Последние на этом свете слова великих людей

' > Последние на этом свете слова великих людей

' > Последние на этом свете слова великих людей

'> Последние на этом свете слова великих людей

' /> Последние на этом свете слова великих людей

' />
Рейтинг
Порталус

Последние на этом свете слова великих людей

Дата публикации: 10 декабря 2014
Автор(ы): Владимир Беляков
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ФИЛОСОФИЯ
Источник: (c) http://portalus.ru
Номер публикации: №1418207661


Владимир Беляков, (c)

АМЕРИКАНСКИЙ поэт Уолт Уитмен заметил как-то: "Последние слова, конечно же, не лучшие образчики сказанного нами в жизни - нет в них былого блеска, легкости, страсти, жизни, наконец... Но они безмерно ценны, поскольку как бы подводят итог всей нашей болтовне во всей нашей предыдущей жизни".

Карл Маркс придерживался иного мнения. В романе Майкла Хастингса "Tusey Is Me" приводится диалог - то ли истинный, то ли вымышленный - между умирающим Марксом и его служанкой:

"- Скажи мне твои последние слова, Карл. Я запишу их.

- Куда тебе, Елена! Ты имя-то свое едва можешь нацарапать.

- Произнеси последние слова, обращенные к человечеству, Мавр.

- У меня их нет...

- Мавр, твое последнее издыхание я внесу во все толстенные ученые книги - как слово великого мужа, сказанное им на смертном одре. Давай же, Карл, придумай что-нибудь!

- Отстань, уходи... Последние слова приличествуют лишь глупцам, которым нечего было сказать при жизни..."

Однако ж от последних слов не отвертеться никому; рано или поздно наступает черед сказать их каждому из нас: умному и глупцу, сытому и голодному, правому и виноватому, златоусту и косноязычному. Слова одних хорошо известны, такие, например, как:

"И ты, Брут, сын мой!" - пенял своему наперснику Юлий Цезарь, исполосованный его заговорщицким ножом.

Или такие:

"Не смей трогать мои чертежи", - раздраженно кричал геометр Архимед римскому солдату, пришедшему убить его.

Про другие мало кто слышал. Да и было бы о чем печалиться! В наше-то время! И все же... Какие слова срываются с уст великих мира сего перед тем, как перейти им в мир иной?

"Прибавьте света!" - потребовал Гете. Ну, он мог себе такое позволить: был ведь он не только великим поэтом Германии, но еще и ее тайным советником.

Русский бас Федор Шаляпин тоже не хотел умирать в потемках: "Почему в этом театре так темно? Скажите им зажечь свет!"

И Жан-Жак Руссо не мог обойтись без света: "Пойду погляжу на солнце в последний раз".

Хуже было французскому романисту Виктору Гюго: "Я вижу черный свет", - уверял он собравшихся подле его ложа.

А вот 26-й президент США Теодор Рузвельт, наоборот, не захотел умирать на свету: "Пожалуйста, притушите огни", - попросил он.

Фельдмаршал и генералиссимус Александр Суворов и на смертном одре был полон огня: "Генуя... Сражение... Вперед!" - рвался он в бой.

Другой генерал, Наполеон Бонапарт, испуская дух на острове Святой Елены, клялся в верности своим любимым: "Франция! Армия! Жозефина!"

Петр Ильич Чайковский тоже поминал перед смертью имя женщины, правда, всуе: "Надежда!.. Надежда!.. Надежда!.. Проклятая!" То было имя его ангела-хранителя Надежды Филаретовны фон Мекк.

Смертельно раненный Пушкин с ложа любви, ставшего ложем страдания, отпустил грехи красавице жене: "Ты ни в чем не виновата. Не упрекай себя моей смертью".

Некоторые распростертые на этом ложе еще и бахвалились. Например, Чарльз Дарвин: "Я нисколько не боюсь умереть".

Или президент Джордж Вашингтон: "Доктор, я все никак не умру, но не потому что боюсь".

Или некий пастор Коттон Мазер из Пенсильвании: "И это смерть? Всего-то? И этого я боялся?"

Или Томас Карлейл из Шотландии: "Так это и есть смерть... Ну-ну..."

А французский король Людовик XIV даже накричал на своих верных слуг: "Чего вы ревете? Думали, я бессмертен?"

А Томас Эдисон - уже в забытьи - радостно воскликнул: "Здесь, в загробном мире, просто прекрасно!"

По-английски холодно распрощался с жизнью Джордж Байрон: "Ну я пошел спать".

Его же соплеменник эстет Оскар Уайльд, умирая в гостиничном номере, оглядел потухающим взором безвкусные обои на его стенах и закапризничал: "Они меня убивают. Кому-то из нас придется уйти". Ушел он. Обои остались.

Адмирал Нельсон, сраженный пулей на палубе флагманской "Виктории" в бою при Трафальгаре, успел промолвить: "Благодарение Богу, я исполнил свой долг".

Вспомнил о долге и великий Сократ, уже принявший из рук тюремщика чашу со смертельной цикутой: "Я задолжал своему соседу цыпленка, - сказал он. - Проследите, пожалуйста, чтобы ему вернули мой долг".

Но все это слова уходивших от нас мужчин. А где же словоохотливые женщины? Какие прощальные слова были на их острых язычках? Или они, как всегда, никого не интересуют?

Людская молва донесла до нас слова Марии-Антуанетты. Поднимаясь на эшафот, она неосторожно наступила маленькой своей ножкой, обутой в изящный башмачок, на грубый башмак палача. "Прошу прощения, сударь", - проворковала развенчанная королева и опустила прехорошенькую головку на деревянную плаху.

Sic transit gloria mundi.

Так проходит мирская слава.

Опубликовано на Порталусе 10 декабря 2014 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама