Великий хронограф Кавказской войны

Поводом для обращения со своими впечатлениями об историческом экскурсе, сделанного мною по страницам трудов Мухаммеда-Тахира сына Хужалава из селения Цулда Чрадинского района, которого в мире знают больше как Мухаммеда-Тахира аль Карахи, послужило два факта. Первый- это недавняя поездка моя по родным местам своего детства, в том числе на родину великого ученого. Второй- впечатления которые на меня произвели и дом друга и сподвижника Имама Шамиля, и библиотека его уникальных и не до конца изученных трудов, и мнения и суждения многих моих друзей, коллег и земляков о нем, о его самом известном труде –« Блеск дагестанских сабель в некоторых шамилевских битвах».
Книга Мухаммеда-Тахира ал-Карахи "Блеск дагестанских сабель в некоторых шамилевских битвах" является пока единственным, известным науке в подлиннике, местным источником по истории борьбы горцев Дагестана за независимость в первой половине XIX в. Это произведение охватывает весь период деятельности Шамиля и двух предшествовавших ему имамов — Гази -Мухаммеда и Хамзата.
Описание событий со слов непосредственных их деятелей и участников, к тому же лицом, которое само в какой-то мере принимало участие в ряде событий, придает данному произведению исключительную ценность и ставит его в ряд тех источников, без использования которых совершенно нельзя обойтись при исследовании военной и государственной деятельности Шамиля и вообще истории Дагестана того периода.
Стремление дать историкам этот ценный источник в общедоступной форме побудило Арабский кабинет Института востоковедения Академии Наук СССР предпринять издание сочинения Мухаммеда -Тахира не только в арабском подлиннике, но также и на русском языке.
Книга Мухаммеда-Тахира получила широкую известность еще задолго до ее окончания. Многочисленные копии с рукописи ходили по рукам среди жителей не только Дагестана, но и всего Кавказа, а иногда переправлялись и за его пределы. Очевидно, в через паломников, отправлявшихся в хадж, копии попадали в Турцию, Египет и арабские страны.
В 1899 г. дагестанец Али, сын Абд ал-Хамида ал-Гумуки, снял копию с этой рукописи для астраханского ученого Абд ар-Рахмана, сына Абд ал-Ваххаба. Институтом востоковедения Академии Наук СССР в 1939 г. была приобретена копия, снятая около 1872 — 1873 гг., т. е. еще при жизни автора. В 1909 г. в Стамбуле изданы некоторые стихи из этого произведения под одноименным с сочинением названием. Там же в 1914 г. издан турецкий перевод, сделанный с арабской рукописи, находившейся в Медине. Копии этого сочинения до сих пор можно встретить в различных городах и селениях Дагестана и Кавказа.
О существовании произведения Мухаммеда- Тахира и его популярности среди горцев русским властям стало известно, очевидно, сразу же после пленения Шамиля, если не раньше. Пристав Пржецлавский, прикрепленный при Шамиле в Калуге уже в 1860 — 1862 гг., занимался переводом этого сочинения на русский язык. Он пользовался не списком Шамиля, а рукописью, которую он добыл от какого-то "летописца-муллы".
И. Н. Захарьин-Якунин, говоря о предпринятом Пржецлавским переводе, сообщает: "Перевод этот он дал Шамилю, прося засвидетельствовать своею подписью верность фактов, изложенных в рассказе. Шамиль, не видя в глаза подлинника и не читая вовсе по-русски, категорически отказался подписать перевод". Этот "перевод"-сочинение, датированное "1 ноября 1860 г. Калуга", был найден проф. Н. И. Покровским в архиве Академии Наук СССР среди бумаг историка кавказских войн Н. Дубровина, которому он был передан самим Пржецлавским. О существовании какого-то перевода писал и кавказовед Волконский.
Сразу же после пленения Шамиля, а может быть и раньше, начальник Среднего Дагестана генерал Лазарев уже имел в своих руках список арабской рукописи произведения Мухаммеда Тахира, который он передал известному кавказоведу того времени — А. П. Берже, во время посещения им в 1860 Гуниба. Берже взялся за перевод рукописи, но перевел только три главы, а затем, отдав рукопись кому-то другому, не получил ее обратно, и она исчезла.
Приведенные примеры указывают на большой интерес, проявленный русскими историками того времени к данному сочинению. Первыми, к кому попадали списки рукописи, были военные деятели, немедленно пытавшиеся или сами сделать русский перевод, или же передать рукописи в руки специалистов. Однако вскоре после ознакомления с этим сочинением, полным духа ненависти и презрения к поработителям Дагестана, изобилующим многочисленными описаниями примеров героизма горцев, вероломства, трусости и бездарности русских генералов, продажности и измен горской знати, ханов и беков, ставших после покорения Дагестана опорой царизма, интерес к этому сочинению остыл и о нем "забыли" и историки, и военные деятели.
И это понятно, ибо приводимые в сочинении факты не совпадали ни с описаниями "победоносных" войн на Кавказе тогдашних историков, ни с воспоминаниями и мемуарами военных деятелей, не имевших привычку писать о Шамиле и вообще о Кавказе хорошее.
Дагестан был окончательно покорен, Шамиль взят в плен и сослан в Калугу. Генералы "герои-победители" получали повышения и ордена, писали мемуары, историки при изготовлении многотомных описаний Кавказских войн с успехом обходились и без местных источников; с них хватало рассказов и рапортов генералов и наместников. До действительных фактов недавней упорной и кровопролитной борьбы никому не было дела.
Мухаммед Тахир начал составлять это произведение вскоре после того, как Шамиль назначил его в 1850 — 1851 гг своим секретарем. Главными источниками сочинения служили устные рассказы самого Шамиля или приближенных его деятелей — непосредственных участников описываемых в книге событий. Основная часть книги была составлена в период между 1851 — 1856 гг. Дополнения и детали вносились автором вплоть до своей смерти. Затем книга досталась в наследство его сыну Хабибуллаху, который, в свою очередь до 1904 г. продолжал дополнять ее собранными им рассказами, заимствованиями из других сочинений и сложившимися к тому времени легендами и преданиями.
В послесловии к представленной в цензуру рукописи Хабибуллах поясняет причины, побудившие его отца взяться за составление этой книги. Он пишет: "Имам Шамиль неоднократно говорил Мухаммед-Тахиру: «Я хотел бы собрать рассказы о событиях, случившихся в мое время, однако я не могу найти досуга для этого по занятости всякими делами и войнами». Затем, зимой одного года, он поселил его в своем доме в Дарго, они сходились в сумерки в одной комнате, и Шамиль диктовал и рассказывал про случившееся на неарабском языке, а Мухаммед -Тахир переводил на арабский и записывал днем то, что рассказывал ему Шамиль. Для события, при котором сам Шамиль не был, он призывал явиться того, кто был при нем, чтобы он рассказал и записал. Так он составил книгу до конца главы о возвращении Джемаль ад-Дина, сына имама, к нему из рук неверных. Затем, оттуда до конца он собрал ее сообразно с тем, что узнал и услышал от людей, за исключением того, что добавил я из посланий имама или царя, или изменил в интересах дела".
До сих пор не было ничего известно о причинах, побудивших Хабибуллаха взяться за редактирование этого произведения отца и о времени начала редактирования. Из самой рукописи было только известно, что редактировал ее сын автора Хабибуллах, а представлял ее в цензуру Мухаммед Мирза Мавраев 15 ноября 1904 г. Окончание редактирования было указано Хабибуллахом в конце рукописи — февраль - март 1904 г. Больше никаких сведений ни в самой рукописи, ни в какой-либо относящейся к ней литературе не имелось.
В 1939 г., в книжных фондах Дагестанского краеведческого музея в г. Махачкала случайно было обнаружено письмо Мухаммеда-Мирзы Мавраева к Хабибуллаху, написанное по-арабски и помеченное "23 октября 1902 года". Мавраев, как видно из этого письма, принимал деятельное участие в издании произведений Мухаммеда -Тахира ал-Карахи. Среди различных требований и запросов по поводу некоторых печатающихся или предполагавшихся к печати сочинений Мухаммеда -Тахира Мавраев упоминает о "Блеске дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах". В конце письма он пишет: "Я раньше хотел печатать «Блеск горских шашек», однако печатание ее в данном ее виде невозможно. А если бы ты выбросил из нее то, что порочит российское правительство, и переменил ее название на «Кремни Дагестана» или что-либо подобное, то я, может быть, смог бы взять разрешение для ее напечатания. Поистине, как часто цензура смотрит на название книг и на их начала и концы без внимательного рассмотрения того, что находится в самой книге. Пойми это, и с миром".
Хабибуллах последовал совету Магомед-Мирзы Мавраева и поспешно принялся за переделку сочинения отца, приводя его в соответствие с теми формами изложения, которые, по мнению Мавраева, давали возможность ему получить в цензуре разрешение на напечатание труда отца
При редактировании сочинения отца Хабибуллах точно придерживался советов Мавраева. Он изменил название сочинения: прежнее всем известное название "Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах" было превращено в "Книгу дагестанских событий в шамилевские времена". Он добросовестно устранил все "то, что порочит российское правительство", заменив все нелестные, уничижительные и оскорбительные эпитеты, присвоенные автором сочинения русским полководцам, генералам и царю на более мягкие.
Описание ряда событий было изложено в более выгодном для русских освещении, ряд деталей о неблаговидных поступках русских генералов и предательствах горской знати и феодалов был вообще выброшен. К концу книги Хабибуллах приложил переписку Шамиля с Александром II и военным министром Милютиным по вопросу принятия Шамилем русского подданства и текст самой присяги Шамиля.
Под пером редактора, руководимого тщетной попыткой хотя бы в какой бы то ни было форме издать сочинение отца, произведение изменило свой облик. Непримиримый дух мужественных борцов, неукротимая ненависть и презрение к поработителям, злая ирония и насмешки по адресу русских генералов, которыми дышало сочинение на каждой странице, были заменены спокойным эпическим, а иногда и прямо подобострастным повествованием о "событиях времен Шамиля".
Однако основной фактический материал остался в сочинении нетронутым, а сам текст был снабжен указательными значками, дополнен глоссами. Личные имена и географические названия были даны более расширенно и точно.
. Через полтора года в феврале — марте 1904 г. Хабибуллах окончил редактирование, а еще через полгода рукопись была представлена в цензуру. Надежды Мавраева не оправдались — разрешения царской цензуры он не получил и рукопись была похоронена в архивных подвалах, где и пролежала еще 22 года.
Сочинение Мухаммеда-Тахира по негласному закону зачислялось в разряд "крамольных мусульманских книг".
Цензура зорко следила за содержанием литературы, издаваемой в "мусульманских" типографиях Темир-хан-шуры, Бахчисарая, Казани, Оренбурга и др. Ни в одной из этих типографий "Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах" печататься не мог. Этому сочинению суждено было и впредь тайно от властей и от цензуры ходить по рукам ученых и грамотеев, кропотливо переписывавших копии с копий и разносивших их по горским аулам покоренного Дагестана.
Ознакомление идет двумя путями: с одной стороны, по-прежнему снимаются копии с копий рукописи на арабском языке; с другой стороны, предпринимаются попытки перевести сочинение на русский язык.
Первый путь широкого развития не получил. Арабский язык, бывший до революции единственным в Дагестане письменным языком, постепенно отходит на задний план. С первых же дней установления советской власти в Дагестане бурно развернувшееся культурное строительство захватило и многие бесписьменные языки населяющих Дагестан народов. Оформлялись грамматические нормы, вырабатывался алфавит, появлялись книги на местных языках (аварском, кумыкском, даргинском, лезгинском, татском и др.). Бывшие "медресе" и "худжры" при мечетях, в которых раньше происходило обучение детей арабскому языку и чтению Корана, были заменены советской школой, где обучение производится на местных и русском языках. Арабский язык, вместе с мусульманской религией, постепенно выходит из обиходя и сохраняется только в очень узких кругах стариков и начетчиков. Но таких стариков-начетчиков было единицы, а сочинением Мухаммеда- Тахира начали интересоваться массы, причем главным образом молодежь, совершенно не знающая арабского языка.
Второй путь до сих пор также не привел к желательным результатам. Русский язык, бывшей для горцев Дагестана до Великой Октябрьской революции языком поработителей и угнетателей, естественно, широкого распространения не получал. Основные же трудящиеся массы горцев его не знали, он для них был языком угнетателей, "проклятых" и "неверных".
Русский народ, протянул народам Дагестана руку братской помощи и содружества. Ненависть угнетенных к угнетателям ушла со временем безвозвратно вместе с угнетателями и уступила свое место братскому содружеству,
В связи с этим изменилось и отношение к русскому языку; он стал языком великого братского народа, языком старшего брата в многонациональной семье народов Советского Союза. Русский язык не только занял место арабского языка, но он для многих становится вторым, наряду со своим родным языком.
Отсюда становится понятным стремление некоторых местных научных деятелей перевести ряд книг с арабского языка на русский, В числе этих книг — и сочинение Мухаммед-Тахира ал-Карахи, как наиболее популярное и крупное историческое и литературное произведение местного происхождения, излагающее историю героической борьбы Шамиля, еще до наших дней популярного среди горцев.
В 1926 г. был издан в г. Махачкала Г. Маллачи-ханом под редакцией Тахо-годи, неполный русский перевод данного сочинения Мухаммеда- Тахира, озаглавленный почему-то "Три имама".
Этот перевод, как считают специалисты, крайне неудачен. Переводчик, очевидно, очень плохо знал арабский язык и свое незнание, как правило, везде заменял пылкой фантазией и изощренными выдумками. Даже общеизвестные факты, сравнительно правильно изложенные Мухаммед-Тахиром, при переводе порой извращены. Собственные имена и географические названия перепутаны, случаи превращения одного лица в два — не единичное явление, вставлены иногда целые страницы прямой речи Шамиля или других фигурирующих в сочинении лиц, совершенно отсутствующие в оригинале. Личности Шамиля как бы сознательно придана "чудодейственная" окраска до безрассудства фанатичного фаталиста, что никак, конечно, не отражает истинного его облика. Другие деятели также выглядят не лучше.
Издание данного перевода было крупной ошибкой, не замедлившей сказаться на последующих работах ряда исследователей деятельности Шамиля и истории Дагестана.
Приходится только высказать и сожаление о том, что авторитетная редакция второго издания "Истории XIX века" Лависса и Рамбо сочла нужным поместить этот "перевод" "Трех имамов" в список библиографии по Кавказу того времени в разделе "Мемуары, труды современников, позднейшие труды", отрекомендовав этот труд без всякой оговорки как "мемуары мюрида Шамиля Магомета Тагира из Караха".
В конце 1938 г. выходит в свет книга "Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля" под авторством научного сотрудника Института истории Академии Наук СССР С. К. Бушуева. Он опираясь на вымыслы переводчика как за действительный перевод, построил на нем добрую половину раздела своей книги, излагающего фактическую сторону деятельности Шамиля. Затем, видя, очевидно, что использованный им фактический материал "перевода" слишком уж неправдоподобен, пришел к своеобразному выводу: "При всем значении этих источников, принадлежащих деятелям мюридского движения, надо сказать, что они имеют крупные и существенные недостатки. Одним из таких недостатков является их религиозный привкус. И Абдуррахман, и Хаджи-Али и Мухаммед-Тахир объясняют ряд явлений силой божественного провидения: «Так угодно было Аллаху». Затем в этих источниках немало заведомо преувеличенных данных, например, о потерях русской армии, о доблести и храбрости горцев, о Шамиле и т. п.
Бушуеву тогда было неизвестно, что его огульное обвинение автора рукописей не обосновано и, главное, направлено не по адресу: его нужно адресовать фантазеру-переводчику, от начала до конца выдумавшему и приведенный автором пример и ряд ему подобных других. Ему нужно было работать над оригиналом или иметь точные переводы. Свое же заключение т. Бушуев построил на основе неверного перевода, в результате чего и родилось ложное представление, порочащее громогласно на страницах академической книги местные источники, являющиеся по сути дела вполне надежными первоисточниками для каждого историка.
Действительно, местные источники, в известной мере, страдали односторонностью и тенденциозностью, но в значительно меньших масштабах, чем русские источники того времени. Данное сочинение Мухаммед-Тахира также страдает в известной мере тенденциозностью, но это обстоятельство отнюдь не уменьшает его ценности и достоверности приводимых в нем сведений.
Другого характера ошибку сделал проф. Н. И. Покровский. Занимаясь несколько лет новой историей Дагестана, он приложил много стараний к исследованию местных источников и, в частности, сочинения Мухаммед -Тахира. Не зная тогда арабского языка, он занимался этими источниками в русских переводах. Ему были известны переводы этой книги — Пржецлавского, Берже, Сапи из аула Энгеноя, "Три имама" и др.
Первым наиболее удачным русским переводом следует признать перевод некоего Сапи из аула Энгеной. По отзывам Н. И. Покровского, долгое время занимающегося историей Дагестана, этот перевод, хотя и неточный и неоконченный, все же является наиболее приближенным и верным. По неизвестным мне причинам, перевод этот опубликован не был и в течение 7 — 8 лет считался утерянным. Обнаружен он только в начале 1940 г. в г. Ворошиловске.
Все эти труды, давали ему самые различные переводы одного и того же источника, а при внешнем исследовании попадавшихся в его руки рукописей на арабском языке он устанавливал различный объем одного и того же сочинения, так как произведение составлялось постепенно. Потому, он пришел к выводу о существовании якобы нескольких вариантов и редакций рукописи.
Так, на основе плохих переводов родилось неверное предположение о якобы существующих нескольких вариантах и редакциях одного и того же сочинения, что, в свою очередь, вызвало неверный метод научного анализа Н. И. Покровского.
Даже в самом Дагестане, где имеется масса самых разнообразных материалов и источников по истории движения Шамиля, перевод "Три имама" до сих пор считается надежным "первоисточником". Несмотря на то, что нетрудно в Дагестане и сегодня разыскать списки рукописи Мухаммед-Тахира, мало кому приходило в голову проверить правильность этого перевода.
Первым поставил под сомнение качество перевода "Трех имамов" и его адекватность арабскому оригиналу акад. И. Ю. Крачковский. Он первый в Академии Наук СССР обратил внимание научной общественности на это сочинение Мухаммед-Тахира ал-Карахи, как на произведение большого значения для истории народов СССР, он первый проявил инициативу в подготовке издания этого произведения в арабском оригинале и русским переводе, ему же обязано оно своим появлением в свет.
Выдающийся советский востоковед, академик открыл для европейской науки рукописное наследие Дагестана. Отметил необходимость последовательного и планомерного изучения всей совокупности источников на арабском языке, способствующих разъяснению исторического прошлого народов Кавказа. Отмечая значение местной оригинальной литературы на арабском языке, И.Ю.Крачковский подчеркивал необходимость ее изучения особенно материалов, связанных с народно-освободительным движением 20-50-х гг. XIX в. под руководством Шамиля.
В 1935 г., исследуя два незадолго до этого поступивших в Институт востоковедения Академии Наук СССР списка рукописи Мухаммед-Тахира, один из которых — упоминавшийся выше автограф сына автора Хабибуллаха, акад. И. Ю. Крачковский писал: "В 1926 году был напечатан частичный перевод интересующего нас произведения по неизвестной рукописи. Для анализа нашего экземпляра (речь идет об автографе Хабибуллаха,) перевод приносит мало пользы; он основан на другой версии, дан не полностью, кроме того, в переведенных частях сильно сокращен и далеко не всегда удовлетворительно выполнен".
Этот, по мягкому выражению акад. И. Ю. Крачковского, "далеко не всегда удовлетворительно выполненный" перевод в действительности настолько "неудовлетворителен", что даже его, крупнейшего мирового ученого-арабиста, заставил высказать предположение о том, что "он основан на другой версии".
В 1939 г. в г. Махачкала выходит книга молодого местного историка, кандидата исторических наук, Расула Магомедова: "Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля". Это первое относительно крупное местное произведение вполне заслуживало пристального внимания. Наряду с общеизвестными источниками, автором использовано много никому до сих пор неизвестных рукописных материалов, хранящихся в библиотеках научных учреждений Дагестана.
Расул Магомедович по-новому поставил и правильно разрешил ряд неясных вопросов, дал некоторые важные историко-экономические, биографические и др. сведения. Однако и в этой работе некритическое использование материалов из "Трех имамов" привело к некоторым ошибкам в изложении фактической стороны и обстановки ряда событий (взятие русскими Гимры, осада Ахульго, свидание Шамиля с генералом Пулло и др.).
В 1938 г., по инициативе акад. И. Ю. Крачковского, А.М. Барабанов приступил к подготовке издания арабского оригинала и русского перевода этого сочинения Мухаммеда Тахира. Нужно было путем сличения ряда списков восстановить арабский текст, максимально приближающийся к утраченному оригиналу, и сделать с него русский перевод.
Точное восстановление неизвестного нам оригинала по рукописным копиям и копиям с копий могло быть достигнуто только путем тщательного сличения наибольшего количества этих копий, предпочтительно разных периодов их написания и различных мест нахождения. Только от этого зависел успех предпринятого труда, так как все прочие необходимые условия были мне созданы Институтом востоковедения и лично акад. И. Ю. Крачковским, взявшим на себя труд руководить этой работой.
В основном работа дагестанскими и советскими учеными , в том числе Барабановым, велась на основании трех наиболее важных источников по тому периоду.
Это-автограф сына автора Хабибуллаха сильно перередактированной им рукописи отца. Автограф имеет дату "зул-хиджжа 1321 года" (февраль — март 1904 г.). Хабибуллахом рукопись озаглавлена "Книга дагестанских событий в шамилевские времена".
Вторым источником стала копия, снятая неким дагестанцем Али, сыном Абд ал-Хамида ал-Гумуки, и поднесенная в дар астраханскому ученому Абд ар-Рахману, сыну Абд ал-Ваххаба. Переписана эта копия в 1899 г. и была озаглавлена названием "Блеск горских шашек в некоторых шамилевских битвах".
Последующим источником стала фотокопия с неполной рукописи, найденной в Тбилиси доц. Г. В. Церетели, предоставленный академиком И. Ю. Крачковским. 'Дата написания осталась неизвестна.
Трех рукописей, из которых одна в угоду цензуре значительно перередактирована сыном автора, для поставленной задачи было недостаточно. Летом 1939 г. в командировку в г. Махачкала для сбора дополнительных материалов прибывает А.М. Барабанов. В столице молодой советской республики ему удалось обнаружить еще два списка этого сочинения.
Превосходно выполненную копию, включенную в общий том с рядом других до сих пор совершенно неизвестных науке сочинений об эпохе Шамиля. Эта рукопись переписана, очевидно, как показывают косвенные данные, в 1872 — 1873 гг. и озаглавлена "Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах". Принадлежала рукопись проживающему в г. Махачкала арабисту-любителю Абдуррахману Казиеву и была приобретена Институтом востоковедения Академии Наук СССР. Эта рукопись, как наиболее авторитетная, была положена ученым в основу перевода.
Пяти рукописей с последовательно расположенными датами их переписки в пределах 60 лет (1872 — 1899 — 1904 — 1929 гг. и одна без даты) было вполне достаточно для предпринятой работы, в связи с чем дальнейшие поиски списков рукописи были прекращены.
Было доказано, что никаких "сокращенных", "расширенных" и прочих версий и редакций этого сочинения не существует.
В основном все сочинение, включая заимствования из произведения Абд ар-Рахмана и описание смерти Шамиля в Медине, было закончено уже к 1870 — 1872 гг. Дальнейшее пополнение сочинения шло за счет мелких вставок, сложившихся позже легенд, глосс, уточнения имен и названий и пр.,. но основное содержание не менялось. Таким образом все копии, снятые после указанной даты, представляют собою копии полного сочинения, а не его отдельных частей.
Было подтверждено и то, что отклонения копий от оригинала идут за счет случайного пропуска строк, неразобраных единичных слов, опущения глосс, колебаний в транскрипции русских слов и местных географических названий и прочих мелких погрешностей. Никакого смыслового изменения или извращения текста исследователям установить не удалось.
Издание, основанное на планомерном и полном изучении трех важнейших рукописей с привлечением в нужных случаях двух второстепенных, дает полную гарантию правильного установления текста со всей требуемой акрибией. Возможность различных детальных. изменений и поправок в тексте для будущих исследователей, конечно, не закрывается. Теперь можно было с большой долей уверенности утверждать, что даже новая находка автографа Мухаммеда Тахира, едва ли внесет серьезные или систематические изменения в принятый текст.
Вся работа выполнена А. М. Барабановым в бытность его аспирантом Института востоковедения Академии Наук СССР. Автору принадлежит и честь открытия наиболее важной рукописи хроники, которая положена в основу издания. Являясь единоличным трудом А. М. Барабанова, работа велась в Арабском кабинете Института востоковедения при постоянном наблюдении со стороны академика Крачковского. Частые обсуждения как общих вопросов плана, так и отдельных деталей работы и на заседаниях Кабинета и в беседах с заведующим или с отдельными сотрудниками профильного института АН СССР позволяют надеяться, что в труд вложен опыт не только начинающего ученого, для которого он явится первым крупным исследованием, но и всего института в целом.Время показало, что этот труд послужил достойным началом той серии арабских источников для истории Северного Кавказа в XIX в., о желательности осуществления которой до этого писали.
Данное издание вышло в свет не совсем в том виде, как предполагалось по первоначальному плану. Мировая война и блокада Ленинграда нарушили нормальную работу над ним. С самого начала войны автор ушел добровольцем на фронт, откуда уже не вернулся. Издание не было полностью при нем отпечатано, и его отсутствие не позволило исправить недочеты, замеченные при окончательном просмотре.
Академик Крачковский в своем предисловии к данному труду Мухаммеда- Тахира высоко отозвался о нем, назвав его «выдающимся», и «богатейшим» памятником истории горцев.
Память о Шамиле еще жива не только в устных рассказах, поэмах, легендах и песнях, но и в воспоминаниях ряда стариков, лично знавших Шамиля и участвовавших иногда вместе с ним в его походах.
Народы Дагестана хотят знать свое прошлое, хотят знать историю борьбы своих отцов и дедов за независимость и свободу, хотят видеть во всей полноте истинные облики своих народных героев, суровых, непоколебимых борцов против угнетателей и колонизаторов, учиться на их примерах мужеству, борьбе и любви к своей родине. Одним из таких наиболее видных героев был Имам Шамиль.
Именно эта мысль красной нитью проходит по всему творчеству истинного горца, патриота своей земли, ученого и просветителя Мухаммеда-
Тахира аль Карахи, который своими научными трудами оставил нам и последующим поколениям бесценные страницы истории борьбы горцев за свою независимость, за светлое будущее, прекрасный примеры подражания, назидания и самого уважительного отношения к своим героям, земле родной, ее самому главному богатству- простым людям, из среды которых вырастали во все времена лучшие из лучших.

М. Магомедрасулов –Заместитель министра культуры, Дагестан