Рейтинг
Порталус

ЭДУАРД ВИНТЕР. ГАЛЛЕ КАК ПЕРВЫЙ ОЧАГ ГЕРМАНСКОЙ НАУКИ О РОССИИ В XVIII ВЕКЕ

Дата публикации: 02 марта 2016
Автор(ы): Е. И. ДРУЖИНИНА
Публикатор: А. Комиссаров
Рубрика: ИСТОРИЯ РОССИИ
Источник: (c) Вопросы истории, № 1, Январь 1957, C. 165-168
Номер публикации: №1456936905


Е. И. ДРУЖИНИНА, (c)

Eduard WINTER. Halle als Ausgangspunkt der deutschen Ruß ;landkunde im XVIII. Jahrhundert Deutsche Akademie der Wissenschaften zu Berlin. 1953. 502 S.

 

Ученые Германской Демократической Республики ведут большую и плодотворную работу в области исторической науки. Об этих успехах свидетельствуют, в частности, труды Эдуарда Винтера, директора Института истории народов СССР при университете имени Гумбольдта в Берлине. Научные интересы автора относятся преимущественно к истории славянских народов и их взаимоотношений с германским народом.

 

Книга Э. Винтера посвящена проблеме культурных связей России и Германии в первой половине XVIII века. В этот период в культурной жизни Германии большую роль играл город Галле - столица герцогства Магдебург, находившегося с 1680 г. во владении курфюрста бранденбургского1 . Расположенный на р. Заале, в 30 км от Лейпцига, этот город успешно соперничал с последним в качестве центра науки и просвещения. Университет, основанный в Галле в 90-х годах XVIII в., стал одним из наиболее популярных в Германии. В Галле приезжали учиться люди из разных стран, в том числе русские и украинцы.

 

В университете большим влиянием пользовался пиетизм - течение, сторонники которого призывали к борьбе против догматизма и схоластики, к веротерпимости, к деятельной любви и нравственному самоусовершенствованию. Светскую власть пиетизм ставил выше церковной, вследствие чего он сделался союзником абсолютизма в его борьбе против дворянской фронды. Э. Винтер показывает, что пиетизм испытал влияние зарождавшейся философии германского Просвещения; в свою очередь, галлеский пиетизм с его школами и воспитательными домами помог просветительным идеям быстрее проложить себе дорогу (стр. 8).

 

Однако уже в 20-х годах XVIII в. пиетизм стал терять свою относительную прогрессивность. Это ознаменовалось изгнанием из Галле выдающегося ученого Х. Вольфа (в 1723 г.), который позволил себе публично заявлять, что атеизм совместим с добродетелью.

 

В основу работы Э. Винтера положен архив одного из основоположников галлеского пиетизма, Августа Германа Франке (1663 - 1727). В своей миссионерской деятельности Франке отводил большое место России, куда посылались религиозные наставники, воспитатели, учителя. Франке получал многочисленную корреспонденцию от своих агентов, содержавшую самые разнообразные сведения о России (часть этих документов опубликована в приложениях к рецензируемой работе). Э. Винтер использовал также неопубликованные источники университетского архива в Галле, Главного архива земли Мекленбург (Шверин), Главного архива Саксонии (Дрезден) и некоторых других. Кроме того, он привлек многочисленные печатные источники и литературу. Автор хорошо знает советскую литературу и советские публикации, относящиеся к его теме, причем не только крупные работы Б. Б. Кафенгауза, Е. И. Заозерской, В. В. Виноградова, Б. А. Ларина, Н. В. Здобнова и других, но и статьи, напечатанные в периодических изданиях (П. К. Алефиренко, Н. И. Павленко, Э. С. Виленской, Е. В. Спиридоновой и др.). Познакомившись с дискуссией о периодизации истории СССР, происходившей в 1951 г. на страницах "Вопросов истории", автор поставил перед собой задачу рассмотреть изучаемые им события первой половины XVIII в. в свете генезиса капитализма и складывания русской буржуазной нации2 .

 

Монография начинается анализом хозяйственных, общественно-политических и духовных предпосылок превращения Галле в один из культурных очагов Германии. На конкретных фактах и цифрах Э. Винтер показывает значительный рост производительных сил герцогства Магдебург в конце XVII в., связывая с этим процессом "изме-

 

 

1 В настоящее время Галле является центром земли Саксония - Ангальт Германской Демократической Республики.

 

2 Проблема складывания наций занимает важное место и в другой работе Э. Винтера-"Die Pflege der west- und sudslavischen Sprachen in Halle im XVIII Jahrhundert. Beitrage zur Geschichte des burgerlichen Nationalwerdens der west- und sudslavischen Volker". Berlin. 1954.

 
стр. 165

 

пани; общественного характера" (стр. 3). Автор отмечает также политические предпосылки возрастающего значения Магдебурга. Констатируя формирование капиталистических отношений в Германии, Э. Винтер устанавливает связь пиетизма конца XVII - начала XVIII в. с идеологией подымающейся буржуазии. Однако было бы целесообразным отметить при этом замедленность процесса развития капитализма в Германии по сравнению с этим процессом в других странах Западной Европы и противопоставить различным течениям общественной мысли Германии более передовую идеологию того времени.

 

Характеризуя русскую действительность, автор обращает внимание на рост буржуазных отношений в России в первой четверти XVIII века. Но ему следовало бы подчеркнуть, что государственная власть в лице Петра I использовала идеи буржуазного Просвещения в целях укрепления дворянского государства.

 

Интерес прогрессивных элементов России к культурной жизни Германии был обусловлен прежде всего стремлением ликвидировать технико-экономическое и культурное отставание России от более развитых стран Западной Европы. С другой стороны, борьба Петра за реформу русской церкви вызывала у него интерес к галлескому пиетизму, который решительно смял за подчинение церкви светской власти. Наконец, развитию культурных связей между обеими странами способствовали установившиеся тогда тесные политические связи Российской империи с рядом германских государств.

 

Что касается галленцев, то их деятельность в России определялась задачами протестантского миссионерства. К сожалению, автор недостаточно раскрывает экономическую и политическую сущность этого явления. Правда, на стр. 42 в общей форме говорится, что "миссионерский порыв пиетизма" в конечном счете определялся "меркантилизмом с его тяготением к рынкам сбыта и источникам сырья". Однако этот тезис не подкрепляется конкретным материалом применительно к Германии. Недостаточное внимание к колонизаторским тенденциям германского миссионерства помешало автору вскрыть объективную сущность "норманской" теории, которую выдвинули и пропагандировали работавшие в России немцы именно в тот период, о котором идет речь в книге. Политическая цель этой теории состояла в том, чтобы доказать неспособность русского народа к самостоятельному историческому развитию и представить его в качестве объекта колонизации. Советские историки разоблачили антинаучность этой теории. Опираясь на богатый археологический материал, они доказали, что задолго до появления норманнов на Руси у восточных славян происходило разложение родового строя, возникали города, которые могли появиться лишь в итоге отделения ремесла от земледелия, в условиях формирующегося классового общества3 .

 

Э. Винтер уделяет много места деятельности посредника Франке - Г. З. Байера, работавшего в Российской академии наук. Автор отмечает научные заслуги Байера в области ориенталистики и других дисциплин и только вскользь упоминает его приверженность к ошибочной норманской теории (стр. 38, 193, 334). Между тем Байер был родоначальником норманской теории и неправильно освещал историю России.

 

Впрочем, деятельность галлеских миссионеров часто отклонялась от того пути, по которому направлял ее богослов Франке. Э. Винтер обращает внимание на то, что правительство Петра I и окружавшие двор лица с: явили приезжих учителей в строгие рамки, требуя обучения молодежи языкам и реальным наукам. Автор мог бы отметить также борьбу русских людей, в частности известного публициста И. Т. Посошкова, за ограждение русской церкви от протестантизма4 , а также за удаление из России особенно ретивых пиетистов. С другой стороны, следует иметь в виду, что отдельные ученые, приезжавшие из Галле в Россию, находили здесь свою вторую родину и самоотверженно трудились на пользу русской науки.

 

В связи с освещением борьбы передовых элементов России за реформу русской церкви Э. Винтер дополнил характеристику

 

 

3 См., в частности: Б. Д. Греков. Киевская Русь. М. 1953; Б. А. Рыбаков. Ремесло древней Руси. М. 1948; М. Н. Тихомиров. Происхождение названия "Русь" и "Русская земля". "Советская этнография". Т. 6 - 7. М.-Л. 1947. Во время X Международного конгресса историков в Риме (сентябрь 1955 г.) датский историк А. Стендер-Петерсен попытался обосновать норманскую теорию новым доводом о якобы широкой шведской колонизации нашей страны от Ладожского озера до Средней Волги. Однако привести убедительной аргументации в пользу этой мысли он не смог.

 

4 См. И. Т. Посошков. "Зеркало очевидное". (Редакция полная). Вып. II. Казань. 1905.

 
стр. 166

 

прогрессивного духовного деятеля, сторонника петровских реформ Феофана Прокоповича, показав его связи с Галле. Автор подчеркивает, что в борьбе против реакционных идей Стефана Яворского вокруг Прокоповича сплотились не только русские, но и немецкие ученые. Э. Винтер опубликовал в своей книге фотокопию титульных листов "Панегирика" Прокоповича в честь Полтавской победы и "Предисловия" к нему, перепечатанных с русского издания и опубликованных в Бреслау (Вроцлаве) в 1743 году. Хотя в наших библиотечных фондах имеются оригинальные издания этого документа на русском и латинском языках (от 1709 г.)5 , которые Э. Винтер ошибочно считает утраченными, тем не менее данная публикация представляет известный интерес как свидетельство популярности Прокоповича в Германии.

 

В книге Винтера приводятся данные о посылке Петром I в Галле своих представителей для ознакомления с состоявшем образования и обучения о связях ближайших сотрудников Петра - Б. А. Голицына, Ф. А. Головина, Ф. С. Салтыкова и др. - с учеными Галле, о приглашении из Галле учителей в семьи Я. В. Брюса, К. И. Крюйса и др. Если в Дании и Голландии русские люди могли поучиться судостроению и технике, то в Германии они находили специалистов по естественным наукам и иностранным языкам. Автор обнаружил в архиве Франке просьбу прадеда А. С. Пушкина - Ганнибала - о посылке из Галле учителя для обучения его сыновей. Галле дал большое количество преподавателей "академической гимназии", существовавшей в Москве с 1703 по 1711 год. Э. Винтер прав, отмечая государственный характер этой гимназии, которую нередко ошибочно считают частной гимназией пастора Глюка.

 

Автор собрал новые данные об участии галлеских ученых в организации Российской академии наук и в ее научной работе. Однако, характеризуя их деятельность, он впадает в известную односторонность. Автор упускает из виду большое культурное влияние Российской академии наук на германскую и мировую науку. Так, например, он отмечает заслугу связанного с Галле Х. Вольфа в привлечении в Академию наук из Швейцарии Николая и Даниила Бернулли, которые, в свою очередь, способствовали появлению в России крупнейшего ученого Л. Эйлера. Но у читателя неизбежно встает вопрос: почему западноевропейские ученые стремились в Россию? Это имело серьезные основания: здесь они находили ту творческую атмосферу, тот широкий размах работ, которых им недоставало на родине. Тогдашний маленький Базель, из которого вышли братья Бернулли и Л. Эйлер, не нуждался в ученых в такой степени, как огромная и быстро развивавшаяся Россия. Пребывание в Петербурге явилось для Эйлера и братьев Бернулли самым плодотворным периодом в их научной деятельности. Вынужденный провести остаток своей жизни в Швейцарии, Д. Бернулли писал Л. Эйлеру в Петербург: "Я живу в стране, в которой неизвестна ни дружба (между учеными), ни наука. Если бы меня не удерживали мои престарелые родители, я любою ценою приблизил бы свою жизнь к столь доброму другу (как Эйлер). Здесь же у меня нет ни удовольствия, ни малейшего повода делать что-нибудь для умножения настоящей науки..."6 . В Петербурге развернулись замечательные дарования Л. Эйлера. В мрачное время бироновщины ему пришлось покинуть русскую столицу и поступить в Берлинскую академию наук. Но и в берлинский период своей деятельности Эйлер направлял половину своих трудов в "Комментарии" Петербургской академии наук и поддерживал личную творческую связь с М. В. Ломоносовым и другими русскими учеными.

 

Специальная глава книги посвящена работе галлеских филологов над изучением русского языка. Из Галле вышел известный лингвист Генрих Вильгельм Лудольф, автор предназначенной для иностранцев русской грамматики (1696 г.). Галленцы Глюк, Паус и Бютнер переводили на русский язык церковные песнопения. В приложениях к книге Э. Винтера впервые публикуется хронологическая таблица по всеобщей истории, составленная в 1703 г. Паусом на русском литературном языке.

 

В книге Винтера имеются некоторые новые данные по истории русского книгопечатания. В свое время П. П. Пекарский поставил вопрос о том, каким образом в Галле попал русский типографский шрифт, на котором в 1735 г. там была напечатана пе-

 

 

5 Эти издания перечислены в книге П. Пекарского "Наука и литература в Россия при Петре Великом". Т. II." СПБ. 1862 (см. NN 142, 143 в перечне книжных изданий).

 

6 См. Т. И. Райнов. Даниил Бернулли и его работа в Петербургской академия наук. "Вестник Академии наук СССР". 1938. N 7 - 8, стр. 92.

 
стр. 167

 

реводная книга духовного содержания7 . Э. Винтеру удалось установить, что еще в 1704 г. Копиевич, печатавший русские книги в Амстердаме, передал Франке часть своих типографских знаков и что первые книги на русском языке появились в Галле уже в 1704 году.

 

В исследовании Винтера показано, что деятельность пиетистов нашла благоприятную почву в Прибалтике, где пиетизм противопоставлялся лютеранской ортодоксии немецких и шведских феодалов, угнетавших прибалтийские народы8 . Франке и другие деятели пиетизма организовали лютеранские общины и сиротские дома в Астрахани и Тобольске, устанавливали связи с народами Сибири. Галлеские ученые Штелин, Мессершмидт и другие совместно с русскими участвовали в исследовании Сибири и Аляски.

 

В книге Винтера собраны многочисленные данные, свидетельствующие о том, что культурное общение с русскими расширяло кругозор галлеских ученых, способствуя постепенному накоплению в Германии научных знаний о России. Путешествия по России содействовали развитию германской славистики и ориенталистики, географии и картографии. Галлеский юрист и дипломат Иоганн-Готлиб Фокеродт перевел важнейшие указы Петра I и составил описание его деятельности. Автор с полной объективностью отмечает, что высокомерие, свойственное многим представителям Западной Европы в отношении России, снижает достоинство труда Фокеродта.

 

Конец XVII и первые десятилетия XVIII в. были временем наиболее плодотворных культурных связей Галле с Россией. Позднее, в период бироновщины, в Россию хлынул поток беспринципных карьеристов и стяжателей, стремившихся только к личному обогащению.

 

В текст книги, при всей ее обстоятельности, вкрались отдельные неточности фактического порядка. М. В. Ломоносов вернулся из-за границы не в 1742 г. (стр. 90), а в 1741 г., и не из Марбурга (стр. 197), а из Фрейбурга. На стр. 74 в качестве автора книги "Ядро российской истории" указан А. Я. Хилков, тогда как русская наука еще в 1850 г. установила авторство А. И. Манкиева. На стр. 215 количество книг, вышедших в России с 1699 по 1725 г., определяется в 800, хотя у Здобнова, на которого ссылается Э. Винтер, указана цифра "600". Несмотря на отмеченные недостатки, рассматриваемое исследование представляет большой интерес для истории русской и германской культуры.

 

 

7 См. П. П. Пекарский. О русских книгах, напечатанных в Галле в 1735 году. "Библиографические записки". Т. III. М. 1861.

 

8 В другой своей работе ("Die Pflege der west- und sudslavischen Sprachen in Halle...") Э. Винтер показывает, что аналогичные явления происходили в империи Габсбургов, где пиетизм, выступавший против господствовавшего католицизма, находил сторонников среди угнетенных славянских народов.

Опубликовано на Порталусе 02 марта 2016 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама