Материалы исследования по археологии древнерусских городов. Том II. Под редакцией Н. Н. Воронина. Материалы и исследования по археологии СССР. Вып. 31, 380 стр.

Древнерусские оборонительные сооружения уже давно привлекают внимание исследователей. Интерес этот обусловлен не только высокими военно-оборонительными качествами крепостных сооружений древней Руси, но и исключительными архитектурно-художественными достоинствами, которыми они обладали на всех ступенях своего развития. Несмотря на подобное значение древнерусских оборонительных сооружений, до сих пор не было попытки обобщить и одновременно углублённо исследовать тот значительный материал, который накопился почти за столетний период со времени опубликования в 1858 г. работы Ф. Ласковского "Материалы для военно-инженерного искусства в России". Поэтому выход в свет рецензируемого труда нужно приветствовать как серьёзное начинание в области планомерного исследования военно-оборонительных сооружений древней Руси.

Сборник содержит ряд статей, охватывающих значительный период развития древнерусского крепостного искусства, начиная с X и кончая XVII столетием. Читатель найдёт здесь и новые интересные архивные данные, и тщательное исследование археолога, и вдумчивые наблюдения архитектора-реставратора, и попытку реконструкции, основанную на внимательном прочтении древних описей крепостей. Всё это говорит о разносторонности исследовательского метода наших археологов и историков архитектуры, которые своим значительным трудом обогатили наши представления о древнерусских оборонительных сооружениях. Вместе с тем следует помнить, что с какой бы точки зрения мы ни изучали то или иное оборонительное сооружение, необходимо иметь в виду его градостроительные и архитектурные качества.

Древнерусский "городовых дел мастер", возводя стены и башни, рассматривал их не только как военно-инженерные сооружения, но и как существенную часть архитектуры города. Об этом с достаточной определённостью говорят русские летописи (вспомним хотя бы слова "Новгородской летописи" о постройке в 1391 г. каменных башен в конце улиц древнего Новгорода) и прочие исто-

рические источники вплоть до литературных произведений древней Руси ("Сказание о граде Китеже", "Сказка о Бове-королевиче" и т. д.).

Сборник открывается большой статьёй А. Л. Монгайта, посвященной оборонительным сооружениям древнего Новгорода. Автор поставил целью не только собрать имеющийся материал о новгородских укреплениях и осветить его с должной полнотой, но и дать обобщающие выводы, охватывающие всю многовековую историю строительства фортификационных сооружений древнего Новгорода. Археологические раскопки, предпринятые автором, во многом уточняют наши представления о крепостных сооружениях древнего Новгорода.

Своё исследование А. Л. Монгайт завершает чётко и ясно сформулированными выводами. Он справедливо связывает строительство значительных по протяжённости каменных и деревянных укреплений Новгорода XIV в. с его социальным строем ("боярская республика" и уличанские организации города). Не менее важно утверждение, основанное на исторических свидетельствах, о постройке в Новгороде уже в 1582 г. земляных укреплений (малый земляной город), пришедших на смену каменным. Отчёт об археологических раскопках 1947 - 1948 гг. и впервые публикуемая опись Новгорода 1675 г. дополняют исследования автора.

Отмечая достоинства статьи А. Л. Монгайта, приходится в то же время сделать ряд критических замечаний. Автор стремится развернуть перед читателем широкую историческую картину строительства крепостных сооружений Новгорода. Их военно-оборонительные качества на протяжении XII - XIV - XVI и XVII вв. интересуют автора в первую очередь. В этой своей задаче он достиг определённого успеха. Однако, рассматривая крепостные сооружения древнего Новгорода, он игнорирует их градостроительные и архитектурные качества. Более того, на стр. 28 А. Л. Монгайт приходит к прямому отрицанию архитектурно-градостроительных качеств башен Новгорода, что совершенно неверно.

А. Л. Монгайт уделяет значительное место "московскому периоду" строительства Новгородского детинца (рубеж XV - XVI вв.). Сохранившиеся стены и башни он относит целиком к этому времени. Будущие дополнительные исследования этих укреплений покажут, насколько прав автор в своём утверждении. Однако при анализе планировки Новгородского детинца А. Л. Монгайту следовало учесть несуществующий ныне собор Бориса и Глеба, построенный Садко Сытиничем в XII веке. Об этом важном новгородском памятнике забывают все исследователи, когда они стремятся объяснить оригинальность плана детинца Новгорода. В то же время именно наличие этого колоссального храма XII в. рядом с собором Софии объясняет многое и в расстановке башен древнего города. Помимо этого А. Л. Монгайт обходит интереснейший вопрос о характере убранства новгородских башен, хотя и публикует соответствующие графические материалы. Спорным является его утверждение, что кольцо монастырей вокруг Новгорода не могло служить целям обороны, а создавало лишь опору для осаждавших Новгород врагов (стр. 95). Если бы это было только так, то нет сомнений, что практичные новгородцы приняли бы соответствующие меры.

П. А. Раппопорт посвящает свою первую статью крепостям Старой Ладоги, Порхова, Изборска и Острова. Автор оговаривается, что его работа основывается на исследовании наземных частей названных крепостных сооружений и посвящена в основном вопросу развития их военно-инженерных конструктивных особенностей. Внимательно изучая сохранившиеся крепости Новгородско-Псковской земли, П. А. Раппопорт во многом уточняет довоенные, несколько поверхностные публикации В. А. Богусевича. С выводами автора можно в основном согласиться. Жаль лишь, что П. А. Раппопорт не приводит (как и Т. Н. Сергеева-Козина) данные о силе и дальности боя артиллерии в XV - XVII вв., что во многом подкрепило бы его выводы. Вопрос о внутренней планировке и архитектуре крепостей автор не ставит ввиду отсутствия каких-либо материалов в этой области. Археологические раскопки, естественно, смогут в какой-то мере осветить эти интересные вопросы, остающиеся открытыми.

Вторая статья того же автора посвящена волынским башням, своеобразным, отдельно стоящим крепостным сооружениям второй половины XIII века. П. А. Раппопорт объясняет их появление активизацией обороны крепостей, возможностью более дальней стрельбы стрелами и уменьшением "мёртвого", непростреливаемого пространства. Это мнение исследователя всё же не вносит необходимой ясности в вопрос, так кал условия обороны крепостей во второй половине XIII в. вряд ли отличались от условий обороны как более раннего, так и позднейшего времени (до появления артиллерии). Если бы высказанное предположение было

справедливым, то, надо полагать, подобные башни появились бы раньше, строились бы и в других областях и широко применялись бы и позднее. Однако, как мы знаем, этого не произошло. Следовательно, причина их появления на Волыни остаётся ещё неразгаданной. Следует пожалеть, что П. А. Раппопорт почти ничего не говорит об архитектуре башен, в то время как они обладают незаурядными архитектурно-художественными достоинствами.

Среди перечисленных статей сборника выделяется работа В. В. Косточкина, посвященная первой каменной "регулярной" (прямоугольной) в плане крепости - Ивангороду. Автор тщательнейшим образом собрал исторические материалы, посвященные этому выдающемуся крепостному комплексу Московской Руси XV - XVI веков. Он устанавливает четыре периода строительства - 1492, 1496, 1507 и 1610 годы. Из небольшой квадратной в плане крепости Ивангород уже к началу XVI в. превратился в мощную русскую крепость. Исследователь устанавливает происхождение строителей, называет их имена, говорит о своеобразии общего замысла крепости, противопоставляя её расположенной напротив Нарве. К сожалению, автор не имел возможности произвести соответствующие археологические изыскания и установить всю внутреннюю планировку крепости, что, безусловно, обогатило бы его работу. В. В. Косточкин также ничего не говорит о высоких архитектурных качествах этого выдающегося произведения.

Статья И. В. Трофимова и И. А. Кирьянова "Материалы к исследованию нижегородского кремля" также представляет значительный интерес, хотя это только предварительная часть будущего серьёзного исследования о крепостных стенах и башнях древнего Нижнего Новгорода (ныне гор. Горький). На основании исследования архивных материалов и самих крепостных сооружений авторы устанавливают, что зодчим первоначальных частей кремля XVI в. был русский мастер. Пётр Фрязин появляется лишь на последнем этапе строительства. Одно лишь предварительное ознакомление авторов с сооружением позволило им обнаружить такие детали, которые говорят с высокой строительной культуре русских горододельцев XVI века. Статья сопровождается публикацией ценной описи XVII века.

Заключающая сборник работа Т. Н. Сергеевой-Козиной посвящена строительству каменного можайского кремля 1624 - 1626 годов. Автор, с большой тщательностью изучивший архивные материалы, опубликованные архимандритом Дионисием ("Можайские акты 1506 - 1775". СПБ. 1892), дал реконструкцию можайских укреплений как с военно-оборонительной, так и с архитектурной стороны. Доводы и доказательства его вполне убедительны. Однако Т. Н. Сергеевой-Козиной следовало бы рассматривать сооружение можайского кремля в связи с одновременными военно-оборонительными сооружениями Русского государства. Так, отмечаемое ею "диагональное" положение Косой башни имеет полную аналогию сводной из башен Павнутьева-Боровского монастыря (рубеж XVI - XVII вв.). С этим выдающимся произведением военно-оборонительного и архитектурного искусства роднит можайский кремль и архитектура его башен, где декоративная сторона приобретает постепенно всё большее значение. Несмотря на зависимость военно-технических приёмов строительства можайского кремля от московских Китайгородских стен и башен (о чём говорят "Можайские акты"), автор в реконструкции придаёт можайским зубцам форму ласточкиного хвоста, что весьма спорно. В отношении архитектурной композиции можайского кремля автор ограничивается общим "искусствоведческим" определением: "...свободная, живописная композиция, столь характерная для древних традиций русского градостроительного искусства" (стр. 373), о чём можно лишь пожалеть.

Несмотря на столь разнородный материал, редактор сборника Н. Н. Воронин сумел придать всему труду необходимую цельность и стройность. Перед читателем возникает целостная картина могучего творчества древнерусских горододельцев, создававших на всех этапах истории древней Руси сильные крепости, наделённые к тому же первоклассными архитектурно-художественными качествами.

Очередной выпуск "Материалов и исследований по археологии СССР", посвященный крепостным сооружениям древней Руси, является крупным вкладом наших учёных в изучение древней культуры русского народа.