В апреле 2002 года в петербургском издательстве “Роза мира” благодаря усилиям И.Фокина и М.Антонова пятитысячным тиражом вышла в свет книга “Мартин Лютер. 95 тезисов”, ценнейшую часть которой составляет первая публикация на русском языке двух положивших начало Реформации работ М.Лютера – “95 тезисов о силе индульгенций” и “О свободе христианина”. Эти работы дополнены переводчиком и составителем уже издававшимися в России обращением Лютера “К христианскому дворянству немецкой нации об улучшении христианского состояния”, его “Кратким катехизисом” и переводом XLVI псалма “Господь наш меч, оплот и щит”. Большую часть почти семисотстраничного издания занимает Приложение, которое включает в себя “Аугсбургское вероисповедание” Ф.Меланхтона, разъясняющее религиозный смысл Реформации, “Теософские послания” Я.Беме (перевод с немецкого неизвестного переводчика XIX века, обнаруженный в Отделе редких рукописей РНБ), “Защиту Бога” Г.В. Лейбница, содержащую краткое изложение его “Теодицеи”, посвященные Реформации лекции Г.В.Ф. Гегеля по философии истории и истории философии и, наконец, подборку текстов из “Истории новой философии” К.Фишера, характеризующих так или иначе связанные с Реформацией явления духовной жизни от античности до начала XIX столетия. В целом сборник, появление которого в России можно считать замечательным культурным событием, дает обширный и весьма ценный материал для уяснения исторического смысла Реформации. Но каково современное значение Реформации? Живы ли сегодня ее идеи? Попытаюсь ответить на эти вопросы, опираясь прежде всего на материалы вышедшего издания.

Полная версия публикации

В середине первого года нового тысячелетия на прилавки российских книжных магазинов легла и была быстро раскуплена изданная десятитысячным тиражом книжка “Фауст и Заратустра” (СПб., Азбука. - 2001. 320 с.). Интерес образованной публики к сборнику статей немецких авторов, на заре ХХ века размышлявших об истоках и задачах современной философии, на мой взгляд, не случаен, ибо та современность, которую обсуждали тогда Г.Гессе, В.Виндельбанд, Г.Шульце-Геверниц, В.Вундт, М.Хайдеггер, К.Ясперс, Э.Гуссерль и Н.Гартман, длится до сих пор. Философствование минувшего столетия не дало решения проблем, мучавших этих мыслителей. Но почему часы философии стояли столько лет? И что в таком случае представляет собой весьма интенсивное философствование ХХ века по своим истокам и итогам? Попытаюсь сформулировать свой ответ на эти вопросы, не претендуя, конечно, в рамках статьи на доказательство выставленных в ней положений.

Полная версия публикации

Уже при первом знакомстве с материалом, относящемся к античной философии, неизбежно возникает вопрос: что мы можем знать о ней, если большая часть сочинений античных философов утрачена полностью и, по-видимому, безвозвратно, а то, что дошло до нас, претерпело нелегкую историческую судьбу и потому очевидно неполно, часто искажено и не всегда достоверно атрибутировано? В самом деле: от досократиков остались лишь крохи фрагментов и свидетельств; Сократ вообще ничего не писал; Платон в одном из писем сообщает, что о сути того, над чем он работает, у него нет и никогда не будет никакой записи, а написанные им диалоги весьма пестры по содержанию и, за редкими исключениями, иносказательны по форме изложения; сохранившиеся труды Аристотеля, составляющие, вероятно, только четверть его произведений, издаются перепутанными и расположенными в случайном порядке; о работах греческих стоиков и Эпикура, как и о сочинениях досократиков, мы можем судить лишь по их разъятым останкам; родоночальник неоплатонизма Аммоний Саккас не только, подобно Сократу, сам ничего не писал, но и ученикам своим писать запретил, вследствие чего “Эннеады” Плотина представляют собой ряд переполненных метафорами лекций, которые по своему усмотрению отредактировал, сгруппировал и озаглавил один из его учеников, а большинство философских работ Прокла является лишь комментариями диалогов Платона.

Полная версия публикации

Характерной особенностью международного развития во второй половине XX века является то, что независимые государства объединяются в целостные региональные экономические общества. Исторически первым из них, последовательно создававшимся на протяжении послевоенных лет, был Европейский союз (ЕС). С 1 ноября 1993 г. страны Европейского союза[1] окончательно устранили разделявшие их границы, обеспечили свободу передвижения и проживания своих граждан на всей территории ЕС. Европейский союз в настоящее время расширился до пределов почти всей Западной Европы, и в обозримом будущем, вероятно, охватит практически всю Европу, исключая те бывшие республики Советского Союза, которые образуют сегодня Содружество независимых государств (СНГ).

Полная версия публикации

Начиная с 90-х годов, все чаще и чаще приходится слышать, что проблема наркотизма и наркомании в обществе приобретает масштабы эпидемии и угрожает самому существованию российского государства. В подтверждение этого приводятся умопомрачительные цифры - например, г. Шакиров в своей книге “Наркобизнес в России” пишет, что “В больших и малых городах России, согласно анонимному опросу, почти 95% молодежи пробовали наркотик хотя бы один раз”.1 Со страниц периодических изданий не сходят алармистские и апокалиптические прогнозы о том, что Россию ожидает “наркотический ад” и “национальная бедствие”, что увлечение наркотиками распространено повсеместно и угрожает генофонду нации, и только самые жесткие и репрессивные меры могут вытащить Россию из ее практически безнадежного положения.2

Полная версия публикации

19 января 2001 года в ОГУ в рамках международной юбилейной научно-практической конференции, посвящённой 30-летию Оренбургского государственного университета, был проведён круглый стол по методологическим проблемам преподавания дисциплины “Культурология” в высших учебных заведениях Оренбургской области. На заседании присутствовало около двадцати преподавателей вузов г. Оренбурга. Ниже печатаются в кратком изложении наиболее интересные выступления.

Полная версия публикации

Животные - не предметы и не индивиды. Они заботятся о собственном выживании и стремятся к самосохранению; при этом мнения специалистов по этике расходятся в вопросах о правах животных по отношению к человеку. Ни антропоцентризм классических западных теорий морали, ни неантропоцентрические подходы современной этики окружающей среды не позволяют разрешить конфликт между интересами человека и других представителей живой природы. В данной статье автор делает попытку отстоять природоохранительную этику, занимающую промежуточное положение между традиционным антропоцентризмом и более модным эгалитаризмом. Автор считает, что рациональная нормативная система требует иерархии прав человека и других биологических видов и должна включать как антропоцентрические, так и иные стратегии.

Полная версия публикации

В отличии от своего современника и ученика И. Г. Гердера, Иммануил Кант выявляет некоторые элементы «Философии мировой истории» с точки зрения своего понимания природы или сущности человека. Даже небольшие статьи И. Канта, специально посвященные этим вопросам, раскрывают его взгляд на историю как на необходимый процесс, имеющий свое начало, конечную цель, этапы поступательного развития и движущие силы ему имманентные. И. Г. Фихте продолжает линию И. Канта и в теоретической и в практической философии, в том числе и в той ее части, где закладываются основы для разработки научной формы философии всемирной истории. За счет раскрытия единого начала теоретического практического разума Фихте удается разработать имманентный принцип всемирно-исторического процесса.

Полная версия публикации

Всякая деятельность, формирующаяся в рамках общественного бытия, является результатом развития человеческого сознания как творческого начала. При этом практика понимается как основание становления и развития сознания. Вместе с тем процесс их взаимовлияния друг на друга в ходе развития органически связан. Эти стороны человеческой жизни - материальная и духовная - можно рассматривать как диалектические противоположности единого процесса, направленного на освоение мира и постоянное совершенствование интеллекта.

Полная версия публикации

Человеческое мышление можно рассматривать как продукт практической деятельности людей. В работах Ж.Пиаже, Л.С.Выготского, А.Н.Леонтьева показано, что формирование мыслительных операций ребенка непосредственно зависит от опыта. "Практическая деятельность человека миллиарды раз должна была приводить сознание человека к повторению разных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом".(1) Такие аксиомы и процедуры, их закрепление в сознании приводили к формированию особого слоя знания в практической деятельности человека, представленного способами и методами мышления.
В мышлении каждой эпохи практическая и познавательная деятельность людей фиксируется только присущей для данной эпохи системой основополагающих понятий, принципов, категорий, взглядов, норм и методологических установок ценностно-мировоззренческого характера. Эта система обладает регулятивной функцией человеческой деятельности и находит свое выражение в стиле мышления конкретно-исторической эпохи.

Полная версия публикации