Рейтинг
Порталус

Дискуссионные проблемы. ЦАРИЗМ И IV ДУМА В 1912 - 1914 ГОДАХ

Дата публикации: 07 июля 2018
Автор(ы): В. И. Бовыкин, Л. М. Спирин
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ПОЛИТОЛОГИЯ
Номер публикации: №1530979569


В. И. Бовыкин, Л. М. Спирин, (c)

Среди книг, увидевших свет в последние годы, внимание научной общественности привлекла и вызвала различные мнения монография А. Я. Авреха "Царизм и IV Дума. 1912 - 1914 гг." (М. Наука. 1981, 293 с.). Редколлегия журнала, обсуждая рецензии на указанную книгу, написанные двумя известными специалистами, сочла целесообразным опубликовать обе.

стр. 121


*

Книга доктора исторических наук А. Я. Авреха представляет собой очередной результат разработки им истории третьеиюньской монархии в России. Еще во второй половине 50-х годов им были опубликованы статьи, в которых делалась попытка охарактеризовать социальную структуру третьеиюньской монархии на основе изучения истории III Думы в 1907 - 1909 годах. В дальнейшем А. Я. Аврех выступил с циклом работ как по вопросам последующей истории III Думы, так и по общим проблемам третьеиюньской монархии. Этот цикл завершила монография "Столыпин и Третья Дума" (М. 1968), детально освещавшая два последних года существования III Думы. Новая книга того же автора характеризует следующий период в истории третьеиюньской монархии - первые два года деятельности IV Думы. По своему содержанию она распадается на две части. В ее первых двух главах обстоятельно рассматривается расстановка сил в IV Думе и поведение в ней партий думского большинства. Задача третьей и четвертой глав состояла, по замыслу автора, в том, чтобы проанализировать "внутреннюю жизнь" этих партий и "установить, что они собой представляли как партии" (с. 153).

Книга вводит в научный оборот обширный фактический материал. Источниковую основу первых двух глав составляют стенографические отчеты IV Думы и буржуазно-помещичья печать. Третья глава базируется на документах ЦК кадетской партии. Большую ценность представляют используемые автором во всех четырех главах материалы коллекции перлюстраций из фонда Департамента полиции.

Освещая деятельность IV Думы, автор создает впечатляющую картину тупика, в котором оказались правящие классы России. Мастерски передана им царившая в Думе атмосфера постоянных склок и грызни между буржуазно-помещичьими партиями. Сочными красками нарисованы организационный развал этих партий, моральная и умственная деградация их лидеров.

Книга вообще написана неординарно. Автор прекрасно владеет словом, умеет интересно, ярко "подать" факты. Даже о скуке думских будней он пишет занимательно. Причем литературная форма для него не самоцель, а средство раскрытия сути фактов. Так, в свете его метких, исполненных сарказма комментариев сугубо личные материалы частной переписки обрели социальную значимость, превратившись в свидетельство большой разоблачительной силы.

И тем не менее работа оставляет чувство неудовлетворения. Оно порождается прежде всего нечеткостью постановки автором проблемы исследования. Говоря о том, что "это проблема потенциальных возможностей господствующих классов России", А. Я. Аврех указывает, что цель своего исследования видит в том, чтобы "вскрыть глубинные, коренные причины политического бессилия и несостоятельности как либерального, так и правительственного лагеря, их неспособности вести страну вперед, идти в ногу с потребностями времени" (с. 8 - 9). Но что значит "вперед", "в ногу с потребностями времени"? Обосновывая поставленную цель, А. Я. Аврех отмечает, что преобладающая на Западе "концепция, отрицающая обусловленность Октябрьской революции, базируется именно на тезисе, утверждающем, что господствующие классы России, в первую очередь либеральная буржуазия, были способны идти в ногу со временем". Противопоставляя такой концепции свое исследование, он подчеркивает, что "в борьбе с буржуазной историографией необходимо обратиться к фактам, ко всей совокупности фактов" и "именно эта посылка определяет характер настоящей работы" (с. 8). Та же мысль выражена короче в аннотации к книге, где говорится, что ее автор "доказывает несостоятельность тезиса западнобуржуазной историографии о имевшейся якобы в изучаемый период альтернативе Октябрьской революции в лице российского либерализма" (с. 2).

Создается впечатление, что автор собирается бороться с тезисом о том, будто российские либералы были способны осуществить социалистические преобразования в стране. Но такого тезиса нет в буржуазной историографии. Альтернатива "реформы или революция" рассматривается как в западной, так и в советской литературе применительно к решению задач завершения буржуазных преобразований в России. О неспособности ее правящих кругов решить эти зада и и реформистским путем ведет

стр. 122


речь и А. Я. Аврех. Однако, похоже, что он при этом имеет в виду иную альтернативу: "буржуазные реформы или социалистическая революция". Подводя итоги своего исследования, А. Я. Аврех сопровождает вывод "о невозможности для России реформистского пути" пояснением: "Конструктивной, созидательной силой не были в России не только царизм, но и буржуазия. Такой силой был народ, руководимый рабочим классом и его партией. Единственный путь к обновлению и подлинному прогрессу великой страны шел через великую революцию" (с. 288). Но ведь России предстояло пройти через две революции, ибо на пути "к обновлению и подлинному прогрессу" нужно было прежде всего решить основные буржуазно-демократические задачи. Именно в их революционном решении большевики в рассматриваемое А. Я. Аврехом время видели альтернативу реформистскому пути. Вместе с тем никакие "конструктивные" потенции буржуазии не могли исключить необходимости решения задач пролетарской революции, выдвигаемых объективным ходом капиталистического развития. Поэтому странно выводить историческую обусловленность Великой Октябрьской социалистической революции из того, что в России буржуазия не была "конструктивной, созидательной силой".

А. Я. Аврех назвал свою книгу "Царизм и IV Дума". Он утверждает, что в ней "исследуется политика и тактика двух лагерей - царизма вкупе с помещиками и буржуазией - в рамках третьеиюньской системы" (с. 8 - 9). Но на самом деле исследования политики царизма в книге нет. Читатель не узнает из нее, чем занималось в течение двух предвоенных лет царское правительство, какие вопросы оно решало, какую политику и каким образом проводило. Ничего не говорится об этом далее в двух небольших параграфах: "Назначение Н. А. Маклакова" и "Отставка В. Н. Коковцова" (составляющих вместе всего 30 стр.), которые даны автором в конце последней главы под общим заголовком "Правительство". В результате царизм представлен в книге лишь в отражении думских прений. Подробнейшим образом излагая обсуждение в Думе некоторых законопроектов, так и не ставших законами, автор оставил вне поля зрения реальную политику царизма. Между тем, как показало проведенное исследование (и это можно было предвидеть), материалы Думы являются далеко не лучшим источником для установления "глубинных, коренных" факторов, определявших поведение правящих классов России, тем более что А. Я. Аврех не привлек архивных документов думских комиссий, ограничившись использованием стенографических отчетов о заседаниях Думы.

Выявить упомянутые факторы и определить действительные причины неспособности царизма и либеральной буржуазии "идти в ногу со временем" А. Я. Авреху помешала и та общая концепция, которой он руководствовался, разрабатывая избранную тему. Эта концепция обстоятельно изложена им в предшествующих работах, в частности в ходе дискуссии об абсолютизме в России в 1968 - 1971 годах. Суть ее сводится к следующему. По мнению А. Я. Авреха, "абсолютизм - это такая феодальная монархия, которой присуща в силу ее внутренней природы, способность эволюционировать и превращаться в буржуазную монархию" 1 . Однако способность абсолютной монархии к эволюции сохраняется лишь до тех пор, пока она имеет массовую базу. "Ни одно государство не может существовать без массовой социальной базы, т. е. без добровольной поддержки и признания со стороны широких народных масс, - продолжает А. Я. Аврех. - А это признание дается лишь в той мере и до тех пор, пока государство, наряду с интересами господствующего класса, обеспечивает и общенациональные интересы. Как только оно перестает удовлетворять этому требованию, оно лишается своей широкой социальной базы и тем самым оказывается на пороге гибели" 2 . С царизмом, который, как полагает А. Я. Аврех, совершал такую эволюцию со времени Петра I, имея массовую социальную опору в лице крестьянства, это произошло в 1905 году. Лишившись поддержки крестьян, он оказался не способен эволюционировать дальше. В результате в третьеиюньский период царизм уже не мог пойти на осуществление необходимых реформ. "Хотел, но не мог. И причиной тому была общая революционная ситуация", - говорится в заключении книги "Столыпин и Третья Дума" (с. 511).


1 История СССР, 1968, N 2, с. 89.

2 Там же, с. 90.

стр. 123


Эта концепция в целом и ее отдельные звенья неоднократно подвергались критике 3 . Внимание А. Я. Авреха обращалось, в частности, на то, что царизм не шел на реформы добровольно, что они всегда были побочным продуктом борьбы революционных сил. Вместе с тем последующие работы других исследователей обнаружили фактическую уязвимость утверждения А. Я. Авреха о том, что царизм, подавив революцию, хотел провести реформы. Монография В. С. Дякина "Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907 - 1911 гг." (Л. 1978) показала, что программа реформ, разработанная царским правительством под давлением революции, по мере ее отступления стала свертываться.

Из своих критиков А. Я. Аврех удостоил ответа в новой книге только В. С. Дякина. Отводя замечания последнего, касавшиеся многочисленных фактических неточностей, имеющихся в книге "Столыпин и Третья Дума", А. Я. Аврех обвинил его в том, что он "слабо разобрался в предмете, о котором взялся судить", и занял позицию, которая "очень близка, если не сказать больше, к точке зрения октябристов и даже националистов" (с. 10 - 17). Но явно под влиянием замечаний В. С. Дякина мнение А. Я. Авреха по вопросу о том, хотел или не хотел царизм дать реформы, изменилось. Он теперь высказал диаметрально противоположную точку зрения: "Поскольку хозяином положения был царизм, "реформы" даны не были" (с. 6). Подправив таким образом свою концепцию, А. Я. Аврех остался верен ей. И в своей новой книге он объясняет тупиковую ситуацию, в которой оказались правящие классы России, революционным кризисом. По его словам, страх перед новой революцией был определяющим фактором поведения правящих партий России, как правых, так и либералов (с. 89, 96, 107). Характеризуя результаты его воздействия на них, он пишет: "И этот общий страх являлся, пожалуй, наилучшим доказательством исторической несостоятельности "верхних" классов России, ибо при такой гипертрофированной отчужденности от собственного народа всякая сколько-нибудь созидательная историческая деятельность, по необходимости требующая опоры на народ, сознательной и широкой поддержки с его стороны, исключалась совершенно" (с. 107). В заключение он вновь констатирует: "Страх перед новой революцией определял все развитие третьеиюньской системы в предвоенные годы. В результате общий смысл этого развития сводился к кризису "верхов" и банкротству российского помещичье-буржуазного либерализма" (с. 285).

Выходит, что кризис "верхов", неспособность "верхних" классов к "созидательной исторической деятельности" были порождены ростом недовольства масс, угрозой народной революции? Но это лее неверно, здесь явно перепутаны местами причина и следствие. Не недовольство масс обусловливало историческую недееспособность правящих классов, а, наоборот, эта недееспособность вызывала недовольство масс. Не назревание революции порождало кризис "верхов", а, наоборот, этот кризис составлял одно из важнейших условий назревания революции. В. И. Ленин специально подчеркивал, что "для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы "низы не хотели", а требуется еще, чтобы "верхи не могли" жить по-старому" 4 .

Говоря об исторической недееспособности правящих классов страны, проявившейся в том, что они не пошли на реформы, А. Я. Аврех неоднократно ссылается на высказывания Ленина об отсутствии реформистских возможностей в тогдашней России. А в заключение он делает вывод о том, что "1912 - 1914 годы были периодом, когда перед партнерами по контрреволюции оставалась последняя возможность перевести революционный кризис в русло "реформ" - до наступления экстремальных условий войны. Однако они оказались бессильными найти выход из тупика" (с. 286). Следо-


3 Там же, N 3, с. 174 - 175 (рец. К. Ф. Шацилло); Документы советско-итальянской конференции историков. М. 1970, с. 254 - 256 (выступление акад. М. В. Нечкиной); Черменский Е. Д. История СССР. Период империализма. М. 1974, с. 212- 214; его же. IV Государственная дума и свержение царизма в России. М. 1976, с. 21 - 22, 31 - 32; Давидович А. М. Самодержавие в эпоху империализма. М. 1975, с. 128 - 134, 207 - 210; Арутюнов Г. А. Рабочее движение в России в период нового революционного подъема 1910 - 1914 гг. М. 1975, с. 8, 11 - 12; Романов В.. Ф. О социально-экономической основе российского самодержавия эпохи империализма. - Вопросы истории, 1976, N 5; и др.

4 Ленин В. И. ПСС. Т. 26, с. 218.

стр. 124


вательно, по мнению А. Я. Авреха, выход у правящих классов все же был. И лишь обусловленное страхом перед революцией их бессилие привело к тому, что эта возможность не была ими использована. Такая трактовка тезиса об отсутствии в предвоенной России реформистских возможностей весьма далека от смысла, который вкладывал в него Ленин, указывавший на отсутствие объективных возможностей буржуазного реформирования самодержавно-помещичьего строя, поскольку они были исчерпаны столыпинской реформой. По оценке Ленина, столыпинская реформа представляла собой "последний клапан, который можно было открыть, не экспроприируя всего помещичьего землевладения" 5 . "Других еще клапанов, - уточнял он, - в распоряжении Пуришкевичей, командующих над буржуазной страной, нет и быть не может" 6 . Крах столыпинской реформы, ставший очевидным к концу 1911 г., означал "крах последней возможной для царизма политики" 7 . Констатируя летом 1913 г. наличие в России политического кризиса общенационального масштаба, Ленин разъяснял, что положение в стране сделалось революционным "вследствие невозможности решить задачи буржуазного переворота на данном пути и данными (правительству и эксплуататорским классам) средствами" 8 .

А. Я. Авреху не удалось полностью подчинить излагаемый им фактический материал своей концепции. В результате в его книге есть немало противоречий между общими выводами и отдельными фактами. В этих отдельных фактах, в освещении конкретных исторических ситуаций состоит основная ценность книги. Что же касается нарисованной в ней общей картины поведения правящих классов России в 1912 - 1914 гг., то она вызывает сомнения. В изображении А. Я. Авреха эти классы и их партии, охваченные страхом перед революцией, лишившим их способности к "конструктивным" действиям, в каком-то оцепенении, не будучи в состоянии ничего предпринять, ожидали своей участи, все более погрязая в мелких дрязгах. Гипертрофированное внимание автора к думским словопрениям, к бесконечным препирательствам лидеров партийно-политических группировок правящих классов создает впечатление, будто "верхи" ничем, кроме бесплодных разговоров, не занимались, наблюдая за тем, как в стране нарастала революция. В это трудно поверить, т. к. исследования, посвященные отдельным направлениям внутренней политики царизма и истории российской буржуазии в межреволюционный период, говорят о том, что и царские власти и буржуазные деятели отнюдь не сидели сложа руки в ожидании новой революции. Впрочем, проблема не изучена еще настолько, чтобы можно было выносить окончательное суждение на этот счет. Прав автор или нет, покажут дальнейшие исследования.

Прежде всего нуждаются в изучении реальная политика и механизм функционирования государственного аппарата третьеиюньской монархии. Уяснению социальной сущности политической надстройки в России в межреволюционный период и решению вопроса о том, в какой мере политика царизма выражала буржуазные интересы, мешает недостаточная изученность классовой и политической организации российской буржуазии. При освещении взаимоотношений между царизмом и буржуазией историки обычно ограничиваются характеристикой позиций октябристов, прогрессистов и кадетов, не затрудняя себя рассмотрением вопроса о том, интересы каких капиталистических группировок выражали эти партии. Не удостоились пока серьезного внимания и "представительные" организации буржуазии. Совершенно не исследовалась роль буржуазии "на местах", в частности в органах местного самоуправления. Неудача попытки А. Я. Авреха определить причину исторической недееспособности правящих классов России, абстрагируясь от всех этих вопросов, сделала особенно очевидной необходимость их изучения. Пожалуй, в этом тоже состоит научное значение его книги.

В. И. Бовыкин


5 Там же. Т. 22, с. 18.

6 Там же, с. 20 - 21.

7 Там же. Т. 20, с. 329.

8 Там же. Т. 23, с. 301.

стр. 125


*

Вот уже полтора десятка лет большая группа историков активно разрабатывает проблемы политической истории России, в частности истории политических партий эпохи империализма и первых лет Советской власти. Изданы сотни книг и статей, защищено много докторских и кандидатских диссертаций. Сейчас подготовлена к печати большая коллективная монография по истории всех непролетарских партий России. Естественно, что при ее создании авторы внимательно следили за выходящей литературой и делились мнениями о новых книгах. В числе их находились и труды А. Я. Авреха. Особенно полезна его последняя книга "Царизм и IV Дума. 1912- 1914 гг.".

Широкое изучение в последнее время проблем, связанных с третьеиюньской монархией или третьеиюньской системой политики царизма и либерально-монархической буржуазии, проводимых после поражения первой российской революции до февраля 1917 г., вполне закономерно. Оно вызвано стремлением глубже понять причины падения абсолютизма в России, а затем свержения власти буржуазии, закономерности победы Великой Октябрьской социалистической революции. Эти обстоятельства и определили интерес к актуальному и еще недостаточно разработанному периоду в истории нашей страны 1 . Монография доктора исторических наук А. Я. Авреха, как и его предшествующие работы, посвящена одному из важных политических ее аспектов - взаимоотношению в предвоенные годы верховной власти с учреждением, претендовавшим на часть этой власти.

Долгие годы, как известно, советские историки свои главные усилия направляли на выявление материальных предпосылок Октябрьской революции, достигнув в этом ощутимых результатов 2 . И это было совершенно верно. Только после решения в основном этой проблемы можно было успешно изучать субъективные факторы исторического процесса, в том числе политику царизма и буржуазии, разумеется, при условии учета влияния на надстройку базисных, экономических явлений и хода классовой борьбы. Что касается гегемонии, политической роли рабочего класса и его авангарда - большевистской партии, то она всегда находилась в центре внимания советских исследователей.

Остановимся вначале на источниковой базе, теоретико-методологических и методических вопросах исследования, памятуя слова К. Маркса: "Не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным" 3 . Привлеченные А. Я. Аврехом источники достаточно обширны. Наиболее значимыми и емкими из них являются стенографические отчеты Думы, в которых представители всех партий и классов высказывали свою классовую точку зрения. Многие тысячи страниц стенограмм потребовали источниковедческого анализа, сопоставления позиций, прослеживания их эволюции и т. д. Не менее трудоемок и важен такой источник, как пресса, причем автор пошел здесь по единственно правильному пути: изо дня в день он прослеживает содержание тех органов, которые в наибольшей степени отражали партийную точку зрения (кадетская "Речь", октябристский "Голос Москвы", правительственная "Россия", прогрессистское "Утро России", право-националистское "Новое время"). Таким образом, он избегает очень существенного недостатка - случайного цитирования из разных газет, т. е. иллюстративного подхода.

Из неопубликованных документов отметим лишь те, которые представляют особую значимость. Это прежде всего протоколы ЦК кадетской партии и т. н. фонд пер-


1 Аврех А. Я. Царизм и третьеиюньская система. М. 1966; его же. Столыпин и III Дума. М. 1966; Дякин В. С. Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны. Л. 1967; его же. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907 - 1911 гг. Л. 1978; Черменский Е. Д. IV Государственная дума и свержение царизма в России. М. 1976; Старцев В. И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905 - 1917 гг. (Борьба вокруг "ответственного министерства" и "правительства доверия"). Л. 1977; и др.

2 Сидоров А. Д. Финансовое положение России в годы первой мировой войны (1914 - 1917 гг.). М. 1960; Лаверычев В. Я. Монополистический капитал в текстильной промышленности России (1900 - 1917 гг.) М. 1963; Бовыкин В. И. Зарождение финансового капитала в России. М. 1967; Дубровский С. М. Сельское хозяйство и крестьянство России в период империализма. М. 1975; и др.

3 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 1, с. 7.

стр. 126


люстраций (часть фонда Департамента полиции). Впервые эти документы подвергнуты сплошному тщательному изучению, а не выборочному цитированию, в результате вскрыт, в частности, механизм выработки и принятия решений кадетским ЦК. В итоге политика кадетов и помещичье-монархического лагеря представлена в книге не декларативно, а доказательно. Заслугой автора является и то, что у него нет глухих ссылок. Вся аналитическая источниковая часть сделана на высоком профессиональном уровне. Конечно, работа только выиграла бы, если бы в ней были более обстоятельно представлены документы фонда Совета министров, несмотря на их некоторую бедность по проблеме исследования. В книге хорошо использованы труды В. И. Ленина, приводятся резолюции и решения съездов, конференций большевистской партии, произведения видных большевиков, например, воспоминания А. Е. Бадаева, но слабо представлена большевистская печать, хотя в ней много говорилось о Думе, об отношении к ней царя и правительства, содержатся большевистские оценки событий того времени.

Важнейшим методологическим вопросом любого труда, в котором исследуются не все стороны исторического процесса, а одна или несколько проблем (в книге А. Я. Авреха из периода нового революционного подъема взята лишь политическая проблема "Царизм и Дума"), является нахождение правильного взаимоотношения целого и части. Царизм и Дума - это только часть политической истории страны, большая, важная, но далеко не вся. Известно, что удельный вес представителей революционных сил в Думе ни в какой мере не соответствовал их месту в общем историческом процессе, где он был неизмеримо больше, ибо результаты борьбы определялись в конечном счете не парламентскими, а другими формами противоборства. Наоборот обстояло дело с правыми силами в Думе. Поэтому раскрытие главной проблемы исследования должно было вестись на сравнительно широком общеисторическом фоне нового революционного подъема. Разумеется, при этом ни в коем случае не должно быть подмены предмета исследования. Наряду с освещением политической истории в книге необходимо было найти место и краткому изложению социально-экономических отношений, на базе которых только и могла развиваться политическая надстройка.

Нам представляется, что в целом эта методологическая проблема решена в книге правильно. Хотя на авансцене главное место занимают в ней две контрреволюционные силы: царизм и буржуазия, героем истории, ее движущей силой выступает у автора народ и прежде всего пролетариат. "Рабочий класс, - пишет А. Я. Аврех, - был тем главным действующим лицом, которое определяло все поведение героев третьеиюньских подмостков" (с. 110). Для достижения этой цели в книгу, во-первых, введен специальный раздел: "Страх перед революцией" (с. 96-110), где характеризуется рабочее и крестьянское движение в предвоенные годы. Во-вторых, автор достаточно подробно описывает выступления думских социал-демократов, в том числе большевиков (Г. И. Петровского, А. Е. Бадаева и др.) и трудовиков, осуществлявших на практике, по выражению Ленина, тактику "левого блока". Но главное - автор показал страх перед революцией, Ахероном - адской рекой, как ее именовали либералы, впадавшие в величайшую панику от одной мысли о приближении революции. И все же автору следовало несколько расширить общеисторический фон, полнее, например, раскрыть реакцию царизма и Думы на события нового революционного подъема, т. е. несколько выйти за пределы проблемы.

А. Я. Аврех располагал, таким образом, достаточной научной базой для создания полезной книги по важной проблеме, чтобы внести свою лепту в ее разработку. Главной идеей его труда является доказательство того, что в России не было альтернативы революции, что реформистский путь был невозможен, и все вело к революции. В основе кризиса третьеиюньской системы лежали объективные и прежде всего субъективные факторы. На основе большого фактического материала автор высказывает следующие мысли по этому поводу. Анализ поведения царизма и правых, помещиков и буржуазии показывает, что за неспособностью правящих классов выйти из революционного кризиса контрреволюционным столыпинским путем реформ стояла, с одной стороны, полная изжитость царизма, остававшегося вплоть до своего свержения органом диктатуры помещичьего класса, потеря ими творческих потенций, а с другой - неспособность буржуазии к борьбе с царизмом, невозможность обращения ее к народу. Наоборот, страх перед народом был альфой и омегой политического по-

стр. 127


ведения буржуазии, боявшейся, по словам Ленина, революции больше, чем реакции. Отсюда полная зависимость буржуазии от царизма и помещиков, неспособность ее к подлинной борьбе с самодержавием. Последнее выражалось и в том, что даже кадетскую партию они считали слишком левой.

Что же касается непосредственной причины отказа царизма пойти в третьеиюньский период на реформы, то здесь автор поднимает принципиально важный вопрос методологического порядка. Либералы в Думе, печати, затем в воспоминаниях, вслед за ними меньшевики и эсеры, а ныне - многие советологи - дают на него фактически однозначный ответ: непосредственная причина - глупость и слепота, недальновидный, сиюминутный эгоизм правящих верхов. В последнее время некоторые буржуазные историки, стремясь во что бы то ни стало опровергнуть неизбежность революционного преобразования мира, готовы даже признать, что, мол, для России, которая находилась в особых, отличных от Запада условиях, избранный ею путь общественного развития не был случайным, а обусловливался положением страны. "Возможно, Аврех прав, - пишет в этой связи американский историк С. Маркс, - что правительство было не способно к реформам в период 1912 - 1914 гг." 4 . Но сказано это для того, чтобы более завуалированно протащить старую мысль: революционный путь России неприемлем для Запада.

Разумеется, человеческая глупость, как и ум, - серьезный фактор, особенно если они принадлежат монарху, от воли которого зависит принятие жизненно важных решений. Однако, по мнению автора, это не главная причина. Сведение ответа к одному этому фактору означает на деле отказ от признания закономерности исторического процесса. В действительности, считает А. Я. Аврех, царизм хотел дать "реформы", но был вынужден отказаться от своего намерения в силу того, что даже в самые глухие годы реакции народ сохранил революционное настроение, ждал нового 1905 года. При такой ситуации реформы, если бы они были даны, пошли бы на пользу революции, а не на укрепление и модернизацию режима, как это было задумано. Доказательством служит самый факт сохранения Думы после третьеиюньского государственного переворота, ибо она рассматривалась не только буржуазией, но и правительством как инструмент "реформ". Так четко никто из исследователей не ставил вопроса, связанного с детерминизмом исторического процесса в России накануне первой мировой войны.

В работе широко освещены деятельность помещичьих и буржуазных партий в Думе, их взаимоотношения с правительством и друг с другом. Ярко, остро и одновременно аргументированно показана автором неудача всех попыток думских "реформаторов" заставить правительство выполнить взятые на себя обязательства по части "прогрессивного" законодательства, их неспособность к сколько-нибудь серьезной борьбе с царизмом. В книге объяснена тщетность всех попыток октябристско-кадетской части Думы объединиться на базе определенной программы в "прогрессивный центр" или "прогрессивный блок" для борьбы с правительством за "реформы". Обстоятельно раскрыт автором отказ правительства даже от подобия реформ, переход его в наступление на Думу, третирование ее, стремление унизить, еще более ограничить и без того жалкие ее права. В монографии анализируется процесс измельчания самого правительства, отсутствие у него всякой перспективы.

Много новых наблюдений А. Я. Аврех вносит при рассмотрении внутреннего состояния либеральных и правых сил. На основе архивных документов в его труде показано, что кадеты в то время переживали организационный кризис, среди них царило разочарование деятельностью партии. Еще хуже обстояло дело у октябристов. Они как партия были на грани развала, фактически функционировала только их думская фракция. Что касается прогрессистов, то их попытки создать собственную партию "настоящей" буржуазии, среднюю между октябристами и кадетами, окончились неудачей: большая часть крупной буржуазии, делает вывод автор, не любила партийности, предпочитая свои исконные сословно-представительные организации и союзы консолидации в класс на политической основе. При характеристике правого лагеря (черносотенных организаций. Совета объединенного дворянства, националистов, официального и неофициального правительств) автором особо подчеркнута возрастающая роль


4 Kritika, Cambridge (Mass.), 1983. vol. 19, N 1. pp. 51 - 52.

стр. 128


придворной камарильи, усиление ее давления на Совет министров, падение роли последнего. Красочна нарисованная в книге картина безостановочного деградирования крайне малочисленных скандально-уголовных черносотенных организаций, крах всех их попыток привлечь на свою сторону социальные низы.

Таким образом, читатель получает новую информацию о политической истории России в предоктябрьские годы. Если еще учесть, что эта информация оформлена в яркую и лаконичную литературную форму, то станет понятной польза новой книги А. Я. Авреха. Его главная научная заслуга видится в том, что он убедительно, на большом материале доказал объективную закономерность свержения не только царизма, но и буржуазии как сил реакционных, не способных вести страну по пути исторического прогресса.

На фоне фундаментального анализа материала в основном тексте книги явно проигрывает ее историографический очерк. Историография проблемы дана здесь неоправданно кратко. Автор не раскрывает всей картины развития исторической мысли, связанной с проблематикой его труда. Явным "перекосом" выглядит критический разбор книги В. С. Дякина, который по величине занимает необоснованно большое место. К тому же критика эта излишне резка (с некоторыми замечаниями вообще нельзя согласиться).

Поскольку книга А. Я. Авреха является продолжением его предшествующих работ, логично предположить, что последним этапом исследования им третьеиюньской монархии будет анализ событий, ознаменовавших ее конец. Желательно, чтобы автор довел свое исследование до февраля 1917 г. и тем самым завершил цикл своих работ, посвященных одной из важных и трудных проблем истории России начала XX века.

Л. М. Спирин

 

Опубликовано на Порталусе 07 июля 2018 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама