М. 1958. 470 стр. Тираж 20000. Цена 15 руб.

Около полувека прошло с тех пор, как В. И. Ленин выявил, в противоположность либерально-буржуазной историографии, крепостнический и грабительский характер реформы 1861 г., указав, что "пресловутое "освобождение" было бессовестнейшим грабежом крестьян"¹ . После издания закона 19 февраля 1861 г. написаны тысячи книг и статей о реформе, найдены и опубликованы многочисленные документы. Однако до сих пор еще не известно, как конкретно проводилась реформа, в каких размерах и в каких частях нашей страны грабеж крестьян был особенно велик, какие именно формы он принимал. Правда, в последние годы данной теме посвящены кандидатские диссертации ряда молодых историков. Но все эти исследования касаются весьма ограниченной территории: одного - двух уездов и лишь в очень редких случаях - целой губернии; к тому же данные работы написаны по разным планам и охватывают тему с различной и часто недостаточной полнотой. Кроме того, во многих из них мало, а подчас и вовсе не уделяется внимания тому, как реализовалась реформа, то есть как проводились в жизнь "Положения" 19 февраля.

Важнейшими документами, показывающими, как шла реализация закона 19 февраля и в каких размерах осуществлялось ограбление крестьянства (в земельном и денежном отношениях), являются уставные грамоты и выкупные акты. В более ранней своей монографии "Отмена крепостного права в России" (М. 1954, стр. 177) П. А. Зайончковский справедливо отмечал, что составление уставных грамот являлось юридическим оформлением того беззастенчивого грабежа крестьян (имеется в виду прежде всего земля. - К. С. ), который осуществлялся на основе "Положений" 19 февраля. Таким же юридическим оформлением финансовой стороны реформы было "Положение о выкупе крестьянами, вышедшими из крепостной зависимости, их усадебной оседлости и о содействии правительства к приобретению сими крестьянами в собственность полевых угодий".

Уставные грамоты на основании 7-й статьи "Общего Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости" определяли поземельные отношения между помещиками и временнообязанными крестьянами. Они составлялись помещиками и утверждались мировыми посредниками, которые назначались из состава местного дворянства. Порядок составления уставных грамот, их рассмотрения и проверки, утверждения и введения в действие был подробно изложен в 85 статьях "Правил о порядке приведения в действие Положений о крестьянах...". Согласно 23-й статье "Правил", уставные грамоты могли составляться либо для каждого селения особо, либо на целее имение, состоявшее из нескольких смежных селений одного владельца. В уставной грамоте указывалось количество населения в имении (с подразделением на дворовых и крестьян) по ревизии 1858 г., причем отмечалось число крестьян, отпущенных после ревизии на волю, переведенных в другие селения и из других селений, подлежащих и не подлежащих наделу, отказавшихся от надела и получивших его. Группа вопросов касалась земельного обеспечения крестьян: в грамоте указывалось, сколько имелось земли (усадебной и выгона) у крестьян до обнародования "Положения", в каких цифрах выражался высший душевой надел в данном имении по "Положению", сколько земли было получено по уставной грамоте, сколько отрезано, прирезано и передано безвозмездно. Далее говорилось о повинностях крестьян: указывался оброк с тягла в 1858 г., денежная и натуральная часть повинностей, количество барщинных тягот. Уставная грамота определяла (для временнообязанных крестьян) оброк с души, число мужских и женских летних и зимних дней работы в пользу помещика, количество усадеб и в том числе перенесенных в другое место.

"Положение о выкупе" предоставляло крестьянам безоговорочное право приобретения "усадебной оседлости" (усадьбы) и выкупа вместе с ней (но с согласия помещика) полевого надела. В первом разделе "Положения" излагались условия выкупа крестьянами "усадебной оседлости", во втором - выкупа при содействии правительства вместе с усадьбой и полевого надела, в третьем - права и обязанности крестьян-собственников. Стоимость выкупавшегося вместе с усадьбой полевого надела определялась годовым оброком, установленным на основании местных "Положений". Оброк

¹ В. И. Ленин. Соч. Т. 17, стр. 94.

капитализировался из 6% то есть помножался на шестнадцать и две трети.

В выкупном листе содержались сведения о числе наделов, о количестве земли, переходившей к крестьянам, о выкупной ссуде и погашении долга, о дате выхода на выкуп. Выкупные сделки могли заключаться или по соглашению помещиков с крестьянами, или по одностороннему требованию помещика. Известны случаи, когда помещики, стремясь получить дополнительный платеж, шли на некоторые уступки и на определенных условиях отдавали крестьянам известное количество земли сверх причитавшейся им по "Положению". Особой категорией выкупных сделок являлись такие, которые заключались без содействия правительства, по самым различным ценам на землю.

Все рассмотренные выше документы дают конкретное представление о реализации реформы 19 февраля и в то же время отвечают на вопрос о причинах сопротивления крестьян проведению в жизнь этого закона. Давно назрела необходимость перейти от общего анализа причин недовольства крестьян к выяснению тога, почему оно проявлялось в каждом отдельном случае, в определенных местных условиях.

В рецензируемой работе сделана попытка рассмотреть вопрос о проведении в жизнь реформы 19 февраля 1861 г. в довольно широком плане, с охватом различных экономических районов России, на основании именно анализа уставных грамот и выкупных актов.

Почин этот заслуживает одобрения. Но поскольку одному исследователю не под силу проанализировать многие десятки тысяч уставных грамот и выкупных актов, П. А. Зайончковский стал на путь выборочного анализа данных документов. Это можно было сделать по-разному: либо изучить уставные грамоты и выкупные акты какого-нибудь одного социально-экономического района России, либо взять две группы губерний с различными социально-экономическими условиями и противопоставить одну из них другой. Можно было бы, например, одну группу губерний, в которых преобладала оброчная система эксплуатации, противопоставить другой, для которой была характерна барщина. Оба варианта позволили бы сделать достаточно широкие обобщения. Однако П. А. Зайончковский выбрал иной путь. Он лично изучил 2457 уставных грамот и 2896 выкупных сделок в 16 уездах 11 губерний Европейской России. Кроме того, автор использовал данные четырех уездов трех губерний, обработанные его учениками наконец, П. А Зайончковский заимствовал и некоторые материалы других исследований. Всего им использованы 7244 уставные грамоты 33 уездов Европейской России; по приблизительному подсчету автора, это составляет около 9 - 10% общего числа уставных грамот, заключенных во внутренних губерниях страны. Таким образом, выбор уездов, подвергшихся рассмотрению П. А. Зайончковским, не вытекал из какого-либо единого первоначального плана исследования, а был в известной мере случайным.

Тем не менее большой вклад автора в дело изучения реализации реформы 19 февраля неоспорим. Как отмечает сам П. А. Зайончковский, "изучение указанных грамот все же недостаточно для каких-либо общих выводов" (стр. 5). Однако мы полностью разделяем мнение автора, что данная работа "может послужить исходным моментом для дальнейшего исследования в масштабе либо губернии, либо того или иного экономического района" (стр. 5). Кроме лично изученных уставных грамот, П. А. Зайончковский изучил 2896 выкупных сделок, а его ученики - еще 759. Всего в монографии проанализировано 3655 выкупных сделок, относящихся к 20 уездам 13 губерний Европейской России.

Анализ уставных грамот дан применительно к трем экономическим районам: центральному нечерноземному, центральному черноземному и окраинному, с подразделением первого и второго на две подгруппы. Но приходится признать, что материалов, которыми располагает автор, недостаточно, чтобы охарактеризовать проведение реформы в каком-либо из этих районов в целом.

В рассматриваемой монографии вполне правомерно поставлена задача исследовать только первый девятилетний период осуществления реформы, не углубляясь в последующие годы, когда крестьяне получили право отказываться от земли. Основное внимание автора сконцентрировано на содержании уставных грамот и на том, как они составлялись. Изучение последних проведено по тщательно разработанной схеме (стр. 28); это отнюдь не механический подсчет количества отрезанных и прирезанных земель, что имеет место в ряде работ по данному вопросу. П. А. Зайончковский правильно указывает, что при изучении уставных грамот особое значение имеют при-

мечания, содержащиеся в их тексте, в которых приводились сведения о причинах отрезки или прирезки земли, отказа крестьян от нее, условиях разверстания угодий и перенесения усадеб. Если уставные грамоты и примечания к ним тщательно изучены П. А. Зайончковским, то этого, к сожалению, нельзя сказать об уставных грамотах, над которыми вели работу молодые исследователи: изучение их проведено неполностью. Так, в использованной П. А. Зайончковским работе К. Ф. Максимовой по Кирсановскому уезду, Тамбовской губернии, опущены сведения о числе ревизских душ. П. А. Зайончковский был свободен в выборе уездов для изучения реализации закона 19 февраля, и надо признать, что большинство уездов им взято удачно. Но вряд ли оправдан выбор двух уездов Вологодской губернии - Никольского и Тотемского, которые дают очень немного материалов для выяснения вопроса о положении крестьянства в России после 1861 года. Парад советскими историками стоит большая и трудная задача исследования всех уставных грамот. Осуществить ее можно только объединенными усилиями многих ученых. При этом не должны быть, конечно, оставлены без внимания и уставные грамоты двух названных уездов (по Никольскому уезду их всего 14, по Тотемскому - 18; касаются они только 2 1/4 тысяч ревизских душ). Поэтому, чтобы получить возможность уже сейчас сделать более широкие выводы о реализации закона 19 февраля 1861 г., надо оперировать материалами уездов с большим количеством уставных грамот, чем их дают Никольский и Тотемский. Уставные грамоты и выкупные сделки этих уездов можно было бы изучить во вторую очередь.

В монографии П. А. Зайончковского, кроме "Введения" и "Заключения", пять глав. Во "Введении" критически рассмотрена дореволюционная и советская литература по разбираемому вопросу и дан обзор многочисленных источников, использованных в книге. В библиографии (стр. 444 - 459) приведены названия около полутора десятков записок и воспоминаний мировых посредников - прямых участников реализации реформы, но во "Введении" по непонятным причинам эти документы не оцениваются. Надо также отметить, что во второй и третьей главах, где речь идет о составлении уставных грамот и дана их оценка, записки и воспоминания мировых посредников почти не использованы.

В первой главе подробно рассказано об обнародовании "Положений" 19 февраля, о крестьянском движении весной 1861 г., о том, как расценили реформу революционные демократы.

Во второй главе - "Составление уставных грамот 1861 - 1863 гг." - приведены интересные данные о разверстании угодий, об отношении к этому вопросу дворян и крестьян. Помещенные в главе таблицы (их две: на стр. 107 - 108 и 132 - 133) хорошо конкретизируют текст. Первая из них - "Сведения о ходе составления уставных грамот по отдельным губерниям на 1 января 1863 г." - воспроизведена по изданию "Отмена крепостного права. Доклады министров внутренних дел о проведении крестьянской реформы. 1861 - 1862 гг." (Л. 1950, стр. 287). Поэтому не ясно, для чего автору понадобилось изменить заголовок и последнюю графу таблицы. В издании "Отмена крепостного права" заголовок точнее передает содержание таблицы и указанной графы; к тому же правила публикации документов требуют полной точности в этом отношении. Вторая таблица - "Участие войск в подавлении крестьянских волнений с июня 1861 г. по декабрь 1863 г. включительно" - составлена на основе архивных данных департамента генерального штаба.

Третья глава - "Уставные грамоты" - основная в книге. Справедливо отметив важность изучения интенсивного обезземеливания крестьян в первой половине XIX в. для правильного понимания размеров отрезков в результате реформы 1861 г., автор кратко излагает содержание тех статей "Положения", которые определяли сущность уставных грамот. Затем подробно рассматриваются уставные грамоты центральных нечерноземных и центральных черноземных губерний, а также окраин - района внутренней колонизации (разумеется, только в пределах уездов, изученных П. А. Зайончковским). Анализ материалов по каждому уезду иллюстрируется несколькими таблицами, наглядно показывающими крестьянское землепользование после реформы. Особенно интересны страницы, рассказывающие об отказах крестьян от земельных наделов и добавочных участков, а также о крестьянах-дарственниках, в частности выводы о крестьянах-дарственниках в масштабе всей России (стр. 294 - 301).

Четвертая глава - "Выкупные сделки" - посвящена мало разработанному в литературе вопросу. Сделки рассмотрены применительно к нечерноземным и черноземным

губерниям на примере уездов, изученных автором в третьей главе. Эта часть монографии является очень ценной. В завершение главы приводится таблица (стр. 363) иллюстрирующая ход выкупной операции в целом² .

Наконец, в пятой главе рассмотрена реформа 1863 г. в Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине. Исследована эта проблема на основе работы Д. Г. Рихтера "Материалы по вопросу о земельном наделе бывших помещичьих крестьян и о сервитутах в юго- и северо-западных губерниях России" ("Вестник финансов, промышленности и торговли", 1900, N39) и обработки 300 выкупных актов (архивных), взятых выборочно.

Из выводов, к которым приходит П. А. Зайончковский в "Заключении", следует выделить тот, который идет вразрез с традиционным представлением о ходе реализации "Положений" 19 февраля: "Реформу 1861 г., являвшуюся величайшим актом ограбления крестьян, нельзя рассматривать изолированно от предшествующего процесса обезземеливания их, протекавшего весьма интенсивно на протяжении первой половины XIX века. Крестьянские земли были отрезаны главным образом там, где процесс обезземеливания крестьян до реформы протекал медленно" (стр. 425).

В качестве положительной черты издания хочется отметить указатель географических названий.

Рецензируемая монография - хороший почин в подготовке наших историков к 100-й годовщине со дня опубликования закона 19 февраля 1861 года. Изучение реформы и ее проведение в жизнь чрезвычайно важны для понимания экономических и классовых предпосылок первой русской буржуазно-демократической революции.

Монография П. А. Зайончковского наглядно показывает, как много дают уставные грамоты и выкупные акты для понимания сущности реформы 19 февраля, уяснения процесса ее осуществления, изучения реакции крестьян на "освобождение", проведенное руками крепостников. Громадный цифровой материал, собранный автором и подвергнутый им тщательному анализу по определенной, хорошо составленной схеме (см. стр. 28), показывает молодым советским историкам, как надо использовать подобного рода данные для исследования рассматриваемой проблемы.

Долг наших историков - поддержать почин П. А, Зайончковского и на основе документов центральных, в первую очередь ЦГИАЛ, и областных архивов разработать вопрос о реализации реформы 19 февраля 1861 г. в погубернском масштабе, придерживаясь, например, схемы П. А. Зайончковского и сделанных к ней во "Введении" пояснений. Разработка автором материалов уставных грамот и выкупных актов большого количества уездов Европейской России значительно облегчит деятельность местных историков. Исследование уставных грамот и выкупных актов в уездных масштабах будет способствовать пониманию того, как проводилась реформа в целом в стране.

² Таблица составлена по данным "Ежегодника министерства финансов" за 1872, 1876, 1881 и 1883 годы.