HEARNSCHAW F. I. C. Germany the aggressor throughout the ages. New York, Duttonx Co. 1942. 288 p.

ХИРНШОУ Ф. И. Германия - агрессор на протяжении веков.

Ф. Хирншоу, заслуженный профессор Лондонского университета и член Британской академии наук, задался целью показать, с помощью общего очерка истории Германии, жестокий, агрессивный и воинственный характер германского народа на протяжении всех веков его существования. Начиная от вторжения германских племён в пределы Римской империи и кончая войнами новейшего времени, утверждает он, грабежи, насилия, коварство являлись характерными признаками всего германского народа.

"Через всю историю, обзор которой даётся на предыдущие страницах, - читаем мы в заключительной главе, - проходит одна характерная черта. Это история всегда воинственного, всегда агрессивного народа... Это также история народа, раздираемого непрерывными междоусобиями, не знающего единства, лишённого политического разумения, склонного к преступному насилию и беспредельному предательству, народа, являющегося постоянным источником беспокойства в самом сердце Европы. Это, наконец, история народа, который, несмотря на занимаемую им центральную позицию, остался изолированным и отчуждённым от сообщества христианских наций (Commonwealth of Christendom). Обращенный в религию креста поздно и недостаточно, он остался в основном языческим". Немцы, утверждает автор далее, правда, обнаружили замечательные способности. "Их могучий, хотя и узкий ум дал им возможность сделать значительный вклад в область абстрактных знаний... однако все эти дары были проституированы для эгоистических и недостойных целей" (стр. 271 - 272).

"Имеется ли у немецкого народа некая неискоренимая черта агрессивности, делающая его вечной угрозой для мира в Европе?" На этот вопрос, поставленный на суперобложке книги, автор даёт, как видно из приведённой цитаты, утвердительный ответ. Уже из этой общей установки достаточно ясен характер книги. Мы имеем здесь дело с попыткой исторического обоснования того направления в нынешней буржуазной политике, которое враждебно даже антифашистским, демократическим силам немецкого парода и которое в Англии, по имени его выразителя лорда Ванситтарта, получило название ванситтартизма. Реакционная сущность этого направления, достаточно ясно раскрытая в статье А. Борисова "Ванситтартизм без маски"¹ , не нуждается в дополнительных разъяснениях. Но поскольку литературная критика в англо-саксонских странах оценивает книгу Хирншоу не как "пропагандистскую работу", а как "произведение объективной науки", по словам обозревателя "The New York Times Book Review", необходимо посмотреть, как обстоит дело с её научным фундаментом.

Автор даёт краткий обзор всех войн, в которых раскрывается отмечаемая им особенность немецкого парода. Но у читателя с первых же страниц возникает законное сомнение в необходимости начинать с "ранних племенных войн". Древние германцы вели эти войны так же, как и все другие варвары, а попытки английского историка объяснить их вторжение в пределы империи "перенаселением и стремлением расширить своё жизненное пространство" (стр. 23) являются явной модернизацией. Очевидно, эта глава понадобилась Хирншоу для того, чтобы доказать извечный, биологический характер агрессивности современных немцев. Здесь автор нечувствительно становится на расистские позиции того самого гитлеризма, с которым он намерен бороться.

Но последуем за ним далее. История образования варварских (по автору, "германских") королевств на территории Западной Римской империи рассказана в объёме школьного учебника, но с некоторыми замечаниями, напоминающими о том, что эта книга предназначена не для детой. Карл Великий для Хирншоу - воплощение немецкой агрессивности и чисто немецкой манеры навязывать идеологию с помощью меча ("странная и плачевная комбинация религии и войны" в политике Карла).

Стремление франкского короля достигнуть мирового могущества повело к "самому катастрофическому упадку". Раздел империи Карла Великого почти совпал с "наиболее страшной германской агрессией в цивилизованную и христианскую Европу" - с набегами викингов. Перебирая все высказанные историками соображения о причинах этих вторжений, автор формулирует свою "теорию". "Наиболее вероятная и важная причина", по его мнению, - это... религия. Оказывается, викинги, в качестве почитателей Одина и Тора, ненавидели христиан! Отсюда особенно жестокое разорение ими церквей и монастырей (стр. 57). Мы можем поздравить профессора Хирншоу с этим замечательным открытием.

Характерно, что автор в последующем изложении, касаясь войн XI - XV вв., почти ничего не говорит о германском Drang nach Osten, о завоеваниях, грабежах и насилиях немецких "псов-рыцарей" на землях славянского Востока. Таким образом, деятельность германских королей, начиная от Генриха I и Оттона I и их разбойничьих маркграфов, совершенно выпала из поля его зрения. Остались только Тевтонский орден, кровавая колонизаторская политика которого представлена очень бледно, и Ганза, которая не нравится автору главным образом потому, что она претендовала на торговую монополию.

В главе, посвященной Тридцатилетней войне (где, несмотря на беглость изложения, всё же следовало бы избежать неточностей и фактических ошибок), мы находим мысль, которой автор, очевидно, придаёт большое значение, так как повторяет её и в заключении. Он отмечает тот общеизвестный факт, что в то время как Франция, Англия и другие страны Европы превратились в централизованные национальные государства, объединение Германии в результате войн XVI и XVII вв. было отсрочено на три столетия. "Поэтому современная Германия проходит теперь тот этап политического развития, в котором находились Англия, Франция и Испания в начале XVI века (!). Германия обнаруживает те же качества воинственности, вероломства, эгоизма и агрессивности, то же стремление к господству и к созданию империя, какими отличались другие западные нации четыреста лет тому назад (!). Гитлер с его приёмами международного преступника в политическом и нравственном отношениях является современником Цезаря Борджиа, Макиавелли, Кастручио Кастракани и Людовика Сфорца (!). Но, к несчастью, немцы имеют за собою армии, в сотни раз более крупные, чем войска тиранов XVI в., и они снабжены в тысячи раз более смертоносным оружием" (стр. 84). Этой мысли нельзя отказать в оригинальности, что, впрочем, не говорит об её основательности.

Автор впадает в явное противоречие с самим собой. Если вместе с ним признать немцев, так сказать, исконными агрессорами, то нельзя в то же время искать источника этой агрессивности в исторических условиях развития Германии начиная с XVI сока. Только прочитав около половины книги, мы узнаём, что все нации до создания своего территориального и политического единства отличались теми же свойствами, что и немцы. Но в таком случае, для чего автору понадобилось начинать с кимвров и тевтонов II в. до нашей эры?

Дело, конечно, не только в этом противоречии. Порочной особенностью как этого, так и всех других рассуждении автора является его отношение к немецкому пароду как некоторому историческому субъекту, обладающему единой мыслью и волей. О классовой структуре немецкого обществ и классовой борьбе, о политике господствующих слоев и об отношении к ней угнетённой массы, о передовых людях немецкого народа автор ничего не знает и знать не хочет. Стремясь уверить своих читателей, что французские, английские или испанские феодалы, а затем и соответствующие буржуазные правительства, после достижения национального единства, перестали, в отличие от немцев, прибегать к макиавеллизму в своей внешней политике, Хирншоу наивно и грубо извращает историю.

Особенно ярко выступает вся ненаучность и лживость построения книги в разделах, относящихся к новейшему времени. Хирншоу правильно отмечает реакционный характер национального объединения Германии прусским государством, воинственно-разбойничий характер которого показан более или менее отчётливо. Но совершенно нелепа его мысль, что судьбы Германии сложились бы гораздо счастливее, если бы объединительным центром империи сделался не Берлин, а Вена. Хирншоу чуть ли не проливает слёзы по поводу того печального обстоятельства, что Габсбурги, увлекшись захватами славянских, венгерских и итальянских земель, тем самым лишили себя возможности стать во главе немецкого национально-объединительного движения. Сопоставление в связи с этим красивой и элегантной Вены с "плоским и бледным" Берлином (пустяковыми разглагольствованиями на эту тему заполнены целые страницы) выглядит совсем комично.

Как считают эксперты портала Образование в Германии, в издании "весьма слабо и односторонне изложены причины первой мировой войны". Автором замалчивается её империалистический характер с обеих сторон. Всё дело сводится к воинственному пруссачеству, воплощённому в личности кайзера, к жажде новых колониальных захватов и к влиянию на немецкий народ учёных типа Трейчке. О роли нашей великой революции в крушении империи Вильгельма II не сказано ни слова. Революция 1918 г. в Германии обрисована такими чертами, которые с полной очевидностью выявляют глубокую реакционность автора (см., например, "бешеные орды (немецких) коммунистов, субсидируемых русскими большевиками" (стр. 260), и ряд вздорных выпадов против советского правительства во многих других местах).

Немногим лучше изложены предпосылки второй мировой войны. Хирншоу очень хорошо показывает, как германское правительство, шантажируя страны-победительницы после 1920 г. опасностью большевизации Германии, избавилось таким путём от уплаты репараций. Но политику французских реакционеров и английских твердолобых, облегчившую этот шантаж и приведшую к упрочению Гитлера и Муссолини в Италии, а затем к Мюнхенскому сговору, он называет просто "глупой". Вряд ли даже английский читатель согласился бы в 1942 г. с такой оценкой. Эту политику можно было бы с большим правом назвать преступной. Но Хирншоу явно не расположен так квалифицировать деятельность Чемберлена и ему подобных. Он сам явно принадлежит к общему с ними лагерю английского империализма. Гораздо легче и проще назвать немцев "бандитской нацией" (стр. 246), стоящей к тому же на уровне XVI столетия, чем попытаться объяснить, каким образом удалось Гитлеру вооружиться за счёт англо-американских займов.

Если к сказанному присоединить недоброжелательные выпады против русской политики в период наполеоновских войн и против политики СССР, то станет предельно ясной политическая направленность автора. Оп осуждает гитлеризм не с демократических позиций, а с позиций английского империализма. Отсюда его открытая германофобия и плохо скрытая руссофобия. Что же касается "объективной науки", то к ней данная книга не имеет отношения.

Проф. О. Вайнштейн

___________________________

¹ "Новое время" N17 за 1946 год.