Рейтинг
Порталус

Широта социалистического реализма

Дата публикации: 27 января 2011
Публикатор: genderrr
Рубрика: ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ
Номер публикации: №1296142963


1 Симпозиум советских и чехословацких литературоведов, организованный в конце прошлого года ИМЛИ имени А. М. Горького1, был своего рода новаторским начинанием: найдена новая форма конкретного сотрудничества теоретиков литературы социалистических стран. Будем надеяться, что выступления на дискуссии чехословацкой делегации, состоявшей из десяти человек во главе с академиками Я. Мукаржовским и Л. Штоллом, внесли определенный вклад, который советские литературоведы могут использовать для полезного сопоставления с результатами своей работы. Несомненна, однако, польза, которую эта встреча принесла чехословацким участникам. Мы вернулись с московского симпозиума весьма ободренными откровенной дискуссией и серьезным желанием решить новые задачи развития литературы и жизни, которые поставлены были в выступлениях, наших советских товарищей. Советское литературоведение имеет в Чехословакии, особенно в последние годы, необычайно широкий отклик. Мы благодарны прежде всего советскому литературоведению за то, что в период самого тягостного застоя чехословацкой литературной теории, еще до сих пор полностью не преодоленного, теоретическая концепция социалистического реализма как творческого метода была постепенно освобождена от своих прежних догматических наслоений и защищена от нападок идеологических против- -------------------------------------------------------------------------------- 1 Отчет о симпозиуме печатается в этом номере журнала. - Ред. стр. 89 -------------------------------------------------------------------------------- ников, ревизионистов. И если еще недавно некоторые чехословацкие писатели, критики и теоретики, разочарованные бесплодностью прежних споров вокруг догматических положений, следили за этой теоретической борьбой с известной долей невнимания, то сегодня уже не может быть сомнения в том, что дело шло о вопросах политической важности - защите идейного единства социалистических художников всего мира, защите общественной активности и силы социалистического искусства от самых различных попыток идеологической "нейтрализации" литературы и искусства и их исключения из общественной борьбы. Как показал симпозиум, на этой твердой почве, завоеванной в прошедших боях, советские теоретики литературы стремятся решить ряд вопросов, связанных с новым развитием советской литературы и социалистических литератур всех стран. Центральная тема симпозиума с этой точки зрения была выбрана отнюдь не случайно, ибо отношение творческой индивидуальности писателя к общим принципам социалистического реализма в значительной степени занимает среди всех этих новых вопросов действительно центральное место. Симпозиум дал правдивую картину современного состояния изучения этого вопроса: не только того, в чем большинство взглядов все яснее сходится и объединяется, но и того, что до сих пор является предметом дискуссии. Я не ставлю себе задачей дать здесь краткий обзор всей работы симпозиума или основных идей наиболее важных выступлений. Окончательную оценку, безусловно, позволит сделать только сборник, который составят материалы этой встречи. Пока хотелось бы ограничиться лишь несколькими предварительными, краткими и, возможно, весьма субъективными заметками по поводу главных проблем, стоявших на симпозиуме и непосредственно связанных с живой действительностью социалистической литературы. Для сегодняшней стадии развития марксистско-ленинского литературоведения характерно, что на московском симпозиуме уже не говорилось о некоторых вопросах, которые еще недавно были дискуссионными. Например, не было необходимости вновь поднимать спор о том, можно ли творческий метод социалистического реализма отождествлять с определенными индивидуальными авторскими стилями. Если бы на этой встрече кто-нибудь снова поставил вопрос, который мы так часто слышали еще несколько лет тому назад, - где стилевые "границы" социалистического реализма, можно ли в них втиснуть только Фадеева, Островского и Полевого или также Леонова и Паустовского, - то подобный способ постановки вопроса показался бы нам сегодня в какой-то мере смешным. Мысль о том, что развитие творческого метода социалистического реализма обусловлено богатейшим развитием широко дифференцированных индивидуальных авторских стилей, можно считать одним из основополагающих тезисов, общих для всех выступлений на дискуссии. Ранее сделанный В. Днепровым вывод, что в дореалистических методах преобла- стр. 90 -------------------------------------------------------------------------------- дал общий стиль, в то время как в реалистическом методе преобладает индивидуальный стиль, был в ходе симпозиума всесторонне подтвержден. Предметом серьезной дискуссии явился вопрос об отношении: индивидуального стиля к общим принципам творческого метода. Здесь симпозиум дал правдивую картину современного состояния взглядов и различных подходов к этому вопросу, не пытаясь при этом канонизировать какую-либо из предложенных концепций. На мой взгляд, для дальнейшего развития марксистско-ленинской теории наиболее важными являются те выступления, которые ставили вопрос об авторском индивидуальном стиле уже не только в плане выразительных средств (М. Храпченко, И. Неупокоева, В. Сквозняков, В. Щербина и др.). Понимание индивидуального стиля в смысле выбора определенных выразительных средств противоречит, на мой взгляд, живому опыту всего предшествующего развития социалистическо-реалистической литературы. Особенно ясные свидетельства этому, как указали на дискуссии известные советские богемисты С. Никольский и И. Бернштейн, дает развитие чешской и словацкой литературы от 20-х годов до наших дней. Хотя индивидуальный стиль неотделим от выбора определенных выразительных средств, сам этот выбор, однако, непосредственно зависит от индивидуального восприятия художником действительности, обусловленного не только мировоззрением, но всем его личным жизненным опытом, его человеческими свойствами и склонностями, своеобразием формирования его художественного дарования. Правда, в дискуссии звучали и опасения, как бы от этого толкования не расширилось понятие индивидуального стиля в ущерб творческому методу до такой степени, что творческий метод как общий, объединяющий принцип искусства социалистического реализма почти растворился бы в сумме самых различных индивидуальных стилей. Думаю, что эта опасность, как убедительно доказали некоторые участники дискуссии, в действительности лишь мнимая. Индивидуальное авторское видение действительности вовсе не отрицает, а лишь конкретизирует и активно обогащает общие принципы метода, который объединяет художников самого различного индивидуального склада. Также и в способе создания художественных образов находит применение диалектическое единство метода, который стимулирует сознательное использование всех художественных средств для правдивого изображения действительности в ее революционном развитии и индивидуальных особенностей видения художником действительности, которая требует самого тонкого, дифференцированного и оригинального выражения. Развитие и изменение выразительных средств современного социалистического искусства в зависимости от изменения нашей общественной жизни, ускоренного темпа мирового исторического процесса и новых черт современной цивилизации создали даль- стр. 91 -------------------------------------------------------------------------------- нейший важный комплекс проблем, вокруг которых концентрировались выступления ряда участников симпозиума; при всем различии в подходе к решению ряда частных вопросов, здесь выявляются некоторые общие исходные пункты, вытекающие из общего сознания новых задач социалистического искусства. Несколько лет тому назад, когда и в некоторых социалистических странах нужно было защищать литературу от выпадов разных модернистских радикалов, видевших единственный рецепт "спасения" социалистического искусства от схематизма в механическом заимствовании некоторых выразительных средств современной западной литературы, советское литературоведение сыграло весьма положительную роль именно в том, что дало отпор этим тенденциям. Между тем уже достаточно было показано, - в частности, и в чехословацкой критике, - что одно лишь механическое заимствование новых или хотя бы с виду новых форм не спасет социалистическую литературу, так же как не спасает замена "розового" схематизма схематизмом "черным". Подобное понимание новых форм неизбежно привело бы к обезличке и превратилось бы в такое же препятствие на пути развития богато дифференцированных индивидуальных художественных стилей, каким прежде было догматическое ограничение выразительных средств социалистического искусства формальными достижениями реализма XIX века. В борьбе против этих тенденций и в Чехословакии особенно большую роль сыграли работы советских литературоведов. Неудачи, которые потерпели те, кто лишь по-модернистски производил "трансплантацию" определенных формальных средств из западных литератур в социалистические литературы (при этом вместе с копированием формы неизбежно копировали и чуждое нам мировоззрение), как, например, остро обсуждавшийся в свое время в чехословацкой критике роман Иозефа Шкворецкого "Трусы", вели к тому, что среди некоторых чехословацких критиков стали заметны проявления старого консерватизма в отношении выразительных средств современного искусства. Так, например, в дискуссии о современной драме раздавались голоса тех, кто искал выход из далеко не удовлетворительного состояния современной чешской и словацкой драматургии в возвращении к аристотелевской эстетике трех единств и т. п. Если этот взгляд высказал в журнале; "Slovenske pohl'ady" драматург П. Карваш как свое личное творческое кредо, то это было его безусловным правом. Хуже было, однако, когда подобные требования некоторые критики возвели в общедействующий принцип, как, например, В. Фельдштейн (в журнале "Plamen"), высказавшийся, однако, в то же время и против влияния на чехословацкую драму Артура Миллера, то есть драматурга, творчество которого, как известно, весьма близко "аристотелевскому" принципу. Точно так же и в области прозы начали возникать некоторые сомнения в том, не скатывается ли, например, молодая чешская стр. 92 -------------------------------------------------------------------------------- проза, давшая нашей литературе, особенно за последние два года, ряд замечательных талантов, к субъективизму, если в ней начинают преобладать такие якобы типично модернистские художественные явления, как рассказ от первого лица или внутренний монолог. Ясный ответ на все эти вопросы содержится в выступлении секретаря ЦК КПЧ Владимира Коуцкого на проходившем в этом году съезде Союза чехословацких работников театра, выступлении, принципиальное значение которого не ограничивается одним лишь театром. "Мы говорим откровенно, что хотим иметь новый, современный театр, - сказал т. Коуцкий. - Нам чуждо убогое любование стариной, консервативное отстаивание того, что уже изжило себя". По адресу же "модернистских" догматиков он сказал: "Современность, однако, нельзя усмотреть только в форме, и тем более - в механическом "адаптировании" определенных форм, существовавших в прошлом, даже если они в свое время были сверхсовременными. Современным является лишь такое искусство, которое, правдиво отражая действительность, выражает также и перспективы развития и указывает путь в завтрашний день". Любование стариной, тяготение к определенным формам, которые оказались неспособными выразить все стороны действительности, разоблачило себя во многих странах как тормоз в развитии социалистической литературы, не меньший, чем модернистский формализм. 2 Развитие сегодняшней молодой советской прозы, как и развитие современного чешского и словацкого романа и рассказа, в равной мере показывает, что художественный метод социалистического реализма способен преобразовать и приспособить к своим потребностям выражение действительности самыми различными художественными средствами, в том числе и такими, которые, может быть, кое-кто еще считает отпугивающими признаками модернизма. Проблематике новых выразительных средств социалистического искусства был посвящен ряд дискуссионных выступлений на симпозиуме. В этой связи я хотел бы здесь указать, как воздействует метод социалистического реализма на новый способ художественного применения так называемого "Ich - Form" (форма повествования от первого лица) и внутреннего монолога, которые, впрочем, как уже отмечал словацкий критик Ян Рознер в статье "Наша современность и новейшая чешская и словацкая проза" ("Plamen", 1961, N 7), "бытуют в литературе в первом случае около 150, в другом - 50 лет". Прежде всего эти художественные достижения никогда не могут быть возведены в абсолют, в единственно возможный способ изображения сегодняшней действительности. В чешской про- стр. 93 -------------------------------------------------------------------------------- зе, так же как и в советской, и сегодня продолжает плодотворно развиваться неличный, максимально концентрированный и метафорически богатый эпический стиль Карела Новы в романе "Пламя и ветер", как и изящная лирическая проза Карела Конрада, ограничивающая до минимума эпическое ядро повествования. В последнее время, например, новелла Карела Птачника "Страх" напомнила о весьма широких возможностях дальнейшего развития ванчуровского типа эпики, где комментарии автора постоянно сопровождают действие, нарушают "реалистическую иллюзию" и освещают образы и события одновременно со многих точек зрения, придавая им значение более общего сходства. Именно так среди молодых прозаиков появляются такие авторы, как Рудольф Черны с книгой рассказов "Незрелые фрукты" или Эдуард Гончик с романом "Тридцать шесть человек под землей", ориентирующиеся на объективированную, могучую эпику, в динамическом потоке которой беспрерывно переплетаются элементарные психические явления с внешними событиями и скупым изображением среды, данной несколькими характерными деталями. Таким образом, сегодня уже нет опасности новой "обезлички". Если же, несмотря на это, именно "Ich - Form" и внутренний монолог пользуются такой популярностью, и не только среди молодых, но и у прозаиков типа Т. Сватоплука, как показывает его последний прелестный юмористический рассказ "Шведский мрамор", то для этого имеются веские основания, которые нужно понимать в связи с предшествующим состоянием чехословацкой прозы. "Ich - Form" позволяет отбросить балласт неуклюжих описаний и пояснений, медленных переходов от мотива к мотиву, делает возможным концентрацию действия и, кроме того, для авторов, которые приобретают лишь первый творческий опыт, имеет ту выгоду, что во взгляде рассказчика дана объединяющая идея сюжета и тем самым в известной мере и его композиционная ось. И, что еще важнее, это основной критерий "идейности", который прекрасно объяснили молодые советские прозаики Александр Рекемчук и Николай Дементьев в статье, опубликованной в пражском журнале "Kultura 61": "Писатель, который отождествляет себя с героем книги, хочет говорить искренне, взволнованно, честно. Его слова хотели бы устремиться от собственного сердца прямо к сердцу читателя. Оттого что он исповедуется перед своим современником, он насыщает ткань произведения особой эмоциональностью и живой интонацией, что легче вводит читателя в мир его книги. Автор, говорящий "о себе", говорит о судьбах всех людей, о жизни современников, которой живет и он сам". В этом призвании двух молодых прозаиков хорошо схвачено основное различие в использовании "Ich - Form" в социалистической литературе и в субъективистских течениях западной литературы, которая изощряется в выборе самых исключительных, са- стр. 94 -------------------------------------------------------------------------------- мых "занимательных" в своей ненормальности, выбитых из колен индивидуумов, во взгляде которых Картина мира часто превращается в сумасшедшую бессмыслицу или непроницаемую тайну. Таким образом, под влиянием метода социалистического реализма внутренний монолог приобрел совершенно иное значение, чем у некоторых декадентских буржуазных писателей. Идейный контекст, который он получил в новой советской прозе, или в произведениях некоторых молодых писателей ГДР (например, Христы Вольф в "Московской новелле" или Карла Гайнца Якобса в "Описании одного лета"), или в новой чешской и словацкой прозе, помогает непосредственно уловить психические состояния и процессы, происходящие в душе действующих лиц. В этой непосредственности восприятия, которая делает нас как бы прямыми свидетелями всего, что происходит в душе персонажа, и заключается преимущество этой формы перед выражением душевных движений в виде непрямого, неличного авторского комментария, когда психическая жизнь конструируется лишь чисто внешне, рассудочно, когда только "реферируется" какое-то событие, но отсутствует иллюзия прямого изображения действительности. Поэтому внутренний монолог часто создает возможность свободного построения фраз и их логической связи, позволяет перескакивать от предмета к предмету, намечать и намекать, предельно ужимать, создавать изумительные ассоциации чувств, настроений и мыслей. Эти возможности внутреннего монолога особенно важны после периода психологического аскетизма, к которому чешская и словацкая проза часто во вред себе прибегала в предшествующие годы. Уже современное состояние социалистической литературы показывает всю огромную широту возможностей индивидуального авторского использования этого выразительного средства. У словацкого романиста Владимира Минача, особенно во втором томе его военной трилогии, названной "Живые и мертвые", внутренний монолог является составной частью сильного эпического синтеза. Авторское объективное повествование о действии, различных человеческих поступках постоянно переплетается с изображением субъективных реакций, чувств, мыслей и представлений отдельных персонажей, схваченных средствами внутреннего монолога. Главным является общая идейная перспектива, в которой эти монологи появляются: они способствуют углубленному, объективному изображению действительности, а не ее "субъективизации". В сильном и оригинальном военном романе словацкого романиста Рудольфа Яшика "Мертвые не поют", посмертное издание которого стало одним из самых значительных литературных событий прошлого года, "объективное" авторское повествование намечает лишь основные контуры происходящих событий: внутренние монологи отдельных персонажей никогда не имеют только психологическо-аналитической функции. Они синтетически резюмируют восприятия, чувства и мысли отдельных персонажей, пе- стр. 95 -------------------------------------------------------------------------------- реходя нередко в повествование от первого лица. В наиболее выпуклых, ярких ситуациях "Ich - Form" часто сменяется необычайно богатыми по языку диалогами. Авторские размышления по поводу происходящего полностью отступают здесь на задний план. Точка зрения автора выражена не в сопоставлении "объективного", неличного, авторского повествования с внутренним монологом, как это было у Минача, а чаще всего в иронической дистанции, с которой автор дает внутренние монологи и рассказы отдельных персонажей, в сатирической интонации и гротескном заострении их противоречивых представлений, мыслей и поступков. Объективная историческая действительность вырастает из сопоставления множества различных, часто резко противоположных субъективных человеческих переживаний. Во многих, даже самых обширных главах этого романа весьма мало внешнего действия, и тем не менее они производят впечатление чрезвычайно динамических благодаря богатству внутреннего действия, которое с разных углов зрения все проникновеннее объясняет смысл исторических событий. В новеллах молодых чешских авторов, например в "Зеленых горизонтах" Яна Прохазки, внутренний монолог применен совсем по-иному. Для Прохазки характерен акцент на драматизме внешнего действия: молодой герой новеллы, рассказывающий о своих первых впечатлениях от государственного имения, куда он прибыл в качестве агронома из какого-то научно-исследовательского института, уживается со своим новым рабочим окружением с большим трудом, ценой целого ряда болезненных и тяжелых личных конфликтов, стремительность которых постоянно нарастает. Повествование от первого лица, отличающееся деловитостью, но и бесспорной способностью к самоиронии, придающей широту взгляду рассказчика, показывает драматическую судьбу героя. Однако этот внутренний монолог большей частью не является тормозящим действие элементом: кроме нескольких ретроспективных мемуарных мотивов, которые появляются в экспозиции новеллы, внутренний монолог служит Прохазке преимущественно как средство достижения кульминационной точки драматизма внешнего действия. С его помощью автор постоянно сопоставляет представления, чувства и страсти своего героя с его поступками, с его активной реакцией на события и людей новой среды. В противоположность этому Вл. Пржибски в пространнейшем рассказе сборника "Целый день до конца недели" использует для показа перерождения главного героя прежде всего переплетение внутреннего монолога и повествования от первого лица в - самых различных временных плоскостях. Его рассказ дан в рамках современного события, на фоне которого развертываются все воспоминания и переживания героя в самые различные моменты его предшествующей жизни. Пржибскому таким способом удалось сконцентрировать на относительно малом пространстве драму этическо-психологического перерождения человека, в самые трудные, критиче- стр. 96 -------------------------------------------------------------------------------- ские моменты семейной жизни находящего поддержку в дружбе и доверии людей, с которыми его связала работа. Таких примеров при желании можно было бы привести много. Это снова и снова показало бы, что какие-либо формальные запреты и предписания противоречат сущности метода социалистического реализма. О ценности каждого выразительного средства мы можем всегда судить только по конкретной связи с содержанием, которое оно выражает. Опасность возникает там, где выразительные средства искажают содержание и становятся условностью и манерой, где любование отдельными формальными достижениями ограничивает авторское восприятие действительности и приводит к деформации ее изображения. Даже эти "сверхсовременные" выразительные средства не могут, конечно, скрыть малый удельный вес того, что автор говорит о действительности. Достаточно примеров этому мы можем найти также в чешской и словацкой прозе. Так, например, недостатки новеллы Александра Климента "Мария" заключаются не просто в том, что автор рассказывает историю супружеского разлада в первом лице и что в ней решающее место занимает внутренний монолог. Недостатки этой новеллы коренятся непосредственно в авторском понимании главной героини. Климент понял внутренний монолог только как монолог о чувствах, внутреннем состоянии и мыслях одного человека, - события же представляют при этом лишь меняющуюся внешнюю кулису. Но если герой-рассказчик отделен от остальных персонажей марлевой завесой своих узкосубъективных представлений, чувств и вымыслов, то внутренний монолог начинает действовать однообразно и утомляюще: он превращается в хорошо усвоенную манеру. Абсолютную случайность и анархию в нагромождении явлений не может оправдать ни внутренний монолог, ни склеивание бесконечных сложных предложений из самых разнородных понятий. * * * Симпозиум показал, что в области изучения метаморфозы изобразительных средств в современной социалистической прозе остается разрешить еще много новых вопросов и что путем дискуссий и сопоставления различных взглядов необходимо будет устранить и разные неясности. Однако мне кажется, что в основном подходе к этому чрезвычайно важному комплексу проблем уже сегодня преобладает убеждение, что какие-либо догматические, формальные запреты и предписания могут быть для социалистического реализма лишь балластом. О ценности каждого выразительного средства мы можем судить всегда только в конкретной связи с содержанием, которое оно выражает. Хорошими и допустимыми являются все формы, способные служить выражению нового содержания социалистической жизни. Проверка новых вы- стр. 97 -------------------------------------------------------------------------------- разительных средств может, разумеется, принести самые различные результаты; причина неуспеха не обязательно должна корениться лишь в характере самих этих средств, но также и в способе, каким тот или иной писатель их применяет. Я раньше сказал, что не хочу пытаться охватить весь ход дискуссии и что фиксирую свое внимание только на нескольких вопросах, которые считаю наиболее важными с точки зрения современного состояния литературы. Однако думаю, что, может быть, самым важным результатом этой первой встречи было сознание всех участников симпозиума, что на нем удалось создать новую, весьма плодотворную форму конкретного сотрудничества литературоведов социалистических стран. Здесь не было развернутых вступительных докладов: была дана лишь центральная тема, которой посвящено тридцать выступлений, подходящих к ее решению на основе самых разнообразных материалов. Этот метод оказался, безусловно, более плодотворным, чем традиционные конференции с традиционными развернутыми докладами. Оживленные дни московского симпозиума, насыщенные атмосферой подлинной дружбы и товарищеской откровенности, положили начало чему-то такому, что решительно требует полного усвоения и продолжения. Будет хорошо, если на втором симпозиуме, который намечается провести в Праге в начале 1963 года, нам удастся создать столь же плодотворную и вдохновляющую атмосферу дискуссии, как это удалось нашим дорогим советским хозяевам. г. Прага Перевел с чешского Ш. Богатырев. стр. 98

Опубликовано на Порталусе 27 января 2011 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама