Рейтинг
Порталус

ПРОБЛЕМА ЭТНОНАЦИОНАЛЬНЫХ ДИАСПОР В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Дата публикации: 01 августа 2010
Автор(ы): Андреева О.И.. к.п.н., доцент
Публикатор: 21071957
Рубрика: ПЕДАГОГИКА
Источник: (c) http://portalus.ru
Номер публикации: №1280682027


Андреева О.И.. к.п.н., доцент, (c)

Этнонациональные диаспоры - явление, присущее всему миру, имеющее столь же давнюю историю, как и само человечество. Однако, в настоящее время проблемы их исследования, урегулирования и вписывания в социальное пространство принявшей страны встают особенно остро, что усиливается легкостью перемещения по миру. Одновременно с этим одной из характерных черт мирового социума начала XXI века является всплеск сознания своей этнической принадлежности. Наблюдаемый сегодня интерес к историческим корням, к традициям и обычаям предков подкрепляется развивающимися параллельно процессами роста, укрепления и организационного развития диаспор [1, 17].
Как известно, термин «диаспора» в переводе с греческого языка означает рассеяние, пребывание определенной части народа вне страны его происхождения. Но анализируя феномен диаспор, надо подчеркнуть, что в российской научной литературе до сих пор нет ясности в употреблении этого термина. Нередко диаспора отождествляется с понятием «малочисленные народы», перед которыми хотя и стоит ряд задач, аналогичных диаспорам, но они имеют свой конкретный исторический ареал расселения и в обозримом отрезке времени не покидали свою Родину [2, 12].
Рассматривая понятие «диаспора», следует исходить из того, что одним из основных его факторов становится пребывание этнической общности людей в иноэтническом окружении за пределами страны (территории) их происхождения. При этом важно исходить из того, что диаспора – это не часть одного народа, живущего среди другого, а такая этническая общность, которая имеет, сохраняет, поддерживает и развивает такие отличительные черты национальной самобытности, как язык, культуру, сознание. Более того, диаспора обязательно имеет некоторые организационные формы своего функционирования, наделена внутренним импульсом, потребностью к самосохранению. И особую роль в этом имеет религиозный фактор, который в большей или меньшей степени способствует формированию и функционированию диаспор, пронизывая всю их культуру [2, 14].
Наиболее ярко охарактеризовал культурные составляющие диаспор Валерий Тишков, рассматривая диаспору как коллективную память и как предписание. Он утверждает, что наличие и поддержание коллективной памяти, представления или мифа о «первичной родине» является существенной характеристикой диаспоры. Хотя эта созданная и выученная конструкция, которая, как любая коллективная идеология, авторитарна по отношению к личности или каждому члену диаспоры, ибо в личностном плане представление о родине человека – это, прежде всего, его собственная история, т.е. то, что он прожил и помнит.
Но, тем не менее, несмотря на частое расхождение с индивидуальным опытом в диаспоре почти всегда присутствует коллективный миф о родине, который транслируется через устную память или тексты и политическую пропаганду, поддерживается, широко разделяется и поэтому может длительно существовать, находя в каждом новом поколении своих адептов [3, 1].
Почему это происходит? Конечно, не по причине некоего «генетического кода» или культурной предопределенности, а по причине рациональных стратегий выживания и сохранения личностного «Я» индивида в чужой культурной среде.
Нельзя обойти другой феномен диаспоры, который В. Тишков называет фактором доминирующего общества или среды пребывания диаспоры. Общественное мнение любой диаспоры не верит в то, что они есть единая часть и, возможно, никогда не будут полностью приняты обществом проживания и по этой причине почти всегда чувствуют свое отчуждение от этого общества. Это чувство отчужденности связано, прежде всего, с социальными факторами, особенно с дискриминацией и приниженным статусом. Сильными факторами отчуждения выступают культурный барьер (прежде всего языковой), фенотипическое различие. И даже при успешной социальной интеграции представители диаспор не могут избавиться от чувства отчуждения. Это, в свою очередь, и порождает романтическую (ностальгическую) веру в родину предков как в идеальный дом и место, куда они или их потомки обязательно должны возвратиться. Образование диаспор связано с психологической травмой в результате миграции и тем более с трагедией насильственного перемещения или исхода. Поэтому возвращение на идеальную родину понимается как восстановление некой утраченной нормы. Отсюда и рождается еще одна характерная черта диаспоры – убеждение, что ее члены должны коллективно служить сохранению и восстановлению своей первоначальной родины. Ее процветанию и безопасности. В ряде случаев именно вера в эту миссию обеспечивает этнообщинное сознание и солидарность диаспоры. Фактически отношения в самой диаспоре строятся вокруг «служению родине», без чего нет самой диаспоры, – акцентирует внимание В. Тишков.
Не стоит утверждать, что все случаи могут включать данные характеристики, но именно этот широкий комплекс веры и чувств и есть определительная основа диаспоры.
Отдельные ученые полагают, что способностью создавать диаспору обладает не каждый этнос, а только тот, который устойчив к ассимиляции. С этими доводами трудно согласиться – ведь процесс ассимиляции (если она не насильственна) длится не одно поколение. Известны многочисленные факты, когда в постсоветских странах очень жестко ставятся вопросы ускоренного перевода всех сфер общественного бытия на государственные языки, искусственно сужается информационное пространство и искореняется образование на русском языке, предпринимаются и другие дискриминационные меры по отношению к не титульному населению, которые становятся серьезным испытанием для диаспоры. Поэтому объективно устойчивость диаспор достигается посредством ее внутренней организации (органы самоуправления, культурные, образовательные объединения и т.д.).
Но наиболее устойчивым фактором, на наш взгляд, является некий психологический стержень, будь то национальная идея, историческая память, религиозные убеждения, все, что позволяет сохранить этническую общность, не дает возможности раствориться в иноэтнической среде. Т.о., именно внутреннее, не всегда осознанное стремление к самоорганизации является наиболее отличительным признаком диаспоры, что и позволяет ей функционировать, длительное время оставаясь относительно самодостаточным организмом [4, 1].
Поэтому нет никаких оснований рассматривать диаспоры в качестве переходных образований, исчезающих по мере интеграции в новую культурную среду. Напротив, как свидетельствует опыт дальнего зарубежья, они сохраняют значительное влияние на индивида и после его социальной адаптации в стране проживания. Это приводит к динамической трансформации общества, смене, а часто и изменению культурной среды принимающей страны.
Стоит обратиться к истории. Периоды наибольшего культурного расцвета Российского государства всегда совпадали с периодами наибольшей открытости России и коренного русского народа к другим народам, населяющим империю, наибольшей терпимости и готовности интегрировать эти нации и народности, говорящие на иных языках и исповедующие другие религии, в единую культурную среду, тем самым обогащая как эти народы, так и многонациональную русскую культуру. Таким образом, государственное начало традиционно имело доминирующее начало в организации жизни общества.
Такое положение государства способствовало формированию у русского народа скорее не этнической идентичности, а государственной. Чувство принадлежности к государству было намного сильнее, чем к этнической группе. Не случайно, оказавшись без поддержки и опеки государства, миллионы русских людей испытывают большие трудности в адаптации к новым условиям, – пишет А. Мигранян [5, 1]. Они перестали ощущать принадлежность к тому государству, где живут, перейдя в разряд «некоренных». И причина здесь в том, что столетиями они мало заботились о самоорганизации на этнической основе. Такая идентичность русских (скорее государственная, чем этническая) была благодатной почвой для того, чтобы и другие этнические группы, нации и народности, населявшие нашу страну, также могли обрести державно - государственный идентитет и не испытывать никаких морально-психологических, этнических преград на пути служению Российскому государству. Это изменение было еще больше усилено в советский период истории, когда вместо этнической или державно-государственной идентичности нашим народам предлагалась идеологическая идентификация [5, 2].
Однако, при всем этом следует отметить, что окончательно снять межэтнические проблемы не удалось ни в рамках Российской империи, ни советской идеологией. В нынешней России проблемы межнациональных отношений и интеграции национальных диаспор в существующую русскую культуру в силу объективных и субъективных причин в значительной степени отодвинуты на периферию политической, идеологической и социальной жизни. В результате в местах проживания «некоренных» народов периодически возникает напряжение на межнациональной основе.
Создается впечатление, – пишет А. Мигранян, – что из одной крайности мы падаем в другую: от полной денационализации русских мы переходим к полному игнорированию факта наличия многомиллионного населения страны, представляющего национальные диаспоры, вопросы интеграции которых в русскую культурную среду и русское общество в значительной степени пущены на самотек. Такие ключевые проблемы для них, как сохранение собственного языка, культуры, представительство в органах власти, в правоохранительных структурах, в бизнесе, зависят во многом от доброй воли или милости властей. Отсюда и такие уродливые явления, как нетерпимость и неприязнь к так называемым лицам кавказской национальности, грубые нарушения их прав при регистрации и приеме на работу и многое другое [5, 2].
Если пустить на самотек решение проблем национальных диаспор в надежде, что процесс становления элементов гражданского общества сам собой приведет к торжеству либеральных ценностей, свободы и прав человека, равенства всех перед законом и на этой основе органическое развитие национальных диаспор в качестве субкультур доминирующей русской культуры, то совершенно очевидно, что мы столкнемся с серьезным ростом межнациональных конфликтов и противоречий. Достаточно утопично сегодня призывать инонациональных мигрантов к сохранению целостной родной культуры вне помощи государства. Следствием этого выступает национальный антагонизм, где иммигранты и коренное население конфликтуют по разным поводам.
Выстраивание чрезвычайно гибкой и долгосрочной стратегии в этом направлении выступает сегодня как настоятельная социальная потребность. Задача новой России – обеспечить условия для того, чтобы каждый индивид, каждая этническая группа чувствовала принадлежность к Российскому государству и являлась частью русской культуры при полной своей культурной отличительности. Задача государства обеспечить необходимые для этого условия.


Литература:
1. Диаспоры и современное общество //Диаспоры 2006, № 2
2. http// www.dertunix.ru
3. Тишков В. Диаспора как коллективная память и как предписание. Персональный сайт.
4. Национальные диаспоры Приазовья. – Азов, ООО «АзовПечать», 2006
5. Мигранян А. Национальный вопрос в России. Некоторые мысли вслух.// http// www.diaspora/ru


Опубликовано на Порталусе 01 августа 2010 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?


КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА (нажмите для поиска): диаспора, этническое окружение, толерантность



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама