Рейтинг
Порталус

Рецензии. А. И. КЛИБАНОВ. РЕЛИГИОЗНОЕ СЕКТАНТСТВО В ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ, ЕГО ЖЕ. ИЗ МИРА РЕЛИГИОЗНОГО СЕКТАНТСТВА. ВСТРЕЧИ, БЕСЕДЫ, НАБЛЮДЕНИЯ

Дата публикации: 16 июля 2017
Автор(ы): В. И. ВИКТОРОВ
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
Источник: (c) Вопросы истории, 1976-06-30
Номер публикации: №1500197397


В. И. ВИКТОРОВ, (c)

М. Изд-во "Наука". 1973. 256 стр. Тираж 30000. Цена 85 коп.

М. Политиздат. 1974. 254 стр. Тираж 100000. Цена 53 коп.

К середине XX столетия на нашей планете насчитывалось не менее 50 млн. последователей всевозможных религиозно-сектантских течений. Уже одно это обстоятельство свидетельствует об актуальности исследования религиозного сектантства как своеобразного социального явления.

В Советском Союзе в результате социальных преобразований и победы культурной революции число приверженцев религиозных сект по сравнению с общей их численностью накануне Великой Октябрьской социалистической революции сократилось не менее чем вдвое. Религиозные секты до сих пор сохраняют некоторое влияние лишь среди части населения, как правило, наименее развитой и сознательной (преимущественно пожилого и среднего возраста).

Отечественная историческая наука имеет давние традиции в изучении религиозного сектантства. За годы Советской власти создано большое количество исследований и научно-популярных работ по истории сектантских вероучений в России, об их современном состоянии, методике их изучения в условиях советской действительности1 . Рецензируемые книги доктора исторических наук, старшего научного сотрудника Института истории СССР АН СССР А. И. Клибанова являются продолжением его исследований по истории сектантства2 . В них эта проблема рассматривается во многих аспектах, в теснейшей связи с общим развитием страны, ее социально-экономической, политической, культурной историей.

"Всему свое время, и время всякой вещи под небом" - этими словами Екклезиаста А. И. Клибанов в начале первой из рассматриваемых книг оттеняет важную и внешне парадоксальную мысль: несмотря на относительно большую распространенность сектантства в современном мире, мы присутствуем при эпилоге его истории. "Звездным часом" сектантства, как показывает автор, было средневековье - самая религиозная из всех исторических эпох. Строгая научность, умение автора поделиться с читателями своими раздумьями придают книге А. И. Клибанова характер произведения историка-мыслителя, а манера изложения (рассказ) делает ее живой и доходчивой.

Не ограничиваясь дословным переводом термина "секта" (от латинского secta - сообщество, учение, направление), А. И. Клибанов дает следующее определение религиозному сектантству в периоды докапиталистических формаций: "Это совокупность социальных общностей, порожденных борьбой с религиозными институтами (организациями, идеологией, культом) господствующего класса, борьбой, облекаемой в религиозные формы". Членами сектантских "сообществ" выступают верующие - "представители народных низов, сплоченные на началах равенства, взаимопомощи, единства чувств, убеждений и действий в борьбе". В этом плане сектантские общины противоположны официальной церкви с ее иерархией, клиром, догматической обрядностью и дисциплиной, той церкви, которая защищала интересы господствующего класса. Как церкви (христианская, магометанская и т. д.), так и секты - продукт классового общества; несмотря на взаимную враждебность, и те и другие представляют собой "парное общественно-историческое явление", поскольку их развитие происходит в непрерывной борьбе и взаимосвязи друг с другом (стр. 5 - 6).

В существующем море литературы (более 5 тыс. названий!), о котором пишет автор (стр. 12 и ел.), верным компасом, методологической основой для ориентировки служит теоретическое наследие В. И. Ленина, который уделял большое внимание русскому сектантству. Еще в 1899 г. он писал: "Известен факт роста в крестьянской среде сектантства и рационализма, - а выступление политического протеста под религиозной оболочкой есть явление, свойственное всем народам, на известной стадии их развития, а не одной России". Здесь же, отмечая "политическую неразвитость и темноту крестьян", В. И. Ленин подчеркивает "наличность в русском крестьянстве революцион-


1 См. "Конкретные исследования современных религиозных верований". М. 1967; "Критика религиозного сектантства". М. 1974.

2 См.: А. И. Клибанов. История религиозного сектантства в России. М. 1965; его же. Религиозное сектантство и современность. М. 1969; его же. Проблемы изучения и критики религиозного сектантства. М. 1971; А. И. Клибанов и Л. Н. Митрохин. Кризисные явления в современном баптизме. М. 1967, и др.

стр. 146


ных элементов", которые, "вероятно, не станет отрицать никто"3 . На основании этого А. И. Клибанов заключает, что В. И. Ленин считал сектантство демократическим общественным течением, социальным протестом крестьянства, имевшим буржуазно-демократическое содержание (стр. 27 - 30). Тем самым, пишет автор, В. И. Ленин "ставил русское религиозное сектантство в ряд исторических движений, которые называются религиозно-реформационными" и которые "выражали потребности и тенденции буржуазного развития в обществе, где еще господствовал феодальный общественно-экономический строй. Религиозная форма лежит на этих потребностях как печать их теоретической "невнятности" (стр. 41).

Россия, не зная реформации в полном смысле (как в некоторых странах Западной Европы), тем не менее видела движения антицерковного протеста, то есть реформационного типа4 . Они возникают в конце XIII - начале XIV в. и условиях установившегося за полстолетия до этого монголо-татарского ига и связанных с ним народных страданий. Уже тогда появляются обличители церковных пороков - корыстолюбия, тунеядства, аморальности, прислужничества властям; эти обличители выдвигают требования демократизации веры - предоставления мирянам, то есть основной массе верующих, и рядовым клирошанам права быть учителями веры. Организационной единицей реформаторов выступала община верующих с ее равенством, братской солидарностью, единством убеждений и взаимопомощью.

Реформационно-гуманистические движения А. И. Клибанов справедливо относит к "религиозной по форме оппозиции феодализму, противостоящей ему с позиций прогрессивного общественного развития" в противовес патриархальным ересям, отстаивавшим идеалы дофеодального прошлого (стр. 46). Причинами разгрома этих движений автор считает узость социальной базы, изолированность от крестьянских масс, запоздалую социальную дифференциацию (в среде реформаторов были разнородные социальные элементы). Последствием этого разгрома явились упадок и застой в развитии русской литературы и публицистики. Все это автор объясняет спецификой хозяйственного, политического и культурного развития России по сравнению с передовыми странами Западной Европы. Тем не менее "русские реформационные движения составляют принадлежность не только русской, но и общеевропейской культурной истории на ее критическом перевале от эпохи Средних веков к эпохе Нового времени" (стр. 48). Если в Западной Европе движения социального протеста под религиозной оболочкой в целом - исчерпали себя к началу XVIII в., то в России в силу особенностей ее исторического развития картина была иной. Длительное господство феодально-крепостнической системы, значительные пережитки которой сохранились вплоть до 1917 г., привело к тому, что после "первого акта" реформационных движений в России XIV - середины XVI в. и "ниточки реформационных выступлений" второй половины XVI - первой половины XVII в. начинается (со второй половины XVII в.) их "второе издание".

Автор показывает, что наряду со старообрядчеством, возникшим и развивавшимся под флагом патриархальных идеалов и в то же время являвшимся одной из форм классовой борьбы в религиозной форме, со второй половины XVII в. довольно широкое развитие (хотя старообрядчество было более массовым движением) получили сектантские религиозно-реформационные движения, в которые активно включаются крестьяне (в то время как движения XIV - середины XVI в. были городскими по преимуществу). Для второй половины XVII в. и первой половины следующего столетия характерно развитие христововерия (хлыстовщины), скопчества, субботничества. Следующие примерно сто лет, до середины XIX в., - время возникновения духоборчества, молоканства и других форм "духовного христианства"; затем, во второй половине того же столетия, заметное распространение получает штундизм, а на рубеже XIX и XX вв. - баптизм, адвентизм, евангелизм, которые автор называет "третьим изданием" реформационных движений.

А. И. Клибанов, внимательно прослеживающий судьбы этих течений, устанавливает, что наряду с более поздними их формами продолжают существовать и более ранние. Он отмечает изменения, происходившие внутри сектантских направлений, нап-


3 В. И. Ленин. ПСС. Т. 4, стр. 228- 229

4 По поводу наличия реформационных движений в России в период феодализма среди советских историков существует две точки зрения: одни считают возможным говорить об этом, другие отрицают, что явления социального протеста в религиозной оболочке носили в РОССИИ реформационный характер.

стр. 147


ример, эволюцию христоверия и скопчества от плебейского аскетизма к бережливости и накоплению, то есть от народных движений к организациям буржуазного накопления и эксплуатации. В период империализма, когда религиозная форма социального протеста исторически себя изжила, требования сектантов (баптистов и других представителей религиозного реформаторства "третьего издания") не шли дальше конституционно-монархических пожеланий русской буржуазии, жалкой и трусливой.

Большой интерес представляют наблюдения А. И. Клибанова над ролью религиозных сект как своего рода "обводного канала" по отношению к крепостничеству и его пережиткам: они "действовали исподволь, прорывали подземные лазы и ходы для новых социально-экономических явлений", то есть для развития капиталистических отношений (стр. 75). В XIX в. в результате развития буржуазных противоречий в самой сектантской среде происходил процесс "раздемократизации" сектантских общин, оцерковливания их культа и всего внутреннего строя. В конечном счете сектантство в социальном плане перерождается: начав с отрицания института церкви, оно приходит к созданию своей иерархии, господствующей над массой рядовых верующих.

Победа социалистической революции явилась началом кризиса религии, в том числе сектантства. Большинство верующих в годы Советской власти переходят на позиции материализма и социализма. Сектантские течения неуклонно идут к своему закату. Экспедиции 1950 - 1960 гг., изучавшие сектантские общины в ряде областей страны (в некоторых из них принимал участие в качестве руководителя и А. И. Клибанов, посвятивший их деятельности две последние главы книги), выявили, что в сравнении с предшествующими десятилетиями резко уменьшилось число сектантов и обнажилась глубокая ущербность всей социально-демографической структуры сектантства.

Если первая из рассматриваемых здесь книг А. И. Клибанова посвящена преимущественно истории сектантства в нашей стране со времени его зарождения в конце XIII -начале XIV в. до наших дней, то вторая содержит более развернутую и углубленную характеристику состояния сектантских вероучений в годы Советской власти. Она оригинальна по форме и содержанию, соединяя в себе научные характеристики различных течений сектантов (адвентисты и. скопцы, трезвенники - и меннониты, толстовцы и "хлысты" - христововеры, духоборцы и молокане, субботники и другие) и авторские воспоминания о многочисленных встречах с сектантами на протяжении 40 лет, разговорах с ними по вопросам их вероучения, отношения к окружающей действительности, а также описания работы экспедиций, в которых участвовал А. И. Клибанов.

Книга, как отмечает автор, написана в социально-психологическом и этнографическом аспектах, а не в историческом или социологическом. Ее источники - записи, полевые дневники автора, отчасти газеты, журналы и архивный материал. "Мир" религиозного сектантства раскрывается в ней как бы изнутри, во всей сложности его противоречий. А. И. Клибанов показывает, как на отдельных ступенях развития советского общества рядовые верующие мучительно искали пути соединения своих религиозных представлений с глубоким сочувствием к делу строительства новой жизни и активным участием в ней; как, прежде чем перейти на позиции научного миропонимания, они, отрываясь от теологии, блуждали на путях религиозного рационализма, пантеизма, деизма. Автор прослеживает судьбы многих верующих, которым приходилось не только преодолевать собственные религиозные убеждения, но и волю руководителей религиозных сект, всячески подавлявших социальные чувства рядовых единоверцев, стремившихся замкнуть их в своей микросреде, культивировавшей идейные установки прошлого. Огромное большинство сектантов уже с первых лет установления Советской власти увидели в ней ту общественную силу, которая выражает их коренные классовые интересы, и деятельно включились в строительство новой жизни.

Заслуживает внимания опыт общения автора с верующими, основанный на уважений к их религиозным чувствам, такте, знании вероучений религиозных сект, их обычаев, истории, умении учитывать особенности психологии собеседника. Книга убеждает правдивой, неприкрашенной характеристикой людей. Через судьбы отдельных представителей разных течений религиозного сектантства (а книга густо "населена" верующими - собеседниками автора) раскрываются общие закономерности кризиса религиозного сознания и духовного освобождения верующих в обществе, строящем коммунизм. Заключая книгу, А. И. Клибанов задает вопрос: "В чем убедил меня личный многолетний опыт общения с веру-

стр. 148


ющими?" и с полным основанием отвечает: "В том, что неверующие и большинство верующих - это не "мы" и "они", а только "мы", люди, строящие совместно новую жизнь, новое общество. Нас соединяют общие дела, общий труд. Мы равно делим наши успехи, наши радости и заботы. И хотя у нас есть люди, которые еще находятся в плену отсталых представлений, мы вправе говорить о единстве нашего общества" (стр. 253).

Поскольку сущность религии как фантастической, превратной формы сознания людей осталась неизменной и в силу того, что некоторые члены нашего общества еще продолжают ее придерживаться, задача идейной борьбы с религией по-прежнему актуальна. "Партия, - говорится в ее Программе, - использует средства идейного воздействия для воспитания людей в духе научно-материалистического миропонимания, для преодоления религиозных предрассудков, не допуская оскорбления чувств верующих" 5 .

Ряд вопросов религиозного сектантства в России (размежевание; форм социального протеста под религиозной оболочкой, например, между старообрядчеством и сектантством; явления взаимопереходимости этих форм на разных этапах исторического развития и другие) автором только намечен, но не решен. Скорее в иллюстративном, нежели в спонтанном плане показана роль религиозного сектантства на восточных и южных окраинах страны. Большего внимания заслуживает и сравнительно- историческое исследование форм социального протеста под религиозной оболочкой в странах Западной Европы и России, что способствовало бы более четкому выяснению специфики религиозного сектантства как социального явления в условиях крепостнической России. В недостаточной степени А. И. Клибанов разработал и важнейшие вопросы источниковедения, о дореволюционной и советской историографии русского религиозного сектантства. При рассмотрении истории религиозного сектантства в послеоктябрьский период он преимущественно остановился на судьбах его старых форм (христововерие, духоборчество, молоканство, скопчество, субботничество), между тем как наибольшую активность проявляют в настоящее время такие формы, как баптизм, адвентизм, пятидесятничество.

В целом же А. И. Клибанову удалось дать (если учесть и ранее опубликованные его исследования) полный очерк возникновения и развития массовых сектантских течений в России и показать их связь с антифеодальными и демократическими движениями в XVII - XIX веках. Его книги являются прочным научным фундаментом для последующих исследований разнообразных аспектов истории религиозного сектантства в России.


5 "Программа КПСС". М. 1974, стр. 121 - 122.

 

Опубликовано на Порталусе 16 июля 2017 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама