о трех пажах

(С французского)

Три юных пажа покидали
Навеки свой берег родной.
В глазах у них слезы блистали,
И горек был ветер морской.

- Люблю белокурые косы! -
Так первый, рыдая, сказал.
- Уйду в глубину под утесы,
Где плещет бушующий вал,
Забыть белокурые косы! -
Так первый, рыдая, сказал.

Промолвил второй без волненья:
- Я ненависть в сердце таю,
И буду я жить для отмщенья,
И черные очи сгублю!

Но третий любил королеву
И молча пошел умирать.
Не мог он ни ласке, ни гневу
Любимое сердце предать.
Кто любит свою королеву,
Тот молча идет умирать!

* * *

Мне сегодня как будто одиннадцать лет -
Так мне просто, так пусто, так весело!
На руке у меня из стекляшек браслет,
Я к нему два колечка привесила.
Вы звените, звените, колечки мои,
Тешьте сердце веселой забавою.
Я колечком одним обручилась любви,
А другим повенчалась со славою.
Засмеюсь, разобью свой стеклянный браслет,
Станут кольца мои расколдованы
И раскатятся прочь,
И пусть сгинет их след,
Оттого что душе моей имени нет
И что губы мои не целованы!

1915

Каза-Розе

Быть может, родина ее на островах Таити...
Быть может, ей всегда всего пятнадцать лет,
Вот почему надет - витой из тонкой нити -
На смуглой ножке золотой браслет.

И если о любви она поет - взгляните,
Как губы у нее бледнеют и дрожат...
Должно быть, там у них, на островах Таити,
Любовь считается смертельный яд!

* * *

На острове моих воспоминаний
Есть серый дом. В окне цветы герани,
Ведут три каменных ступени на крыльцо...
В тяжелой двери медное кольцо.
Над дверью барельеф - меч и головка лани,
А рядом шнур, ведущий к фонарю...
На острове моих воспоминаний
Я никогда ту дверь не отворю!

О всех усталых

К мысу ль радости, к скалам печали ли,
К островам ли сиреневых птиц -
Все равно, где бы мы ни причалили,
Не поднять нам усталых ресниц.

Мимо стеклышек иллюминатора
Проплывут золотые сады,
Пальмы тропиков, сердце экватора,
Голубые полярные льды...

Все равно, где бы мы ни причалили, -
К островам ли сиреневых птиц,
К мысу ль радости, к скалам печали ли, -
Не поднять нам усталых ресниц.

Перед картой России

В чужой стране, в чужом пыльном доме
На стене повешен Ее портрет.
Ее, умершей, как нищенка, на соломе,
В муках, которым имени нет.

На лик Твой смотрю как на икону.
Да святится имя Твое, убиенная Русь!
Одежду Твою рукой тихо трону
И этой рукой перекрещусь.

* * *

Он ночью приплывет на черных парусах,
Серебряный корабль с пурпурною каймою.
Но люди не поймут, что он приплыл за мною,
И скажут: "Вот, луна играет на волнах!"

Как черный серафим три парные крыла,
Он вскинет паруса над звездной тишиною.
Но люди не поймут, что он уплыл со мною,
И скажут: "Вот, она сегодня умерла..."