На практике применение положений института компенсации морального вреда вызывает ряд трудностей, связанных скорее с неверной трактовкой положений законодательства, нежели его недостаточности.

В судебной практике значительные трудности вызывает вопрос о соотношении понятий «моральный вред» и «вред», используемые в деликтных обязательствах. Конечно же вопрос о том, включает ли возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, компенсацию морального вреда, имеет важное практическое значение. Как мы уже подчеркнули в первой главе нашего исследования, необходимо различать физический вред, то есть вред здоровью и вред моральный. В тоже время любой телесный вред в целях его возмещения... распадается на моральный вред и имущественный вред. При этом необходимо учитывать, что суд вправе рассмотреть самостоятельно предъявленный иск о компенсации причиненных истцу нравственных или физических страданий, поскольку в силу действующего законодательства ответственность за причиненный моральный вред не находится в прямой зависимости от наличия имущественного ущерба и может применяться как наряду с имущественной ответственностью, так и самостоятельно (п.9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

Одним из проблемных вопросов – является вопрос о возможности компенсации морального вреда, причиненного членам семьи умершего. Дискуссионным, в целом, является вопрос о возможности приобретения прав на компенсацию морального вреда третьими лицами.

Прежде всего, подчеркнем, что согласно п.1 ст.150 ГК РФ «в случаях и в порядке, предусмотренных законом, личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежавшие умершему, могут осуществляться и защищаться другими лицами, в том числе наследниками правообладателя». Однако ни ст.151 ГК РФ, ни ст.ст.1099-1101 не содержат нормы о переходе прав на компенсацию морального вреда другим лицам. Поэтому, дабы подтвердить такое право ученые-юристы ссылались на Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей (утв. постановлением ВС РФ от 24 декабря 1992 г. № 4214-1) (с изменениями от 24 ноября 1995 г.), которые предусматривали «работодатель обязан возместить моральный вред семье, потерявшей кормильца вследствие трудового увечья». Однако в настоящее время Правила утратили свою юридическую силу.

Рассматривая данный вопрос необходимо отметить, что в данном случае не возникает какого-либо правопреемства в отношении права на компенсацию морального вреда. В соответствии со ст.151 ГК моральный вред компенсируется гражданину, если он причинен действиями, нарушающими именно его неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему другие нематериальные блага. Поэтому право членов семьи на компенсацию морального вреда возникает в связи со страданиями, перенесенными ими вследствие нарушения принадлежащего им неимущественного блага (семейных связей).

Смерть человека нарушает целостность семьи и семейные связи. Одновременно с причинением вреда семейным связям человека нарушается еще ряд его личных неимущественных прав, состав которых зависит от специфики семейных связей члена семьи с умершим. Наряду с причинением вреда семейным связям как неимущественному благу члена семьи в случае смерти потерпевшего могут быть нарушены и личные неимущественные права членов семьи. Так, в случае смерти родителя нарушается право ребенка на заботу со стороны этого родителя, право на воспитание этим родителем и на совместное проживание с ним. Представляется, что, конструируя состав семьи для целей компенсации морального вреда в случае противоправного причинения смерти одному из ее членов, следует ориентироваться прежде всего на Семейного кодекса РФ.

Несмотря на то, что прямых норм предусматривающих такое право членов семьи – нет, практика идет по пути признания за ними права на компенсацию. Приведем показательный пример:

«Л. обратился в суд с иском к прокуратуре Брянской области о возмещении материального вреда в сумме 29 тыс. рублей и компенсации морального вреда в сумме 100 тыс. рублей, ссылаясь на то, что 13 мая 1999 г. был незаконно задержан и три месяца незаконно содержался в местах лишения свободы, в результате чего ему причинен материальный ущерб и моральный вред, ухудшилось состояние здоровья и пострадала его репутация.

7 февраля 2000 г. он умер, после чего в дело вступила его жена Ш., которая просила признать незаконными действия работников милиции и прокуратуры, признать Л. жертвой ареста и заключения под стражу, признать факт нарушения ее права на уважение семейной жизни, взыскать с Генеральной прокуратуры РФ, МВД России и Министерства юстиции РФ по 1 млн. рублей, а также компенсацию морального вреда в размере: 40 тыс. рублей - с Генеральной прокуратуры РФ, 40 тыс. рублей - с МВД России, 20 тыс. рублей - с Министерства юстиции РФ.

Заочным решением Советский районный суд г.Брянска от 15 октября 2001 г. иск удовлетворил частично, признал незаконными действия работников Советского РОВД г. Брянска, изолятора временного содержания г.Брянска и бездействие работников прокуратуры Советского района г.Брянска; признал, что было допущено нарушение права Ш. на уважение семейной жизни; с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в пользу истицы взыскал компенсацию морального вреда в сумме 10 тыс. рублей, а в остальной части иска отказал.

Судебная коллегия по гражданским делам Брянского областного суда 15 ноября 2001 г. заочное решение в части компенсации морального вреда отменила, а в остальной части оставила без изменения; по делу вынесла новое решение об отказе Ш. в иске о компенсации морального вреда.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене кассационного определения в части отмены заочного решения и вынесения нового решения и об оставлении в силе заочного решения.

Президиум Брянского областного суда 7 августа 2002 г. протест удовлетворил, указав следующее.

Отмену заочного решения в части компенсации истице морального вреда и вынесение нового решения об отказе в этой части иска кассационная инстанция мотивировала тем, что моральный вред был причинен не истице, а ее мужу, но в связи с его смертью не может быть компенсирован; возмещение же вреда за нарушение права на уважение семейной жизни законом не предусмотрено.

Между тем с этим выводом согласиться нельзя, поскольку он основан на неправильном толковании и применении норм материального права.

Как видно из дела, Л. вместо однофамильца был незаконно задержан работниками Советского РОВД г.Брянска по подозрению в совершении убийства и помещен в изолятор временного содержания. Три месяца он незаконно находился под стражей в следственных изоляторах г.Брянска и г.Коломны Московской области, что причинило моральный вред как ему, так и его жене.

Однако судебная коллегия областного суда не учла эти обстоятельства, а, отказывая в иске о компенсации морального вреда, сослалась на отсутствие закона, регулирующего данные правоотношения.

Между тем согласно ч.1 ст.151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснил, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, неприкосновенность частной жизни и т.п.).

Суд первой инстанции правильно признал, что Ш. незаконными арестом мужа и заключением его под стражу был причинен моральный вред, который подлежит компенсации.

При таких обстоятельствах у кассационной инстанции не имелось предусмотренных ст.306 ГПК РСФСР оснований к отмене решения в части компенсации морального вреда.

Учитывая, что материалами дела подтверждено нарушение права Л. на уважение частной и семейной жизни, закрепленное ст.8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст.23 Конституции Российской Федерации, умалено достоинство ее личности, которое в соответствии со ст.21 Конституции Российской Федерации охраняется государством, вынесенное кассационной инстанцией решение об отказе ей в иске о компенсации морального вреда подлежит отмене, а заочное решение - оставлению в силе как законное и обоснованное»[1].

Долгое время дискуссионным являлся вопрос об определении ответчика по делам о компенсации морального вреда причиненного полномочными государственными органами. Так в качестве ответчика привлекалась и органы прокуратуры, и органы предварительного следствия, и, даже, Судебный департамент при Верховном Суде РФ, с возложением на него обязанности по компенсации истцу морального вреда за незаконное осуждение не основано на законе[2].

Между тем, удовлетворяя иск о компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями следственных органов и иных полночных органов должны руководствовать ст. 1070 ГК РФ, закрепляющей, что вред, причиненный гражданину в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения подписки о невыезде, возмещается за счет казны РФ. Приведем пример из практики:

«Пелых В.Ф. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации, управлению федерального казначейства Министерства финансов Российской Федерации по Магаданской области, прокуратуре Магаданской области о компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что 24 сентября 1999 г. следственным управлением прокуратуры Магаданской области ему было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ст. 292 УК РФ и 24 сентября 1999 г. избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.

25 октября 1999 г. уголовное дело в отношении него было прекращено за отсутствием в его действиях состава преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ст. 292 УК РФ, и недоказанностью его участия в совершении инкриминируемых преступлений, а примененная в отношении него мера пресечения в виде подписки о невыезде, избранная 24 сентября 1999 г., отменена.

Незаконными действиями органов предварительного следствия и прокуратуры, выразившимися в незаконном привлечении его к уголовной ответственности и незаконном применении к нему в качестве меры пресечения подписки о невыезде, ему причинен моральный вред.

Сам факт незаконного привлечения к уголовной ответственности за совершение тяжкого преступления и незаконного применения в качестве меры пресечения подписки о невыезде нарушили его личные неимущественные права, принадлежащие ему от рождения: достоинство личности, личную неприкосновенность, право не быть привлеченным к уголовной ответственности за преступления, которые он не совершал, честное и доброе имя, деловую репутацию, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства.

Факт привлечения истца к уголовной ответственности, несмотря на предусмотренную законом тайну предварительного следствия и секретность самого данного уголовного дела, стал достоянием большого круга лиц и создал у многих людей представление о нем, как о преступнике. Истец просил взыскать компенсацию морального вреда из средств федерального бюджета в размере 70 000 рублей.

Решением Магаданского областного суда от 4 декабря 2002 г. иск Пелых В.Ф. был удовлетворен частично: с Министерства финансов РФ в его пользу была взыскана компенсация морального вреда в сумме 30 000 руб., в остальной части иска было отказано.

В кассационной жалобе Управления Федерального казначейства по Магаданской области поставлен вопрос об отмене решения, как вынесенного с нарушением норм материального и процессуального права.

Проверив материалы дела, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации оснований к отмене решения суда не усматривает.

В соответствии со ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения подписки о невыезде, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В соответствии со ст. 1071 ГК РФ в случаях, когда причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от ее имени выступает Министерство финансов Российской Федерации.

Суд правильно применил указанные нормы материального права и возложил обязанность по компенсации причиненного истцу морального вреда за счет казны Российской Федерации на Министерство финансов Российской Федерации.

Довод кассационной жалобы о том, что в данном случае вред должна возмещать Генеральная прокуратура Российской Федерации, как главный распорядитель кредитов, был предметом обсуждения в суде первой инстанции. В решении этому доводу дана правильная оценка.

Правила возмещения вреда, причиненного в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности и незаконного применения в качестве меры пресечения подписки о невыезде устанавливаются гражданским законодательством, в частности - статьями 1100, 1101, 1070, 1071 ГК РФ.

В соответствии с ч. 2 ст. 3 ГК РФ гражданское законодательство состоит из настоящего Кодекса и принятых в соответствии с ним иных федеральных законов (далее - законы), регулирующих отношения, указанные в пунктах 1 и 2 статьи 2 настоящего Кодекса.

Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу.

Нормы Бюджетного кодекса РФ не могут противоречить нормам Гражданского кодекса РФ, определяющего в ст. 1071 ГК РФ порядок возмещения вреда за счет средств казны Российской Федерации.

Ссылка в кассационной жалобе на то, что Правительством РФ принято Постановление от 09.09.2002 г. № 666, которым утверждены «Правила исполнения Министерством финансов РФ судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти», не является основанием для отмены правильного судебного решения, поскольку в указанных Правилах отсутствуют нормы, устанавливающие иной, отличный от норм ГК РФ, порядок возмещения вреда за счет казны Российской Федерации.

Как разъяснено в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда» от 20 декабря 1994 г. № 10 (п. 8), размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимание обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных и физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

При определении размера компенсации морального вреда суд учел фактические обстоятельства дела, требования разумности и справедливости, данные о личности истца и характере причиненного ему морального вреда. Размер компенсации морального вреда размере 30 000 рублей определен судом обоснованно и правильно.

На основании ст. 361 ГПК РФ, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, определила:

решение Магаданского областного суда от 4 декабря 2002 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Управления Федерального казначейства по Магаданской области - без удовлетворения»[3].

Еще один вопрос требующий, на наш взгляд, внимания – это дискуссия о возможности индексации денежных сумм, взысканных в счет компенсации морального вреда. Точку в споре поставил Верховный суд от 29 марта 2005 г. № 78-В04-44. Приведем данный пример:

«Приговором военного суда Санкт-Петербургского гарнизона от 18 апреля 1997 г. с Р. в пользу Б. взыскано в возмещение материального ущерба 10 млн. рублей и компенсация морального вреда в сумме 20 млн. рублей. Б. обратилась в суд с заявлением об индексации взысканных денежных сумм, ссылаясь на то, что приговор суда вступил в законную силу 14 июля 1997 г., однако в части гражданского иска до настоящего времени в полном объеме не исполнен.

Приморский районный суд г. Санкт-Петербурга 6 декабря 2001 г. требования Б. удовлетворил частично: проиндексировал сумму материального ущерба, в индексации суммы, взысканной в счет компенсации морального вреда, отказал.

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда 4 апреля 2002 г. и президиум Санкт-Петербургского городского суда 17 сентября 2003 г. судебные постановления оставили без изменения.

В надзорной жалобе Б. просила судебные постановления отменить.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 29 марта 2005 г. жалобу удовлетворила по следующим основаниям.

В силу ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права.

По данному делу судом первой, кассационной и надзорной инстанций допущено существенное нарушение норм процессуального права.

Согласно ст. 207.1 ГПК РСФСР (действовавшего на момент рассмотрения дела в суде) суд может произвести соответствующую индексацию взысканных судом денежных сумм на момент исполнения решения суда.

Судом первой инстанции была проиндексирована сумма материального ущерба, в требовании об индексации суммы, взысканной в счет компенсации морального вреда, отказано, так как ее размер определен судом исходя из степени нарушения личных неимущественных прав гражданина. Поэтому, по мнению суда, не имеется оснований для увеличения суммы компенсации морального вреда пропорционально росту индекса потребительских цен.

Между тем денежная компенсация, взысканная судом и своевременно не выплаченная, является денежным обязательством и в силу ст. 207.1 ГПК РСФСР подлежит индексации независимо от того, в возмещение чего она взыскивается. Следовательно, суд неправомерно отказал в индексации суммы, взысканной в счет компенсации морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила судебные постановления, дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции».

Таким образом, денежная сумма, взысканная судом в счет компенсации морального вреда, в случае задержки ее выплаты подлежит индексации на общих основаниях»


[1] Постановление Президиума Брянского областного суда от 7 августа 2002 г. «Требование истицы о компенсации морального вреда, причиненного незаконными арестом и заключением под стражу ее мужа, подлежит удовлетворению» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2003г. - №1.

[2] Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 25 января 2002 г. «Привлечение к участию в деле Судебного департамента при Верховном Суде РФ в качестве ответчика и возложение на него обязанности по компенсации истцу морального вреда за незаконное осуждение не основано на законе» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2002г. - №7.

[3] Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 4 февраля 2003 г. № 93-Г03-3