Томас Де Квинси.
АНГЛИЙСКИЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛ И НЕПОГОДА.





... Возьмем сельский домик, стоящий в горной долине в 18 милях от какого-либо города, долина сама не слишком обширна и занимает в длину примерно две, а в ширину -- в среднем три четверти мили; преимущество местоположения такого дома состоит в том, что ежели собрать всех жителей округи, то образуют они числом своим среднюю семью, вполне достойную внимания. Теперь пускай же горы будут настоящими горами -- от 3 до 4 000 футов высоты, а домик будет настоящим домиком, а не "особняком с пристройкою, вмещающей до двух карет" (как пишет один остроумный автор), и пусть тот домик окажется (ибо я должен держаться реального направления) с белыми стенами, обсаженными густым кустарником так, чтобы вся их наружность осенялась цветом, и под окнами б с весны до осени распускались, словно по старшинству, бутоны -- от майских роз до позднего жасмина. Возьмем, однако же, не весну и не осень, а зиму, и притом самую суровую. Сие есть наиважнейший пункт в науке о счастье. И с удивлением взираю я на то, как люди слепы -- они ликуют, провожая зиму, а коли приходит время встречать ее -- надеются на снисходительность природы. Я же, напротив, любой год возношу небесам мольбы о даровании снегов, града, мороза иль бурь каких-нибудь, чем более -- тем лучше. Всякому известно, что за божественное наслаждение кроется зимою у домашнего очага: свечи, горящие уж в четыре часа, теплый коврик у камина, толково заваренный чай, затворенные ставни, гардины, ниспадающие на пол широкими складками, -- а дождь и ветер яро неистовствуют вовне,

И мнятся за окном два голоса чужих
-Там небо и земля слились в единый лик;
Но крепостию стен ограждены от них,
Мы чаем лишь добра в тиши покоев сих.
"Замок праздности"

То известные каждому, рожденному в широтах высоких, частицы, слагающиеся в мозаику зимнего вечера. Правда, услады эти, подобно мороженому, приготовляются лишь в холодной атмосфере -- это плоды, никак не могущие созреть без погоды штормовой и суровой. Меня не назвать "щепетильным" в вопросе погоды -- я приемлю и снегопад, и крепкий мороз, и стремительный ветер, который (по выражению м-ра ...) "позволяет даже почтовому ведомству полагаться на него". Сгодится мне и дождь, но лишь самый жестокий -- другого не потерплю, ибо иначе буду чувствовать обман: почему призван я платить столь высокую цену за зиму, тратясь на уголь, свечи, терпя всевозможные лишения, коими не обойден и джентльмен, ежели не получаю взамен лучшего товара? О нет, тех денег достало б мне купить зиму по крайней мере канадскую или русскую, дарующую всякому право делить владение собственными ушами с северным ветром. Конечно, великий эпикуреец я, ибо не могу полно наслаждаться ни одним зимним вечером, коли тот придется после Фомина дня и окажется уж тронут мерзким тленом весеннего дыхания; нет, достойный вечер отделен долгой чередой темных ночей от прибавления света и возврата к солнечным дням. И посему, с последних недель октября и до сочельника длится пора блаженства, она представляется мне хозяйкою с чайным подносом в руках -- и хоть чай осмеян теми, кто от природы наделен изрядною бесчувственностью (или же развил в себе сию способность усердными возлияниями), и невосприимчив к действию столь утонченного бодрящего средства, этот божественный напиток является любимейшим в доме каждого мыслителя; что ж до меня, то я бы присоединился к д-ру Джонсону в bellum internecinum* с Джонасом Хенвсем и прочими нечестивцами, осмелившимися презрительно отозваться о чае. Однако не стану слишком утруждать себя описаниями тех зимних вечеров и предоставлю то сделать художнику -- он без труда дорисует картину, следуя моим указаниям. Впрочем, художники не любят белых домиков, ежели, конечно, домики эти не побиты стихиями; но сия внешняя сторона моего жилища едва ли потребует усилий живописца, ибо теперь нахожусь я внутри. а также:

Симон Форд
Беспорядок в вещах: библиотеки искусств, постмодернизм и гипермедиа

Жан Бодрийар
Фотография или письмо света

Bладимир Сорокин.
Настя.

Владислав Тарасенко. Антропология Интернет:
самоорганизация "человека кликающего"

В.Л. Иноземцев.
"Класс интеллектуалов"
в постиндустриальном обществе

Владислав Софронов-Антомони.
Индустрия наслаждения

Сергей Шилов.
ВРЕМЯ и БЫТИЕ

Кеннет Дж. Джерджен.
Закат и падение личности

Мишель Фуко.
Я минималиста.

Славой Жижек.
Япония в словенском зеркале. Размышления о медиа, политике и кино.

Михаил Рыклин, Валерий Подорога. Третья возможность метафизики.

Алан Бадью. Апостол Павел. Обоснование универсализма. PDF/598Kb

Ролан Барт о Ролане Барте. PDF/903Kb



аллегории чтения:

Павел Пепперштейн
Тело, текст, препарат
(наши колонии в мозгу)


Итак, нарисуй же мне комнату семнадцати футов длины, двенадцати футов ширины и не более семи с половиной -- высоты. Сие место, читатель, величественно именуется в доме моем гостиною, правда, замышлялось оно с тем, чтоб "двум желаньям потакать", и потому было бы более справедливо назвать его также и библиотекою, ибо как увидишь ты, только в книжных владениях я богаче своих соседей. Книг имел я до пяти тысяч и собирал то богатство с восемнадцати лет. Посему, художник, изобрази их в таком множестве, кое только способна вместить комната. Населив ее книгами, прибавь еще и хороший камин, и мебель -- простую и скромную, что более подходит непритязательному вкусу ученого. И нарисуй же у огня мне чайный столик, и (ведь ясно -- ни одно существо не придет в гости такой штормовой ночью) помести лишь две чашки с блюдцами на поднос; и коли ты умеешь выражать условности или писать хотя бы аллегорически, -- дай мне тот вечный чайник, коему нет пределов a parte ante и a parte post**, ибо, по обыкновению, я пью чай от восьми часов вечера до четырех часов утра. И поскольку занятие сие не терпит одиночества, изобрази же прелестную молодую женщину, сидящую рядом со мною. Даруй ей руки Авроры и улыбку Гебы; но нет, милая М., даже в шутку не позволяй мне думать, что свет, коим озаряла ты мое жилище, происходил от единой красоты, сего тленного и недолговечного свойства, и что чары ангельских улыбок подвластны стараниям гусиных перьев. Обратись же теперь, добрый художник, к предмету, могущему поддаться описанию, то есть, собственно, ко мне -- то будет портрет Употребляющего опиум, того, что проводит вечера в обществе "маленькой золоченой шкатулки с пагубным ядом". ...


-------------------------------------------------------
* обоюдная война (лат.)
** бесконечно до и бесконечно после (фр.).