Дорогие подарком для всех россиян в дни 70-летия Великой Победы стало выступление  известного исполнителя авторской песни Александра Розенбаума. Прилетев в Москву на телевизионные съемки, Александр Яковлевич прямо из аэропорта заглянул на импровизированную "Песню года" со своей неизменной гитарой...

- Александр Яковлевич, ваша аудитория - это, без преувеличения, вся страна. Вы одинаково легко находите контакт со зрителями и в солдатском клубе, и в престижном концертном зале...

- Я всегда выхожу к зрителям с абсолютно, как говорит Жириновский, однозначной позицией: это люди, для которых я живу. У меня был учитель музыки, который любил повторять замечательную фразу. Я ее запомнил на всю жизнь и стараюсь этому следовать: нет плохих зрителей, есть плохие артисты. Конечно, разница между аудиторией, допустим, академической и аудиторией школьной, студенческой, заводской, аудиторией "зоны" - огромная, они разные все. Солдат срочном службы или рабочих где-нибудь в цехе во время обеденного перерыва, мне гораздо легче, так сказать, взять сразу, чем публику Академии наук. Здесь требуется гораздо больше психологических усилий, это понятно. Но отношение к слушателям - любым слушателям - у меня одинаково. Артист живет для публики - мы будем никому не нужны.

- Вы всегда очень резко говорили о власти...

- Я и сейчас резко говорю. Причем не со стороны, не как откуда-то с гор спустившийся - а как гражданин этой страны. И, как гражданин, я просто хочу, чтобы государство меня уважало. Великая страна - это не та, которая имеет великие просторы, а та, которая уважает своего гражданина. А гражданин уважает законы той страны, которая его уважает. Вот такую страну можно назвать великой. У нас же сегодня, если из этих критериев исходить, страна совершенно не великая. Власть нас не уважает, своих граждан. И мне это не нравится. Можно пережить все, можно затянуть ремень, можно понять ситуацию, можно вникнуть... Но ведь ложь на каждом шагу. За три дня до августовского обвала президент всем нам говорит по телевизору: удержим, все будет хорошо. Зачем? Или с того же экрана телевизора мне сообщают: над нашей родиной летают неопознанные самолеты. Я еду в часть к ребятам- летчикам, подхожу к девочке, она в песочнице играет, и спрашиваю: а где папа? Она говорит: "Папа в Сухуми полетел. То есть дети знают, кто летает и откуда, а мне говорят, что неопознанные объекты.

А вообще... Раньше я мог страну, в которой живу, как-то определить, отнести к какой-то категории. Ну, хотя бы сказать, что я живу в лагере. Социалистическом. Но сегодня я просто не понимаю, к какой категории отнести эту абсолютно безвластную структуру.

- Александр Яковлевич, в последние годы труднее пишется? Все мы изменились...

- Не знаю, Я не умею писать по-другому. Душа осталась та же, понимание проблемы, принципы мои те же - меня с них никто никогда не свернет, они у меня какими были в двадцать пять лет, такими и сегодня остались. Может быть, опыта добавилось...

Плыви. И не бойся,

простудившись, заболеть.

Возраст - это понимание

любви

Как единственного чуда

на земле.

На столе моем задиристый

портвейн

Превратился

в респектабельный кагор.

Возраст - это радость

за друзей,

Не сумевших превратиться

во врагов.

Кто ты есть и где мы все

гостим?

Чей ты друг и кто твои

друзья?

Возраст - это ожидание

мечты

В окончании земного бытия.

Смерть, конечно, человечество

страшит.

Но какие там у нас с тобой

года?

Возраст - это состояние души,

Конфликтующее с телом

иногда.

Этого я, конечно, никогда не смог бы написать в двадцать четыре или в двадцать пять лет. Хотя бы потому, что сам до конца понял именно сейчас. Но вместе с тем я совсем не чувствую свой возраст. Иногда даже странно: выходишь к публике, а как минимум половина зала родилась уже после написания твоих первых песен. Я как-то не могу поверить в это.

- Александр Яковлевич, ваши первые песни - это цикл одесских произведений. Для вас это был важный этап?

- Безусловно. Ведь именно эти песни вывели меня к людям. В этом году, кстати, всем моим одесским произведениям исполняется 25 лет. Плюс- минус год. Конечно, этап! Я этого Семена придумал, влез в его шкуру, дышал этим воздухом, я полностью въехал в этих героев. Это было потрясающее время, студенчество, когда можно было хорошо перевоплотиться. У меня и походка была соответствующая, и манера разговора, и жесты... Ну, впрочем, распальцовки тогда еще не было никакой. И все получалось очень легко. Я до сих пор не могу понять, как это со мной происходило, но я писал не отрываясь. За двадцать- тридцать минут я мог написать песню. "На улице Гороховой ажиотаж", "Свадьба Семена" - целые драматургические полотна, причем со всей терминологией. А ведь это сейчас можно пойти, купить книгу "Блатная музыка" или там "Блатной жаргон". А тогда... "Гоп-стоп", между прочим, я написал за время обеда, ровно за одну тарелку щей. Я ушел с лекции, пришел домой. Мама поставила мне тарелку щей, я взял тетрадку - и одной рукой рубал этот суп, а второй писал. Потом быстро напел музыку - а музыка там, между прочим, очень приличная. И все это продолжалось минут тридцать максимум. Откуда что бралось? Я думаю, что кто-то моей рукой водил. Я вообще верю в высший разум. Я не знаю, может, это инопланетяне, может быть, канонический Господь Бог - дедушка с седой бородой, может, какая-то другая субстанция, но высший разум существует. И я просто уверен, что он моей рукой водил. Потому что если бы ко мне сейчас пришел молодой человек двадцати трех лет и принес бы эти произведения... Я бы, конечно, поверил, глядя в его честные глаза, но сомнения насчет авторства, безусловно, возникали бы.

- Александр Яковлевич, правда ли, что свою творческую деятельность вы начинали под другой фамилией?

- Нет. Просто в течение семи месяцев, пока я работал в рок-группе, у меня был псевдоним Аяров - Александр Яковлевич Розенбаум. Для того чтобы отделить мою сольную жизнь от деятельности в рок-группе. А так - я был Розенбаум, есть Розенбаум и буду. На концерте Песня года (см. внешнюю ссылку), на любой другой афише вы увидите только одно имя - РОЗЕНБАУМ.

- Как вы относитесь к современной патриотической песне?

- Для меня самого понятие "патриотическая песня" - очень растяжимое. И "Вальс-бостон" - это тоже патриотическая песня. И "Утиная охота", и "Глухари".., Понимаете, "гвоздевая" патриотика меня не интересует. То есть говорить о патриотической теме лозунгами - занятие бесперспективное. Ну давайте встанем, за руки возьмемся и скажем: "Нет войне!". Ведь хорошая фраза, да? Или "Миру - мир", тоже замечательная фраза. Но хорошей, искренней песни на лозунгах не построишь. Мы настолько уже испорчены лозунгами, что они в нас вызывают чувство отторжения. Я считаю, что к патриотической теме нужно подходить искреннее, душевнее. На уровне инстинктов, что ли. И тогда все встанет на свои места, все будет нормально. Мы сегодня боимся слова "патриот". Не знаю, почему. А я считаю себя патриотом.