Рейтинг
Порталус

Карпицкий Н.Н. Феноменология детского страха темноты

Дата публикации: 26 июня 2013
Публикатор: Карпицкий
Рубрика: ФИЛОСОФИЯ ФИЛОСОФИЯ СОЗНАНИЯ →
Источник: (c) http://portalus.ru
Номер публикации: №1372223967


Сайт автора: http://karpitsky.livejournal.com/

Карпицкий Н.Н. Феноменология детского страха темноты // Педагогика – XXI: Материалы II международной научно-теоретической конференции (31 января 2011 г.): В 2-х ч. Караганда: Центр гуманитарных исследований «Тезис», 2011. Ч.2. С. 175-179.

Карпицкий Н.Н. Феноменология детского страха темноты

Детское мировосприятие не является примитивной стадией по отношению к мировосприятию взрослого человека. Переход во взрослое состояние следует понимать не как поступательное развитие, а как трансформацию, связанную с изменением априорных принципов мироописания. Поэтому к миру детства нужно относиться не как к недоразвитому, а как другому, который не хуже и не лучше, а просто другой. Повседневная практика воспитания направлена на то, чтобы включить ребенка в ту картину мира взрослого, которая противоречит детскому экзистенциальному опыту. Это включение происходит постепенно, путем переориентации с первично очевидного опыта на условные принципы мироописания, в соответствии с чем подвергается редукции жизненный опыт ребенка. В феноменологическом смысле первично очевидный опыт не зависит от внешних обстоятельств, не выводится из других представлений, и сам может служить предпосылкой более широкого мировосприятия.
Взрослые очень часто мнят, что они лучше понимают мир, нежели еще «малознающие и наивные» дети, хотя это понимание сводится к подмене первичного опыта жизни всевозможными предрассудками, идеологическими установками и шаблонными представлениями. И уж совсем плохо, когда они внушают чувство своего превосходства детям, заставляя тех сомневаться в подлинности своего жизненного мира. Преодолеть этот подход во многом может помочь феноменологическая установка.
Феноменология как метод описания содержания сознания имеет цель прояснять очевидности сознания. Поэтому феноменологическая установка в отношении к детям должна заключаться в апелляции к первично очевидному опыту ребенка. В соответствии с этой установкой становится возможным преодолеть редукционистский подход повседневной практики воспитания. Это можно видеть на примере воспитания у ребенка способности преодолевать страх. В повседневной воспитательной практике ребенка начинают убеждать в том, что бояться нечего. Все детские фантазии разоблачаются как иллюзии, ребенку объясняется объективный порядок вещей, в соответствии с которым его страх выглядит нелепым. Однако ребенок понимает, что в объяснениях взрослого очевидная неправда, ведь источник страха вполне реален в его жизненном мире. Феноменологическая установка воспитания предполагает, что взрослый принимает феномен страха как данность и не пытается ставить под сомнение его источник. Иными словами, для того, чтобы научить ребенка правильно относиться к собственному страху, необходимо подвергнуть редукции все объяснения этого феномена с позиции взрослого. Через понимание страха как самоочевидности жизненного мира можно объяснить, как в своем внутреннем самоопределении можно побежать страх, мобилизуя для этого собственные психические силы.
Применение феноменологического метода в современной педагогической науке открывает новые возможности. Именно это можно продемонстрировать на основе феноменологического описания страха темноты, связанного с утратой ощущения целостности мира.
Ребенок способен как угодно долго смотреть в окно поезда, взрослому же быстро становится скучно, потому, что ребенок созерцает реальность, в которой открываются новые феномены, а взрослый смотрит на сами эти феномены как на факты своей скучной реальности. Точно также, когда ребенок играет, то погружается в реальность игры. Взрослый же боится оторваться от привычной реальности, и поэтому теряет интерес к детским играм, для него это всего лишь сюжеты, которые в его собственном мире скучны. Когда ребенок смотрит в окно поезда, то созерцает не просто холмы и деревья, он созерцает реальность, в которую можно погрузиться, где можно играть среди холмов и деревьев, где можно просто жить. В этот момент погружения он забывает и о поезде, и о своем Я. Взрослый не может отрешиться от своего Я, и поэтому все то, что открывается ему за окном поезда – это просто вещи, принадлежащие привычной повседневной реальности.
В опыте ребенка постоянно происходит спонтанная сборка различных мироописаний. Для каждой ситуации выстраивается своя небольшая «картинка мира», когда он смотрит в окно поезда или когда он просто играет. Каждая такая картинка несет чувство новизны, захватывает, увлекает, и поэтому все кажется новым, чудесным и интересным. Поскольку сборка описания не привязана к определенному Я, она приобретает характер спонтанного становления. В каждой новой «картинке мира» ребенок сознает себя новым существом. В противовес этому картина мира взрослого привязана к его Я, которое выступает в качестве центра собственной важности, определяющего важность всех других феноменов жизни. В результате взрослый редуцирует все многообразие жизни только к одному мироописанию. Утрата этого многообразия порождает скуку повседневности. Целостность картины мира взрослого реконструируется определенными законами, скрепляющими каркас мироописания. Эти же законы выступают в качестве фильтров, которые не позволяют ему видеть ничего чудесного и удивительного.
У ребенка целостность восприятия жизни достигается иначе, нежели у взрослого. Если взрослый достигает ее путем скрепления воспринимаемых феноменов определенными законами, то ребенок естественным образом достигает целостности переживания не на уровне постигаемых феноменов, а в актах полагания интенций. В классической феноменологии Э. Гуссерля сознание описывается как поток интенций. Интенции – это любые полагаемые субъектом направленные акты сознания: мысли, чувства, восприятия, ожидания и т.д. Феноменологическое описание детского сознания предполагает выход за пределы этой классической модели. Волевой акт сборки описания не привязан к определенному Я или какому-то одному центру самосознания, он обнаруживается в каждой переживаемой интенции. В этих волевых актах ребенок проявляет сопричастность одной интенции другим, выстраивая тем самым новое восприятие жизни. В другой ситуации он может прояснить сопричастность интенций другим образом, создавая тем самым новую реальность игры, в которой начинает осознавать себя иначе. Именно поэтому взрослый может лишь иметь «ностальгию повсюду быть дома», а ребенок уже повсюду дома, т.е. повсюду ощущает целостность бытия.
Разрушение ощущения целостного мира ребенок переживает как иррациональный страх, чаще всего – как страх темноты. В отличие от привычных проявлений страха в повседневной жизни, иррациональный страх темноты беспредметен. Он вызван не конкретными обстоятельствами, а утратой чувства реальности мира.
Погружение в состояние детского страха темноты можно сравнить с возвращением в первозданный хаос мифологического сознания, из которого еще ничего не вычленено и не упорядочено. По мере того, как космос погружается в хаос, пробуждаются хтонические чудовища. Но не они по настоящему пугают, страх порожден самой неотвратимостью распада привычного космоса. Нечто подобное происходит в момент прорыва бессознательного, которое тоже представляет собой неупорядоченное и недифференцированное состояние сознания, когда всплывают угрожающие архетипические образы. Но не они, а сам процесс утраты устойчивости психической жизни вызывает настоящий ужас. Иными словами страх темноты вызывается не предметом, а самим процессом утраты устойчивости мироописания.
Мироописание ребенка, который пока не выяснил, что в мире возможно, а что нет, еще не приобрело устойчивость. Для него первичный мир – это мир, в котором светло, и благодаря этому можно узнавать привычные вещи. Стоит наступить темноте, как все привычное исчезает и может случиться все что угодно. Подобный иррациональный страх прорывается всякий раз тогда, когда мы утрачиваем чувство своего присутствия в мире, и перестаем воспринимать его законы, которые разграничивают привычное и чуждое, возможное и невозможное. Поскольку картина мира ребенка еще не устойчива, он легко оказывается в плену страха темноты. Взрослого защищает от этого страха вера в устойчивость собственных принципов мироописания. Но если по тем или иными причинам взрослый все же усомнился в незыблемости этих принципов, он оказывается совершенно беззащитен перед этим детским страхом.
Иррациональный страх темноты сопровождает разрушение мироописания. Если в феноменологическом смысле сознание всегда интенционально, то в состоянии беспредметного страха оно утрачивает свою направленность. Страх темноты не является страхом перед чем-либо определенным. Он связан с утратой всякой предметности, которая влечет за собой угасание интенциональных актов. Интенция должна была схватить нечто определенное, однако, вместо этого пробуждающееся чувство страха, как нечто имманентное интенции, лишает всякой определенности схватываемое в ней. Ввержение в состояние иррационального страха угрожает возникновением из возникшего хаоса всего что угодно: любые кошмары, любые чудовища, какие угодно фантомы человеческого разума угрожают осуществиться, и перед этим нет никакой защиты. Однако не кошмарные фантазии продуцируют иррациональный страх – они сами лишь его случайный эпифеномен. Если повседневный страх возникает из фантазий, ожиданий или других представлений, то в этом случае наоборот – страх первичен фантазиям.
Иррациональный страх не вызван чем-то конретным, не открывает никакого предметного содержания и не предопределен общим эмоциональным настроем. При этом он уничтожает интенцию непосредственно изнутри нее самой: лишаясь в момент возникновния страха направленного импульса, интенция самоотрицается. Это значит, что иррациональный страх обнаруживается не в особой интенции, но как нечто имманентное каждой интенции сознания.
Всякая интенция осуществляется не изолировано от всего прочего сознания, а в некоей среде. Эта среда может быть истолкована как сопричастность всех интенций друг другу, образующая единство сознания. Любой опыт сознания всегда открывается во взаимосвязи со всей целостностью сознания. Не может быть двух фрагментарных переживаний одновременных интенций «самих по себе», хотя эти интенции могут быть безотносительны друг к другу (т.е. никак не мотивировать друг друга). Единство сознания обнаруживается в единстве переживания, имманентном каждой интенции сознания. Переживание целостности жизни открывается не на уровне внешней согласованности интенций, а на уровне их внутреннего содержания – как имманентное переживание каждой интенции. Иррациональный страх укоренен там же, где и опыт единства сознания – в сопричастности интенций потока жизни, обнаруживающейся в имманентном содержании каждой интенции.
Первоначально иррациональный страх вызывает самоуничтожение всех интенций потока, обнаруживаясь в качестве имманентного содержания каждой интенции. Разрушение единства мира грозит новым произвольным соединением в нечто абсолютно чуждое, где невозможное становится возможным, и пробуждаются самые дремучие фантазии, угрожающие своим реальным воплощением. Однако мироописание ребенка очень гибко. Достаточно включить свет, и страх сразу отступит. Ребенок легко может справиться со страхом темноты, если рядом кто-то есть. Именно поэтому он боится остаться в темноте один. Это связано с тем, что интуиция присутствия другого жизненного мира способна вытеснять иррациональный страх. В этой интуиции внутреннее переживание целостности мира другого человека сопереживается таким образом, что позволяет восстановить собственное переживание единства жизни.
Если мировосприятие ребенка целиком основывается на интуиции присутствия, он легко побеждает страх, когда рядом кто-то есть. В мировосприятии взрослого интуиция присутствия очень часто подменяется социальными стереотипами, и разрушение мироописания в состоянии иррационального страха может быть катастрофичным и привести к полной изоляции в искусственно сконструированном «суррогатном» мировосприятии. Поэтому понимание детского опыта позволит взрослому не только лучше понимать ребенка и решать вполне определенные педагогические проблемы, но и лучше понять себя самого.

Опубликовано на Порталусе 26 июня 2013 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама