К завтрашнему дню, согласно распоряжению президента РФ, должна быть завершена дополнительная, решающая экспертиза предполагаемых останков последнего российского императора Николая II и членов его семьи. Чем ближе срок, когда на стол президенту должно лечь заключение Госкомиссии, которую возглавляет вице-премьер Борис Немцов, тем больший ажиотаж поднимается вокруг будущего решения. В ход идет все: оккультно-мистические бредни и прямая фальсификация исторических фактов, результаты "независимых" расследований дилетантов-самоучек и игра на религиозных чувствах... Голос ученых в этом хоре почти не слышен. О чем же свидетельствуют сухие научные факты? Ситуацию мы попросили прокомментировать Павла Иванова, доктора биологических наук, ведущего научного сотрудника Института молекулярной биологии РАН, заведующего отделом судебно-генетических исследований Российского центра судебно-медицинской экспертизы.

Из первых рук

- Павел Леонидович, для начала уточните ваш статус в Государственной комиссии по идентификации и перезахоронению предполагаемых останков царской семьи. Вы по-прежнему отвечаете в ней за генетическую идентификацию?

- Да. Я отвечаю за молекулярно-генетический фронт работы в этой комиссии. Официально это звучит так: руководитель международного экспертного совета по молекулярно-генетической идентификации останков семьи Николая II.

Экспертиза по царским останкам - и это я хочу подчеркнуть - является комиссионной; она выполняется в соответствии с процессуальными нормами Российской Федерации. То есть прокуратура РФ вынесла постановление на проведение комиссионной экспертизы. Это означает, что экспертиза выполняется не каким-то одним человеком или учреждением, а комиссией. Я - член судебно-медицинской экспертной комиссии. Эту комиссию возглавляет главный судебно-медицинский эксперт Российской Федерации. Он выполняет функции координатора. А в этой комиссии есть баллистики, стоматологи, медики-криминалисты, патологоанатомы, антропологи, в том числе молекулярный генетик - это я. Задействовано, одним словом, много людей. Так, например, по антропологической экспертизе работают целые группы. Если поименовать всех, кто как-то принимал участие в экспертизе, то наберется несколько десятков людей.

- Уже была проведена сразу после вскрытия останков генетическая экспертиза в России. Затем - две независимых генетических экспертизы в Англии и в США. Нынешняя, четвертая, попытка будет чем-то отличаться в чисто научном, методологическом плане от предыдущих?

- Тут я сразу должен акцентировать вот какой момент. Оппоненты говорят, что генетическая экспертиза не является стопроцентно объективной, потому что в ней все время принимал участие один и тот же человек, ваш покорный слуга. Надо бы, мол, провести исследование независимое. И при этом напрочь забывают, что я выступал и в роли координатора тоже, а не только эксперта-исследователя. В мою компетенцию входило создание международной экспертной подкомиссии по генетике. Я это сделал два раза: один раз с участием британских специалистов, другой раз - с участием американцев. Под заключениями есть подписи, например, пяти американских экспертов.

Кстати, экспертиза в Англии тоже была, по сути, комплексной. В ней участвовали две группы, я осуществлял общее руководство. Одна группа была из Министерства внутренних дел Великобритании, а другая - из Кембриджа. Известный профессор Эрика Хагельберг, которая специально занимается древними, как мы говорим, палео-ДНК, независимо, кусками дублировала наши результаты в своей лаборатории в Кембридже. А в математической обработке данных опять же участвовала специальная группа интерпретации данных из МВД Великобритании и независимый эксперт из Шотландии профессор Линдли - один из крупнейших авторитетов в области математической статистики. Все эти данные опубликованы в 1994 году. И с тех пор не было ни одного замечания, что мы что-то неправильно сделали, в чем-то ошиблись.

По сути, экспертиз было две. Даже одна, но как бы двухэтапная. Первый этап проведен в Англии, а заключительный - американской группой.

Нынешняя экспертиза, точнее, этап исследований, который Госкомиссия обозначила как заключительный и который должен закончиться к середине января, фактически является дополнительным. Основной смысл этого этапа - увеличить полноту массива данных, которые накоплены к сегодняшнему дню. Этот этап уже не направлен на решение главного вопроса, вынесенного прокуратурой: идентификация останков. С этим вопросов уже нет. У Госкомиссии, во всяком случае. С точки зрения идентификации останков делать-то нечего больше.

Но Госкомиссия приняла компромиссный вариант: постараться прояснить те вопросы, на которые напирают оппоненты. Но оппоненты, увы, неграмотны в научном плане и поэтому все валят в одну кучу. Мы же как грамотные эксперты эти вопросы разделяем. Есть вопросы, касающиеся идентификации (то есть то, что больше всех и интересует, - чьи это останки?), а есть вопросы сопутствующие.

- И все-таки промелькнуло сообщение, что для нынешнего этапа экспертизы уже закуплено оборудование на 2 миллиарда рублей...

- Сформулированы наконец-то вполне конкретные 10 вопросов, которые нужно решить. На мой взгляд, большинство из них маловажные с точки зрения экспертизы, я не буду даже их комментировать.

Возможно, в этом списке есть два вопроса, на которых можно остановиться. Первый интересует, в частности, Илью Сергеевича Глазунова, по его инициативе возник: не были ли отрезаны головы у царя и его близких? Вот это эксперты попробуют решить, то есть оценить анатомическую целостность скелетов на момент захоронения. Но это, как вы понимаете, вопрос не генетической экспертизы, а антропологической.

И еще один вопрос - не носило ли убийство царской семьи ритуальный характер? Причем заметьте: факт идентификации не оспаривается. Но этот вопрос тоже абсурден, так как нет судебно-медицинских критериев оценки ритуальности убийства. Любой маньяк создает собственный образчик ритуальности.

- Так что же, вам как генетику нечем заниматься во время этой экспертизы?

- Есть вопрос, непосредственно касающийся меня: принадлежность двух зубов, о которых еще спорят стоматологи. Два зуба, найденные в яме с останками, никуда, мол, не подходят, ни в один из найденных черепов. И более того, прижизненный возраст этих зубов вроде бы небольшой. Вдруг они являются зубами царевича Алексея?

- Еще для экспертизы в Англии удалось выделить буквально пикограммовые количества ДНК из костей. С зубами это сделать, по-видимому, будет еще труднее?

- Абсолютно правильно. Надежда минимальная. Причем сейчас решено делать этот анализ своими силами. И вот на это в том числе будет израсходована некая сумма из тех двух миллиардов, о которых вы упоминали. Эти деньги пойдут на покупку необходимого оборудования.

Между прочим, миллиарды эти идут не на генетическую экспертизу только, а на все про все. Например, как вам известно, принято решение возить скелеты из Екатеринбурга на экспертизу в Москву по одному или по два. А каждый рейс спецвагона - это очень дорогое удовольствие.

Кроме того, закупается и оргтехника (ведь экспертные заключения - это тома и тома, их нужно хотя бы правильно оформить с точки зрения делопроизводства) и компьютерная техника.

Много денег заложено на разработку специальной технологии лазерного трехмерного моделирования черепов. Опять же исходят из того, что если это царские останки и они будут захоронены, то желательно иметь копии один в один этих черепов. Метод снятия слепков здесь не годится. Используется компьютерная томография и лазерное моделирование: в жидком кубе специального полимера воспроизводят с помощью эффекта интерференции лазерных лучей копию черепов, которая затем застывает. Копирование идет буквально точка за точкой, со всеми нюансами. Это очень дорогая технология, над разработкой которой трудятся целые группы специалистов.

- Не может ли служить сама ювелирная точность генетического анализа - нужно уловить 7-10 характерных молекул в цепочке из 700-800 молекулярных звеньев - поводом для сомнений в результатах экспертизы?

- Вы правы, может. Для неспециалиста все это кажется чем-то запредельным, не поддающимся проверке. Поэтому я настаиваю на том, что оценивать результаты высокотехнологичной экспертизы могут только специалисты. А обыватель просто по формальным признакам может поставить все это под сомнение: это настолько трудно, что априори недоказательно. Но это не так.

Со времени опубликования всех материалов генетической экспертизы - а они доступны самой широкой научной общественности - не было ни одного официального замечания по этому поводу. А то змеиное шипение, которое раздается - я не говорю о любителях-дилетантах - из уст некоторых специалистов, ученых... Заметьте, они выступают на уровне, именно на уровне, нашептывания на ухо непрофессионалам - владыке Ювеналию, Куликовской-Романовой и т.д. - тех самых слов, которые вы мне сейчас сказали. А непрофессионалы, ничего в этом не понимая, начинают все эти бредни озвучивать. Пусть эти специалисты выступят в открытой полемике! Этого нет. Поэтому я все это столь горячо и безапелляционно называю змеиным шипением и шизофреническим бредом.

- В 1995 г. вы заявили, что "ни один дополнительный анализ для целей идентификации ничего уже не даст". И сейчас, насколько я понимаю, ваша позиция остается той же. Тем не менее вам приходится проводить еще какой-то анализ...

- Этот анализ, повторяю, проводится не для целей идентификации. Вопрос ставится по-другому: вдруг обнаруженные костные останки это то, что осталось от утраченных скелетов двух детей царской семьи? К идентификации царя это ничего не прибавит. Если мы и будем сравнивать, то только принадлежность к родственной группе этих зубов.

Но ведь есть подтвержденные данные, что этот несчастный скелет N4 был отцом ребенка скелета N7, девочки, которая является внучатой племянницей королевы Виктории! Об этом почему-то предпочитают забывать наши оппоненты.

У меня есть только одно объяснение поведению этих специалистов: хоть как-то оказаться причастными к историческому событию. Карьерные соображения некоторых отечественных ученых играют плохую службу российской истории.

(С) "НГ-Наука" (НГН), электронная версия приложения к "НГ" (ЭВНГН). Номер 001 (5) от 14 января 1998 г., среда. Полоса 1.