Автор: Виталий Третьяков

Мировая энергетическая политика, как и мировая политика вообще, становится все более драматичной

Начну с корпоративных новостей - журналу "Мировая энергетическая политика" исполнился год. Наш первый номер вышел в марте 2002-го и за отчетный, как выражались раньше, период определенные успехи достигнуты. Журнал, несмотря на очевидно ревнивое отношение к его появлению специализированных изданий, удобно расположившихся в этом сегменте рынка, уже хорошо известен в энергетическом сообществе. Причем не только в России. По предложению итальянской группы Confservizi МЭП стал соорганизатором Римского энергетического форума (The Rome energy Meeting), первая конференция которого пройдет 27-28 марта этого года в Риме. Кстати, только что подписан договор об информационном партнерстве МЭП с учрежденной в России Международной энергетической премией "Глобальная энергия".

Не так стремительно, как нам хотелось бы, но стабильно растет подписка на МЭП, а следовательно, и его распространение по стране, по регионам России, куда мы хотим принести не узкотехнологический или чисто экономический взгляд на энергоресурсы и энергетику, а стратегический - от макроэкономического до политического и даже геополитического. Собственно такова профессиональная программа нашего журнала - максимально широкий и максимально разносторонний подход к энергетике. Вот почему мы так много пишем и о военно-стратегических проблемах, и о политических, связанных с энергетикой. Вот почему столь внимательны к персональным делам российских энергоолигархов, владельцев и топ-менеджеров крупнейших энергетических компаний России.

Энергоолигархи - главная тема этого номера МЭП. Конечно, она раскрыта далеко не полностью. Это лишь первый эскиз. Если сама энергетика является кровеносной системой экономики, то люди, контролирующие эту систему, фактически держат в своих руках сердце страны. А это, конечно же, политическая проблема.

Можно с уверенностью сказать, что Анатолий Чубайс, поставивший условием своего ухода из публичной политики занятие поста главы РАО "ЕЭС России", руководствовался в первую очередь не финансовыми мотивами. Просто с политической сцены он переместился в политическое закулисье, где обитают не актеры, а сценаристы и режиссеры политического театра.

Нефтяные олигархи любят говорить, что роль их бизнеса в досужих разговорах сильно преувеличена, ибо он составляет не более 10-15% ВВП страны. Это, конечно, лукавство. Стоимость бензина, залитого в бак автомобиля, в сравнении с ценой этого автомобиля еще ничтожней, однако без топлива автомобиль не сдвинется с места ни на сантиметр. Кроме того, российский нефтяной и близкий к нему газовый бизнес по-прежнему, наряду с торговлей оружием, космическими и атомными технологиями и торговлей по сути теми же природными ресурсами (лес, алмазы, цветные и драгоценные металлы), входит в пока еще крайне ограниченный набор конкурентоспособных в мировом масштабе отраслей российской экономики. А учитывая значимость нефти как базового продукта, на котором строится все здание реальной мировой экономики, включая и российскую, совсем не удивляет и высочайшая политическая влиятельность энергоолигархов в России, и постоянная напряженность в их отношениях с центрами собственно политической власти в стране.

Сейчас, когда в России постепенно раскручивается маховик предвыборной борьбы, личный политический выбор каждого энергоолигарха равновелик буквально миллионам голосов реальных избирателей.

Наконец, Ирак. Думаю, ни в одном из номеров журнала, вышедших за первый год существования МЭП, мы не обходили эту тему. Помню, некоторые знатоки предвещали начало военной акции США против Ирака еще в июне 2002 г. Затем такие прогнозы, с утечками конкретных дат начала войны, появлялись регулярно. Но теперь, судя по всему, долговременная пропагандистская кампания подготовки общественного мнения мира к войне уже закончена. Не исключено, что уже к тому моменту, когда этот номер журнала дойдет до подписчиков, война в Ираке начнется. Конечно, нефтяной фактор не единственная главная причина этой войны. Не менее важным является, например, желание американцев с минимальными затратами для себя израсходовать устаревающие боезапасы своих вооруженных сил, освободив места на складах для оружия новейших поколений, а заодно и испытать в реальных условиях некоторые из новых образцов оружия. Впрочем, в любом случае все мы в концентрированном виде получим эффект взаимовлияния и взаимосвязи мировой политики в ее военном варианте и мировой энергетики. Выдержит ли Россия это испытание? Насколько хорошо подготовились и наши политические власти, и наши энергокомпании к этому испытанию? Речь ведь идет не столько о самой войне, сколько о ее глобальных долгосрочных последствиях в случае скорой победы, на которую рассчитывают американцы и англичане. Ведь эта победа будет означать безусловное усиление и так уже чрезмерного доминирования США и ее транснациональных корпораций в мире. Что ждет российскую энергетику, да и экономику в целом, когда уровень нефтяных цен будет определяться не мировой конъюнктурой и ОПЕК, а Вашингтоном? Сможет ли Россия вообще в этих условиях контролировать свои энергоресурсы? Ведь в условиях максимальной суверенности, которой Россия, одна из немногих стран в мире, пока располагает, недавняя сделка ВР и ТНК - это одно. А в случае утраты значительной части этого суверенитета - совсем другое.

Словом, актуальность и драматичность того, что называется мировая энергетическая политика, только возрастает. С этим МЭП и вступает во второй, решающий, год своего существования.