Рейтинг
Порталус

АРМЕЙСКОЕ ДУХОВЕНСТВО РОССИИ В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ

Дата публикации: 15 ноября 2015
Автор(ы): Л. С. СЕНИН
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
Источник: (c) http://portalus.ru
Номер публикации: №1447537417


Л. С. СЕНИН, (c)

Деятельность военного духовенства являлась для царизма одним из каналов религиозно-воспитательного воздействия на военнослужащих русской армии1 . До конца XVIII в. военные священники не были отделены от епархиальных и в зависимости от расположения воинской части находились в ведении местной епархиальной власти. В военное время при перемещении войск, особенно в заграничных походах, для надзора за полковыми священниками назначались обер-полевые священники. 4 апреля 1800 г. по указу Павла I впервые в русской армии создается особое Управление военным духовенством во главе с полевым обер-священником. В 1830 г. учреждаются должности обер-священника Главного штаба и обер-священника Отдельного гвардейского корпуса. Общее руководство военным духовенством возлагается на Главного священника гвардии и гренадер армии и флота2 .

С 1890 г. заведование церквами и православным духовенством военного ведомства вверяется протопресвитеру военного и морского духовенства3 . Назначался он так: главнокомандующий войсками Петербургского военного округа с согласия царя просил военного министра ходатайствовать перед Синодом о назначении такого-то протопресвитером военного духовенства; решение вступало в силу после его утверждения царем.

22 апреля 1911 г. Николай II утвердил доклад Синода о назначении Г. И. Шавельского протопресвитером военного и морского духовенства. Шавельский родился в семье сельского дьячка, окончил духовное училище, духовную семинарию и духовную академию, в русско-японскую войну служил полковым священником, дивизионным благочинным и главным священником 1-й Маньчжурской армии, награжден орденами св. Георгия и св. Владимира с мечами, с 1906 по 1910 г. был законоучителем в Смольном институте, с 1910 г. - профессором богословия историко-филологического института и членом Духовного правления при протопресвитере военного и морского духовенства. После Октябрьской революции Шавельский эмигрировал в Болгарию, где стал профессором богословия Софийского университета, законоучителем и директором русской гимназии.

По рангу протопресвитер приравнивался к архиепископу в духовном


СЕНИН Александр Сергеевич - кандидат исторических наук, доцент Московского историко-архивного института.

1 Подробнее об этом см.: Кандидов Б. П. Церковный фронт в годы мировой войны. М. 1929; его же. Империалистическая война и религия. М. 1933; Василенко В. О. Офицеры в рясах. М. 1933; Суглобов Г. А. Союз креста и меча. М. 1969; Платонов Н. Ф. Церковь и империалистическая война. В кн.: Религия и церковь в истории России. М. 1975.

2 Столетие Военного министерства. Т. XIII. СПб. 1902, с. 3 - 5, 7.

3 Свод военных постановлений. Изд. 3-е. Кн. I. СПб. 1907, ст. 746.

стр. 159


мире и генерал-лейтенанту в военном, имел право на личные доклады царю. Его влияние распространялось на всю страну. Это была вершина карьеры для лица из белого духовенства. По делам церковного управления он получал указания только от Синода, по делам военного ведомства - от военного министра; в военное время представлял Синоду для утверждения кандидатуры полевых главных священников для каждой из формируемых армий4 . В 1910 г. было утверждено положение о помощнике протопресвитера, а в 1915 г. при нем на время войны учреждалась должность секретаря5 . При протопресвитере имелось духовное правление (присутствие и канцелярия) из трех человек, избиравшихся им из подведомственных ему и находящихся в Петербурге "благонадежных протоиереев и священников". При присутствии состояли также два сверхштатных члена. Все они утверждались Синодом, а председательство в правлении предоставлялось старейшему из его членов. Синод утверждал также делопроизводителя, который руководил канцелярией. Ему подчинялись столоначальники и регистратор. Делопроизводитель подчинялся обер-прокурору Синода6 .

Духовный управленческий аппарат включал дивизионных благочинных, которые назначались и увольнялись протопресвитером, но в мирное время подчинялись по делам службы местному архиерею. Благочинный был обязан регулярно посещать подведомственные ему церкви, следить за преподаванием закона божьего в полковых учебных командах для подготовки унтер-офицеров, рассматривать жалобы военных и светских лиц на полковых священно- церковнослужителей7 . Основная работа по религиозному воспитанию военнослужащих выполнялась полковым священником, который в назначенные командиром полка часы совершал богослужения в полковых церквах в воскресные, праздничные и "высокоторжественные" дни, поучал воинов "истинам православной веры и благочестия, применяясь к степени их разумения, духовным потребностям военной службы", больных - "назидал и утешал в лазаретах", вел с военнослужащими беседы и чтения. В его обязанности входило ограждать военнослужащих "от вредных учений", исправлять их "нравственные недостатки", предотвращать "отступления от православной церкви"8 .

Денежными суммами и церковным имуществом заведовал назначенный командиром полка (или начальником того управления и учреждения, которым принадлежала Церковь) из офицеров или классных чиновников ктитор. В церквах с приходами избирался прихожанами, не принадлежавшими к войскам, Церковный староста9 . По служебным правам и оплате военные священники приравнивались к военным чинам и пользовались льготами. Настоятель военного собора и храма, подчиненного протопресвитеру, дивизионный благочинный приравнивались к подполковнику, священники (основная часть военного духовенства) - к капитанам, штатный и нештатный дьякон - к поручику10 .

В военное время учреждалась должность главного священника армий фронта. Он назначался Синодом по представлению протопресвитера и имел двойное подчинение: протопресвитеру - по церковным делам,


4 Там же, ст. 749 - 751, 755.

5 Собрание узаконений и распоряжений, издаваемое при Правительствующем. Сенате. Отд. 1. СПб. 1910, N 92, ст. 1СІ20; Приказ по военному ведомству N 465 от 31.VIII.1915.

6 Свод военных постановлений. Изд. 3-е. Кн. I, ст. 768 - 783.

7 Там же. Изд. 2-е. Кн. V. СПб. 1907, ст. 356 - 360.

8 Там же. Кн. VII. СПб. 1907, ст. 37 - 55.

9 Там же. Кн. XX, прил. к ст. 31. Положение о хозяйстве военных церквей, с. 188 - 189. Ктитор за упущения или преступления по должности подлежал ответственности как за проступки и преступления по военной службе.

10 Приказ по военному ведомству N 45 от 26.II.1888. В годы войны главный священник армий фронта приравнивался к генерал-майору.

стр. 160


начальнику канцелярии главного начальника снабжений - по военно- административным, ведал духовенством, состоящим при войсках, управлениях, учреждениях и заведениях в районе, подчиненном главнокомандующему армиями фронта11 .

К концу 1915 г. военных священников насчитывалось 2 тыс., а всего их было в армии свыше 5 тысяч12 . На службе в царской армии состояли также муллы, ксёндзы и раввины. До войны на каждый округ приходилось по одному мулле, ксендзу и раввину. Они находились в распоряжении штаба округа.

С 1 по 11 июля 1914 г. в Петербурге проходил Первый Всероссийский съезд военного и морского духовенства. В нем участвовало 49 военных священников (от армии - 40). Предсъездовская комиссия разработала повестку дня из восьми пунктов: о составлении общей инструкции, или памятки, для военно-морского духовенства, о богослужении, об учительстве, о библиотеках в ротах, лазаретах и на гауптвахтах, о борьбе с сектантством, о препятствиях к плодотворной деятельности духовенства, о призрении вдов и сирот духовенства, о свечном заводе. На съезде было образовано восемь секций для обсуждения указанных вопросов и разработки заключительных документов.

Съезд принял памятку-инструкцию военному священнику. Помимо обязанностей священника (совершение богослужений, погребений, наставлений и т. д.), инструкция возлагала на него такие обязанности, которых не несли его предшественники. Строевому священнику вменялось теперь в обязанность помогать врачам в перевязке раненых, заведовать уборкой с поля боя убитых и раненых, заботиться о поддержании в порядке воинских могил и кладбищ, извещать родственников убитых, создавать походные библиотеки; госпитальному священнику - чаще совершать богослужения для больных, ежедневно обходить палаты, беседовать и утешать, писать письма от больных на родину. Военный священник должен был стать в войсках проводником "начал преданности и верности до самопожертвования государю императору", воспитывать воинов "в духе непоколебимой преданности вере", прививать им идеи "беспрекословного повиновения начальству"13 .

Съезд рассмотрел еще один вопрос, не предусмотренный повесткой дня. Дело в том, что 22 мая 1914 г. "государь император, в своих непрестанных заботах о благе армии, дабы оградить ее от признанных опытом и наукою вредных последствий употребления спиртных напитков и охранить в ней вящую силу, здоровье и твердость духа, столь необходимые ее боевой готовности как в мирное, так и военное время", высочайше повелел принять к неуклонному исполнению "Меры против потребления спиртных напитков в армии". В частности, предлагалось создавать общества трезвенников на основе правил, "кои будут выработаны Духовным правлением при протопресвитере военного и морского духовенства". Полковые священники были обязаны не менее двух раз в год делать сообщения в присутствии всех офицеров для освещения гибельных последствий влияния алкоголя на организм и значения, которое придает религия борьбе с пьянством. Особое внимание уделялось молодым солдатам. Духовенство было призвано регулярно вести проповеди среди них, вовлекая в полковые общества трезвенников. При этом подчеркивалось,


11 Положение о полевом управлении войск в военное время. Пг. 1914, ст. 181 - 185.

12 Вестник военного и морского духовенства, 1915, N 22, с. 681; Шавельский Г. И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Т. 2. Нью-Йорк. 1954, с. 93.

13 Циркуляр протопресвитера военного и морского духовенства благочинным после окончания съезда. - Вестник военного и морского духовенства, 1914, N 17, с. 597- 599; см. также: Вестник военного и морского духовенства, 1915, N 22, с. 679; Шавельский Г. И. Ук. соч. Т. 1, с. 82 - 83; т. 2, с. 94; Платонов Н. Ф. Ук. соч., с. 233 - 234.

стр. 161


что для более успешной борьбы с употреблением спиртных напитков нижними чинами должны приниматься всевозможные меры нравственного воздействия на них, чтобы пробудить сознательное отношение к этому вопросу. Священник был обязан вести с нижними чинами беседы не менее одного раза в неделю. Кроме того, предусматривались дополнительные беседы с молодыми солдатами, замеченными в пьянстве. Именно в развитии и утверждении религиозности видели наиболее эффективный путь борьбы с пьянством14 .

В том же месяце вышел первый номер газеты "Трезвость". "Вестник военного и морского духовенства" по этому поводу писал: "Борьба с пьянством должна считаться у нас святым и великим подвигом, кратковременный опыт отрезвления народа путем прекращения винной торговли с очевидностью доказал, каким великим благом может быть в народной жизни трезвость. Отовсюду идут сообщения, что за один месяц русский народ духовно совсем переродился... он оправился материально, освободился в значительной мере от возмутительных проявлений хулиганства, сделался серьезным и "духовно благообразным". На местах военные священники принимали решения во всех торжественных случаях - на проводах, встречах, полковых трапезах совершенно воздерживаться от употребления вина и водки, "чтобы не подавать примера другим и в целях возвышения пасторского авторитета в глазах гг. офицеров и нижних чинов"15 .

С началом войны были учреждены должности священников при штабах армий. Штабные священники становились ближайшими помощниками главных священников, по их поручению наблюдали за деятельностью (фактически - руководили ею) госпитальных священников и прибывших в Действующую армию священников-добровольцев, которые после 10-дневных курсов привлекались к оказанию помощи раненым16 .

Одной из главных задач военного духовенства являлось объяснение целей войны, оправдание ее со всех точек зрения. В брошюре "За веру, царя и отечество" Шавельский доказывал, что стремление "к внешнему величию" страны и расширению ее владений есть священный долг народа, благословленный Богом17 . Религиозная печать открыто пропагандировала идеи царского империализма и говорила о том, что не решались публично обсуждать даже политические деятели: "Если мы будем владеть Босфором, то в наших руках будет, так сказать, ключ от входа в Черное море, а самое это море обратится в русское озеро"18 . Военные священники пытались поэтизировать войну, старались усмотреть в ней даже пользу: "полезность" они видели в сплочении народа, примирении политических "распрей", нравственном совершенствовании людей (война - "хороший учитель посту и воздержанию"), доказывали, что состояние мира порождает в людях трусость, "грубый ожирелый эгоизм" и "умственный застой". Война же возбуждает нацию, люди возвращаются с поля боя "с более закаленным характером, с большим терпением и упованием на себя", поэтому "война полезна для домашней семейной жизни человека". И вообще начавшаяся война носит священный характер: цель - "крест Христов на храме св. Софии в Константинополе, взамен венчающего его теперь турецкого полумесяца. Константинополь - колыбель нашей православной веры, и он должен быть в наших руках... Царьград и Босфор должны быть наши как колыбель веры нашей"19 .

Используя религиозность солдат, военное духовенство пыталось убе-


14 Приказы по военному ведомству. СПб. 1914, с. 494 - 498.

15 Вестник военного и морского духовенства, 1914, N 13 - 14, с. 461; N 20, с. 717, и др.

16 Там же, 1915, N 2, с. 39.

17 Василенко В. О. Ук. соч., с. 48.

18 Кандидов Б. П. Церковный фронт в годы мировой войны, с. 39.

19 Там же, с. 38 - 39.

стр. 162


дить их в том, что война с Германией "есть война сатаны против Христа", а германский император Вильгельм - "друг дьявола". Разжигалась религиозная и национальная ненависть к противнику, утверждалось, что тот оскверняет храмы, добивает раненых, издевается над пленными20 . Организовывались религиозные церемонии (освящение знамен, благословение орудий, снарядов и инженерно-технических сооружений), а в минуты затишья священников часто можно было видеть в окопах21 . В Действующей армии создавались походные церкви. С 1916 г. существовал Комитет по сооружению подвижных храмов на фронте. Фабрикант С. С. Мешков организовал производство военно-походных церквей. На Каспийском и Черном морях были построены плавучие церкви. Важной считалась работа священников в запасных батальонах и на этапных пунктах, где обучали новобранцев и формировали пополнение22 . На фронт привозили "чудотворные иконы" (по распоряжению царя в 1916 г. одну из них доставили прямо из Московского Успенского собора), крестики и религиозную литературу. Правительство поощряло издательскую деятельность церкви и не скупилось выделять на это средства. Церковные газеты по цене были более доступными для военнослужащих, чем светские.

О новых методах деятельности военных священников в годы войны и требованиях к ним свидетельствуют решения съездов духовенства армий или фронтов. В мае-июне 1917 г. были опубликованы материалы съезда священников 7-й армии. В нем участвовал 21 военный священник. Главным для военного священника являлось умение распространять идеологию правящих классов и убеждать массы в правильности их политики. Особое значение придавалось устной пропаганде среди солдат. Ценились оперативность, умение реагировать на настроения слушателей. Военный священник обязан был каждодневно вести проповеди "на современные, затрагиваемые обстоятельством времени темы, освещая с патриотической и религиозной точек зрения различные события жизни общественной, государственной и военной"23 . Съезд рекомендовал учитывать степень грамотности и знаний солдат. Предлагалось также проводить "внебогослужебные беседы" с личным составом воинских частей. Определяя тематику таких бесед, съезд подчеркнул, что военный священник должен останавливать внимание слушателей прежде всего на вопросе о смысле и целях войны, и признал необходимым привлекать лекторов из числа офицеров.

Съезд рекомендовал использовать кино для усиления воздействия на воинов, организовывать библиотеки в каждом подразделении, распространять бесплатные листки и брошюры пропагандистского характера и иллюстрированные издания, создавать специальные витрины и вывешивать газеты "в местах скопления нижних чинов"24 . Священник должен был оказывать влияние и на офицеров, "особенно на молодежь": "предостерегать офицеров от неосторожного, к сожалению, нередко наблюдаемого, будирующего критиканства и выражений недовольства действиями властей", так как подобные разговоры "через солдат, обслуживающих


20 Василенко В. О. Ук. соч., с. 53.

21 Г. И. Шавельский признавал, что не все военные священники хотят делить опасность с солдатами: "Всех священников, во время боя остающихся при обозах или вообще вдали от перевязочных пунктов и оставляющих во время боя убитых без погребения, умирающих без напутствия, страдающих без утешения, сражающихся без ободрения, - всех таких священников будут считать нежелающими выполнять свой священнический долг, преступниками перед Богом и родиной" (цит. по: Василенко Б. О. Ук. соч., с. 52 - 53).

22 Вестник военного и морского духовенства, 1915, N 22; с. 681. Местом пребывания протопресвитера стала Ставка Верховного главнокомандующего (Шавельский Г. И. Ук. соч. Т. 1, с. 21; Листок войны, 1914, N 8, с. 121).

23 Вестник военного в морского духовенства, 1917, N 9 - 10, 11 - 12, с. 215, 254 - 255.

24 Там же, с. 255, 256, 257.

стр. 163


офицерские собрания, тотчас делаются достоянием всего полка и, несомненно, не могут не оказывать дурного влияния на настроения нижних чинов"25 .

О значении, которое придавалось военному духовенству, косвенно свидетельствует и тот факт, что, по неполным данным, за годы войны священникам было вручено: 227 золотых наперсных крестов на георгиевской ленте, 85 орденов св. Владимира 3-й степени с мечами, 203 ордена Владимира 4-й степени с мечами, 304 ордена св. Анны 2-й степени с мечами, 239 орденов св. Анны 3-й степени с мечами. Шавельский был награжден орденами Александра Невского и св. Владимира 2-й степени. "Нам нужно поклониться в ноги военному духовенству за поддержку, какую оно оказывает нам в тяжелую годину войны"26 , - говорил великий князь Николай Николаевич. Православная церковь защищала монархический строй в России до самых последних дней его существования. В январе 1917 г. киевский митрополит Владимир писал: "Пресса у нас не должна, не вправе дотрагиваться до монархии и проводить республиканские идеи, не должна направлять умы в сторону революции, не должна подрывать любовь и уважение к царствующему дому". "Церковные ведомости" 25 февраля 1917 г. призывали "всех православных христиан" встать "непреоборимой стеной вокруг царского престола"27 .

Только после Февральской революции духовенство было вынуждено объявить свершившееся "волею божьей". Синод призвал "возлюбленных чад святой православной церкви" объединиться в "братской любви" и "довериться Временному правительству". В послании Синода особо выделялось, что "враг еще стоит на нашей земле, и славной нашей армии предстоят в ближайшем будущем великие усилия". Церковь использовала свое влияние для укрепления авторитета Временного правительства в войсках28 . Обращение к войскам завершалось словами: "У них (офицеров. - А. С.) и у вас (солдат. - Л. С.) - одно дело, один подвиг - война до полной победы над врагами"29 . В армии создавались полковые приходские советы. В них входили военный священник, ктитор, псаломщик, по представителю от каждой роты и три представителя полкового комитета30 . Военное духовенство в 1917 г. продолжал возглавлять тот же Шавельский, арестованный в февральские дни, а затем отпущенный по просьбе военного министра А. И. Гучкова.

Методы работы военных священников в новых условиях определил Второй Всероссийский съезд военного и морского духовенства, проходивший в Могилеве с 1 по 11 июля 1917 года. Он обсудил выступление Шавельского, доклад протоиерея Садикова "Современное положение священника в войсках" и доклад священника А. Боярского об отношении духовенства к политико- экономическим вопросам. Большинство присутствующих высказалось за участие военного духовенства в политике. Священник К. К. Стешенко заявил, что оно может примкнуть к любой политической партии, за исключением анархистов и большевиков. Боярский предложил войти в контакт с эсерами.

Съезд не принял решения по вопросу об отношении духовенства к различным партиям, но из церковной печати тех дней явствует, что военных священников устраивала позиция кадетов, которые считали вредной коренную ломку социальных отношений "без соблюдения справедливости к имущим" и не обольщались "идеей социализма". Симпатии свя-


25 Там же, с. 215.

26 Там же, 1915, N 22, с. 679; Кандидов Б. П. Империалистическая война и религия, с. 22; Шавельский Г. И. Ук. соч. Т. 1, с. 188.

27 Цит по: Кандидов Б. П. Церковь и Февральская революция, М. 1934, с. 17; Плаксин Р. Ю. Тихоновщина и ее крах. Л. 1987, с. 7.

28 Речь, 8, 10. III.1917.

29 Вестник военного и морского духовенства, 1917, N 11 - 12, с. 240 - 241.

30 См. подробнее: Василенко В. О. Ук. соч., с. 68 - 69.

стр. 164


щенников были на стороне тех, кто "эволюцию предпочитает революции"31 . Стешенко предложил издавать в Петербурге журнал военного духовенства, В. Н. Егоров - массовую газету. Было принято решение о выпуске в Киеве газеты для солдат "Церковно-общественное слово. Орган прогрессивного военного и морского духовенства". 3 июля съезд военных священников приветствовал Верховный главнокомандующий генерал А. А. Брусилов. Съезд постановил "в духе времени" преобразовать Духовное правление в Протопресвитерский совет из 10 лиц. Утверждалась выборность всех лиц - от благочинного до протопресвитера. 9 июля делегаты тайным голосованием избрали на должность протопресвитера Шавельского32 .

Военное духовенство поддерживало империалистическую политику Временного правительства, в печати и решениях своих съездов призывало солдат напрячь все силы "в эти грозные дни и дать правительству и армии все, что нужно для организации победы". После июльских событий в армии распространялось воззвание Синода, в котором повторялись вымыслы буржуазной печати о связях большевиков с германским правительством. Отцы церкви благословляли контрреволюционные ударные и добровольческие батальоны. Московский митрополит Тихон (будущий патриарх) 2 июля благословил на Красной площади ударный женский батальон смерти.

Временное правительство проявило инициативу в созыве Всероссийского поместного собора и выделило на его нужды 2 млн. рублей33 . Он начал работу 15 августа в Москве. Среди его делегатов было 10 представителей военного духовенства34 . От имени Верховного главнокомандующего Л. Г. Корнилова собор приветствовал князь Г. Н. Трубецкой. 17 августа перед делегатами выступил Шавельский. "Священный собор, - сказал он, - должен прийти на помощь армии. Я считаю необходимым, во-первых, чтобы Всероссийский поместный собор обратился к армии с воззванием самым решительным и горячим... Во-2-х, считаю необходимым, чтобы от имени собора беспрерывно издавались листки для армии... В-3-х, нужно послать от собора проповедника в Московский гарнизон,.. ибо настроение гарнизона отражает в себе настроение общества. В-4-х, нужно устроить всенародное моление к Господу о спасении отечества и вразумлении заблудших"35 .

Наиболее подходящим днем для этого приехавший из Ставки Шавельский назвал 26 августа. Именно в тот день Корнилов намечал отправить первые эшелоны контрреволюционных войск на Петроград для осуществления военного переворота, а Временное правительство намеревалось обсудить вопрос о введении смертной казни в тылу. 24 августа собор принял воззвание к армии. Участник собора профессор Духовной академии Б. В. Титлинов вспоминал позднее: "Когда в последних числах августа вдруг достигла до собора весть о выступлении ген. Корнилова, то надо было видеть возбуждение, овладевшее соборными элементами, чтобы с безошибочностью установить соборную ориентацию"36 . Значительная часть военных священников поддержала попытку военного переворота, предпринятую Корниловым. Однако остановить рост революционного движения в армии они оказались уже не в силах.


31 Всероссийский церковно-общественный вестник, 11, 12.VII; 3.VIII.1917. На съезде В. Н. Егоров утверждал, что духовенство "левее" всех партий. И. К. Матиков осудил взгляды Боярского, который высказался за 8- часовой рабочий день и отмену смертной казни.

32 Там же, 18.VII.1917.

33 Плаксин Р. Ю. Ук. соч., с. 14.

34 Список Священного собора православной российской церкви. М. 1917, с. 1 - 12.

35 Священный собор православной российской церкви. Деяния. Вып. 2, кн. 1. М. 1918, с. 40 - 41, 48, 61.

36 Титлинов Б. В. Церковь во время революции. Пг. 1924, с. 70.

 

Опубликовано на Порталусе 15 ноября 2015 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама