Рейтинг
Порталус

Карпицкий Н.Н. Ценностные основания перехода к гражданскому обществу

Дата публикации: 26 июня 2013
Публикатор: Карпицкий
Рубрика: ФИЛОСОФИЯ ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ →
Источник: (c) http://portalus.ru
Номер публикации: №1372224916


Сайт автора: http://karpitsky.livejournal.com/

Карпицкий Н.Н. Ценностные основания перехода к гражданскому обществу // Россия и Европа: связь культуры и экономики: Материалы международной научно-практической конференции (24 декабря 2010 года). В 2-х частях. Прага, Чешская Республика: DigiTisk Studio spol. s r.o., 2011. Ч.2. С. 196-199.

Карпицкий Н.Н. Ценностные основания перехода к гражданскому обществу

Процессы преобразований после краха советской системы идут очень неравномерно в бывших социалистических странах. В одних случаях складывается устойчивое гражданское общество, в других случаях происходит регресс к авторитаризму, а порой и к тоталитаризму. Отказаться от предубеждений советской эпохи оказалось значительно сложнее, чем сокрушить саму советскую систему, и эти предубеждения способны отбросить развитие страны на десятилетия назад. Чешский ученый Э. Геллнер, исследовавший процесс перехода от советского строя к гражданскому обществу, полагал, что власть предубеждений – это обычное состояние общества. Именно предубеждения цементируют социальный порядок, и они же тормозят развитие знаний и техники. Появление гражданского общества Э. Геллнер воспринимает как нечто удивительное: «Но вот однажды случилось нечто странное и неслыхан-ное. В некоторых обществах произошла мутация ценнос-тей, перестройка внутренней структуры, и, отвернувшись от насилия и суеверия, они обратились к развитию произ-водства, изучению природы и в определенной степени от-крыли для себя интеллектуальную свободу» [1, 44]. Социокультурная среда может быть как благоприятной, так и неблагоприятной для возникновения этой «мутации ценностей». Однако ценностную ориентацию дальнейшего развития общества определяют обладающие свободной волей люди, которые в определенный исторический момент либо решаются брать ответственность за будущее страны, либо отдаются во власть инерционных общественных процессов. Поэтому возникновение «мутации ценностей» предсказать невозможно, однако, вполне возможно описать ее механизм, который состоит в таком разделении этических и правовых ценностей, которое освобождает общественное сознание от идеологических установок и предубеждений.
Ценности – это особые смыслы, которые наделяют новой значимостью то или иное содержание человеческой жизни. Этические ценности наделяют значимостью действие свободной воли человека, отношение личностного самоопределения и поступка. Человек формирует себя как личность в свободном поступке, поэтому этическая ценность выделяется в личностном самоопределении и не всегда является общезначимой. Общезначимый характер имеют нравственные нормы. Человек находит основание нравственной нормы в своем ценностном самоопределении и затем предлагает ее в качестве принципа межличностного общения. Это предполагает, что нравственная норма, как минимум, понятна сообществу. Соответственно, нравственную норму можно определить как меру совместного понимания сообществом этических ценностей. Вполне возможно, что этический смысл поступка, связанный с ценностным самоопределением человека, может остаться непонятным для других людей. В этом случае поступок, хотя и носит этический характер, тем не менее, не соответствует нравственной норме, так как нарушает установившуюся границу понимания другими людьми. При этом он не становится безнравственным, просто оказывается за пределами нравственных нормативных оценок. В качестве примера можно обратиться к недавней истории. Граждане Чехословакии в 1968 году выражали протест против оккупации своей страны разными способами, в том числе, самосожжением, которое, безусловно, имеет огромное этическое значение, но в принципе не может расцениваться в качестве нравственной нормы поведения.
Ценностью обладают не только поступки человека, но и сама возможность поступать. При этом поступок может иметь одну значимость, а область возможного поведения – другую. Если этическая ценность наделяет значимостью сам по себе поступок, то правовая ценность наделяет значимостью сферу возможного поведения. Фактический поступок правовым образом оценивается не сам по себе, а в отношении того, насколько он переступает или не переступает границу сферы возможного поведения. Если в соответствии с этическими ценностями поступки другого человека оцениваются в контексте собственного личностного содержания, то в соответствии с правовыми ценностями предполагается признание права другого на поступки независимо от того, кто и как их оценивает со своей стороны. Иными словами, если этическая ценность позволяет раскрыть личностное содержание поступка, то правовая ценность раскрывает значимость самой по себе возможности совершения поступка. Правовые ценности, наделяющие новой значимостью сферу возможного взаимодействия между людьми, должны выстраиваться иерархически. Высшей правовой ценностью является защита самого человека, которая выражается в праве на жизнь. Далее идут ценности, раскрывающие значимость различных возможностей человека в его взаимодействии с другими. Соподчинение правовых ценностей определяет естественные права человека, которые должны лежать в основе всякой правовой системы.
Наряду этим можно выделить идеологические ценности, которые формируют внешние мотивации поступков человека, не связанные с его свободным самоопределением. Идеологические ценности нужны для того, чтобы сформировать у людей мотивацию поступать в интересах власти, либо в интересах группы, стремящейся к власти. Принимая ту или иную идеологию в качестве системы убеждений, человек начинает поступать в чужих интересах. Однако должна существовать веская причина, которая побуждает человека принять в качестве ценностных ориентиров идеологические убеждения.
Этические ценности носят личностный характер и формируются в свободном самоопределении человека по отношению к жизни, к другим людям, к самому себе. Однако далеко не всегда этическая позиция одного человека понятна другому. Нравственным регулятором поведения могут быть только те нормы, которые определены мерой совместного понимания этических ценностей. Однако у человека возникает искушение превратить в регулятор поведения собственные этические ценности, независимо от того, насколько они понятны другим людям и отвечают их жизненной позиции. Человек может либо справиться с искушением, признав в качестве регулятора поведения правовые ценности, либо может попытаться навязать другим собственные этические ценности, используя авторитет или другие аргументы, не связанные с этической позицией. Влиять собственным авторитетом на этическую позицию возможно лишь на ранних стадиях формирования личности, а именно, в процессе воспитания детей родителями. Люди редко обладают моральным авторитетом настолько большим, чтобы побудить другого взрослого человека изменить его собственную этическую позицию. Чтобы убедить окружающих принять этическую ценность в качестве общеобязательного регулятора поведения, приходится ее дополнительно обосновывать либо пользой для общества, либо интересами государства, либо чем-нибудь еще. В этом случае этическая ценность становится выражением идеологической позиции, утрачивая тем самым собственно этический характер. Поэтому распространение процесса этического воспитания за пределы семьи, как правило, превращается в насаждение той или иной идеологии.
Диссидентское движение в Советском Союзе носило этический смысл. Его представители прекрасно понимали, что не смогут сломать систему. Их протест был стремлением сохранить себя как личность, чтобы не было бы стыдно перед собой. Однако в конце 80-х гг., когда советская система стремительно разрушалась, возникла задача сориентировать население на демократический путь. Чтобы донести этическую позицию неприятия тоталитаризма до масс, пришлось подкреплять ее утилитаристской установкой. Ссылаясь на опыт развитых стран, идеологи, сменившие диссидентов, убеждали, что к демократии нужно стремиться для того, чтобы достичь высокого уровня жизни, а плохих начальников заменить на хороших и всеми уважаемых. На практике оказалось, что демократия обеспечивает реализацию выбора людей, который может быть ошибочным и за который придется дорого расплачиваться, а процветание страны обеспечивается лишь постоянным трудом, и чтобы его достичь, приходится от многого отказываться. Если в начале 80-х гг. выбор демократических убеждений определялся преимущественно этической позицией, то в конце 80-х гг. он определялся утилитаристской идеологией, которая в 90-х годах потерпела крах. Это разочарование привело к широкому распространению авторитарных идеологий, определяющих динамику политического развития России.
Трудности перехода к гражданскому обществу в России связаны с тем, что в массовом общественном сознании этические ценности начинают подменять правовые. В оценке действий представителей власти, судебных решений или отстаивании собственных прав, люди очень часто руководствуются не правосознанием, а собственными этическими представлениями о добре, зле и справедливости. Хотя нравственное регулирование поведения возможно в пределах сообщества, объединенного общим пониманием этических ценностей, например, в христианской общине, взаимодействие людей с разными убеждениями должны обеспечивать правовые нормы, в соответствии с правовыми ценностями, лежащими в основе естественных прав человека. Сфера нравственного взаимодействия может расширяться по мере достижения взаимопонимания между людьми, защищенными от произвола правовыми нормами. Однако в традиционном российском сознании этические ценности имеют приоритет над правовыми, что способствует подмене правовых ценностей этическими. В результате правовые ценности отчуждаются, а этические выводятся за пределы собственно этической сферы и потому утрачивают свою убедительность, которую приходится восстанавливать ссылками на ту или иную идеологию.
В качестве примера можно привести понимание справедливости. Правовая справедливость позволяет регулировать отношение между людьми любых убеждений. Этическая справедливость связана с личностным отношением одного человека к другому, и если у людей мировоззрения разные, ссылаться на нее бесполезно. Поэтому тот, кто пытается убедить другого человека в собственном понимании справедливости, не имея возможности апеллировать к принципиально иному жизненному опыту, начинает апеллировать к идеологии. При этом справедливость, лишенная этического контекста и правового обоснования, начинает пониматься извращенно, например, как справедливость ликвидации частной собственности для защиты малоимущих или как справедливость национальной дискриминации для защиты прав коренного населения.
В тех бывших социалистических странах, где правовое сознание оказалось более развитым, становление институтов гражданского общества идет сравнительно быстро. Из этого следует, что условием формирования гражданского общества является ценностное разграничение правовой и этической сфер. Человек, который выражает свою личностную позицию в соответствии с этическими ценностями, и, руководствуясь правовыми ценностями, готов защищать сферу возможного поведения других людей даже от себя, не нуждается больше ни в каких идеологических регуляторах поведения. Благодаря этому он становится свободным от идеологических предвзятостей. Именно это приводит к появлению человека нового типа, «свободного индивида, который не связан социальными или религиозными ограничениями, сам выбирает себе цели и, по договоренности с согражданами, устанавливает тот или иной социальный строй» [1, 23]. Именно появление такого человека является условием формирования гражданского общества.

Литература
1. Геллнер Э. Условия свободы. Гражданское общество и его истори-ческие соперники. – М.: Московская школа политических исследований, 2004. – 240 с.

Опубликовано на Порталусе 26 июня 2013 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама