Рейтинг
Порталус

РУССКАЯ ШКОЛА XVII ВЕКА

Дата публикации: 22 января 2018
Автор(ы): В. С. РУМЯНЦЕВА
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ
Номер публикации: №1516626425


В. С. РУМЯНЦЕВА, (c)

Когда была основана в России в XVII в. школа европейского типа, кто был ее устроителем и какие в ней преподавались предметы - достаточно спорные вопросы. В русской дореволюционной и советской историографии на этот счет высказывались различные мнения и предположения.

Примерно с 40-х годов XVII в. сквозь тогдашние традиционные теологические покровы настойчиво пробивается в литературе мысль о необходимости светского учения. Тяготение к новому было заметно ощутимо в деятельности московского Печатного двора. Хотя и медленно, но преодолевался средневековый барьер "литургического печатания"1 . С 1646 по 1652 г. издавались: трижды - Азбука, восемь раз - учебный Часослов, девять раз - учебная Псалтирь2 . В 1648 г. увидела свет "Грамматика" Мелетия Смотрицкого. Московский автор предисловия к "Грамматике" (имя его не известно) называет ее первою из семи свободных наук, "ею же и к прочим, аще кто восхощет, яко дверию благолепие и безтрудне восшествие сотворит", и выступает не только в защиту "еллинского учения" от нареканий непросвещенных, но указывает на необходимость и пользу его для "християн", ссылаясь на "отцов церкви" Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина и других, которые "люботрудие во учении упражняхуся и от страны в страну, и от града во град путешествуя, учения ради творяше"3 . Под покровительством боярина Б. И. Морозова и по инициативе царского духовника Стефана Внифантьева в Москве печатаются сочинения полемистов Стефана Зизания, Христофора Филалета, Захария Копыстенского, Василия Острожского и других. Эти авторы выступали против польско-католической экспансии на Украине и в Белоруссии. Они же занимались активной педагогической деятельностью в так называемых братских школах4 . Московские издатели той поры при печатании книг придерживались средневековой анонимной формы: имя автора не указывалось на титульном листе, в то же время ссылками на "отцов церкви"


1 Н. П. Киселев. О московском книгопечатании XVII века. "Книга. Исследования и материалы". Сборник II. М. 1960.

2 А. Голубцов. Прения о вере, вызванные делом королевича Вальдемара и царевны Ирины Михайловны. М. 1891, стр. 362; С. П. Луппов. Книга в России в XVII веке. Л. 1970; В. С. Румянцева. Кружок Стефана Внифантьева. "Общество и государство феодальной России". М. 1975, стр. 185.

3 [Мелетий Смотрицкий]. Славянская грамматика. М. 1648, предисловие.

4 К. В. Харлампович. Западно-русские православные школы XVI и начала XVII в. Казань. 1898; П. К. Яременко. Стефан Зызаный - украънський письменник-полеміст кінця XVI ст. "Радянське литературознавство", 1958, N 2; Я. Д. Исаевич. Братства та їх роль в розвитку української культури XVI-XVII ст. Київ. 1966.

стр. 214


прикрывались иногда довольно смелые толкования "священного писания" в духе реформационных и рационалистических идей.

На Руси существовал обычай обучать детей начальной грамоте в домашних условиях, если в семье кто-либо знал азбуку, либо у "мастеров", которыми являлись чаще всего лица духовного звания5 . В середине 40-х годов XVII в. протопоп Иван Неронов, близко стоявший к Внифантъеву, организовал в Нижнем Новгороде бесплатную ("без мзды") школу для обучения детей грамоте6 . Это воспринималось современниками как новшество. Для завершения книжного учения родители отдавали подростков в церковь или монастырь, где имелись библиотеки и лица, искушенные "в книжной мудрости". Правда, кругозор "учительных" людей был ограничен. Пользовались они главным образом церковно-дидактической литературой, переводной либо отечественного происхождения. Справщик московского Печатного двора Ф. Поликарпов, обучавшийся во второй половине XVII в., выпускник Славяно-греко-латинской академии так характеризовал традиционный курс обучения детей на Руси: "Яко издревле российским детотворцем и учителем обычай бе и есть учити дети малыя въначале Азбуце, потом Часословцу и Псалтири, таже писати; по сих же нецыи преподают и чтение Апостола; возрастающих же препровождают ко чтению и священныя Библии и бесед евангелскмх и апостолских,.. высокаго во оных книгах лежащаго разумения"7 . В первой половине XVII в. существенных изменений в этом плане еще не произошло, и подростки в качестве дьячков, псаломщиков и пономарей часто помогали священнослужителям.

В архивных документах нам встретилось имя ученика, отданного в одну из церквей в Кремле "для книжново ученья". 10 октября 1650 г. ночью загорелась церковь "царя Костянтина, что в Кремле-городе под горою". Пламя перебросилось на соседние дворы бояр и "всяких чинов людей". С помощью стрельцов "пороховую казну во всех местех и житницы и приказы и Вознесенской и Чудов монастыри от пожару отстояли". Тем не менее бедствие, причиненное пожаром, было велико: сгорели три деревянные церкви, 16 дворов, пострадали кремлевские стены и башни. Почти год по указу царя Алексея Михайловича велся сыск, " чьем небережением в церкве загорелось". Из расспросов попа церкви "царя Костянтина" узнаем: "Пел де он Петр в церкве вечерню и вышел из церкви за полчаса до вечера. А для осмотру остался в церкве дьячок Якушко Тимофеев. А все ль он Якушко свечи в церкве погасил тово он не ведает"8 . Якушка был отдан в Разрядный приказ "на караул стрелцов до указу". Только в ноябре 1651 г. сыск прекратился, так как за Якушку заступились протопоп Сила из церкви Спаса за золотой решеткой в Теремном дворце и Иван Неронов. По их сказкам "Ярославля Болшово сына боярсково Тимофеев сын Пазухина Янька ходил к той церкви для помощи и для книжново ученья, а во дьячках и в пономарях... он не написан и государева жалованья хлеба и денег не имавал, а ключи де церковные были безпрестани у попа Петра, а не у Яньки"9 .

Расширявшиеся культурно-политические контакты со странами Западной Европы поставили на повестку дня вопрос о необходимости создания в России школ, где юноши обучались бы греческому и латинскому языкам. Еще в 1640 г. киевский митрополит Петр Могила обратился к царю Михаилу Федоровичу с просьбой построить в Москве монастырь, в котором жили бы старцы и учителя из Киевского братского монастыря и "детей боярских и простого чину грамоте греческой и словянской учили"10 . Около 1648 г. Ф. М. Ртищевым был основан под Москвой у Воробьевых гор Андреевский монастырь в Пленицах11 . По мнению исследователей, в 1645 - 1648 гг. он пригласил в этот монастырь из Киева "учительных" монахов, которые занялись преподаванием словесных наук, греческого


5 Н. В. Устюгов. Научное наследие. М. 1974, стр. 82 - 83.

6 "Материалы для истории раскола за первое время его существования". Т. I. М. 1875, стр. 258.

7 "Предисловие любомудрому читателю" написано Ф. Поликарповым к Грамматике Смотрицкого, переизданной в 1721 г. в кн. [П. М. Строев]. Описание старопечатных книг славянских, находящихся в библиотеке... Ивана Никитича Царского. М. 1836, стр. 372.

8 ЦГАДА, ф. 210 (Разрядный приказ), Белгородский стол, стр. 298, лл. 481, 460.

9 Там же, лл. 453, 487.

10 "Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею". Т. III. СПБ. 1861, N 33, стр. 39.

11 П. Строев. Списки иерархов и настоятелей монастырей российская церкви. СПБ. 1874, стр. 245.

стр. 215


и латинского языков12 . В "Житии милостивого мужа Феодора Ртищева", составленном после его смерти13 , говорится: "На житие призва из Киева из святыя лавры Печерския и из Межигорскаго и из иных малороссийских монастырей иноков числом тридесять, в житии и чине и во чтении и пении церковном и келейном правиле изрядных"14 . Однако этот источник ничего не сообщает о преподавательской деятельности монахов и о времени их поселения в Андреевском монастыре. В "Привилегии" московской Славяно-греко-латинской академии, составленной в 1682 г. для царевны Софьи Алексеевны, Андреевский монастырь упоминается только в связи с тем, что основан Ртищевым, который был покровителем "свободных мудростей учения"15 , но ничего не говорится об основанной им школе.

К. В. Харлампович опроверг мнение о существовании в Андреевском монастыре школы. Им были найдены архивные документы, свидетельствующие о поселении в нем выходцев из Юго-Западной Руси только с 1651 года. К 1656 г. их было, по его подсчетам, примерно 25 человек, а селились они "по собственному почину"16 . Источники молчат о какой бы то ни было школе в Андреевском монастыре и в более позднее время. В конце 50-х - начале 60-х годов XVII в. вокруг Ртищева группировались ученые киевляне; в их числе были Епифаний Славинецкий и Симеон Полоцкий, много сделавшие для развития русской культуры. В первой половине 1664 г. близок был к этому "Ртищевскому братству" и протопоп Аввакум. В автобиографическом "Житии" он сообщал, что ходил к Ртищеву, где "с еретиками бранился и шумел в дому ево (Ртищева. - В. Р. ) о вере и о законе"17 . Вполне вероятно, что в состав "братства" входили образованные монахи из Андреевского монастыря, однако об их школьной деятельности сведений нет. В 1664 г. Ртищев обращался к Аввакуму с вопросом: "Достоит, рече, учитися риторике, диалектике и философии?"18 . Из сказанного можно заключить, что Ртищев, будучи в 1645 - 1648 гг. совсем молодым человеком, не мог выступить инициатором и организатором школы европейского образца.

Мысль о создании школы для изучения славянского, греческого и латинского языков на новой основе с использованием специальных учебников разделяли передовые люди того времени. В их числе был Внифантьев, имевший какие-то связи с Киево-Печерской лаврой либо с Киевским братским монастырем19 . В 1648 г. правительством Алексея Михайловича была послана в Киево-Печерскую лавру грамота, в которой просили отпустить в Москву Дамаскина Птицкого для "государева дела". Последовал ответ: "Послати того старца невозможно было для монастырския потребы"20 . В мае 1649 г. была направлена царская грамота киевскому митрополиту Сильвестру Коссову и властям Киевского братского монастыря с просьбой прислать Арсения Сатановского и Дамаскина Птицкого, так как "ведомо... учинилося, что они божественнаго писания ведущи и еллинскому языку навычны и с еллинскаго языка на словенскую речь перевести умеют и латинскую речь достаточно знают"21 . Прибывшие в Москву 12 июля 1649 г. Сатановский и Епифаний Славинецкий поселились в Чудовом монастыре. В декабре 1650 г. при-


12 К. В. Харлампович. Ртищевская школа. "Богословский вестник", 1913, май, стр. 4 - 5, примечания; Н. В. Устюгов. Указ. соч., стр. 82 - 83; "История СССР с древнейших времен до наших дней". Т. III. М. 1967, стр. 164; А. М. Сахаров. Образование и развитие Российского государства в XIV-XVII веках. М. 1969, стр. 209; А. И. Рогов. Музыкальная эстетика России XI-XVIII веков. М. 1973, стр. 82, и др.

13 И. Козловский, считая, что "Житие... Ртищева" было написано в конце XVII в., критически подходит и к сведениям раннего периода жизни Ф. М. Ртищева (И. Козловский. Ф. М. Ртищев. Историко-биографическое исследование. Киев. 1906).

14 "Древняя российская вивлиофика". Ч. XVIII. М. 1791, стр. 400 - 401.

15 Там же. Ч. VI. М. 1788, стр. 403 - 404.

16 К. В. Харлампович. Ртищевская школа, стр. 8 - 10.

17 "Русская историческая библиотека". Т. 38. Л. 1926, стр. 221.

18 "Труды" Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского дома) АН СССР. Т. 28. Л. 1974, стр. 387.

19 С. Внифантьев имел собственную библиотеку, в числе его книг находился рукописный Катехизис Лаврентия Зизания, изъятый православной церковью из обращения. А. Голубцов предполагает, что Внифантьев знал польский язык, им была переведена книжица "О образех", изданная в Вильно (А. Голубцов. Указ. соч., стр. 94 - 95, прим. 36; В. С. Румянцева. Указ. соч., стр. 182 - 187).

20 Н. Ф. Каптере в. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. I. Сергиев Посад. 1913, стр. 47.

21 "Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел". Ч. III. М. 1822, N 136, стр. 449.

стр. 216


ехал киевлянин Птицкий. С именами этих учителей связано создание в Москве первой греко-латинской школы. Правда, ей предшествовала еще одна школа, деятельность которой была очень недолгой.

Адам Олеарий, рассказывая о своем путешествии в Московию, в главе "О русском письме, языке и училищах" отмечал, что русские учатся читать и писать только на русском и церковнославянском языках и никто из них не знает "ни по гречески, ни по латыни"22 . Во втором и третьем изданиях своей книги (1656, 1663 гг.) он сделал дополнение: "Впрочем, в настоящее время к немалому удивлению надо заметить, что по распоряжениям патриарха и великаго князя русское юношество начинают обучать греческому и латинскому языкам. Для этого близ патриаршаго двора учреждена уже латинская и греческая школа, которою заведывает и управляет один грек по имени Арсений"23 .

Арсений Грек прибыл в Москву в конце января - начале февраля 1649 г. в составе свиты патриарха иерусалимского Паисия. В мае того же года Паисий покинул Москву, но Арсений согласился остаться здесь. С дороги патриарх прислал письмо царю Алексею Михайловичу, уличавшее Арсения в ереси и нетвердости в православии24 . В конце июля последний был сослан для "исправления" в Соловецкий монастырь. Родом из Солуни, европейски образованный человек, Арсений ставил роль светского знания выше вероисповедальных вопросов. По словам Паисия, он знал "многие языки". Арсений говорил соловецким монахам: "Был де я во многих школах, сиречь училищах, во многих государствах (западноевропейских. - В. Р. ), да только не примешь того государства веры и во училище не примут"25 . Арсений привлек внимание Никона, когда тот был на Соловках. Став патриархом, Никон вызвал его в Москву26 . В 1653 г. Арсений - близкий патриарху человек: он "сидит у книжной справки", переводит книги церковного и светского содержания с греческого языка на русский. С марта 1654 г. получает государево жалованье как справщик московского Печатного двора. По мнению С. А. Белокурова, греко-латинская школа, о которой сообщает Олеарий, была открыта не ранее 1653 г. на Патриаршем дворе, когда там построили новые хоромы27 .

Изучение архивных материалов позволяет внести некоторые коррективы в этот сюжет. Из содержания расспросных речей одного из учеников Арсения Грека, дворянина Степана Алябьева, от 3 апреля 1650 г. явстствует, что открытие греко-латинской школы состоялось под руководством Арсения в период его кратковременного пребывания в Москве после отъезда патриарха иерусалимского и до ссылки Арсения на Соловки. "А Степан Олябьев роспрашиван. А в роспросе сказал. Как де был на Москве старец Арсений Греченин, которой сослан на Соловки и он Степан хотел было у него поучитца по латыни и как де тот старец сослан на Соловки и он де и учитца перестал и азбуку изодрал, потому что учали ему говорить родные его и Лучка Голосов да Ивашко Засецкой: перестань де учитца по латыни, дурно де, а какое дурно, того не сказали"28 . Школа, организованная Арсением, могла возобновить свою деятельность в 1652 - 1653 гг. в патриаршество Никона. Однако, кроме упоминания Адама Олеария, о ней нет никаких свидетельств.

Что же сообщают источники о греко-латинской школе, в которой преподавали киевские ученые? В ЦГАДА хранятся документы сыскного дела по извету чернеца Саула. Из него узнаем имена нескольких учеников и их попечителя, настоятеля Благовещенского собора Внифантьева29 . В числе учеников греко-латинской школы были


22 С. А. Белокуров. Адам Олеарий о греко-латинской школе Арсения Грека в Москве в XVII столетии. "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". М. 1888, январь, стр. 357.

23 "Подробное описание Голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1638 гг., составленное Адамом Олеарием". М. 1870, стр. 310.

24 Н. Ф. Каптерев. Следственное дело об Арсении Греке и ссылка его в Соловецкий монастырь. "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". М. 1881, N 1.

25 "Арсений Грек". "Православный собеседник". Ч. III. Казань. 1808, стр. 329 - 330, 339.

26 С. А. Белокуров. Указ. соч., стр. 394__395

27 Там же, стр. 395 - 397.

28 ЦГАДА, ф. 141 (Приказные дела старых лет), д. 31, 1650 г., л. 2.

29 В литературе мало известно письмо В. Н. Татищева к В. К. Тредиаковскому от 18 февраля 1736 г., в котором он упоминает царского духовника Стефана Внифантьева как человека, знающего латынь (П. Пекарский. История имп. Академии наук в Петербурге. Т. II. СПБ. 1873, стр. 51 - 52, прим.).

стр. 217


И. В. Засецкий и Л. Голосов, взятые во дворец из Разрядного приказа; Евсевий Кобелев из Приказа новой чети; Благовещенского собора предельный дьячок Терешка Михайлов и псаломщик церкви Тихона Чудотворца Ивашка Давыдов (оба молодых человека, по- видимому, - светские лица, отданные родителями для "книжново учения"); Иван Озеров и Порфирий Зеркальников из московского посада.

Чернец Саул 3 апреля 1650 г. подал извет на Засецкого, Голосова и дьячка Благовещенского собора Константина Иванова, обвиняя их в "государевом деле": "к нему в келью приходили и про еретичество говорили". Сыск велся с апреля по октябрь 1650 года. К сожалению, записи показаний самих учеников школы не найдены; сохранились лишь расспросные речи Иванова, а также Алябьева, поддерживавшего какие-то отношения с Засецким и Голосовым. "Нынешняго де году, - показал Иванов, - на масленице, в которой день, того не упомнит, провожали де протопопа (Внифантьева. - В. Р. ) Лучка Голосов да Ивашко Засецкой да он Костка от Благовещенья к нему на двор и проводя его пришли к воротнеи келье к старцу Саулу и сели на лавке. И говорили де ему Костке Лучка и Ивашка извести де протопопу, что де он Лучка у киевских чернцов учитца не хочет. Старцы де не добрые, он де у них добра не познал"30 . Лучка находился в служебной зависимости от Ртищева. "Ныне де маню Федору Ртищеву, убоясь ево. А впредь де учитца никак не хочу. Да тот де Лучка говорил, хто де по латыни ни учился и тот де с праваго пути совратился". Алябьев в расспросе сказал: "А Лучка де говаривал латынскои де язык не знаком и многие в нем ереси"31 . Дело в том, что при появлении в 1649 г. киевских монахов стала резко бросаться в глаза разница в образовании: киевляне, представлявшие в Москве схоластическую ученость, по-видимому, открыто порицали доморощенную начитанность московских книжников и проповедников. Иванов передает разговор молодых людей между собой: "И так де они (киевляне. - В. Р. ) всех укоряют и ни во что ставят благочестивых протопопов Ивана и Степана и иных: враки де они вракают, слушать у них нечево и себе имени неведают. Учат де просто, ничево не знают, чему учат"32 .

Более всего насторожили царское правительство изветные показания в адрес боярина Б. И. Морозова, покровительствовавшего киевским ученым. Во время "Соляного бунта" 1648 г. ему едва удалось избежать смерти. Народное недовольство его правлением выливалось в различные формы. "Мир весь качаетца", - заявил посадский человек из Коломны Иван Пестов, взятый под стражу в январе 1649 г. за крамольные речи в адрес правительства33 . Костка Иванов донес на Лучку Голосова и Ивашку Засецкого: "А про боярина де про Бориса Ивановича Морозова слышел он у них, говорили меж собою тихонко Борис де Иванович держит отца духовного для прилики людцкои, а киевлян де почал жаловать, а то де знатное дело, что туды уклонился к таковым ж ересем" 34 . Внифантьев обратился к думному дьяку И. А. Гавреневу с просьбой наказать провинившихся, сослать их в различные монастыри "за бесчинство их и плутовство". Его просьба была исполнена: Засецкого отправили под охраной в Боровский Пафнутиев, Голосова - в Тульский Предтечев, Кобелева - в Суздальский Спасо-Евфимиев, Терентия Иванова и Ивана Давыдова - в Иосифо-Волоколамский монастыри.

В декабре 1650 г. от имени своих товарищей Голосов подал челобитную, чтобы "ис под начала свободить и к Москве быть... разосланы мы... в розные городы украинные в монастыри под начал за свои страдничьи вины"35 . Вскоре они были прощены. Так начиналась служебная карьера одного из видных дипломатов своего времени Л. Т. Голосова, впоследствии приверженца европейской образованности и поэта. С 1667 г. он стал думным дьяком Посольского приказа, участвовал в важных дипломатических миссиях, был товарищем по службе А. Л. Ордина-Нащокина36 . В 1670- 1672 гг. Голосов числился дьяком Аптекарского приказа. По словам Я. Рейтенфельса, "председательство" Голосова во "Врачебном судилище" обусловлено тем, что он в


30 ЦГАДА, ф. 141, д. 31, 1650 г., л. 3. Расспросные речи Иванова опубликованы: Н. Ф. Каптерев. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. Сергиев Посад. 1913, стр. 145- 146, прим. 1.

31 ЦГАДА, ф. 141, д. 31, 1650 г., лл. 2, 3.

32 Там же, л. 4.

33 Там же, д. 19, 1649 г., л. 4.

34 Там же, д. 31, 1650 г., л. 5.

35 Там же, ф. 210, Белгородский стол, стб. 298, лл. 358 - 360, 442 - 443.

36 С. А. Белокуров. О Посольском приказе. М. 1906, стр. 120.

стр. 218


совершенстве освоил латынь37 . Успешно продвигалось ученье у И. Озерова и П. Зеркальникова38 . Молодые люди вскоре стали просить отпустить их в Киев для завершения образования. Их желание воспринималось как необычное. Показания Иванова доходчиво передают настроения тех, кто опасался всего нового. Духовный отец молодых людей поп Фома жаловался: "Скажи де пожалуй как де быть дети де ево духовные от него просятца Иван Озеров да Перфил Зеркалников. И он де Костя спросил ево куды де просятца. И поп де ему сказал в Киев де учитца по латыни. И он де Костя молыл ему не отпускай де бога ради, бог де на твоей душе того взыщет. И Фома де молыл аз бы де рад, их не отпустил да они-де беспрестани со слезами просятца и ево мало слушают и ни во что ставят"39 . Ртищев выхлопотал для них проезжую грамоту ("поехали де... доучиватца у старцев у киевлян по латыни"). Судьба Зеркальникова неизвестна. Озеров, вернувшись из Киева, жил в Чудовом монастыре, был справщиком Печатного двора. Ртищев оказывал ему знаки уважения за его знания и поддерживал с ним "дружбу"40 .

Самый факт появления сыскного дела об учениках греко-латинской школы свидетельствует о том, с каким трудом преодолевалась прежняя замкнутость, накладывавшая отпечаток на мысли, психологию и поведение людей той эпохи. Потребность в светских знаниях, необходимость изучения европейских языков сталкивались с боязнью пошатнуться в православии, заразиться ересью и "латинством". И все же рационалистические мысли, светские науки и новые учреждения начинали постепенно занимать место в повседневной жизни русского общества, освобождая ее от средневековой церковности.


37 Яков Рейтенфельс. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Московии (Падуя. 1680). "Чтения в обществе истории и древностей российских". Кн. 214. М. 1905, стр. 98 - 99; К. В. Харлампович. Ртищевская школа, стр. 19.

38 П. Зеркальников происходил из купцов; в мае 1649 г. был послан с грамотой к киевскому митрополиту Сильвестру Коссову. С ним приехали в Москву Е. Славинецкий и А. Сатановский (И. Ротар. Епифаний Славинецкий, литературный деятель XVII в. "Киевская старина", 1900, октябрь, стр. 17 - 18).

39 ЦГАДА, ф. 141, д. 31, 1650 г., л. 4.

40 "Древняя российская вифлиофика". Ч. XVIII, стр. 411 - 412; И. Козловский. Указ. соч., сто. 81 - 82.

 

Опубликовано на Порталусе 22 января 2018 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?


КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА (нажмите для поиска): РУССКАЯ ШКОЛА XVII ВЕКА



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама