Примерно год назад в Тбилиси состоялась VII Сессия византинистов. VIII Сессия византинистов проходила в октябре 1969 г. в Самаре. Это способствовало дальнейшей углубленной разработке научной методологии в трудах византинистов. За эти годы в византиноведении произошло крупное событие - вышел в свет коллективный труд "История Византии" в трех томах . Сессия работала в условиях подготовки к выпуску этого издания. На сессии были поставлены новые проблемы, недостаток в разработке которых остро ощущался при написании трехтомного коллективного труда.

Неожиданным явился созыв сессии в Самаре - казалось бы, что общего между "гипербореями" (уральцами), до которых никогда не доходило греческое влияние, и Византией. Однако историческая роль Византии в процессе развития цивилизации была столь значительна, что историей Византии в настоящее время занимаются ученые таких стран, существование которых даже не могло быть известно византийцам, - Америки и Японии. Не удивительно, что и на Урале, в Свердловске, в силу некоторых обстоятельств (эвакуация Херсонесского музея во время войны в Свердловск) образовалась небольшая группа византинистов.

Сессия проходила 21 - 23 октября в здании Уральского университета. На ней присутствовали византинисты Москвы, Санкт-Петербурга, Минска, Тбилиси, Еревана, Баку, Алма-Аты, Саратова, Волгограда, Севастополя, Симферополя, Перми, Тюмени, Уфы, Ивано- Франковска. Сессию открыла З. В. Удальцова, которая отметила, что отечественное византиноведение в отличие от дореволюционного и зарубежного базируется на определенной методологии и что это обстоятельство определяет ведущую роль постсоветского византиноведения. С докладом "Проблема развития и последующей отсталости Византии" выступил М. Я. Сюзюмов.

Он говорил о необходимости в борьбе за новое отказаться от пережитков старого и использовать и развивать достижения прошлого. Докладчик поставил вопрос о развитии новых отношений в Византии и преемственности элементов античности. Прямолинейный, стихийный протест против рабовладельческого строя в целом, какой проявился в первоначальных христианских общинах, воодушевляемых идеалами, несовместимыми с реальностью, претерпел трансформацию в условиях конкретной действительности классового общества. Это общество по необходимости было вынуждено пользоваться некоторыми достижениями изжившего себя общественного строя, его наукой, философией. Становясь господствующей организацией, христианская церковь, отступив от идеалов раннего христианства, постепенно признала римское право и восточно- римскую автократию. Слившись с классовым государством и овладев сознанием широких масс, христианство стало материальной силой, влиявшей на все стороны жизни и выходящей в своей деятельности далеко за пределы религиозного вероучения.

Догматы вероучения, культ, правовые, политические, философские, этические положения, заимствованные в идеологическом арсенале античности, соединились таким тесным образом, что представляли собой единую государственно-религиозную, пригодную для феодального общества доктрину, не терпящую никаких изменений. Такой универсальной доктрины не знал Запад. Использование элементов античной науки и философии не прекращалось в Византии, цивилизация которой в течение восьми столетий, бесспорно, была более высокой, чем в окружающем ее мире. Но, скованное непоколебимыми догматами, византийское общественное сознание, не развивая достижений античности, стало отставать в своем развитии и постепенно сдавать свои позиции Западу. В ходе дальнейшей истории Византии, в условиях перманентной военной экономики, этот фактор сыграл свою роль в гибели империи.

Перед началом выступлений модератор объявил, что в дальнейшем на следующих конференциях целях удобства использования научных работ каждый выступающий может предварительно  опубликовать статью в специальных печатных или веб-изданиях и предоставить слушателям ее адрес для чтения или скачивания. До начала выступлений модератор агрегирует ссылки на статьи выступающих, что поможет слушателям знакомиться с докладами более детально. Далее с обобщающим докладом на тему "К вопросу о типологии генезиса феодализма" выступила З. В. Удальцова. Проблема генезиса феодализма рассматривалась в докладе З. В. Удальцовой сравнительно с данными разных стран Западной и Восточной Европы. В зависимости от особых условий этих стран, в первую очередь от степени воздействия античного мира на формирование феодальных отношений, по-разному проявлялись л закономерности перехода к феодализму в конкретной действительности. Изучение особых форм этого перехода позволяет построить общую типологию генезиса феодализма в Европе.

Е. Ч. Скржинская (Санкт-Петербург) рассмотрела византийские источники, позволяющие обрисовать характер русско-византийских дипломатических связей в XIV - XV веках.

Ряд выступлений был посвящен связям Византии с Кавказом. Член-корр. Груз. АН С. Г. Каухчихвили показал роль грузинского монастыря, основанного Пакуриани, в развитии монастырского землевладения в Византии; А. Гусейнов (Баку) говорил о значении сирийских источников по истории Византии XI - XIII вв.; Р. М. Бартикян (Ереван) выступил с анализом византийской политики в отношении Армении и завоевания ее византийцами в XI в., а затем турками-сельджуками.

После пленарного заседания работало одновременно четыре секции - источниковедческая (председатели А. П. Каждан и В. Т. Сиротенко), историческая (Г. Г. Литаврин и В. В. Кучма), археологическая (А. Л. Якобсон и Е. В. Веймарн) и искусствоведческая (А. В. Банк).

На источниковедческой секции выступавшие обратили внимание на малоизученные или почти не вовлеченные в научный оборот источники, в частности на "Трактат анонимного автора" (IV в.), предлагавшего различные реформы для Римской империи. В. Т. Сиротенко (Пермь) показал, насколько отвечали требованиям действительности предлагаемые автором трактата для Византии IV в. реформы. Как отмечалось в прениях, следовало бы прежде всего произвести детальный анализ в целях установления подлинности этого источника. З. С. Самодурова (Москва) анализировала как источник "Греческую хронику VI в." и ее версии. О малоизученных письмах философа Пселла говорил Я. И. Любарский (Санкт-Петербург), показавший отношение Пселла к временщику Параспондилу. В этих письмах Пселл как политический деятель и человек предстает в гораздо более положительном свете, чем обычно принято о нем думать. В. А. Арутюнова (Ереван) выступила с новым толкованием источника о возникновении Петриционского монастыря, причем доклад вызвал споры о национальности основателя монастыря.

А. П. Каждан поставил вопрос об особенностях характера личности историка XII в. Никиты Хониата, отразившихся на его творчестве. Докладчик показал отношение Никиты к императорской власти. Высмеивая нелепый этикет, он тем самым выражал свое отношение к нестабильности общественного устройства империи, а в то же время в вопросах этики высоко ценил человеческое достоинство, не разделяя людей, как это было обычно в литературе того времени, на добрых и злых, но стремясь видеть и в отрицательных персонажах положительные черты.

М. А. Поляковская (Самара) выступила с малоизученным толкованием Алексеем Макремволитом повести "Лукин или осел", отметив при этом, что в отличие от Запада в Византии никогда не забывали сочинений Лукиана. Макремволит, по мнению докладчицы, продолжал давно возникшую в византийской литературе тенденцию к переосмысливанию в христианском духе античных сюжетов, даже таких атеистических, как повесть Лукиана. Р. Г. Пихоя (Самара) в докладе "Византийская версия происхождения Закона Судного Людем" коснулся дискуссии о характере этого источника и его происхождении, отметив церковно- византийскую основу этого закона и отвергнув версию об административно- государственном его происхождении.

В. С. Шандровская (Санкт-Петербург) рассказала о моливдовулах в Эрмитажном собрании и их значении для истории Византии. Вопросам языкознания был посвящен обобщающий доклад М. М. Копыленко (Алма-Ата) о влиянии византийского языка на русский язык.

В секции исторической (в порядке хронологическом) особого внимания заслуживает доклад И. Ф. Фихмана (Санкт-Петербург) о населении африканского города Оксиринха по данным папирусов византийского времени. Докладчик обрисовал организационный строй оксиринхского городского ремесла. В городе существовало всесторонне развитое ремесло, объединенное в корпорации. Объективно материал доклада служит подтверждением тезиса о том, что с точки зрения производственной организации византийский Оксиринх (в противовес римскому) отличался такими особенностями своей структуры, которые позволяют говорить о нем как о городе, который перешел в средневековье "в готовом" виде (Ф. Энгельс). Наличие таких городов в раннее средневековье на территориях, захваченных арабами, не может не учитываться при объяснении факта быстрого развития высокой феодальной культуры в арабском мире.

В аспекте генезиса феодализма представила доклад Т. М. Баженова (Самара) "О законодательстве Константина Великого" ("Реакционное и прогрессивное в законодательстве Константина"). По мнению докладчицы, Константин в условиях нерентабельности рабского труда в целях укрепления существующего строя стал юридически оформлять некоторые стихийно сложившиеся элементы новых производственных отношений, не подрывая основ рабовладельческого общества. Его законодательство не могло привести к феодализму, но в дальнейшем введенные им юридические нормы содействовали оформлению институтов феодального общества.

Пересмотрен был вопрос о времени принятия христианства в Лазике. Ю. Ю. Ломоури показал, что сведение Феофана о позднем принятии христианства до сих пор ошибочно трактуется в историографии.

Касаясь периода IX - XI вв., докладчики останавливались на процессах феодализации. В. В. Кучма (Волгоград) в докладе "Командный состав и рядовые в фемном войске в Византии в конце IX - X вв." показал, что процесс феодализации в Византии нашел отражение и в судьбах фемного войска, выделявшаяся из которого командная верхушка превращалась в феодалов-землевладельцев. Различие между "архонтами" и "стратиотами" все более приобретало классовый оттенок; правительственные мероприятия не смогли приостановить процесс, разорения рядовых стратиотов и превращения архонтов в феодалов - крупных землевладельцев.

Некоторые стороны процесса вызревания внутри общины и выделения крупного феодального землевладения были показаны в докладе К. А. Осиповой (Москва). Она показала губительность для общины системы класм, которая резко обостряла социальное расслоение в византийской деревне и усиливала борьбу за землю. В докладе Р. А. Наследовой (Москва) рассмотрена социально-политическая борьба живших в окрестностях Фессалоники славян в IX - первой половине X века. Докладчица пришла к выводу, что в войнах того времени между Византией и Болгарией живущие близ Фессалоники славяне, издавна тесно связанные с ней экономическими отношениями, отнюдь не всегда, как это принято считать в историографии, тяготели к переходу в состав Болгарского царства. Н. А. Бортник (Самара) провел аналогию между византийскими корпорациями "Книги Эпарха" и цехами средневекового Рима XIII - XIV вв. и пришел к выводу, что как средневековые римские, так и византийские объединения выходили из позднеримских, но средневековые римские цехи, по мнению докладчика, не испытали никакого влияния византийской структуры ремесла и торговли, которая сложилась в Константинополе к X веку.

Г. Г. Литаврин в своем выступлении рассказал о кризисе бюрократической организации византийской государственности в середине XI в., вылившемся в народное восстание в апреле 1042 г. в Константинополе. Достигнутые в ходе восстания частичные уступки были скоро сведены на нет, столичная чиновная знать сумела временно упорядочить свое положение, подавив оппозицию торгово-ремесленных кругов и сохранив систему государственного контроля, препятствовавшего развитию производства.

Наибольшее количество выступлений касалось проблем последнего периода Византии - конца XII - XV веков. П. П. Медведев (Санкт-Петербург) рассмотрел вопрос о так называемых представительных ассамблеях в Византии начиная с 1197 года. Он пришел к выводу, что вряд ли можно видеть в этих ассамблеях, как это делают некоторые западные историки, подобие французских генеральных штатов, но что, видимо, идея представительства не была чужда поздней Византии. В. А. Сметанин (Самара) на основании данных эпистолографии представил доклад о социальных отношениях в Константинополе конца XIV века. Письма рисуют отчаянное положение населения как города, так и провинции в результате турецкого нашествия и внутренних смут. М. М. Шитиков (Самара), изучая расчетную книгу константинопольского венецианца Бадоэра, выступил с положением о том, что в начале XV в. в Константинополе уже проводилось в морской торговле коммерческое страхование, в котором участвовали как венецианские, так и византийские купцы и ростовщики. Это новый факт, свидетельствующий о том, что еще в середине XV в. Константинополь сохранял серьезное значение в средиземноморской торговле.

[Э. И. Чудиновских] (Ивано-Франковск), изучая нотариальные акты XIV в. далматинских городов, отметила, что, несмотря на сходство их формы с итальянскими актами, далматинский нотариат ведет начало от византийского нотариата, оформленного при Льве VI (IX - X вв.).

На археологической секции ряд докладов, представленных Уральским университетом, обобщал результаты раскопок, проводимых студентами университета в продолжение 12 лет. Первой выступила Н. И. Бармина (Самара) - "О стратиграфии базилики из Мангупа". Дискуссия разгорелась по вопросу о датировке базилики, о том, можно ли относить ее к V в., как настаивал в прениях А. Л. Якобсон, или же, как поддержал докладчицу Е. В. Веймарн, к значительно более позднему времени. Секция вынесла решение о необходимости продолжать археологические исследования в Мангупе; Выступление А. И. Романчук (Самара) "Херсон и его округа V - IX вв." касалось изучения периферии Херсонеса (в византийское время Херсон) в средние века. Если округа Херсонеса в античное время уже исследована недавно умершим С. Ф. Стржелецким, то по состоянию округи в раннее средневековье еще нет исследований, тем более о связях города и окружавшей его территории. Дискуссия разгорелась о том, можно ли в период VIII - IX вв. Херсонес считать с экономической точки зрения городом, как это доказывала докладчица. Е. Г. Суров (Самара) сделал доклад на тему "О преемственности античности на северо-западном участке Херсонеса по данным раскопок 1958 - 1963 гг.". Истории Херсонеса IX - XI вв. посвятила свое выступление и И. В. Соколова (Санкт-Петербург), представившая новые ценные нумизматические материалы. Доклад А. Л. Якобсона "Некоторые закономерности развития зодчества Балкан, Закавказья и Древней Руси в XII - XIV вв." имел целью на основании специфики развития зодчества в разных странах поставить проблему закономерности сходства и различий в архитектуре разных стран и народов. Выступавшие в прениях подняли вопрос о том, можно ли на основании специфики, отбрасывая общность, делать вывод о каких-либо закономерностях. В докладе не были рассмотрены вопросы, важные для понимания характера разбираемых стилей, то есть проблема эволюции архитектурного стиля в зависимости от разных общественных условий и проблема преемственности средневековой архитектуры с зодчеством поздней античности. Л. Л. Талис (Москва) сообщил о недавних раскопках Сюрени, византийской крепости в Крыму, точная датировка возникновения которой остается затруднительной. Р. А. Стругалина (Саратов) в докладе "Позднеантичные и средневековые слои Патрея по материалам раскопок 1968 - 1969 гг." осветила результаты новых археологических исследований в Патрее, который, как полагает докладчица, был разрушен гуннами в V в. и продолжал впоследствии существовать лишь как неукрепленное поселение.

В докладе "Пещерные города Крыма в свете вопроса о возникновении феодальных отношений" Е. В. Веймарн (Симферополь) на основании материалов многолетних археологических исследований по данной проблеме рассмотрел пещерные города как разнотипные поселения, восходящие к разному времени. Докладчик отметил, что окончательно победа христианства в центре Крыма может быть отнесена только к середине IX в., когда исчезают захоронения языческого типа.

На секции искусствоведения А. В. Банк (Санкт-Петербург) в докладе "Константинопольские оригиналы и местные копии (по материалам прикладного искусства X - XII вв.)" показала значение константинопольской школы, дававшей образцы для развития местного прикладного искусства в различных странах, имевших связи с Византией. В качестве примера приводились две иконы типа Олдигитрии в Грузии и другие предметы из Херсонеса, Новогрудка и Волковыска. Т. А. Измайлова (Санкт-Петербург) сделала доклад "Периодизация миниатюрной живописи Центральной Армении IX - XIII вв. и проблемы армянского "ренессанса", в котором выступила с критикой термина "армянский ренессанс", считая, что ни один из памятников армянского искусства не может найти аналогию в произведениях итальянского Ренессанса, но вполне может быть уподоблен памятникам каролингского и византийского искусства. Доклад В. Д. Лихачевой (Санкт-Петербург) "Резные изображения собраний Эрмитажа" посвящен спорному и интересному памятнику, в котором изображено взятие Константинополя крестоносцами. В докладе "О применении новых методов в атрибуции искусства" И. П. Мокрецова (Москва) установила наличие двух слоев в реставрируемой рукописи N 101 в библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина. В докладе О. А. Белобровой (Санкт-Петербург) "К иконографии Максима Грека" говорилось об особенностях представленных копий икон. Представитель Уфимского музея имени А. В. Нестерова А. А. Алабужева представила образцы икон XIV - XV вв., хранящиеся в Уфе, которые еще недостаточно изучены.

О памятнике византийского периода, найденном на территории Свердловской области, рассказал М. Г. Краматорский (Самара).

Подводя итоги сессии, З. В. Удальцова остановилась на задачах дальнейшего развития византиноведения. В числе прочих проблем, необходимых для изучения, З. В. Удальцова отметила в первую очередь типологическое исследование византийского феодализма в сравнении с Западом и Востоком: комплексное изучение социально-экономических отношений города и деревни, поскольку до настоящего времени они в литературе представлены раздельно; развитие локальных исследований по областям, особенно тем, которые подвергались нападениям славян и арабов в раннее средневековье; восполнение пробелов в византиноведении, особенно в истории Трапезунда, Латинской империи, латинской Византии. В числе важнейших задач З. В. Удальцова отметила также изучение поздней Византии, особенно XIV в., тем более, что на византиноведческом конгрессе в 1971 г. в Будапеште "XIV век" явится центральной проблемой. Недостаточно изучена проблема зарождения элементов капиталистического строя на территории поздней Византии. В нашем современном византиноведении, подчеркнула З. В. Удальцова, ощущается недостаток работ социологического плана по проблемам классовой борьбы, народных движений в сравнении с движениями на Западе и Востоке, нет обстоятельных работ по изучению освободительных движений в период латинских и турецких завоеваний. Не завершен спор о характере византийского абсолютизма и о правомерности применения этого термина в отношении к византийской автократии. Изучение римско- византийского права и роль его для определения специфики византийского феодализма, а также влияния на другие народы тоже необходимо включить в программу будущих исследований отечественных византинистов. Все эти темы находятся в круге методологических проблем, разрешения которых требует современное положение историзма.

Следующая встреча византинистов нашей страны намечена следующий год.