Рейтинг
Порталус

КОЛЛЕКТИВНЫЕ ЧЕЛОБИТЬЯ ДВОРЯН НА БОЯР (XVII в.)

Дата публикации: 01 апреля 2018
Автор(ы): О. Е. Кошелева
Публикатор: Шамолдин Алексей Аркадьевич
Рубрика: ПРАВО РОССИИ
Номер публикации: №1522584220


О. Е. Кошелева, (c)

XVII век - век "бунташный", время крестьянских войн и городских восстаний. Едва ли не каждый бунт обходился без того, чтобы народный гнев не обрушился на бояр. Казнить их призывали и Болотников и Разин. Во время Соляного и Медного бунтов царю с величайшим трудом удалось спасти в Москве своих ближних бояр от расправы с ними восставших, а во время мятежа 1682 г. многие представители боярства погибли от рук поднявшихся стрельцов.

Бояре, верхушка господствующего класса феодалов, являлись высшим чином Боярской думы, занимали главные посты в административном управлении и в армии. В народном сознании сложилось твердое убеждение, что именно бояре - сановники, особо приближенные к царю, из-за своих корыстных интересов скрывают от него правду о народных нуждах. Управу на бояр можно было искать только у царя. Но подать челобитную, минуя боярские руки, было практически невозможно. Представители разных сословий на Земских соборах несколько раз ставили вопрос о создании приказа "что на сильных бьют челом"; однако таковой как самостоятельное ведомство организован не был. Более того, в Соборном уложении 1649 г. было сказано, что бить челом государю о своем деле, не обратившись предварительно в приказ, вообще запрещается (гл. X, ст. 20).

Политикой бояр были недовольны и дворяне. Они, как правило, к восставшим не примыкали, а заявляли о своих нуждах на Земских соборах подачей царю коллективных челобитных. К их голосу правительство вынуждено было прислушиваться, т. к. в противном случае рисковало потерять опо-

стр. 171


ру среди большей части господствующего класса- дворянства (именно в интересах преимущественно дворянства было завершено закрепощение крестьян). Во время воинской службы в полках дворяне часто страдали от всесилия бояр-воевод, их взяточничества, самоуправства, применения телесных наказаний без суда, бесталанного военного руководства, задержек выплаты жалованья, пренебрежения к своим нуждам.

Служилые люди не раз пытались бороться с боярским произволом и бить челом царю всем полком на своего воеводу. Но этот путь был труден из-за того, что ратные люди не имели права посылать челобитную прямо царю, а сначала должны были показать текст воеводе и просить разрешения о посылке челобитчика в Москву. Поэтому жалобы на действия воеводы попадали в первую очередь к нему же и дальнейшего хода не имели. Все сохранившиеся следственные дела, заведенные на воевод по дворянским челобитьям, присланы в Москву дворянами самовольно. Как правило, продвижению такой челобитной сопутствовал успех, если челобитчикам удавалось сыграть на противоречиях в боярских кругах и, получив при дворе поддержку противников своего воеводы, навести на него следственную комиссию. Особый интерес вызывают в этой связи следственные материалы на влиятельнейших бояр середины XVII в. кн. Н. И. Одоевского и кн. И. А. Хованского.

Конфликт Одоевского с дворянами его полка возник в конце 1646-начале 1647 года. После вступления на престол царя Алексея Михайловича фактическим главой правительства стал его дядька, боярин Б. И. Морозов, который, говоря словами австрийского дипломата А. Мейерберга, посетившего в то время Россию, "по обыкновенной предосторожности любимцев, отправил всех бояр, особенно сильных во дворце расположением покойного царя, в почетную ссылку, на выгодные воеводства, в самые значительные области, и посадил на их место в, придворные должности таких людей, которые несомненно были на стороне того, по чьей милости попали во дворец" 1 . В число "ссыльных" попал и Одоевский, который был послан главным воеводой на защиту южных рубежей государства от крымских набегов, возобновившихся в 1644 - 1645 годах. Он должен был продолжить строительство укреплений на южной границе у Белгорода, начатое в 1638 г. в районе Тулы.

Получив указ о постройке земляного вала, Одоевский вывел свой полк в степь под Белгородом, но некоторое время не объявлял ему указа. После 10-дневного непонятного им стояния в степи служилые люди увидели у воеводского шатра выставленный на всеобщее обозрение "деревянный рубленый образец" вала, который Одоевский поручил делать "горододельцам немцам", и "от того образца ужаснулись, что делать было тяжело" 2 . Одоевский собрал дворян полка, зачитал царский указ и составленную им роспись, кому сколько саженей вала полагается сделать. Это вызвало возмущение, т. к. ранее тульская засека была сделана руками специально набранных "деловцев", в основном государственных крестьян и солдат. Была даже наложена особая повинность на 18 уездов и 18 посадов выставить "деловцев". Но бояре, дворяне и монастыри из тех уездов людей посылали мало, несмотря на распоряжение, что лица, задерживающие поставку, будут нещадно биты кнутом.

В число 18 уездов входил и Переяславль Рязанский, в котором находились вотчины Одоевского. С них и с владений еще 4 боярских фамилий требовалось взять на строительство 960 человек; а "боярские приказчики тех вотчин не додали к засеке деловцев 539 человек и 108 лошадей" 3 . Одоевский, очевидно, помнил трудности, возникшие в 1638 г. при сборе "деловцев", и теперь он просто указал, что за каждым дворянином записывается около 2 саж. вала, которые тот должен построить своими силами согласно немецкому образцу; а как это будет выполнено, является личной заботой дворянина. Это и вызвало протест. Дворяне потом писали царю, что при его отце Михаиле Федоровиче делали от Тулы земляной вал "драгунами и солдатами и даточными людьми, а наша братья, ратные люди,., не делали" 4 .

После оглашения росписи поднялся шум. Дворяне стали требовать, чтобы собрали точные сведения, за кем и сколько числится крестьян, а затем составить новую рос-


1 Путешествие в Московию барона Августина Мейерберга. М. 1874, с. 112.

2 Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА), ф. 159 (Приказные дела новой разборки), оп. 1, д. 869, лл. 29, 52.

3 Яковлев А. Засечная черта Московского государства в XVII в. М. 1916, с. 113.

4 ЦГАДА, ф. 141 (Приказные дела старых лет), 1646 г., д. 134, л. 78.

стр. 172


пись, исходя из этих сведений. Они настаивали, чтобы сообщили в Москву, что "им земляного вала делать не в силу, потому за которыми мужиков по 20 и по 15, и те делали по 2 сажени, а за которыми крестьян по 100 и больши, и те делали против малопоместных по 2 сажени ж, а иные и по сажени" 5 . В шатер к боярину пришли ратные люди во главе с А. Солнцевым, который "кричал и бил челом боярину шумно, и боярин велел выслать его из шатра вон, а говорил ему, что сделать две сажени ему мочно" 6 . Все же Одоевскому пришлось разрешить дворянству написать челобитную царю, и он обещал приложить ее к своему посланию в Москву.

Но за составление челобитной взялись не мелкопоместные дворяне, а "первостатейные" стольники, дети знати, которых было много в полку, во главе с князьями Д. А. и П. А. Долгорукими. Помимо просьбы об облегчении службы ратным людям полка, они написали в челобитной жалобу на Одоевского, сообщив, что он 3 недели стоял с полком в степи за Белгородом, не разослав по деревням сторожевые отряды, в результате чего к городу незаметно подходили враги. Воеводе эта челобитная "стала в кручину", и он велел ее переписать. Ему подали новую челобитную. Первая же была дополнена и отправлена без ведома Одоевского в Москву. В ней говорилось не только о его оплошности, но и о том, что сыновья его охотились во время похода с собаками и соколами, потоптали у белгородских жителей хлеб и распугали коз; и что их собаки в полку воют, а это недобрый знак; что воевода долго утаивал царский указ о постройке вала, и его "нерадением" строительство задержалось 7 . Об авторстве знатных стольников свидетельствует обвинение Одоевского в том, что он сам якобы велел "служилым людям писать челобитную, чтоб земляного вала им не делать" 8 . Одоевский же, в свою очередь, пожаловался в Москву, что белгородцы "своим непослушаньем земляного валу делать не почали", а его ратные люди, услышав роспись, разбежались 9 .

В Москве дать ход дворянской челобитной, вероятно, помогли противники Одоевского - Морозов и его правая рука кн. А. Н. Трубецкой, возглавивший после Одоевского Казанский и Сибирский приказы. Характерно, что "заводчиками" дела явились близкие к Морозову Долгорукие. Для расследования была создана комиссия во главе с Трубецким. Сначала был допрошен автор челобитной стольник кн. А. Солнцев, а на основе его показаний были составлены вопросы, которые задали 171 служилому человеку Белгородского полка. Затем составлена роспись, сколько человек подтвердило показания Солнцева, а сколько - нет. Заключения по делу Одоевского в документах нет.

Для карьеры Одоевского следственное дело не имело особых последствий. В 1647 г. ему и служилым людям Белгородского полка за работы по устройству земляного вала от Белгорода до Карпова было объявлено государево милостивое слово 10 . Тогда же Одоевский был "переменен" и вернулся к придворной службе, а на следующий год возглавил комиссию по составлению Соборного уложения. Однако правительство прислушалось и к просьбам служилых людей. С 1647 г., когда воеводой большого Белгородского полка стал кн. Г. С. Куракин, отказались при строительстве засек от твердых норм для дворянства и вернулись к взиманию с них даточных людей для посылки на строительство, как это было ранее11 . Служилые люди, участвовавшие с Одоевским в постройке вала, получили по 12 руб. прибавки к окладу 12 .

Интерес представляет и дело, заведенное в 1665 г. дворянами Новгородского полка на своего воеводу боярина кн. И. А. Хованского, позднее знаменитого тем, что, преследуя корыстные цели, он стал во главе стрелецкого бунта 1682 г., названного по его имени "Хованщиной". Большую часть своей службы Хованский провел полковым воеводой на северо-западных рубежах государства. В 1658 г., во время войны со Швецией, он выиграл несколько сражений, за что был пожалован боярским чином. Хованский уже поспешил с присущей ему нескромностью сравнить себя с Александром Невским 13 , как удача перестала ему сопутствовать: он стал терпеть поражение за поражением и вскоре снискал себе печальную славу полководца-неудачника. "Это тот Хованский, что известен всему свету


5 Там же, ф. 159, оп. I, д. 869, л. 53.

6 Там же, л. 30.

7 Там же.

8 Там же, ф. 141, 1647 г., д. 25, л. 1.

9 Там же, ф. 210 (Разрядный приказ), Белгородский стол, д. 1412, л. 8.

10 Там же, д. 230.

11 Загоровский В. П. Белгородская черта. Воронеж. 1969, с. 125.

12 ЦГАДА, ф. 141, 1647 г., д. 69, лл. 30, 59.

13 ЦГАДА, ф. 27 (Тайный приказ), оп. 1, д. 128, л. 58.

стр. 173


своими поражениями: бешено смелый, увлекаясь безрассудною горячностью, он всегда налетает или наступает на неприятеля, никогда не взвесив сил его на весах рассудка; невежда во всех военных науках; тем не менее считается достойным начальствовать войском" 14 .

Допускал Хованский и политические промахи. Затеяв ссору с послами И. С. Прозоровским и А. Л. Ординым-Нащокиным, приехавшими для переговоров со шведами под Нарву, он не поддержал вовремя посольство военной силой и не подвел к Нарве свой полк 15 . В 1660 г. без царского указа запросил у литовцев перемирия, а затаем сам же его нарушил; и "то он учинил не делом" 16 , - писал царь. В 1664 г. Хованский вторгся во владения дружественного России герцога Курляндского и разорил его земли 17 . Не был аккуратен он и в своих воеводских отписках, и в одной из царских резолюций на его послании сказано: "А велено отписать о пути именно, и ценовную прислать как ведется, а не так, как писал глупо" 18 .

Хованский имел постоянного недруга, каждый раз подчеркивавшего перед царем его промахи, - А. Л. Ордина-Нащокина. Талантливая государственная деятельность последнего, его стремление проявить личную инициативу, интерес к Западу, высокая образованность не раз были описаны в литературе. Царь покровительствовал Нащокину и часто давал ему возможность самостоятельно, без ведома, бояр решать государственные дела. Нащокин как человек, фанатично преданный своим принципам и строгий к самому себе, и от других требовал безупречного служения долгу. А многие бояре придерживались взгляда на государственную службу как на источник дохода; общегосударственные проблемы интересовали их мало; в воеводствах они распоряжались, как в собственных вотчинах. К числу таких деятелей относился и Хованский. Он не мог и не хотел принять взгляды Нащокина. Кроме того, его раздражали "западничество" и образованность Афанасия Лаврентьевича. Значительную роль в их вражде играло различие в происхождении: потомок Гедиминовичей, Хованский не мог примириться с тем, что сын незнатного псковского дворянина играет в Думе роль гораздо большую, чем он. Нащокина же злило то обстоятельство, что Хованского из-за знатности нельзя отстранить от государственной деятельности, к которой тот неспособен. И Нащокин, и Хованский служили по Новгородскому разряду и все время сталкивались друг с другом по службе. Царь упорно желал примирить их и заставить сотрудничать. Он назначал Нащокина товарищем к Хованскому; писал им, что "они русские люди, а меж себя враждуют" 19 , и указывал, что не только Нащокин, но и Хованский всем обязаны государевой милости.

Когда в 1664 г. курляндский герцог Якоб прислал Алексею Михайловичу жалобу на вторжение войска Хованского, Нащокин как глава Посольского приказа был чрезвычайно разгневан, ибо ценил дружественные отношения с герцогом и намеревался использовать территорию герцогства для проведения межгосударственных переговоров. Швед И. фон Лилиеяталь слышал, как Нащокин оборвал сына Хованского, вступившегося было за отца, сказав: "Отец сам за себя ответит"20 . Хованский же, ни о чем не ведая, сообщал царю об "удачных" военных действиях на Двине: был разбит польский полковник Шестаковский, бежавший в Курляндию, а "ратные люди за ним в Курляндию в войну ходили" и "местечко Требухи, и местечко Икажно, в нем было с триста дворов и больши, и иныя многие местечки и маетности шляхетские и села, и деревни жгли и людей секли и совсем без остатку разорили" 21 . За все эти действия воевода ждал царской похвалы. Действительно, к нему был послан стольник Ф. Колтовский с "милостивым словом", но одновременно дано указание учинить в полку сыск, кто "курляндского Якубуса князя подданным людям учинил разоренье и грабеж" 22 , и тайно разузнать в полку, нет ли у дворян "каких больших нужд и что ратные люди про службу великого государя и про промысл боярина и воеводы князя Ивана Андреевича с товарищи над


14 . Путешествие в Московию барона Августина Мейерберга, с. 43 - 44.

15 См. подробнее: Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 11, кн. VI. М. 1961, с. 64 - 69.

16 ЦГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 166, л. 34.

17 Там же, ф. 210, Приказной стол, д. 469, лл. 1 - 5. ^

18 Там же, ф. 27, оп. 1, д. 187?н. 1, л. 60.

19 Там же, д. 128, л. 58.

20 Форстен Г. В. Сношения Швеции с Россией во второй половине XVII в. - Журнал Министерства народного просвещения, 1898, N 6, с. 332.

21 ЦГАДА, ф. 210, Новгородский стол, д. 148, лл. 24 - 25.

22 Там же, л. 36.

стр. 174


неприятельскими людьми говорят и чего вперед чаят" 23 .

Хованскому удалось замять дело о Курляндии. Он утверждал, что герцога не разорял, а если были случаи грабежа, то без его ведома 24 , после чего Якобу была послана грамота с уверениями в дружбе и последующей безопасности его владений. И тут же на Хованского было заведено дело усилиями дворян его полка. Расспросы, учиненные Колтовским, вероятно, навели дворян на мысль, что их воеводой недовольны в верхах и наступил удачный момент для подачи жалобы. Когда полк стоял в Освее, "крик у дворян был и один человек, пришед, сказал, что де мы стали, как теперя время пришло, пора заводить" 25 . Дело на Хованского весьма напоминает дело на Одоевского 26 . В нем тоже две дворянские челобитные. Первую дворяне принесли воеводе с просьбой отправить своего челобитчика с нею в Москву. В ней говорилось, что ратные люди после трудных походов "обнищали и обесконили", "против неприятельских людей безмочны", и просили распустить их по домам 27 . Хованский посылать эту челобитную запретил. Тогда дворянами была составлена вторая, "заводная поносная челобитная", как характеризовал ее Хованский.

Если в первой заключались просьбы дворян о выплате им жалованья и "перемене" в их полку, то вторая была направлена против Хованского и его детей, причем сначала в ней содержались жалобы не только на него, но, как отмечал Хованский, "и прежние бояря и воеводы в той челобитной все обесчещены, нет такого, кого бы не опорочили" 28 . Дворяне обвиняли Хованского в том, что по его вине войско потерпело поражение под Ляховичами в 1660 г.: зная о превосходящих силах противника, он не двинулся на соединение с полком Ю. Долгорукого, а в одиночку начал приступ Ляховичей, закончившийся неудачей; "и от его боярския дерзости мы, холопы твои, загинули" 29 . И если Мейерберг дал характеристику Хованского явно со слов Нащокина, в гостях у которого он был как раз после очередного поражения воеводы, то справедливость замечания о "безрассудной горячности" подтверждается и дворянской челобитной, и одним из писем царя, где говорится, что Хованский был разбит именно "за его беспутную дерзость" 30 .

Хованский был жесток со служилыми людьми и не заботился об их нуждах. Когда однажды в полку поднялся "сполох" - ложная тревога по поводу нападения неприятеля, он приказал "всем ратным людям стать на поле" и, "повязав вместе человек по пяти, по шести, велел бить кнутом на козле нещадно передо всем полком безвинно, а иных велел пытать, будто все хотели в сполох грабить свои обозы и его боярские коши" 31 . Во второй челобитной основная просьба дворян заключалась в том, чтобы их перевели в полк к другому воеводе; "нам у него... кн. Ивана Андреевича в полку и у детей его служить в полку мочи нашей нет" 32 . Хованский попытался изъять эту челобитную, но один из "заводчиков", С. Цыплятев, отказался показать ее воеводе: "Как де он, Сава, будет перед великим государем на Москве, или великий государь изволит сыскать, и он, Сава, про тое челобитную скажет" 33 .

Цыплятева Хованский велел заковать в железа, а автора обеих челобитных П. Арцыбашева "бил в съезжей избе своими руками и драл за волосы и по щекам бил и бранил всякою скверною бранью" 34 , потом приказал бить на площади кнутом и бросить в тюрьму. Не сумев добыть челобитную, Хованский поспешил послать царю оправдательные отписки, где отмечал одну из причин, по которой дворяне были им недовольны, но которую не упомянули: что он в своем полку "разбор учинил", так что "прибыль будет большая, напрасно никто не станет жалованья имать: за кем 15 дворов, те без жалованья" 35 , а за кем 14 дворов - вместо оклада выплачивался 1 руб., и только беспоместным дворянам жалованье полагалось сполна.

Арцыбашев бежал из тюрьмы и без разрешения воеводы привез "заводную чело-


23 Там же, лл. 41 об. -42об.

24 Там же, Приказной стол, д. 469, лл. 1 - 5.

25 Там же, л. 69.

26 Часть последнего опубликована в приложении к: Соловьев С. М. Ук. соч., с. 624 - 626.

27 ЦГАДА, ф. 210, Приказной стол, д. 469, лл. 22 - 23.

28 Там же, л. 12.

29 Там же, л. 49.

30 Собрание писем царя Алексея Михайловича с приложением Уложения сокольничего пути. М. 1856, с. 65.

31 ЦГАДА, ф. 210, Приказной стол, д. 469, л. 51.

32 Там же, л. 53.

33 Там же, л. 57.

34 Там же, л. 92.

35 Там же, л. 86.

стр. 175


битную" в Москву. Ему удалось добиться того, что дело дошло до царя, который повелел "допрос учинить" 36 . Арцыбашев давно готовился к этому и собрал большой материал против Хованского: к расспросным речам он приложил три перечня: женщин определенного поведения, которые посещали воеводу; подарков, которые были им взяты у казаков, разграбивших герцога Курляндского, за покрытие их грабежа; дворян, которые "на Друе биты кнутом прошлого 1663 г. августа 6-го", и других незаслуженно битых дворян 37 . На допросах Арцыбашев держал себя уверенно, смело обличал Хованского, был хорошо подготовлен. Чувствуется, что у него имелись сильные покровители, помогавшие дать делу ход (вероятно, Нащокин, чье положение в государстве тогда еще более возросло: в 1667 г. ему был пожалован боярский чин и звание "царственный большие печати и государственных великих посольских дел оберегателя").

В те же годы на Хованского заводится еще несколько дел: в 1666 г. по челобитью дворян Татищевых в том, что он отнимает принадлежащую им по праву землю 38 ; в 1668 г. дворянина из Вязьмы М. Сафонова, который, действуя при помощи Нащокина, просил пересмотреть дело его сына, в 1654 г. расследованное Хованским как вяземским воеводой, приговорившим того к смертной казни за доставку врагам шпионских сведений о русской армии. На представленные тогда Хованским следственные документы по этому делу пришел из Москвы приговор Боярской думы с решением о смертной казни Сафонова. Теперь, через 14 лет, дело было найдено в архивах, царь лично слушал его, и из Разрядного его передали для пересмотра в Посольский приказ Нащокину. Вновь в Вязьму поехали люди снимать расспросные речи с присутствовавших при пытках, на казни и просто знавших Сафонова: выясняли, правильно ли вел расследование Хованский, который обвинялся в том, что потребовал с родственников Сафонова, просивших отложить казнь до приезда царя в Вязьму (чтобы бить челом о помиловании), 20 рублей. Сафоновы денег не дали, и Хованский приказал привести приговор в исполнение накануне прибытия царя 39 .

Тем не менее все эти дела, заведенные на Хованского, мало отразились на его дальнейшей службе. Как известно, Нащокин вследствие провала своего курса внешней политики вынужден был уйти из Посольского приказа и в 1670 г. постригся в монастыре под Псковом. Влияние же Хованского в 70-е годы XVII в., напротив, стало возрастать. Поддерживаемый московскими стрельцами и родом Милославских, Хованский при царе Федоре Алексеевиче стал одним из самых влиятельных людей в государстве, даже собирался женить сына на царевне 40 , но после подавления стрелецкого бунта 1682 г. был казнен.

Чем же заканчивалась работа комиссий, созданных для расследования деятельности бояр в полках? В материалах дел как Одоевского, так и Хованского нет заключительной части. Но в аналогичном деле боярина кн. С. А. Урусова (1656 г.), на которого подали жалобу дворяне того же Новгородского полка, которые били челом на Хованского, сохранились ответы воеводы по всем пунктам обвинений. Обвинялся Урусов во взяточничестве и жестоком обращении с ратными людьми. Дворяне писали: "Прежде сего, при прежних государях... и ныне при государе, от бояр и воевод деды и отцы их и они такие великие жесточи и тесноты и неповинные крови и мученья и поругательство не видали и не слыхали и такого злого наказанья никому безвинно не бывало, что они от боярина изувечены и обезчещены безвинно и называли их не слугами и не бойцами" 41 . Был представлен перечень того, "что у кого боярин князь Семен Андреевич Урусов всякие рухледи и лошадей взял" 42 . Перечень предъявили Урусову, и он вынужден был отчитаться в каждой взятой им вещи перед боярской комиссией. Ответы были записаны в столбец, но царской резолюции на деле нет. В подобных случаях итогом для виновных бояр были неприятный разговор с царем и злорадство соперников при дворе.

Впрочем, дворянские требования удовлетворялись иногда даже в ущерб государственной казне (о которой заботились воеводы, проводя строительство укреплений силами дворян или сокращая их денежное


36 Там же, л. 88об.

37 Там же, лл. 115 - 123.

38 Там же, л. 86.

39 Там же, Приказной стол, д. 387, лл. 1 - 47.

40 Записки русских людей. СПб., 1841, с. 5.

41 Записки Отделения русской и славянской археологии Русского археологического общества. Т. 2. СПб. 1861, с. 669.

42 Там же, с. 673.

стр. 176


жалованье пропорционально количеству принадлежавших им крестьян). Что касается ущерба, наносимого в таких случаях дворянам, то больше всего страдали мелкопоместные дворяне. Знатные же стольники использовали их недовольство в личных целях, в борьбе придворных группировок. В дальнейшем многие из этих стольников сами получили боярские и окольнические чины. Например, Долгорукие, писавшие челобитную на Одоевского, став через несколько лет воеводами, оказались в его же положении, когда дворяне их полка, несмотря на запрет, послали в Москву челобитчиков 43 . Так что в следственных делах, заведенных по коллективным челобитным дворян на бояр, являвшихся воеводами, нашли отражение как пересечение интересов различных социальных группировок господствующего класса, так и стремление самодержавия удовлетворить запросы всех слоев феодального класса.


43 ЦГАДА, ф. 210, Севский стол, д. 151, л. 90.

 

Опубликовано на Порталусе 01 апреля 2018 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама