Если бы я писала об этом удивительном человеке очерк, то назвала бы его так: "Этот высокий дар - быть самим собой". Дар, что во всех превратностях жизни даёт человеку силу лепить, создавать себя и нравственно, и творчески, и интеллектуально в соответствии со своими идеалами, не отступая от них ни на шаг. Такой дар даётся очень немногим, к числу коих принадлежит Александр Зиновьев. Что заставило меня искать встречи с этим знаменитым и, конечно, очень занятым человеком? Нет, не его поразительная судьба, научные труды, литературные произведения, о которых уже немало написано специалистами. С юных лет я мечтала о коммунизме и верила, что он когда-нибудь обязательно придёт. Придёт не только отсутствием дефицита и изобилием всего, что необходимо, а главное, новыми, я бы сказала, преображёнными людьми, для которых первостепенными будут не их карьерные, эгоистические побуждения, а стремление ко всеобщему благу и братству. Иначе, -спрашивала я себя, - зачем человек приходит на землю? О духовной эволюции человечества я тогда знать не знала... И вот сейчас, когда нашему народу всеми средствами массовой информации внушается, что человек должен заботиться только о себе, о собственном преуспеянии, лелеять страстишки не самого высокого пошиба, я вдруг читаю в статье А. Зиновьева: "Когда-нибудь, когда человечество в интересах самосохранения всё-таки вновь обратится к коммунизму, как единственному пути избежать гибели, XX век будет назван именем Ленина и Сталина".
И это говорит писатель, высланный некогда из СССР за критику советской жизни! Как я могла, узнав такое, не стремиться с ним встретиться, чтобы получить ответ на главный вопрос жизни!

Полная версия публикации

С весны 1999 года в Ростове-на-Дону начало действовать учебное за­ведение повышения квалификации медиков и гуманитариев в области практики экзистенциализма.

Философски за Институтом стояли Хайдеггерианский экзистенциа­лизм и русская религиозная философия. Практически – опыт философствования в лечебной практике Александра Ефимовича Алексейчика, его вопрос – если жизнь калечит и жизнь же и лечит, то возможно ли организовать такую жизнь, которая бы оказалась лечебной, и лечебной не за 20-30 лет, а за секунды, ми­нуты, часы, дни, недели, в крайнем случае месяцы ? Создавая Институт, мы соз­навали себя учениками А.Алексейчика и были полны решимости перевести по­лученный за годы участия в его семинарах опыт в учебную форму и распростра­нять на юге России.

Полная версия публикации

1. Категорию «живописное» (picturesque) выдвинула и активно развивала английская эстетика XVIII в. Этой теме посвящались популярные эстетические трактаты, исследовавшие в первую очередь красоту природы. Считалось, что живописность создается игрой света и тени, разнообразием и контрастами. Живописная красота проявляется в необычности, бесформенности и связана, например, с изображением изменчивых облаков, развалин замков или кораблекрушений. Термином «живописное» в эстетике обозначался также естественный английский парк, в противоположность геометрическому, рационально организованному французскому парку.

Полная версия публикации

Фигуры Танатоса. Философский альманах. Пятый специальный выпуск. СПб., 1995

Тема «разум и смерть» не просто многопланова; она практически неисчерпаема в своих аспектах и бесчисленных конкретизациях во всех направлениях ее осмысления: личностно-индивидуальном, социокультурном и глобально-универсумном. Главное в этой теме — непреходящая потребность человека понять сущность и значение своей смерти. Однако единого для всех людей понимания этого никогда не было и до сих пор нет. И для истории, и для современности характерен феномен плюрализма концепций смерти. В них выражаются различные мировоззренческие позиции — убеждения относительно мира и человека, иначе говоря, парадигмы (философские, религиозные и иные), определяющие содержание взглядов на те или иные субординированные им вопросы.

Полная версия публикации

Человек смертен, но он духовно возвышается над смертью, познавая и оценивая ее, сознательно определяя свое отношение к ней, но осмысление смерти как всеобщего инварианта человеческого Бытия возможно лишь на основе и в рамках какого-либо мировоззрения, Эволюция духовной культуры человечества свидетельствует, что многообразные мировоззренческие парадигмы содержательно определяли и определяют как характер трактовки смерти, так и историческую вариативность и современный диапазон ее оценок.

Полная версия публикации

Россия сейчас стоит перед проблемой выбора своей цивилизационной судьбы. Куда идти? К какому Храму искать дорогу? Какая дорога ведет к Храму? Невиданный, неслыханный в истории тип мирового сообщества — коммунистическая цивилизация, которую свыше семидесяти лет пытались строить большевики, не состоялась. Советский Союз развалился под тяжестью экономической недееспособности, а также политических и межнациональных противоречий «империи зла», как назвал «первую в мире страну социализма» Рональд Рейган. Но должна ли наша страна избрать «европейский проект» своей цивилизационной судьбы, на что ориентирует фукуямовский проект «конца истории», который предполагает, что рано или поздно все страны изберут свою «либеральную» судьбу и войдут в семью прозападных, европейских и атлантических народов? Да и возможно ли это хотя бы по экологическим соображениям? Известный американский футуролог Пол Кеннеди в своей книге «Вступая в двадцать первый век» показал и доказал, что средний американец в течение жизни наносит вдвое больший ущерб природе, чем швед, втрое, чем итальянец, в 13 раз — чем житель Бразилии, в 35 — чем индиец, в 280 раз — чем житель Чада или Гаити [1].

Полная версия публикации

В «сказках» Лафонтена, как и в повествовательной литературе 1660-х гг. в целом, в ее прозаическом и стихотворном вариантах, проявились такие классицизирующие тенденции, как стремление к лаконизму, экономии выразительных средств, рационалистическому построению сюжета и характеров. Обрабатывая в «сказках» новеллы эпохи Возрождения, Лафонтен в большинстве случаев сокращал текст, упрощал фабулу, приспосабливая ее к новым классическим вкусам. Однако сами сюжеты, заимствованные из ренессансной новеллистики, не были характерны для литературы 1660 гг., стихотворная форма была ориентирована на традицию Вуатюра и Маро.

Полная версия публикации

Со времен романтизма принято было видеть в Лафонтене продолжателя национальных традиций эпохи Возрождения. Представители романтической критики называли автора «сказок» и басен поэтом XVI века, «случайно заброшенным в XVII столетие» (Girardin S.-M., Chasles Ph. Tableau de la littérature française au XVI s. P., 1829. P. 250). Эту точку зрения разделял и Ш.О. Сент-Бев (Sainte-Beuve Ch. Critiques et portraits littéraires. P., 1832. T. 2. P. 103). Позже, в эпоху формирования культурно-исторической школы национальное, «галльское» начало подчеркивал в произведениях Лафонтена И. Тэн (Taine H. Essai sur les fables de La Fontaine. Strasbourg, 1859. P. 61).

Полная версия публикации

В эстетике классицизма противопоставление стихов и прозы имело принципиальное значение. Стихотворная форма была прерогативой высоких жанров, проза — низких, хотя предусматривались исключения: академические и надгробные речи были выдержаны в высоком стиле, представители легкой поэзии использовали фамильярную лексику и разговорные синтаксические конструкции.

Полная версия публикации

В данной статье рассматривается основа, необходимая для существования любого субъекта, и в том числе, и Искусственного Разума (ИР). Основа, благодаря которой создаются желания, мотивы и цели субъекта. Автором дано определение основы существования любого субъекта.

Полная версия публикации