Рейтинг
Порталус

ПО СТРАНИЦАМ ФРАНЦУЗСКОГО ЖУРНАЛА

Дата публикации: 23 января 2011
Публикатор: genderrr
Рубрика: ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ
Номер публикации: №1295793889


В ряду французских литературоведческих журналов "Revue d'Histoire lit'teraire de la France" по праву занимает одно из первых мест. Солиден возраст журнала (он выходит уже 57-й год); в его редакции работают такие крупные французские ученые-литературоведы, как А. Бийи, Ш. Брюно, М. Бутерон, П. Журда, Р. Лебег, А. Мартино, А. Мопдор и другие. Среди иностранных корреспондентов журнала - ученые Великобритании, Венгрии, Италии, Канады, Соединенных Штатов Америки, Чехословакии и других стран. Можно с уверенностью сказать, что журнал, как своеобразное зеркало, отражает состояние современного французского буржуазного литературоведения, его успехи, его недостатки. Помимо ряда интересных статей и материалов, публикуемых на страницах журнала, его научная ценность увеличивается помещаемой в каждом номере библиографией по истории французской литературы. В этой библиографии (в настоящее время ее ведет крупный ученый-библиограф Рене Ранкер); учитываются как издания текстов, так и отдельные книги и журнальные и газетные статьи, появляющиеся во Франции и многих других странах, в том числе, - правда, еще очень робко и неполно, - работы советских ученых. Таким образом, Рене Ранкер отказался от столь распространенного на Западе принципа "Rossica non leguntur" ("Россика не читается"). Разнообразна тематика статей, публикуемых в журнале; мы найдем тут работы и о Монтене, и о Мольере, и о Руссо, и об Аполлинере. Но основное внимание уделяется вопросам изучения французской литературы XIX и XX зеков. В этом - одна из особенностей современного состояния французского литературоведения: ученые меньше боятся современности, не уходят, как то было в недалеком прошлом, в глубь веков. XIX век становится "классическим". Среди этих статей наиболее интересными должны быть те, которые посвящены особенно значительным явлениям французской литературы, крупным писателям, главным литературным направлениям. Должны быть... Но обратимся непосредственно к журналу. Два номера за 1956 год особенно привлекут паше внимание. Один из них (N 4) посвящен творчеству Бальзака, другой (N 1) почти целиком - проблемам символизма. Впрочем, это не вполне точно. Действительно крупных, значитель- -------------------------------------------------------------------------------- "Revue d'Histoire litteraire de la France", Librairie Armand Colin, Paris, 1956. стр. 239 -------------------------------------------------------------------------------- ных проблем мы, к сожалению, в этом номере не найдем. Создастся впечатление, что но вопросу о символизме все уже в основном ясно. Остается поспорить о значении того или иного слона в каком-нибудь стихотворении Рембо или Вердена, уточнить место запятой, выяснить тот или иной факт биографии. Но так ли все ясно? В самом ли деле творчество всех представителей символизма не требует осмысления или переосмысления? О чем же эти статьи? Р. -Ж. Кастекс и Ж. Боллерн публикуют ряд неизвестных до сих пор материалов о жизни и творчестве Вильс де Лиль-Адана. Это - письма, деловые бумаги, отрывки из произведений писателя. И, пожалуй, это самое ценное в номере. Ж. -Ф. Баррер посвящает свою статью новой попытке истолкования известного сонета Артюра Рембо "Гласные". Вспомним этот сонет, явившийся своеобразным теоретическим обоснованием символизма: А - черный; белый - Е; И - красный; У - зеленый; О - синий: тайну их скажу я в свой черед. А - бархатный корсет на теле насекомых, Которые жужжат над смрадом нечистот. Е - белизна холстов, палаток и тумана... и т. д. Ж. -Ф. Баррер указывает, что этот сонет, ставший хрестоматийным и включаемый даже в школьные учебники, не получил, однако, должного толкования, и многие его образы нуждаются в расшифровке. Автор статьи хочет пролить свет на темные, непонятные места стихотворения Рембо и тем самым коснуться некоторых вопросов поэтики одного из главнейших представителей символизма. Ж. -Ф. баррер утверждает, что Рембо интересовали не цвета, а буквы: "Рембо исходил не из цветов, чтобы приписать их тем или иным выбранным буквам, гласным... ибо один из цветов - желтый - отсутствует без всякой на то причины, что нарушало бы систему, если бы система существовала. Кажется, что Рембо исходил из букв, причем плавных букв - гласных, и из слов, ими начинаемых, чтобы наметить среди слов, - по крайней мере некоторых слов, - начинающихся на ту же букву, глубокое соответствие значений, общей окрашенности, что можно почувствовать лишь благодаря сходным цветам". Путем произвольного подбора слов из словаря Ж. -Ф. Баррер объясняет, почему Рембо окрасил ту или иную гласную в определенный цвет. Так, например, "и" потому красный, что Рембо мог найти в словаре следующие слова, начинающиеся на "i" и имеющие соответствующую "окраску": "incarnat" (алый), "ire" (гнев), "ironie" (ирония), "ivresse" (опьянение) и т. д. Таким же образом автор статьи объясняет расцветку и остальных гласных сонета. К этому неожиданно примешивается религиозный элемент: Ж. -Ф. Баррер объясняет инверсию "О" и "У" тем, что Рембо хотел поставить "О" обязательно в конце, как идею, символ бога. Все эти домыслы, не лишенные порой парадоксальности и остроумия, следует оставить на совести их автора. Единственно, с чем можно согласиться безоговорочно, это с его утверждением о необходимости сложного и подробного комментария к этому сонету Рембо. Подобный метод толкования - при помощи словаря - произведений символистов, очевидно, довольно распространен в западном литературоведении. Об этом говорит опубликованная в том же номере журнала статья Сюзанны Бер- стр. 240 -------------------------------------------------------------------------------- нар, полемизирующей с Ш. Шассе, автором недавно вышедшей книги "Ключ к Малларме". Ш. Шассе "нашел" довольно универсальный ключ к произведениям вождя символистов в популярном словаре Литтре. С. Бернар критикует Ш. Шассе за целый ряд явных натяжек и неточностей, она справедливо характеризует его исследовательский метод как недопустимое жонглирование. Внимания заслуживает опубликованная в журнале статья Ллойда-Джеймса Остена "Ученические годы Стефана Малларме". Базируясь на недавней публикации Анрн Мондором большого числа юношеских произведений Малларме, Л. -Д. Остен набрасывает живую картину первых поэтических опытов художника, его литературных вкусов. Малларме прошел хорошую поэтическую школу. Он много читал, особенно поэтов. Читал и писал. Каждая прочитанная им книга поэта вдохновляла его на подражание. Л. -Д. Остен находит в юношеских стихах Малларме подражания Шенье, Мюссе, Леконт де Лиллю, Готье. Особенно сильно было влияние на молодого Малларме Виктора Гюго и Беранже. Малларме привлекали философская глубина и гражданский пафос стихотворений Гюго, жизнерадостность и веселье произведений Беранже. Датированность большинства опубликованных стихотворений позволяет проследить эволюцию литературных увлечений Малларме, его творчества. Правда, об эволюции творчества говорить здесь можно только условно, так как речь идет о первых опытах шестнадцатилетнего юноши и, кроме того, стихотворения приходятся всего на двухлетний отрезок времени: 1859 - 1860 годы. Статья Л. -Д. Остена освещает таким образом совершенно неизученный период жизни и литературной деятельности Малларме. Таков этот номер журнала, сгруппировавший на своих страницах - хотели это его редакторы или нет - ряд статей о некоторых представителях символизма. Как мы смогли убедиться, помещенные в нем статьи носят либо узко биографический, либо текстологический или комментаторский характер. Но воздержимся пока от обобщений и обратимся к номеру, посвященному Бальзаку. В данном случае у редакции несомненно было намерение выпустить номер, посвященный автору "Человеческой комедии". Помещенные в номере материалы разбиты на две группы: "Бальзак за работой" и "Бальзак и романтизм". Статьи первого раздела представляют несомненный интерес. Проникновение в творческую лабораторию такого крупного художника всегда приносит ценные плоды, открывает в его творческом облике новые черты, обогащает, а порой и во многом уточняет и исправляет сложившийся взгляд на писателя. Так, давно уже сложилось мнение, что Бальзак мало работал над своими произведениями, что они давались ему с известной легкостью. Обычно Бальзаку противопоставляют в этом смысле Стендаля как истинного стилиста. Однако это противопоставление неверно, порочно в своей основе. Авторы статей этого номера сходятся в одном: все они говорят о большом писательском труде автора "Гобсека" и "Утраченных иллюзий". Сюзанна Берар в своей статье "По поводу "Шуанов" пишет: "Мы выполнили свою задачу, если, пролив некоторый свет на рукописи "Шуанов", показали на конкретном примере труд, вкладываемый Бальзаком в работу. Много говорилось о ее легкости. Но, может быть, недостаточно подчеркивалось, что эта легкость его не удовлетворяла стр. 241 -------------------------------------------------------------------------------- и что его труд "литературного каторжника" был вызван не только его страстью к деньгам. Он мог бы заработать на жизнь с большей легкостью; но вместо того, чтобы наспех производить ужасающую прозу, он всегда стремился приблизиться к совершенству. И в этом он не жалел ни сил, ни времени". Детальный и тонкий анализ рукописей романа позволяет исследователю сделать вывод о наличии двух вариантов основных сцен "Шуанов", о двух стадиях работы. Попутно С. Берар уточняет вопрос и о времени написания романа. Авторскую дату - 1827 год - следует, по мнению автора статьи, отнести к началу работы писателя над первым вариантом "Шуанов". Статья В. -Г. Мура, в которой анализируются рукописи повести "Величие и падение Цезаря Бирото", одного из лучших произведений Бальзака, также подтверждает мысль С. Берар - о большом труде романиста. В. Т. Мур пишет: "Читая Бальзака, иногда создается впечатление, что повествование магическим образом текло из-под его пера, но рукописи свидетельствуют, что с "Цезарем Бирото" это было не так. Автор выдумывал эпизоды, которые затем он менял местами; иначе говоря, "стремительность рассказа" (он сам пользовался этим термином) внушала ему реплики и сцены; надо было их пока отложить или написать предыдущие". Не сразу замысел Бальзака, его герои приобретали окончательные черты. Да и сам замысел в ходе работы видоизменялся. Менял Бальзак и характеры своих героев. "Он работал в два приема: сначала он конструировал рассказ, затем сочинял его и отделывал", - пишет В. -Г. Мур. Интересные сведения содержатся в статье К. Бланшара о истории создания "Сельского врача", К. Бланшар устанавливает место действия романа (против обыкновения, Бальзак сам его не называет). Это Ворепп, местечко недалеко от Ангулема, в Дофине. Указывает исследователь и прототипа основного протагониста романа - вореппского врача Рома, родственника одного из близких знакомых писателя. Бальзак специально посетил Ворепп, чтобы познакомиться с доктором Ромом; тогда же - в первой половине сентября 1832 года и возник замысел "Сельского врача". К первому разделу рецензируемого номера - "Бальзак за работой" - относится также статья М. Лейуанка "Заметки о заглавии "Человеческой комедии". Подробный анализ писем Бальзака к одному парижскому издателю к Эвелине Ганской, а также сопоставление датировок отдельных произведений писателя позволили автору статьи предположить, что Бальзак уже в конце 1839 года решил назвать "Человеческой комедией" свой грандиозный цикл романов и повестей. Вторая крупная проблема, освещаемая в номере, - "Бальзак и романтизм - чрезвычайно важна для творчества автора "Человеческой комедии". Бальзак имел свой довольно длительный и очень продуктивный романтический период; и элементы романтизма сохраняются на протяжении всего его творчества. Две статьи этого раздела посвящены "Истории тринадцати". И это не случайно. Именно в "Истории тринадцати", во входящих в нее повестях "Феррагус, предводитель деворантов", "Герцогиня де Ланже" и "Златоокая девушка" особенно сильно чувствуется влияние "готического", "черного" романа со свойственными ему ужасами, тайнами и загадочными происшествиями. Небольшая статья Клода Пишуа "Две гипотезы о "Феррагусе" касается стр. 242 -------------------------------------------------------------------------------- лишь незначительных проблем. Исследователь пытается найти прототипов повести Бальзака среди многочисленных представителей парижского великосветского общества. Устанавливает К. Пишуа и родство "Феррагуса" с романом Фелиберта Шаля "Отец и дочь". Исследователь пишет: "Побочная дочь герцога Фиц-Джеймса могла внушить Бальзаку некоторые свои черты и мысль о ее трудном положении в обществе; но Шаль снабдил его, что было значительно важнее, канвой интриги". К сожалению, автор статьи о "Феррагусе" обошел по сути дела вопрос о романтизме Бальзака. Точнее, романтизм он видит, наверное, лишь в заимствовании основных сюжетных ходов у Шаля. Но ведь это лишь одна, притом не самая важная, сторона вопроса. Интересно было бы проследить, что берет вставший на путь реализма Бальзак у своих современников-романтиков, как в его произведениях романтические черты сочетаются с элементами реализма. Этого исследователь не делает. Подобного анализа можно было бы ждать от статьи В. Коннер, посвященной "Златоокой девушке". В. Коннер начинает с констатации определенных романтических черт повести; он пишет: "Этот третий и последний эпизод "Истории тринадцати" - действительно очень утрированное произведение Бальзака: лесбийская любовь, соперничество брата и сестры, готовых убить неверную подругу и встречающихся впервые над окровавленным телом своей жертвы". Но на этом "анализ" романтических черт "Златоокой девушки" фактически и заканчивается. В. Коннер устанавливает генетическую связь этой повести Бальзака с небольшой пьесой Мериме - "Случайность", вошедшей во второе издание "Театра Клары Газуль". Бальзак высоко ценил Мериме-писателя, и вполне возможно, что он мог в какой-то мере использовать одно из произведений Мериме. Но при чем здесь романтизм Бальзака? Как известно, среди многих неосуществленных замыслов автора "Человеческой комедии" находится повесть "Страсть в серале". В. Коннер считает "Златоокую девушку" реализацией этого замысла. На возможность подобной интерпретации генезиса повести указывают как определенный экзотический колорит последней части "Истории тринадцати", так и известное совпадение основных сюжетных положений повести и замысла Бальзака, писавшего по поводу "Страсти в серале" в своей записной книжке: "Внутренность гарема. Одна женщина любит другую; ее ухищрения, чтобы спасти подругу от господина". Указывает В. Коннер и на использование Бальзаком распространявшихся по Парижу слухов об известных пороках некоторых представительниц высшего общества. Исследователь считает, что определенное влияние мог оказать на Бальзака, автора "Златоокой девушки", и роман теперь забытого, но популярного в те годы писателя Латуша "Фраголетта". Эти сопоставления интересной и трудной для интерпретации повести Бальзака с рядом произведений других авторов его эпохи кажутся нам натянутыми и мало что объясняющими. Столь же мало помогает разрешению поставленной проблемы (напомним - "Бальзак и романтизм") и рассуждения автора статьи об "испанском" характере повествования и интриги. В. Коннер допускает слишком смелые и неопределенные аналогии: тему "силы крови", например, он возводит генетически к "Назидательным новеллам" Сервантеса. В то же время автор статьи не подвергает анализу соотношение черт реализма и романтизма стр. 243 -------------------------------------------------------------------------------- в повести, ничего не говорит о том открывающем повесть "физиологическом" очерке, который как бы проводит читателя по всем кругам парижского ада. Очень важный для всего творчества Бальзака образ де Марсе также не получил в статье В. Коннера должного анализа. И в данном случае В. Коннер ограничивается лишь отысканием прототипов. Тот же метод-выискивание прототипов и возможных источников - применен и большой статье Жана Поммье "Бальзак и Мюссе, Бальзак и Гюго, Бальзак и... он сам". Исследователь сопоставляет первую часть цикла "Блеск и нищета куртизанок" - повесть "Как любят эти девушки" - с новеллой Мюссе "Фредерик и Бернеретта". Подобное сопоставление кажется нам вполне допустимым; не только высокая оценка Мюссе Бальзака, всегда интересовавшимся его творчеством, но и прямое совпадение некоторых сюжетных положений этих двух произведений говорит о том, что Бальзак действительно мог использовать новеллу Мюссе при работе над своей повестью "Как любят эти девушки". Интересно замечание автора статьи о значительно более скупом, лишек-ном преувеличений характере описаний у Мюссе по сравнению с описаниями Бальзака. Труднее согласиться с Ж. Поммье, проводящим аналогию между повестью "Как любят эти девушки" и пьесой "Марион Делорм" Гюго. Столь же натянутой представляется нам его мысль о "самоподражании" Бальзака: некоторое сходство отдельных сцен и ситуаций первой части романа "Блеск и нищета куртизанок" и повести "Банкирский дом Нусингеиа" не дают еще достаточного повода для подобных заключений. Статья М. Лейуанка о "Луи Ламбере" носит такой же характер. Таким образом, несмотря на то, что проблема "Бальзак и романтизм" обозначена даже на обложке номера журнала, ее решения не содержится в упомянутых статьях. То, что предлагают их авторы, - конечно, нужно и интересно, но не может заменить вздумчивого анализа произведения как целого, а не только его рукописных вариантов. В случае с Бальзаком, как и в случае с символизмом, авторы статей и исследований уклонились от решения сложных проблем. Все это оставляет от журнала "Revue d'Histoire Littcraire de la France" двойственное впечатление. С одной стороны, журнал всегда очень богат фактическим материалом, в нем всегда можно найти что-либо новое, с другой же стороны - журнал беден мыслью, живой творческой мыслью, занимающейся не только разысканием прототипов основных и второстепенных героев, но и рассмотрением произведения в его связи со всем творчеством писателя, с его эпохой. Журнал занимается именно "историей", его интересуют прежде всего факты. А больших, далеко идущих обобщений он словно избегает. И жаль. стр. 244

Опубликовано на Порталусе 23 января 2011 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама