Рейтинг
Порталус

УАЙТ Е. СОЦИАЛЬНАЯ КРИТИКА В НАРОДНОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XVI СТОЛЕТИЯ

Дата публикации: 07 сентября 2015
Автор(ы): М. КОГАН
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
Источник: (c) Вопросы истории, № 3, Март 1948, C. 144-145
Номер публикации: №1441620530


М. КОГАН, (c)

HELEN C. WHITE. Social criticism in popular religious literature of the XVIth century. New York. 1944. 336 p.

 

УАЙТ Е. Социальная критика в народной религиозной литературе XVI столетия

 

Книга американской писательницы-литературоведа посвящена явлениям, которые не могут не интересовать советского историка: Уайт исследует струю социального протеста в памфлетной литературе Англии XVI века. В поле зрения автора оказывается не только религиозная литература (как можно было бы думать по заглавию книги), но и политические трактаты, брошюры и листовки. Уайт пытается указать истоки социального протеста и среду, в которой он возник.

 

Мысль о том, что реформация была крупнейшим столкновением классов и великой социальной битвой, а не только религиозным событием, конечно, не может поразить советского читателя новизной. Советскому читателю известна классическая работа Энгельса о крестьянской войне в Германии, в которой великий соратник Маркса с предельной ясностью показал классовые битвы первой четверти XVI столетия. Уайт кажется, что она делает открытие, когда приходит к выводу, что в реформации имелось социальное содержание, что анабаптизм XVI в. "имел все традиционные черты социальной революции, анархии, социального уравнительства и коммунизма" (стр. 118). В рецензируемой работе собран большой фактический материал, наглядно иллюстрирующий картину аграрного переворота в Англии XVI столетия. Уайт, сама того не подозревая, полностью подтверждает историческую правоту Маркса, гениально осветившего процесс первоначального накопления капитала. Знаменитая 24-я глава "Капитала" Уайт или неизвестна или ею игнорируется. Знания Уайт в области экономики Англии XVI в. не поднимаются выше известной работы Тоуней об аграрных проблемах XVI столетия. Однако данные многочисленных произведений литературы XVI в., которые приводит Уайт, ярко показывают, насколько правдиво обрисована Марксом картина пресловутых огораживаний, обезземеления крестьян, пауперизации, кровавых законов против экспроприированных и нестерпимых страданий трудящихся тюдоровской Англии.

 

В памфлетной, полемической, религиозной и политической литературе Уайт отмечает два основных направления, две традиции. Одна - это традиция "Видения Уильяма о Петре Пахаре", другая - "Утопии" Мора. Уайт обнаруживает непонимание того, что литература XVI столетия выросла на иной почве, чем "Видение о Петре Пахаре" XIV века. Вопрос о судьбах этой знаменитой поэмы в XV в. Уайт вовсе не затронула. Вдруг внезапно с конца XV в. начинается длинный ряд переделок, пересказов и повторений "Видения". Почему? Автор не может этого объяснить. Уайт не знает, что "Видение о Петре Пахаре" издано на русском языке в переводе и с обстоятельными комментариями Д. М. Петрушевского и что издание это известно в Англии. Своеобразное высокомерие, типичное для американ-

 
стр. 144

 

ских авторов, проявляется у Уайт в том, что она пользуется почти исключительно работами, написанными на английском языке, не прибегая ни к французской, ни к русской, ни к немецкой литературе.

 

Что же в таком случае ценно в главе о "Видении Петра Пахаря"? (Уайт отрицает авторство Ленгленда.) Интересны параллели между Уиклифом и "Видением"; Уайт сопоставляет с "Видением" отдельные места из "De Blasphemia contra fratres", в котором нищенствующий монах является чуть ли не самой одиозной фигурой и персонификацией одного из семи смертных грехов. Но от автора ускользнули те несомненные связи "Видения" и проповедей Джона Болла, на которые указал Д. М. Петрушевский в своей вступительной статье к русскому изданию "Видения" 1941 года.

 

Ценны собранные Уайт иллюстрации жизненности традиции Петра Пахаря в течение всего XVI столетия. В 1531 г., ещё до начала английской реформации, появилось анонимное сочинение "The Praier and Complaynte of the Ploweman unto Christe", а в 1550 г. вышло первое печатное издание "Видения". Издатель, Роберт Кроули, относил "Видение" к 1350 - 1409 гг. и писал: "В те времена богу было угодно открыть глаза людям, дабы они узрели правду, дав им твёрдость сердца и открыв им уста против деяний тьмы".

 

Авторы многочисленных переработок "Видения" провозглашают идею служебного назначения собственности и необходимости раздела имуществ, развивают мысль о временном характере института частной собственности, которая должна исчезнуть. В трактате 1550 г. "Pyers Plowmans Exhortation unto the Lordes, Knightes and Burgoysses of the Parlyamenthouse", адресованном парламенту, ощущаются не только нападки на частную собственность - источник всех бед на земле, - но и горькое разочарование от диссолюции монастырей, увеличившей нищету и народное горе. Но Уайт формалистически анализирует одно произведение за другим, недостаточно связывая их с конкретной исторической обстановкой и ставя в один ряд литературу до реформации, середины столетия и елизаветинской эпохи. При полной методологической беспомощности автора её работа превращается в библиографический обзор, вся ценность которого заключается лишь в богатстве аннотированного материала.

 

Гораздо беднее содержанием глава об "Утопии" Мора. Истоки "Утопии" Уайт традиционно возводит к Платону и отчасти, что ново и ценно, к "Видению Петра Пахаря". Эрудиция автора в этой главе значительно ниже возможной. Уайт черпает сведения о Море из одной лишь работы Чамберса "Thomas More" (1935, 1938) и не знает новейших английских, французских и канадских работ о Томасе Море.

 

Интересны данные о влиянии "Утопии" на памфлетную литературу XVI столетия. Здесь читатель найдёт немало любопытного. Под влиянием "Утопии" написано множество работ, неизвестных нашему читателю. Достаточно упомянуть о "Диалоге" 1538 г., в котором неизвестный автор заставляет кардинала Реджинальда Поля вести полемику с Мором о необходимости и пользе огораживаний. Ряд других памфлетов наглядно показывает, насколько глубоким было влияние на современников замечательной книги Томаса Мора.

 

В остальных главах Уайт касается вопросов реформации и роли церковных имуществ в социальной борьбе эпохи. Автор останавливается на самых разнообразных произведениях: проповедях Латимера, переводах Кальвина, анонимных трактатах, памфлетах и листовках. Отметим среди многих других сочинения, связывающие восстания 1536 и 1549 гг. в единое целое, а также анонимное сочинение "The Life and Death of Jacke Straw, a notable Rebell in England" (1593). Интересна традиция, по которой именно Джек Строу, а не Уот Тайлер являлся вождём восстания 1381 года. Именно здесь приведены знаменитые строфы поэмы: "but when Adam delved and Eve span who was then a gentleman?" ("когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был тогда дворянином?"). Эти слова с лёгкой руки популярных работ и учебников считаются современными Джону Боллу, тогда как они в действительности отражают настроения народных масс в конце царствования Елизаветы.

 

Интересен свод литературных откликов на законодательство о налоге для бедных: здесь разбирается работа пуританского министра Андреаса Герардуса (или Гипериуса), уроженца города Ипра. Законы этого города о бедных, как известно, были предметом большого внимания в Англии. В этой работе, вышедшей в Англии в 1572 г. под названием "The Regiment of the Poverti", Гипериус утверждает, что бедняки - большая часть общества, и помощь им - дело и церкви и государства; следует отменить и запретить игры и развлечения, банкеты и пиры и сэкономленные средства передать бедным; им же надлежит передать четверть всех имуществ церкви.

 

В целом рецензируемая работа бедна выводами и представляет ценность только как свод аннотаций мало доступной, почти неизвестной и редкой литературы XVI века. Выводы из собранного Уайт материала сделает с пользой для себя сам советский историк.

 

 

Опубликовано на Порталусе 07 сентября 2015 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама