Рейтинг
Порталус

"ГЕНИЙ БУДУЩИХ ВОЙН"

Дата публикации: 26 ноября 2008
Автор(ы): Герман СМИРНОВ
Публикатор: maxim7
Рубрика: ИСТОРИЯ РОССИИ
Источник: (c) http://portalus.ru
Номер публикации: №1227720219


Герман СМИРНОВ, (c)



НЕ БЛАГОДАРЯ ТУХАЧЕВСКОМУ, А ВОПРЕКИ ЕМУ

В энциклопедии "Великая Отечественная война 1941-1945", (М, 1985, стр.. 815) опубликована интересная таблица - "Производство важнейших видов военной техники в СССР и в фашистской Германии с июля 1941 по август 1945". Она показывает, что Советская армия за время войны имела подавляющее превосходство над немцами в трех видах вооружения: пистолетах-пулеметах (5-кратное), в минометах (4,42-кратное) и танках и самоходных орудиях (2,22-кратное).

Какую же роль сыграл в разработке и производстве этих видов оружия Тухачевский, отвечавший в первой половине 30-х годов за вооружение Красной Армии?

Возьмем пистолеты-пулеметы. В 1927 году известный советский оружейник Ф.В. Токарев "по собственной инициативе и без заказа и отпуска средств" сконструировал и построил под револьверный нагановский патрон первый советский пистолет-пулемет, который он поначалу именовал "легким карабином". Новинка привлекла внимание других конструкторов - В.А. Дегтярева, С.А.. Коровина, С.А. Прилуцкого и И.Н. Колесникова. Тогдашний начальник вооружений РККА И.П. Уборевич поддержал разработку пистолетов-пулеметов, и в 1932 - 1933 годах на полигонные испытания поступило 14 образцов, лучшим из которых был признан дегтяревский. В это время начальником вооружений был уже Тухачевский, рекламируемый ныне как энтузиаст автоматического оружия. И что же? Наркомат обороны выдает заказ всего на 300 пистолетов-пулеметов для начальствующего состава!

Оценка главного специалиста РККА по вооружению совпала с близоруким мнением немецких и американских спецов, считавших пистолеты-пулеметы оружием полиции и внутренней охраны! Он не смог правильно оценить простоту, надежность, огневую мощь и легкость пистолетов-пулеметов, их способность дать пулеметный огонь при боевых столкновениях на близких расстояниях, когда в более сильном винтовочном патроне нет необходимости. Лишь после того, как Красная Армия в 1939 году столкнулась с белофиннами, вооруженными пистолетами-пулеметами "суоми", взгляды на этот вид оружия были срочно пересмотрены. В начале 1940 года В.А. Дегтярев и Г.С. Шпагин в экстренном порядке создали классические образцы пистолетов-пулеметов. Знаменитые ППД и ППШ стали массовым оружием советской пехоты в Великой Отечественной войне.

Еще драматичней оказалась судьба минометов, боевая ценность которых была неправильно оценена начальником вооружений РККА. Несмотря на успешное испытание образцов, созданных рядом талантливых конструкторов, по собственной инициативе, М.Н. Тухачевский упорно придерживался взглядов, согласно которым минометы считались "суррогатом" артиллерийского орудия. В планах перевооружения Красной Армии на вторую пятилетку производство минометов вообще не предусматривалось: вместо них планировалась разработка пехотных мортир, которые так и не были созданы. Лишь в 1936 году, уже после ухода Тухачевского с поста начальника вооружений РККА, был создан коллектив известного конструктора Б.И. Шавырина, который в экстренном порядке разработал и в 1939 году сдал армии минометы четырех калибров 50-мм, 82-мм, 107-мм и 120-мм! Благодаря этому беспрецедентному творческому штурму просчет Тухачевского удалось исправить, и Красная Армия начала получать это поистине незаменимое оружие перед самой войной.

Иногда пишут о большом вкладе в развитие противотанковой артиллерии, будто бы сделанном Тухачевским. Но при первой же проверке оказывается, что все обстояло как раз наоборот. В 1931 году, став начальником вооружений РККА, Тухачевский под предлогом недоработанности конструкции ликвидировал заказ на 37-мм противотанковую пушку, заключенный его предшественником Уборевичем с немецкой фирмой Рейнметалл. Но, прикрыв работы по этому орудию, он ничего не предложил взамен, и все дальнейшее развитие противотанковой артиллерии шло не благодаря Тухачевскому, а вопреки ему. Крупнейший в этой области специалист В.Г. Грабин утверждал, что лучшие свои пушки он создал до войны по собственной инициативе. "Но если б послушали Тухачевского - говорил он,- то их бы не было"! Как не было бы и множества других образцов боевой техники, разработанных в экстренном порядке после ареста Тухачевского за три года до нападения Германии.

Отбросив его химерические соображения, руководство страны впервые внимательно рассмотрело предложения блестящих молодых конструкторов. Поддержанные этим вниманием и интересом к их работам танкисты, М.И. Кошкин, А.А. Морозов, Ж.Я. Котин, артиллеристы В.Г. Грабин, Ф.Ф. Петров, И.И. Иванов, авиаторы С.В. Ильюшин, С.А. Лавочкин, А.С. Яковлев, В.М. Петляков и десятки других талантливых конструкторов разработали ряд инициативных проектов боевой техники, с которой Советская армия выиграла тяжелейшую в истории войну.

Кроме уже упомянутых пистолетов-пулеметов Дегтярева и Шпагина и минометов Шавырина, на вооружение Советской армии в 1938 - 1941 годах поступили прославленные танки Т-34 и КВ, истребители Як и Ла, штурмовик Ил-2, пикирующий бомбардировщик Пе-2, 76-мм дивизионная пушка ЗИС-3 и 57-мм противотанковая пушка ЗИС-2, знаменитая, не знающая себе равных до сих пор 122-мм дивизионная гаубица М-ЗО, 152-мм гаубица-пушка МЛ-20 и десятки других непревзойденных образцов боевой техники.

Первые сведения о них вызвали серьезную озабоченность в стане врагов. "Фюрер обеспокоен сведениями о русской авиации" - записал в своем дневнике 17 февраля 1941 года Ф. Галдер, тот самый, который несколько месяцев назад ставил советское вооружение ни во что. "Русские танки заслуживают уважения", - заявил Гитлер на совещании 30 марта 1941 года. К этому времени немцам уже стало кое-что известно о новых советских штурмовиках Ил-2, истребителях Як, ЛаГГ и МиГ и танках КВ. Появление новых образцов встревожило Гитлера, но он успокаивал себя тем, что советская промышленность уже не успеет наладить массовый выпуск нового вооружения. Эти упования, как известно, не оправдались: в годы войны наши заводы выпустили 102,8 тыс. танков и самоходок, 112,1 тыс. самолетов, 482,2 тыс. артиллерийских орудий, 351,8 тыс. минометов, 6 173,9 тыс. пистолетов-пулеметов!

НЕ СПОСПЕШЕСТВОВАЛ, А ПРЕПЯТСТВОВАЛ!

Одно из самых поразительных искажений исторической действительности связано с участием М.Н. Тухачевского в создании реактивной артиллерии - знаменитых "катюш". Все, кто пишет сейчас о деятельности Михаила Николаевича на посту начальника вооружений РККА, в один голос говорят, что он, дескать, сразу оценил боевые возможности реактивных снарядов и горячо поддержал энтузиастов ракетной техники из Газодинамической лаборатории (ГДЛ) в Ленинграде и из Группы изучения реактивного движения (ГИРД) в Москве. Эти утверждения как будто не расходятся с тем, что говорится о Тухачевском в энциклопедии "Космонавтика", М., 1985: "Тухачевский... способствовал развитию в СССР ракетной техники, систем оружия, использующих реактивный принцип и созданию мощной экспериментальной базы. Постоянно оказывал помощь и поддержку работам ГДЛ, ГИРД и др. Организовал в Москве Реактивный научно-исследовательский институт"...

Но, как выяснилось, ответственный секретарь этого издания Г.А. Назаров, пропуская эту статью в печать, был введен в заблуждение. И когда после выхода энциклопедии в свет ему было указано на неточности в статье о Тухачевском, он предпринял изучение архивных материалов, которое привело его к неожиданному выводу: нет вообще никаких оснований считать Тухачевского причастным к созданию реактивной артиллерии! Результаты своих поисков Назаров изложил в журнале "Изобретатель и рационализатор" NN 10 - 11, 1988.

Основой большинства книг и брошюр о ранней истории реактивной техники в нашей стране послужила небольшая статья академика В.И. Глушко в журнале "Вестник Академии Наук" N 2, 1972, "Роль газодинамической лаборатории (ГДЛ) в развитии ракетной техники". По этой статье получается, что начало ГДЛ было положено 1 марта 1921 года, когда была "организована на государственные средства Лаборатория по разработке изобретений Н.И. Тихомирова, размещенная в предоставленном ей двухэтажном доме N 3 на Тихвинской улице в Москве". Финансировал работы лаборатории сначала Отдел военных изобретений Комитета по делам изобретений, а потом Главное артиллерийское управление. В 1922 - 1923 годах, по заданиям Тихомирова, инженеры Артиллерийской академии РККА О.Г. Филиппов и С.А. Сериков будто бы изготовили и испытали образцы пироксилин-тротилового бездымного пороха, на который Тихомиров позднее получает патент N 384. В марте-апреле 1924 года, по заданию военного ведомства, Тихомиров и его помощник В.А. Артемьев провели на Главном артиллерийском полигоне опыты по увеличению дальности стрельбы минами из миномета за счет реактивного действия, получив десятикратное увеличение дальности.

В 1927 году "Лаборатория Тихомирова" полностью перебазировалась в Ленинград, а 7 апреля 1928 года решено сосредоточить все ее работы в помещениях Научно-испытательного артиллерийского полигона (НИЛП). Именно здесь 3 марта 1928 года впервые в мире была запущена активно-реактивная мина на бездымном пироксилин-тротиловом порохе. В июне 1928 года лабораторию Тихомирова преобразуют в Газодинамическую лабораторию, подчиненную Военно-научно-исследовательскому комитету при РВС СССР. В этот момент ее коллектив насчитывал будто бы 8 сотрудников. В сентябре 1930 года число сотрудников выросло до 23 человек, в середине 1931 в семи секторах лаборатории было 77 человек, в 1932 - 120, а в 1933 - около 200! Сообразно с этим рос и бюджет этой организации.

За первые годы существования ГДЛ, пишет Глушко, были достигнуты огромные успехи. Так, к концу 1930 года лаборатория будто бы разработана 82-мм и 132-мм реактивные снаряды, а к середине 1931 - устройства для запуска их с самолетов. В 1932 году в присутствии М.Н. Тухачевского были произведены официальные стрельбы в воздухе снарядами РС-82 с самолета И-4.

Все говорило за то, что необходимо уделить серьезное внимание столь перспективной организации. И ГДЛ в 1931 году ставит вопрос о преобразовании ее в научно-исследовательский институт. 3 марта 1932 года Тухачевский собирает совещание, на котором было принято решение о необходимости слияния ГДЛ, ленинградской и московской ГИРД в Реактивный научно-исследовательский институт. 16 мая 1932 года Тухачевский представляет соответствующий проект в Совет Труда и Обороны (СТО), но поскольку дело стало затягиваться, он 21 сентября 1933 года издал приказ о создании РНИИ с подчинением его начальнику вооружений РККА, то есть самому себе. 31 октября 1933 вышло постановление СТО о передаче РНИИ в Наркомат тяжелой промышленности.

К этому времени ГДЛ достигла будто бы крупных успехов в разработке ракетных снарядов на бездымном порохе: девять образцов разных калибров успешно прошли испытания пуском с земли, кораблей и самолетов в присутствии М.Н. Тухачевского. "К концу 1937 года - пишет Глушко, - ракетные снаряды 82- и 132 мм калибров были настолько отработаны, что в последующие годы снаряды лишь совершенствовались без внесения в их конструкцию принципиально новых технических решений".

Такова официальная версия, с которой, увы, не стыкуются документы, обнаруженные Назаровым в Центральном Государственном Архиве Советской Армии (ЦГАСА). При просмотре "Дела Тихомирова", например, выясняется, что этот "специалист по шерсти и сахару", работая до революции на суконных и сахарных фабриках бр. Бабкиных, частным образом занимался изобретательством, испрашивая патент на "новый тип самодвижущейся мины для воды и воздуха". В 1916 году ему в этом было отказано из-за отсутствия сколько-нибудь серьезных разработок и ввиду того, что "Тихомиров не может объяснить специалистам принцип работы своей мины"...

В 1919 году, работая в системе Главкрахмала, шестидесятилетний "специалист по сахару" обращается к Управляющему делами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевичу с просьбой помочь ему осуществить свое "изобретение" "на укрепление и процветание Республики". И такая возможность ему была предоставлена. Проект мины направлялся на рассмотрение в штаб РККА, в отдел военных изобретений; в переписку были втянуты государственные и военные деятели С.С. Каменев, М.Н. Тухачевский, И.С. Уншлихт, К.Е. Ворошилов и другие. Имея такой круг "знакомств", Тихомиров добился ассигнований, при содействии Тухачевского получал крупные суммы денег и жил по тем временам прямо-таки роскошно, отчитываясь за полученные средства пустыми отписками. Но долго морочить головы артиллерийским специалистам было, конечно, невозможно; и в 1924 году, как раз тогда, когда по официальной версии Тихомиров и Артемьев, "по заданию военного ведомства", вели отстрел мин на полигоне, финансирование его "работ" было прикрыто.

В 1924 году В.А. Артемьева осуждают на три года тюремного заключения. Оставшийся в одиночестве Тихомиров в 1925 году перебирается в Ленинград и начинает добиваться доступа к материалам знаменитой Комиссии особых артиллерийских опытов (КОСАРТОП), в работе которой участвовали крупнейшие артиллерийские специалисты тех лет. Однако тогдашний командующий войсками Ленинградского военного округа А.И. Корк не счел возможным допустить Тихомиров~ как частное лицо, к секретным материалам КОСАРТОП.

В 1927 году вышел из заключения Артемьев, и старые друзья возобновляют свои опыты по увеличению дальности полета существующих мин с помощью реактивного действия шашек из пироксилин-тротилового бездымного пороха, впервые полученного в 1922 году в Германии, и проходившего тогда испытания в нашей стране. 3 марта 1928 года был произведен пробный пуск, а в мае командующим войсками Ленинградского военного округа назначается М.Н. Тухачевский. Снова Тихомиров оказывается в фаворе, снова получает значительные ассигнования, но ненадолго. Пироксилин-тротиловый порох оказался неудовлетворительным, и Тихомиров скончался весной 1930 года от инфаркта, так и не получив патента N 384. Он был выдан в июле 1930 года на имя Наркомвоенмора с формулировкой "Способ изготовления тротил-пироксилинового пороха на твердом растворителе", а не на состав и не на снаряд, как утверждается в некоторых публикациях.

Теперь о ГДЛ, которая, будто бы, к 1930 году сложилась в организацию с мощной экспериментальной базой, насчитывавшую около 200 сотрудников. С этими утверждениями совершенно не согласуются документы, хранящиеся в ЦГАСА. Так, член коллегии НК рабоче-крестьянской инспекции В.В. Куйбышев 4 июня 1933 года писал наркому обороны К.Е. Ворошилову о странной организации без штатов, разместившейся в помещениях военно-морских организаций в Ленинграде. И его можно понять: по архивным данным, в штате ГДЛ в 1931 году числилось... три штатных работника!

Возникает вопрос: как могла столь маломощная организация, существовавшая, похоже, лишь на бумаге, справиться с такой грандиозной задачей, как создание реактивной артиллерии? Оказывается, действительная история создания этого нового вида оружия была совсем иной.

В 1916 году профессор Артиллерийской академии полковник И.П. Граве подал заявку на ракету, работающую на бездымном порохе, и на станок для ее запуска. В 1926 году после десятилетних хождений по инстанциям он получил патент и начал безрезультатно пробивать свое изобретение в жизнь. Граве писал письма о необходимости срочного развертывания работ по боевым ракетам начальнику артиллерии РККА, начальнику вооружений РККА, начальнику НИО Артакадемии. Но хотя Граве в своих записках "в достаточной мере разъяснял значение своего предложения", тогдашние руководители РККА не проявили никакого интереса к новому оружию. Не заинтересовался им и М.Н. Тухачевский, которого сейчас изображают едва ни не пестователем и покровителем реактивной артиллерии.

В 1930 году до Граве дошли смутные слухи о том, что в военных учреждениях, подведомственных командующему войсками Ленинградского военного округа, ведутся работы над снарядами, похожими будто бы на запатентованные им ракетные снаряды. Обеспокоенный Иван Платонович, которому всюду отказали в поддержке, направил запрос по этому поводу лично М.Н. Тухачевскому. В архиве Граве сохранился ответ из управления вооружений РККА, которым руководил иногда Уборевич. "Что же касается устройства снаряда, - писал Ивану Платоновичу работник Технического Штаба Начальника вооружений, - то и по идее, и по форме исполнения они ничего не имеют общего с ракетой, описанной в Вашем патенте"... Таким образом, Технический Штаб Начальника вооружений 3 сентября 1930 года официально открестился от участия в работах по реактивной артиллерии.

Тогда что за реактивные снаряды 82-мм и 132-мм калибров были разработаны в 1930 году и "успешно испытаны в присутствии Тухачевского в 1932 г.?

Зная приверженность Михаила Николаевича к безоткатным пушкам и его стремление пожать лавры создателя динамореактивной артиллерии, долженствующей будто бы придти на смену классической ствольной, нетрудно понять, что это были крупнокалиберные динамореактивные пушки, а не ракетные снаряды, которые предлагал Граве. Поэтому представитель Технического Штаба не кривил душой, когда категорически отрицал какое-либо сходство снарядов, разрабатываемых в ГДЛ, и ракет на бездымном порохе, предложенных Граве. Возглавив Ленинградский военный округ, Михаил Николаевич, по всей видимости, решил по собственной инициативе развернуть работы по безоткатным пушкам силами ленинградских предприятий, зачисляя нужных работников в штат ГДЛ по совместительству.

Попытки Граве выяснить, что за снаряды разрабатываются в ГДЛ, окончились его арестом в 1931 году. Тем не менее, выйдя через полгода на свободу, Иван Платонович продолжал пропагандировать свою идею, и 4 октября 1932 года опубликовал в "Красной Звезде" полосный материал "Реактивный принцип в военной технике", где прозорливо указывал, что будущее принадлежит реактивному оружию. Эта статья не могла пройти мимо внимания М.Н. Тухачевского, который был тогда заместителем наркома обороны по вооружению. И, возможно, она сыграла свою роль в том, что 21 сентября 1933 года Михаил Николаевич издал приказ об организации Реактивного научно-исследовательского института. Через месяц постановлением СТО эта организация, фактически еще не существовавшая, передается из РККА в ведение Наркомата тяжелой промышленности, где продолжает вести бытие только на бумаге до второй половины 1934 года. Становиться на ноги РНИИ начал только в 1935-1936 годы. Все это время Тухачевский в РНИИ не появлялся и работой его малочисленного коллектива не интересовался.

Переломным моментом в развитии советской реактивной артиллерии стал 1938 год, последовавший за снятием и арестом Тухачевского. В этом году РНИИ был преобразован в НИИ-3, где работы над излюбленным Тухачевским безоткатными пушками были прекращены, а все силы брошены на создание ракетных снарядов на бездымном порохе, запатентованных Граве еще в 1926 году. Сам Граве в 1938 году снова попал в заключение и, естественно, не мог принять непосредственного участия в разработке реактивных снарядов. Деятельность же НИИ-3, впервые поставленная на практические рельсы путем привлечения к его работам Артиллерийской академии, Института химической физики и других учреждений Академии Наук СССР, увенчалась созданием 82-мм и 132-мм снарядов и залповых пусковых установок в 1939-1941 годах. Отсюда ясно, что неправильно связывать появление "катюши" с именем Тухачевского только на том основании, что он в 1933 голу подписал приказ об организации РНИИ в недрах которого, восемь лет спустя, был создан первый опытный образец реактивной артиллерии.

Заметим, что заслуги И.П. Граве в создании реактивной артиллерии не были забыты. Выйдя из заключения в 1939 году, он издал капитальную пятитомную работу "Баллистика полузамкнутого пространстве", полностью посвященную реактивному оружию. В 1942 году эта монография была удостоена Сталинской премии первой степени в размере 200 тыс. рублей, которую Иван Платонович целиком передал в фонд обороны.

Опубликовано на Порталусе 26 ноября 2008 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?


КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА (нажмите для поиска): Тухачевский и ВОВ



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама