В N 2 "Сообщений ГАИМК" за 1931 г. (стр. 19 - 23) напечатана заметка К. В. Тревер об аметистовой печати Варахрана I. В заметке говорится, что Варахран I, или Бахрам I, на серебряном блюде Эрмитажа представлен в короне с крутыми бараньими загнутыми рогами, с возвышающимся над ними сасанидским шаром. Такое же изображение находится на золотых кушанских монетах, описанных проф. Герцфельдом. Путем сравнения и хронологических подсчетов устанавливается, что изображение относится ко времени, когда Варахран не был еще шехан-шахом Ирана и ан-Ирана, а был наследником престола (при Ормизде I) и правителем Кушана с резиденцией в Бальхе. Известно, что такие наместники из царствующего дома носили титул шаха и могли чеканить монету. Бахрам был Кушан-шах. Дата монеты - 273 г.

Необычайная форма короны заставляет задумываться над тем, откуда эти бараньи рога. К. В. Тревер приводит догадку Я. И. Смирнова из его рукописи "Восточное серебро": "прежде всего приходят в голову конечно рога Аммона, а следовательно сына его, Александра Великого, слава его "до последнего моря..."; "желания многих азиатов быть потомками его...". "Не имеют ли бараньи рога, наставленные самому себе этим Варахраном, смысл соперничества или по крайней мере преемничества Дзуль-Карнайну, т. е. Александру?". "С другой стороны, рога могли быть и национальным убором какой-либо области, хотя бы в Индии".

Таким образом, по предположению Смирнова, эти бараньи рога сасанидского принца представляют собой подражание или заимствование, а значит не имеют непосредственного отношения к иранским древностям. В геральдике сасанидов они составляют как будто случайное явление.

Думается, что это не так. "Бараньи рога, наставленные этим Варахраном самому себе", имеют вероятно прямую связь с генеалогией сасанидов и не только сасанидов, по и их предшественников, и получены сасанидами непосредственно, т. е. не через Александра, из глубокой, даже глубочайшей древности¹ .

Прежде всего надо заметить, что рога, голова и целая фигура барана - спутники не только Варахрана I. Они попадаются на различных сасанидских изображениях. См, например барельеф на табл. 2 у Фландэна и Косте, на котором шах представлен в головном уборе, оканчивающемся головой барана с большими рогами² . То же на табл. 3 у Зарра, где такой головной убор поддерживает диадему царицы. Затем ряд изображений на таблицах 114, 115, 118 в охотничьих сценах и 121 блюдо из коллекции Строгонова с деревом, обвитым змеей и двумя баранами; далее целая фигура

¹ В своем отзыве на эту статью академик И. М. Мещанинов между прочим пишет: "Действительно, схема рогатого головного убора бытует в Передней Азии за много веков до александровской эпохи и прекрасно известна на месте по памятникам даже Нарамсина (Шумер)".

² Flandin et Coste, tabl. 43 et 183 (см. ссылку на стр. 93 у Кристенсена в "L'Empire des sasanides").

барана на резном камне N 10 на табл. 142³ . Также 98, 99 и 146. Можно найти и другие примеры.

Особое значение имеет belier sasanide у того же Зарра на табл. 103. Здесь он предстает в стилизованной форме, составляет тему архитектурного орнамента (розетки) и сопровождается типичными атрибутами геральдического характера (на шее у него нечто вроде стилизованной царской повязки или ожерелья). Он имеет здесь явный вид символа, геральдической эмблемы.

Еще более красноречивыми являются данные раскопок Watelin в 1930 г. в Ките в Двуречьи, проливших яркий свет на сасанидское искусство. На стенах дворцов, рядом с портретной скульптурой царя, напоминающего Шапура II, "издателя" Авесты, царицы и с изваяниями женских голов, находится скульптурная голова барана; среди обычных орнаментальных лент, пальметт, виноградных кистей, гранатов и пр. - стилизованные бараны. При этом" баран изображается в форме уже совершенно ясного религиозно-геральдического знака. По определению проф. St. Langdon это символический баран с крылатой эмблемой, похожей на "фраваши"⁴ .

Есть другая тема из животного мира, часто повторяющаяся на монетах и в скульптуре сасанидов: птица, напоминающая орла-беркута; см, например Бахрам II (у Дорна, табл. IV), Ормизд II (у Дорна, VI, 9) и множество монет Хосрова II (Дорн, XXVII, 4). В скульптурном орнаменте у Зарра (табл. 103) орел представлен в круглой короне.

Этот символ выдвигается на видное место только в позднейшие эпохи "месте с полумесяцем и звездой; в ранние столетия более заметен баран. Объяснение присутствию не одного герба, а целых двух придется вероятно искать в генеалогии сасанидов, в слиянии двух ранее враждовавших феодальных родов Парсо: Сасана и Михрака⁵ .

В той же ранней сасанидской графике встречаются и головы других животных, например лисы и кабана, как украшения головных уборов второстепенных фигур; см. хотя бы монету Варахрана II (Дорн, IV, 6) с кабаньей головой над убором царицы и орлом у наследника.

Ранним же сасанидским царям царей Ирана и ан-Ирана сопутствует изображение барана и бараньих рогов. Повидимому это роковой знак, в то время как другие знаки сасанидской нумизматики, встречающиеся рядом с ним, суть знаки господства, это "символы религиозные и символы царской власти⁶ : стилизованный рисунок головной повязки патриархальных царей или варсакал, по объяснению Эмина⁷ , обычно называемый "диадемой", и нечто вроде жезла с большим кольцом на конце. Оба знака встречаются в графике аршакидов и ахеменидов. При сасанидах к последнему знаку - жезлу - делается дополнение⁸ , нечто вроде рогов сверху. При Перозе рисунками жезла в сильно стилизованной форме покрыта сплошь одежда шаха. Кристенсен замечает: "Совсем как лилии на одежде древних французских королей"⁹ . В этом стилизованном жезле, я думаю, нельзя не узнать фигуру барана с крутыми рогами, прижатыми к голове.

Эти знаки господства являются попутными круторогому барану, принадлежат ему, отличают его. Это говорит, что знак барана - знак носителя верховной власти, царя и (в прошлом) первосвященника, имеющего право

³ Sarre F., L'art de la Perse ancienne", Paris.

⁴ См. "Illustrated London News", 14. II, 17. III и 25. IV, 1931.

⁵ Karnamak-i Artakshir Papakan" etc, by E.K. Anha, Bombay, 1900, стр. 41.

⁶ Christensen A., L'Empire des sasanides, chap. V.

⁷ Приложение XII к "Всеобщей истории Степаноса Таронского", перев. Н. Эмина, Москва 1864 г., стр. 260 - 251.

⁸ Christensen A., L'Empire, 91.

⁹ Christensen A. (по Flandin, pl. 9), 92.

носить варсакал. Эти знаки сасаниды наследовали от аршакидов, а у тех стилизованный варсакал помещается рядом с фигурой Аршака, родоначальника, обоготворенного предка, которого "чтили, как бога", который после смерти был "присоединен к сонму звезд", был "братом луны и солнца"¹⁰ .

Что круторогий баран считался воплощением "царского величия", видно и из зендской литературы. В "Карнамак - и Артахшер Папакан" самое воцарение основателя династии Ардешира I связывается с покровительством, оказанным ему круторогим бараном.

Приводимая в "Карнамак" легенда - она повторяется почти текстуально у Фирдоуси - так рассказывает о первых шагах Ардешира на головоломном пути к царскому венцу. Вассальный аршакидскому "великому царю" Артавану V молодой "бургграф" (аркапат) Ардешир, содержимый при дворе его в Испагане в заложниках, попавший в опалу и разжалованный чуть ли не в конюхи, тайно бежит к себе в Парс, захватив наложницу царя, лучших копей и много "драгоценностей, монет и динаров". Артаван бросается в погоню. Жители места, через которое проходила дорога в Парс, сказали преследователям, что видели беглецов и что "за ними бежал большой баран, такой баран, что невозможно найти барана более прекрасного". На следующей остановке жители сказали, что беглецы промчались там в полдень, как вихрь, и что баран "бежал рядом с ними". Главный жрец, опрошенный Артаваном, что бы это могло значить, ответил, что баран означает "царское величие" и что нужно спешить захватить беглецов, пока это "величие" "не соединилось с ними". На следующий день встретили караван, и люди каравана сказали, что между беглецами и преследователями легло уже расстояние в двадцать парсангов и что "на коне одного из всадников сидел баран большой величины". И главный жрец сказал: "Царская слава уже достигла Артахшера. Не мучайте больше себя, воинов и коней; что вы ни делайте, его уже нельзя захватить. Нужно придумать другой план".

Артаван вернулся к себе и стал готовиться к войне. Артахшер собрал недовольных феодалов Парса и поднял восстание против аршакидов. На войне Артаван был разбит и убит, и Артахшер объявил себя царем царей (226).

Расшифровка легенды не представляет трудностей; Главный жрец был астролог, и "Карнамак" своим архаическим языком передает здесь содержание гороскопа, составленного главным жрецом. Расшифровка его может дать нам здесь знак зодиака, Овна, также изображаемый в виде барана или стилизованной пары рогов, и какую-нибудь планету, например Марс, вступающую в этот знак, или вообще какую-то благоприятную для Артахшера "констелляцию"¹¹

Такое объяснение подсказывается тем, что еще раньше, когда Артаван еще только собирался в погоню, он посоветовался с астрологами, и те сочли момент неблагоприятным. "Луна отворачивается от Сатурна и Марса и сходится с Юпитером и Меркурием в одном доме¹² . Господин середины неба - Сатурн (т. е. сам Артаван) затмевается светом солнца". Еще раньше, до события, Артаван спросил звездочетов: "Что говорят семь планет и двенадцать знаков зодиака о судьбе царей различных стран, об обитателях мира и о судьбе моих детей, моего народа?"¹³ . Звездочеты сказали: "Господин двенадцатого дома - на ущербе. Снова восходит Юпитер и сходится с Марсом и Венерой в доме льва напротив Большой Медведицы; они подают

¹⁰ Аммиан Марцеллин, XXIII.

¹¹ "Karnamak", 14 - 17.

¹² Ibid.

¹³ Ibid.

помощь Юпитеру". "Карнамак" комментирует это от себя: "Это означало -восшествие нового господина и монарха, который убьет много князей и приведет мир снова под власть единого властелина".

Значит, мы имеем здесь астральную легенду о начале господства новой династии, нового рода. Что касается другой стороны легенды, - рассказа встречных жителей и людей каравана, то она могла отражать реальность, например здесь могло иметь место сообщение о помощи Артахшеру его людей в Парсе, о счастливом соединении его с "великодушным героем Варнаком" - другим феодалом-повстанцем, бежавшим из Испагана и обладавшим войском. Все это значило, что Артахшер уже у себя, в Парсе (в "доме льва"), и его иначе как путем войны не возьмешь.

Вот, стало быть, какое значение имел для сасанидов круторогий баран. Но, повторяю, не только для сасанидов, по и для ахеменидов и всех иранских арийцев. В том же "Карнамак" прямо говорится, что эта царская слава - "слава кианидов", древних шахов и их предшественников, мифических царей.

Полное представление об этом баране можно почерпнуть из Бахрам-Яшта¹⁴ . Варан - одно из десяти воплощений Веретрагны, т. е. героя, иранского Геркулеса. Как язат - он ангел победы в пантеоне зороастрийской Персии. Но в дозороастрийский, "языческий" период он - самостоятельный бог войны. Варан - одна из форм, в которой он, трансформируясь подобно Вишну, приходит на призыв Ахуры на помощь людям.

"Веретрагна, созданный Ахурой, пришел к нему в восьмой раз, прибегал в виде прекрасного дикого барана с кругло загнутыми рогами", - говорится в яште. В яште эта форма названа Maesha Kehrpa, в "Карнамак" - Varak. И в том и в другом случаях имеется в виду баран. Дармстетер в рецензии на работу Т. Нельдеке по истории Ардешира Папакана (перевод "Карнамак") установил эквивалентность этих слов и определил Maesha (Varak) как "носителя Hvareno", т. е. царской славы¹⁵ .

Другие воплощения Веретрагны - ветер, конь, бык, верблюд, юноша, ворон, горный козел и воин. Нет сомнения, что в геральдике различных арийских племен Ирана мы можем встретить образы этих "воплощений".

Как Вишну, Веретрагна имеет и свою птицу - "солнечную птицу, величаво простирающую крылья на индо-скифских монетах"¹⁶ . Эту птицу мы встречаем и на монетах аршакидов, см, например монеты Фраата IV. На монетах Фраата V она заменяется явно заимствованной с запада фигурой летящей "победы" с венком. Это конечно тот же орел-беркут, что и у сасанидов, их второй символ с таблицы 103 Зарра.

Варан, о котором идет речь, это горный или "каменный" баран (Ovis argali). Это именно его красивая фигура представлена на блюде на табл. III и на резном камне на табл. 142 у Зарра. Горный баран в представлении иранцев-охотников - воплощение красоты, мужества, физической силы. Нечего уже говорить о древних охотниках, достаточно прочесть хотя бы то, что пишет о нем в своих мемуарах современный охотник-перс, известный Зиль-ос-сольтан, сын Наср-эддин-шаха, правитель юга и запада Персии¹⁷ . Описывая охоту и зверей Персии, он не находит слов для выражения своего восторга перед этим прекрасным зверем, жителем вершин и голых скал. Он восхищается бесстрашием аргали, его головокружительными прыжками над безднами, быстротой его бега, выносливостью, орга-

¹⁴ Darmesteter J., The Zend-Avesta, II, Bakhr. J. VIII. p. 237.

¹⁵ Darmesteter J., Etudes iranniennes ("Melanges"), p. 86.

¹⁶ Выражение V. Henry, в "Le Parsisme", p. 55.

¹⁷ "Тарих-и-сэргозешт-и-мас'уди". Тегеран.

низованностью его жизни, "напоминающей жизнь кочевых племен своими переходами с "ейлагов" на "кишлаги", его смышленностью и особенно героизмом самцов-вожаков, стойко держащихся во главе стада под выстрелами охотников: если падает старый вожак, его сменяет другой, когда убьют и того - третий.

Горным бараном восхищаются и европейские путешественники и исследователи - см. сообщения Пржевальского, Северцева и других, приводимые Брэмом¹⁸ . Поразительна физическая сила каменного барана, огромные размеры рогов, достигающих метра (в ширину между концами) и представляющих страшное оружие, поразительна и красота животного с его стройной фигурой, широкой грудью, точеными ногами и прекрасной светлой шерстью, как бы подернутой серебристым инеем, и его любовь к снегу и холоду вершин, на которых он держится даже зимой. Но всего поразительнее ярость самцов горного барана и те битвы не на жизнь, а на смерть, которые они ведут между собой при столкновениях из-за пастбищ или из-за обладания самками в период случки. Этим боям Северцев приписывает происхождение загадочных куч черепов, которые встречаются в некоторых местах у подошвы горных хребтов, откуда победители сбрасывают побежденных.

В каменном баране охотники видели самое яркое воплощение любовной страсти, ярости Эроса и вместе с тем военной ярости. Отсюда у греков образ Ареса, связанный с фигурой каменного барана. Отсюда же и небесный баран, знак Овна, знак весеннего равноденствия, солнечного жара, в который солнце вступает 21 марта, знак приплода овец, начала движения кочевников на летние пастбища и спуска диких баранов с высот к подножиям гор, к весенней траве.

Каменного барана сасанидов мы встречаем в рассказе Аммиана Марцеллина о войне Шапура II с Юлианом в Месопотамии. Повествуя об обратном взятии персами у римлян города-крепости Безабды, Аммиан говорит, что персы применяли при этом стенобитное орудие большой силы, огромный таран, "ударами которого персы некогда разрушили Антиохию". В описании машины указывается, что концу ее стенобитного бревна была придана форма головы барана. Этот таран по латыни так и назывался aries, т. е. баран¹⁹ .

Это то же название, которое давалось и знаку Овна, та же тема, что в греческом Ares, в русском "ярец", "ярка", "Ярило" и пр. Корень слова - ari - тот самый, который когда-то Пиктэ назвал "замечательным корнем, одним из самых распространенных и плодотворных в арийской семье"²⁰ , корень, дающий начало огромному множеству слов.

Он заключается в санскритском arya и зендском airya - "верный", "преданный", "великолепный", "мужественный", "повелитель", "господин", "пылкий", "старательный" и пр., и вторичной форме arya - "чтимый", "доброй расы", "друг". И из этих двух форм - бесконечные производные - предмет кропотливых исследований ученых индо-европеистов в течение столетия: aryaman - "друг", "товарищ", ariaka - "почитаемый человек", "дед"; ariata, ariatva - "честность", "арийство". И далее - нескончаемые названия местностей и стран, как Ария, Иран, Ариана и пр., и древнее имя персов, Artaioi, приводимое у Геродота, и вся масса греческих слов на "ari" и "aristo".

Известно, какой вывод сделала из этого материала индо-евродейская школа. Стремясь объяснить название "арийцы" (в число которых включали

¹⁸ Брэм Э., Жизнь животных, изд. 1897 г., т. III, стр. 237 - 245.

¹⁹ Аммиан Марцеллин, XX.

²⁰ Pictet Ad., Les origines indo-europeennes ou les Aryas primitifs. Essal de paleontobgie linguistique, Paris, 1859. Введение.

всех индо-европейцев), ученью пришли к заключению, что "арийцы" значит "благородные", "господа", результат, который может вызвать только горький смех, а у Н. Я. Марра вызывает возмущение. "Мне напомнят, - говорит он, - толкование... принятое в ученом мире как факт, не подлежащий сомнению: толкование, считаемое окончательным, этнического термина Arianoi, arya и т. д., который значил, мол, "благородные" или "господа", "domini". Но это же оскорбление законов палеонтологии, если можно так выразиться, первородный грех в трактовке восточной топонимики (речь идет о местностях), и он будет только усилен прибавлением нового образчика, принадлежащего на этот раз западному миру"²¹ . Н. Я. Марр приводит здесь повторение этого толкования в 3-м издании "Истории древности" Э. Мейера, в 1913 г.: "Arier(arya), т. е. вероятно "благородные" или "господа" в противоположность чужим и ими покоренным и порабощенным или истребленным племенам".

Даже с такой оговоркой о противоположении арийцами себя чужим и покоренным племенам, это объяснение не только грех, по и совершенный нуль, так как оно не дает ничего. "Благородными", "лучшими", "чтимыми" называли себя и другие племена и народы и они же оказывались "господами", когда выступали как поработители своих соседей. Остается после этого объяснения неизвестным, почему же арийцы считали себя "благородными", "хорошей расы", потомками какого "деда" или предка они были?

В конце концов получился тупик, из которого не было выхода. Разбирая гипотезы других иранистов об одной из наиболее, кажется, "загадочных" производных форм - aryaman - Бартоломэ скептически заметил: "Я думаю однако, что aria, так же как и aria, не было в первобытности ничем иным, как только обозначением для ариев и арийства, т. е. арийского происхождения". Но это значит сказать - почти после целого века тяжелой лингвистической работы, - мы приходим к тому, с чего начали, и мы не знаем, что это такое". Потому что "происхождение"-то остатся таким же темным, как было. Бартоломэ разочарованной предостерегающе прибавляет: "К тому же мы не знаем еще вполне твердо и этимологически не можем установить, что это слово действительно индо-германское"²² .

Конечно корень ari давал и это значение. Конечно, эпиграфика, священные книги и литература обнаруживают, что aria и airya значило и "благородные" и "господа". Но когда? При каких обстоятельствах? Слова, памятники былой речи, различны но возрасту, несут в себе следы стольких эпох, стольких исторических периодов, в течение которых они были созданы. Они отражают сознание, которое было свойственно этим эпохам, и они же рисуют бытие, из которого возникло это сознание. Слова - это памятники общественных формаций. Правда, что какие-то арийцы были господами", поскольку они после завоеваний в Индии и в Иране закрепостили первоначальное яфетическое население, образовали высшие касты в Индии и сословие "азатов" в Персии. Но это не вся правда. Не все арийцы были господами, а только часть их, та, из которой вырос впоследствии класс феодалов, всадников и землевладельцев, эксплоатировавших трудовое крестьянство. Остальные арийцы сами стали эксплоатируемыми, слившись с порабощенными в одном классе податных "пишаверан". Но и не все яфетиды попали в число порабощенных, а были и из них господствующие, были

²¹ Н. Я. Марр, Сена, Сона, Лютеция и первые обитатели Галлии. Избранные работы, т. I, стр. 144.

²² Zum Altiranischen Worterbuch. Nacharbeitcn und Vorarbeiten v. Chr. Bartholomae, 118 - 119.

феодалы. Вот когда и при каких обстоятельствах airya стало означать "господа". Это памятник развитого классового общества.

Этому значению airya и aria как "господа" очевидно предшествует другое: "благородные", "доброй расы", говорящее о почитании предков, имя которых и было перенесено па класс феодалов. Это - родовой быт, предыдущая стадия.

Лексические памятники залегают один над другим, как какие-нибудь "юрские" или "пермские" породы. Это и не может быть иначе, так как язык- след развития общества, а об обществе Маркс когда-то сказал именно это самое: "подобно геологическим образованиям, есть в исторических образованиях ряд типов, первичных, вторичных, третичных и т. д."²³ . Смыкаясь один с другим, слои переходят друг в друга, и например в Авесте смешаны друг с другом памятники классового общества и родового быта.

Но что за люди были эти предки, происхождением от которых так гордились аршакиды, ахмениды? Это остается пока неизвестным.

Предки, "деды", ariaka, создавшие имя арийцев, жили в далекую, древнейшую эпоху в условиях первобытной формации.

Но в том же арсенале слов, которым пользовалась индо-европейская школа, есть документы, открывающие доступ и в эту эпоху, документы огромной древности и притом такие, которые вскрывают самую основу жизни этих далеких обществ.

Мы будем говорить теперь уже не только о сасанидах, по о всей "семье" арийцев. Такой переход законен: как известно, сасаниды считали себя не только преемниками аршакидов, но и прямыми потомками Дария II, т. е. связывали себя с арийской древностью, а через нее и с первобытностью.

Они считали себя подлинными арийцами. Во всяком случае генеология ими была для себя создана вполне арийская, и подгонявшаяся к ней символика значит должна была быть арийской.

Строение слова aries Аммиана таково же, что и русского "ариец" и "ярец": ari плюс es. Но слово ari само состоит из ar плюс i. Истинным корнем является ar, один из ar'ов зенда и санскрита. Это ar собственно и означает по латыни "баран".

Но что оно значит на иранских языках? Посмотрим, не найдем ли мы в них слово со значением "баран" и притом таких, в которых корнем был бы ar или вообще r с той или другой огласовкой, т. е. с произношением "ар" или "эр", или "ир", или "ур" (как в санскрите овца.) Мы сразу же находим их в новоперсидском. Это, во-первых "овца" arren²⁴ . Далее это два сейчас употребляемые названия каменного барана: "архар" и "аргали". Строение обоих ясно: 1) ар - баран и 2) "хар" - твердый камень, скала²⁵ , "гар" - гора. Зиль-ос-сольтан говорит, что "аргали" слово турецкое. Пикте считал его персидским. У Вуллерса оно приводится без оговорки, т. е. как персидское. Написаний имеется несколько: argali, arkali, arghali, arqali.

Будагов поместил это слово в свой турецкий словарь с отметкой "джагатайское", тем самым как бы указывая, что оно могло быть тюркизировано из иранского, например согдийского, тохарского. "Архар", как будто более древнее, первичное, сохранилось без изменений²⁶ . Кроме этих двух есть

²³ Черновик письма к В. Засулич. "Архив Маркса и Энгельса", т. I.

²⁴ Vullers, Lexicon persico-latinum, p. 84.

²⁵ Ibid, p. 635 - 636.

²⁶ В современном языке находим для горного барана и овцы "гуч вэ миш", откуда "мишэн" для домашних овец или баранов "гусфенд", т. е. повидимому "гуч сепенд" - благословенные бараны. Но у арийцев и индо-европейцев названия баранов происходят от многих, кажется семя, корней.

еще зоологический термин "качкар", введенный Северцевым для гигантсского барана Тянь-Шаня и Памира (Ovis polii, Caprovis polii). Слово взято у туземцев. По словам А. Вернса, киргизы называли его "рассэ", а жители -более низменных стран "кашгаром"²⁷ . Все эти "ары" дополняются ardemi и ardehi, названиями неизвестных животных (см. Вуллерс, Штейнгасс), из которых последнее может оказаться домашним бараном от ar и deh (деревня). Есть еще одно обозначение - arui (зоол. Аруи, гривистый баран, Ovis tragellaphus), самый воинственный и самый высокогорный, водящийся в Северной Африке вплоть до Алжира. В персидском лексиконе его как обозначения животного нет, есть лишь слово aruieh - баснословная гора вышиной в пятнадцать или в сорок парасангов, т. е. вероятно небо.

Обратимся к среднеперсидскому. Здесь мы находим varak u vareh, т. е. ar в виде var, vr. Это то же, что санскритское ura, urana (овца, баран) - ряд, где встречаются: персидское arren и barrun (также овца и баран), курдское barani, русское "баран", осетинское warikh, албанское berr и пр. Этот ряд передает значение овцы как источника руны (санскритское шерсть). Сюда же относятся греческие arlin и arnos.

Все приведенные выше слова "ар"'ы с различными огласовками и приставками, т. е. овцы и бараны с различными определениями, как домашние, гак и горные, "аргали", которые, по Пикте, скорее всего были предками домашних овец востока.

Повидимому в доистории в недиференцированном доарийском и дояфетическом человеческом стаде, на первой "стадии" первобытного общества, когда язык людей был еще косным и преобладала ручная речь, речь жестов, это ar означало не только "барана". Оно значило вообще все хорошее: небо, солнце и овца (пища), - вес положительное, благоприятное, полезное (персидское ari - "да", высшая степень утверждения, грузинское "арис" - "есть", греческое "аристо"). Таковы например: ari - мед, ari - рождение мальчика, ari - ливень; в сложных словах, например фиалка - благоуханная - arvaneh, груша - душистая - arbouh.

С небольшой приставкой ar означало руку, т. е. то орудие, то средство производства, которое добывает пищу и которым защищаются и разговаривают, ту самую руку, процесс развития которой, по словам Энгельса, предопределял процесс становления человека, как отличного от животных существа. Замечательно, что у иранцев рука (локоть bazu, lacertus, см. Вуллерс, 82) обозначалась, как в современном английском: arm, armend, - спокойный, защищенный, равносильно французскому arme, английскому armed от латинского arma - оружие. Легендарного изобретателя оружия называли Эрем, а знаменитого стрелка Ареш. Рука и была первым оружием человека.

В глубокой первобытности почти одни и те же звуки изображают предмет труда, средство производства и самый процесс труда. В дальнейшем ar, следуя за развитием производства и общества, обрастает различными приставками, изменяет свои придыхания и создает ряды слов, в которых отражены и неизгладимо запечатлены как стадии развития (слова первобытные, слова родового быта, слова феодализма, капитализма), так прежде всего сооветствующий им характер производства (охотничье-собирательское, скотоводческое, земледельческое и их дальнейшее развитие до современного производства).

Здесь поток моих мыслей впадает в широкое море, открытое Н. Я. Марром. Это уже область яфетической теории. Яфетическая теория, производящая революцию в науке языковедения, переворачивающая ее, чтобы

²⁷ См. Брэм Э., т. III, изд. 1897 г., стр. 241.

и оставить ее на ноги, дает уже готовый метод. Ее учение о языке как общественном явлении, учение о стадиальном развитии языка содержит почти уже законченную основную схему трансформации элементов языка в связи с экономическим и социальным развитием, остается только разрабатывать ее (к чему приглашает Н. Я. Марр) и пользоваться его методом. Остается сблизить языкознание с обществоведением, сделать из него острое и точное орудие для исследования исторического процесса, Имея эту теорию, советские языковеды не только могут, но обязаны уже сейчас начать перестраивать словари по признаку стадиальности, а советские обществоведы - привлекать документы языка к марксистскому анализу общественных формации.

Древнейший палеонтологический "ар" - доарийский и дояфетический, развиваясь вместе с производством и обществом, дает в дальнейшем широкие ряды слов. Он дает слова производственные. Так, примитивное ar в форме vr мы встречаем в русском "вар", "варок" - скотный двор, т. е. в начале загородка, загон для скота. По Далю, он одного корня с сербским "варош" - город²⁸ , и это - иранское ark, arg, так как в молодости это слово должно было значить не столько "арку", сколько загон, "место для овец" argah, также и место для людей. Это вероятно и есть загадочная vara Вендидада²⁹ , загон. Лишь позднее он превращается в крепость для помещения стад и пастухов, arg, еще позднее в замок феодала и наконец в город. Ar дает и слова цены и меры, свидетельствующие о начавшемся обмене между обществами, следовательно об общественном разделении труда. Здесь выступает рука как arch (русское "аршин"), т. е. мера, равная длине руки (Вуллерс, 80), а может быть также ширина рогов барана (ar-chah). Здесь выступает и arz - ценность, стоимость, соответствующая одной голове мелкого кота, который и был первобытными деньгами, отсюда arzou в смысле capital. Оно же впоследствии khwasteh имущество, феодальное имение. К. И. Чайчин указал мне па грузинское слово "хастэг" - стадо: это подтверждает, что термин khwasteh - имение феодальной Парфии и Ираншахра был первоначально только "скот" (как и mal и как и "an'am", по замечанию Ю. Н. Марра, см. Опыт документированного словаря; Вклад в коллективный словарь персидского языка).

Путем фонетических трансформаций получается и вся сложность и многозначность слов надстроечного порядка от "сравнительно простого ary-aman (надо думать шаман) до Аристотеля и до самой "арийской" теории. Для первобытного родового строя мы здесь между прочим находим araiech - обычай, правило, устав и aramdad, что у Вуллерса (25) определяется как aequalitas in rebus despondendis - равенство в вещах. У Штейнгасса - Ягелло находим "равность, равенство, одинаковость".

Здесь необходимо подчеркнуть еще раз, что ar, эта основа "арийских слов", идет из глубокой древности, доарийской и дояфетической древности. Лишнее доказательство то, что оно имеется в том же значении в яфетических языках (например грузинское "цхвари" - баран) и что горный баран arue живет в Алжире и по всей северо-западной Африке, где не было арийцев как основного населения. Кроме того ar (ur, ir, er, vr) не везде употреблялось для обозначения барана, а могло означать и другое важное в производственной жизни животное (например древнеперсидское varaz - кабан или "ару" - бык в Гималаях).

Из преданий о сасанидах известно, что Сасан был пастухом овец. Его предки тоже занимались "чупанкари", т. е. нагулом овец (возможно с арендой пастбищ). Вся жизнь этого рода была связана с пастушеством и овцами.

²⁸ Толковый словарь живого великорусского языка Вл. Даля, изд. 4-е,

²⁹ См. The Zend-Avesta, I.

Известно также, что и арийцы в целом, иранцы Авесты были столько же пастухами-овцеводами, сколько земледельцами. Первобытные же их предки, люди периода собирательства и охоты, были охотниками па горных баранов. Каменный баран, архар, аргали, качкар, вообще "ар" неминуемо должен был стать племенным названием того племени, которое по тотемическому разделению труда охотилось именно на "аров", в то время как другие племена, его соседи, охотились на других зверей, хотя бы на "туров". Известно, что при этом территории распределяются и разграничиваются строго между тотемическими племенами, и они не смеют охотиться на территории соседей. При нарушениях происходят войны.

При таком толковании "Иран", географический термин персидских дастанов, явится уже не расплывчатой территорией, огромность которой всегда пугала, а термином места жительства какого-то первобытного племени. Это могла быть и ограниченная область, какая-нибудь долина Средней Азии, у подножья хребтов, населенных "арами". "Арийцы", arya, будет значить "бараны", люди ара, "люди барана", люди, охотящиеся на горного барана. По совершенно правильному объяснению Эмина³⁰ , название племени было вместе с тем и названием занимаемой им страны. И Иран, т.е. арийцы, т. е. множественное число от ar было названием этого первобытного места обитания. При передвижении их на другую территорию и занятии ее она также начинала называться "Иран".

"Туран" же было другое племя пли другая социальная группа охотников на тура, т. е. дикого быка (от иранского turah, тоже, что французское taureau). Эти два народа были потомками двух младших сыновей легендарного Феридуна - Иреджа и Тура. И охотники на быков и впоследствии приручители быков были "люди тура", были "туры". И территория их должна была называться, как и самое племя, по множественному числу от "тур", "туран", т. е. быки и кроме того место быков, земля быков. При таком толковании и войны Ирана и Турана примут иной вид и перестанут казаться фантастическим вымыслом, и такие действия, как посылка стрелы, которая разграничила земли Ирана и Турана, потеряют вид баснословной нелепости: стреле не придется лететь тысячи верст от Дамавенда к Гиндукушу, чтобы их разграничить. Она могла быть пущена где-то в долине в Азии, где в сравнительно недалеком еще соседстве жили люди ара и люди тура.

В тотемической стадии развития люди отождествляют себя самих, точнее свою жизнь, свое воспроизводство с предметами своей охоты, со зверями (как и с растениями и пр.), считая их своими предками, а себя их "сыновьями". Один из создателей тотемической теории Фрезер полагал, что эта теория неприложима к арийцам, что "благородные" арийцы не проходили тотемического периода, когда женщины племени якобы воображают, что детей им посылают звери-покровители, по он был неправ. Арийцы, как и все, прошли через эту стадию и считали себя потомками аров и арами. Между прочим для этого вовсе не нужно, чтобы женщины воображали, что детей им дает не общение с мужчиной, а "чудесное" покровительство зверя. Они прекрасно знали, что дети у них рождаются от мужчин, по эти мужчины назывались арами или турами. А это отождествление было вероятно принесено еще из ранней стадии, стадии стадной жизни.

Во всяком случае и сами арийцы считали себя потомками "ара" барана. Этому есть неоспоримое доказательство в слове "арвенд", которое и значит "потомки ара". Это также "Эрвенд" - любовное желание - suspiratio, desideria. (Вуллерс, стр. 85). Это слово таково же, как Ахмед-венд, Бав-венд, как и все названия иранских племен Персии. И это же слово означало цар-

³⁰ Эмин Н., Всеобщая история Степаноса Таровского, стр. 238.

ское могущество, славу, венец (Вуллерс, 25 и 28). Можно кажется, считать, что "арвендом" назывался и тот царский венец, который изображался на ахеменидских и на сасанидских памятниках. Но такое значение это слово получило конечно уже много позднее, в эпоху разложения родового строя. Перед этим оно должно было пройти долгий путь развития и было вероятно титулом вождей, старейшин.

Известно, что старейшины, вожди племени пользуются племенными символами при тотемических плясках и "церемониях", когда они надевают на себя маски, звериные морды. В данном случае это была морда "ара" - барана. В конце концов и происхождение этих символов также чисто производственное. Это были выпотрошенные головы убитых зверей, которые охотники вероятно, надевали на себя, когда подкрадывались к арам, чтобы обмануть бдительность сторожей стада. Известно, что охота на аров чрезвычайно трудна вследствие чуткости зверей. О подобном "приспособлении" людей к предмету своей охоты говорит между прочим автор производственной теории тотема Хэддон.

Повидимому таково же было и происхождение масок древнегреческих актеров. Этот пережиток тотемизма, доживший до времен Эсхила и переживший их, держался и в Иране долго, уже в периоде цивилизации, когда существование народа было связано уже не с диким бараном, а с его прирученными потомками. Первобытные предки сасанидов одевались в маски из голов баранов на охоте; более близкие к нам уже только во время магических "церемоний", а остаток такой же бараньей головы - череп и рога - геральдика изображала на монетах и барельефах сасанидских царей, которые ведь тоже были вождями. Чьими вождями? Вождями арийцев, сыновей ара, хранителями их охотничьих и военных навыков, их опыта (arvin и "arvend" значит также "опыт"; Вуллерс, 28).

Известно, что тотем отождествлялся не только с живыми вождями, но еще более с умершими, т. е. по первобытным понятиям живущими в "том мире", "на небе". То были тоже ары, но ары, ставшие невидимыми. Это души предков, связь с которыми поддерживается магией хранителей опыта, стариков. Это малы римлян и "фраваши" иранцев. Отсюда и фраваши дворца в Кише в виде летящего в воздухе барана-призрака с эмблемами царской власти.

Словом, "сасанидский баран" это то, что Н. Я. Марр называет зверино-астральным символом³¹ . Это символ сасанидов и символ арийцев. Тотем поселяется на небе, становится богом - богом-быком, богом-медведицей, богом-козлом, вообще тем богом и спасителем от голодной смерти, чьим "телом и кровью" люди "причащаются" на земле. Отсюда и Арес и Марс и Ариес - знак зодиака. Отсюда же Веретрагна-Бахрам, т. е. персидский Марс с теми атрибутами, что и на портрете Кушан-шалха Бахрама, т. е. рогами. Что на земле, то и на небе. На земле скотоводство, появление "ярцов" и "ярок", и на небе - знак Овна.

Так же может быть расшифрован и второй "герб" сасанидов - орел. И опять-таки и этот "символ" оказывается связанным с производством материальных условий жизни первобытного человечества. Охота на каменного барана трудна в особенности потому, что благодаря своей защитной окраске баран почти не виден на фоне гор. "Молодые ягнята" - пишет Брэм, - если в первые дни жизни им угрожает опасность, вероятно по знаку матери припадают к камням среди скал, прижимая шею и голову к земле, и становятся похожими на камни; таким образом они скрываются от взоров многих врагов, тем более что последние обращают свое внимание на старую овцу, которая, продолжая бегство, отвлекает их от своих ягнят.

³¹ См. К вопросу об историческом процессе в освещении яфетической теории, изд. Комакадемии, 1930 г.

В таком положении ягнята лежат долго и убегают только тогда, когда враг их спугнет"³² . И дальше: "взрослых аргали, кроме людей, преследуют? тигры, обыкновенные и горные волки, впрочем в редких случаях успешно... Чаше всего хищникам удается захватить ягненка аргали. Самый страшный враг последних это беркут (Aquila fulva). Его зоркий глаз не ошибется и в тех случаях, когда ягненок аргали, как было описано, превращается как бы в камень; молодое беспомощное млекопитающее безвозвратно погибает".

В древнейшие периоды первобытные охотники могли только завидовать орлам. Но затем с развитием культуры люди выучились приручать орлов и стали охотиться на горных баранов с помощью дрессированных птиц. Так же точно были в Иране приручены и дрессированы тигры и леопарды, которых употребляли для охоты на кабанов. О дрессированных тиграх см. у Олеария.

Орлиный спорт - эта высшая стадия соколиного - и посейчас существует в Персии. Фарснамэ Насэри рассказывает, что в южном Фарсе обычно охотятся на баранов и другую дичь с помощью орлов. С головы орла, сидящего на руке или плече у охотника, снимают колпачок. Орел тотчас же замечает на скалах аргали и взмывает вверх. В очень короткий промежуток времени дичь оказывается настигнутой, и орел приносит ее охотникам³³ . Жители горного Мазандерана, района Савадкух, мне рассказывали, что с помощью орла охотятся не только на ягнят, но и на более взрослых животных; настигнув барана, орел садится ему на голову и ударами клюва и когтями забивает и ослепляет животное; это происходит на всем скаку барана, пускающегося в паническое бегство; в конце концов баран делается жертвой охотников.

Зоолог П. Александрович сообщает о виденной им под Семипалатинском охоте с помощью орла на волков ("Известия", 12 сентябрь 1934 г.).

Было вероятно время, когда целые племена охотников пользовались услугами дрессированных орлов. И конечно эта птица была для них священной, была божеством, спасителем от голодной смерти, подателем жизни. Естественно, что она стала знаком всей этой охотничьей группы и преимущественно птицей старейшин, вождей, хранителей опыта, знающих тайны дрессировки птиц, благодаря которым существует все племя. А когда вожди превращаются в царьков и в царей, орел становится символом царской власти.

Вот откуда мистическая птица Веретрагны перескочила на барельефы сасанидского Ктезифона и на индо-скифские и сасанидские монеты, вот почему она стала царственной птицей, а ее "колпачок" превратился в корону (см. у Зарра, стр. 103).

Эта птица называется в Авесте Варагна. С легкой руки Дараба это слово переводится как "ворон" (см. указание Юсти, Handbuch der Zendsprache), Это значение сохранено у Дармстетера и у других позднейших авторов. Между тем русское "ворон" мало отвечает характеристике птицы, данной в Бахрам-Яште: "И в седьмой раз предстал ему Веретрагна в образе птицы Варагна, хватающей снизу (добычу) когтями, клюющей ее сверху, из всех птиц быстрейшей, проворнейшей из летающих. Она одна среди всех живых существ догоняет стрелу налету, даже когда хорошо она пущена. Вылетает она, расправляя перья, на первой утренней заре. В вечерние сумерки ищет ужина, на утренней мгле ищет завтрака, касается горных ущелий, касается пропастей, касается глубоких долин, касается вершин деревьев, прислушиваясь к голосам птиц" (пер. Е. Бертельса, "Восток" N 4, стр. 7 - 8).

³² Брэм, т. III, изд. 1897 г., стр. 239, 240 - 241.

³³ Фарсиамэ Насэри. Тегеран

Варагна - это на земле, в реальности, птица, уносящая ягнят (от "bar" и "agaa"), на небе - это солнце, это жар солнца, русское "вар", т. е. жар огня, иначе, "вар огня" (Var-agna). Этому отвечает конечно орел-хищник, орел-беркут монголов и алтайцев, когти которого являются атрибутом шамана и про которого в шаманских гимнах поется, что он может смотреть на солнце, притом глазами коня³⁴ .

В заключение нельзя не заметить, что и остальные девять трансформаций язата ( и бывшего "независимого" бога) Веретрагны суть тотемы различных племен, занимавшихся сначала охотой, а затем одомашнением различных животных - лошади, быка, козы, свиньи. Отсюда племенные названия вроде скифов "аспасияхов" Страбона, вроде Гавбарэ в Мазандеране и т. п., и остюда же звериные маски, головы животных, как головы коней на религиозных плясках лам в Монголии, как головы с бычьими рогами у европейских турингов³⁵ .

Метод Маркса, использование данных археологии и этнологии, и новая наука о языке, созданная Н. Я. Марром, значение которой для истории человеческого общества неоценимо, помогают разрешить загадки персидской доистории и предыстории, давая возможность произвести "глубинное" исследование производства и быта.

""Подведем итоги. Ученая индо-европейская школа, выбирая из всей массы добытого ею материала главным образом "надстроечный", определила слово "арийцы" как "благородные" и "господа". Это принято, как вывод науки и записано во всех словарях (в том числе и в Малой советской энциклопедии, т. I). Но это - классовое определение, которое только и могла дать школа, созданная потомками арийских завоевателей-феодалов. И самое слово "арийцы" в этом его аспекте - слово классовое, пережиток классового общества Индии и Ирана. Можно сказать, что эта частица классового языка древнего и средневекового Ирана, так как на мой взгляд законно считать, что в Персии после проникновения арийцев, когда население резделилось на две противостоящие друг другу группы - покоренных яфетидов и покорителей-арийцев, - существовал не один язык, а два - язык арийцев и язык "дивов". Здесь приложимо то, что было сказано о классах римских плебеев и патрициев как возникших из двух этнических групп. Между двумя языками происходило скрещение, но происходило замедленно. Вспомним образование английского языка после завоевания

³⁴ Ю. Н. Марр, 7/V 1934 г. прислал мне письмо, в котором пишет, что в ЗВО РАО в т. IX, 1/IV за 1896 г. имеется заметка В. Тизенгаузена (стр. 223) под названием "Новые нумизматические приобретения Н. П. Линевича". Автор описывает между прочим в серии "Индо-Бактрийские цари" серебряную монету царя Канишки (70 - 106 по Р. Х.). "Спереди обычная монограмма; позади надпись ОРЛАГНО, которая, по объяснению г. Друэна (Drouin, Chronologie et numismatique des Rois indo-scythes, Paris, 1888, отдельн. оттиск из Revue numismatique, p. 70), соответствует зендскому Verethragna (victorieux) и пехлевийскому Varahran, т. е. имени Бахрам: "На лицевой стороне монеты круговая надпись: "царь царей Канишка Кошано". - (РАО) NANOPAOKAN PKI KOPANO. В конце указано, что золотая монета такого рода известна по Wilson Ariana Antiqua, табл. XII, 3; Sallet, Die Nachfolger Alexander den Grossen in Baktrien und Indien, 198; Drouin, Loc. land., p. 82, Nr. 60, Tabl. 1, 6.

Это указание подтверждает высказанное мною предположение, что геральдическая птица индо-скифских, а затем сасанидских племен есть именно орел, притом подтверждает поразительным образом надписью, лексически близкой к русскому "орел". Между прочим здесь следует заметить, что кушаны - пришельцы из Центральной Азии, из Монголии, где орел-беркут воспевается шаманами и где процветала всегда охота на зверей и птиц с помощью хищных птиц.

³⁵ Академик И. М. Мещанинов указал мне в своем отзыве на эту статью на то, что в Завкавказьи встречается множество изображений баранов на могилах, притом не только на могилах царей, но и простых смертных. Это вполне соответствует значению барана как производственного знака целых групп. Конкретно можно указать на полную аналогию сасанидам в могильных памятниках Ак-Коюнлу и Кара-Коюнлу, двух туркменских племен "Белых" и "Черных баранов".

Англии норманнами, тянувшееся три века. В Персии оно должно было тянуться много дольше, будучи к тому же затруднено сословным строем. Оно не завершилось и по сейчас, и перед нами в Персии два языка, по крайней мере две лексики, и некоторые лингвисты, изучавшие язык в натуре, в его этнической среде, как например тт. К. И. Чайкин и Ю. Н. Марр, утверждают, что персидский язык в значительной степени язык яфетический. Науке предстоит выявить из-под наслоений это древнее яфетическое лицо и определить, какая часть лексики и с каким содержанием принадлежит яфетидам. Нужно проделать это параллельно с изучением "дастанов" как одной из важных частей материала, и это поможет освещению всего исторического процесса.

Путь к выходу из тупика, куда загнала науку ученая индо-европейская школа, уже виден. Вместо "надстроечных" элементов, которые главным образом использовались в качестве материала, притом использовались однобоко, должны браться элементы базисные, производственные. Повторяя первую строку из "Введения" Маркса к "Критике политической экономии", можно сказать, что в языке, как в экономике, "нашим предметом исследования должно быть прежде всего материальное производство", так как "производство материальной жизни обусловливает собой весь процесс жизни социальной, политической и духовной вообще"³⁶ . История языка это прежде всего история знаков производства материальной жизни и следовательно знаков общественных отношений, и именно поэтому язык и может служить путеводителем по самым отдаленным эпохам.

При таком подходе к вопросу мы уже теперь на место определения арийцев как "благородных" и "господ" можем поставить свое. Это определение в грубых чертах будет: арийцы значило когда-то "бараны", "люди барана", затем "охотники на баранов" и также "люди барана", затем "овцеводы" (и опять-таки "люди барана"). Имя страны "Иран" (не "Персия") будет .здесь значить прежде всего "овцеводы", т. е. место овцеводов и общество овцеводов, а уже затем все остальное. Арийцы-иранцы - потомки первых охотников и овцеводов (Джемшида-овцевода ) и поэтому они благородные, хорошей породы, как их звери, горные бараны, ары, аргали или - в следующей стадии развития производства - как их домашние овцы. "Арвенд", т. е. благородство, царское величие, венец и пр. ведь одинаково с "эрвенд", а это - овцы, потомство овец. И "гордые своими предками арийские вожди это сначала вожди кочевников-овцеводов, предки которых были примитивными охотниками за диким бараном и только потом уже - иранские феодалы, вожди армий.

Индо-европейская лингвистическая наука, устанавливавшая "единство" арийских или индо-европейских языков, привела в Европе к созданию другой теории - теории "единства расы". Родившись на свет при участии Макса Мюллера и Гобино (ученого ираниста, писателя и потомка французских феодалов), она превратилась в теорию превосходства арийской расы над населением всего мира. Арийцы противопоставляются здесь семитам, монголам, тюркам и всем другим народностям, как прирожденные завоеватели, организаторы и "администраторы" народов, как бы самой природой предназначенные к роли диктаторов человечества и имеющие неоспоримое право навязывать свою волю "низшим" расам.

Эта "теория расы", созданная в эпоху, когда Маркс писал "Капитал", и развивавшаяся в эпоху подготовки перехода промышленного капитализма в империализм, стала идеологией колониальной экспансии. Она нашла отклик в Англии, по шире всего распространилась в Германии, где среди господствующих классов возник своего рода культ Гобино. Она стала здесь идей-

³⁶ К. Маркс, К критике политической экономии, Партиздат, 1933 г. стр. 15 и 19.

ной подоплекой "тевтонского" национализма, шовинизма, культа кайзера и затем империализма с его Drang nach Osten. Сейчас она возродилась в фашизме современной Германии, который только одних арийцев признает полноправными членами общества. Ариец здесь снова, как в средневековом Иране, становится классовой категорией, а общественное "строительство" Гитлера с его новым "арийским" крестьянством как почетным сословием напоминает сословный строй аршакидов и сасанидов с их "азанами". Нечего и говорить, что для Гитлера момент "превосходства" и "господства" затмевает этнический момент, так как Гитлер готов причислить к арийцам и японцев, поскольку японские феодалы и буржуазия выступают на Дальнем Востоке как покорители и "господа" и ведут себя в древнекультурном Китае как в стране "низшей" расы, по отношению к которой все позволено. Таков плод, выросший на почве, удобренной индо-европейской языковедной наукой.

Индо-европейскому языковедению советская наука противопоставляет свое марксистское понимание развития языка, свою яфетическую науку о языке, которая вырывает почву из-под "стройного здания", возведенного индо-европеистами.

Но советская наука должна бороться и с выводами из "индо-европеизма", с арийской теорией и с ложным направлением в иранистике, еще продолжающем питать "расовое" учение. Наука страны, применяющей к решению национального вопроса учение Ленина-Сталина - должна вскрывать классовую природу теории, идейно вооружающей фашизм и империализм; она должна разбить это оружие. А для этого она должна начать глубокую разработу этнических и исторических проблем, в особенности в сфере иранистики, которая у нас в загоне, открывая перед глазами человечества яфетический мир, показывая роль неарийских элементов в культуре и полученное от них огромное наследство (земледелие, искусственное орошение, металлургия, мореплавание, письменность) в действительную роль самих арийцев.

Здесь было показано, что значит в основе "арийцы", и вскрыта часть тотемной истории Ирана, причем это было сделано на том же индо-европейском материале (без пользования яфетидологической таблицей элементов языка). Но точно так же может быть вскрыта вся тотемная история Азии, и это поможет окончательно рассеять арийские басни, десятилетиями мертвившие науку о развитии общества, развеять туман, во мгле которого даже заведомые яфетиды, говорящие яфетическим языком, считаются "арийцами".