Низиенко Елена Леонидовна, директор Департамента общего образования Министерства образования и науки РФ

Представляем вам интервью с директором Департамента общего образования Министерства образования и науки РФ Еленой Леонидовной Низиенко.

- Каким, по-Вашему, должен быть профессиональный стандарт педагогической деятельности сегодня?

- В рамках Федеральной целевой программы развития образования (ФЦПРО) 2006 - 2010 года была попытка сформировать профессиональный стандарт учителя, сейчас существует множество его итераций, над этим работают разные коллективы, разные авторы и есть разные предложения. Но в настоящий момент профессионального стандарта, который чётко бы определял, какой педагог нам нужен, у нас нет. Причём надо понимать, что нужен не стандарт учителя сегодняшнего дня, а стандарт уже зав-

трашнего дня, потому что для сегодняшнего педагога уже поздно определять профессиональный стандарт, а для завтрашнего мы ещё должны самого педагога под профессиональный стандарт подготовить и всю систему перестроить, на что тоже требуется время. Поэтому мы должны чётко себе представлять, какой школа будет завтра.

Зачем вообще нужен профессиональный стандарт? Сегодня у нас в сфере подготовки педагогов есть некий "перекос", заключающийся в том, что мы, чётко не понимая, кто нужен сегодняшней школе, и не прописав этого в профессиональном стандарте, пытаемся готовить учителей. И после окончания университета мы спрашиваем нового специалиста не о том, каким педагогом мы тебя воспитали и каким педагогом ты можешь стать в ближайшее время, "поварившись" в работе, а спрашиваем: "Что ты узнал за время учебы?" Это, по сути, выпускной экзамен на сумму знаний, и мы понимаем, что обладатель аттестата на сумму знаний, - это, скорее всего, не тот учитель, который нужен современной школе. Хотя с уверенностью мы этого утверждать не можем, потому что у нас нет ориентира. Поэтому ключевая задача сейчас: из множества тех предложений, которые есть, такой профессиональный стандарт собрать. И понять самим - чиновникам, школе, родителям, обществу, каким должен быть учитель.

- Можно ли сравнить представления о профессиональном стандарте в Европе, например, и в нашей стране? Какое представление о современном учителе за рубежом?

- В большинстве стран педагогического образования как такового вообще не существует. Педагогов готовят в классических университетах, после чего развивают их профессиональные навыки. С одной стороны, в такой ситуации проявляется мотивация человека к работе учителя: он окончил вуз, получил общее профессиональное образование, а кем дальше будет - чиновником, педагогом или ещё кем-то, - начнёт понимать позже, и тогда он осознанно придёт в эту профессию. И дальше ему предоставят возможность получить специальное образование для работы с детьми и т.д., чтобы человек, который сам пожелал пойти работать в школу, смог получить всю требуемую подготовку.

Для нашей страны такой вариант не совсем удачный, потому что у нас есть своя система педагогического образования и мы не можем сбрасывать со счетов те традиции педагогического образования, которые есть, и именно они являются базисом на сегодня. Когда мы получим профессиональный стандарт, то на этих традициях, на том, что у нас уже существует, мы будем выстраивать такую систему обучения, которая позволит достигать тех ориентиров, которые мы заложим в профессиональные стандарты.

- Что сегодня нужно для повышения качества работы преподавательского корпуса? Создание сети базовых центров подготовки учителей, помимо вузов? Организация эффективной системы повышения квалификации преподавателей? Что-то ещё?

- Прежде чем говорить о сети профессиональных центров подготовки обучения педагогов, нужно понимать, что мы не под сеть подстраиваем подготовку учителей, а сеть подстраиваем под те цели, которые стоят перед системой, по-другому не может быть.

Что сейчас самое важное в этой связи? Первый шаг, как я говорила, - создать профес-

сиональный стандарт, второй шаг - понять, где готовят учителей близко к тому, что будет в профессиональном стандарте. У нас есть такие вузы, которые качественно готовят учителей, и нам важно понять, где эти "точки роста" и какие технологии и методики они применяют, как они содержательно работают, понять, что есть в этих "точках роста" ценного, что нужно распространять на всю систему педагогического образования.

Ведь что происходит сейчас? Мы вводим новый стандарт, в новом стандарте заложен принципиально иной подход, мы от парадигмы знаниевой уходим к парадигме компетентностной. Знание - это, безусловно, ценность, и оно ценностью остается, но... раньше практически единственным носителем знания был учитель, ну, может быть, ещё родители, если были хорошо образованны. Сейчас знания - везде! Пожалуйста, вот компьютер, Интернет, книга, СМИ... И у учителя уже другая задача: не передать те знания, которые у него есть, а научить ребенка ориентироваться в потоке этой информации, сформировать у ученика те компетенции, которые ему позволят ориентироваться, анализировать, принимать решения, осуществлять выбор.

И сегодня сложилось противоречие между новым стандартом, который мы вводим в школе, - системно-деятельностный подход, компетентностный подход, и тем, по каким технологиям готовить учителя. Педагог, который сам учится по лекционно-семинарской системе и на старом содержании, на знаниевом подходе, не может работать в рамках нового стандарта.

Что делать? Перестраивать систему педагогического образования. Перестраивать содержательно, и для этого у нас сегодня приняты новые федеральные государственные стандарты именно педагогического образования, в которых в том числе прописаны и требования к кадровым условиям, какими они должны быть, чтобы этот стандарт можно было реализовать. Кроме того, нужно сформировать достойную сеть педагогических вузов, нужно подготовить преподавателей для работы по новому стандарту, а также - и это касается как профессионального, так и общего образования - нам нужно формировать новую дидактику.

У нас нет подходов к новой дидактике, мы все работаем по Яну Амосу Коменскому в рамках классно-урочной системы. Вот почему проект стандарта старшей школы вызвал такую волну возмущений, потому что в стандарт был заложен уход от классно-урочной системы к индивидуальным образовательным траекториям, к индивидуальным учебным планам. Понятно, что это эффективно, но представляете, сколько лет существует эта классно-урочная система, на ней построена вся жизнь нашей школы, всё пространство школы, вся организация образовательного процесса! И сейчас взять и сломать её и перейти к совершенно другим вещам... как? Вот у нас есть школа, есть кабинеты, класс переходит с урока на урок, сам урок - 45 минут. Как может быть по-другому? Что будет происходить в школе, когда у всех будут индивидуальные программы? Должна быть какая-то другая логистика образовательного процесса. Если мы сейчас не возьмёмся за перестройку педагогического образования - хотя это уже даже поздно, это нужно было делать ещё до того, как мы стали вводить школьный стандарт, - мы не сможем подготовить учителей для работы по новому стандарту, упустим время.

- Что в таком случае делать тем учителям, которые уже давным-давно отучились,

давно работают в школе, учителям "старой закалки", как говорится?

- Учителям "старой закалки" обязательно надо оставаться в школе, если они чувствуют в себе силы и желание работать дальше. Но при этом надо понимать, что они должны пройти мощную, хорошую переподготовку для того, чтобы работать по новому стандарту. Я верю в то, что большинство учителей "старой закалки" способны к саморазвитию. В школе учителю просто нельзя не развиваться.

Приведу такой пример: недавно десятиклассница спросила у учительницы литературы, как та относится к творчеству Мураками? На что учительница, которая уже в возрасте, ответила, что не читала Мураками, но обязательно прочитает и обсудит с ученицей. Очень важно, какая реакция у учителя и насколько он готов к саморазвитию. Ведь дети сейчас другие учатся в школе, дети, которые родились уже в информационном обществе. Или известная история, которая произошла недавно, когда ученик указал директору школы на нарушение закона из-за размещения партийных плакатов в школе. Ведь эта ситуация очень модельная, особенно если говорить о руководителе. Что делает в данной ситуации директор школы? Он вызывает ученика и начинает его "песочить". Какой получается эффект? Во-первых, конфликт между руководителем и учеником, во-вторых, ученик считает, что разговаривать с ним на равных не хотят, что он всегда останется в позиции человека, которого здесь всерьёз не воспринимают. В результате ни авторитету директора, ни авторитету школы эта ситуация пользы не принесла. Что должен был бы сделать директор? Он должен был бы пригласить ученика к себе и предложить: "Слушай, давай разберёмся, проанализируем закон..." Директор должен был поговорить об этом, поддержать и поспособствовать тому, чтобы ученик, который постарался таким образом выразить свою гражданскую позицию, в следующий раз сделал бы это грамотно. А ещё лучше бы, сделать это в классе, и там обсудить и сказать: "Если мы не правы, что разместили эти плакаты, то мы их уберём, но если мы не нарушили никакой закон, то плакаты останутся". Вот разница в подходах! И учитель, и руководитель должны совершенно по-другому работать с детьми, дети уже другие.

- У нас есть профессиональное образование для учителей, но у нас нет вузов, где бы учили на директоров школ...

- Да, это проблема, и это проблема, которая появилась не сейчас. Например, в советское время что означало быть директором школы? Это означало быть педагогом, который в значительной степени проявляет какие-то лидерские качества и который постепенно "растёт", сперва до методиста, потом до заместителя директора и потом уже до директора школы. И директор школы, который "вышел" из педагога, вполне мог руководить педагогическим коллективом, успешно его направлять, потому что он владеет лидерскими качествами.

Но с того момента, как в законе "Об образовании" появилась позиция о юридической самостоятельности школ, всё очень сильно изменилось. Директор с этого момента должен уже обладать другими компетенциями. Он должен разбираться в финансах, разбираться в экономике, он должен управлять уже не только двумя коллективами - педагогическим и детским, он должен управлять уже кадровыми и материальными ресурсами. Кроме того, он должен уметь взаимодей-

ствовать с муниципальной властью обеих ветвей - законодательной и исполнительной, он должен взаимодействовать с родительским сообществом и с социумом вообще. То есть функционал директора школы очень сильно расширился.

Поэтому уже недостаточно готовить директора школы, который просто прошёл курсы повышения квалификации, так как учитель, который прошёл курсы повышения квалификации, - ещё не директор. Кроме этого, после введения юридической самостоятельности, вводится 83-й Федеральный закон, где директору предоставляется ещё большая свобода, что означает ещё большую ответственность, появляются НСОТ, сутью которых является увеличение выплаты зарплаты в зависимости от результата, распределение стимулирующих надбавок и т.д. То есть от директора требуется все больше дополнительных компетенций, поэтому сейчас вести речь о том, что директоров школ надо готовить специально, совершенно правомерно.

- Как государство в этом поможет?

- Сейчас существуют курсы "Менеджер в социальной сфере", "Менеджер в образовании" и все больше директоров школ проходят переподготовку. Но, конечно, за 72 часа стать хорошим нормальным управленцем невозможно, для этого нужна более серьёзная переподготовка. Например, для учителя мы создали такую процедуру, которая называется аттестация. С этого года в рамках аттестации есть такая позиция, как "аттестация на подтверждение соответствия занимаемой должности", каждый учитель раз в пять лет должен её проходить, и понятно почему: всё меняется, и через пять лет он может стать профнепригодным. Но это не означает, что если учитель не прошел аттестацию, то его выгонят из школы, это значит, что его отправят на курсы повышения квалификации, это значит, что с ним будут работать, и он ещё раз пройдёт аттестацию.

Также, прежде чем обсуждать подготовку директоров, нужно отметить очень тонкий момент, который заключается в том, что у нас сегодня нет границы между ответственностью государства, учредителя и учителя в собственном профессиональном развитии: кто за что отвечает? Учитель или директор должен отвечать за то, что раз в три года он должен проходить курсы повышения квалификации, читать современную специализированную литературу, общаться с другими директорами, учителями, ездить в другие школы, на конференции и т.д. А государство и учредитель отвечают за то, чтобы у учителя или директора был выбор из большого спектра таких возможностей.

Сегодня в законе "Об образовании" говорится о том, что министерство устанавливает порядок аттестации педагогических работников, но школой должен руководить аттестованный соответствующим образом руководитель, а полномочий по порядку аттестаций, по установлению критериев аттестаций нет ни у кого. И сейчас учредитель сам решает, как он этого директора аттестует перед тем, как назначить на должность, поскольку учредитель не может назначить не аттестованного директора...

Ещё раз вернусь к 83-му ФЗ, в ситуации с бюджетным учреждением директор получает бОльшую свободу действий, но это и бОльшая ответственность. В ситуации с автономным учреждением, где директор самостоятельно распоряжается бюджетом школы, распределяя его на зарплаты, на надбавки и т.д., понятно, что директору ответственность нужно обязательно делить с органом государственного управления, иначе невозможно с этим справиться. Но если сейчас в ситуации с невыплатами зарплаты директор и учредитель несут субсидиарную ответственность, то в случае с бюджетным учреждением директор несёт персональную ответственность, вплоть до уголовной. Поэтому мы свою ответственность чувствуем за это, и учредитель должен чувствовать свою ответственность за то, чтобы школой управлял грамотный директор.

Для этого есть система повышения квалификации. Да, её недостаточно, потому что сегодня она не настроена на то, чтобы качественно готовить руководителей школ. Для этого нужно отрабатывать содержание, технологии и методики. Мы в этом году впервые в рамках федеральной целевой программы "Образование" открыли ряд стажировочных площадок. Мы в рамках нацпроекта отобрали девять тысяч инновационных школ по всей стране. Как правило, инновационная школа - это инновационный директор, т.е. это лидер, который может чётко определить миссию своей школы, понять, как её реализовывать, организовать коллектив, в общем, это человек, который обладает всеми управленческими качествами.

Поэтому такой потенциал надо обязательно использовать, и если в рамках нацпроекта мы эти "точки роста" просто находили, то сегодня мы пытаемся распространить этот опыт, пытаемся такие школы сделать площадками для обучения других директоров, включить их в систему повышения квалификации. Потому что только институты повышения квалификации или институты развития образования не могут справиться с этой задачей. 32 стажировочные площадки на сегодня созданы у нас на конкурсной основе, на базе школ и на базе институтов повышения квалификации. Такие площадки часто включают в себя целый комплекс, где центр, например, находится в институте развития образования вокруг него собраны лучшие школы региона, в которых эти стажировки и проходят, ведь очень важно распространение практического опыта. Ну и кроме того, мы должны наконец начать учить на директоров школ в системе профессионального образования. Честно говоря, у меня нет чёткого понимания того, как это должно происходить: всех ли мы должны обучать, кто-то учится изначально на педагогов или это должна быть магистратура, где готовят управленцев, как их отбирать, как организационно это выстроить? Сейчас мы над этой проблемой тоже работаем.

- По-Вашему, какие ещё изменения необходимы системе образования для повышения качества её работы? Или нам уже достаточно реформ?

- Образование не может быть статичным. Мы не можем сегодня выстроить систему образования и сказать: "Всё, мы больше ничего модернизировать не будем". Мир всё равно меняется. Ещё десять лет назад мы не знали толком, что такое мобильный телефон, мобильная связь. А сейчас чуть ли не у каждого детсадовца есть мобильный, а если нет, то пользоваться точно умеет.

У нас в конце 90-х годов в школе, где я рабо-

тала, появился первый компьютеру директора в кабинете, потом появился компьютерный класс, в котором было 10 компьютеров, и мы ходили туда на них смотреть как на диковинку. Сегодня и мы, и дети ходим с планшетниками, сегодня уже есть школы, где расписание на стенах не вывешивают, есть электронные терминалы, где дети могут посмотреть информацию по урокам, какую им нужно. Поэтому раз меняются технологии, то и технологии образования тоже должны меняться. И учителя должны успевать перестраиваться, ведь если сегодня человек не умеет пользоваться компьютером, то я считаю, например, что он профессионально непригоден, хотя ещё 10 лет назад такового навыка не требовалось. И что делать учителю сегодня? Перестраиваться. Поэтому, как я и говорила уже, он должен сам отвечать за собственный профессиональный рост и развитие. Чувствовать, что надо меняться и расти, с тряпочкой и мелом сейчас ребёнку ничего уже не объяснишь.

- Вы, как в прошлом учитель русского языка и литературы, можете объяснить тот факт, что сегодня дети перестали фактически интересоваться чтением, почти перестали писать от руки? Школа может как-то повлиять на этот процесс?

- Недавно я читала какое-то социологические исследование, в котором опровергается расхожее мнение о том, что дети стали меньше читать. Другое дело, что они читают? Давайте возьмём школьную программу. С той поры, как я была учителем в старших классах, в программе ничего не изменилось и не сократилось. По-прежнему в старших классах дети читают Толстого, Достоевского, современных авторов. Ведь не произошло сокращения содержания. А это означает, что - хотят они того или нет - школьную программу они должны осилить и классиков прочитать. Другое дело, что появилось множество сокращенных, хрестоматийных текстов. Для меня, как для учителя литературы, важно, чтобы ребёнок не рассказал мне про произведение, а чтобы он поработал с текстом.

Я не очень верю в то, что десятиклассник может полностью постичь философский смысл романа Толстого "Война и мир" в 15 - 16 лет, когда сам Толстой четыре года работал над этим произведением, будучи в зрелом возрасте - около 50 лет. Но поставить для себя какие-то вопросы, какие-то вешки, к которым он будет возвращаться потом с возрастом, постоянно, - это задача учителя. И как минимум - не вызвать неприятия к этой книге. Моей маме 68 лет, недавно я увидела у неё в руках "Анну Каренину". Если ребёнок в школе хоть как-то эту книгу прочитал, а потом в таком возрасте к ней возвращается, на новом витке своей жизни, значит учитель тогда, много лет назад, хорошо поработал.

А вот то, что мы перестали писать, - это плохо. Да, уходит потребность писать от руки, но ведь раньше, когда мы писали письма родным, друзьям, в этом была особая эстетика. Мы эти письма перечитывали, мы их переписывали, если допускали помарки... теперь такой потребности в письменной коммуникации нет, а есть компьютер, есть смс-сообщения, где надо в минимальный объём знаков уложить максимум информации. Всё это тоже веяние времени, но тем не менее грамотно писать и грамотно говорить человек обязан. И научить его может только школа и родители, чью роль в этом преуменьшать не надо.

Интервью провела шеф-редактор журнала "Директор школы" Е. Терешатова